Текст книги "Комики мирового экрана "

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

КАРМЕН

Ирония, смех, остроумие, сарказм Чаплина направлены преимущественно на самого героя. Он иронизирует над маленьким человечком, высмеивает его, даже издевается над его горестями и радостями.. Он ни на секунду не дает своему герою забыться, помечтать, подумать, даже увидеть сон. Да и зачем? Ведь во сне Чарли видит те же кошмарные события, которые он только что пережил наяву. Тот же огромный, звероподобный человек гоняется за ним, чтобы избить, и Чарли приходится применять множество смешных уловок, чтобы спастись от преследователя.

Один из советских критиков писал о Чаплине, что все его фильмы строятся на контрасте комического и драматического. Другой – что в его фильмах комическое и драматическое так переплетены, так связаны, что оказываются в близком родстве. Но ведь, когда зритель смотрит фильмы Чаплина, он воспринимает прежде всего комические элементы, Чаплин для публики прежде всего великий комедийный актер. Драматическое начало выступает в его фильмах в форме комического. Эти два начала сосуществуют не по принципу контраста или родства; комическое становится той формой, в которой существует драматическое.

ПИЛИГРИМ

Чаплин переключил комическое в поэтическое, сделал комический трюк элементом высокой поэзии. В его фильмах комическое перестало быть низким, бытовым, грубым, бессмысленным, каким выступало оно в ранних комических лентах, созданных американской кинематографией эпохи расцвета. Оно стало содержательным и значительным.

Есть бродячий и неоднократно использованный в художественной прозе сюжет о комическом актере, который всю жизнь стремится сыграть трагическую роль. Когда ему, наконец, эту роль поручают, он оказывается настолько смешным (он не может не быть смешным, такое у него лицо, походка, фигура, ужимки – он смешон от природы), что публика в самых патетических местах смеется до упаду. Этот актер обречен на комическое, его судьба – быть смешным, но для него самого эта судьба трагична, и свою природу комика он воспринимает как проклятие. Герой Чаплина все время находится в таком же положении. Смешное стало его судьбой, роком, фатумом. Он обречен на смешное, как на страдание. Вот он сидит в ресторане и благодушно затягивается сигарой. В центре зала танцоры исполняют танец апашей. По ходу танца апаш, ревнуя партнершу, бросается на нее, тащит за волосы, чуть не избивает. А Чарли, который немного выпил, кажется, что это не танец, что он обязан вступиться за беззащитную женщину. И он начинает драку с апашем.

Все издеваются над ним, его благородный порыв вызывает смех.

Вот он в окопах войны четырнадцатого года. Всем пришли письма, а ему нет ни строчки. Грустный, стоит он за спиной одного из солдат, с волнением пробегающего листки полученного письма. Чарли начинает вместе с ним читать письмо, радуется, когда узнает о веселых событиях, происходивших в чужой семье, огорчается, прочитав о печальных. Но солдат, подучивший письмо, вовсе не приглашая его в соучастники своих семейных горестей и радостей; он грубо прогоняет Чарли.

Вот Чарли – безработный. Единственная возможность устроиться – это поступить на службу в полицию. Надев полицейский мундир, он идет в обход и задерживает женщину, которая пыталась что-то украсть с лотка. Она плачет и говорит, что голодна. Чарли растроган. Незаметно он крадет сам и передает украденное женщине.

Он смешон даже тогда, когда пожалел и помог голодному человеку. Смешон потому, что, помогая, он нарушил свой служебный долг и не задержал воровку. Смешон вдвойне, ибо, став полисменом, он одновременно становится вором. Смешное стало его судьбой. Он заключен в проклятый круг несовпадений и несоответствий, каждый раз приводящих его к комическому результату. Противоречия преследуют его во всем, пронизывают всю его жизнь. Противоречия между смешным героем и драматической ситуацией, между его искренними и благородными внутренними побуждениями и теми объективными результатами, к которым приводят эти побуждения, между его представлениями о жизни и реальной жизнью, между мечтой и действительностью.

ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА

Это противоречие стало темой и сюжетом одного из самых замечательных фильмов Чаплина, о котором я уже неоднократно вспоминал, – «Огней большого города».

Пьяный миллионер считает его своим другом и только в пьяном виде помнит, что Чарли спас его от самоубийства. Трезвый, он проходит мимо своего спасителя, не узнавая и не замечая его. Точно так же и для героини фильма Чарли существует до тех пор, пока она слепа. Прозрев, она не узнает его, хотя именно ему обязана своим прозрением.

Представление героя фильмов Чаплина о самом себе и представление мира о нем не совпадают. Однако герой Чаплина вовсе не фантазер, приписывающий себе несуществующие добродетели и достоинства. Он действительно добр и великодушен, готов отдать ближнему последнюю рубашку, спасает людей от несчастий, приносит им удачу. Но мир, в котором он живет, не замечает его, смеется и издевается над ним, обрекает его на тяжелые личные неудачи.

Противоречия пронизывают и характер чаплиновского героя. Попробуйте подыскать определения для его психологических , бытовых, интеллектуальных свойств.

Все они будут противоречить одно другому. Это человек гордый и жалкий, честный и плутоватый, дерзкий и робкий, наивный и хитрый, энергичный и вялый, трусливый и храбрый. Ничто человеческое ему не чуждо. В нем все время идет борьба между мечтой и безнадежностью, рассудком и чувством, долгом и сердцем. Именно эта борьба делает его таким человечным, несмотря на всю условность его маски, таким правдивым, несмотря на всю его фантастичность, таким близким, несмотря на все его комические выходки. Он вдвойне человечен не только потому, что ничто человеческое ему не чуждо – ни слабости, ни достоинства, но главным образом потому, что в борьбе внутренних его качеств всегда побеждает и торжествует высокое и благородное, что образ его подчинен сознанию высокого назначения человека, что он решительно чужд окружающей его житейской прозы, корысти, расчета. Человеческое и человечность – вот смысл и тема образа Чарли, тема творчества Чаплина.

Теперь мы можем ответить на вопрос, поставленный в начале статьи. В капиталистическом обществе, где все человеческое отчуждено, господствующие классы которого бесчеловечны в самом точном смысле этого слова, искусство Чаплина имело и имеет мужество говорить об этом прямо и открыто. Оно напоминает о высоком назначении человека, о человечности как об обязательном, исконном свойстве общества. Я до сих пор не упоминал этого слова, но теперь пришла пора назвать его – речь идет о гуманизме Чаплина и его творчества. В этом и заключается секрет продолжительности эпохи Чаплина в кинематографии.

НОВЫЕ ВРЕМЕНА

И только в том случае, если мы прочувствуем гуманистический характер творчества Чаплина, поймем идею и смысл образа Чарли как идею скитающейся, ищущей, бесприютной, обреченной на комизм чело-вечности, мы поймем и путь Чаплина к антифашистскому фильму «Великий диктатор».

Чаплин играет в этом фильме две роли – роль маленького еврея-Парикмахера и роль фашистского диктатора Аденоида Кинкеля, в котором зритель сразу узнает Гитлера. До поры До времени пути их не пересекаются: парикмахер живет в гетто, Хинкель – во дворце, охраняемый тысячами верных ему бандитов. Парикмахера заключают в концентрационный лагерь, он бежит оттуда, и тогда возникает главная сюжетная неожиданность фильма: оказывается, что парикмахер внешне как две капли воды похож на Хинкеля. Штурмовики принимают его за диктатора, Чарли торжественно усаживают в роскошную машину и везут на многотысячное собрание по поводу присоединения Австрии к Германии. Но, к ужасу собравшихся, он произносит речь против фашизма, в защиту человечности. Обращается он не к штурмовикам, а к находящейся где-то далеко возлюбленной, еврейской девушке Хане, и —непосредственно к зрителю. Он произносит свою речь гневно, яростно, патетично, он обвиняет фашизм, перечисляет его гнусные преступления, зовет на вооруженную борьбу с ним.

Человеческое, воплощенное в образе героя фильмов Чаплина, оказалось лицом к лицу с теми, кто отрицает за нм ирам на существование. С теми, кто отказался от всего, что было признаком человечности, – от совести, чести, сострадания, гуманности.

Какой смысл, не сразу угадываемый зрителем, увидел Чаплин в возможности одновременно сыграть палача и жертву?

В сюжете «Великого диктатора» использован мотив двойника, древний как сама комедия. Этот мотив служит источником множества ошибок, комедийной путаницы. Неужели именно эти возможности привлекли внимание Чаплина? И да и нет. Ибо в его фильме этот мотив приобрел небывалое и вовсе не комическое разрешение. Казалось бы, все идет как полагается: парикмахера принимают за диктатора, а он трусит, дрожит и все время порывается бежать. Ему оказывают почести, которые он принимает с ужасом, чувствуя, что катастрофа разоблачения приближается с каждой секундой. Все ждут его речи, а он неожиданно отказывается от возможностей дальнейшего развития традиционной ситуации и, вопреки всем принятым в комедийной традиции правилам, обращается к зрителям с речью скорбной и исполненной надежды, суровой и зовущей к борьбе. Комедийная ситуация разрешается открытой гражданской патетикой. Впервые в истории собственного искусства Чаплин разорвал оковы судьбы, обрекавшей его на смешное, впервые освободился от власти комического. И впервые в истории героя Чаплина человеческое нашло новую форму прямого и мужественного слова. Жертва стала обвинителем и борцом.

ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

Чаплин сыграл в фильме «Великий диктатор » обычный свой образ смешного Чарли, но он отделил образ от судьбы. Он сыграл и судьбу, только теперь у нее появились имя и точный адрес. Все, что до сих пор угнетало и калечило героя Чаплина, все безликие и темные силы, обрекавшие его на неудачи и несчастья, все бесчеловечное и враждебное человеку – творцу и труженику – воплотилось в фашизме и в образе фашистского диктатора. И, как только Чаплин вступает с ним в борьбу, он тем самым дает бой своей комической судьбе, року, обрекающему его на комическое. И недаром, освобождаясь от комической судьбы, Чаплин перестает быть немым. До сих пор мы слышали его голос только в фильме «Новые времена», где он пел песенку на «никаком языке». В «Диктаторе» герой Чаплина обрел человеческую речь, высокое, патетическое слово.

Но если герой Чаплина освободился от комического, то он сам вовсе не намеревался от него отказываться. Если герой перестал быть смешным, то нужно сделать смешными те силы, которые до сих пор обрекали его на неудачи и несчастья.

ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

ЦИРК

Можно вернуть комическому его исконную роль: унижающего, высмеивающего, преследующего низость, порок, бесчеловечность. Можно сделать предметом издевательства и объектом сатирической злости фашизм и его вождей.

Так Чаплин и сделал. На первый взгляд в эпизодах с фашистским диктатором есть черты, схожие с ранними фильмами Чаплина. Вспомним только, что одним из любимых мотивов Чаплина была борьба с человеком, казавшимся гигантом рядом с хилым, маленьким Чарли. Но Чарли такое сопоставление возвышало, а Хин келя – убивает. У Хинкеля есть приятель другой диктатор, Наполони (Муссолини) чья фигура производит почти устрашающее впечатление. И Хинкель, подавленный огромным ростом, зычным голосом обжорством Наполони, стремится, движимый идиотским и маниакальным честолюбием, во что бы то ни стало сесть выше чем Наполони, сожрать и выпить больше чем он. Но Чарли – Давид в борьбе с Голиафом неизменно привлекал симпатии зрителей, а Хинкель отталкивает маниакальным автоматизмом реакций, убожеством характера, одержимого мелкими и низменными страстишками. То же происходит в сценах, когда Хинкель жонглирует земным шаром, когда стреляет в сердце изобретателя непробиваемой ткани или заставляет выпрыгнуть в окно человека, выдумавшего самораскрывающийся парашют. Комическое работает здесь против персонажа. Образ Хинкеля – образ огромной сатирической, уничтожающей силы.

ЦИРК

Три последних фильма Чаплина – «Мсье Берду» (1947), «Огни рампы» (1952), «Король в Нью-Йорке» (1957) – объединяет один общий признак. Приступая к постановке «Мсье Верду», великий актер и режиссер Чарльз Спенсер Чаплин расстался с неизменным героем всех своих предшествующих фильмов, полюбившимся нам – Чарли, человеком в нелепых широких штанах, в огромных рваных ботинках, в котелке, с тросточкой, со смешной и странной походкой. И, хотя в этих фильмах, еще сохраняются иногда ситуации, отмеченные резко выраженным комизмом, напоминающим его ранние работы, Чаплин отныне выступает не как актер – исполнитель одной и той же роли, одного и того же постоянного образа, но как создатель равных характеров, разных персонажей.

Господин Верду отличается от Чарли не только костюмом, походкой, повадками, тем, что он неизмеримо больше похож на обыкновенного французского обывателя, нежели на условную маску вымышленного человека, каким был Чарли; он отличается от него прежде всего характером, в котором есть цинизм и жестокость, чего никогда не было и не могло быть в образе Чарли.

Верду два с половиной десятилетия проработал помощником кассира банка, потом оказался выброшенным на улицу, и с этого момента, перестав быть «маленьким человеком», он становится крупным преступником. Он знакомится с женщинами, большей частью уже немолодыми, с неустроенной личной судьбой, но обладающих состоянием, женится на них и убивает, с тем чтобы получить наследство. Он ведет себя с этими женщинами как опытный и ловкий соблазнитель, потом убивает их безжалостно и без раскаяния. На суде в последнем слове он так рассказывает о себе: «Да, судьба дала мне ум и способность, и в течение двадцати пяти лет я отдавал их честному труду, но затем они перестали быть нужными. Я вынужден был сам придумать себе способ прокормиться... Но поверьте, это была нелегкая жизнь. Я отдавал очень много за то немногое, что брал... Что касается «массовых убийств», о которых говорил прокурор... разве в нашем мире они не прощаются? Разве у нас не готовят всевозможные орудия массового истребления людей ? Разве у нас не разносят на куски ничего не подозревающих женщин и детей, проделывая это строго научными способами ? »

Итак, перед нами действительно преступник, полностью усвоивший идеологию, цинизм, жестокость господствующих в капиталистическом обществе классов, утверждающий в ответ на обвинение в том, что он грабил и убивал: « Для меня это было деловое предприятие, бизнес». Но в чем же тогда смысл сатиры Чаплина ? Какие причины заставили его создать этот странный образ ?

НОВЫЕ ВРЕМЕНА

ВЕЛИКИЙ ДИКТАТОР

Прокурор, обвиняющий Верду, утверждает, что он « жестокий и циничный зверь», что «он умный человек, и, будь у него здоровые и благородные человеческие инстинкты, он мог бы жить честным трудом». Но мсье Верду не мог жить честным трудом в том обществе» в котором он живет. У него жена с искалеченными ногами, которую возят в коляске, и сын. Жена упрекает его: «...мне иногда кажется, что ты так безнадежно смотришь на все...», – а Верду оправдывается: «Время уж такое... безнадежное, друг мой... Миллионы голодающих и безработных. Нелегко продержаться человеку моих лет». Нет, он вовсе не жестокий зверь, он обыкновенный человек, обыкновенный француз, веселый и жизнерадостный, но вынужденный идти на преступление и рисковать головой, чтобы прокормить семью, которую честным трудом прокормить невозможно .

Таковы волчьи законы общества, в котором живет Верду.

И фильм Чаплина не столько даже сатира на это общество, сколько, так сказать, исследование его законов, история болезни. Комическое здесь не утратило окончательно своей роли, но как бы отошло на второй план. Оно ярче всего сказывается тогда, когда в ходе сюжета возникают недоразумения и случайности, спасающие жизнь одной из намеченных жертв Верду, когда он пытается скрыться от женщины, которая может разоблачить его, ит, д, Однако, если в предыдущих фильмах Чаплина комическое было формой драматического, то здесь они разъединились, и драматическое не только существует на равных правах, но и преобладает. «Мсье Верду» – фильм, который ясно показал многогранность таланта Чаплина, широту художественных возможностей актера.

ВЕЛИКИЙ ДИКТАТОР

МСЬЕ ВЕРДУ

В книге «Моя биография» есть рассказ о нескольких комедийных актерах, мастерством которых восхищался Чаплин. Среди них называет он актера мюзик-холла Фрэнка Тиннея, который «с удивительной легкостью общался с публикой». «Я снова увидел его на сцене,– пишет Чаплин,– несколько лет спустя и был потрясен: муза комедии покинула его. Тинней был так неловок, что я не мог поверить, тот ли это актер. Именно эта Перемена в нем подала мне впоследствии идею «Огней рампы». Мне хотелось понять, каким образом Тинней мог потерять живость и уверенность в себе. В «Огнях рампы» причиной была старость. Кальверо, главный герой фильма, постарел, стал чаще заглядывать себе в душу, глубже ощущать свое человеческое достоинство, и это разлучило его с публикой – пропала легкость непосредственного общения. Перемена в искусстве Фрэнка Тиннея стала не только темой «Огней рампы» – эта тема в какой-то мере характерна и для самого Чаплина. Чаплин, как и Кальверо, постарел и тоже «стал чаще заглядывать себе в душу». Последнее выражение не вполне точно характеризует процесс, происходящий в творчестве Чаплина. Заглядывая себе в душу, он одновременно пристально и зорко присматривается к времени, в которое живет, и к обществу, его окружающему. Я бы сказал, что Чарли, постоянный герой десятков его фильмов, перестал интересовать Чаплина, артист охладел к своему герою. Зато пристальность, с которой он рассматривает общество, увеличилась во много раз. Здесь кроется причина создания «Мсье Верду», а затем «Короля в Нью-Йорке».

Что же касается «Огней рампы», то это фильм-прощание. Самые блестящие эпизоды картины – это эпизоды, в которых Чаплин показывает мастерство клоунов и комиков первого десятилетия нашего века. Сцены, в которых Чаплин необыкновенно выразительно и ярко демонстрирует это искусство (куплеты с дрессированной блохой, последнее представление , в котором принимает участие в качестве его партнера Бастер Китон), стоят на уровне лучших кусков «Золотой лихорадки», «Новых времен», «Великого диктатора». Образ, созданный Чаплином в этом фильме, – не образ Чарли, а тот, или, вернее, те, что ему предшествовали.

Так, в одном из последних своих фильмов Чаплин возвращается к эпохе собственной юности, к эпохе, когда лишь зарождалась его великая слава.

Следующий фильм Чаплина «Король в Нью-Йорке» – злая едкая или, как принято у нас говорить, боевая сатира, направленная против образа жизни, присущего стране, где Чаплин прожил несколько десятилетий. Артист в этом фильме не отказался от своего комедийного мастерства. Однако за каждым комическим эпизодом встает большая и серьезная политическая тема. Герой фильма, свергнутый с престола король, приезжает в Соединенные Штаты Америки с самыми лучшими надеждами и иллюзиями. Сюжет фильма – история крушения всех надежд и иллюзий. Он оказывается в стране, где царят странные нравы и обычаи, в обществе, объятом страхом (поразительная сцена» в которой самого короля и его бывшего премьера охватывает этот непреодолимый животный страх), где никто не избавлен от подозрительности комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, где самые светлые чувства, даже любовь, исковерканы и изуродованы корыстью и расчетом (история с Энн Кей), где все продается и покупается, где десятилетних детей превращают в доносчиков и осведомителей, где искусство поругано и изгажено (эпизод в кино). В фильм «Король в Нью-Йорке» включены многие горькие эпизоды эпохи жизни Чаплина в США. Я бы сказал, что весь он проникнут горечью, возникшей в душе художника за годы его пребывания в этой стране и сохранившейся по сей день.

МЕСЬЕ ВЕРДУ

Вот слова Чаплина о самом себе, сказанные задолго до переезда его в Европу: «Я люблю трагедию. Я люблю трагедию потому, что в основе ее всегда есть нечто прекрасное. А для меня прекрасное – самое ценное, что я нахожу в искусстве и жизни. С комедией стоит повозиться, если там найдешь вот это прекрасное, но это так трудно...

Я знаю, что с моего фильма «Пилигрим» публика в Европе уходила растроганная до слез. Особенно в этом отношении меня привлекают русские. Я знаю что их менее всего притягивает у меня забавное. И это потому, что в Европе меня рассматривают как художника подлинной жизни».

Мы действительно знаем и любим Чаплина как художника подлинной жизни. Мы всегда знали, что и мастерстве этого комического актера есть глубина и мудрость. Мы всегда ценили и любили его высокое искусство. Для нас не было неожиданности и том, что он оказался нашим другом и соратником в борьбе с фашизмом. Мы знали, что иначе он поступить не может. Для нас нет неожиданности и в том, что Чаплин – один из крупнейших художников мира и ныне занимает почетное место в рядах борцов за мир, за ясное И светлое будущее человечества.

Я. Коварский

КОРОЛЬ В НЬЮ-ЙОРКЕ