Текст книги "История Украинской ССР в десяти томах. Том шестой"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Первые восстания против оккупантов и националистической контрреволюции свидетельствовали о том, что трудящиеся Украины не смирились с оккупационным режимом, что они продолжают борьбу за восстановление власти Советов.

Оборона Харькова и Донецкого бассейна. На Левобережной Украине противник, хотя и более медленными темпами, захватывал новые и новые районы. 21–22 марта немецкие войска заняли Ромны, Лохвицу, Хорол, Ромодан, 29 марта – Полтаву. Они рвались к индустриальному Харькову и угольно-металлургической базе всей страны – Донецкому бассейну.

Тяжелым для Советской власти положением поспешила воспользоваться внутренняя контрреволюция. Стремясь вызвать панические настроения, меньшевики, эсеры и украинские буржуазные националисты распространяли среди населения провокационные слухи, вели агитацию против мобилизации в Красную Армию, призывали препятствовать эвакуации материальных ценностей. Эта вражеская деятельность усложняла защиту Советской Украины.

Активно мобилизовали силы для отпора врагу большевики Харькова. Чтобы обсудить вопрос об обороне города, 23 марта было созвано экстренное заседание Харьковского комитета РКП(б) вместе с представителями райкомов партии. 27 марта Харьковский большевистский комитет постановил: «Обязать всех членов партии вступить в ряды Красной Армии»[378]378
  Донецкий пролетарии (Харьков), 1918, 29 марта.


[Закрыть]. В течение марта харьковчане сформировали несколько полков, дивизионов, дружин, около десяти боевых отрядов.

На борьбу с врагом поднялись трудящиеся всей губернии. По заданию командования революционных войск Украины в Харькове начал действовать возглавляемый большевиком И. С. Кожевниковым специальный штаб для формирования военных подразделений и партизанских отрядов в сельской местности. С 11 марта до начала апреля 1918 г. только из сел Харьковщины против интервентов выступило более 8,5 тыс. бойцов. Кроме того, в тылу врага были оставлены подпольные группы и партизанские отряды общей численностью 1,5 тыс. человек.

Большую помощь трудящимся Украины продолжало оказывать правительство РСФСР. В частности, военный отдел Харьковского Совета получил в марте 1918 г. 500 тыс. руб. от Наркомата по военным делам. 25 марта член коллегии этого же Наркомата Н. И. Подвойский дал указание направить в Харьков 100 военных инструкторов и 500 артиллеристов. Для обороны города были посланы полуторатысячный отряд Г. К. Петрова, сформированный из остатков 4-й армии, отряды под командованием В. И. Киквидзе (600 человек), В. М. Примакова (500 человек) и т. д.

Революционные бойцы проявляли беспримерный героизм и стойкость. Так, в боях под Харьковом В. И. Киквидзе был ранен, но не оставил позиций. В бессознательном состоянии вывезли с поля боя командира отряда Г. К. Петрова. Вместо него отряд возглавил Г И. Чудновский. В бою под Люботином отряд окружили превосходящие силы противника. Бойцы и командиры сражались до последнего патрона. Лишь немногим из них удалось прорваться сквозь вражеское кольцо. Тяжело раненный Г. И. Чудновский, чтобы не попасть в руки оккупантов, застрелился. Героически сражались коммунистическая дружина Харьковского комитета партии, возглавляемая Н. С. Данилевским, 1-й Харьковский пролетарский полк во главе с председателем фабзавкома паровозостроительного завода Г. П. Нехаенко, отряд харьковских рабочих и солдат под командованием Н. А. Руднева, команда бронепоезда во главе с Л. Г. Мокиевской-Зубок. Многие бойцы в эти дни отдали свою жизнь в борьбе за власть Советов. В неравном бою около селения Коротич, в 17 километрах западнее Харькова, смертью храбрых погибли 105 красногвардейцев.

Большевики Харькова проделали большую работу по эвакуации из города материальных ценностей. При этом им приходилось преодолевать сопротивление меньшевиков, эсеров, представителей украинских мелкобуржуазных партий, провоцировавших несознательных рабочих на выступления против эвакуации. В городе была создана комиссия по эвакуации во главе с Артемом (Ф. А. Сергеевым). Большую помощь оказывал ей находившийся в эти тяжелые дни р Харькове Г. К. Орджоникидзе. Благодаря усилиям большевиков, поддержанных передовыми рабочими, из города на 100 тяжеловесных эшелонах были вывезены все банковские ценности, важнейшее оборудование предприятий, цветные металлы, железнодорожное имущество и т. д. Последние эшелоны отходили на восток под обстрелом противника. 7 апреля Н. А. Руднев телеграфировал в штаб В. А. Антонова-Овсеенко: «Оборонять Харьков было невозможно, немцы глубоко обошли с левого фланга, ценные грузы успели вывезти»[379]379
  Большевистские организации Украины. (ноябрь 1917 —апрель 1918 г.), с. 217.


[Закрыть]. Последним оставил Харьков отряд коммунистов численностью более тысячи человек, возглавляемый Артемом (Ф. А. Сергеевым) и Н. А. Рудневым. 8 апреля 1918 г. в город вошли оккупанты. Четырьмя днями раньше они овладели Екатеринославом.

Захватив эти крупные промышленные и административные центры, войска интервентов развернули наступление на Донецкий бассейн, пытаясь как можно быстрее завладеть его богатствами.

Донецко-Криворожский областной комитет партии и СНК Донецко-Криворожской республики призвали трудящихся создавать красногвардейские отряды в каждом городе и рабочем поселке, на каждом заводе, руднике, на шахтах и железнодорожных станциях и немедленно направлять их на защиту родного края. Партийные организации и Советы неутомимо работали над созданием красногвардейских отрядов, проявляя постоянную заботу об их вооружении и обучении.

30 марта был утвержден план обороны Донбасса, согласно которому предполагалось создать два укрепленных района: Юзовский – с опорными пунктами в Юзовке, Константиновне, Гришино, Мариуполе и Луганский – с опорными пунктами в Сватово, Попасной, Дебальцево, Родаково и самом Луганске. В первом районе большую работу по организации обороны проводили Ш. А. Грузман и Д. И. Пономарев, во втором – К. Е. Ворошилов, А. Я. Пархоменко, Н. А. Руднев, Е. А. Щаденко.

1 апреля 1918 г. Луганский комитет РКП(б) создал мобилизационный штаб Красной социалистической армии Луганского района во главе с А. Я. Пархоменко. 5 апреля газета «Луганский революционный вестник» призывала: «Товарищи рабочие, товарищи крестьяне! Враг близок, он хочет восстановить старый порядок и убить свободу рабочих и крестьян.

Все к оружию, все в Красную Армию!». По решению общегородского партийного собрания Луганска, состоявшегося 13 апреля, в ряды защитников Донбасса встали две трети коммунистов Луганского района.

По приказу Центроштаба Донбасса разрозненные красногвардейские отряды разных городов и рабочих поселков объединялись в Донецкую армию, командующим которой был назначен вначале А. И. Геккер – выборный командующий бывшей царской 8-й армии, отошедшей в Донбасс с Румынского фронта, а затем – бывший председатель ревкома этой же армии П. И. Баранов. Донецкая армия к середине апреля насчитывала около 13 тыс. бойцов. Разобщенные советские войска, отступившие из-под Харькова к Луганску, а также вновь созданные красногвардейские отряды были сведены в 5-ю армию. Возглавил ее К. Е. Ворошилов, начальником штаба армии был назначен Н. А. Руднев. Ранее сформированная 5-я армия под командованием Р. Ф. Сиверса стала именоваться Особой армией.

История сохранила множество примеров мужества и героизма, проявленных советскими бойцами и командирами во время обороны Донбасса. Так, занимая линию обороны на участке Лозовая – Славянск, немеркнущей славой покрыли себя бойцы коммунистического батальона им. В. И. Ленина, сформированного под Одессой еще в дни ее обороны. В бою с превосходящими силами противника 18 апреля почти все бойцы батальона погибли. 25 апреля бойцы 5-й армии К. Е. Ворошилова, перейдя в контрнаступление в районе ст. Родаково, отбросили противника на 11 километров, захватив два самолета, две артиллерийских батареи, 20 пулеметов, большое количество винтовок, снарядов, патронов и т. д. Этот успех позволил закончить эвакуацию из Луганска семей рабочих, оборудования, имущества и т. д. Из города было отправлено около 80 эшелонов.

А. Я. Пархоменко.

14 апреля враг овладел Купянском, 18 – Енакиево, 22 – Юзовкой, 23 – Краматорском и Славянском, 24 – Ннкитовкой и Бахмутом, 25 – Славяносербском и Родаково, 28 – Луганском, 30 апреля – Чертково. Советские войска отступили в направлении Ростова и Царицына.

Охраняя эшелоны с семьями рабочих и государственным имуществом, в ежедневных боях с белоказаками 5-я армия более двух месяцев пробивалась к Царицыну. Отошедшие с Украины революционные войска впоследствии приняли активное участие в защите Советской России от иноземных интервентов и внутренней контрреволюции, вписав немало блестящих страниц в историю защиты завоеваний Октября в братской республике. В боях под Царицыном героически сражался 1-й Луганский коммунистический полк. В сентябре 1918 г. за мужество и отвагу Совнарком РСФСР наградил его Красным Знаменем. 25 октября 1918 г. И. В. Сталин, выступая на пленарном заседании ЦК КП(б)У, указал, что на Южном фронте в частях Красной Армии находится не менее 50 тыс. донецких рабочих. «Это, – подчеркивал он, – лучшая часть армии»[380]380
  Гражданская война на Украине, т. 1, кн. 1, с. 387.


[Закрыть].

Вторжение интервентов в Крым. В. И. Ленин уделял большое внимание организации обороны Крыма, и в особенности Севастополя, являвшегося главной базой Черноморского военного флота. Он учитывал, что немецкие войска не откажутся от вторжения в Крым и захвата Черноморского флота, хотя это и будет нарушением условий Брестского мирного договора. В упомянутом уже письме к Г. К. Орджоникидзе от 14 марта 1918 г. В. И. Ленин писал: «Убедите крымских товарищей, что ход вещей навязывает им оборону и они должны обороняться независимо от ратификации мирного договора. Дайте им понять, что положение Севера существенно отличается от положения Юга и ввиду войны, фактической войны немцев с Украиной, помощь Крыму, который (Крым) немцы могут мимоходом слопать, является не только актом соседского долга, но и требованием самообороны и самосохранения»[381]381
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 49–50.


[Закрыть].

Выполнять указания В. И. Ленина коммунистам Крыма и военным морякам приходилось в очень сложной обстановке. В крымских санаториях находились «больные» и «отдыхающие» белогвардейские офицеры. В городах и селах полуострова велась открытая контрреволюционная агитация, организовывались антисоветские мятежи. Татарские и украинские буржуазные националисты, меньшевики, эсеры, монархисты сообща стремились подорвать Советскую власть в тылу.

Преодолевая сопротивление внутренней контрреволюции, партийные организации и Совнарком Советской Социалистической Республики Тавриды, провозглашенной 21 марта 1918 г., принимали меры по организации обороны Крыма. В Севастополе, Феодосии, Ялте и других городах создавались боевые отряды, шла мобилизация в ряды Красной Армии. В течение непродолжительного времени на Перекопе были сосредоточены 5 тыс. красногвардейцев, революционных рабочих и крестьян, около Сиваша выставлен заслон из 400 человек. Однако интервенты, поддержанные внутренней контрреволюцией, 18 апреля все же захватили Перекоп, а 22 – Симферополь и Евпаторию. Это было прямым нарушением условий Брестского мирного договора. 22 апреля заместитель наркома иностранных дел Г. В. Чичерин направил правительству Германии ноту с требованием прекратить оккупацию Крыма. Но захватчики продолжали продвигаться в глубь полуострова. 30 апреля они овладели Ялтой. При защите города был смертельно ранен руководитель восстания киевских саперов в 1905 г. Б. П. Жадановский.

Советское правительство, учитывая угрозу вторжения немецких войск в Крым и возможность захвата ими Черноморского военного флота, еще в марте 1918 г. наметило ряд предупредительных мер. По указанию правительства Высший военный совет постановил: немедленно приступить к вывозу запасов и имущества флота из Севастополя в Новороссийск и в глубь РСФСР; подготовить все исправные корабли к переходу в Новороссийск; немедленно приступить к переводу в Новороссийск всех ремонтирующихся судов; имущество и запасы флота, которые не могут быть эвакуированы в Новороссийск, подготовить к уничтожению. В виде приказа 27 марта эти меры по телеграфу были сообщены Центрофлоту и выборному командующему бывшему адмиралу М. П. Саблину. Однако последний, поддержанный контрреволюционным офицерством, эсерами, меньшевиками, украинскими буржуазными националистами, встал на путь измены. По его приказу на кораблях флота были подняты флаги Центральной рады. Это фактически означало, что изменники революции сознательно передавали Черноморский флот германским империалистам.

Отряд красногвардейцев Енакиево перед отправлением на борьбу с германскими оккупантами.

Команды же кораблей, в которых было сильным влияние большевиков, остались верными Советской власти. В ночь на 27 апреля 11 миноносцев, два линкора, пять крейсеров-истребителей и четыре транспорта вышли в море и взяли курс на Новороссийск.

11 мая немецкое командование потребовало от Советского правительства возвращения всех кораблей флота в Севастополь. Над Новороссийским портом ежедневно кружились немецкие гидропланы, а в море, у выхода из порта, дежурили вражеские подводные лодки.

24 мая Главный морской штаб РСФСР направил в Высший военный совет Республики докладную записку, в которой, учитывая критическое положение и стремясь не допустить захвата флота оккупантами, предлагал потопить его. В. И. Ленин, ознакомившись с этим документом и выводами Высшего военного совета по данному вопросу, пишет на нем резолюцию: «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно»[382]382
  Ленин В. И. Полн. собр. соч, т. 36, с. 707.


[Закрыть].

Большевики разъясняли морякам чрезвычайно сложную и ответственную обстановку, настоятельно требовавшую выполнить приказ правительства. 11 июня на делегатском собрании флота они убедили большинство его участников в необходимости потопить корабли. Однако контрреволюционному офицерству, меньшевикам, эсерам, украинским буржуазным националистам удалось повлиять на неустойчивую часть матросов. Вследствие этого один линкор, несколько миноносцев и транспорт вернулись в Севастополь.

Команды кораблей, оставшихся в Новороссийске, выполнили приказ правительства. 18 июня под гордым сигналом: «Погибаю, но не сдаюсь!» корабли вышли в море. Первой торпедой с борта миноносца «Керчь», которым командовал популярный среди матросов В. Кукель, был потоплен миноносец «Фидониси». За ним на дно Черного моря опустились миноносцы «Гаджибей», «Калиакрия», «Пронзительный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Сметливый», «Стремительный», линкор «Свободная Россия». Миноносец «Керчь» направился в Туапсе. С его борта в эфир полетела радиограмма: «Всем, всем. Погиб, уничтожив те корабли Черноморского флота, которые предпочли гибель позорной сдаче Германии»[383]383
  Цит. по: История гражданской войны в СССР. М., 1958, т. 3, с. 233.


[Закрыть]. На рассвете 19 июня под воду ушел и миноносец «Керчь». Те же корабли, которые попали в руки оккупантов, впоследствии использовались белогвардейцами и интервентами в борьбе против Советской власти.

Таким образом, несмотря на героическое сопротивление трудящихся Украины, войскам германских и австро-венгерских империалистов, имевшим огромное преимущество в военной силе, удалось захватить Украину и Крым, задушить там Советскую власть. Однако интервенты добились этого далеко не так легко, как они надеялись: продвижение их в глубь Украины сопровождалось значительными потерями. Не имели они покоя и на оккупированной территории. Все это свидетельствовало о том, что рабочие и крестьяне Украины не намерены прекращать борьбу до тех пор, пока на их земле вновь не восторжествует Советская власть.

2. ОККУПАЦИОННЫЙ РЕЖИМ НА УКРАИНЕ. РЕСТАВРАЦИЯ БУРЖУАЗНО-ПОМЕЩИЧЬЕГО СТРОЯ

Центральная рада на службе у оккупантов. После захвата оккупантами Киева в город возвратилась Центральная рада. Украинские националистические партии развернули шумную пропагандистскую кампанию, пытаясь убедить трудящихся в том, что Украина остается самостоятельной и независимой, что Центральная рада будет отстаивать интересы украинского народа. В действительности же Центральная рада и ее «правительство» являлись марионетками в руках оккупантов, послушным орудием в осуществлении их грабительских планов, которые достаточно ясно сформулировал один из главных организаторов интервенции – немецкий генерал Э. Людендорф. «На Украине, – писал он, – надо было подавлять большевизм и создавать там такие условия, чтобы иметь возможность извлекать из нее военные выгоды и вывозить хлеб и сырье»[384]384
  Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг./Пер. С 5-го немецк. изд. М., 1924, т. 2, с. 131–132.


[Закрыть].

За осуществление этой программы оккупанты принялись с первых же дней своего вторжения на Украину. Повсеместно появлялись многочисленные приказы немецких и австрийских комендантов и командиров войсковых частей, угрожавшие населению расстрелом за малейшее неповиновение. Города и села Украины покрылись виселицами, обычными стали массовые расстрелы революционных рабочих и крестьян. «Известия ВЦИК» 27 марта 1918 г. сообщали о положении в Киеве: «Ни в чем не повинных людей десятками хватают, преимущественно в вечерние часы, и уводят в сад Михайловского монастыря, где на утро находят их трупы». Харьковская газета «Южный край» 14 апреля 1918 г. писала о том, что не было дня, чтобы в городе не находили трупов расстрелянных, что лишь в течение нескольких дней их подобрано около 100.

Свое пребывание в Екатеринославе австро-германские интервенты начали с расстрела на вокзале большой группы рабочих и красногвардейцев. Во время одного из последующих массовых расстрелов в Екатеринославе, совершенном оккупантами 19 мая, были казнены также 18 австрийских интернационалистов. С кровавой расправы над горняками начали оккупанты свое хозяйничанье на захваченных 25 апреля шахтах Сорокинского рудника в Донбассе. Среди их жертв, расстрелянных и сброшенных в шурф, были члены местного ревкома большевики А. Ф. Быков и Г. Т. Дорошев.

Участники революционного движения и советского строительства подвергались репрессиям со стороны Центральной рады. Она высылала за пределы Украины рабочих и солдат, участвовавших в борьбе за власть Советов.

Подобную «активность» проявляли и местные органы Центральной рады. Так, уже 24 февраля подольский губернский комиссар отдал приказ всех сочувствующих Советской власти считать «врагами народа», населению быть покорным оккупантам и Центральной раде. «За нарушение этого приказа, – угрожал националистический комиссар, – последует наказание согласно австрийскому военному праву вплоть до виселицы и расстрела»[385]385
  Поділля в роки громадянської війни (лютий 1918 р. – грудень 1920 р.). Документи й матеріали. Вінниця, 1959, с. 17.


[Закрыть]. 8 марта 1918 г. Житомирская уездная земельная управа потребовала от жителей с. Турчиновка в течение двух дней вернуть местному помещику имущество, полученное ими от Советской власти. Тем, кто не выполнит этого, управа угрожала расстрелом. Немного позднее Овручская уездная продовольственная управа на Волыни обязала крестьян в трехдневный срок вернуть помещикам и кулакам зерно, дрова и т. д. При этом националистические чиновники угрожали в случае неповиновения прислать карательный отряд.

С первых же дней оккупации Украины австро-германские империалисты стали выкачивать из нее продовольствие. Но Центральная рада оказалась неспособной полностью удовлетворить требования оккупантов. Уже в марте 1918 г. это констатировал уполномоченный германского командования на Украине фон Штольценберг, и поэтому, писал он, хлеб немецкая армия срочно должна «взять силой»[386]386
  Крах германской оккупации на Украине (по документам оккупантов). М., 1936, с. 25.


[Закрыть].

О том, как оккупационные войска действовали в селах, сообщал 25 марта киевский уездный комиссар: «И днем, и часто ночью происходят набеги немецких солдат, порой и без командного состава, совершающих форменные грабежи: разбивают сундуки, грабят деньги, золотые вещи, всякую одежду, в том числе и женскую, всякий иной домашний скарб. Нападают на женщин»[387]387
  Освободительная война украинского народа против немецких оккупантов. Документы и материалы. Киев, 1938, с. 275.


[Закрыть]. Множество подобных сообщений поступало со всех концов Украины.

Оккупанты вывозили оборудование и сырье с заводов и фабрик, опустошали продовольственные склады, угоняли подвижной состав железных дорог и т. п. С Украины на Запад потянулись груженные награбленным добром эшелоны, хлынул поток посылок, отправляемых офицерами и солдатами, чиновниками гражданских органов оккупационных властей. «На голодную смерть обрекает Украину рука империалистического опустошителя, который поспешно вывозит хлеб и металл, угоняет скот, отбирает все, что имеет хоть малейшую ценность», – так характеризовала действия оккупантов газета «Правда» 30 апреля 1918 г.

Грабить Украину помогала оккупантам Центральная рада, подписавшая ряд договоров о вывозе в Германию и Австро-Венгрию большого количества хлеба, мяса, яиц, картофеля и других продуктов. Она обязалась также поставить своим иноземным хозяевам 37,5 млн. пудов железной руды, ежемесячно отправлять в Германию и Австро-Венгрию по 300 вагонов специальных сортов древесины и т. д. Для реализации этих договоров оккупанты создали разветвленную сеть военно-экономических учреждений.

Германские и австро-венгерские империалисты договорились о разделе территории Украины на зоны оккупации. Германия оккупировала Киевскую, Черниговскую, Полтавскую, Харьковскую, Таврическую, часть Волынской губернии и Крым, Австро-Венгрия – Подольскую, Херсонскую, Екатеринославскую и часть Волынской губернии. Немецкое командование установило контроль над железнодорожным и водным транспортом.

Гетманский переворот. После завершения оккупации Украины и подписания грабительских договоров Центральная рада стала ненужной оккупантам. Более того, социальная демагогия, с помощью которой рада надеялась найти поддержку среди украинских рабочих и крестьян, вызывала раздражение у австро-германских империалистов, да и у своих же украинских капиталистов и помещиков.

Полное бессилие Центральной рады было очевидным для оккупационного командования. «Нынешнее украинское правительство, – телеграфировал из Киева в начале апреля 1918 г. уполномоченный верховного командования Германии, – в свое время было подходящим инструментом для заключения мира, но в настоящий момент его власть не простирается дальше власти наших штыков»[388]388
  Крах германской оккупации на Украине, с. 36.


[Закрыть].

Немецкие и австро-венгерские штыки, на которые так рассчитывала буржуазно-националистическая Центральная рада, прекратили ее существование: 28 апреля она была разогнана отрядом немецких солдат.

На следующий день в помещении киевского цирка собрался помещичье-кулацкий съезд «хлеборобов», который с благословения кайзера «избрал» гетманом Украины богатого украинского помещика, бывшего царского генерала, махрового монархиста П. Скоропадского.

В составленной под диктовку оккупантов грамоте к украинскому народу Скоропадский сообщил о восстановлении «права частной собственности – как основы культуры и цивилизации»[389]389
  Гражданская война на Украине, т. 1, кп. 1, с. 132.


[Закрыть]. При этом гетман угрожал трудящимся Украины, что оп будет твердо стоять на страже «порядка», не останавливаясь перед самыми крайними мерами. Сформированное гетманом правительство состояло из помещиков, капиталистов, банкиров, реакционных профессоров, преимущественно октябристов и кадетов. Гетманский кабинет министров возглавил крупный землевладелец октябрист Ф. Лизогуб. Подобные же лица были назначены губернскими и уездными старостами, представлявшими власть гетмана на местах. На службу в так называемую «державную варту», созданную для охраны буржуазно-помещичьего строя и выполнявшую полицейско-карательные функции, принимались в первую очередь бывшие жандармы и полицейские.

Гетманский переворот, по определению В. И. Ленина, представлял собой реставрацию «буржуазно-помещичьего монархизма в Украине при поддержке кадетско-октябристских элементов всероссийской буржуазии и при помощи германских войск»[390]390
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 322–323.


[Закрыть].

Деятели украинских мелкобуржуазных партий из Центральной рады, более всего боясь возможного восстановления на Украине власти рабочих и крестьян, не сделали ни малейшей попытки препятствовать перевороту, который, указывал В. И. Ленин, удался «потому, что украинские меньшевики очень легко пошли на это»[391]391
  Там же, с. 338.


[Закрыть].

Продолжая угодничать перед оккупантами, лидеры украинских «социалистических» партий из разогнанной Центральной рады были согласны сотрудничать в гетманском буржуазно-помещичьем правительстве. Их делегация, возглавляемая В. Винниченко и С. Ефремовым, даже обратилась к начальнику штаба немецкой оккупационной армии с просьбой об этом. Однако тот отказал в содействии.

Установление буржуазно-помещичьего монархического режима на Украине вдохновило всероссийскую контрреволюцию. Гетманский переворот и немецкая оккупация Украины принесли, говорил В. И. Ленин 14 мая 1918 г., – «временное окрыление надежд российских кадетов, меньшевиков и правых эсеров, воспылавших любовью к тому, что песет Украине Скоропадский, и надеющихся теперь на то, что, дескать, это легко произойдет и в России»[392]392
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 337.


[Закрыть].

Территория Украины стала одним из основных центров сосредоточения внутренней контрреволюции, пытавшейся реставрировать буржуазно-помещичий строй во всей стране. Под крыло австро-германских оккупантов и гетманщины из России на Украину потянулись многочисленные враги Советской власти. В Киев переехали правления ряда бывших петроградских и московских банков, многие крупные промышленники, помещики, финансисты, бывшие царские министры, генералы. В частности, здесь нашли пристанище лидеры белогвардейской контрреволюции В. М. Пуришкевич, П. П. Рябушинский, В. В. Шульгин, П. Н. Милюков и др.

Украина покрылась густой сетью общероссийских контрреволюционных организаций: «Монархический блок», «Союз возрождения России», «Союз русского народа», «Национальный центр» и т. п.

Нарушая условия Брестского мира, австро-германские оккупанты всячески содействовали сплочению на Украине всероссийской контрреволюции. На одном из совещаний представителей правительства Германии и немецкого верховного командования, проходившем 2–3 июля 1918 г., кайзер Вильгельм II с удовлетворением констатировал: «Вокруг Киева могут сейчас группироваться все русские сторонники порядка». (Речь идет о русской контрреволюции. – Ред.)[393]393
  Советско-германские отношения от переговоров в Брест-Литовске до подписания Раппальского договора. Сб. документов. М., 1968, т. 1. 1917–1918 гг., с. 567.


[Закрыть]. Еще более откровенно писала по этому поводу немецкая газета «Берлинер тагеблат»: «Мы можем свергнуть большевиков, не пуская в ход германские войска… Мы можем это сделать с помощью самих русских. Мы должны только тайно через Украину и Финляндию поддержать их оружием, амуницией и деньгами»[394]394
  Там же, с. 666.


[Закрыть]. При этом газета подчеркивала, что для борьбы с Советской Россией заключается союз Скоропадского, Краснова и Деникина.

На Украине с помощью командования оккупационных войск открыто формировалась белогвардейская, так называемая Южная армия во главе со ставленником Краснова – генералом Семеновым. Главное бюро по вербовке в эту армию находилось в Киеве. Кроме того, опорные пункты формирования армии имелись в Одессе, Харькове, Житомире, Ровно, Каменец-Подольском и в ряде других городов. Наркомат по иностранным делам РСФСР своими нотами к кайзеровскому правительству неоднократно требовал прекратить на Украине эту антисоветскую деятельность.

Гетман и его правительство всячески противодействовали установлению мирных отношений с РСФСР, предусмотренных Брестским договором.

В. И. Ленин 8 мая 1918 г. потребовал от Г. В. Чичерина немедленно направить в Киев мирную делегацию РСФСР, подчеркнув, что «потеря времени вредна нам, полезна немцам»[395]395
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 71.


[Закрыть]. 17 мая мирная делегация Советской России в составе Д. З. Мануильского, О. Ю. Шмидта и других выехала в Киев.

Правительство гетмана делало все, чтобы сорвать мирные переговоры. Оно выдвинуло требование передать «Украинской державе» 14 сопредельных с Украиной уездов Советской Российской Республики с трехмиллионным населением. Получив решительный отпор, гетманское правительство отступило. 12 июня был подписан договор, а спустя пять дней в Харькове подписано соглашение между уполномоченными советского командования и германо-гетманских войск о приостановлении военных действий. Это было важное достижение советской дипломатии.

Гетманское правительство еще более, чем Центральная рада, было послушным исполнителем воли германских и австро-венгерских империалистов, марионеткой в их руках. Оно предоставило оккупантам новые «законные» основания для грабежа Украины, подписав в сентябре 1918 г. с Германией и Австро-Венгрией так называемый торговый договор, согласно которому с Украины должно было быть вывезено более 105 млн. пудов хлеба, 11 млн. пудов мяса (в живом весе), 300 тыс. голов овец, 460 тыс. пудов сала, масла и сыра, 2500 вагонов яиц, а также ежемесячно по 200 тыс. пудов мясных консервов и колбас и много другого продовольствия и промышленного сырья.

Усиление наступления на трудящихся. Упадок хозяйства Украины. После гетманского переворота эксплуататорские классы еще активнее повели наступление на трудящихся Украины. Поддерживаемые оккупантами, они стремились отомстить за свои поражения в 1917 – начале 1918 г., подавить какое бы то ни было сопротивление оккупационному режиму.

С особой энергией велось наступление на рабочий класс. В середине мая около тысячи заводчиков, фабрикантов, финансистов, помещиков собрались в Киеве на съезд, чтобы выработать план сплочения эксплуататорских классов на Украине. Делегаты съезда, высказываясь за поддержку гетманского правительства, одновременно потребовали от него отмены восьмичасового рабочего дня и закона о свободе забастовок, применения по отношению к рабочим репрессивных мер, чего не успела сделать Центральная рада. С целью консолидации сил буржуазии и помещиков был создан «Союз промышленности, торговли, финансов и сельского хозяйства» (Протофис).

Кабинет министров, гетманские министерства издавали постановления, распоряжения, циркуляры, удовлетворявшие требования предпринимателей. Владельцы предприятий увеличивали рабочий день, снижали расценки, отказывались заключать коллективные договоры и т. п.

Вывоз оккупантами сырья, материалов, оборудования, антирабочая политика локаутов, к которой прибегли предприниматели, разрыв экономических связей с центральными районами страны, откуда на Украину до оккупации поступали сырье, оборудование, деньги, – все это обусловило значительное сокращение промышленного производства и увеличение армии безработных. Даже по официальным, далеко не полным данным гетманского министерства труда, уже в июне на Украине насчитывалось более 200 тыс. безработных.

В металлургической промышленности из 65 доменных печей к осени 1918 г. продолжало действовать лишь две, из 102 мартеновских печей – лишь семь. К концу 1918 г. на металлургических заводах, где в 1917 г. было занято 142,5 тыс. рабочих, осталось менее 10 тыс.

Почти остановилось производство на рудниках и шахтах Донбасса и Криворожья. В течение 1918 г. из 61 шахты, каждая из которых ежегодно могла дать не менее 5 млн. пудов угля, прекратили производство 38 шахт. Не действовало большинство мелких шахт. Число рабочих, занятых в угольной промышленности, в течение 1918 г. сократилось с 291 тыс. (включая 74 тыс. военнопленных) до 130 тыс. Если на рудниках Криворожского бассейна в 1917 г. было добыто более 225 млн. пудов железной руды, то в 1918 г. они дали немногим более 24 млн. пудов. Здесь продолжало работать лишь 2–2,5 тыс. рабочих из 25 тыс., занятых там прежде.