Текст книги "Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Луиджи Сакконе. «Деяния апостола Андрея» и их исследования

[142]142
  Публикуемое сообщение священника Луиджи Сакконе, сделанное им на конференции во Фрайзинге, Бавария (8–11 июня, 2008 г.), стало одним из его последних значительных церковно-общественных вкладов: год спустя, 31 июля 2009 г, он трагически погиб в Неаполитанском заливе.
  К сожалению, дон Луиджи не успел обратить свое сообщение в обстоятельную научную статью. Для дальнейшего знакомства с апокрифической литературой об апостоле Андрее и ее исследованиями см. «Деяния апостола Андрея» (пред., пер. и комм. А. Ю. Виноградова. М., 2004).


[Закрыть]

Наряду с тем, что именуется каноническими Евангелиями и Деяниями Апостолов, об Андрее, одном из апостолов, призванных Иисусом Назарянином в число Двенадцати, существует обширная апокрифическая литература. Эту литературу можно разделить на две группы произведений: с одной стороны, это так называемые «Деяния Андрея», с другой, различные тексты, касающиеся апостола, связанные друг с другом, но не связанные с «Деяниями Андрея». Кроме последних, имеются еще четыре «Деяния», также апокрифические, посвященные апостолам Иоанну, Павлу, Петру и Фоме: все они образуют то, что было названо «пятью большими романами об апостолах». Научное изучение этих «Деяний» началось в середине XIX в. Впервые их полностью проанализировал Р. Липсиус[143]143
  Lipsius R. A. Die apokryphen Apostelgeschichten und Apostellegenden. 2 Bde. Braunschweig, 1883–1887; Ergänzugnsheft, ib., 1890.


[Закрыть]. Последняя научная конференция, где рассматривались наиболее важные проблемы, относящиеся к Деяниям Андрея, состоялась в 1997 г.; ее материалы были опубликованы в 2000 г.[144]144
  Bremmer A.J.N. (ed.), The Apochryphal Acts of Andrew. Leuven, 2000.


[Закрыть]

Подводя итоги проведенных до настоящего времени исследований, можно предположить, что «Деяния Андрея» были написаны по-гречески в II–III вв., вероятно, в Ахайе или в Малой Азии, хотя, в общем-то, их точная географическая привязка невозможна. Относительно «Деяний Андрея» не обнаружено ни одного древнего свидетельства, подобного тем, которые существуют о Деяниях Петра, Иоанна и Павла. Первые упоминания о «Деяниях Андрея» мы находим у Евсевия Кесарийского (ум. ок. 340), который причислил их к сочинениям, распространяемым еретиками[145]145
  Eusebio di Cesarea. Hist. eccles., 3, 25: PG 20, 269.


[Закрыть].

Полного оригинала этого произведения у нас нет – имеются только фрагменты. Повествование состоит из двух частей: путешествия и мученичества апостола. Очень трудно реконструировать первоначальный вариант первой части, где рассказывается о путешествиях св. Андрея по городам Малой Азии (Амасия, Синоп, Никея и др.) и Греции (Филиппы, Салоники, Коринф, Патры), а также о чудесах, совершенных во время этих путешествий. По мнению наиболее авторитетных исследователей, основным источником для реконструкции «Деяний Андрея» является их сокращенный латинский перевод, выполненный св. Григорием Турским.

Вторая часть «Деяний Андрея», повествующая о его мученичестве, начинается с пребывания апостола в Патрах. Там рассказывается, что, обратив в христианство немало жителей города, среди которых были, в частности, Стратокл и Максимилла, Андрей был приговорен к смерти Эгеатом. Прежде чем он был привязан к кресту, Андрей долго молился, а потом, с креста, три дня проповедовал. После смерти 30 ноября Андрей был похоронен в Патрах. Эта часть лучше всего сохранилась благодаря наличию греческого и армянского текстов.

Полную реконструкцию «Деяний Андрея» осуществил Ж. М. Приёр (Prieur) на основе греческих, коптских (два папируса), латинских (перевод св. Григория Турского, письмо диаконов Ахайи), армянских текстов и двух цитат из святых отцов (Августина, Эводия Узальского и др.)[146]146
  Prieur J. M. Acta Andreae, 2 voll. Turnhout, 1989.


[Закрыть]. Полагают, что «Деяния Андрея» не содержат элементов, достаточных для того, чтобы считать их автора инакомыслящим – у него могли быть собственные идеи, но он не ощущал себя вне Единой церкви. «Деяния Андрея» при этом не только высоко оценивают девственность и целомудрие, но также и формы крайнего аскетизма, который в древней церкви казался весьма подозрительным, ибо предписывали отказ от благ, созданных Богом, в пользу людей, осуждающих брак и продолжение рода или мясную пищу и вино. Поэтому неудивительно, что «Деяния Андрея» распространялись среди приверженцев еретических течений, манихейцев и присциллиан, тогда как отнюдь не случайно в латинском переводе св. Григория Турского они очищены от возможных еретических оттенков.

Другая группа текстов о св. Андрее состоит из III книги пророчеств Псевдо-Авдия, отрывков из «Деяний Андрея и Маттии» в городе людоедов и из «Деяний Петра и Андрея». Кроме того, существует большое число версий «Деяний Андрея» на восточных языках: «Мученичество св. Андрея» (на коптском и эфиопском), «Деяния Андрея и Павла», «Деяния Андрея и Варфоломея» (на коптском, арабском, эфиопском и неизданный греческий текст), «Деяния Андрея и Филимона» (на коптском, арабском и эфиопском). Все эти тексты воспроизводят версии легенды о св. Андрее, отличные от «Деяний Андрея». Существовало даже Евангелие от Андрея, как свидетельствует декрет Псевдо-Геласия (5, 3, 2).

Празднование дня св. апостола Андрея 30 ноября было подтверждено еще в IV в. св. Григорием Назианским. Видимо, день установлен в то же время, когда было совершено перенесение мощей апостола в 357 г. из Патр в Константинополь вместе с мощами Луки и Тимофея (торжество в память этого переноса совершается 9 мая).

В русле Деяний развивался и корпус древнерусских преданий о миссии апостола на берегах Днепра, и германские легенды об Андрее. Благодаря этим преданиям и легендам апостол Андрей как на Востоке, так и на Западе, несомненно, остается одним из самых почитаемых святых.

Что касается Запада, то стоит обратить внимание на значительное место, которое занимает св. Андрей в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского (XIII в.). Это произведение в течение шести столетий часто упоминалось в проповедях и в литературе, играло важную роль в духовной жизни и иконографии. Достаточно вспомнить о множестве связанных с ним рукописей, написанных с конца XIII века до изобретения книгопечатания. Вплоть до XX века по своей популярности и воздействию на сознание верующего «Золотая легенда» могла сравниться только с литургическими текстами, томами церковного права и даже с Библией.

Для нашей темы очень важно, что после Пролога и возвещения о Пришествии «Золотая легенда» начинается именно с «повести» о св. апостоле Андрее. Наряду с богослужебным циклом и последовательностью праздников, в ней вырисовывается христианское восприятие времени и истории и это – можно сказать, до сих пор – одна из главных характеристик идентичности Запада.

Перевод с итал. А. Д. Бакулова

Эрнст Суттнер. Мощи св. апостола Андрея и их почитание в Патрах, Константинополе, Амальфи и Риме

Известие о том, что апостол Андрей претерпел мученичество в Патрах, восходит к концу II века и уже в силу своей древности не может вызывать каких-либо сомнений. Соответственно нет оснований сомневаться и в том, что могила апостола первоначально находилась в том же городе. Как показывают свидетельства последующих веков, самое раннее из которых относится к эпохе императора Константина (IV в.), уверенность в том, что город получил привилегию хранить могилу апостола, в Патрах всегда было живо. Тем не менее Патраская церковная община возрастала постепенно и довольно медленно: епископская кафедра засвидетельствована в городе только начиная с 347 г.

Когда император Константин «перенес Рим на Боспор», он принялся изо всех сил украшать свой «новый Рим», чтобы уровнять его в славе с «Римом ветхим». В частности, чтобы город получил всеобщее признание в качестве столицы империи, нужно было, как думали, иметь в нем также и реликвии апостолов. Однако отобрать у римлян мощи свв. апостолов Петра и Павла было бы непристойно. Поэтому Константин нашел другое решение. Патры как город, в котором епископская кафедра была учреждена совсем недавно, не имел силы противостоять «просьбе» императора. Так что его великое духовное богатство – мощи св. апостола Андрея – было передано в распоряжение новой столицы.

В 356 или 357 г. император Констанций, сын императора Константина, приказал перенести мощи св. апостола Андрея в Константинополь. Тогда в новой столице готовились освятить церковь во имя Двенадцати апостолов. Совместно с мощами св. евангелиста Луки и мощами св. Тимофея, ученика апостола Павла, также именуемого апостолом в месяцеслове греков, мощи апостола Андрея Первозванного были помещены в церкви Двенадцати апостолов. Конечно, в «новом Риме» не было мощей первоверховных апостолов, как в «ветхом Риме», но зато там оказались мощи сразу трех выдающихся представителей древнейшей эпохи церкви.

Апостол Андрей продолжает пребывать в Патрах

Велика вероятность, что при перенесении мощей в новую столицу церковь в Патрах всё же не ограбили дочиста, а осуществили разделение драгоценного достояния. В пользу этого говорит, во-первых, то обстоятельство, что после перенесения мощей почитание апостола Андрея в Патрах не прекратилось. Наряду с другими свидетельствами, говорящими об этом, город Патры сыграл важную роль в составлении собрания чудес (miracula) св. Андрея, а оно было осуществлено лишь через столетия после перенесения его мощей. Так, император Константин VII Порфирогенет (913–959) в сочинении о внешней политике, предназначенном для своего сына Романа, сообщает также о чуде, которое св. Андрей совершил для своих почитателей в Патрах в 807 г.

Никифор I (802–811) властвовал над ромеями, когда славянские обитатели Пелопоннесской провинции задумали нападение и сначала ограбили соседние поселения греков, а затем выступили против жителей града Патры. Славяне заняли и опустошили долину перед городскими стенами, причем их поддерживали сарацины, прибывшие из Африки. Когда прошел определенный срок и внутри городских стен стала ощущаться нехватка самого насущного, воды и припасов, жители Патр, посовещавшись, решили заключить соглашение с осаждавшими и, в случае предоставления гарантий безопасности, сдать им город.

Между тем правитель провинции пребывал на ее границе – в городе Коринфе, а от него ожидали помощи в борьбе со славянами… Тогда жители Патр решили сначала послать лазутчика в горы на востоке, чтобы он выяснил, собирается ли правитель выступить на помощь. С лазутчиком условились о знаке: если окажется, что выступление близко, то лазутчик при возвращении должен был, подъезжая, опустить штандарт; если же помощи не будет, то он должен был держать штандарт вертикально, и тогда на помощь перестали бы полагаться.

Итак, лазутчик отправился, выяснил, что правитель не подходит, и, подняв штандарт, повернул назад. Но по милости Божией и по заступничеству св. апостола Андрея конь поскользнулся, рыцарь упал, а штандарт наклонился. Жители города увидели знак, подумали, что помощь на подходе, открыли ворота города и предприняли мощную вылазку против славян. При этом они собственными глазами видели, как первозванный апостол, верхом на коне, устремился на варваров. Те обратились в бегство, рассеялись и были изгнаны из-под города. В свою очередь и варвары, наблюдавшие за происходившим, устрашились и пришли в ужас от могущественной атаки непобедимого и неукротимого воина, военачальника, полководца, победительного первозванного апостола Андрея. Они смешались, их охватила паника, и они, ища спасения, устремились в почитаемый храм святого.

Через три дня после победы прибыл и правитель, узнал о триумфе апостола и сообщил императору Никифору о нападении славян, опустошениях, грабежах и других бесчинствах, учиненных ими при продвижении в провинции Ахайя, затем написал и о многодневной осаде и о выступлении против жителей Патр, а также о покровительстве и содействии апостола и победе благодаря ему, упомянув о том, что многие видели собственными глазами, как он ополчился против врагов, погнал их и обратил в бегство. При этом и варвары также ощущали помощь со стороны апостола, почему они, спасаясь, и устремились в его почитаемый храм. Когда император узнал об этом, он издал приказ: поскольку триумф и могущественная победа были получены благодаря апостолу, ему и надлежит передать всё войско противника и всю их добычу. Император приписал врагов с их присными и со всем имуществом к храму апостола в Патраской митрополии, на земле которой первозванный ученик Христов претерпел мученическую кончину. Об этом для митрополии была составлена грамота и привешены печати.

Во-вторых, известно, что в Средние века храмы многих городов получали из Патр частицы мощей апостола Андрея. Как в своем исследовании упоминает Э. Гамильшег (E. Gamillscheg), в VIII–IX вв. ссылки на предания об апостоле Андрее обеспечивали для церкви Патр особые выгоды и церковно-политические преимущества по сравнению, например, с Коринфской церковью, основанной апостолом Павлом. Можно сравнить эту ситуацию с тем, как в 1850 г. Россия предприняла попытку добиться разрешения на перенесение мощей апостола Андрея из Патр в Российскую империю, пообещав за это оплатить устройство водопровода.

Следует отметить, что в Средневековье это было общей практикой: хранившие святыню не отдавали всего священного достояния целиком, а предпочитали делиться частицами святыни с другими храмами. Так было и в Патрах, и в Константинополе. Во всяком случае, об этом свидетельствуют предания ряда городов, которые в Средние века получили частицы мощей апостола Андрея из Константинополя.

В-третьих, глава апостола Андрея, о перенесении которой в Рим нам далее предстоит говорить подробно, прибыла туда не из Константинополя, а именно из Пелопоннеса.

Мощи апостола Андрея и их почитание в Константинополе

Константинопольский храм Двенадцати апостолов стал местом погребения императоров и членов их семей, так что драгоценные мощи, которые император Констанций распорядился внести туда, не только украшали город, но придавали блеск прежде всего императорскому дому и храму, где покоились его члены. Действительно, события с самого начала служили прославлению именно императорского дома. Франц Дворник (Franz Dvornik), предпринявший фундаментальное исследование роли апостола Андрея в истории имперского града Константинополя, был удивлен тем, что на протяжении длительного времени, несмотря на перенесение мощей в церковь Двенадцати апостолов, доминировавшую в облике города, церковь Константинополя, имевшая епископскую кафедру, не обнаружила никаких признаков существования особенного торжества в честь св. апостола Андрея. Первые епископы Константинополя не стремились как-то по-особому выставлять свою связь с Первозванным апостолом, хотя это могло бы повысить их авторитет. Однако ситуация должна была со временем измениться.

Как известно, императоры принимали меры для преобразования захолустного города Византия в столицу империи, и вследствие этого значение епископов Константинопольской кафедры стало приобретать сначала региональное, а затем и всеимперское значение. Каждый, кто исследовал церковную историю позднеантичного периода, не может не знать, что императоры оказывали церкви множество благодеяний, и в том числе они содействовали возвышению епископов столицы. В то же время всё возраставшее влияние императоров имело для церкви и неблагоприятные последствия, и, чтобы противодействовать им, церковь принялась всячески подчеркивать апостольское происхождение достоинства своих епископов. Так, Римский епископ Лев Великий (440–461), особо отличившийся в этой оборонительной борьбе, ссылался на апостола Петра, проповедовавшего в их граде, и Римская церковь настаивала, что авторитет Римского епископа и его первенство восходит не к императору, а к Первоверховному апостолу. Патриархи Александрии, Антиохии и Иерусалима, кафедры которых также именовались апостольскими, не просто ссылались на апостольское преемство, а обосновывали свои претензии на особое положение тем, что в перечисленных городах проповедовали или сам апостол Петр или по поручению Петра его ученик апостол Марк. По этой же логике действовал и Константинополь, пытаясь установить особую связь с кем-то из апостолов.

Для этого имелись две возможности.

С одной стороны, все помнили, что апостол Иоанн Богослов проповедовал в Ефесе, и некоторые утверждали, что апостольский авторитет, некогда принадлежавший Ефесской кафедре, от нее перешел к Константинополю, поскольку Ефес причислен к области Константинопольского патриархата. Среди сторонников данной точки зрения были и весьма ученые мужи. Они сознавали, что в прошлом захолустный город Византий получил новое имя Константинополь и стал столицей империи ромеев благодаря тому, что император Константин предпринял формальный акт «перенесения Рима». И потому достоинство, первоначально принадлежавшее «ветхому Риму» на Тибре, было перенесено императором в «новый Рим» на Боспоре, и с тех пор он стал центром империи. Но остается неясным: что же помешало осуществить в церковно-правовом аспекте и перемещение авторитета апостола Иоанна из Ефеса в Константинополь?

С другой стороны, бытовала древняя легенда, согласно которой апостол Андрей, возвращаясь из миссионерской поездки к скифам, пришел на Боспор и поставил Стахия, ученика апостола Павла (о нем см. Рим 16:9), первым епископом города Византия, тогда еще очень незначительного. Ссылки на апостола Андрея, мощи которого почивали в Патрах, прямо поясняли, через кого именно из двенадцати учеников Христа епископы Константинополя имеют особую связь со всей апостольской общиной. Эта линия, вероятно, и была принята как более убедительная и смогла утвердиться. Народ ее легко понимал. Эту версию стали распространять с большим рвением, когда соперничество между Римом и Константинополем серьезно обострилось. Действительно, Андрей был первозванным среди апостолов, причем, согласно Евангелию от Иоанна, именно Андрей привел Симона-Петра ко Христу. Таким образом, возражая римлянам, ссылавшимся на авторитет Петра, можно было во славу Константинополя даже еще и подчеркнуть, сколь многим патрон римлян обязан патрону византийцев.

Давайте избежим ошибки близоруких исследователей, с порога отвергающих подобные предания. Да, историки церкви считают легендарным сообщение о св. Стахии, выступившем в качестве связующего звена между апостолом Андреем и епископской кафедрой Константинополя. Обычно критики не усматривают в легендах ничего иного, кроме фантазий, не содержащих истины. Да и вообще легенды, полные измышлений, мало способствуют выявлению подлинного исторического процесса. Однако для простого народа легенды, как форма придуманного или приукрашенного повествования, эффективно разъясняют обстоятельства, которые в ином виде были бы недоступны. Когда повествуется о первом епископе, которого апостол поставил на град Византий, впоследствии возвысившийся до имперской столицы, то и простецу легко усвоить, что имеется прямая связь между апостолами и константинопольскими патриархами. Именно поэтому легенда и стала в Константинополе народной. И мы не можем не заметить, что легенда рассказывается не ради св. Стахия, а, напротив, для того, чтобы через него выявить многозначительную преемственность, в целом истинную, даже если сведения о Стахии и не вполне историчны. Ориентированное на народное восприятие предание опускает промежуточные звенья и объявляет, что и позднейшая патриаршая кафедра также восходит к деятельности апостола, поскольку один из апостолов приходил на сие место и на нем рукоположил первого епископа. Нельзя не заметить, что при формировании предания намного большее значение было придано легитимации церковного авторитета патриаршей кафедры Константинополя, чем сообщению о точных подробностях возникновения местной череды епископов. Как бы ни судить о легендарном хождении апостола Андрея к скифам и относительно епископа Стахия, ясно, что легенда подтверждает: архипастыри Константинополя по праву ссылаются на свое апостольское преемство, и их церковь, по отношению к которой историки не в состоянии доказать апостольское посещение, тем не менее является подлинно апостольской. Кроме того, неоспорим тот факт, что в Константинополе в Средневековье, да и в новую эпоху, легенда о Стахии многими духовными лицами и мирянами воспринималась как церковно-историческая истина, а это, естественно, весьма способствовало почитанию апостола Андрея.

Ссылка на Андрея как на гаранта апостольского преемства епископской кафедры Константинополя побуждала придавать большее значение дню его памяти, но всё же прошло немало времени, прежде чем этот день был признан престольным праздником патриархата и стал отмечаться столь торжественно, как это принято сегодня. Франц Дворник, исследовавший все доступные источники информации за века существования Византийской империи, не смог отыскать свидетельства, которое указывало бы на высокий статус праздника апостола Андрея в патриаршей базилике. Лишь через несколько столетий после гибели империи ситуация изменилась.

В 1759 г. патриарх Серафим II направил циркуляр в приходские храмы своего города и привлек внимание священников и верующих к тому прискорбному факту, что праздник «первозванного апостола и иерарха святейшего Константинопольского престола» не отмечается с подобающим торжеством. Он выступил с призывом отныне торжествовать этот праздник с подобающим блеском. И действительно, 30 ноября 1759 г. в патриаршей базилике св. Георгия в Фанаре праздник св. Андрея уже отмечался во всем великолепии. Как пишет Хризостом Константинидис в своем исследовании истории празднования дня апостола Андрея в Константинополе, «очевидно, что великое торжество, устроенное патриархом Серафимом II, должно было подчеркнуть особое значение, придаваемое св. Андрею и его празднику в вопросе апостолического преемства и первенства Константинопольского престола».

Усилия патриарха Серафима II распространить в народе Константинополя празднование дня памяти апостола Андрея, казалось бы, увенчались успехом. Но всё же как подлинный престольный праздник патриархата этот день еще долго не мог окончательно утвердиться. К середине XIX в. относятся сообщения о том, что торжества в день памяти св. апостола Андрея были использованы в Константинополе для того, чтобы встретить сербского князя, который по Адрианопольскому миру (1829 г.) получил самостоятельность, но, еще оставаясь данником, прибыл выразить благодарность ему и его народу за финансовую помощь, оказанную патриархатом. Но только в 1881 г. празднование дня апостола Андрея окончательно приобрело характер престольного праздника Константинопольской кафедры, сохраняемого и поныне.