Текст книги "Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.) "

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Попав в Германию, порабощенные советские люди подвергались невероятно жестокому обращению, терпели страшные лишения и унижения человеческого достоинства. Преступная гитлеровская клика дала указание всех прибывающих с «Востока» рабов «расселять, кормить и обращаться с ними таким образом, чтобы эксплуатировать их в самой высокой степени и при этом при самых минимальных расходах».

Изданная немецкими рабовладельцами инструкция об обращении с советскими людьми гласила: «Всегда показывай им, что ты их хозяин. Будь с ними всегда только суровым... Ограничивайся только отдачей приказов. Не делай ничего такого, что бы могло облегчить их положение. Стремись заставить их работать возможно интенсивнее...» ¹⁷³173
   ^{«Комушст», 11.Х. 1942.}


[Закрыть]

Фактическое осуществление политики в отношении обращения с «восточными рабочими», и прежде всего русскими и украинцами, было еще более жестоким и ужасным, чем рекомендовалось в инструкциях. Прибывавших с востока рабочих загоняли в концентрационные лагеря, огороженные колючей проволокой. Их держали в страшной тесноте, как арестантов, без элементарных удобств, без достаточного количества одежды, без минимальной медицинской помощи. «Восточные рабочие» были лишены своих имен, им были присвоены номера и нагрудные знаки «Ост». Их гоняли на работу и с работы колоннами под охраной вооруженных гитлеровцев. Их загружали непосильной работой и заставляли работать до полного изнеможения и истощения. Рабочие подвергались нечеловеческим унижениям и частым побоям.

Свыше 40 процентов рабочих, прибывавших с оккупированной территории Советской Украины, направлялись на предприятия военной промышленности и в строительную организацию Тодта, которые возглавлял Шпеер. Это был один из самых ярых проповедников жестокостей и насилий над советскими ра-бочимй для выжимания из них наиболее высокой выработки. На многих заводах Круппа русские и украинские рабочие были доведены до такого состояния, что не имели сил даже взять в руки кусок металла, чтобы положить его на станок. Потерявший здоровье и вернувшийся на родину из фашистской каторги житель с. Мироновки Филипп Боцман рассказывает: «Я попал на трикотажную фабрику, где изготовляли военное обмундирование... Придирчивее всего немецкие мастера и надзиратели относились к нам, русским. Чуть что —■ рукоприкладство, ругань. Обед тут же в цеху – миска холодного супа из картофельной шелухи. Хлеба к обеду уже не оставалось. Все 300 граммов суррогатного хлеба поедались утром. Вечером пригоняли обратно в казармы. И так каждый день – голод, усталость, тоска. Одна девушка из Орловской области, избитая надзирателем, повесилась» К

16-летний юноша из Краматорска, А. Ревякин, угнанный вместе с братом в Германию, рассказал, что он работал на заводе боеприпасов около с. Логанно по 14 часов в сутки, он опух от голода и не мог идти на работу, за это ему дали 25 розог. На этом заводе было установлено такое наказание: кто не выйдет первый раз на работу – 25 розог, во второй раз – тюрьма, из которой почти никто не возвращался¹⁷⁴174
   ^{«Правда», 11 мая 1943 г.}


[Закрыть]<sup>175175
   Партархив ИИП ЦК КПУ, ф. 236, д. 1—9, л. 40.


[Закрыть]</sup>. За малейшее нарушение установленных правил администрация предприятий часто передавала виновных в руки гестапо. Здесь их били плетьми, вырывали ногти, сажали в подвалы, которые заливали водой, и люди многие часы стояли по грудь в ледяной воде.

Не лучшей была судьба и тех рабочих и работниц, которые попадали в сельское хозяйство. Преступное правительство Гитлера организовало невольничьи рынки. Каждый немецкий собственник за 10—15 марок мог купить себе раба. На этих рынках, как во времена рабовладельческого строя, покупатели ощупывали мускулы на руках и ногах, смотрели зубы и забирали в рабство советских людей, обменивали изнуренных непосильной работой на более крепких.

Немецкие господа, покупая восточных рабов, считали их своей собственностью. Подрядчик Лоренс Шпеер в письме к своему зятю Иосифу Шпееру писал: «У нас теперь работает украинская девка 19 лет. Будь спокоен ■– она будет работать. В воскресенье в деревню прибудет еще 20 русских. Я возьму себе несколько штук...» ¹⁷⁶176
   ^{«Правда», 11 мая 1943 г.}


[Закрыть]

Приобретая работниц из оккупированных советских районов, немецкие рабовладельцы обращались с ними, как со скотом. Они подвергались издевательствам, побоям. Об одном из таких фактов писала Галина Новак, угнанная из Сумской области: «Здравствуй, дорогая мамо! Пишу, а сльози оч1 застилають. ©й, як я мучусь тут!.. Сьогодш хозя1н, побив мене за те, що я прогнала його хлопця, який привъязав до мого Л1Ж-ка собаку. АИй хозяш – справжний зв1р. Вш тшьки 1 обзиваэ мене «руською свинею», за кожну найдр1бшш помилку бьэ по обличчю, доржаэ, що багато заплатив за нас, а користь маэ невелику. Отак, мамо, нас розцшюють як худобу...»

Жительница г. Краснодона М. Лысенко, побывавшая на фашистской каторге, была очевидцем, когда в Мюнхене немецкая хозяйка, услышав сообщение по радио о разгроме немецких войск в битве на Волге, выплеснула в лицо своей невольницы Маруси Гордиенко из Дружковки (Донбасс) кастрюлю с кипящим молоком. В результате девушка ослепла¹⁷⁷177
   ^{См. «Советская Украина», 16 мая 1943 г.}


[Закрыть]^.

Согласно «Памятке домашним хозяйкам об использовании восточных работниц в городском и сельском хозяйстве»,-подписанной Заукелем, работницы с Украины, как и из других оккупированных советских районов, находились в специфических условиях, обязаны были носить значок «Ост», никакого права на свободное время не имели, отпуска им не предоставлялись, зарплаты никакой не полагалось, на фашистской каторге они обязаны были быть столько, сколько сочтут необходимым немецкие господа. Многие из угнанных в фашистскую неволю так и не вернулись на свою любимую родину. Одни были замучены фашистскими палачами, другие погибли от голода, холода, от изнурительного и непосильного труда. А те, кому удалось вернуться на родину, на всю жизнь остались больными или инвалидами.

Как установлено на Нюрнбергском судебном процессе, в промышленности и сельском хозяйстве Германии за годы второй мировой войны было использовано 10 млн. иностранных рабочих и военнопленных Г С Украины было угнано на каторжные работы в Германию более 2 млн. человек, т. е. больше, чем из любой страны Западной Европы, подвергавшейся фашистскому нашествию¹⁷⁸178
   ^{«Нюрнбергский процесс», т. 5, стр. 332.}


[Закрыть]<sup>179179
   Партархив ИИП ЦК КП Украины, ф. 166, оп. 2, д. 155, л. 2.


[Закрыть]</sup>.

Только из Днепропетровска фашистские работорговцы угнали более 130 тыс. человек, а из Донецкой области – свыше 252 тыс. Из общего числа угнанных с Украины на фашистскую каторгу большая часть их не вернулась назад.

Вот каким в действительности был гитлеровский «новый порядок», насаждавшийся немецко-фашистскими завоевателями на всех захваченных ими территориях. Прогрессивные народы мира никогда не забудут злодеяний фашизма. Памятуя о многих миллионах жизней, которые унесла развязанная немецко-фашистскими агрессорами вторая мировая война, народы мира удесятеряют свои усилия для предотвращения новой войны и сохранения мира во всем мире.

Ущерб, причиненный

НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ОККУПАНТАМИ КУЛЬТУРЕ БЕЛОРУССКОГО НАРОДА

Дореволюционная Белоруссия была одной из экономически отсталых национальных окраин Российской империи. Экономической отсталости сопутствовала и отсталость в культурном отношении. В 1913 г. около 80 процентов населения было совершенно неграмотным. На территории современной БССР не было ни одного высшего учебного заведения. Всяческим ограничениям и гонениям подвергались литература и искусство белорусского народа.

Только с победой Великой Октябрьской социалистической революции белорусский народ обрел свою государственность и стал полноправным хозяином своей жизни. С первых дней Советской власти большевики Белоруссии возглавили борьбу трудящихся за построение нового, социалистического общества. Наряду с крупными успехами в хозяйственном развитии и в росте материального благосостояния населения, достигнутыми за 24 довоенных года существования Советской власти, в Белоруссии, как и во всей Советской стране, свершилась настоящая культурная революция.

Была ликвидирована неграмотность среди взрослого населения, полностью охвачены учебой дети школьного возраста. К 1941 г. в Белоруссии насчитывалось 25 высших учебных заведений, в которых обучалось свыше 21 тыс. студентов. В 1929 г. была

создана Академия наук, ставшая центром научно-исследовательской работы в республике. К октябрю 1941 г. в республике насчитывалось 51 научное учреждение с 2227 научными работниками. К этому же времени в республике было 20 театров, создана широкая сеть культурно-просветительных учреждений. Накануне Великой Отечественной войны в Белоруссии работало около 4 тыс. клубных учреждений, свыше 4 тыс. массовых библиотек, 26 музеев. В республике издавалось 200 центральных, областных и районных газет, около 100 многотиражек, 14 литературных и общественно-политических журналов. Газета, журнал и книга стали жизненной необходимостью и вошли в быт каждой семьи белорусского рабочего и колхозника.

Белорусская ССР была одной из первых советских республик, принявших на себя удар гитлеровской армии. Немецко-фашистская оккупация Белоруссии длилась три года и нанесла Советской Белоруссии огромный ущерб. Оккупанты не только уничтожали и расхищали производительные силы белорусского советского социалистического государства, но с особым зверством уничтожали и культурные ценности народа. Это вполне соответствовало всему звериному облику и поведению фашистских завоевателей. «Мы,– говорил Гитлер,– варвары, и мы хотим быть варварами. Это почетное звание» К

Учреждения культуры и здравоохранения, созданные белорусским народом, потерпели от фашистских варваров материальный ущерб на сумму в 3,1 млрд. рублей¹⁸⁰180
   ^{«Нюрнбергский процесс», т. 3, стр. 518.}


[Закрыть]<sup>181181
   ЦГАОР СССР, ф. 7021, оп. 80, ед. хр. 111.


[Закрыть]</sup>. В Белоруссии не осталось ни одной отрасли культуры, материальные ценности которой не подверглись бы варварскому грабежу и уничтожению. Особенно сильно пострадала школьная сеть республики и детские учреждения. Из 12 тыс. с лишним школ, имевшихся в республике до войны, гитлеровцами было уничтожено около 7 тыс. школьных зданий; разрушено 2567 зданий детских садов и яслей.

Варварски разрушили гитлеровцы здания высших учебных заведений и научно-исследовательских инсти-* тутов. Оборудование их было уничтожено или разграблено и вывезено в Германию.

Фашистские мракобесы проводили планомерное разрушение библиотек, уничтожение и расхищение книжных фондов. Разгрому подверглись здания клубов, дворцов культуры, музеев и других учреждений культуры и искусства Белоруссии. В Белоруссии немецко-фашистские оккупанты сожгли здания театров, 5340 клубов и красных уголков, 10 музеев, 219 библиотек.

В качестве примера страшных злодеяний немецко-фашистских захватчиков в области культуры белорусского народа приведем Минск – столицу БССР. До вероломного нападения фашистов на Советский Союз это был город просвещения, науки и искусства, город вузов, музеев, театров. Фашисты превратили его в город концентрационных лагерей. Они уничтожили в Минске 47 школ, 24 детских сада, 27 детских яслей, Дворец пионеров, разрушили Белорусский государственный университет вместе с его зоологическим, геолого-минералогическим и историко-археологическим музеями, Медицинский институт с его клиниками, Минский политехнический институт, в котором в 1940 г. обучалось около 9 тыс. студентов, разрушили консерваторию, сожгли многие другие здания культурно-просветительных учреждений и учебных заведений.

Общий материальный ущерб, нанесенный оккупантами только одному Белорусскому государственному университету, составил сумму почти в 80 млн. рублей *.

Как оголтелые враги культуры, поступили гитлеровцы с Академией наук БССР. Заняв Минск, они в первые же дни начали ломать оборудование в лабораториях академии, увозя наиболее ценное в Германию. Был выброшен на улицу и сожжен архив Академии наук, разломаны теплицы.

Убегая из Минска под напором наступающей Советской Армии, гитлеровцы сожгли главный и лабораторный корпуса академии, лабораторное здание ботанического сада и 33-квартирный дом научных сотрудников.

В результате этого вандализма ученые Белоруссии лишились не только производственных площадей, но и такого ценного оборудования, как 15 микроскопов, коллекции культурных растений и трав, животных, птиц и рыб, библиотеки, насчитывавшей свыше 300 тыс. книг, типографии со всем ее оборудованием и многих других материальных ценностей.

Фашистские варвары разрушили в Минске все культурно-просветительные учреждения. Более 20 лет создавалась библиотека имени В. И. Ленина. В 1932 г. была закончена постройка большого здания со специально оборудованным книгохранилищем. Гитлеровцы вывезли из этой библиотеки в Берлин и Кенигсберг 1,5 млн. ценнейших книг, в том числе такие уникальные книги, как собрание изданий Георгия Ска-рины, первые издания Литовского статута, коллекции рукописей Янки Купалы, М. Богдановича и других выдающихся белорусских писателей. Специальные уполномоченные фашистских оккупационных властей по так называемым «культурным делам» д-р Сивица, д-р Рахель, д-р Мюллер, д-р Кох, д-р Мах вывезли в Германию книжные фонды других библиотек: Государственного университета, Политехнического института, Научной медицинской библиотеки, Городской публичной библиотеки им. А. С. Пушкина.

Оккупанты уничтожили Государственную картинную галерею, вывезли в Германию картины и скульптуры выдающихся русских и белорусских мастеров – Репина, Айвазовского, Перова, Боголюбова, Козловского, Азгура и др. Они разгромили Государственный Белорусский театр оперы и балета, 1-й Белорусский драматический театр, Дом народного творчества, Дома союзов писателей, художников и композиторов. Из оперного театра они вывезли в Германию декорации, мебель, люстры, зеркала, картины, ковры.

Даже палач белорусского народа гитлеровский гаулейтер Кубе признавал, что разрушение и разграбление ценностей в Белоруссии, проводившееся оккупантами, приняло огромные размеры. Еще 29 сентября 1941 г. он в своем письме Розенбергу сообщал: «В Минске находилась большая, частично очень ценная, коллекция художественных изделий и полотен, которая сейчас без остатка вывезена из города... Речь идет о миллионных ценностях, изъятых из генерального округа Белоруссии».

Сетуя на то, что многое ускользнуло из его рук, Кубе далее сообщал: «...СС предоставили остальные картины и предметы искусства – ценнейшие картины и мебель XVIII и XIX веков, вазы, изделия из мрамора, часы и т. д. – на дальнейшее расхищение германской армии. Генерал Штубенраух захватил с собой из Минска ценную часть этих коллекций и повез их в область военных действий. Зондерфюреры, фамилии которых мне еще не сообщили, увезли три грузовика с мебелью, картинами и предметами искусства» Г

Что и говорить, донесение Кубе – авторитетное подтверждение вандализма гитлеровцев, направленного на уничтожение культуры белорусского народа.

Расхищение культурных богатств белорусского народа не было, однако, действием отдельных участников фашистской грабительской шайки. Это были действия, полностью отвечающие теоретическим и политическим установкам правящей нацистской клики. В известном приказе командующего 6-й германской армии генерал-фельдмаршала фон Рейхенау, одобренном Гитлером и разосланном войскам, указывалось: «Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения»¹⁸²182
   ^{«Нюрнбергский процесс», т. 3, стр. 584.}


[Закрыть]<sup>183183
   Там же, стр. 346.


[Закрыть]</sup>.

Разрушая белорусские города и села, гитлеровские орды уничтожили много памятников архитектуры. Так, в Витебске из 20 ценных в архитектурно-историческом отношении объектов совершенно взорвано и сожжено 7, полуразрушено 12.

В Гомеле гитлеровцы сожгли выдающееся сооружение XVIII века – дворец Румянцева (Паскевича), превращенный при Советской власти в замечательный' Исторический музей. Подобные примеры можно было бы привести и по другим городам Белоруссии. Ущерб, нанесенный фашистами памятникам архитектуры, исчисляется суммой в 43 млн. рублей.

Составной частью социалистической культуры белорусского народа, большим его завоеванием в годы Советской власти было прекрасно организованное здравоохранение. Учреждениям этой области культуры гитлеровцы также нанесли колоссальный ущерб. Они разрушили 2187 больниц и амбулаторий, в том числе такие важные объекты, как мединституты в Минске и Витебске, научно-исследовательские институты микробиологии и физиотерапии, республиканскую психолечебницу в Могилеве, психиатрическую больницу в Витебске, 1-ю клиническую больницу в Минске, детский туберкулезный диспансер, санаторий «Черницы» (Витебск), химфармзавод (Минск) и многие другие учреждения культуры и здравоохранения.

Однако фашистские погромщики не ограничивались только грабежом и разрушением культурных ценностей. Они вообще стремились лишить белорусский народ каких бы то ни было возможностей культурного развития. При этом гитлеровцы исходили из своего плана порабощения тех жителей завоеванных ими территорий, которые уцелели от физического истребления. Гитлеровский министр земледелия Дарре с циничной откровенностью заявил: «На всем восточном пространстве только немцы имеют право быть владельцами крупных поместий. Страна, населенная чужой расой, должна стать страной рабов, сельскохозяйственных слуг и промышленных работников» Г

Фашистские мракобесы самыми различными путями стремились не допустить культурного развития народа и ликвидировать его успехи в культурном строительстве.

Стремясь превратить советских людей в своих рабов, немецко-фашистские оккупанты ставили своей задачей прежде всего держать их в темноте и невежестве. «Для ненемецкого населения восточных областей,– писал Гиммлер,– не должно быть высших школ. Для него достаточно наличия четырехклассных народных школ. Целью обучения в этих народных школах должно быть только: простой счет, самое большое до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том, чтобы повиноваться немцам, быть честными, старательными и послушными»¹⁸⁴184
  * «Внешняя политика Советского Союза, 1945 год». М., 1949, стр. 45.


[Закрыть]<sup>185185
   «Военно-исторический журнал», 1960, № 1, стр. 85.


[Закрыть]</sup>.

На оккупированной территории Белоруссии работали лишь единичные школы, да и они оказались в чрезвычайно тяжелых условиях.

Оккупанты запрещали учителям и школьникам пользоваться советскими учебниками, не обеспечивали школ учебными принадлежностями. Это отмечал даже прогитлеровский орган «Белорусская газета». Она писала, что в школах нет бумаги, наглядных пособий.

Что касается высшего образования, то о его организации в Белоруссии немецко-фашистские оккупанты, конечно, и не помышляли, считая, что белорусам – их будущим рабам – образование не нужно.

Гитлеровские оккупанты лишили население Белоруссии всех демократических свобод (свободы собраний, свободы печати и др.), отказывали жителям Белоруссии даже в свободном проведении своего досуга и семейных торжеств. Известно, что жители Белоруссии преследовались оккупантами за советские песни, прослушанные у патефона или исполненные гражданами у себя дома.

Гитлеровцы разгоняли даже обычные вечеринки, на которых собиралась молодежь для проведения своего досуга. Так, например, они учинили разгром на одной из вечеринок в дер. Холопы Вилейского района только потому, что ее участники пели советские песни. В результате фашистского налета некоторые местные жители были убиты, а другие увезены в фашистскую жандармерию.

Фашистские погромщики не только разрушали медицинские учреждения, но и фактически ликвидировали разветвленную систему здравоохранения Белоруссии, созданную при Советской власти. Некоторые амбулатории и больницы продолжали действовать только с целью обслуживания оккупационной администрации. Население же никакой медицинской помощи не получало.

Непоправимый ущерб нанесли фашистские убийцы белорусскому народу истреблением его интеллигенции. За три года оккупации Белоруссии гитлеровцы расстреляли, сожгли и повесили, а также угнали в рабство в Германию тысячи учителей, врачей, артистов, научных работников. Фашисты зверски замучили выдающегося врача профессора Ситермана, одного из лучших хирургов– профессора Хургина, крупнейшего специалиста по глазным болезням профессора Дворжица, гинеколога профессора Клумова и многих других. Только научных работников Академии наук БССР погибло и угнано в рабство 27 человек, научных работников Минского педагогического института – 11 человек.

Можно было бы назвать множество других фактов страшных злодеяний фашистов в области культуры на территории захваченной ими Белоруссии. Но и приведенные факты говорят о том, что никакими военными действиями не объяснить этих злодеяний. Нет! Уничтожение культуры белорусского народа было результатом варварской политики фашистской Германии, стремившейся к порабощению народов на оккупированных территориях. Белорусский народ не покорился захватчикам. Он продолжал развивать свою богатую и яркую культуру, даже в условиях войны, вопреки изуверской фашистской политике гитлеровских мракобесов. В партизанских краях и зонах Белоруссии издавалось 162 советские газеты. Сюда доставлялись книги и другие печатные издания с территории страны, не занятой вражескими войсками. Здесь действовали советские школы, работали партизанские врачи, обслуживавшие также и местное население. Даже в населенных пунктах, где располагались немецко-фашистские гарнизоны, люди тайно слушали радио, читали коммунистические листовки и газеты.

Прошло почти 20 лет со времени победоносного завершения Великой Отечественной войны. Своим самоотверженным созидательным трудом белорусский народ залечил тяжелые раны, нанесенные ему немецко-фашистской оккупацией. В условиях социалистического строя, при братской помощи всех народов Советского Союза трудящиеся Белоруссии достигли крупных успехов в своем хозяйственном и культурном строительстве. Теперь снова все дети в Белоруссии учатся в школах, которых в республике насчитывалось в 1961/62 учебном году почти 13 тыс. В этом же учебном году в республике работало 25 вузов и 101 среднее специальное учебное заведение. Значительно расширили по сравнению с довоенным временем свою работу Академия наук БССР и отраслевые научно-исследовательские учреждения. На 1 октября 1961 г. в республике насчитывалось 7648 научных работников. Снова расцвели литература и искусство белорусского народа. Только количество киноустановок увеличилось в 1961 г. по сравнению с довоенным временем более чем в 5 раз. Еще большее развитие получила система здравоохранения.

Сила социалистического строя, творческий гений народа, руководимого Коммунистической партией, позволили Белорусской ССР преодолеть невиданные трудности, вызванные трехлетней немецко-фашистской оккупацией. Но белорусский народ никогда не забудет ужасов минувшей войны. Он никогда не забудет, что черные империалистические силы принесли ему столько горя и несчастья, нанесли такой колоссальный ущерб хозяйству и культуре Белоруссии. Белорусский народ вместе со всеми советскими народами, вместе со всем прогрессивным человечеством активно борется за мир во всем мире, за дружбу между народами.

Быт КРЕСТЬЯНСТВА В УСЛОВИЯХ

НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКОЙ ОККУПАЦИИ БЕЛОРУССИИ

Немецко-фашистская оккупация, продолжавшаяся в течение трех лет на территории Белоруссии, принесла невиданные бедствия народу, в том числе миллионным массам колхозного крестьянства Белоруссии.

Население, попавшее под иго иноземных поработителей, очутилось в положении полного социального и политического бесправия, оказалось лишенным возможности продолжать свою хозяйственную деятельность и развивать свою культуру. В связи с этим не может не представлять интереса жизнь тех людей под игом оккупантов, которые не были ими истреблены, угнаны на каторгу в Германию или помещены в концентрационные лагеря.

Фашистские карательные экспедиции и блокады, бомбежки и обстрелы приводили к уничтожению целых сел и деревень, к сокращению жилого фонда, к невыносимым трудностям.

Вполне естественно, что систематические репрессии со стороны немецко-фашистских оккупантов наложили свой отпечаток на внешний облик тех сел и деревень, которые в какой-то мере уцелели. Улицы этих населенных пунктов становились пустынными и приобретали унылый вид. «По вечерам,– вспоминает жительница Лоевского района Гомельской области Н. Н. Грицкова,– не слышно было песен молодежи,

которыми был так богат наш район; не собирались старики на завалинках, улицы были пустынными, дома плотно закрывались с наступлением сумерек, даже не слышно было лая собак, они все были уничтожены немцами»

Во внешнем облике жилищ того времени 'бросался в глаза общий вид окон. Часть рам была забита досками или заткнута тряпками. Стекла купить было негде. Оккупанты запрещали населению выходить в лес за дровами. Крестьяне не имели возможности приобрести керосин. Освещать жилище приходилось при помощи лучины, как в дореволюционное время.

В условиях оккупации было широко распространено совместное проживание в одном доме нескольких семей. Так, в доме колхозницы дер. Старосек Любан-ского района Минской области К. Борисевич, семья которой состояла из четырех душ, жило еще 8 посторонних семей¹⁸⁶186
   ^{Архив Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны (в дальнейшем: АБГМИВОВ), ед. хр. 31054, л. 1.}


[Закрыть]<sup>187187
   Архив Института искусствоведения, этнографии и фольклора Академии наук БССР (в дальнейшем: АИИЭФ), ф. 6, оп. 4, ед. хр. 1, л. 38; ед. хр. 17, л. 37.


[Закрыть]</sup>.

Но этим не ограничивались трудности жилищных условий в сельских населенных пунктах. Многие крестьяне после сожжения деревни гитлеровцами ютились в различных холодных постройках, в погребах, землянках, шалашах.

Стремясь спастись от налетов фашистской авиации и от карательных экспедиций, крестьяне многих населенных пунктов Белоруссии строили специальные землянки-тайники.

Очень распространено было в Белоруссии такое явление, как уход в леса на непродолжительное время (от нескольких часов до нескольких дней). В таких случаях крестьяне вскоре снова возвращались в населенные пункты после того, когда каратели сами уезжали оттуда или когда их изгоняли партизаны.

Но с 1942 г. крестьяне Белоруссии стали уходить в леса на длительное время. Они строили там целые поселения с шалашами, землянками, хозяйственными сооружениями, которые назывались «лесными лагерями», «гражданскими лагерями», «семейными лагерями». Наиболее массовое, никогда не виданное до этого в Белоруссии переселение жителей в лесные гражданские лагеря происходило в 1943—1944 гг., когда в леса двинулись многие тысячи людей. Для более конкретного представления о масштабах ухода населения в леса приведем некоторые обобщенные данные. Так, к концу 1943 г. под защитой полесских партизан находилось более 200 тыс. мирных жителей. Большие массы населения уходили в леса под защиту народных мстителей в Витебской области. Только в начале 1943 г. ушло в леса более 10 тыс. жителей Суражс^ого района этой области. Еще летом 1942 г., по свидетельству одного из руководителей партизанского движения—В. И. Ливенцева, во время вражеской блокады знаменитый Усакинский лес, где базировались народные мстители, превратился в сплошной лагерь, насчитывающий свыше 25 тыс. человек.

Уходило в леса население различных районов Минской области. Здесь находили укрытие многие тысячи горожан. На территории этой области партизанами было укрыто в лесах и спасено около 70 тыс. граждан из Минска, Борисова, Слуцка¹. Бывший секретарь Минского подпольного областного комитета Коммунистической партии В. И. Козлов приводит данные о том, что партизаны области спасли около 567 тыс. мирных жителей, ушедших из городов и деревень.

Широко распространенным было укрытие в лесах жителей Западной Белоруссии. Исключительно широкие масштабы приобретал уход населения в леса на территории Брестской области. Здесь в лесных семейных лагерях находилось 35 тыс. мужчин, женщин и детей. Подобные же факты можно привести по Пинской, Барановичской, Вилейской, Гродненской областям.

Приведенные цифры не отражают подлинных масштабов рассматриваемого явления. Эти цифры в значительной степени страдают неполнотой, так как в те времена невозможно было учесть всех местных жителей, укрывавшихся в лесах, особенно тех из них, которые уходили туда на непродолжительное время.

В своих лесных лагерях крестьяне строили различные наземные сооружения (шалаши, домики), а также полуземлянки и землянки. Во временном жилье устраивались примитивные очаги или печки, отсутство< вала необходимая мебель. Люди ютились в тесноте, в антисанитарных условиях, страдали от сырости, дыма, а очень часто и от холода, когда ввиду опасности не удавалось разводить костры или топить печи.

Особенно трудными становились условия проживания крестьян в лесах, когда проводились фашистские блокады. Тогда фашисты производили обстрел леса, землянок, шалашей, и население вынуждено было вести бродячий образ жизни, уходя от преследования вражеских автоматчиков. Чтобы представить зверства, которые обрушивали гитлеровцы на укрывавшееся в лесу население, достаточно ознакомиться со следующим фактом, установленным на открытом судебном процессе над группой бывших фашистских полицаев, орудовавших в Хойникском районе Полесской области. Однажды банда карателей налетела на лесной лагерь мирных жителей. В смертельном страхе перед вооруженными головорезами люди разбежались. Только около одной из землянок, уткнувшись лицом в землю и затаив дыхание, лежала пятилетняя девочка. Ее тут же пристрелил один из фашистских палачей.

Люди лишены были возможности пользоваться даже своими временными лесными жилищами. Вот как передает подобное состояние колхозник дер. Жи-вунь Люанского района А. И. Сулим. «Заберешься в чащу,– вспоминает он,– нарубишь еловых лапок, для того чтобы постлать их на снег, сверху поставишь две сошки, прикроешь ветвями и сидишь, как заяц, под кустом, старательно прислушиваясь к каждому шороху в лесу, и когда услышишь немецкое слово, бежишь, куда глаза глядят. Послушаешь, послушаешь, не слышно чужого разговора, снова тихонько нарубишь еловых лапок, выльешь из обуви воду, достанешь из узелка сухарь, размочишь по кусочкам и дашь детям, сам и так обойдешься» *.

Многим крестьянам Белоруссии приходилось укрываться от врага в болотах. «Днем бегаешь по воде, вымокнешь,– говорит колхозник дер. Старосек Лю-банского района И. Д. Синицкий,– но когда спишь ночью, вода на одежде обмерзнет, а утром ломаешь на ней лед» Г

Очень тяжело переносили блокады крестьяне, имевшие малолетних детей. Жительница дер. Живунь Лю-банского района Е: П. Ясюченя, не имея лошади и будучи единственным взрослым членом семьи, возила своих детей по лесу на салазках. Люди боялись, чтобы дети не выдали места их укрытия своим плачем и криком. Встречались такие случаи, когда застигнутые врасплох женщины, не помня себя, убегали от напавших на них карателей и даже бросали своих детей. Колхозники рассказывают, как после окончания блокад дети радовались тому, что можно свободно разговаривать в полный голос, что не надо бояться и говорить шепотом.

Немецко-фашистские оккупанты лишили белорусских крестьян одежды и обуви. Они принимали все меры к тому, чтобы как можно больше награбить здесь различного имущества, в том числе одежды, и увезти все это в Германию. В городах Белоруссии кое-какие товары появлялись на черном рынке, но крестьяне не могли воспользоваться и этой возможностью.