Текст книги "Мой любимый враг (СИ)"

Автор книги: Ася Бедная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25. Андрей

– Друзья! Хочу вас всех поприветствовать здесь! Наконец-то мы собрались все вместе. Да еще и в таком интересном и новом заведении. Давайте же поднимем бокалы за встречу, ребят!

Вовка, как всегда, заводит весь класс. В школе был старостой. Придумывал различные конкурсы и викторины. В классе и в школе в целом. Мог сплотить всех. Вот и сейчас собрал всех. Старается нас всех развеселить. И у него даже это получается.

Все уставшие. Откровенно нежелающие «прозябать» свое личное время на мнимой встрече выпускников, которая по факту больше походит на очередную попойку. Просто сегодня вот собрался класс. Вовка часто нас собирает. Складывается ощущение, что у него друзей нет, а гульнуть хочется. Но что самое интересное, многие откликаются. Хотя у всех, включая и Вовку, есть семьи, дети, родные, друзья. Но и пропускать встречу, называемую пафосно «встреча выпускников», никто не хочет. Видимо, людям настолько тяжело сейчас, что любая возможность вырваться из дома, воспринимается самым настоящим праздником и гораздо веским поводом.

Я же не хотел идти на эту нелепую встречу выпускников. У нас в классе было всего семнадцать учеников. Из них только семеро остались в родном городе. Остальные разъехались по стране. Каждый раз Вовка зовет всех. Наша «семерка» приходит всегда. Пусть уставшие и в первое время недовольные очередным сбором, но приходим. А вот остальные поддерживают инициативу охотно, особенно если планировали отпуск в летнее время в родном городе. Удивительно, но сегодня получилось собраться всем. Все семнадцать человек, а «приезжие» одноклассники даже со вторыми половинками, сидят и улыбаются. Жаль, что учителя нашего уже нет. А то можно было бы гордо назвать сбор «встречей одноклассников».

– Ты чего не в настроении? – интересуется Нина.

– Да так.., – отмахиваюсь от нее, не желая поддерживать разговор.

– Неужели в Москве настолько скучно, что ты решил вернуться обратно? – терроризирует Нина разговорами. – Или дело в другом?

– Скорее в другОЙ, – хихикает одноклассник Пашка.

Мне не хочется разбирать эту тему. Знаю, что весь город только и судачит о наших отношениях с Катериной. Которых нет, и быть уже не может. Для себя решил, что лезть в это не буду. Как бы тошно не было от принятого решения. Раз Кате важно уехать в Москву, пусть едет. Готова бросить свою студию, пусть бросает.

А жаль.

Она из этого подвального помещения сделала конфетку. Я, конечно, в прошлый раз тоже все сделал хорошо, качественно и аккуратно, но не так красиво. У Катерины есть вкус в обстановке, создании интерьера. Даже краски выбрала более удачные. Лично ездил с ней в соседний город в строительный магазин за красками, потому как здесь ей не приглянулось ничего. В большом же строительном магазине палитра была разнообразнее. Катя мягко допытывалась до продавца-консультанта, чтобы он ей сделал именно то, что она придумала. И даже его аргументы, что этот оттенок с тем не сочетается, не сломили ее. В итоге Катя оказалась права. Все сочетается просто отлично. А когда она начала на месте смешивать уже имеющиеся оттенки с купленными отдельно коллерами, я аж подзавис. При этом Катерина не училась в художественной школе. Как оказалось, она даже линию ровно провести не может. Но с красками играет мастерски.

– А вот, кстати, и она.., – вдруг протяжно произносит Пашка, выводя меня из раздумий и приятных воспоминаний.

– Кто? Катюша? – тут же подхватывает Вовка.

– Сейчас тебе Андрюха покажет «Катюшу», – ухмыляется Пашка, предупреждая Вовку, что мне может не понравится это.

– Да брось ты! – отмахивается староста класса. – Я ее ни разу и не видел нормально.

– Точно, – подхватывает с добродушной улыбкой Машка, обводя всех взглядом. – Хоть посмотреть на нее. Правда, же?

– Да, – кивает Анька. – А то увезут сейчас в Москву, а мы с ней так толком и не познакомились.

Совсем не удивлен, что все шестнадцать одноклассников со своими вторыми половинками, у кого они есть, вытянули головы в надежде разглядеть ту, из-за которой у меня нет настроения. Нина только убедилась, что пришла действительно Катерина, и посмотрела на меня, поджав губы. Я не смотрел в сторону входа. Но по выражению лица одноклассницы понимаю, что она не одна. Более того, она с Никоновым.

От этой мысли с силой сжимаю кружку с пивом.

– Тихо-тихо, – шепчет Нина, наклонившись ко мне, чтобы я услышал. – Расколется сейчас. Порежешься еще.

Она не хочет заострять внимание других присутствующих на моей реакции. Но то, что реакция эта последовала и негативная, поняла сразу. Даже отставила кружку подальше, всунув мне в руку ложку.

– Можешь перекрутить, – отмахивается от меня рукой. – Я заплачу за порчу имущества.

Стараюсь не думать о происходящем у меня за спиной. Целых двадцать минут продержался, пока Нина в очередной раз не поджала губы и не вздохнула с тяжестью на душе.

– Что такое? – мгновенно реагирую на реакцию одноклассницы.

Я лишь физически старался не смотреть в сторону столика, где сидела Катя с Никоновым. Мыслями же был всегда с ними. Меня совсем не интересовали разговоры за столом, которые возобновились уже через минуту. А что им? Посмотрели, оценили и успокоились. Одноклассники делились своими успехами. Кто-то откровенно хвастался. Кто-то говорил застенчиво, но в душе ликовал, что он смог выбраться из своеобразного болота маленького городка. Но чем они занимаются, я прослушал. Мне было неинтересно. Больше беспокоил факт, что, скорее всего, именно сейчас у меня за спиной решаются судьбы. Моя и Катерины. Понимаю, что сам подтолкнул ее к этому. Но что-то в груди жжет и скулы сводит от злости ко всей ситуации.

На мой вопрос Нина не отвечает. Она лишь взгляд отводит в сторону. Следую ее примеру и вижу лучшего друга Никонова. Опять он с этой… Печально, что даже гибель сына не образумила человека. Хотя… Разве такого можно называть «человеком».

– Сейчас начнется.., – с досадой шепчет Нина себе под нос.

Я Катерину не знаю. Не могу сказать в точности, что у нее в душе творится, сможет ли она что-то плохое сотворить. В этом плане Нине виднее. Замечаю лишь только, как она насторожилась и смотрит внимательно в сторону, где сидит брать Катерины со своей шлюшкой – по-другому замужнюю женщину назвать не могу. Не смотря на все, решаю для себя не вмешиваться. Пусть будет, как будет. Это не мои проблемы. Катерина сейчас с Никоновым. Пусть он ей объясняет, почему и зачем ее брат гуляет по ресторанам не с женой.

За нашим столом разговоры стихли сразу, как только с грохотом кто-то встал из-за стола. Опять же по реакции Нины понимаю, что это была Катерина. Теперь краем глаза, лишь по силуэтам, могу рассмотреть, что происходит. Вижу, как она садится перед братом. Проходит минута и между ними возникает потасовка. С трудом себя сдерживаю, не встаю, не лезу.

– Чееерт, – вздыхает протяжно Нина опять, понимая, что дальше ситуация только обострится.

Мгновение и две девушки уже дерут друг друга за волосы. Подскакиваю, чтобы спасать свою воинственно настроенную недоступную танцовщицу, но меня опережает Никонов. Чтобы не создавать еще больше проблем Катерине, сажусь на место.

– Сиди, – на удивление спокойно дает совет Нина, не забыв дотронуться до моего плеча во время ухода.

Одноклассница всегда была шустрой и справедливой особой. Она довольно быстро разнимает двух озлобленных женщин, чего не могли сделать здоровые мужики. Наверное Нине проще, как женщине вмешаться в конфликт и потребовать прекратить его. Она быстро уводит Катерину на воздух.

– Дааа, брат, – тянет Вовка. – И не влезешь же.

Больше всего раздражает, что все оставшиеся за столом, смотрят на меня с сочувствием. Будто я связан по рукам и ногам. Или еще хуже, что я инвалид, и просто не могу дать отпор, разрешить конфликт.

А я и ощущаю себя сейчас инвалидом! Уже несколько раз только за последние десять минут пожалел, что дал право выбора Катерине. Нельзя было. Нужно было забрать. Забрать и ни с кем не отпускать. Никому не отдавать. Ни ее, ни Тимурика, к которому я уже привык. Только сейчас начинаю понимать, что ничего хорошего у Кати с Никоновым не получится. Да и все это понимают. Но если я и раньше это знал, то почему-то хотел, чтобы она сама поняла, с каким человеком связалась. Считал, что Катерина достойна учиться на своих ошибках. Именно достойна. Только так можно понять, чего делать и как дальше жить. Но сейчас мое мнение меняется. Видя, что Катерина настолько сильно расстроилась из-за поведения своего брата, хочу забрать ее. Забрать, пожалеть, обогреть. А главное – уберечь от последующих невзгод. Ведь Никонов этого делать не будет.

И он сразу же решает это доказать…

Видя, как этот табачный отморозок хватает грубо Катерину за руку и пытается ее заломить, во мне просыпается зверь. Не могу сказать, что я физически силен, но занятия в подростковом возрасте рукопашным боем сейчас пригодились.

Не разбираясь, не говоря ни слова, бью этому Никонову в лицо. Показалось, или я действительно услышал хруст костей, разбирать не буду. Потом. Все потом. А сейчас нужно показать этому хмырю, что нельзя трогать девушек. Нельзя причинять им физического или морального вреда. Тогда я не разбил Никонову лицо, но сейчас… Второй раз я этого просто так не оставлю. Если несколько лет назад, моя жена сама спровоцировала к себе такое поведение. То сейчас он посягнул на самое светлое и чистое, что есть в жизни.

В моей, сука, жизни!

Несколько ударов в лицо гада и я разнес весь ресторан. Мельком видел, как брат Катерины пытался заступиться за друга. Но мои одноклассники не остались в стороне, поэтому быстро его «убрали», врезав сначала хорошенько. Чем они руководствовались, не знаю. Может быть, просто не дали ударить меня. А может быть решили проучить за Катю. Или и за Ольгу тоже.

Рад, что не мне пришлось бить брата Катерины. Наверное, на него у меня бы рука не поднялась из-за уважения к ней. Хотя какого уже к черту уважения?!

– Хватит, Андрей! Прекрати! – кто-то крепко обнимает меня спереди.

Не сразу понимаю, что это Катерина. Заметил только тогда, когда в порыве ярости схватил жестко ее за руки и хотел откинуть от себя. Но хорошо, что вовремя понял, кто это.

Катя опустила голову и прижалась ею к моей груди. Объятия крепкие. Понимаю, что таким образом она защищает Никонова. Он с разбитым носом и губой лежит на полу. Я даже не заметил, как он упал. Все прошло словно в тумане. И от того, что сейчас Катерине стало его жалко, сердце нещадно щемит. Она готова была мне под руку влезть, рискуя своим здоровьем или даже жизнью, чтобы защитить этого урода.

Постепенно я успокаиваюсь. Успокаиваюсь, но ее не отстраняю от себя. Не отталкиваю. Я опять вернулся в момент, когда Катерина только пришла с Никоновым в ресторан. Еще минуту назад решил забрать себе этого ангела с ребенком, как вновь даю ей право выбора.

Наверное, это и есть любовь к человеку. Когда ты отпускаешь его, если он не хочет быть с тобой. Что в первый раз отпустил. Что сейчас отпускаю. Пусть делает выбор.

И она его сделала…

Моя красавица, чувствуя, что дыхание мое постепенно восстанавливается, поднимает на меня испуганный взгляд, не выпуская из объятий.

– Пойдем отсюда, – шепчет мне одними губами, отчего внутри жар проходит.

Что?

Мы вдвоем?

Глава 26. Андрей

– Я хочу, чтобы ты знал.., – запыхавшись и оторвавшись от моих губ, шепчет Катерина.

Страсть обуяла нас у самого входа в ресторан, стоило нам только выйти из заведения. Никогда бы не подумал, что смогу вот так просто забыть о разумных вещах, поддавшись чувствам. Обоюдный инстинкт быть друг с другом здесь и сейчас возник неожиданно и спонтанно. Мы как двое изголодавшихся животных набросились друг на друга.

– Поехали, – только и пробормотал я, не желая отрываться от Катюши.

Прекрасно понимая, что я имею в виду, Катя ничего не ответила, а только подалась в сторону стоянки, на которой стоят многочисленные желающие заработать частным извозом. Практически бежит к машинам, крепко держа меня за руку. Словно тащит. А меня и тащить не нужно…

Я сейчас готов хоть здесь сделать себя своей. И мне плевать на все, что было у тебя в жизни до меня, что есть сейчас. Раз ты сделала свой выбор в мою пользу, значит, этому суждено было случиться. Значит, все не просто так. А раз так… Будешь моей.

Не сговариваясь, просто прыгаем в первую попавшуюся машину. Не помню, называл я адрес или нет, но оказались мы прямо возле дома Катерины. Наверное, Катюша сказала ему свой адрес. А может быть, водитель такси нас знал. Знал и понимал, что происходит. Завтра, а может быть и уже, об этом будет судачить весь город. Плевать! Я живу здесь и сейчас. А главное – со мной самая лучшая девушка на свете. И она готова сожрать меня в поцелуе.

Катерина так разошлась, что стала тянуть меня к своей машине. Возможно, у нее был план куда-то уехать, ведь не можем же мы предаться чувствам возле ее дома. Но у меня был вариант лучше.

Время позднее, поэтому в моем доме, можно так выразиться, никого нет. Мама спит крепко. Это никогда не мешало мне с женой проводить бурно ночи.

Жена… Даже не верится, что когда-то со мной что-то подобное происходило. Даже не верится, что я долгое время переживал наше расставание. Ведь если бы не Никонов – тогда и сейчас – я бы не целовал сейчас ее. Катерину…

От глаз которой нервная судорога внутри сводит и дышать не дает. От поцелуев которой сердце бешено колотится и в висках пульсирует кровь. Разгоряченная кровь, жаждущая заполучить все разом и как можно скорее. Во мне борются сейчас два чувства – растянуть и размусолить, или захватить и присвоить. Судя по поведению Кати, ей больше подходит второе.

На автомате, не отрываясь от ее губ, довожу Катерину до своего дома. В кромешной темноте стараемся не шуметь. Но получается плохо, о чем мы даже не задумываемся. Уже у себя дома сажаю ее на кухонный стол. Как мы оказались на кухне, не помню. Помню только жар ее губ, от которых дыхание перехватывает. Еще немного и ты потеряешь возможность глотнуть каплю воздуха. И плевать! Готов умереть вот так. В ее объятиях. И даже если это произойдет сейчас.

Покрывая ее шею поцелуями, совсем теряю над собой контроль и довольно грубо и развратно пристраиваюсь между ее ног, предварительно широко раздвинув их. Катерина, практически царапая меня, гладит пальцами по спине, но в какой-то момент просто откидывает корпус назад, попутно смахивая со стола то ли чашку, то ли блюдце. Это на секунду ее отрезвляет. Она отстраняется от моих губ:

– Я хочу, чтобы ты знал.., – словно что-то важное она должна была мне сказать, но забыла.

– Что именно?

Ничего не хочу знать, но даю ей время сказать.

– У меня ничего не было с Никитой.., – произносит совсем тихо.

– Плевать, – только и могу ответить, но видя при свете пробивающегося света ночного фонаря в окно ее обеспокоенное лицо, добавляю. – Ты моя. Только моя. Поняла?

Теперь я точно это решил. И я не позволю каким-то козлам виться вокруг моей женщины и моего ребенка. Показывая, что намерения мои серьезные, сильнее обхватываю ее ягодицы, переходя плавно к бедрам. Вот так. Ты должна понимать, что душой и телом ты моя. Никаких Никоновых и бывших мужей. Считай, что их никогда не было в твоей жизни.

В моих глазах, видимо, читается весь настрой. Наверное, я сейчас слишком злой, сердитый. Поэтому Катерина выдерживает непродолжительную паузу, но потом на мое счастье улыбается, слегка подняв уголки губ.

– Да…

Что было дальше, даже делиться не хочу. Я практически начал рвать на ней платье, как темнота резко сменилась ярким светом кухонных ламп.

– Ой!

Свет тут же пропал, оставив нас в темноте. Катерина серьезно испугалась. Она поддалась ко мне вперед. То ли желая спрыгнуть со стола, то ли ища во мне поддержки. Только прижимаю ее к себе еще крепче, чтобы успокоить. Касаюсь своей щеки ее, смотря в сторону, где стоит виновник нашей сконфуженной паузы.

– Я ничего не видела! Я крепко сплю! – поспешила мама к себе, взбегая вверх по лестнице.

Приходится с силой надавить пальцами на глаза, чтобы убрать светлые блики и вновь видеть в темноте.

– Черт.., – сетую от осознания, что мама прервала нас.

Катюша только тихонько хихикает, делая это шепотом и уткнувшись лбом в мое плечо. Она гладит мою щеку пальцами, словно желая успокоить. От мысли, что Катерина хочет приласкать меня таким образом, скручивает живот.

– Ничего смешного нет, – немного ругаю ее, но потом тут же предлагаю. – В баню не хочешь сходить? У нас за домом стоит отличная баня. Могу даже затопить.

– Нееет, – отрывается от меня Катерина и с легкой насмешкой смотрит мне в глаза. – Это наваждение нужно было прекратить.

– Почему? Ты разве не хотела? – смотрю на нее, с опасением ожидая ответа.

– Хотела, – кивает согласием Катерина, говоря тихо. – И даже согласна была в машине. А если бы не получилось с ней, под машиной, – опять смеется, но прекращает и смотрит на меня серьезно. – Но я не хотела бы, чтобы завтра ты снова сказал «забудь». Это ранит.

Прижимаю ее к себе сильнее и смотрю прямо в глаза. Кончики наших носов практически дотрагиваются друг до друга, но мне мало. Хочу полностью раствориться в ней.

– Ты моя, – еще раз повторяю серьезно и чуть громче, чем просто шепотом. – Навсегда моя. И чтобы больше я подобных разговоров от тебя не слышал.

Катя смотрит на меня внимательно. Будто хочет передать мне свои чувства, испытываемые в тот момент. Я был не прав. И от этого сейчас мне в сто крат тяжелее смотреть в ее глаза. Но я смотрю. Смотрю и впитываю все ее послания. Катерина словно говорит мне: «Я переживала. Только из-за твоих слов решила окончательно уехать в Москву с Никоновым». Ведь я видел, с каким энтузиазмом она делала ремонт в подвале. Как она горела идеей открыть студию и позвать на занятия детей. Она будет отличным педагогом.

Высокая, статная, решительная. А главное – безумно красивая. И я даже уверен, что ходоки в виде отцов детей, с которыми будет заниматься Катерина, не упустят возможности попытать счастье. Но я не дам. Никому не дам. Нужно четко поставить всех на место. Раз и навсегда.

Впрочем, у нас это почти получилось… Весь ресторан видел, что мы ушли вместе. Катя крепко держала мою руку в своей, давая понять, в первую очередь мне, что она настроена решительно. И только так может показать свои настоящие чувства ко мне. Да и вообще все то, что у нее в душе творится.

Молчим. С минуту. Не шевелимся, а только дышим тихо, чтобы не нарушать такую сокровенную тишину в темноте.

– Я на развод подала, – прерывает молчание Катерина.

– Отлично, – подхватываю ее новость улыбкой. – Как только ты разведешься, мы поженимся. Если хочешь в Москву, значит, поедем в Москву.

– Не хочу в Москву, – отрицательно и словно устало машет головой. – Я просто хочу быть с тобой. А для этого Москва не нужна.

– Как скажешь, – пожимаю плечами. – Последнее слово будет за тобой.

Да, я каблук. Или как меня можно назвать по-другому? Но Катерине я дам полную свободу выбора относительно нашего будущего. Вот только в обиду не дам. В этом буду главой семьи. Ведь мужчина в семье – это не деспот или надзиратель, запрещающий все и всегда. Это тот, на кого жена и дети могут опереться. Тот, который в случае возникновения проблем решит их быстро и во благо собственной семьи. А жена и дети – да они просто должны вляпываться в эти проблемы…

– Тогда расскажи мне… О себе, – она будто боится просить меня о том, что ее беспокоит.

– Что именно? – наверное, я догадываюсь, что именно она имеет в виду, но пусть Катерина скажет так, как видит ситуацию сама.

– Ты же не из-за меня дрался сейчас с Андреем. У тебя с ним какие-то давние счеты. Да?

Катюша задела за живое. Но теперь я готов с легкостью ей все рассказать. Вот именно сейчас. Спроси меня об этом вчера, было бы неприятно вспоминать прошлое. Но именно сейчас, когда я видел разбитое мною лицо Никонова, мне становится легко. Нужно было сделать это раньше. Но моя жена убила во мне все уважение к ней. Поэтому я не дошел до желания набить морду нерадивому кобелю местного разлива.

Катерина – это другое. Что бы она не сделала, как бы себя не повела тогда, сейчас и после, она просто ангел. В ней я уверен на сто процентов. Она не будет обманывать. Она никогда не обманывала, а честно говорила мне, что за ней приедет водитель Никонова и они поедут на прогулку. Ни разу ее ни в чем не упрекнул. В себе боролся, с собой. Но ей ни разу плохого слова не сказал.

– Моя жена закрутила роман с Никоновым, – начинаю объяснять обстоятельства давно минувших лет, честно рассказывая, что произошло, и почему я потерял к бывшей жене уважение. – Он ей ничего не обещал, но она решила, что сможет захомутать себе более выгодную партию, нежели я.

– Дура, – внезапно откровенно делится со мной впечатлениями Катерина.

А главное, как верно-то определила!

– Полная, – ухмыляюсь.

– А что потом? – проводит большим пальцем по моей щеке, от чего просто млею.

Млею и не желаю вести разговор дальше. Ведь сейчас есть только мы. Ты и я. Зачем нам говорить о других личностях, которые не заслуживают должного внимания?

Но Катя ждет. Ей важно услышать от меня правду. Поэтому продолжаю.

– Когда я узнал, выгнал ее, – говорю категорично, но решаюсь уточнить. – Точнее, когда узнал все обстоятельства. Я-то думал, что моя жена бедная и несчастная овечка, попавшая в чары опытного ловеласа. Думал, что он поймал ее на обещаниях. Будто у них все серьезно, и семья будет. Но оказалось все гораздо хуже. Недолго, но смотрел на то, как она будет разлагаться как человек. Как будет унижаться перед ним, когда он не оправдает ее надежд. Он и не оправдал. Я поступил гадко. Дождавшись, когда Никонов с ней наиграется и бросит, выставил и я ее за дверь. Это некрасиво и не красит мужчину в принципе. Но, наверное, мои чувства к ней быстро перешли в презрение и ненависть.

– Она сейчас здесь в городе проживает? – кладет ладони на мою шею, поглаживая ее мягко и нежно.

– Нет. Куда-то уехала. Но подробностями такими не интересовался. Она снимала то же помещение. В подвале. Была фитнес-инструктором. А ты мой ремонт шлифмашиной уничтожила.., – посмеиваюсь будто с упреком.

– И ты ничего мне не сказал? – округляются глаза Катерины.

Она легонько бьет меня в плечо кулаком, но делает это не со злобой.

– А зачем? – смеюсь над ней. – Ты была так воодушевлена затеей. Да и, когда я приехал, было уже поздно. Ты всю краску снесла.

Смеемся с ней вместе. Тихо, чтобы маму не «разбудить».

– Я думаю, что мне удастся создать детский центр, – запускает ладони в волосы, поглаживая затылок.

Молчу. Только одну руку отрываю от ее бедра, которые поглаживал в течение всего нашего разговора. Свободной рукой дотрагиваюсь до ее щеки.

– Ты умница, – говорю честно. – У тебя все получится. Я уверен.

Словно желая ее успокоить, касаюсь указательным пальцем до ее нижней губы. Глажу ее, как вдруг Катя просто засасывает палец с громким вздохом. Она начинает посасывать мой палец с причмокиванием, заводя его за щеку, имитируя оральные ласки. От ощущений и накрывшей волны возбуждение испарина на лбу появляется. Но Катерина чуть ли не с издевкой улыбается.

Как мне казалось…

– Покажешь мне баню? – выпускает мой палец из плена своих губ и улыбается провокационной улыбкой.

– Боюсь, что в бане мы перебудим всю округу. У меня есть вариант получше...

Понравилась глава?

Честная оценка поможет автору в написании книги. Анонимно.