Текст книги "Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.) "

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Нацистский террор и беззакония

НА ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ СССР¹⁹⁵195
   ^{Первый раздел доклада разработал член-корреспондент АН СССР П. С. Ромашкин, второй раздел – кандидат исторических наук А. И. Ганусец при участии кандидата юридических наук И. М. Разнотовского, третий раздел – кандидат исторических наук В. Ф. Романовский.}


[Закрыть]

1. Общие вопросы нацистского террора

Основной целью войны фашистской Германии против СССР была ликвидация Советского Союза и его колонизация, превращение в сырьевой придаток Германии. Гитлеровское правительство отлично понимало, что в своем стремлении добиться этих целей оно столкнется с яростным сопротивлением советского народа. Именно поэтому еще до нападения на Советский Союз гитлеровская клика, делавшая ставку на массовый террор как орудие подавления сопротивления народов СССР, в деталях разработала все меры по осуществлению этого террора. Одним из важнейших орудий для достижения этих преступных целей являлось массовое физическое уничтожение советского населения на оккупированной территории СССР.

В ходе осуществления немецкой оккупационной политики, как это установлено многочисленными документами самих гитлеровцев и материалами Нюрнбергского процесса, нашли свое отражение наиболее характерные черты нарушений общепризнанных норм

международного права со стороны нацистской Германии.

В архивах Розенберга был обнаружен и затем предъявлен на Нюрнбергском процессе совершенно секретный меморандум о целях войны Германии против СССР. «На Востоке Германия ведет войну за осуществление трех целей: войну за уничтожение большевизма, войну за уничтожение великорусской империи и, наконец, войну за приобретение колониальных территорий для целей колонизации и экономической эксплуатации...» ¹

Преступные грабительские цели войны исключали соблюдение норм международного права.

Гитлеровский министр по делам восточных оккупированных территорий Альфред Розенберг нашел очень простое «основание», чтобы освободить себя от обязательств, накладываемых международным правом. Он писал в одной из своих директив:

«...Принцип Гаагской конвенции, вытекающий из законов сухопутной войны, который касается управления страной, оккупированной иностранными войсками, неприменим, поскольку СССР должен рассматриваться как несуществующая страна, и поэтому империя должна взять на себя все правительственные и прочие государственные функции... Поэтому допускаются мероприятия, которые германская администрация считает необходимыми и подходящими для выполнения этой большой задачи»².

И эти мероприятия были разработаны.

Наиболее важные директивы, относящиеся к оккупационной политике на советской территории, были сформулированы и разработаны еще до нападения на Советский Союз, одновременно с разработкой военностратегического плана нападения на СССР.

По любым вопросам, связанным с ведением войны, имелись приказы, инструкции, распоряжения гитлеровского правительства или фашистского командования, которые предписывали совершение чудовищных преступлений.

Необходимо отметить и то немаловажное обстоятельство, что гитлеровцы за совершенные ими во время ¹⁹⁶196
  ¹ «Нюрнбергский процесс», т. 3, стр. 441.


[Закрыть]<sup>197197
   Там же, стр. 440.


[Закрыть]</sup> войны чудовищные преступления не только не привлекались германским командованием к ответственности, но, более того, фашистское командование, которое требовало во исполнение своих директив совершения этих преступлений, прямо устанавливало их безнаказанность.

Гитлеровское правительство Германии не считалось в войне против СССР ни с какими нормами международного права, ни с какими требованиями человеческой морали.

В международном праве издавна установлено правило, что мирное население, не участвующее в войне, должно пользоваться неприкосновенностью. Война с точки зрения международного права представляет собой столкновение государств – борьбу, ведущуюся вооруженными силами этих государств. В ходе этой борьбы мирное население не должно подвергаться насилию. Требование о неприкосновенности в войне мирного населения содержалось уже в Брюссельском проекте конвенции о законах и обычаях войны, затем оно было зафиксировано последовательно в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг., подписанных и ратифицированных значительным числом государств.

Ст. 46 Гаагской конвенции 1907 г. гласит: «Честь и права семейные, жизнь отдельных лиц и частная собственность... должны быть уважаемы».

Ст. 25 подчеркивает, что «воспрещается атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города и селения, жилища и строения». И в других статьях Гаагских конвенций содержится ряд указаний на необходимость ограждать жизнь и права мирного населения.

Следует отметить, что Гаагские конвенции были подписаны и Германией, но в ходе войны ею же были втоптаны в грязь.

Гитлеровцы зверски истребляли мирное население оккупированных советских территорий путем кровавого насилия, пыток, казней и массовых убийств советских граждан независимо от их национальности, социального положения, пола и возраста.

Особо преступный характер гитлеровской оккупационной политики на временно оккупированных советских территориях находил свое объяснение в основной установке, высказанной Гитлером и заключавшейся в том, что война Германии против СССР – это не обычная война, а война идеологий.

Наиболее ярким документом, раскрывающим масштабы запланированных гитлеровцами преступлений против советского народа, является генеральный план «Ост», который предусматривал выселение 31 млн. человек с территории Польши и западной части Советского Союза с последующим поселением на освобожденных землях 20 млн. немцев.

Созданное в соответствии с указанием Гитлера имперское министерство по делам оккупированных восточных областей нашло установленное генеральным планом «Ост» количество подлежащих выселению жителей слишком заниженным. «Восточное министерство» предложило довести число выселяемых до 46– 51 млн. человек.

Варварским апофеозом этого чудовищного документа являлись следующие слова, заключавшие раздел «К вопросу о будущем общении с русским населением»: «Для нас, немцев, важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе. Этой цели мы можем добиться вышеуказанными путями...»

Хорошо известно, что «вышеуказанные пути» остались далеко не только на бумаге и что нашли они свое кровавое выражение в десятках концентрационных лагерей, учрежденных на временно оккупированных советских территориях, где систематически уничтожалось советское население, во рвах Бабьего яра, в сотнях «газвагонов» и других орудиях массового уничтожения людей.

Как отмечалось в речи советского обвинителя на Нюрнбергском процессе, в чудовищных злодеяниях гитлеровцев на временно оккупированных советских территориях была своя определенная преступная система. Были заранее тщательно разработаны единые приемы истребления населения: одно и то же устройство газовых камер, однотипность техники умерщвления людей. «...Места захоронения немецких жертв,– говорил советский обвинитель Л. Н. Смирнов,– вскрывались советскими судебными медиками на севере и на юге страны, могилы были отделены одна от другой тысячами километров, и очевидно было, что эти злодеяния совершались различными физическими лицами. Но одинаковыми были приемы совершения преступлений. Одинаково локализовались ранения. Одинаково подготовлялись маскируемые под противотанковые рвы или траншеи гигантские ямы-могилы» ¹⁹⁸198
   ^{«Нюрнбергский процесс», т. 3, стр. 205.}


[Закрыть]^.

Одним из наиболее распространенных способов уничтожения советских людей являлось использование «газовагонов», т. е. специально оборудованных грузовых автомашин-фургонов, в которых загнанные люди отравлялись выхлопным газом.

На Нюрнбергском процессе были представлены показания жительницы Краснодара Е. Ф. Гажик, лично наблюдавшей картину насильственной посадки в такую машину советской женщины с пятилетним ребенком.

«В этот «автобус» гестаповцы силой вталкивали женщину в возрасте примерно около 30 лет. Женщина в машину не шла, сопротивлялась и все время рвалась к стоявшей сзади девочке 4—5 лет, которая кричала: «Мамочка, мамочка, я поеду с тобой». Не сумев осилить арестованную, гестаповец схватил девочку и смазал ей каким-то черным полужидким веществом губы и нос. Ребенок моментально упал в бессознательном состоянии и был брошен гестаповцами в кузов машины. Увидев все происшедшее, мать подняла истерический крик и бросилась на гестаповца. После нескольких секунд борьбы гестаповцу удалось обессиленную женщину втащить в машину»¹⁹⁹199
   ^{«Нюрнбергский процесс», т. 4, стр. 606—607.}


[Закрыть]^.

Такая судьба постигала многие десятки тысяч ни в чем не повинных советских людей.

0 фактах зверского уничтожения советских людей нацистскими оккупантами показал на Нюрнбергском процессе свидетель Григорьев Я. Г., житель деревни Кузнецово Порховского района Псковской области, чудом уцелевший во время массовой экзекуции. «В памятный день 28 октября 1943 года,– говорил свидетель Григорьев Я. Г.,– немецкие солдаты неожиданно напали на нашу деревню и стали творить расправу с мирными жителями, расстреливать, загоняя в дома».

Далее Григорьев рассказал, как согнали с этой целью к одному дому толпу жителей и поставили всю толпу к стенке, «в том числе и меня и моих двух сыновей, и начали из автоматов стрелять по нас» Вот выдержка из допроса Григорьева в Нюрнберге:

«Смирнов (советский обвинитель): Сколько лет было самому старшему жителю деревни, уничтоженному немцами?

Г ригорьев: Сто восемь лет—старуха Артемьева Устинья.

Смирнов: Сколько лет было самому младшему, уничтоженному в деревне?

Г ригорьев: четыре месяца» ²⁰⁰200
   ^{«Нюрнбергский процесс», т. 4, стр. 619.}


[Закрыть]<sup>201201
   Там же, стр. 620.


[Закрыть]</sup>.

А вот что показал свидетель Василевич И. А.:

«Во время немецкой оккупации города Станислава я работал каменщиком. В городе Станиславе я работал по ремонту сооружений. На огороде, недалеко от еврейского кладбища, это было в 1942—1943 годах, мне приходилось видеть, как немцы свозили на машинах, а также гнали пешком людей партиями по 300 и 1000 и даже больше человек... Я видел, как гнали детей, стариков и женщин целыми семьями. Всех этих граждан загоняли в отгороженный проволокой лагерь, который был организован на кладбище. Там, на кладбище, около 80 человек было использовано для рытья ям. После этого немцы раздевали людей догола, приказывали им бегать кругом ямы, сажали в яму и там их расстреливали из автоматов и винтовок. В последнее время расстреливали людей не раздетыми, а одетыми... Были случаи, что в ямы бросали детей и женщин и живыми зарывали их в землю... Немцы убивали на кладбище евреев, поляков, украинцев»²⁰²202
   ^{Там же, стр. 647—648.}


[Закрыть]^.

Концлагеря были завершающим звеном в цепи террора и репрессий, которые осуществлялись гитлеровцами. Именно сюда доставлялись согнанные с оккупированных советских территорий люди, и здесь заканчивался их жизненный путь. Вся временно оккупированная территория была усеяна концлагерями.

Узников концлагерей заставляли работать с такой интенсивностью и в таких нечеловеческих условиях, что они в скором времени погибали. Такое отношение к заключенным концлагерей неоднократно санкционировалось гитлеровскими оккупантами. Сошлемся при этом на приказ начальника главного административно-хозяйственного управления СС Поля, изданный за № 1/24 от 30 апреля 1942 г. под названием «О руководстве концлагерями». Пункт 4 этого приказа гласит: «Комендант лагеря лично ответствен за использование рабочей силы. Это использование должно происходить в полном смысле слова до истощения всех сил, с тем чтобы была достигнута наивысшая производительность. Рабочий день не ограничен» ¹.

На Нюрнбергском процессе были заслушаны показания свидетелей, советских граждан, которые являлись узниками концлагерей в районе Жлобина, местечка Озаричи, Холм и многих других. Во всех этих лагерях режим был рассчитан на массовое истребление советских людей. При этом следует отметить, что в концлагеря направлялись в основном старики, женщины и дети. Трудоспособное население направлялось на принудительный труд в Германию.

Нацистские оккупанты широко практиковали преднамеренное заражение сыпным тифом заключенных советских граждан. Такое заражение производилось по приказу немецкого командования в районах Жлобина, Бобруйска, Рогачева и в районе Полесской области. Для осуществления этого чудовищного плана германские власти помещали в концентрационных лагерях вместе здоровых и сыпнотифозных больных советских граждан. Для более быстрого распространения сыпного тифа в лагерях немцы практиковали перевод сыпнотифозных больных из одних лагерей в другие.

Концлагеря стали в руках нацистов орудием массового истребления советских людей. Сотни тысяч советских граждан под предлогом антинацистских настроений арестовывались на оккупированной территории и затем направлялись в концлагеря, где они уничтожались.

По всей оккупированной территории действовали так называемые зондеркоманды, которые осуществляли массовые расстрелы советских граждан. На Нюрнбергском процессе был допрошен в качестве свидетеля Отто Олендорф, один из видных эсэсовцев, занимавший перед пленением пост начальника III управления в Главном имперском управлении безопасности. Он широко раскрыл перед судом картину методически осуществлявшегося массового истребления советских людей на временно оккупированных территориях СССР. Прежде всего его показаниями было установлено, что между ОКВ и РСХА было заключено соглашение о совместных мерах по осуществлению деятельности оперативных групп СД, имевших своей целью массовое уничтожение советских людей. Всего на временно оккупированной территории СССР, как показал Олендорф, действовало четыре оперативных группы – «А», «В», «С» и «Д». Олендорф возглавлял группу «Д», которая, как и другие группы, делилась на ряд зондеркоманд. Группа Олендорфа действовала на территории Южной Украины. Олендорф подробно рассказал, как зондеркоманды производили массовые расстрелы советских граждан. Показания Олендорфа разоблачили попытки защиты на Нюрнбергском процессе представлять дело таким образом, будто во всех зверствах повинны лишь СС и СД, а германский генералитет здесь ни при чем. Эта линия стала и в наши дни одной из самых назойливых линий пропаганды защитников германского милитаризма. Но как раз Олендорф рассказал и об уже упомянутом соглашении между германским командованием и СС, заключенном, кстати сказать, еще до нападения на СССР, и о том, какое деятельное участие принимал командующий 11-й армией фельдмаршал Манштейн в осуществлении плана массового уничтожения.

«В Симферополе,– показал Олендорф,– со стороны армии было дано распоряжение соответствующим оперативным командам, касающееся ускорения ликвидации мирных граждан...»

Олендорф признал, что с июня 1941 г. по июнь 1942 г. его оперативной группой было уничтожено примерно 90 тыс. человек.

Американский обвинитель Эймен, допрашивавший Олендорфа, спросил его: «Сюда входят мужчины, женщины и дети?» – «Да»,– ответил Олендорф.

Олендорф сообщил, что «цифры, которые мне известны в отношении деятельности других оперативных групп, являются еще большими по сравнению с той цифрой, которую я указал» К

Следует отметить, что во время наступления на Москву гитлеровцы создали в Смоленске специальную зондеркоманду «Москва».

Наряду с массовыми расстрелами, производившимися зондеркомандами, массовым уничтожением в концлагерях еще одним орудием нацистской политики ослабления биологического потенциала советского народа являлась политика насильственного угона советских людей на каторжный труд.

И в первую мировую войну уже имели место случаи угона немцами населения оккупированных территорий для принудительного труда. Но гитлеровские оккупанты довели эту практику до таких масштабов, которые не были известны в истории войн, не говоря уже о том, что и цели угона населения существенно изменились.

Нарушая ст. 52 IV Гаагской конвенции, воспрещающую понуждать гражданское население принимать участие в военных действиях против своего отечества, гитлеровцы на оккупированных территориях заставляли гражданское население работать для военных нужд германской армии. Равным образом грубейшим нарушением международного права являлся и угон гитлеровцами гражданского населения в Германию и использование его на каторжных работах.

Упомянутая уже ст. 52 Гаагской конвенции указывает, что «реквизиция натурой и повинности могут быть требуемы от общин и жителей лишь для нужд занявшей область армии». Отсюда совершенно очевидно, что угон населения в другие страны грубо противоречит международному праву. Но гитлеровцы считались с этими нормами права не больше, чем и со всеми другими.

Программа рабского труда, созданная гитлеровскими заправилами, должна была преследовать две преступные цели. Первая состояла в том, чтобы удовлетворить потребности нацистской машины в рабочей силе, насильственно заставив миллионы иностранных рабочих в действительности вести войну против своих собственных стран и их союзников. Второй целью было стремление таким образом ослабить возможность сопротивления народов на оккупированной территории.

Об этих преступных целях гитлеровских захватчиков ярко свидетельствует программа использования рабочей силы, направленная Заукелем Розенбергу 20 апреля 1942 г., в которой указывается: «Целью этой новой гигантской мобилизации рабочей силы является использование всех богатейших и огромнейших источников, которые мы завоевали и приобрели борьбой наших вооруженных сил под командованием Адольфа Гитлера, для вооружения армий, а также в качестве продовольственной базы нашей страны. Сырье, плодородные земли на покоренных территориях и их ресурсы рабочей силы должны быть использованы полностью и самым добросовестным образом на благо Германии и ее союзников».

Однако – и это, пожалуй, не менее, а еще более важно – принудительный труд как на оккупированной территории, так и на гитлеровской каторге преследовал еще одну преступную цель – создание условий для вымирания людей.

«Мысль о том, чтобы истребить их путем непосильной работы,– это лучшая мысль»,– сказал Геббельс в беседе с министром юстиции гитлеровской Германии Тираком.

Таковы были варварские цели гитлеровской программы рабского труда. И эта чудовищная программа осуществлялась в огромных масштабах. При этом гитлеровцы, не считаясь ни с возрастом, ни с состоянием здоровья, насильственно уводили советских граждан в Германию или загоняли их в концентрационные лагеря и вводили для них режим каторжного труда, заставляя под угрозой пыток, расстрелов и голодной смерти бесплатно выполнять различные тяжелые работы, в том числе и работы военного характера.

В официальной радиопропаганде гитлеровцы заявляли, что на Украине будет поселено 25 млн. колонистов– немцев и родственных им народов, которые могут не бояться тягостей, ибо для тяжелой и черной работы будут применены украинцы.

Нагло попирая элементарные международные нормы, применяемые к гражданскому населению оккупированных территорий, Геринг дал указание о том, что «использование рабочих и обращение с ними должны быть на практике такими же, как и по отношению к русским военнопленным».

Для осуществления чудовищной программы порабощения был создан огромный аппарат во главе с главным уполномоченным по использованию рабочей силы Заукелем, которому было предоставлено право распоряжаться «всей наличной рабочей силой, включая рабочих, набранных за границей, и военнопленными».

Немецкие оккупанты отправили в рабство из Советского Союза 4 млн. 978 тыс. советских граждан Ч

Цинично нарушая правила ведения войны, гитлеровцы принуждали уводимое гражданское население, включая женщин и детей, обслуживать отступающие германские части, расчищать дороги, разгружать снаряды, вносить под огнем в блиндажи и окбпы пищу и выполнять всевозможные работы по обслуживанию нужд фашистской армии.

Мирные жители, привезенные в Германию и обращенные там в рабство, использовались большей частью на предприятиях военной промышленности и на транспорте, а часть из них направлялась для работы в сельском хозяйстве или в качестве домашней прислуги.

Нацистские оккупанты в своем стремлении реализовать программу массового истребления советских людей широко использовали в качестве предлога, борьбу с партизанами.

Партизанское движение явилось естественной борь; бой советского народа за свою свободу и независимость против гитлеровских агрессоров. Международное право издавна рассматривает партизанское движение как законную форму самообороны народа против агрессии. Поэтому участники партизанского движения с точки зрения Гаагской конвенции рассматривались как законные комбатоиты и в случае захвата имели право на статус военнопленных. Конвенция предусматривала, что международные правила войны применяются не только к армии, но и к ополчению и добровольческим отрядам, если они удовлетворяют следующим условиям: а) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; б) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак; в) открыто носят оружие; г) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

Конвенция далее устанавливала, что население, которое при приближении неприятеля добровольно возьмется за оружие для борьбы с вторгшимися войсками и которое не имело времени организоваться согласно ст. 1 упомянутой Гаагской конвенции 1907 г., будет признаваться в качестве воюющего, если будет открыто носить оружие и соблюдать законы и обычаи войны.

Гитлеровская Германия грубейшим образом нарушила и эти международно-правовые положения.

В течение всей войны гитлеровские захватчики самым зверским образом расправлялись с захваченными в плен партизанами. Не случайно, конечно, что во всех приказах, касавшихся борьбы с партизанским движением, гитлеровское командование именовало партизанские отряды «бандами», а партизан «бандитами».

Но что не менее важно —так это то, что борьбу с партизанами гитлеровское командование рассматривало и как предлог для массового уничтожения гражданского населения. И эта цель, по существу, была четко сформулирована в гитлеровских приказах.

Уже в 1941 г. в приказе командующего 6-й германской армии генерала Рейхенау указывалось на необходимость самой варварской расправы с захватываемыми в плен партизанами. В приказе прямо говорилось, что мероприятия, указанные в нем, «распространяются также и на мужское население». Практически террор обрушился и на женщин, и на детей. Этот приказ в качестве образцового был разослан всем командующим армиями.

16 сентября 1941 г. ОКВ издало приказ, в котором в категорической форме потребовало мероприятия по борьбе с партизанами широко использовать и для уничтожения мирного советского населения. Поэтому приказ требовал незамедлительно принимать «наиболее жестокие меры». «При этом,– как указывалось в нем,– следует иметь в виду, что человеческая жизнь в соответствующих странах в большинстве случаев не имеет никакой цены и что устрашающего действия можно добиться лишь с помощью исключительно жестоких мер». И приказ требовал: «Искуплением за жизнь каждого немецкого солдата в таких случаях должна служить в общем и целом смертная казнь 50—100 коммунистов» К

Опираясь на этот приказ, гитлеровские оккупанты обрушили массовые репрессии против мирного населения, уничтожая многие тысячи людей.

16 декабря 1942 г. ОКБ издало уже специальную директиву «О борьбе с бандами» (№ 1А 1388/42). Так гитлеровцы называли советских партизан. В этой директиве содержится призыв к самой жестокой расправе с советскими людьми. В ней, в частности, говорится:

«Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства, без ограничения, также против женщин и детей...

Проявление любого вида мягкости является преступлением по отношению к германскому народу...»²⁰³203
   ^{«Преступные дели – преступные средства», стр. 81—82.}


[Закрыть]<sup>204204
   «Нюрнбергский процесс», т. 1, стр. 469.


[Закрыть]</sup>

Во что выливались эти и многие другие директивы гитлеровского командования, можно установить по показаниям бывшего генерала войск СС Бах-Зелев-ского, которые он дал на Нюрнбергском процессе.

Бах-Зелевский являлся высшим руководителем СС и полиции на центральном направлении советско-германского фронта, и на него была возложена задача подавления партизанского движения. Он вынужден был сделать ряд весьма важных признаний, в частности, полностью подтверждающих тот факт, что германское командование использовало борьбу с партизанским движением (по его выражению, «борьбу с бандами») как орудие массового уничтожения мирного советского населения. Когда Бах-Зелевского спросили, существовали ли какие-нибудь приказы, которые разграничивали бы партизан от мирного населения, он ответил, что таких приказов не было... и даже не было сказано, кого следует считать партизаном. Говорилось: меня обстреливают из деревни, из местечка, из леса; значит, все, кто там находится,– партизаны.

Бах-Зелевский рассказал, что германское командование формировало специальные подразделения из уголовников. Когда его спросили о целях таких формирований, Бах-Зелевский ответил: «Я считаю, что здесь имеется очень тесная связь с речью Генриха Гиммлера в начале 1941 года в Везельсбурге, еще до начала похода на Россию. Гиммлер говорил тогда, что целью похода на Россию является истребление славянского населения до 30 миллионов человек и что в этой области следовало использовать именно такие неполноценные войска».

Бах-Зелевский признал, что высший приказ гласил, что «никакие меры против гражданского населения, проводимые в рамках борьбы против партизан, не могут повлечь за собой дисциплинарных взысканий и судебного преследования» *.

Вот выдержка из его допроса, которая ставит все точки над «и».

«Покровский (советский обвинитель). Если я правильно понял ваш ответ на один из вопросов, заданных вам раньше моим коллегой, представителем американского обвинения, то вы сказали, что борьба с партизанским движением имела своей целью фактически истребить славянское и еврейское население?

Бах-Зелевский. Да...

Покровский. Подтверждаете ли вы, что вся практическая деятельность немецких властей, немецких воинских соединений в борьбе с партизанами была направлена на выполнение этой директивы сократить число славян на 30 миллионов человек?

Бах-Зелевский. Я считаю, что эти методы действительно привели бы к истреблению 30 миллионов, если бы их продолжали применять и если бы ситуация не изменилась в результате развития событий» ²⁰⁵205
   ^{«Нюрнбергский процесс», т. 3, стр. 357—360, 363.}


[Закрыть]<sup>206206
   Там же, стр. 360, 361.


[Закрыть]</sup>.

Так, один из виднейших гитлеровских карателей вынужден был подтвердить, что так называемая «борьба с бандами» имела своей главной целью массовое уничтожение советского гражданского населения.

Одним из средств реализации гиммлеровской установки на массовое уничтожение славянского населения является экономическая политика германских оккупантов. Голод стал орудием массового уничтожения советского гражданского населения.

Еще в ходе подготовки к нападению на СССР, в период создания плана «Барбаросса», Гитлер и его клика выработали детальный план ограбления Советского Союза. 29 апреля 1941 г. был создан экономический штаб особого назначения «Ольденбург», подчиненный Герингу. Одновременно предусматривалось создание ряда щупальцев этого грабительского органа в виде так называемых специальных хозяйственных инспекций и команд в Ленинграде, Мурманске, Риге, Минске, Москве, Туле, Горьком, Киеве, Баку и других промышленных центрах СССР.

Немецко-фашистские захватчики, руководствуясь заранее составленным планом разграбления Советского Союза, вывезли в Германию сельскохозяйственный инвентарь колхозов и совхозов, лишив тем самым сельское население оккупированных территорий возможности обрабатывать землю; они захватили там все продовольственные запасы колхозов и совхозов. Советские крестьяне в этих районах были превращены в сельскохозяйственных рабов, а земли, переданные им Советской властью в вечное пользование, были у них отобраны. Гитлеровский министр земледелия Дарре с циничной откровенностью заявил: «На всем восточном пространстве только немцы имеют право быть владельцами крупных поместий. Страна, заселенная чужой расой, должна стать страной рабов, сельскохозяйственных слуг и промышленных работников».

Стремление использовать искусственно создаваемый на оккупированных советских территориях голод как орудие умерщвления советского населения ярко раскрывается в «Директивах по экономической политике для организации экономики на Востоке», изданных 23 мая 1941 г. В «Директивах», в частности, указывалось: «Германия не заинтересована в поддержании производительных сил на этих (оккупированных.– Авт.) территориях... Население в этих районах, и в особенности городское население, обречено на серьезные страдания от голода... Многие десятки миллионов людей в этом районе окажутся лишними и вынуждены будут или умереть, или выехать в Сибирь»¹. Таким образом, и экономическая политика нацистских властей на оккупированных советских территориях отражала стремление нацистов к массовому уничтожению советского гражданского населения.

Международное право издавна установило ряд гарантий для военнопленных. IV Гаагская конвенция 1907 г. установила, что с военнопленными надлежит обращаться человеколюбиво, что они находятся во власти неприятельского государства и что это государство отвечает за соблюдение всех правовых гарантий для них.

Как уже указывалось, Германия подписала и ратифицировала Гаагскую конвенцию, но на практике не было ни одного существенного положения конвенции, которое не было преступным образом нарушено гитлеровцами.

Верховным военным командованием гитлеровской Германии неоднократно издавались приказы, которыми прямо предписывались массовые убийства советских военнопленных.

Как отмечается в приговоре Международного военного трибунала, «Обращение с советскими военнопленными характеризовалось особенной бесчеловечностью. Смерть многих из них являлась результатом не только действий отдельных членов охраны или условий жизни в лагерях, доходивших до крайностей. Она являлась результатом систематического плана совершения убийств».

На Нюрнбергском процессе были оглашены показания гитлеровского генерала Курта фон Эстеррейха, бывшего начальника отдела по делам военнопленных Данцигского военного округа. Он показал, что еще до нападения на СССР, в марте 1941 г., в германской ставке состоялось совещание, посвященное вопросу о порядке обращения с советскими военнопленными. Уже там были намечены многие линии преступного обращения с военнопленными, в частности было предписано безжалостно расстреливать их при малейшей попытке к бегству.

Б мае 1941 г. главным командованием сухопутных войск Германии была разработана директива об обращении с захваченными в плен советскими политическими работниками. Эта директива устанавливала, что «политические руководители в войсках не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в транзитных лагерях. В тыл не эвакуируются».

Вряд ли есть необходимость доказывать явную преступность этого приказа, поправшего самые элементарные нормы международного права.