Текст книги "До Новембер (ЛП)"

Автор книги: Аврора Роуз Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Кинга, в конце которого была облита

свиной кровью) – он смеётся и

целует меня в лоб.

– Да, ты покрыта чем-то

красным после объятий со своей

собакой. Когда мой папа приедет

сюда и всё проверит, ты сможешь

принять ванну.

– О, Господи, – я шепчу в

ужасе, когда вспоминаю, что его отец

– шериф. – Твой отец приедет

сюда?

– Да, детка. Он же шериф.

– О, боже, твой отец приедет,

– повторяю я.

Недолго думая, я беру край его

рубашки и начинаю вытирать ею

лицо.

– Так лучше? – спрашиваю я.

– Не могу поверить, что ты

только

что

это

сделала,

–

произносит он в шоке.

– О, боже. Твой отец встретится

со мной, а я похожа на Кэрри, – ною

я.

Мои руки всё ещё держат край

его рубашки, так что я повторяю

процесс по очищению лица. Затем я

использую

другую

сторону

и

вытираю ею руки. Я смотрю на него,

потому что он ничего не говорит.

– Не могу поверить, что ты это

сделала.

– Хорошо! Я хотя бы убрала

большую часть этой дряни с лица? —

спрашиваю я.

– Ты будешь должна мне новую

рубашку, – говорит он мне.

– Ладно, без проблем. Но

красной дряни больше нет?

– Да, детка. Этой дряни почти

не осталось, но теперь я не знаю,

хочу ли я поцеловать тебя или

отшлёпать за это дерьмо.

– Подумаешь, – шепчу я и

прижимаюсь к его груди, дабы

спрятать широкую улыбку на моём

лице.

Мой желудок делает сальто от

мысли о его поцелуе. Две минуты

спустя на дороге возникают красные

и синие огни, а затем к джипу Ашера

подъезжают

две

полицейские

машины. Выглядывая из-за Ашера, я

вижу высокого мужчину со светло-

седыми волосам, шагающего в наше

сторону. Должно быть, это его отец.

– Папа, это Новембер, —

представляет меня Ашер, делая шаг

назад. Затем он тянет меня с сиденья.

Когда мои ноги касаются земли, он

оборачивает

руки

вокруг

меня,

прижимая крепче к своему телу. Его

отец улыбается, подходя к нам.

–

Привет,

Новембер.

Я

наслышан о твоих визитах с собакой

к моей маме. Она хвасталась тобой

несколько недель. Но я не знал, что

ты дочь Большого Майка. Не думаю,

что кто-то вообще знал, что у него

есть дочь, – произносит он с доброй

улыбкой на лице.

– Ваша мать – прекрасная

женщина,

мистер

Мейсон.

Да,

немного людей знают о моём

существовании, – говорю я в ответ,

словно он этого ещё не знает.

–

Пожалуйста,

зови

меня

Джеймсом.

Обращение

«Мистер

Мейсон» делает меня стариком.

– Хорошо, – произношу я,

смеясь.

– Так что случилось? Ты

говорил, что кто-то вломился.

Ашер

рассказывает

ему

о

красных надписях в моей комнате и о

Бисте,

покрытым

этой

же

жидкостью. Также упоминает то, что

все фонари были выключены, когда

мы приехали.

– Ладно, дорогая, ты не знаешь,

кто бы хотел причинить тебе вред?

– спрашивает он, глядя на меня.

– Нет, но я переехала сюда из

Нью-Йорка, потому что на меня

напали. Затем, когда я ехала сюда,

сделала остановку, чтобы выпустить

Биста, и через несколько минут

подъехала машина из Нью-Йорка.

Она стояла на стоянке с собаками,

хотя в машине точно не было собаки.

Я испугалась и побежала к машине,

но больше не видела их. Так что я не

знаю: было ли это моё воображение

или реальная опасность.

– Невозможно знать наверняка,

– говорит он, выглядя ещё более

обеспокоенным – Ты получала

какие-нибудь подарки или что-то

необычное до нападения?

– Нет, ничего такого. А что? Вы

думаете, у меня есть что-то вроде

преследователя? – спрашиваю я,

холодок скользит по моей спине.

– Не знаю. Я пока собираюсь

провести

небольшой

поиск

и

увидеть, сможем ли мы что-нибудь

найти. Ты можешь с кем-нибудь

остаться на ночь? Не думаю, что тебе

следует быть одной.

–

Эм...

Я...э-э-э...

должна

позвонить папе. Думаю, я смогу

остаться у бабушки или, может, у

дяди.

– Ты останешься со мной! —

произносит Ашер, и мое сердце

ухает в желудок.

– Мне это не кажется хорошей

идеей, – говорю я, поднимая глаза

на него.

– Ну, а мне плевать. Ты не

покинешь поле моего зрения, и не

думаю, что твоя бабушка или дядя

будут рады моему присутствию в их

домах вместе с тобой. Так что, ты

остаёшься со мной.

Закатывая глаза, я вижу, что отец

Ашера наблюдает за нами. Он

почему-то выглядит довольным.

–

Ваш

сын

очень

раздражительный и властный.

– Уверен, что с тобой он такой

и есть, – смеётся его отец. – Но он

– Мейсон, и я-то знаю, что вся это

властная

сторона

связана

с

безопасностью, – говорит он, глядя

на меня. Его улыбка настолько

добрая, что мой желудок делает

сальто. – Что я тебе говорил, сын?

– произносит он, теперь глядя в

сторону

Ашера.

–

Когда

это

случается – БУМ! – Руками он

имитирует взрыв.

– Что случается? – спрашиваю

я.

– Ничего, – отвечают они

одновременно.

– Тогда, ладно, – соглашаюсь

я, глядя обратно на Ашера. – Мне

нужно позвонить папе.

После звонка ему и объяснений

о том, что случилось, папа хочет

приехать домой. Я разъяснила ему,

что Ашер и его отец были рядом со

мной, так что ему не о чем

волноваться. Я знаю, что он занят в

клубе, ведь каждую минуту, пока мы

разговариваем, к нему подходят с

вопросами. Я говорю ему, что

останусь на ночь у Ашера вместе с

Бистом.

Сказать, что папе не нравится

эта идея, это ничего не сказать. Мне

требуется десять минут, что убедить

его в том, что я не сделаю ничего

необдуманного, но он по-прежнему

рвется поговорить с Ашером по

телефону. Единственно, что Ашер

отвечает ему, что с ним я в

безопасности, а затем он снова

передает мне телефон. Поэтому

сейчас я со своей сумкой и Бистом,

липкая от какой-то дряни, еду к

Ашеру. Мы едим куда-то за город. По

сторонам от дороги одни поля.

– Так ты живешь за городом? —

спрашиваю я, глядя на его профиль,

освещённой

огнями

приборной

панели.

– Да, я купил землю, когда

начал свой бизнес, и через некоторое

время сразу начал строить дом.

– Вау, впечатляет. Сколько лет

тебе было, когда ты начал вести свой

бизнес? – спрашиваю я, отчаянно

желая узнать его возраст и в то же

время не выдать себя.

– Мне было двадцать два года.

– Ох. Как давно это было? – я

слышу, как он хихикает, и смотрю на

него. – Что смешного?

– Мне двадцать семь, малышка.

С тобой всё не так просто, правда?

– спрашивает он, и я слышу веселье

в его голосе.

– Круто, – произношу я,

чувствуя себя идиоткой из-за того,

что он меня раскусил.

Мы проезжаем большой красный

амбар, а затем сворачиваем на

грунтовую дорогу. Я не вижу ничего

перед нами, пока мы не подъезжаем

к

небольшому

холму.

Дыхание

перехватывает, и я замираю. Не знаю,

что я ожидала увидеть, но точно не

большой двухэтажный деревянный

дом с крыльцом по всему периметру

на втором этаже. Балки удерживают

его, а внизу есть место для парковки.

Там я замечаю машину и квадроцикл.

–

Ты

построил

его?

–

спрашиваю я с придыханием.

– Да. На это ушло четыре года,

потому что я достраивал его между

своей основной работой.

– Он прекрасен, – произношу

я, потому что... вау, это просто

замечательно.

Мы вылезаем из его джипа и

начинаем идти к главному крыльцу.

Бист идёт за нами. Здесь так тихо,

что я могу слышать движения его

хвоста в воздухе. Он так рад увидеть

новое место и исследовать его. Ашер

приглашает

нас

внутрь,

и

я

полностью

останавливаюсь

в

ступоре от того, что вижу. Здесь одни

балки. Никаких белых стен. Одно

дерево.

Здесь

также

вставлены

просто огромные окна, которые

делают это место визуально ещё

больше.

Я замечаю огромную гостиную с

длинным синим диваном в центре.

Кажется, что ему здесь не место, но,

в то же время, он выглядит очень

удобным.

В

стене

расположен

огромный кинотеатр, а напротив —

камин

от

потолка

до

пола,

украшенный

разными

породами

камней. Здесь нет картин или

подушек.

На

самом

деле,

осматриваясь, я понимаю, что здесь

вообще нет никаких украшений. Мы

сворачиваем и входим в огромную

кухню

со

всеми

столовыми

приборами,

гранитными

столешницами и широкой стойкой в

центре,

в

которую

установлена

плита. Похоже на мечту шеф-повара,

хотя

и

выглядит

всё

неиспользованным.

– Ты готовишь? – спрашиваю

я.

Это

единственная

причина,

которая, мне кажется, объясняет

желание

иметь

кухню

таких

размеров.

– Иногда, – отвечает он с

таким выражением лица, что я не

могу понять.

Какого чёрта? Это лучшая кухня

из всех кухонь. Я бы с радостью

проводила бы тут часы, выпекая или

просто сидя у стойки и попивая

кофе.

Ох,

это

кухня

просто

замечательная.

Серьёзно, что я ещё могу

сказать?

– Рад, что тебе нравится, —

произносит он так, что я думаю, он

действительно

рад,

что

мне

нравится.

Я следую за ним по коридору,

который

идёт

позади

кухни.

Оглядываюсь в поиске Биста, но

нигде его не вижу. Когда я иду

обратно

через

кухню,

то

останавливаюсь. Бист лежит на

диване, задрав лапы к верху. Я

чувствую, как рука скользит по моей

талии, и Ашер шепчет мне на ухо:

– Посмотри, он чувствует себя

как дома.

Дрожь пробегает по моей коже,

и я понимаю, что он тоже её

чувствует, когда сжимает руку крепче

вокруг меня.

– Я должна попросить его

слезть? – задаю вопрос.

– Нет, детка. Всё в порядке, —

говорит он низко, растягивая слова.

Мне нравится, что он называет

меня «деткой», но в то же время

пугает и то, что мне это нравится.

–

Позволь

показать

тебе

ванную, – бормочет он.

От его слов по мне снова

пробегает лёгкая дрожь. Только на

этот раз в другом месте.

Мы проходим мимо двух комнат

с

распахнутыми

дверями.

Одна

похожа на личный кабинет, а вторая

– домашний спортзал. Напротив

находится ванная. В самом конце он

открывает дверь. Я следую за ним и

понимаю, что это его спальня. Там

стоит кровать на подиуме, такая

большая, что на ней могли бы

поместиться все, кого я знаю, и еще

осталось бы место. Простыня и

одеяло лежат смятыми на кровати, а

одежда разбросана по всему полу.

Рядом с его кроватью стена с

огромными окнами, и шторы на них

слегка приоткрыты. Также я могу

различить балкон. По обе стороны

кровати

стоят

ночные

столики,

вмонтированные в саму стену. Также

я замечаю длинный комод такого же

цвета,

как

кровать,

и

ночные

столики. В комнате есть ещё две

двери. Одна из них приоткрыта, и я

могу

сказать

точно,

что

это

гардеробная моей мечты. Она такого

же размера, как и моя в Нью-Йорке.

Не раздумывая, я иду туда и включаю

свет. Там стоит стул и стол, и ещё

есть место для двуспальной кровати.

По

сторонам

расположены

полки, на которых стоят пары обуви,

а также встроенные пространства

для одежды. Несколько нарядов

висят на вешалках, но большая часть

скопилась грудой на полу.

– Господи, я просто влюблена,

– я слышу, как Ашер смеётся позади

меня, так что я смотрю на него через

плечо. – Ты совершил огромное

преступление, – обращаюсь к нему

с серьёзным лицом. Он продолжает

смеяться. – Нет, правда, такая

гардеробная требует заботы и не

терпит шмоток на полу.

Он откидывает голову назад и

смеётся с такой силой, что на шее

выступают вены. Я ловлю себя на

мысли, что хочу облизать их. Я

дважды моргаю. Когда моё зрение

восстанавливается,

он

всё

ещё

продолжает смеяться.

– Мне вообще даже не нравится

стирать одежду. Тем более, я совсем

не фанат этого дерьма на вешалках.

– О, конечно, – шепчу я.

Боже, я такая идиотка. Он же

парень. Их не заботит гардеробная

мечты и место, где можно показать

все свои украшения. Я отхожу назад и

скрещиваю руки на груди. Его глаза

движутся выше моих сцепленных

рук, так что я снова их опускаю. И

тогда в меня ударяет мысль о том,

что я стою в его спальне и буду спать

в его доме, и он тоже будет здесь.

Я смотрю на кровать, а потом

снова на него. Всё это время он

наблюдает за мной. Когда мы

встречаемся

взглядами,

что-то

происходит в его прекрасных голубых

глазах, и у меня замирает дыхание.

Он разрывает зрительный контакт и

проводит рукой по волосам. Я

сжимаю руки в кулаки. Я хочу знать,

будут ли его волосы колючими, когда

я прикоснусь к ним.

– Эм... – говорю я, пытаясь

очистить свой мозг от ненужных

мыслей, покрытых туманом под

именем «Ашер».

Он

поднимает

голову

и

улыбается. Я замечаю его ямочки, и

все мои планы рушатся. Теперь я хочу

поцеловать его щёки и почувствовать

ямочки. Его улыбка становится шире,

и я клянусь, он умеет читать мои

мысли. Чёрт, чёрт, чёрт.

– Позволь мне показать тебе

ванную, где ты сможешь переодеться

и

приготовиться

ко

сну,

–

произносит он.

«Спасибо, Господи, за такую

мелкую услугу», – думаю я про себя.

Чтобы дойти до ванной, нужно

пройти

длинный

стеклянный

коридор. Рядом с душем стоит

огромная ванна – предел всех

мечтаний. По крайне мере, девичьих.

Я не могу себе представить Ашера в

пене. Затем возникает мысль об

обнажённом Ашере в ванне. Я

продолжаю

наслаждаться

ванной

комнатой, когда слышу его движения

позади

себя,

и

разворачиваюсь.

Сумка, которую он держал в своих

руках, теперь стоит на раковине.

– Можешь спокойно принимать

ванну и идти в постель. Мне нужно

сделать ещё несколько звонков.

С радостью искупаюсь в его

ванне. Вообще-то, я бы с радостью

искупалась в ванне вместе с ним, но

задвигаю эту мысль куда подальше.

– Эм, спасибо, – благодарю я,

чувствуя себя странно.

Он

улыбается

и

уходит,

захлопнув за собой дверь. Я стою ещё

несколько минут, стараясь понять,

что,

чёрт

возьми,

только

что

произошло? Затем я осознаю, что

стою и пялюсь на ванну, поэтому,

отбросив мысли об Ашере в сторону,

я подхожу к раковине. Я уже

принимала ванну, когда уходила из

дома, так что мне нужна только

пижама из моей сумки. Она состоит

из белых хлопковых шортиков с

подходящим

жёлтым

топом.

Я

собираю волосы в небольшой пучок

и умываюсь, предварительно найдя в

сумке зубную щётку и пасту.

Закончив, я наношу немного

ночного крема на лицо. Этому меня

научила мама. Хороший совет: не

иди спать, не нанеся ночной крем.

Он говорила: «Ни один мужчина не

захочет женщину с морщинами». Как

она к этому пришла, я не знаю. Она с

двадцати лет увлекается ботоксом, и

вероятно, это последний раз, когда ее

выражение лица показывало что-то,

кроме удивления.

Я открываю дверь в спальню. В

комнате тихо, свет исходит лишь от

одной лампы на ночном столике. Я

понимаю,

что

Ашер

застелил

постель, пока я переодевалась, и от

этого

мне

почему-то

хочется

улыбаться. Я вспоминаю о Бисте,

который лежит в гостиной на диване.

Если он заснул, то я не буду его

трогать. Интересно, спит ли сейчас

Ашер. Затем, я вспоминаю, что

устала, и мне становится всё равно. Я

смотрю на часы и вижу, что уже

почти три часа утра. Не раздумывая,

я забираюсь в кровать. Одеяло пахнет

им, так что я натягиваю его на себя и

снова умираю для всего мира.

***

Я просыпаюсь от ощущения

тепла и уюта. Мне хватает минуты,

чтобы понять: рядом лежит не Бист.

У Биста нет рук. Я жмурюсь и

задерживаю

дыхание,

пытаясь

выяснить, что происходит? Затем

слышу, как открывается дверь.

– О, мой... – я слышу женский

голос, и мои глаза распахиваются и

встречаются с прекрасными глазами

пожилой женщины, которая смотрит

на меня. Руки Ашера прижимают

меня крепче к его телу, и я смотрю

через плечо.

– Доброе утро, детка, —

бормочет он сонным голосом мне на

ухо.

Я чувствую себя так неловко, что

выкрикиваю этой женщине первое,

что попадает в голову.

– Мы не занимались сексом!

Она снова смотрит на меня и

улыбается так широко, что я могу

рассмотреть все её зубы.

– Если что, я на кухне, —

произносит она, а Ашер заливается

смехом, когда она закрывает за собой

дверь.

Клянусь, я слышала, как она

смеялась. Как только щёлкает замок

в двери, я резко поворачиваюсь к

Ашеру. Я его сейчас точно убью.

– Что ты здесь делаешь? —

спрашиваю я.

– Это моя кровать, – отвечает

он, насмешливо улыбаясь.

Господи, я хочу задушить его.

– Я думала, что ты будешь спать

на диване или, ну, не знаю, в другой

комнате, – лепечу я, пытаясь понять,

что здесь такого смешного.

– Зачем мне это делать? Моя

кровать широкая. К тому же, твой пёс

занял весь диван.

– Ты должен был разбудить

меня. Я бы поспала на диване с

Бистом, – говорю я ему, стараясь

убрать его руки с меня.

– Моя кровать достаточно

большая для нас двоих. Мы могли

даже не касаться друг друга, но как

только я лёг в постель, ты сразу

оказалась возле меня, – отвечает он,

обнимая меня ещё крепче.

– Боже, что за чушь? Я спала и

даже не знала, что ты здесь. Как, по-

твоему, я могла оказаться резко возле

тебя? – кричу я на него, не отрицая

того факта, что моё лицо становится

красным.

– Когда я залез в постель, ты

обняла меня, – произносит он,

наблюдая за мной.

Я чувствую, что с каждой

секундой становлюсь всё краснее и

краснее.

– Неправда, – отвечаю я, хотя,

скорее всего, именно это я и сделала.

Я всегда любила обнимашки.

– Правда, – перебивает меня

он, улыбаясь.

– Какая уже разница... —

бормочу я, стараясь спрятать своё

лицо. – Хотя бы скажи, что это была

не твоя мама, – тихо говорю я,

прикрыв лицо руками.

Он заново начинает смеяться и

тянет меня на кровать так, что я

практически лежу на нём. Чувствуя

его кожу своей, я опускаю руки и

вижу, что на нём нет майки. Понятия

не имею, как я могла это пропустить.

Его грудь просто идеальна. Широкая,

с ярко выраженными мышцами. У

него на груди почти нет волос,

просто

достаточно,

чтобы

их

почувствовать, если бы он двигался

внутри меня.

Его татуировка начинается с

ключицы, проходит через оба плеча и

спускается к рукам. Это похоже на

огонь, но это точно стиль трайбл. На

языках пламени написаны имена, а

рядом выбита пара военных ботинок.

Такой узор спускается и по другой

его руке, но вместо ботинок —

пистолет и военная фуражка. Всё

сделано чёрным цветом, но где-то

проскальзывают и яркие цвета. Это и

правда произведение искусства.

– Да, это моя мама. Вероятно,

она пришла проведать тебя. Уверен,

папа рассказал ей, что произошло

прошлой ночью, – произносит он

так внезапно, что я вздрагиваю от

неожиданности,

ведь

я

была

поглощена рассматриванием его тела

и татуировок.

Я смотрю в его улыбающееся

лицо,

задаваясь

вопросом,

что

смешного он нашел в том, что его

мать застукала нас вместе в постели.

–

Это

так

неловко.

Она

наверняка думает, что я шлюха, —

скулю я, предположив. Что для него

это норма.

– Она не будет думать ничего,

кроме того, что ты спала здесь, так

как к тебе в дом проникли. Нам

нужно вставать, но для начала ты

должна поцеловать меня, – говорит

он с самым невозмутимым лицом.

– Что? – шепчу я.

– Ты должна поцеловать меня.

Всю ночь ты проспала, обнимая

меня. Ты не можешь так поступать,

хотя бы не поцеловав мужчину, – его

лицо приближается к моему, а глаза

светятся.

Мои глаза падают на его губы.

Не могу отрицать, но у него

действительно идеальные губы.

– Поцелуй меня, – шепчет он

напротив моих губ.

– Нет, – шепчу я с дрожью в

ответ, наблюдая за тем, как начинают

темнеть его глаза.

– Ладно, тогда я поцелую тебя,

–

произносит

он

в

опасной

близости от моих губ.

Мой мозг кричит: «Да, да, да!».

Затем

я

чувствую

лёгкое

прикосновение его губ к моим. Когда

он на секунду отстраняется, мне

хочется

сразу

же

прижать

его

обратно. Его язык очерчивает контур

моих губ и в ту секунду, когда он

прикасается к самим губам, они

открываются.

Я целую его сначала мягко, а

потом со страстью. Моя вторая рука

находит его волосы и впивается в

них. Чувствуя колючесть его волос, я

понимаю, что это также хорошо

ощущается, как я и предполагала.

Когда его руки движутся к моим

волосам, я чувствую, как он их для

начала распускает, а затем собирает в

кулак. Боль, которую он приносит,

такая сладкая, что я стону в его рот.

Он нежно прикусывает мою губу и

всасывает язык в свой рот. Я

повторяю за ним. Он рычит, и его

вторая рука путешествует по мне,

пока не доходит до груди. Я сильнее

прижимаюсь к нему, и он снова

рычит. Моя рука движется от его

бицепса к спине. Она такая гладкая и

твёрдая одновременно. Я настолько

потерялась в ощущениях от его

пальца, касающегося моего соска,

что выгибаюсь навстречу ему. Он

отстраняется и начинает покрывать

поцелуями мою шею.

– Чёрт!

Я так возбуждена, что не

осознаю происходящее, пока нас не

прерывает

голос

его

матери,

доносящийся с кухни.

– Детки, я приготовила кофе. А

где собачий корм? – спрашивает она

через дверь.

– О, Господи, – шепчу ему в

шею и начинаю чувствовать, как всё

его тело дрожит. – Это не смешно,

– говорю ему, а он смеётся ещё

сильнее.

– Ты права. Это дерьмо совсем

не выглядит смешным. Я твёрже, чем

когда-либо был в своей жизни, и

знаю, что мама не уйдёт, пока не

убедится, что ты в порядке.

Я не хочу думать об этом, но

мысль о том, что я возбудила его и

сделала твёрже, чем он когда-либо

был, заставляет меня улыбнуться и

хихикнуть.

– Детка, ты смеёшься надо

мной? – шепчет он мне на ухо.

Я начинаю громче смеяться, а он

резко начинает меня щекотать.

– Даже не думай смеяться надо

мной, малышка.

Я смеюсь так сильно, что, скорее

всего, скоро описаюсь, поэтому

умоляю его остановиться.

– Пожалуйста, я больше не буду

над

тобой

смеяться.

Обещаю,

обещаю, – говорю я сквозь смех.

Он останавливается и смотрит

на моё лицо, находившееся в его

руках.

– Господи, ты так чертовски

красива.

От того, как он говорит мне это,

и

от

того,

как

смотрит,

я

действительно начинаю верить, что

он

считает

меня

красивой.

Выражение моего лица смягчается от

его слов. Он наклоняет голову и

снова целует меня. На этот раз

нежно

и

сладко.

Когда

он

отстраняется, нам обоим с трудом

удаётся ровно дышать.

– Ты единственный, кто здесь

красивый, – я мягко говорю ему,

пробегаясь кончиками пальцев по его

челюсти.

Его лицо становится мягче, а

глаза

теплее.

Его

губы

снова

приближаются к моим.

– Ладно, детки, кофе готов, а я

до сих пор не могу найти собачий

корм.

– Ма, Господи! Мы выйдем

через минуту и сами покормим

собаку, – кричит Ашер.

– Ашер Джеймс Мейсон, следи

за тоном и не поминай имя Господа

всуе! – отвечает его мама.

Я прикусываю губу, чтобы не

засмеяться, но смех всё же выходит

наружу, так что мне приходится

прикрыть рот рукой, чтобы его мама

не услышала.

Без предупреждения он встаёт

на колени и тянет меня к себе. Через

мгновение мы уже стоим рядом с

кроватью. Он наклоняется и целует

мой нос, а затем разворачивается и

идёт в ванную. Я не могу двинуться с

места, наблюдая за движениями его

мышц. Я по-прежнему стою на своём

месте, когда слышу звук спускающей

воды в туалете. Затем впадаю в

туманный экстаз, потому что он все

ещё без футболки, на его руках

красуются татуировки, на теле ярко

выделяются восемь кубиков, а ниже

спускается дорожка из темных волос.

– Ты собираешься кормить

Биста или будешь продолжать стоять

здесь и разглядывать меня? —

спрашивает он.

Я поднимаю глаза к его лицу и

вижу высокомерную улыбку.

– Иди ты, – бормочу я и слышу

его смех, когда обхожу кровать,

опустив взгляд к своим ногам.

Как только я оказываюсь в

ванной, то сразу же закрываю дверь

на замок и смотрю в зеркало. Мои

зелёные глаза блестят, губы опухли

после поцелуев, щёки порозовели, а

волосы в полном беспорядке. Я

вспоминаю

причину

этого

и

улыбаюсь. Ашер, безусловно, горячий

парень, но я не тот тип девушек,

которые спят и страстно целуются с

парнем после первого свидания.

Кроме того, мы даже не были на

настоящем свидании. И опять же, я

не знала, что мы собираемся спать

вместе.

Качая головой от своих безумных

мыслей, я решаю быть честной и

сказать ему, что такое не характерно

для меня. Уверена, это спугнет его. Я

чищу

зубы,

достаю

лифчик

и

толстовку из сумки. Закончив, я

нахожу Ашера, сидящего на барном

стуле, всё ещё без рубашки и с

чашкой кофе. Когда он замечает

меня, то разворачивает своё тело. Он

улыбается мне, но едва ли это похоже

на полноценную улыбку. На этот раз

ямочки не появляются.

– Привет, я Сьюзан, мама

Ашера.

От

звука

её

голоса

я

подпрыгиваю.

Я

настолько

погружена

в

мысли

об

отсутствующих ямочках Ашера, что

совсем забыла про его мать. Она

обходит барную стойку и берёт мою

руку.

– Я Новембер, – говорю я,

улыбаясь ей в ответ.

Она очень милая. У неё тёмно-

каштановые волосы, подстриженные

под каре. Её глаза точно такого же

цвета, как и у Ашера. На ней белая

рубашка с бирюзовым ожерельем,

джинсы и ковбойские штаны. Она

выглядит просто и с шиком, и в этот

же момент я очарована ею. Затем она

притягивает меня в свои крепкие

объятия.

Когда

её

руки

по-

матерински оборачиваются вокруг

меня, мне хочется заплакать.

– Это так приятно, наконец, с

тобою встретиться, Новембер, – она

шепчет в мои волосы.

Я

крепче

обнимаю

её,

зажмуривая глаза от слёз, готовых

пролиться. Она отступает и держит

меня на расстоянии вытянутых рук.

– Ну, что ж, ты такая же

красивая, как и говорили.

Её комплимент застигает меня

врасплох. В смысле, мой папа

называет меня красивой, сегодня

утром Ашер сказал то же самое, но

это были просто эмоциональные

моменты. Я не уродка, но просто

милая. Даже мой бывший парень

называл меня милой, а мама ни разу

в жизни не сказала мне, что я

красивая.

– Спасибо, – бормочу я,

чувствуя неловкость.

Я ощущаю, как жар поднимается

по моим щекам. Она ещё шире

улыбается

и

разворачивается

к

Ашеру. Они оба улыбаются друг

другу, и я понимаю, что стала

свидетелем личного бессловесного

разговора.

–

Ты

любишь

кофе?

–

спрашивает она у меня.

– На свете нет слов, которые

могли бы описать мою любовь к

кофе, – отвечаю я.

Он

наклоняет

голову

и

вопросительно смотрит на меня.

– Эм... Я люблю кофе, —

поправляюсь я, чувствуя себя очень

глупо. – Я уверена, что моё

потребление кофе помогает Штатам

выйти из долгов, – ляпаю я, и Ашер

вместе с матерью начинают хохотать.

Я слышу, как кто-то шаркает по

полу, и смотрю в сторону. Бист

положил свою большую лапу на

стеклянную дверь, желая войти. Я

иду к двери, и, как только она

распахивается, Бист влетает с такой

скоростью, что сбивает меня с ног, я

падаю, а он начинает лизать меня

так, словно не видел несколько

недель. Я смеюсь и поднимаю глаза,

когда вижу, что Ашер с мамой

делают то же самое.

– Ладно, давай поднимем её, —

говорит Ашер, оттягивая Биста.

Он

становится

надо

мной,

расставив ноги по обе стороны от

моего тела, и смотрит вниз на меня.

– Ты ни с чем не сравнимая, —

шепчет он.

Его

руки

хватают

мои

и

поднимают

с

пола.

Его

слова

причиняют боль. Моя мама обычно

так говорила, но каждый раз на её

лице возникала такое выражение

лицо, словно ей плевать на меня. Я

не хочу видеть такое же выражение

лица и у Ашера, поэтому я отпускаю

его руки, ни разу не взглянув ему в

глаза. Я иду к барной стойке, где

стоит его мама с моей чашкой кофе.

Наливаю молоко и добавляю два

кубика сахара. Ашер с матерью

продолжают за мной наблюдать. Мне

нужно уйти, чтобы собраться с

мыслями.

– Спасибо за кофе, – говорю я

хриплым от слез голосом, глядя на

мать Ашера. – Я вернусь. Мне

только нужно достать корм для Биста

из сумки.

Выходя из кухни и проходя по

коридору, я чувствую себя идиоткой.

Моя мама даже не здесь, а я всё

равно чувствую себя дерьмово из-за

неё. Я подхожу к двери в комнату

Ашера,

когда

чувствую

руки,

обернувшиеся вокруг моей талии, и

взлетаю в воздух. Я визжу, а в

следующий

момент

оказываюсь

прижатой Ашером к кровати.

– Чт... Чт... Что ты творишь? —

спрашиваю я, заикаясь и пытаясь

скинуть его с себя.

– Что там случилось? —

спрашивает он, удерживая меня.

Я не могу рассказать ему, что

моя мать превратила меня в жалкое

дерьмо, так что я просто сжимаю

губы и ещё сильнее стараюсь скинуть

его. Я не хочу, чтобы его мама

услышала мои крики, потому что это

не его дело.

– В одну секунду ты смеялась, а

затем замолкла. Что произошло?

– Ничего. Мне просто нужно

достать корм для Биста. А теперь

слезай с меня, – говорю я, пихая его.

– Ответь мне, что произошло. Я

сделал тебе больно? – Он выглядит

обеспокоенным.

– Что?

– Поднимая тебя, я сделал

больно? – он спрашивает снова,

заставляя меня чувствовать ещё хуже.

– Нет, мне не было больно. Я

сейчас

в

порядке.

Так

что,

пожалуйста, ты можешь слезть,

чтобы я могла покормить своего пса?

– спрашиваю я, снова пихая его.

– Тогда что? В одну минуту ты

каталась с псом по полу, смеясь. А

затем выглядела так, словно тебе

влепили пощёчину. Я не отпущу тебя,

пока ты не расскажешь мне, что

произошло.

Я

чувствую

подступающие

слёзы, но совсем не хочу плакать

перед ним. Как можно рассказать

человеку,

у

которого

такая

замечательная

мама,

что

твоя

полностью испортила тебе жизнь.

– Ты не поймёшь, – произношу

я, потому что это так.

Никто не поймёт, каково иметь

человека,

который

должен

был

защищать

тебя

и

помогать

справляться с проблемами, а в итоге

заставил чувствовать себя ненужной.

– А ты попытайся, – шепчет

он.

Его руки движутся к моим

волосам, тем самым освобождая

меня немного. Я чувствую, как слёзы

начинают скатываться по щекам, так

что пытаюсь смотреть в сторону, но

он удерживает моё лицо своей рукой

и целует каждую слезинку под

глазом.

– Пожалуйста, расскажи мне,

малышка, – шепчет он.

Я ничего не могу поделать. Его

голос такой мягкий, что исходящее от

него тепло обволакивает меня, и я

чувствую безопасность. Сильнее, чем

когда-либо.

– Моя мама не похожа на твою.

Она не такая милая, не любит

обниматься, она не говорит людям,

что они красивые, и никогда никому

не готовит кофе, – слёзы с новой

силой

начинают

литься,

и

я

чувствую, словно в горло насыпали

песка. – Знаю, это глупо, но всю

мою жизнь моя мама заставляла

меня чувствовать себя плохо. Моя

мама любила причинять боль. Не

физически,

но

словесно

и

эмоционально. Она унижала меня

всю жизнь. У меня заняло много

времени осознание того, что те вещи,

которые она вбивала мне в голову, не

являются правдой, но раны всё же

остались, и они такие глубокие, что

временами мне кажется, словно я

ощущаю их снова. Даже когда кто-то

говорит мне случайный комплимент

и смеётся, это чувствуется как

оскорбление.

Тут я понимаю, что закрыла

глаза, поэтому открываю их и вижу

озлобленного

Ашера.

Его

тело

напряжено, а зубы сжаты. Мне

становится страшно, но он, должно

быть, чувствует это, потому что в

следующий

момент

его

тело

расслабляется. Зубы разжимаются, а

большой палец отслеживает контуры

моей нижней губы.

– Это из-за того, что я сказала о

том, что ни с чем не сравнимая, —

он не спрашивает, а утверждает. Я

киваю, потому что не могу ответить.

– Ты прекрасна, когда смеёшься. Не

так много женщин, кого собьет с ног

собака, а тем более своя, посмеется

над этим и, определённо, не в

присутствии мужчины. Вот что я

имел в виду. Мне нравится, что тебе

всё равно, что думают о тебе, и ты

продолжаешь быть самой собой

рядом со мной. Мне жаль, что твоя

мать такая сучка. Бьюсь об заклад,

что она завидовала тебе, поэтому и

унижала, чувствуя, что это поднимает

её самооценку. Надеюсь, мы сможем

исправить все те бреши, что она

оставила, – мягко произносит он.

Кончики его пальцев вытирают

мои слёзы. Я чувствую всем сердце,

что его слова искренне, но затем

вспоминаю, что не могу доверять

или верить ему.

– Я вообще не тот тип девушек,

которые спят с кем попало, —

выпаливаю я.

Мне хочется прикрыть лицо

руками и спрятаться в ванной.

Вместо этого я просто закрываю

глаза. Его тело дрожит, так что я

открываю их снова и вижу, как Ашер

смеётся.

– Что смешного? – спрашиваю

я, раздражённо.

– Ты думаешь, что я бы

попытался подцепить тебя, зная, что