Текст книги "Ничего, кроме правды"

Автор книги: Авигдор Либерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Решение социальных проблем

У нас принято по любому поводу и без повода склонять «социальный кризис» и «социальные проблемы». Но когда я выступаю с лекциями, встречаюсь с избирателями и обращаюсь к публике с вопросом, а что же, собственно, такое «социальный кризис», выясняется, что никто не может толком ответить на этот вопрос. Как правило, все сводится к повторениям избитых штампов: «нет работы», «трудно с жильем», «люди перебиваются с хлеба на воду». Все это неправда. Тот, кто действительно хочет работать, в конце концов, находит работу, даже если она ему не по душе. И в жилье нет недостатка, если не настаивать на получении квартиры в Северном Тель-авиве. Даже в самом центре страны: в городах Модиин, Рамле, Лод, Яффо, даже в Южном Тель-Авиве есть масса недорогих квартир. Если у нас и есть социальные проблемы, то они проявляются исключительно в двух сферах: в сфере образования и в сфере гуманитарной, т. е. в том, как наше общество и государство относятся к социально незащищенным гражданам. Именно в этих двух сферах, по-моему, и проявляется наш подлинный социальный кризис. Все же прочее – это популизм, или демагогия, или досужие домыслы, или циничные попытки играть на эмоциях людей – не имеющие никакого отношения к действительности.

Начну с гуманитарной сферы – с отношения к социально незащищенным.

Мы дошли до того, что стали свидетелями акций протеста инвалидов. Люди, безжалостно обделенные природой: слепые, глухонемые, калеки, парализованные и родители таких инвалидов не могут защитить сами себя, требовать для себя льгот и поблажек. Само общество и государство обязаны обеспечить их всем, в чем они нуждаются. Ведь умственно-отсталый ребенок не может сам о себе позаботиться. Ему же не скажешь: «Ступай, работай». А его несчастным родителям и так приходится туго, и со стороны общества безнравственно требовать от них, чтобы они, вдобавок к трагедии, которую им приходится переживать, несли на своих плечах и тяжкое финансовое бремя. Это бремя должно взять на себя общество, коль скоро оно претендует именоваться цивилизованным. Жизнестойкость общества, кроме всего прочего, оценивается и его отношением к своим слабейшим звеньям. Даже если большая часть звеньев цепи крепка, достаточно одного слабого звена, чтобы цепь порвалась. Мы слишком легко уступаем шантажу тех, у кого и так достаточно сил, кто в состоянии в одночасье парализовать морские и воздушные ворота страны и кто не считается с теми, кому нечем угрожать и у кого нет того юношеского задора и пыла, который есть, скажем, у студентов. Чтобы предоставить этим людям то, что им необходимо и что мы обязаны им предоставить, не требуется гигантских бюджетных затрат. Надо просто относиться к этим людям по-человечески, считаться с ними. Цивилизованному обществу это необходимо не в меньшей, а, возможно, даже в большей степени, чем самим нуждающимся.

Другая сфера проявления у нас социального неравенства – просвещение, огромная разница в уровнях школьного и дошкольного обучения в различных регионах. Если в г. Офаким успешно сдают экзамены на аттестат зрелости 27–28 % выпускников школ, а в г. Рамат а-шарон (всего лишь, час езды) – 64–66 % – то это и есть подлинное и вопиющее социальное неравенство. В Израиле не существует дискриминации по признакам пола, происхождения или классовой принадлежности, но если шансы получить аттестат зрелости у школьника в г. Офаким в три раза ниже, чем у школьника в г. Рамат а-шарон – это и есть социальная проблема, социальный кризис. И когда мы сможем сказать, что шансы на получение аттестата школьника из Офаким сравнялись с шансами школьника из г. Рамат а-Шарон – это и будет означать полное и окончательное разрешение проблемы социального неравенства у нас.

Поэтому все наши усилия должны быть направлены именно на ликвидацию разрыва в уровне образования в разных регионах. И делаться это должно не на уровне лозунгов, а на уровне реальных дел – ассигнований, привлечения на периферию лучших педагогических кадров. Необходимо, чтобы профессиональный уровень преподавателей в Димоне и в Йерухаме не отличался бы от профессионального уровня преподавателей в Раанане. А чтобы хороший учитель согласился перебраться из Раананы в Димону, необходимо стимулировать его экономически. Это вопрос денег и только денег. Даже если этот учитель – патриот, осознающий важность стоящей перед ним задачи, он не поедет в Димону без соответствующих экономических стимулов. Решение этой проблемы не под силу местным властям. За это должно взяться государство. Следует позаботиться и о том, чтобы родителям с периферии, из бедных регионов не приходилось бы выкладывать тысячи шекелей ежегодно, которые выкладывают родители в центре страны на оплату всевозможных кружков и дополнительных занятий. На периферии все это должно быть полностью субсидировано – чтобы уровень образования детей не страдал из-за необеспеченности родителей. Надо сказать, что в последнее время государство начало принимать кое-какие меры в этом направлении, но их недостаточно.

Тут следует отметить, что в будущем (а, в немалой степени и в настоящем) у нас не будет возможности обеспечивать занятость неквалифицированным работникам. Традиционные отрасли производства, обеспечивавшие рабочие места для неквалифицированных кадров – текстиль, пищевая промышленность, черная металлургия и др. – переводятся в другие страны, т. к. израильский рабочий не может и не должен удовлетворяться заработком от ста до трехсот долларов в месяц. И потому мы обязаны обучить молодое поколение всей страны так, чтобы оно могло найти себе достойно оплачиваемую работу.

Поэтому важно, чтобы дети имели возможность пользоваться компьютерами, интернетом. Тут недопустима дискриминация по классовому признаку. Государство обязано обеспечить каждому ребенку доступ к персональному компьютеру и интернету, даже если его родители не осознают важности этого или не в состоянии приобрести необходимое оборудование. Тут, как и в овладении языком, решающую роль играет возрастной фактор: ребенок, приезжающий в Израиль в 3-летнем возрасте, сразу же идет в детский сад. Никто его там специально не учит ивриту, но уже через три месяца у него нет проблем с языком. А кто прибыл в Израиль в 30 лет и изучал иврит в ульпане, до самой смерти будет говорить с акцентом и допускать грубые грамматические и стилистические ошибки. То же и с компьютерами. Кстати, знакомство в раннем возрасте с миром информатики обеспечивает еще одно важное преимущество: знание английского языка.

Когда мы в 1996 году приняли дела в канцелярии главы правительства, мы обнаружили в архиве программу, разработанную еще при премьер-министре Пересе, называвшуюся «Компьютер каждому ребенку». Нетаниягу сразу же «загорелся» этим проектом и всеми силами добивался его реализации, несмотря на издевки его недоброжелателей. Спрос на уровне местных властей был огромен. А администрация Барака заморозила выполнение этого проекта по одной-единственной причине: он ассоциировался с именем Нетаниягу. Это был безответственный, ничем не оправданный шаг.

Израильская система образования, главным образом, государственная, не делает почти ничего для развития способностей особо одаренных детей. Репатрианты из бывшего СССР взялись за дело и создали две педагогические организации – Объединение учителей-репатриантов и сеть МОФЕТ – призванные развивать способности одаренных детей, в основном, в сфере естественных и точных дисциплин. Увы, минпрос, вместо того, чтобы всячески поощрять эти инициативы, всеми силами пытался их утопить. Причина тому, по-моему, проста: минпрос подсознательно стремится к всеобщему усреднению. Ради этого он пытается «подтянуть» отстающих, что само по себе хорошо и «принизить» особо успевающих – что очень плохо. Лишь в самое последнее время наметилось изменение тенденций в отношении минпроса к вышеназванным системам неформального образования, созданным учителями-выходцами из СНГ; похоже, что реальность заставляет минпрос постепенно пересматривать в положительную сторону и свое отношение к системе государственного формального образования.

Одним из следствий политики стрижки всех под одну гребенку стали провальные результаты последних лет, показанные израильскими делегациями на олимпиадах школьников по математике, физике и химии. Опубликовали пугающий отчет, указывающий на состояние дел в нашей системе просвещения, особенно в том, что касается уровня преподавания точных и естественных дисциплин. В отчете за 2003 год международной организации ОЕСБ (Объединение промышленно-развитых стран во имя экономического сотрудничества и развития), Израиль получил 42 место. Результаты говорят сами за себя.

Раз уж Израиль пытается завоевать репутацию наукоемкой державы, он обязан сделать все, чтобы обеспечить развитие способностей особо одаренных детей. Я возражаю против популистских лозунгов, которыми любят размахивать некоторые политики, о бесплатном образовании вплоть до получения докторской степени и т. п. Израильские ассигнования на просвещение очень велики и в относительном и в абсолютном исчислении и не нуждаются в значительном увеличении. Скорее, речь идет о более рациональном использовании средств. Рискуя пойти против течения и оказаться непопулярным, я, все же, заявляю (я пришел к этому выводу, тщательно и всесторонне изучив соответствующие данные), что в Израиле нет студента, который хотел бы учиться и не мог бы себе этого позволить из-за финансовых затруднений. У студентов есть масса возможностей подзаработать, есть всевозможные фонды поддержки, стипендии. Требования единым махом ввести бесплатное обучение в ВУЗах, как и любые другие формы социальной демагогии, попросту, безответственны.

Будучи депутатом Кнессета, я, в рамках своей законотворческой деятельности, пытался способствовать разрешению проблемы дороговизны высшего образования, в частности, посредством законопроекта, предложенного мною и депутатом Гидеоном Эзрой (Ликуд), согласно которому колледжи, получающие поддержку от государства, должны открываться только в регионах, имеющих статус районов развития. Новые колледжи в Кирьят-оно или в Раанане никому не нужны. Надо понимать, что, кроме предоставления возможности учиться, ВУЗы оказывают и благотворное влияние на район их расположения. Достаточно взглянуть на то, какую пользу принесли Колледж Иудеи и Самарии городу Ариэль и колледж Тель-хай городу Кирьят-шмона. Такие колледжи становятся крупнейшими работодателями в округе; они привлекают преподавателей и студентов, т. е. высокообразованное население; они повышают уровень жизни в округе, оказывают благотворное влияние на местных подростков и т. д. В этом вопросе должна быть принята общенациональная программа, в рамках которой строились бы дешевые студенческие общежития, предоставлялись экономические стимулы преподавателям и т. п.

Следует упомянуть еще одну проблему, касающуюся поведения учителей. Эта проблема сродни другой, свойственной многим отраслям нашего народного хозяйства. Ежегодно с наступлением августа мы наблюдаем один и тот же возмутительный ритуал – угрозу забастовки 1 сентября

– в день начала занятий. Тем самым профсоюзы учителей выставляют себя антипедагогичными организациями, демонстрирующими всем, в том числе и ученикам, что надо уметь схватить оппонента (в данном случае – государство) за глотку в самый болезненный для него момент. Против этого надо повести самую решительную борьбу.

Я внес законопроект о запрете забастовок в государственных монополиях. Законопроект предполагает запретить бастовать работникам учреждений или компаний, получающих от государства право или лицензию на деятельность в данной отрасли без конкуренции – к примеру, таким компаниям как «Мекорот» (водоснабжение), Электрическая компания, Управление аэропортов, Управление морских портов, «Безек» (связь). Ведь работники и служащие этих компаний

и так пользуются нигде не виданными льготами, их высокий заработок им гарантирован, и никому не придет в голову утверждать, что они – жертвы циничной эксплуатации бессердечного работодателя. Но именно они постоянно бастуют или угрожают забастовками. И дело доходит до абсурда. Когда бастовали порты, ко мне обратилась группа импортеров (все – ярые сторонники правого лагеря) и умоляли меня способствовать выдаче лицензии на работу палестинского порта, хотя бы одного, в Газе, чтобы создать альтернативу портам Хайфы и Ащцода.

Такое положение недопустимо. Работников государственных монополий и учреждений следует обязать обращаться в случае возникновения трудовых споров в арбитражную инстанцию. Это предложение почерпнуто из учения Жаботинского, стремившегося положить конец т. н. «классовой борьбе» в тогда еще строящемся еврейском государстве. К сожалению, большинство депутатов от Ликуда, склоняющие по поводу и без повода имя Жаботинского, воспротивились моему законопроекту, как и большинство депутатов от «Аводы». Они были парализованы страхом перед мощными рабочими комитетами, особенно, перед представителями этих комитетов – членами ЦК их партий.

Другая острейшая проблема, замедляющая развитие израильской экономики – проблема неразвитости инфраструктуры. Будучи гендиректором министерства главы правительства, я попросил предоставить мне данные о средней протяженности в Израиле (на душу населения) автомобильных, железных дорог, взлетно-посадочных полос и т. п., а также сравнительные данные по этим показателям в других странах. Оказалось, что в этом мы разительно отстаем от США и развитых стран Европы. Правительства Израиля мало что делали, чтобы сократить это отставание, а ведь давно доказано, что именно ассигнования в инфраструктуру создают новые рабочие места и стимулируют экономический рост. Этот вид вложений самый быстроокупаемый. За год пребывания на посту министра транспорта мне удалось добиться от правительства утверждения пятилетнего плана развития железнодорожного транспорта страны. Его реализация совершит подлинную революцию в нашем народном хозяйстве. Остается лишь надеяться, что этот план не постигнет судьба других полезных начинаний, о которых упоминалось в предыдущих главах. Такую надежду дает, в частности, еще и то, что соответствующими нормативными актами оговорено: план не может быть отменен или изменен никаким новым правительством.

Наше народное хозяйство должно задаться целью – перейти предел 20 тысяч долларов на душу населения в ВНП (валовый национальный продукт). Сейчас этот показатель находится на уровне 17 тыс. долларов на душу населения – и этого недостаточно. Для достижения этой цели следует увеличить количество работников в наукоемких производствах (там производительность труда и ценность производимого продукта значительно выше, чем где бы то ни было).

Вывод напрашивается: надо принять законы, которые обеспечат самые лучшие условия для наукоемких производств именно в Израиле. Ирландия сделала это с размахом и изобретательностью, там для наукоемких производств создали особо благоприятные условия, начиная с налогообложения и кончая образованием детей работников, созданием промышленных парков и т. д.

Когда Израиль конкурировал с Ирландией за открытие у себя филиала фирмы «Интел», в конкурсе победила Ирландия, предложившая этой фирме фантастические условия. Мы обязаны сделать то же – и сделать решительно. Надо выяснить, что предлагают наукоемким производствам другие страны и предложить больше. Это окупится, ведь отдача от этих отраслей производства значительно выше, чем от любых других. Наша экономика то и дело буксует, натыкаясь на бюрократические рогатки. Их необходимо убрать. Именно это и призвана делать цивилизованная власть. Но мой опыт показывает, что все это выполнимо лишь в случае прямого и активного вмешательства руководителей самого высокого уровня: главы правительства, министра финансов, министра внутренних дел, министра юстиции, юридического советника правительства. Даже уровня гендиректоров министерств тут недостаточно. Высшее руководство страны должно взять на себя ответственность, принять нужные решения, разработать планы, следить за их выполнением и контролем качества. Это непросто, ведь речь идет об огромных деньгах, это означает вызвать на себя потоки критики, даже брани. Не каждый госчиновник в состоянии вынести это. Для реализации подобных проектов необходимо, чтобы сам глава правительства и его министры лично обязались обеспечить их реализацию.

Земля – важнейшая составляющая богатства нации и ее экономического потенциала. Этот резерв невозможно увеличить, но можно улучшить и сделать более эффективным его использование. Распределение земельного фонда страны оказывает огромное влияние на распределение экономических благ между различными слоями населения, на структуру народного хозяйства и на темпы его развития, на решение проблемы скученности населения, на возможность и эффективность контроля над различными регионами и т. д. Я пытался осуществить перераспределение земель, находящихся под контролем региональных и местных советов. Графики, отражающие распределение земельных фондов между городами развития и прилегающими к ним местными советами весьма красноречивы. У местных советов огромные и ничем не оправданные преимущества.

Сравните, к примеру, территории, принадлежащие торговому центру («каньону») в Нетании и торговому центру в кибуце Шфаим (которому, кстати, позволено решением суда работать по субботам). И оплата налогов («арнона») и оплата воды, электроэнергии и т. п. в кибуце Шфаим производится по сельскохозяйственным тарифам – значительно меньшим, чем в Нетании. Или сравните куцый земельный фонд, находящийся в распоряжении города Димона, с земельным фондом прилегающих к нему местных советов Тамар и Рамат а-негев. На территории местного совета Тамар живут 1600 человек, а ему подведомственны 1,3 миллиона дунамов (аров) земли, на которых, в частности, размещаются отели у Мертвого моря и различные промышленные предприятия. В Димоне же 25 тысяч жителей, а муниципалитету принадлежит всего 40 тысяч дунамов земли. Такая нетерпимая ситуация сложилась под давлением могучего сельскохозяйственного лобби, представляющего незначительную прослойку населения, но имеющего непропорционально большое и крикливое политическое представительство и в Кнессете, и в ЦК различных партий. Это лобби добилось заниженных тарифов на воду, используемую в сельскохозяйственных нуждах, что приводит к вопиющей несправедливости. Вот очередной пример того, как небольшие по численности группировки добиваются от государства огромных и неоправданных преимуществ и льгот, благодаря мощному представительству в партийных структурах разных уровней.

Для решения проблемы социального неравенства в стране нам следовало бы воспользоваться еще одним действенным средством. До сих пор работа правительств Израиля в экономической и социальной сфере не имела критериев оценки. Идя на выборы, политическое руководство страны на все лады склоняет свои, якобы, достижения в этой области, а оппозиция не оставляет от этого правительства камня на камне, с пеной у рта доказывая, что только она знает, как вытащить страну и общество из трясины к светлому социально-экономическому будущему. Все помнят крикливое заверение кандидата в премьер-министры Эуда Барака отправить Нетаниягу «домой» уже только за то, что несчастная старушка в г. Наария «лежит в больничном коридоре, т. к. ей не находится места в палате». Разумеется, став премьер-министром, Эуд Барак оставил ту самую и еще тысячи старушек в тех самых больничных коридорах – ведь проблема финансирования системы здравоохранения, как и многие другие проблемы, легкого решения не имеет.

Я бы предложил в вопросе оценки деятельности правительства воспользоваться американским опытом. Там социально-экономическая деятельность администрации оценивается критерием «Новые рабочие места»: сколько рабочих мест появилось в результате четырехлетней работы президента и его администрации. Если их появилось больше, чем за 4 года работы администрации предыдущей – значит, работа была в целом успешной. Если меньше – то, как минимум, президент и его окружение должны объяснить избирателям причины своего провала. А уж тем решать, принимать эти объяснения, или нет. Думаю, если наши правительства, хотя бы в силу электоральных соображений всерьез озадачатся проблемой создания новых рабочих мест – это ослабит накал социального кризиса, о котором у нас принято так много разговаривать.