Текст книги "Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии (СИ)"
Автор книги: Авдотья Репина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Студенты стали разминаться, а Принц подбежал к Мире, секунду назад был со студентами, и уже рядом с ней.
– Пожелай мне удачи, – сказал юноша, подходя очень близко.
– Она тебе не понадобится, ты же самый лучший боевик, к тому же владеешь техникой бега по воде, – сказала Мира.
– Я не буду использовать технику бега по воде, чтобы уравнять шансы, – Принц ждал ее ответа.
Тогда Мира взяла Принца за куртку, потянулась, встала на цыпочки и поцеловала в теплые губы.
– Удачи, – сказала девушка, отступая.
Принц в ответ счастливо улыбнулся и вернулся к другим студентам.
Через какое-то время Медведь выстроил команды на поле для игры, оно было обнесено по периметру оранжевыми флажками. Зрители стали забираться на специально сооружённую снежную насыпь, чтобы оттуда было лучше наблюдать за игрой. Мира стала чуть вдали от преподавателей, так как не хотела подслушивать их разговоры. Поправила сползающие солнцезащитные очки, поглубже натянула капюшон курточки – весеннее солнце было очень яркое.
Когда Рихтер с Ларисой Сергеевной проходили мимо, Мира окликнула куратора.
– Андрей Вильгельмович, могу я поговорить с вами наедине? Пару минут, – девушка решила, что сейчас подходящий момент, чтобы показать ограничитель.
– Лариса, позволь мне оставить тебя на несколько мгновений, – не без сожаления проговорил Рихтер своей спутнице.
– Конечно, Андрей, студенты, прежде всего, – наблюдатель ушла к преподавателям.
– Иванова, – обратился ректор к своей подопечной, – говорите быстро и по существу.
Мира не возражала, не хотелось быть причиной его плохого настроения от расставания с объектом обожания.
– След посоветовал показать вам ограничитель, но вы были… м-м-м заняты эти дни, – Мира расстегнула куртку и показала кулон.
Рихтер наклонился – при его-то росте иначе и не разглядеть, – взял кулон в руку. Сначала всмотрелся в лицо девушки, – конечно, кожа шелушится, очки на пол-лица, – потом перевел взгляд на серый камень.
А Мира впервые смогла так близко рассмотреть лицо ректора: бездонные черные глаза красивой вытянутой формы, полные губы, высокие скулы, морщинки вокруг глаз и на лбу, от него пахло мужчиной, а еще сандалом и цитрусом. Хотелось заправить прядь непослушных волос под берет, который был надвинут на одно ухо, второе оставляя открытым. Просто идеальный мужчина. Но Мира от этой близости чувствовала себя неуютно.
– Заклинание, которое сплел Лакомб, стоит крепко. Но добавилось что-то еще, не могу понять. Хотя опасности, полагаю, это не представляет, скорее похоже на остаточную магию, – ректор замолчал и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
Со стороны преподавателей доносился смех Ларисы Сергеевны, по всей видимости, Александр Всеволодович, стоящий рядом с ней, рассказал что-то очень веселое.
Ректор посмотрел на этих двоих, потом снова на Миру.
– Пока не снимайте ограничитель, в Академии после игры разберёмся, – Рихтер отпустил кулон, распрямился, поправил и без того идеально сидящее пальто. Развернулся, чтобы уйти, но почему-то остановился, положил руку ей на плечо. – Как вы себя чувствуете?
Конечно, он имел в виду ее ощущения после восстановления организма от снятия «личины безличия».
– Хорошо, милорд, – проговорила Мира, – профессор Лакомб говорит, что мой организм быстро восстанавливается.
Александр Всеволодович снова рассмешил свою собеседницу, на этот раз смеялись оба и очень громко. Шутники.
– У меня в кабинете после игры, – напомнил ректор и быстрым шагом направился к преподавателям, оказался рядом с Ларисой Сергеевной. Вероятно, сейчас будет рассказывать какую-нибудь шутку, мол, не только графы у нас в Академии рыжеволосую красавицу развлечь могут.
И почему они оба, Мира и Рихтер, не догадались, что можно было просто снять кулон и отдать его в руки ректору?
От рассуждений девушку отвлекла суета на поле. Студенты уже встали в две шеренги друг напротив друга, а Медведь объяснял правила игры.
– Одна команда должна захватить знамя другой, которое находится в снежной крепости, и при этом сохранить свое знамя. Выигрывает та команда, игроки которой первыми удержат больше трех минут оба знамени. Для команды справа знамя синего цвета, для команды слева – красное. Даю вам пять минут, чтобы спрятать знамена и выработать стратегию.
Пока команды разбежались к своим крепостям, Мира стала разглядывать, кто из студентов куда попал. Синие – Принц, Олианна, Лев, Ирэна, Кир, Платон, красные – Вероника, Васюта, Вилка, Белка, Мирон и Белый.
По команде Медведя, игра началась.
Мира, знавшая пока мало заклинаний, многого не понимала, поэтому просто наблюдала. Синие выбрали тактику молниеносного захвата, красные сначала оборонялись, потом нанесли ответный удар. Победила стратегическая хитрость – Принц, скрытый заклинанием невидимости, проскользнул в красную крепость и выкрал знамя. Три минуты сложнейшей обороны, и синие победители.
Потом все спустились к реке, Принц на правах победителя, вышел на лед и, воткнув оба знамени в сугроб, вернулся на берег. От знамен, которые были зачарованы, прошло несколько волн по реке вверх и вниз, сначала слабые, но сила их все нарастала, лед ломался.
Мира, и так стоявшая самой последней, на всякий случай отошла подальше от всех, как вдруг внезапно почувствовала, как ее подбрасывает ударной волной и тащит в сторону реки. Девушка пыталась зацепиться за прибрежные кустарники, но только царапала руки и ударялась о деревья.
Она не могла кричать, что-то душило ее. Внезапно студентка оказалась в воде, река понесла ее вниз, Мира сплела заклинание связи с воздухом, чтобы вода не тянула ее на дно, отчаянно пыталась не поддаваться панике и зацепиться за что-нибудь. Получилось, она ухватилась за какую-то корягу. Но ожерелье снова душило. Девушка потеряла сознание.
14. Мокрая глава: Предсказание к исполнению
Рихтер первый почувствовал, что что-то не так. Осмотрел присутствующих, глаз в один взгляд сосчитал студентов – двенадцать.
Мира! Ее нигде не было. Ректор отошел от ликующей толпы, пустил волну поиска, сканировал пространство, пытался нащупать отклик от девушки. Ограничитель глушил ее вибрации, но маг был силен, а сейчас ситуация обязывала проявить свои скрытые способности.
Ответ пришел ниже по течению, Андрей несколько раз переместился в пространстве, пока не уловил ее свечение. Аура студентки была слабой, но Рихтер сумел выделить свечение среди других волн магии и уже спускался к реке, ловя след, как ищейка.
Потом и увидел ее – лицо Мирославы скрывал капюшон, над поверхностью воды только бледная рука сжимает ветку наклонившегося к реке дерева, ее удерживает воздушная подушка. Умница, сообразила. Из последних сил она силилась удержаться, но начался ледоход, устроенный ими же самими, крупные куски льда грозили смести и утащить с собой Миру.
Рихтер сплел магическую петлю и, накинув на руку девушки, стал быстро тянуть к себе, заходя в воду. Пальцы тонущей отцепились дерево, но Мирослава ушла под воду. Андрей потянул изо всей силы, глубже зашел в воду, магическая петля натянулась как струна. Рука Миры показалась под поверхностью воды, Рихтер подхватил девушку и вынес на берег.
Никакой романтики в спасении утопающей нежной особы нет, а вот, страх не спасти ее есть. Мира была белая, губы синие. Андрей расстегнул на ней курточку, приложил руку к груди, сердце едва билось, она не дышала – нахлебалась воды. Он перевернул ее, положил животом на свое колено, стал давить на спину, часть воды вышла. Потом маг сделал искусственное дыхание, Мира закашлялась, Рихтер повернул ее на бок, давая выплюнуть всю воду.
Девушка перевернулась на спину, рвано дышала, а Андрей положил ее голову на свои колени, наклонился так, чтобы защитить ее глаза от солнца.
Да чего же она сейчас красивая! С порозовевшими губами, открытыми глазами, с каплями воды на ресницах, дышит часто. Смотрит и не до конца осознает, что произошло. А Рихтер обнял девушку, успокаивающе гладил ее по голове, по лицу, провел подушечками больших пальцев по губам.
Капли воды на ресницах в купе с побледневшей кожей и порозовевшими щеками придавали ей какую-то особую нежность, трепетность, хотелось оберегать ее от всего мира. Он понял, что делает, только когда уже целовал Мирославу. Она ему ответила. И поцелуй был таким настоящим, живым, что захотелось, чтобы время остановилось и зациклилось на этом моменте.
Вдруг щеки Рихтера коснулась холодная ладонь девушки и мгновенно отрезвила. Мужчина выпрямился.
Она же только что в ледяной воде побывала! Трясется вся!
Нет, тут что-то другое.
Ограничитель! Ограничитель душил ее. Рихтер попытался сорвать его, но цепочка стала короче и вдавилась в шею Миры. Девушка захрипела, вцепилась в его пальто, жадно ловила в воздух.
– Борись! – прокричал Андрей.
Ректор пытался использовать сначала заклинание падения пут, потом заклинание открытия всех замков, потом заклинание защиты от воздействий. Нечего не помогало, цепочка продолжала душить ее.
Лицо девушки становилось багровым, на белках глаз появились опасные красные прожилки, но она не сдавалась. Умница.
Тут Рихтера откинуло от нее, из воздуха появился белый кот и прыгнул девушке на грудь, чудом на ней удержался, потому что Мира хваталась за горло и сучила ногами. Кот повернулся к Рихтеру, сверкнул, сначала синим, а потом желтым глазом, затем Хранитель вцепился в злосчастный кулон и, оборвав цепочку, спрыгнул на снег и исчез.
Чертов кулон! Если бы он не поспешил к Орлову и Ларисе Сергеевне, боясь, что словоохотливый граф может взболтнуть лишнего перед наблюдателем.
Рихтер подбежал к девушке, та лежала неподвижно и смотрела в небо. Он осторожно взял ее лицо в свои руки, в глазах Миры стояли слезы. Как же она прекрасна в этот момент! Жива и прекрасна!
– Ты знаешь, что в твоих глазах можно увидеть звезды, если смотреть достаточно долго? А Бетельгейзе с Ригелем шушукаются, когда никто не видит. А Луна очень одинокая… – бормотала Мирослава.
– Ты бредишь, – констатировал ректор.
Сначала едва не погибла в воде, потом выжила после удушающего заклятия. Кстати злосчастный ограничитель лежал тут же и был абсолютным магическим нулем, ректор положил его в карман, чтобы после изучить.
Руки Миры были холодными, а она все лепетала про звезды. Откуда она только всего этого понабралась?
Рихтер стал похлопывать девушку по щекам, чтобы вернуть в реальность.
– Ай! Сначала целуешь, потом бьешь? – возмутилась Мира.
Значит, еще соображает. Потом она стала говорить с трудом, потому что ее бил сильный озноб.
Рихтер положил руки ей на шею, собрал в себе силу, направил в руки (от этого действия одежда на нем моментально высохла) и направил поток огненной энергии в тело Миры. От этого ее кожа стала сначала теплой, а потом горячей. Ректор убрал руки, но чувствовал, что девушка становится все горячее. Тут произошло и вовсе нечто странное: поток горячего воздуха поднял Миру над землей, огонь тонкими линиями сплел вокруг нее кокон. Рихтер видел такое впервые, хотя заклинание знал. Оно называется «Дыхание огня».
Девушка покоилась внутри огненного кокона, замершего над землей, как младенец во чреве матери.
Рихтер услышал голоса – их нашли преподаватели и студенты.
Мира стала менять положение внутри тела кокона, ее развернуло, руки и ноги раскинулись в стороны, голова поднята, а кокон стал уменьшаться и принимать форму тела девушки.
Преподаватели и студенты замолчали и встали за спиной Рихтера, а огненный кокон в этот момент слился с телом Миры, и оно засветилось. Свечение становилось все ярче, пока не заставило всех присутствующих закрыть глаза. Произошел хлопок, от тела девушки стали исходить волны энергии. Когда они иссякли, Миру опустило на снег.
– Это Феникс! Феникс! Пророчество! Оно исполнилось! – Кричала Олианна, у нее начиналась истерика.
Ректор знаком показал всем стоять на месте, сам же подошел к Мирославе, та лежала на боку и ровно дышала. Спит. Рихтер открыл портал в Академию магии, взял Миру на руки, ее голова покоилась на плече мужчины. Такая беззащитная, не хотелось ее отпускать.
Ректор повернулся к присутствующим.
– Немедленно возвращаемся в Академию магии. Медведь, Мамушка, проследите, чтобы все студенты благополучно оказались в общежитии. Месье Лоран, мисс Шарлотта направляйтесь в медблок и приготовьтесь осмотреть Мирославу. Александр Всеволодович, госпожа Такаяма, прошу вас прибрать на поляне. Лариса Сергеевна, вы хорошо все сейчас разглядели? Соглашусь с Олианной, считаю, что пророчество исполнено, – с этими словами Рихтер с Мирой на руках шагнул в портал и направился прямиком в медблок.
Мира открыла глаза. В комнате, где она лежала, было темно, только ночник на прикроватной тумбочке, и полоса света льется от неприкрытой двери. Еще оттуда доносятся шаги и обрывки негромкого разговора. По виду из окна и обстановке в комнате девушка поняла, что находится в медблоке Академии, а голоса, что доносятся из другой комнаты, принадлежат профессору Лакомбу и мисс Шарлотте.
Пока она одна, есть время обдумать все произошедшее.
Во-первых, ей пытались навредить при помощи ограничителя магии. И кто этот человек, пока неизвестно, а значит, она не может пока доверять всем, как раньше.
Во-вторых, ее спас Рихтер, который вытащил из воды.
В-третьих, ее спас Хранитель, который снял ограничитель.
В-четвертых, ее спас огонь, который дремал в ней все это время и создал вокруг нее защитное поле. По телу в тот момент носились мощные потоки энергии огня, которые заполнили ее всю. Потом Мира сбросила излишки силы. Потом очнулась здесь.
В-пятых, Мира лежит в медблоке Академии. Судя по отсутствию приборов, капельниц, сиделки у кровати, с ней все хорошо, и одну ее оставили потому, что опасений за жизнь нет.
В-шестых, Рихтер поцеловал ее, потом она его. И что с этим делать, девушка решит позже.
Мира прислушалась к себе – прекрасное самочувствие, словно заново родилась. Сейчас она могла бы пробежать не меньше сотни километров и не устать. Ничто в теле не давало знать о произошедших событиях, хотя она же помнила, как стукнулась несколько раз головой, как на руках были порезы от веток деревьев, за которые она пыталась зацепиться.
Девушка встала с кровати, накинула халат, что висел на спинке кровати, надела тапочки (свою одежду Мира в комнате не нашла), и направилась в ванную комнату – дверь справа ничем иным быть не может. Свет включился сам собой, студентка умылась прохладной водой. Стало хорошо. Посмотрела на себя в зеркало.
И не узнала.
Конечно, это была она, но она изменилась.
Глаза стали ярко серо-зелеными, волосы потемнели до каштанового цвета, густыми прядями обрамляли лицо и спускались по плечам и спине. Брови стали немного темнее, они лежали двумя красивыми, изогнутыми на конце дугами. Губы тоже стали ярче, на щеках лежал легкий румянец, и кожа как будто светилась.
Девушка потрогала свое лицо, отражение в зеркале сделало то же самое. Значит, эта красавица все-таки Мира.
Ну, конечно, «Личина безличия»! След предупреждал, что заряд силы может ускорить процесс. Еще бы! Сначала Рихтер дал свою энергию, потом она нашла в себе дремлющие резервы. Тогда, у реки, она внезапно вспомнила, как отец учил исцелять себя огнем, как плести кокон.
Мира улыбнулась себе, преображение ей нравилось. Да и кому бы не понравилось, если бы тебя раскрасили и наполнили до отказа силой?
Сейчас, глядя на себя, девушка находила все больше общих черт с родителями. Цвет волос от мамы, улыбка – тоже ее, но вот глаза – папины.
Тут Мира заметила на шее следы удушения. Кровоподтеки почему-то не прошли, хотя следы других царапин, ссадин и ушибов она не нашла.
Решив, что готова к встрече с миром, девушка посильнее запахнула халат и вышла из комнаты.
– Миранда! Мирабель! – вскрикнули Лаком и мисс Шарлотта при ее появлении.
– Как вы себя чувствуете? – женщина обняла Миру и усадила ее на стул.
– Хорошо, – ответила та, – только пить хочется. И есть.
– Конечно, девочка так натерпелась, – проговорил профессор Лакомб, – сейчас что-нибудь принесу, – и вышел.
Мисс Шарлотта подала девушке стакан воды.
– Я сама могу сходить в столовую, – сказал Мира, отпивая воду, – мне бы только переодеться в свою одежду.
– Можете, конечно, но это вызовет… – она явно не знала, как выразиться, – в Академии много гостей, а нам хотелось бы…
Договорить профессор не успела, потому что в медблок ворвался Рихтер, чуть не снеся двери с петель.
– Андрей Вильгельмович, не стоило так нестись. Наша студентка под хорошим присмотром, – сказала мисс Шарлотта строгим голосом.
– Не сомневаюсь, Шарлотта, – пробормотал ректор, нашел табурет, поставил его напротив девушки и сел. – Мирослава, как вы себя чувствуете? – он смотрел ей глаза в глаза.
Его лицо было бледнее обычного, он выглядел так, словно очень давно не отдыхал. Скорее всего, это так и было.
– Хорошо, как будто родилась заново.
– Вы и родились. Из огня. Откуда вы знаете заклинание «Дыхание огня»? – ректор все еще изучал ее.
– Не знаю, – Мира не стала рассказывать ему всего, потому что не понимала, кому может доверять. И дело было не в Рихтере, а в мисс Шарлотте.
– Милорд, Миранде следует поесть, – попыталась урезонить напористость главы Академии профессор Андерсон.
– А выглядит наш феникс так, словно еще раза три все артефакты Академии может зарядить. В этом месяце у нас опять экономия. Мне вам снова премию выписывать? А, Иванова? – Рихтер нависал над ней, от взгляда его цепких черных глаз ставилось неуютно, Мира поежилась. Тот интерпретировал ее действия по-своему.
– Мисс Шарлотта, не могли бы вы подобрать что-нибудь для Мирославы из одежды, – проговорил ректор, оборачиваясь к англичанке. Та вышла.
– Итак. Так откуда вы знаете заклинание «Дыхание огня»? – повторил свой вопрос Рихтер.
– Папа научил. Давно, в детстве, – наедине с ним Мира чувствовала себя в полной безопасности. Не будет же он проклинать кулон, чтобы потом спасать ее, тратя при этом неимоверное количество силы.
Ректор кивнул, опустил глаза.
– Что вы помните из произошедшего? – спросил он, как-то опасливо на нее глядя.
– Все, – ответила Мира.
– Все? – повторил он.
– Все, – еще раз ответила девушка, и только сейчас до нее дошла суть вопроса. Это он ее о спасении из воды спрашивает, точнее о том, что было после него. О поцелуе. Но Мира не была глупой.
– Я помню все, – уверенно заявила Мира. – После того, как меня оттащило на лед и несколько раз ударило, река унесла меня, потом мне удалось зацепиться за какую-то корягу. Потом помню, как вы вернули меня к жизни. Потом меня стал душить кулон, который снял Хранитель. Потом вы дали мне заряд силы, чтобы согреться, но этот заряд пробудил во мне дремлющие силы, которые позволили сплести «Дыхание огня». Что в свою очередь согрело меня и исцелило от травм, полученных при падении на лед. Потом я очнулась здесь. Думаю, что это все, о чем стоит знать другим.
Рихтер кивнул и отодвинул ворот ее халата, чтобы рассмотреть кровоподтеки от ожерелья. Когда его пальцы случайно коснулись кожи, Миру словно током дернуло. Хорошо, что ректор этого не заметил, он сосредоточенно изучал багровую полосу на коже.
– Почему следы от кулона не исчезли? – девушка решила развеять неловкий момент.
– Потому что воздействие на вас было оказано магическое, – с этими словами ректор встал и заходил по комнате.
Тут в кабинет вернулся Лакомб, он принес жаркое в горшочке, чай и сладости к нему. Мира набросилась на съестное и прикончила ужин в один присест.
– Милорд, как вы смогли оставить комиссию из министерства в одиночестве? – поинтересовался Лакомб.
– Моя проекция неплохо справляется с тем, что выслушивает упреки и замечания в свой адрес. У меня есть дела поважнее, – ответил ректор.
Вернулась мисс Шалотта с одеждой для Миры. Та переоделась в соседней комнате в новый костюм для занятия боевой магией. Обувь ей тоже принесли – новые сапоги с оторочкой из меха. Во время переодевания Мире показалось, что фигура ее тоже изменилась, стала походить на мамину, а та была фигуристой. Волосы девушка расчесала, как смогла, пальцами и заплела косу, завязав ее шнурком от шторы, который нашла в комнате.
Когда Мира вернулась к лабораторию, то обратила внимание, что к собравшимся присоединились профессор Такаяма, профессор Орлов-Вышеславцев и Медведь. Экстренное совещание, значит, у нас тут, пока проекция ректора с гостями из Министерства магии общается.
– Итак, госпожа Такаяма, ваши соображения по поводу явления Хранителя, – ректор специально дождался появления Миры, чтобы она знала, о чем говорить с комиссией из Министерства.
– Милорд, полагаю, что Хранитель спас Мирославу, так как она важна для Источника магии или Академии. Это косвенно подтверждает тот факт, что предсказание Олианны было о Мирославе.
Это они о том предсказании, о котором все говорили? Точнее молчали.
– Мисс Шарлотта, – передал слово ректор.
– Как вы уже знаете, вероятность реализации предсказания равнялась 93,45%, то есть очень большая. Количество совпадений предсказания и прошедших событий 14 к 15, тоже очень высокая. Последний пункт касается времени года, вероятность его реализации низкая, всего 28%, однако вероятность исполнения предсказания об исцелении Феникса еще ниже, только 23%, но оно, к счастью, исполнилось. Не понимаю, почему такие данные получились, я все перепроверила, только 23%, – проговорила профессор Андерсон.
– Могу я узнать, что было в пророчестве? – поинтересовалась Мира.
– Конечно, – ответил ректор и протянул Мире сложенный листок, который достал из внутреннего кармана куртки. В этой же одежде он был на играх, Мира только сейчас поняла, что ректор не переодевался с того дня, а значит, еще не был в общежитии и, скорее всего, не спал. – Месье Лоран, ваше мнение о состоянии Мирославы и о чарах на кулоне.
– Милорд, здоровье Мирабель не вызывает опасений, разве что откат, но это явление временное. В прошлый раз она перенесла откат хорошо, хотя и болезненно. Что касается кулона, то на нем нулевой магический фон, то есть невозможно понять, какие заклинания на него наложены, и кто их автор. Я сам накладывал на него заклинание ограничения магии и должен бы почувствовать свою работу, но кулон «молчит».
Мира сникла. Из всего выходило, что автора заклятия будет найти невозможно.
– Тогда, на играх, я чувствовал на кулоне что-то похожее на остаточную магию, но не придал этому значения. Мой промах чуть не стоил Мирославе жизни. Я виноват, – в тот момент выглядел Рихтер жалко.
– Милорд, вы в полной мере искупили свою вину, спасая меня из ледяной реки. И потом, когда дали силу огня, – Мирослава смотрела на своего спасителя с искренней благодарностью, он приободрился. Ну, действительно, сейчас чувство вины будет только мешать ему. Да и Мире надо было быть более настойчивой. Если бы знать тогда…
Повисло неловкое молчание.
– Милорд, студенты в общежитии, с ними Мамушка. Если для Мирославы нужны дополнительные меры безопасности, то я обеспечу. Если в нее попал случайный заряд, то это моя вина, я не подготовил все должным образом, – проговорил Медведь. Так, у нас тут двое с повинной.
– Медведь, с защитой игрового поля все было в порядке, мы с мисс Шарлоттой проверяли перед игрой. Мирославу отнесло ударной волной, она стояла близко к реке, от этого, к сожалению, никто не застрахован, – подбодрил его профессор Лакомб.
– Итак, я подозреваю, что наши гости поняли, что моя проекция слишком внимательно их слушает и слишком часто со всем соглашается. Нам нужно показать живую и абсолютно здоровую Мирославу комиссии из Министерства и закончить, наконец, с этим делом. Итак, наша студентка из-за случайного заклинания упала в реку, я нашел ее и спас. Этого достаточно для наших гостей. Ситуация опасная, но не смертельная, случается и в других магических учебных заведениях, а значит, основания для того, чтобы забирать у нас студентку нет. Верно, Александр Всеволодович? – граф кивнул, а ректор остановился у двери. Так вот почему он, таким образом, сократил события, не хочет, чтобы ее увезли в Министерство. – Познакомьте Мирославу с пророчеством, через несколько минут я позвоню, чтобы узнать как ее дела, потом вернусь за ней.
Ректор вышел, следом за ним другие преподаватели, остались только мисс Шарлота и месье Лоран, как всегда в клетчатой блузке и рубахе в полоску, соответственно, которые выглядывали из-под белых халатов. А Мира развернула листок, сверху на нем располагался текст, ниже графики и схемы.
– Это просчитана вероятность исполнения каждой логоремы пророчества и итоговый результат, – прокомментировала профессор Андерсон. – Всего логорем, или смысловых единиц пророчества, 15.
В день, когда солнце пройдет второй путь, тьма поглотит свет Академии.
Вода схлестнётся с огнем, и сначала огонь погибнет.
Хранитель укажет ребенка огня.
Имя ребенку Феникс.
Огонь исцелит себя, и родится Феникс.
И Феникс отдаст себя Хранителю.
«Что за бред? И этому обучают предсказателей? И с этим они носились две недели? Да я такие пророчества томами могу каждый день писать!» – подумала Мира.
– Это точно про меня? И что значит «Феникс отдаст себя Хранителю»? – девушка с недоверием смотрела на мисс Шарлотту.
– Да, это предсказание о тебе, дорогая Миранда. Ты возродилась. Посмотри на себя, ты скинула «личину безличия», ты родилась заново благодаря огню. Ты и есть Феникс. «Отдаст себя Хранителю» – это значит, что ты будешь учиться Академии Хранителя, и твоя первая встреча тоже была не случайной. «Вода схлестнётся с огнем» – это о том, что ты тонула, но выжила, была без сознания («сначала огонь погибнет»). Но благодаря огненному заклинанию ты исцелилась. «Хранитель укажет путь ребенку огня» – это значит, что спас он тебя и указал на жизнь.
Вроде бы все подходило, но Мире верилось во все это с трудом. Потом внимательно все изучит.
– О предсказании студенты уже знают? – не хотелось Мирославе, то есть теперь Фениксу, всей этой славы.
– Думаю, что да, – ответил Лакомб. – Все видели твое исцеление огнем. Да и Олианна подтвердила.
Мире все равно не верилось. Или это она славу свою принимать не хочет? Да, какая там слава! Поговорят пару дней и забудут.
– Миранда, теперь ты Феникс. Это имя уже закрепилось за тобой в Академии. Именно по нему ты можешь быть известна среди других магов, – пояснила мисс Шарлотта.
Это лучше, чем всякие там Мируси, Ивочки, Мироси Мироськи и прочая мишура, которую озвучил Рихтер во время их беседы во второй день.
На столе Лакомба зазвонил телефон, тот ответил.
– Да, наш Мирабель недавно проснулась, одевается, – нарочито громко сказал профессор. – Да, да, можете забрать ее через минуту, – артефактор положил трубку. – Итак, Мирабель, специальная комиссия ждет Феникса.
Мира повыше застегнула курточку, чтобы скрыть следы от кулона, листок с предсказанием сунула в карман штанов.
Пришел Рихтер, Мира вышла вместе с ним. В коридоре он остановил девушку, развернул к себе, положил руки ей на плечи.
– Я сделаю все возможное, чтобы вас не забрали в Министерство для допросов и разбирательств, – сказал Рихтер, но девушка подумала, что Хранитель и так уже все сделал.
В молчании они дошли до кабинета Главы Академии.
– Говорить буду я, – сказал ректор и открыл дверь своего кабинета.