Текст книги "Битва за Ладогу. Арка в скале. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Августин Ангелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Битва за Ладогу. Арка в скале. Том 3

Пролог

Берия знал, что Сталин не выносит, если кто-то задерживается. Вождь советского народа нервничал из-за любого опоздания, он ценил время и не любил растрачивать его попусту. Потому Лаврентий Павлович прибыл в кабинет Хозяина так быстро, как только смог. Как и многие другие люди из ближайшего окружения вождя, Берия всегда думал о Верховном, именно как о хозяине огромной страны. Нет, с царем или с олигархом Сталин ни у кого не ассоциировался, скорее, «Хозяином» его именовали за истинно хозяйское отношение к стране, которую он старался развивать, как мог, в меру своего понимания исторического процесса, даже несмотря на все трудности.

От момента вызова прошло не более получаса, и Сталин встретил Берию словами, произнесенными по-грузински:

– Заходи, присаживайся, рассказывай, что там у тебя по Мерецкову. Как положение вокруг Петрозаводска и в самом городе? Правдивы ли слухи про наступление седьмой армии в Карелии?

Нарком опустился на стул для посетителей, поставив свой портфель рядом с его ножкой, Берия извлек и протянул Сталину бумагу с напечатанным расшифрованным сообщением от агента с оперативным псевдонимом «Воробей», внедренного госбезопасностью в окружение Мерецкова для тайного наблюдения за генералом. И Верховный прочитал короткий текст: «Воробей – Коршуну. В холме 168,5 возле Красной Пряжи обнаружен скрытый полигон Особого Подчинения, место базирования Гиперборейского полка. Командует полигоном майор ГБ Сомов Николай Павлович. Запрашиваю проверку сведений».

– И что показала проверка? – спросил Сталин, пробежав глазами документ.

– Такой человек в рядах чекистов не состоит. А полигона там нет и никогда не было. Полк с таким названием тоже не существует, – доложил Берия.

– Тогда что же перед нами? Агент передает намеренную дезинформацию? Но, с какой целью? – задал вопросы Верховный.

Берия ответил:

– Нет, товарищ Сталин. Наш агент действительно обнаружил какой-то неучтенный объект в указанном холме. Да и этот майор ГБ Сомов вместе с Гиперборейским полком тоже не выдумка. Есть там и некий Сомов, есть и полк с полигоном. Вот только откуда они и как там появились, нам пока установить не удалось. Но, мы обязательно точно установим в ближайшее время.

– А что там у Мерецкова? Мне доложили, что делает неожиданные успехи Кирилл Афанасьевич, – сказал Сталин, глядя на Берию прищурившись и набивая свою курительную трубку табаком из раскрошенных папирос «Герцеговина флор».

Нарком не смутился, надев пенсне на нос, он достал из портфеля еще один документ и зачитал:

– Особый отдел седьмой армии сообщает, что за истекшие сутки продвижение на всех направлениях существенно. На западном направлении финские войска отброшены от Петрозаводска к рубежу Сямозеро – Ведлозеро – Устье Тулоксы. На юге противник отодвинут к рубежу Кварцитный – Ладва – Михайловское – Самбатукса и, фактически, окружен в районе реки Свирь. На севере снята угроза Кировской железной дороге. В боях особо отличился Гиперборейский полк, шагающие танки обеспечили быстрый разгром противника.

Иосиф Виссарионович на несколько секунд задумался, перестав набивать трубку, потом сказал:

– Мне тоже поступили подобные сведения. Вот я и хочу узнать у тебя, Лаврентий, что за шагающие танки появились в Карелии?

Глава 1

Пулеметный взвод младшего лейтенанта Владимира Рокотова снова пригодился в атаке. На этот раз пулеметные точки разместили на шестиногах. Эти шагающие бронированные тягачи-транспортеры, ШБТТ-1, сделанные из гранита, внешне напоминали огромные коробки с каменными ногами. В каждом из их кузовов, защищенных с боков толстыми бортами из полуметровой гранитной брони и оборудованных внутри длинными каменными скамьями, могли разместиться до двадцати красноармейцев со стрелковым вооружением. В основном, такие боевые машины в Гиперборейском полку использовали для перевозки пехоты, чтобы во время наступления пехотинцы не отставали от шагающих танков. Но, на некоторые шестиногие машины устанавливали и орудия, в том числе зенитные, а на другие – рассаживали пулеметчиков, создавая мобильные огневые точки высокой защищенности.

Прежде, чем получить в распоряжение пулеметного взвода три шестинога, Рокотов прошел несколько часов обучения на полигоне. Шестиноги управлялись очень легко, проще, чем обыкновенный автомобиль. Надо было лишь четко командовать голосом: «Шестиног, направо!», «Шестиног, налево!», «Шестиног, быстрее!» или «Шестиног, стой!» И боевая машина все понимала, слушаясь командира не хуже, чем любой из его бойцов. Этим Владимиру новая техника сразу понравилась. Конечно, скоростью шестиноги уступали автомобилям и даже обычным танкам, но они могли бегать со средней скоростью обычной лошади, да еще и с грузом по пересеченной местности. Чего вполне хватало. Проходимость обеспечивалась отличная, а массивные двухметровые гранитные ноги с широкими ступнями позволяли преодолевать большинство препятствий.

Бойцам, сидящим в кузове, шестиног обеспечивал защиту почти от любого оружия. В отличие от стальной, эта гранитная броня при попаданиях вражеских снарядов не крошилась острыми осколками с внутренней стороны, что являлось причиной ранений многих танкистов. В бою, если не подпускать противника на бросок гранаты, в шестиноге можно чувствовать себя, словно в каменной крепости. А если нужно вести огонь с какой-либо стороны, то достаточно ткнуть пальцем в нужное место и приказать: «Шестиног, создать стрелковую амбразуру!» И амбразура откроется в гранитной броне именно там, где нужно.

Младший лейтенант радовался, что такая мощная, умная и полезная техника теперь есть у Советского Союза. Сам майор Васильев вручил Рокотову и его взводу три новеньких шестинога, сказав, что ШБТТ-1 – это самая новейшая разработка. Да и прекрасная получилась машина еще и потому, что она не шумела двигателем и не изрыгала мазутную вонь, а работала совсем тихо, лишь издавая звук перекатывающихся камней во время движения каменных ног. Как объяснил майор Васильев, двигатели применялись электрические. Они еще и обслуживания не требовали. Только подзаряжать надо было не забывать эту технику каждые двадцать часов.

Васильев предупредил, что забывать про подзарядку нельзя, иначе внутренний электрический заряд иссякнет, и машина развалится на бесполезные каменные булыжники прямо там, где стоит. По мере разряда, движения каменной машины замедляются, а ее мощность начинает падать. Для того, чтобы не доводить разряд до крайности, перед местом командира имелись прямо в граните три маленькие лампочки: зеленая, желтая и красная. Как только желтая загоралась, следовало выходить из боя и возвращать машину к месту подзарядки. Младший лейтенант быстро освоил новую технику, как и двое его подчиненных сержантов, которые командовали двумя другими боевыми машинами со вторым и третьим отделениями пулеметного взвода. Теперь весь взвод Рокотова, ощетинившись пулеметами, ехал на шестиногах вперед. Поддерживая пулеметным огнем шагающие танки ЛШТ-1, они атаковали врага, попавшего в окружение между Ладожским озером и озером Онежским.

* * *

Подполковник Николай Сомов принял окончательное решение. Он решил использовать все свои возможности не только для налаживания мирной жизни в Новой Гиперборее, но и для помощи Советскому Союзу в войне с Германией. Пусть даже профессор Игнатов и объяснил ему, что тот мир 1941-го года является параллельным, и потому изменения в нем никак не скажутся на той версии будущего, из которой они сами попали туда. Но, Сомов упорно желал изменить к лучшему хотя бы этот внезапно обнаруженный параллельный Советский Союз военного времени. Ему хотелось поскорее прогнать оккупантов, чтобы избежать тех чудовищных потерь, которые понесла страна в их собственной реальности. Но, не только военной победы хотел добиться Сомов. Он желал улучшения и мирной жизни населения. И в этом вопросе он полагался на распространение влияния Живого Камня, на его экспансию в мир сорок первого года.

Вот только Живому Камню требовалось накапливать энергию. Он все-таки сохранял свою каменную природу. Хоть он и был разумным древним кремниевым организмом, но процессы в нем, даже усиленные резонансом с психической энергией людей, протекали недостаточно быстро. Живой Камень мог создать армию каменных великанов, способную сражаться вместо людей, но строилась эта армия очень медленно. А враг в мире сорок первого года не ждал. Если в Карелии Гиперборейский полк достиг победы достаточно малыми силами, благодаря тому, что немногочисленные каменные великаны наступали вдоль немногочисленных дорог, прогоняя противника с позиций, то в других местах, где местность не была столь болотистой, пришлось бы увеличивать силы кратно. А пока для этого возможности не имелось. Недавно пробудившийся Живой Камень, постепенно наращивающий собственную энергетику, еще не мог обеспечить необходимое количество каменных бойцов.

Но, Сомов нашел временный выход. Он пересчитал те запасы вооружения, которое в тайне от своего начальства скопил на полигоне РХБЗ генерал-майор Борис Петренко. Накопленного вполне могло хватить для существенного усиления седьмой армии Мерецкова. Много старой артиллерии собрал Петренко. Он разработал и проворачивал вместе со своими подельниками преступную схему, списывая орудия после испытаний на артиллеристских полигонах и отвозя пушки, якобы неисправные и подлежащие утилизации, на полигон РХБЗ, составляя акты уничтожения пушек, а на самом деле припрятывая их. По такой же схеме списывал генерал-майор и боеприпасы к орудиям. Будучи начальником полигона РХБЗ, Сомов прекрасно знал обо всей этой противозаконной деятельности. Он закрывал на это глаза многие годы в обмен на денежное поощрение. А теперь, после подключения к Живому Камню, совесть не только начала мучить Сомова из-за этого молчаливого соучастия в махинациях генерал-майора, но и требовала от него немедленно положить этому конец. Потому он и организовал арест собственного начальника, как только тот появился на новой территории.

Конечно, формально в своем 2020-м году он не имел на это никакого права. Вот только на новой территории Сомов все больше входил в роль властителя. Ведь после Подключения он действовал от имени и в интересах Живого Камня и Новой Гипербореи. В сущности, Сомов сделался верховным военным правителем, совместив обязанности министра обороны и начальника государственной безопасности независимой страны, обладающей собственной территорией, собственным населением и собственными ресурсами в размере целого мира. Да и полный свод законов Гипербореи уже существовал в базах данных, сохраненных внутри кремниевого организма. Для утверждения полноценной государственности оставалось лишь создать герб, флаг и гимн новой страны.

Помимо желания восстановить справедливость, Сомовым двигала и корысть. Но, не личная, а корысть ради достижения скорейшей победы в войне Советским Союзом, который находился по другую сторону арки в скале. Ведь Сомов собирался передать все эти орудия, припрятанные Петренко, армии Мерецкова. И пусть в 2020-м году все эти пушки, скопленные в отстойнике полигона РХБЗ, считались устаревшими и служили для генерала Петренко товаром второго сорта, хорошо продаваемым только куда-нибудь в Ливию, то для Мерецкова это были отличные пушки, новейшее оружие, которое в том времени, где он вел войну, еще даже не начали разрабатывать.

После подключения к Живому Камню Мерецков был посвящен во все эти планы Сомова. Ближайшие задачи перед Мерецковым стояли непростые: прогнать противника из Карелии и от Ладожского озера, освободить Карельский Перешеек и снять блокаду Ленинграда. Но, все это представлялось вполне посильным, потому что Новая Гиперборея стояла за спиной командарма-7, постепенно увеличивая помощь седьмой армии великанами из гранита. Кириллу Афанасьевичу предстояло лишь продержаться небольшое время, грамотно распределяя имеющиеся силы, до того момента, как Живой Камень достаточно напитается энергией, а уже тогда каменные великаны, оснащенные анбиляторами, и шестиногие гранитные тягачи-бронетранспортеры начнут поступать в его войска регулярно и в больших количествах. Но даже те немногие подразделения каменных бойцов, которые уже имелись, наводили на врагов самый настоящий ужас, заставляя не только планомерно отступать, но и просто бежать в панике. И, самое главное, немецкий военный гений пока не мог противопоставить атакам каменных великанов, числящихся в документах шагающими танками с гранитной броней, ничего существенного.

* * *

К концу сентября 1941-го года положение 163-й пехотной дивизии вермахта, поддержавшей шестой финский корпус в стремительной атаке в сторону реки Свирь, сделалось просто безвыходным. И генерал артиллерии Эрвин Энгельбрехт, командовавший немецкой дивизией, ежедневно получал все более неприятные донесения. Его дивизия вместе с остатками финских войск, отброшенных большевиками от Петрозаводска на юг, попала в окружение. Войска, растянутые вдоль русла реки, оказались словно между молотом и наковальней.

Наковальней являлись те дивизии Красной Армии, которые теснили немцев и финнов с юга и от Лодейного Поля. А в роли молота выступали части русских, прорвавшие фронт на юге и юго-западе от Петрозаводска и наступающие в сторону Свири с севера. И противодействовать их напору становилось невозможно, хотя бы потому, что все снабжение немецко-финской группы войск русские уже перерезали. Соединившись к северу от Лодейного Поля на берегу Ладожского озера, южная и северная группировки красных уверенно наступали вдоль Свири. Финны и немцы все еще огрызались, но их все сильнее прижимали к Онежскому озеру.

Энгельбрехт просил помощи у немецкого командования, он все еще надеялся на удар красным в спину на юге от Свири со стороны войск группы «Север». Внезапный удар, наверное, мог разблокировать окруженные войска, хотя и на это шансы имелись призрачные, ведь от немецких войск, наступающих на Тихвин, группу Энгельбрехта отделяло почти две сотни километров. Дни проходили, красные продвигались, а помощь все никак не шла. Группа армий «Север» накрепко завязла, скованная большевиками в боях под Ленинградом. А финский седьмой корпус под напором красных откатывался все дальше на запад. Похоже, сдерживать натиск Красной Армии финнам становилось все труднее. В сложившейся ситуации о каком-либо финском контрнаступлении оставалось лишь мечтать. И Эрвин начинал осознавать, что ничего, кроме окончательного разгрома, его дивизию и остатки шестого финского корпуса не ожидает.

В его голове крепли мысли о поражении: «Наверное, мы все здесь погибнем. И будет это событие очень скоро. Красные вышли на оперативный простор и продвигаются невиданными темпами. Их немного сдерживают только многочисленные болота. Мы оказались в настоящей ловушке между больших озер. Мы сами зашли в нее, а теперь, едва красные смогли успешно контратаковать, остались без снабжения. Что ж, результат закономерный из-за нашей собственной самонадеянности. Теперь мы отрезаны, боеприпасы у нас на исходе. А штурмовые части у большевиков, наступающих со стороны Петрозаводска, оснащены новым невиданным оружием, шагающими танками с гранитной броней, которую не берет полевая артиллерия. Орудия этих новых танков создают невероятную силу разрывов, сопоставимую с действием главных калибров линкоров. И как только у большевиков получается впихивать в этих гранитных уродцев столь мощные пушки? Да и как гранитные машины большой массы могут так быстро перемещаться? Что у них за двигатели такие мощные? И какие же это танки? Раз они умеют ходить, то техника совсем иная, не шагающие танки, а, действительно, самые настоящие боевые великаны, против которых ничего нельзя сделать. Мы уже пробовали отсекать их минными полями и стрелять из пушек в упор из засад, но все тщетно. Даже если великаны и падают, отброшенные разрывами, то сразу снова встают и продолжают атаку. И как с такими бороться? Может быть, пикировщики-асы майора фон Гегенбаха и помогли бы, но мы оказались теперь слишком далеко даже от них, загнав самих себя в западню».

Происходящее плохо укладывалось не только в голове у Эрвина Энгельбрехта, но и вообще плохо вписывалось в немецкие представления о возможностях военной промышленности Советского Союза. Между тем, все это теперь являлось страшным фактом новой реальности, где СССР начинал брать верх в войне против Германии и ее союзников. Но Эрвин не боялся, просто отчетливо осознавал, если не принять меры против этих русских каменных великанов, то вскоре обозначится стратегический перелом не в пользу Германии. От осознания этого, немецкий генерал чувствовал гнев и сжимал кулаки. Но, ярость его оставалась бессильной. С одной стороны, он прекрасно понимал, что сопротивление бесполезно, но с другой – ему совсем не хотелось умирать никчемной и глупой смертью на этой чужой, холодной и неприветливой земле Карелии. Но и сдаваться в плен, становясь первым немецким генералом на этой войне, сдавшим существенные силы красным, Энгельбрехт тоже пока не собирался. Внешне он старался оставаться спокойным и невозмутимым, понимая, что нельзя демонстрировать перед подчиненными собственные сомнения и слабость. Хотя и знал, что многие старшие офицеры из его окружения испытывают подобные предчувствия скорого разгрома.

У союзников все обстояло с моральным духом еще хуже. Полковник Бьеркман погиб под Петрозаводском, а полковник Лагус был убит севернее этого города, пытаясь возглавить атаку своих егерей на Кировскую железную дорогу. Финский генерал-лейтенант Аксель Хейнрихс, командующий армией «Карелия», в ответ на все просьбы Энгельбрехта о деблокирующем ударе, отправляемые в зашифрованном виде по радио, только жаловался на то, что его армия несет очень высокие потери и вынуждена отступать с каждым днем все дальше. Когда в самом конце сентября Хейнрихс сообщил Энгельбрехту, что фронт теперь проходит под Сортавалой, немецкий генерал понял, что битва за Карелию проиграна. Петрозаводск красные не только удержали, но и переломили ситуацию. Отбросив противника, большевики перешли в решительное наступление в сторону Ладожского озера, оставив потрепанную дивизию Энгельбрехта и остатки шестого финского корпуса у себя далеко в тылу, полностью окруженными и лишенными каких-либо шансов на спасение.

* * *

Результаты экспедиции не сильно порадовали профессора Игнатова. Конечно, находка золотых самородков и золотого песка прямо в реке впечатляла, но, разработку золота еще только предстояло налаживать. Да и схему реализации добытого драгоценного металла в двадцать первом веке обдумать Игнатов пока не успел. Хотя налаживание золотодобывающих артелей могло в перспективе вывести все понесенные затраты на самоокупаемость. Не порадовало Аркадия Игоревича наличие нетипичных форм животного мира. В самом деле, откуда здесь взялся гигантский орел и непонятные зверолюди?

В то, что из двадцать первого века артефакт пробил проход сквозь время и пространство именно в Карелию периода плейстоцена, верилось все меньше. Предположение, развенчивающее первоначальную гипотезу, вскоре получило подтверждение, когда в одну из ночей облака не собрались на небе в сплошной плотный покров, а сквозь проплешины в них наблюдались созвездия совершенно необычных звездных конфигураций. С этого момента стало понятно, что мир Новой Гипербореи – это не Земля, а какая-то иная планета земного типа, раз космическое пространство, наблюдаемое вокруг нее, выглядит совсем по-другому. Сразу получила объяснение и странность с часами, замеченная учеными с самого начала. Сутки на новой территории оказались короче на три минуты. И эта ошибка, сначала не бросаясь в глаза, постепенно накапливалась.

Глава 2

Обратный путь в Петрозаводск для капитана Проскурина оказался трудным. Сразу тронуться назад не получилось по весьма банальной причине. В штабе Гиперборейского полка Валентина вечером хорошо накормили и напоили, отчего он заснул на месте носом в тарелку. А поутру выяснилось, что генерал Мерецков уехал в ночи в Петрозаводск, даже не подумав о том, чтобы прихватить с собой собственного штабного помощника.

Впрочем, пьяного капитана могли не взять в машину командарма вполне сознательно. Это Проскурин понимал. Но, уже ничего исправить не мог. Была у него слабость к выпивке. Тем более, почему бы и не выпить после проверки, когда уже можно расслабиться, тем более, если угощают? Проскурин думал, что и Мерецков должен присоединиться к ужину, а, значит, генерал потом заберет капитана в Петрозаводск на своей машине. Но, все вон как нехорошо получилось!

Утром выяснилась и еще одна неприятность. Полуторка, на которой капитан прикатил в расположение полка, неожиданно сломалась и не хотела заводиться никакими силами. На просьбу предоставить другой транспорт, начальник полкового штаба майор Романенко отказал, дав понять, что вот-вот начнется большое наступление, и никакого лишнего средства передвижения у него не имеется, все в дело пойдет, чтобы перевозить бойцов и тылы. Все же удалось Валентину выпросить себе телегу со старой клячей, едва переставляющей ноги. Отдали ее по причине полной непригодности для наступления. Но, Проскурин обрадовался и такому «подарку».

На гужевой транспорт из сломанной полуторки перегрузили радиостанцию 5-АК-1М с разобранной антенной, усадили радиста Зиновия Розенфельда ее охранять, а на место кучера уселся рядовой Матвей Прошкин. Сам Проскурин взгромоздился сзади него, улегшись на сено, накиданное кем-то в эту телегу заранее. Наверное, она до этого перевозила фураж. Оставив полуторку с водителем в расположении полка и устроившись на лошадном транспортном средстве, они поехали по фронтовой дороге на восток, в сторону столицы Карелии. Старая лошадь с тощими боками шла медленно, к тому же, навстречу все время ехал со стороны Петрозаводска на запад транспорт и маршировали колонны бойцов. Приходилось встречных пропускать, потому продвигались еле-еле и дотащились до города только ближе к вечеру.

За время отсутствия Валентина Проскурина обстановка в городе сильно изменилась. Когда он уезжал, повсюду чувствовалось уныние. Горожане и бойцы наблюдали, как руководящие работники партийных учреждений и организаций советской исполнительной власти спешно эвакуировались на пароходах через Онежское озеро. Желая поскорее попасть из осажденного города на «большую землю», они старались прихватить с собой собственное имущество, мало отличающееся от буржуйского, да еще и взять на борт не только членов семей, но и любовниц. А на опустевших городских улицах хозяйничали мародеры, криминальные личности, повылазившие из подворотен по той причине, что и милицейское начальство сбежало. К тому же, в пригородах замечали финских диверсантов, которые нападали на различные объекты, поджигали продовольственные склады, убивали охрану, выводили из строя железную дорогу. Руководители городских хозяйств, эвакуируясь в панике вместе с семьями и приближенными, бросали свои учреждения без всякого присмотра. Магазины не работали. Продуктов в Петрозаводске почти не осталось. Повсюду ощущался хаос. И все это жалкое зрелище бодрости защитникам города, конечно, не прибавляло.

Теперь же повсюду патрулировали дружины из ополченцев, имеющие приказ расстреливать саботажников, мародеров и диверсантов на месте, а регулярные войска, подготовленные к обороне, пришли в движение и уходили из города в сторону переднего края, который отодвинулся уже так далеко, что и канонады в самом Петрозаводске не было слышно. Все на постах только и говорили, что о наведении порядка командармом и о решительном наступлении Мерецкова, которое, вроде бы, развивалось вполне успешно. Прибыв в штаб, капитан Проскурин убедился, что те командиры, с которыми он разговаривал на дорожных постах, не соврали. Наступление на самом деле имело место. Причем, шло оно сразу по нескольким направлениям.

Вечером уже отовсюду в штаб армии поступали донесения, что противник разгромлен и бежит, отступив от города на десятки километров. Одновременно с бодрыми победными настроениями начали распространяться и какие-то невнятные слухи о каменных великанах, которые внезапно пришли на помощь защитникам города и переломили ситуацию, погнав финнов. Впрочем, Проскурин уже не удивлялся. Посещение Гиперборейского полка и секретного полигона под холмом прояснило для него и этот вопрос.

* * *

Поздно вечером капитана Валентина Проскурина вызвали к заместителю начальника Особого отдела седьмой армии подполковнику Валерию Долгину. До войны он служил в НКВД следователем, теперь же сделался контрразведчиком, заодно курирующим агентов, засланных не в тыл противника, а для наблюдения за своими. И Проскурин изложил ему в рапорте то, что видел на секретном полигоне под холмом высоты 168,5. На основании рапорта агента подполковник написал собственное донесение. А уже к полуночи в Москве, на письменном столе в кабинете Берии, появился новый документ, переданный шифром из Петрозаводска, расшифрованный и напечатанный:

«По вашему личному распоряжению проводится тщательное расследование в отношении показаний агента «Воробей», который возвратился с задания из поселка Красная Пряжа, куда выезжал по указанию Мерецкова для подготовки визита самого командарма.

Агент докладывает:

1. Под холмом 168,5 возле Красной Пряжи обнаружена арка в скале, заполненная туманом неизвестной природы, представляющая собой вход на обширный объект, который условно назван «Полигон».

2. Обнаружен командир «Полигона», некто майор Сомов Николай Павлович, выдающий себя за майора ГБ с соответствующей формой одежды.

3. Обнаружен некий полк с названием «Гиперборейский».

4. Обнаружен командир полка, некто Васильев Станислав Николаевич, выдающий себя за майора РККА.

5. На объекте «Полигон» обнаружен военный лагерь, госпиталь и административное здание, встроенные в скалы, автопарк с техникой незнакомых моделей, перевалочная база с имуществом и материалами, и сельское поселение, расположенное в пещерах. Территория, на которую сумел проникнуть агент, представляет собой открытое пространство вдоль берега реки, ограниченное скалами и смешанным лесом. Погода наблюдается теплая, летняя. Солнце в небе над «Полигоном» занимает иное положение, чем снаружи от въезда.

6. «Гиперборейский полк» представляет собой регулярное воинское подразделение, численностью не менее двух тысяч бойцов, одетых в форму РККА. На вооружении полка находится много автоматического стрелкового оружия, в том числе трофейного, а также гаубичная и зенитная артиллерия. Кроме того, имеются шагающие танки, сделанные из гранита, вооруженные мощными орудиями неизвестного принципа действия.

Достоверность сведений, переданных агентом, подтверждается многочисленными свидетелями (список в приложении). Оснований для подозрения «Воробья» в дезинформации нет.

Примечание 1: Генерал Мерецков прибыл на броневике к высоте 168,5. Там он был приглашен на «Полигон» и встречался с командованием «Гиперборейского полка», но агенту запретил ехать вместе с ним, отправив на это время инспектировать позиции.

Примечание 2: Арка в скале (подобная той, которую обнаружил агент «Воробей» в склоне высоты 168,5) сегодня утром обнаружена и на окраине города Петрозаводска в склоне горы Кукковка (высота 180). Вход охраняется автоматчиками Гиперборейского полка. Достоверно установлено, что оттуда ночью в город прибыли части этого полка с артиллерией и шагающими танками, которые сразу начали наступление в направлениях на юг и на юго-запад, что позволило нашим войскам отбросить на указанных направлениях противника от города».

* * *

Утром Берия докладывал Сталину результаты собственного расследования по событиям в Карелии. И результаты эти пока выглядели довольно скромно, порождая больше вопросов, чем ответов на них. Доказать удалось лишь то, что Гиперборейский полк никакого отношения ни к частям РККА, ни к структурам НКВД не имеет. Как не имеют и шагающие танки с гранитной броней никакого отношения к промышленности СССР. Управление Специального Строительства сообщало, что никаких туннелей и иных подземных сооружений внутри холма 168,5 возле Красной Пряжи и в горе 180 на южной окраине Петрозаводска никогда не строилось и даже не проектировалось.

– Посмотри на карту, – сказал Сталин, тыча своей трубкой в район столицы Карело-Финской ССР.

Когда Берия подошел поближе и внимательно взглянул сквозь пенсне на карту, Хозяин советской страны проговорил:

– Между поселком Красная Пряжа и горой на юге Петрозаводска десятки километров, но есть общее обстоятельство. В обоих случаях мы видим возвышенность с какой-то аркой в склоне, откуда появляется этот Гиперборейский полк. Это не может быть совпадением, Лаврентий. Но ты говоришь, что тоннелей не было ни в первом случае, ни во втором. Так что же получается, этот полк прямо из подземного царства выходит? А как же тогда донесение этого твоего Воробья, о том, что там внутри река, лес, скалы и светит солнце? Как такое может наблюдаться внутри обыкновенной возвышенности?

– Могу предположить, товарищ Сталин, что возвышенности не совсем обычные. Возможно, внутри них находились какие-то древние сооружения, не обнаруженные еще археологами, и как-то связанные с Гипербореей, если судить по названию полка, – высказал мнение Берия.

– Что еще за Гиперборея такая, Лаврентий? Ведь это страна из древнегреческих мифов и легенд, насколько я знаю, – произнес Сталин, нервно покручивая свою трубку.

Берия подтвердил:

– Да, товарищ Сталин, это легендарная северная страна, давно погибшая, наподобие Атлантиды или Лемурии, которых не существует уже многие тысячелетия, а остались лишь названия в древних мифах. Но, никаких материальных свидетельств, подтверждающих легенду, не находили.

– Так вот же тебе материальные свидетельства, Лаврентий, Гиперборейский полк и шагающие танки из камня. Или тебе и таких свидетельств мало? – сказал Сталин, прищурившись.

– Может, стоит арестовать бойцов этого полка и допросить? – предложил Берия.

Сталин внимательно посмотрел на наркома и проговорил:

– Нет. Я против, Лаврентий. Не вздумай действовать жестко! Это уже сфера международных отношений затрагивается. Если предположить, что Гиперборея существует, а этот полк является частью ее вооруженных сил, то, считай, что мы де-факто вступили в союзнические отношения с иностранным государством. И мы даже не знаем, что эти иностранцы еще могут. Если эта та самая древнейшая страна, то у них, наверняка, сильный военный потенциал. Вспомни, что их шагающие танки за пару дней разбили несколько финских дивизий под Петрозаводском. И непонятно пока, как эти гиперборейцы из-под холмов появляются. Там тоже какая-то особенная технология применена. Попробуй разведать, но осторожно, дров, смотри, не наломай. В любом случае, раз они помогают нам бить неприятеля, значит, точно не враги. Да и то, что говорят по-русски, меня обнадеживает. И я чувствую, что за ними стоит сила. Да и на белогвардейцев, вроде бы, они не похожи, раз носят нашу форму и красные звезды. А вот насколько они искренние друзья Советскому Союзу, мы еще посмотрим. Меня сейчас больше волнует, что на прямой контакт с ними вышел Мерецков, ничего нам не доложив. Получается, что за нашей спиной договорился. Нехорошо с его стороны. Что нового по нему тебе известно?