Текст книги "Правда или желание? (СИ)"

Автор книги: Ashley Wood

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Даже если ты, совсем беззащитный, внезапно попадаешь под дождь, промокаешь до нитки, все же стоит вспомнить, что ты не одинок. Что дома тепло, там ты сможешь прийти в себя. И что непременно есть кто-то, кто готов позаботиться о тебе и вылечить от простуды. Даже когда ты сам об этом не знаешь. Но… может, стоит лишь оглянуться по сторонам, и ты заметишь его?

Надя не знала, было ли это какое-то обобщенное сравнение, или же Саша говорил о каком-то личном случае, а может, он намекал на кого-то, кто уже давно заботится о ней самой, а она не замечает?..

Сложно было понять. Но одно Надя знала точно – этот странный разговор придал ей решительности.

Вторая встреча Нади и Андрея произошла через неделю. Все это время Надя пыталась понять, случилась ли та дождливая ночь по-настоящему или ей это приснилось? Но когда в один вечер, возвращаясь домой с пар, она увидела Андрея у своего подъезда, стало понятно – это все правда. И… ее затягивает в водоворот неизведанного. Она сбавила шаг, как только увидела его размытый силуэт. Сердце стало ускорять ритм, разум молил – лишь бы обозналась, лишь бы это был кто-то другой! Но стоило подойти совсем близко, последние надежды рухнули. А дальше – его улыбка, и Надя уже не помнила, что произошло. Они поднялись на крышу дома, наблюдая за закатом, разговаривали о чем-то бессмысленном, напевали песни… И тот вечер был для нее самым счастливым. Когда стало уже совсем темно и прохладно, Андрей накинул ей на плечи свою куртку – до этого он соблюдал дистанцию, теперь же был совсем близко. Надя чувствовала его дыхание и сходила с ума. Легкое прикосновение руки.

– М-мне уже пора. Спасибо за этот… – он не дал ей продолжить.

Не таким она представляла свой первый поцелуй. Растерянность, непонимание, как это могло с ней произойти. Так быстро?

Так не бывает!

Так… не должно быть….

Впоследствии они часто проводили время на крыше. Андрей даже смастерил там что-то вроде лавочки. Это могло бы быть романтичной историей любви. И Надя верила в это.

Но прошло время, и… сейчас, оглядываясь назад, она не находила там романтики – лишь только свою собственную глупость и его желание поиграть с ней. Однако, все же, где-то глубоко-глубоко в сердце она верила, что у них еще может все получиться. Она всегда находила в себе силы прощать его, мириться с тем, что он делает. Спустя полгода их странных отношений она поняла, что он весьма одинокий человек, и хотела подарить ему свою заботу.

Сейчас она знала, что больше не та наивная девочка, а он вовсе не герой, и что любовь не может быть такой. Тем не менее, она беспокоилась о нем. Что будет с ним дальше? Как он справится со всем?..

В тот дождливый день ей не хотелось возвращаться домой. Нахлынула ностальгия – так бывало, когда шел дождь. Солнце уже зашло за горизонт, небо потемнело. Надя поднялась на крышу и стала отдаваться воспоминаниям. Где-то она слышала, что человеческой памяти свойственно преувеличивать, приукрашивать прошлое. Может быть, она все же пессимист, раз на нее нападали и плохие мысли при воспоминаниях об этой крыше. Ей было стыдно за свое прошлое здесь, за свою глупость и за отчаянную смелость.

Она прошла чуть дальше, хотела присесть на скамейку, но, как только увидела ее, замерла.

– Давно ты здесь? – когда наконец удалось усмирить сердцебиение, спросила она.

– Да нет, – ответил лежавший на лавочке Андрей. Он смотрел в небо и ни капли не удивился, когда услышал голос Нади, словно очень давно ждал ее. – Еще ни одной звезды не упало.

– С каких пор время измеряется в падающих звездах?

Иногда его странности вызывали в ней улыбку. Сейчас… она поймала себя на мысли, что тоже слегка улыбнулась. Посмотрела в темное небо – звезд почти не видно. Через несколько секунд ее взгляд вновь остановился на Андрее. Она медленно подошла ближе и присела рядом на корточки. Он повернул к ней лицо и улыбнулся.

– Загадывай желание. – Это была самая теплая улыбка, которую она видела. И одновременно самая грустная. – Прямо сейчас с неба падает огромная звезда. Прямо тебе в ноги.

Защипало в глазах. Почему?.. Почему она все такая же глупая?

– Просто пусть у тебя все будет хорошо.

Конечно же, его рассмешил этот наивный шепот-мольба. Да она и сама бы рассмеялась, но ей уже не казалось это смешным. Словно она была зависима от него.

– Лучше беспокойся о себе.

– Да, но ты… ты постоянно попадаешь в какие-то передряги. И вечно с тобой что-то случается. И…

– Надя, – перебил он, – мне не нужна твоя забота.

Эта фраза стала самой болезненной, из всех что он говорил ей. Ведь, по сути, ее забота была единственным, что держало их вместе. Это было даже больнее, чем:

– Я никогда не любил тебя.

Она опустила голову. В своих мыслях она много раз пыталась подготовиться к этому признанию. И каждый раз щипало в глазах. Теперь же, когда это произошло… она не почувствовала прилива слез. И просто сказала:

– Я знаю.

– Тогда хватит этого.

Он встал. Улыбнулся ей в последний раз и направился к выходу.

Не таким она представляла их расставание. Было ли это расставанием как таковым? Может быть, он просто снова что-то вбил в свою голову? За столько времени, проведенного вместе, за столько бессонных ночей в мыслях о нем, она так и не смогла понять, что он за человек. Чего он хочет и к чему стремится. Может быть, они просто были слишком разными?..

– Надеюсь, у тебя все будет хорошо, – сказал он, проходя мимо. Она не могла понять интонаций. Но от этих слов на глаза навернулись слезы.

Она обернулась, хотела закричать что-нибудь, броситься к нему. Но его последние слова словно обездвижили ее. Она молча смотрела ему вслед. Казалось, время решило поиздеваться над ней, растягивая секунды расставания.

С неба стали медленно опускаться снежинки – что за насмешка? Днем шел дождь, а теперь снег?

Каждую долю секунды она боролась с желанием догнать его и обнять. Впиваясь ногтями в ладонь, Надя училась отпускать. В свои почти девятнадцать, она молча прощалась со своей первой и, возможно, единственной любовью.

====== Правда №11. Все мужики – сволочи ======

Последние несколько дней мне было нелегко. Раньше, какие бы ни случались трудности, я всегда находила в себе силы делать вид, что ничего не произошло и жить обычной жизнью. Я заставляла себя идти в университет, и никто не мог заподозрить неладное. Правда, стоило вернуться вечером домой, наедине с самой собой я давала эмоциям волю.

Однако в этот раз я чувствовала, что мне нужно больше времени, чтобы побыть одной. Я не могла идти на пары и притворяться, что ничего не случилось. По большому счету, ничего и не случилось… Но я не находила в себе сил. Я не представляла, как мне общаться с Новиковым. Одно его присутствие вывело бы меня из равновесия, пускай даже наигранного.

Я не знаю, почувствовал ли мой организм эту душевную нестабильность или я подхватила вирус от Попса, а может дело в том, что все-таки поперлась домой без шапки в тот злосчастный день. Итог – я заболела. Несильно, но вкупе с моим эмоциональным состоянием эта болезнь стала поводом не появляться в университете. Я была этому рада и проводила время дома. Хотя и дома тоже было тяжело, я старалась отвлечься от противных мыслей, но они так и лезли в голову.

В конце концов я более-менее собрала себя в кучу и, выздоровев через несколько дней, явилась на пары. Возможно, по городу действительно гулял вирус – Лиля тоже заболела. Ее не было в день моего прихода, и от этого стала грустно. Ее солнечный позитив помог бы отвлечься от грустных мыслей. Я сидела позади всех у стены и ни с кем не общалась. Первый, кто со мной заговорил, был Бочкарев, проходящий мимо на перерыве:

– Нелюдимая Жданова из прошлого, ты ли это? – противная улыбка, видно было по его глазам, что он готов и дальше прикалываться надо мной, но он вдруг остановился, словно вспомнил что-то. И, кажется, даже пробубнил неловкое “прости”. Я удивилась, чего это с ним такое. Может, я настолько грозно выглядела? И он меня испугался?

Я надеялась, что больше ко мне никто не подойдет. Оставалось всего-ничего до конца учебного дня, как…

– Привет.

Все чуть не пошло коту под хвост. От одного этого голоса, раздавшегося сзади, меня передернуло, вспомнилось все, и… Как он смеет так себя вести?

Впрочем, он ведь не знал, что я все тогда слышала. В его глазах ничего не поменялось, да?..

Все же я не смогла ответить ему. Даже не стала оборачиваться.

Его, тем не менее, это ни капли не оттолкнуло, он обошел мою парту и сел напротив. Мой взгляд был направлен в книгу, но в такой ситуации я уже не могла его игнорировать, делая вид, что не замечаю. Я быстро глянула на него, а затем обратно.

– Как ты? – не сдавался Саша. – Выздоровела?

– Ага.

– Это хорошо.

Неловкое молчание. Я боялась взглянуть на него, но все же сделала это. Его глаза, казалось, сверлили дырку в полу, он о чем-то напряженно думал. Видно было, что он хочет что-то сказать, но сомневается. В итоге он взял чей-то футляр от очков, лежавший рядом, и произнес:

– Сыграем?

Странная улыбка на лице – словно он в чем-то провинился и хочет загладить вину.

– Во что?

– В “Правду или желание”.

По телу даже пробежала легкая дрожь – с этого все и началось. И что он хочет?..

Я ничего не ответила, и выражение моего лица вроде бы совсем не изменилось. Саша наклеил тонкий стикер на одну сторону футляра и прокрутил его.

– Правда. – Стикер указал не на меня, и мне даже подумалось, что так и было задумано. Уж слишком быстро он сделал выбор… – Можешь спросить у меня все, что захочешь.

“А сам ты что хочешь мне рассказать?”

Я чувствовала это. Он что-то пытается донести мне. Но мне не хотелось знать, вряд ли это было что-то хорошее…

– Я… даже не знаю.

Я совершенно не была настроена на общение. Тем более с ним.

– Отвечу как никогда честно. Впрочем, обманывать тебя я все равно уже не могу.

Не знаю, был ли это намек на его левую бровь или он понял, что я все узнала? Что с самого начала он только и делал, что врал мне?

У меня, однако, не было ни сил, ни желания злиться. Я была слегка подавлена.

– Знаешь, я… – все же решился он, – я должен тебе кое-что сказать. Мы с Дианой… снова вместе.

В тот момент я все свои силы потратила на то, чтобы нормально отреагировать на эту весть. Это было нелегко. И я все же не ощущала злости. Только… обиду. Это было… больно?

Постаралась перевести все в шутку:

– Что ж, теперь наш дурацкий уговор точно отменяется.

Кажется, вышло не очень.

Хорошо, что он не смотрел на меня, его взгляд все так же был опущен куда-то вниз. Хотя бы он не видел мое лицо и всю эту напускную радость. Он был так загружен, что и в интонациях моих не услышал дрожи.

– Я рада за тебя.

Странная усмешка от этих слов.

– Я хотел сказать тебе об этом лично. Вот… Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай. Можно не сейчас, а в любое другое время.

Я надеялась, что после этих слов он наконец уйдет, ибо мне было все сложнее и сложнее контролировать себя. Но он ждал чего-то.

Мы сидели в тишине, доносился только гул одногруппников. Я думала перевести тему, спросить о чем-то другом, совсем не связанным, но вырвалось у меня все же не то, что планировала:

– Почему?

Было сложно добавить что-либо еще. На самом деле… очень о многом хотелось спросить. Но я не могла.

– Почему я?

Теперь он посмотрел мне прямо в глаза, и я поспешила перевести взгляд.

– Ты же мог попросить любую другую девушку… помочь тебе? Вряд ли тебе кто-нибудь отказал бы, ведь это ты, со всеми на короткой ноге. А мы с тобой никогда не общались, нас ничего не связывало. И вот внезапно это твое предложение, и все так завертелось… И уже закончилось. А я все еще не понимаю, почему я? – на последних словах я все же посмотрела ему в глаза. Он ответил почти сразу же.

– Потому что ты самая красивая.

Нет… нет-нет-нет. Таких слов я от тебя никак не ожидала. У меня даже перехватило дыхание. Просто сказано это было как-то… по-особенному.

Он улыбнулся. Я знала, что он говорит абсолютно искренне, что это не лесть и не издевка.

Зашел преподаватель, что ознаменовало начало пары, все стали рассаживаться по своим местам. Новиков встал и хотел что-то сказать, но просто молча ушел. Я тоже больше ничего не сказала и, как только прошли сорок пять минут до следующего перерыва, собрала вещи и ушла. Даже можно сказать, убежала.

Мне был необходим позитив Лили, поэтому я направилась к ней. Конечно, она, скорее всего, заподозрит, что я не просто пришла справиться о ее здоровье, а что у меня на душе не все так прекрасно. Все же, мне хотелось оказаться в ее квартире, где всегда так шумно и весело, пусть ее пес снесет меня с ног и оближет лицо… Да хоть что.

Увы, я никак не могла ожидать, что в квартире у Шишкиных будет пусто – все уехали в деревню. Лиля сидела в полном одиночестве дома… и плакала.

– Что случилось?! – вскрикнула я, стоило увидеть ее зареванный вид. Та зашмыгала носом, слезы набежали на глаза, и я поспешила закрыть за собой дверь. Лиля кинулась в мои объятия и говорила что-то невнятное:

– Я дура!.. Надо было сразу догадаться!.. Но все же… Как он мог!.. – всхлипы между оборванными фразами, закончившиеся рыданиями.

Спустя какое-то время, она успокоилась, извинилась и прошла на кухню. Я быстро сняла верхнюю одежду с обувью и поспешила за ней. На столе стоял огромный торт с воткнутой в него столовой ложкой, вокруг куча шоколадок и других сладостей. Дело плохо. Очень плохо.

– Он вернулся к бывшей, – сквозь всхлипы произнесла моя бедная Лил, отламывая огромный кусок торта и заталкивая его в рот. Слезы снова покатились по щекам, глаза зажмурились. Прожевав, она продолжила: – Сказал, что я хорошая девушка, но он любит ее.

Пиздец. Мои проблемы по сравнению с ее были, конечно, незначительны.

Я даже не знала, что сказать.

– Козел! Все мужики козлы! – стукнула по столу Лиля, но вдруг опомнилась. – Нет, конечно, нельзя так судить. Лекс вот хороший. Да же? У вас с ним все хорошо? Я надеюсь…

По моему лицу было понятно, что не все так радужно.

– Что он натворил?!

– Он… сейчас снова с Дианой.

Она раскрыла рот, негодование просто переполняло ее.

– Что это за предвесеннее обострение “вернуться к бывшим”?!

Я хотела было отмахнуться, мол, все не так плохо. Мол, моя история не сравнится с твоей. Но все еще не знала, как ей об этом сказать, учитывая, что она в таком состоянии.

– Ешь торт! – приказала она мне. – И конфеты ешь. Еще есть мороженое. Успокоит.

– О, нет, спасибо. Сладкого мне не хочется.

– Есть водка.

–...

Не знаю, какими судьбами у моей ванильно-милой Лили была припасена бутылка водки. Я не стала интересоваться и, пожав плечами, согласилась. Не помешает точно.

И так мы сидели, две брошенные дуры, кто запивал, а кто заедал свое горе.

Лиля в подробностях рассказала мне, как все обернулось у нее. Спустя недели две ее отношений с этим парнем, которого я уже, надеюсь, никогда не узнаю, он вдруг стал намного реже общаться с Лилей. Говорил, что занят, или предлагал встретиться позже. Для нее это было странным, ведь до этого он чуть ли не каждую минуту писал ей, интересовался, о чем она думает и какие у нее планы, и каждый день находил время увидеться хотя бы ненадолго. И тут внезапно вдруг его пыл поостыл. Лиля пыталась убедить себя, что это нормально. Что и не нужно видеться каждый день, пусть все идет своим чередом. Но внутри ее терзало чувство странной тревоги. И в один не-прекрасный день она узнала причину своих волнений. В “инстаграме” в профиле друга своего “парня” она увидела фотографии с недавней вечеринки, и на одной из них он был в объятиях с той самой “бывшей”. И это не было каким-то давним событием, не могло быть…

Лиля сразу же позвонила ему, спросила, что это значит. Он молчал, а затем извинился и положил трубку. Она чувствовала себя очень глупо, расплакалась, затем пыталась понять, почему это произошло. Позже стала задаваться вопросом, может, это шутка? Так не может быть! Ведь все было прекрасно, все было замечательно. Он ведь говорил… так много говорил… Лиля плакала почти всю ночь. Наутро снова позвонила ему и попросила сказать все лично, она не понимала, что произошло, что пошло не так, это не могло быть правдой! Может, он все объяснит ей? Может, все это на самом деле не так, как выглядит?

И он приехал. Но приехал вместе с другой. Лиля почувствовала такое унижение. Бессилие. Она не смогла бы видеть их вместе, тем более говорить с ним в ее присутствии! Он издевается?! Зачем он так поступает с ней?!

Она не стала открывать им дверь. Дождалась, когда уйдут. И принялась плакать. Пока не пришла Ира.

– ЧТО ЗА НАХ!!! – я была в полнейшем негодовании. Да как он мог так поступить с моей Лил?! – Как там его зовут? Откуда он? Я его найду и убью!

– О, нет…

– Черт, да я готова нанять шайку, чтобы его покалечили!

– Ты что, Ир?!

– А нет, лучше сделать это самим. Но в рукопашном бою мы не очень. Может, разобьем ему стекла на машине?

– У него нет машины…

– Ха! У него даже нет машины! Да он жалкий!

Лиля взяла меня за руку, перепуганная таким всплеском гнева. Она не ожидала, что я так бурно отреагирую, что сама позабыла о своем горе. Может быть, в другой ситуации я бы проявила меньше агрессии, но все же! Это же Лиля! Самое безобидное и доброе создание! Да как он посмел с ней так обойтись.

– Все нормально, – обняла меня Лиля, встав со стула и подойдя ближе. – Ну, конечно, не нормально, но… я сама виновата.

– ЧТО?! Ты ни в чем не виновата!!! Даже не смей так думать!

– Нет, – мотнула она головой. Теперь было ощущение, что это она меня успокаивает, потому что я чувствовала, что вот-вот взорвусь, а Лилька говорила очень спокойно и медленно гладила меня по голове. – Нужно было узнать его получше для начала… Я слишком быстро доверилась ему. Хотелось романтики, сказки, любви. Я подумала, может, он тот самый! Но… нужно было дать себе время и понаблюдать за ним. И, конечно, нужно было дать ему время разобраться в своих отношениях, а не терять голову из-за их ссоры и сразу же бросаться ему в объятия.

Иногда меня поражало, какой мудрой может быть эта малявка. В этом был смысл, определенно был. Но все же…

– Но все же!.. – вновь хныкнула она. – Обидно, черт возьми!

Я обняла ее в ответ.

– Нет ничего плохого в том, что ты доверилась ему. Ведь в этом вся ты – ты видишь в людях только хорошее и надеешься на лучшее. Мне очень жаль, что меня не было рядом. Возможно, я смогла бы тебя уберечь, ведь я-то знаю, что козлов в жизни полно и они готовы пользоваться добротой таких, как ты. Если бы я только была внимательнее… Прости меня за это.

– О, нет, ты вообще ни в чем не виновата! И… это ты прости меня! Тебе сейчас, должно быть, в сто раз хуже.

– Э-э, нет, с чего бы?

– Но ведь Лекс…

– Лиль… у нас с ним совсем другая ситуация.

– А вот и не другая! – она посмотрела мне в глаза. – Не смей держать все в себе! Я вот уже раз двадцать поревела, и мне легче становится с каждым разом. А ты… я же тебя знаю! Все в себе держишь! Так нельзя. Нужно поплакать!

– Я не хочу плакать!

– Надо!

– Нет, серьезно… – Я понимала, что сейчас самое время рассказать ей все, но все еще боялась, как она отреагирует на это. Я обманывала ее. Ей и так нелегко сейчас. Конечно, она уже выглядит намного-намного лучше, чем минут десять назад. Однако все равно было страшно. – У нас с самого начала были… необычные отношения.

И я рассказала ей. Запинаясь и стыдясь, но рассказала все как есть. Про странный уговор, про наш обман. И извинилась.

Она смотрела на меня несколько секунд, и сложно было понять, что у нее на уме. Я молилась, лишь бы она не выставила меня. Может, она больше не считает меня подругой? Я так боялась ее реакции. Не стоило ничего говорить!

Лиля вдруг подошла еще чуть ближе и обняла мою голову. Я чувствовала, как бьется ее сердце, и не понимала, что это значит. Ее рука вновь стала гладить меня по волосам.

– Бедняжка… – приговаривала она. А я что-то не въезжала, что это за странная реакция?! – Ты решила выдумать это и поверить… Но нельзя отрицать правду, Ира. Да, так бывает, люди уходят. Ты ни в чем не виновата. Но не нужно прятаться за выдумки! Я с тобой! Я помогу тебе!

Что за… ват?!

– Лиля, это не выдумка. Это правда!

– Тш, тш… Успокойся, все хорошо. Просто поплачь. Я все понимаю.

– Нет, ты не понимаешь!

Она сдавила мне рот своей рукой, и было сложно говорить. И хватку свою цепкую включила. Ну пипец! Такого я от нее, конечно, не ожидала.

Она еще долго приговаривала что-то, пытаясь меня успокоить, заставить “принять правду”. Через какое-то время меня это уже стало подбешивать. Но, блин, если эта дура что-то в голову себе вобьет, вот хрен выбьешь! В такие минуты я не понимаю, куда пропадает вся ее распрекрасная мудрость?!

Но все же, еще минуту спустя, я расслабилась и позволила себе… немного погрустить. Ведь… мне по-настоящему было грустно.

Я пришла домой и налила себе горячий чай. Взяла в руки телефон и впервые за долгое время вышла в интернет, но вдруг вспомнила, что это подаренный Новиковым айфон. И что мне теперь с ним делать? Вернуть Попсу? Или, может, продать? А то будет напоминать об этом придурке…

Ладно, телефон-то не виноват в том, что произошло, оставлю себе.

Я пролистывала ленту в инстаграм, куда меня любезно зарегистрировала Лилька. Заходила я туда от силы раз в неделю, но убить время таким способом иногда было прикольно.

Слухи разбегаются весьма быстро. Ульяна вот уже успела все пронюхать и в своем «блоге» рассказывала, что Лекс вернулся к Диане. Возможно, поэтому Бочкарев сегодня извинился передо мной – может, ему стало меня жаль или вроде того? Пф. Когда же это все наконец уляжется?

В посте Ули была отмечена Диана, и я боролась с желанием перейти на ее страницу. Безусловно, это бессмысленно и глупо. Да и что бы я там нашла? Либо то, что меня еще больше расстроит, либо ничего интересного. Третьего не дано!

В таких делах логика, правда, отступает на задний план, и мое любопытство победило.

И чуть погодя я очень пожалела о сделанном.

Последняя выложенная Дианой фотография была с ним… Они лежали в обнимку, но он, кажется, спал, а она смотрела прямо в камеру. Точеное личико, большие глазки, светлые волосы – вся такая прелестная, очаровательная девочка… А на ее лице, как мне показалось, была легкая тень ликования.

Сука.

Так и просилось вырваться.

Я вспомнила, что мне пришлось пройти из-за нее – это ведь она приложила руку к моему отчислению. Да и Новиков тоже хорош, если бы он не втянул меня во все это… ничего бы не произошло! Во мне разыгрался гнев.

И я не нашла ничего лучше, как запилить этот гребанный телефон в стену. Ага, не буду ни возвращать, ни продавать его. Просто в мусорку!

Правда, в тот самый момент, как я замахнулась, на кухню вошел Леша. Слава богу, он спортсмен и с реакцией у него проблем нет, успел увернуться.

– Ты совсем больная? Нахрена айфонами разбрасываешься?

Мда, это и вправду выглядело тупо. В такие моменты я меньше удивляюсь, почему другие люди считают меня ненормальной.

– Мой айфон, хочу и разбрасываюсь.

– Лучше бы мне отдала.

– Не заслужил.

– А ты чем заслужила?

– А мне подарили!

– Твой бойфренд, что ли?

Я отвернулась к окну.

– А, и вы, видимо, поссорились, и ты решила раздолбать его подарок?

– Нет! Что придумываешь?

– Да у тебя все на лице написано.

– Слушай, иди куда шел и не беси меня.

– Я сюда и шел, жрать хочу. Сама вали, если бешу.

– Вот и пойду.

Обычно мы с ним долго так препираемся, я еще его как-нибудь подкалываю, да и он меня тоже. Но в тот раз не было настроения, и я «сдалась». Леша, очевидно, не ожидал, что все так быстро закончится, и сам меня остановил.

– Эй, подожди. – Его тон сменился более волнительным, даже как-то непривычно было.

– Чего?

– Эм… может, хочешь поговорить?

Я, что, действительно так хреново выгляжу? И меня жалеет мой младший брат? А еще Бочкарев?!

– Может, я чем-то могу помочь? – ему и самому, очевидно, было неловко это произносить. Тем более, когда я смотрела на него как на идиота.

– Да ты-то мне чем поможешь? – Наверное, не стоило говорить таким пренебрежительным тоном, ведь мелкий и правда заботился обо мне, хотел как лучше и от чистого сердца говорил это. Его немного разозлило, что я так отвечаю, и он слегка вспылил:

– Ну, знаешь ли, у меня лучше получается ладить с людьми и хотя бы нет проблем с доверием, – это вырвалось у него, скорее, на эмоциях. Я несколько секунд молчала.

– Не поняла.

До меня и вправду плохо доходил смысл сказанного.

Леша посмотрел мне в глаза.

– Вот именно. Ты же никого не подпускаешь к себе… И чего тогда хочешь в ответ? Я вообще удивлен, что кто-то с тобой смог встречаться хоть день.

– Что за бред ты несешь? Нет у меня никаких проблем! И вообще… по-твоему, надо доверять каждому встречному?

– Я не говорил так. Не каждому, конечно, нет. Но… ты ведь вообще никому не доверяешь?

Хоть мы и продолжали этот разговор в манере препирательств, было в каждом Лешином слове что-то такое, что меня задевало.

– Я… доверяю… Я…

Пыталась привести какой-то пример, но ничего не шло в голову.

– Ладно, забей, – махнул он рукой. – Извини, если лезу не в свое дело.

С одной стороны, я была рада, что он закончил этот странный разговор. Но с другой… я почувствовала, что он задел меня за живое. И, возможно, мне действительно нужно разобраться в себе?

Я стояла в небольшом ступоре. Нужно было уже уйти в свою комнату… Увы, я задержалась, и Леша снова начал неприятную беседу. На этот раз на другую тему, намного более неприятную мне.

– Я вчера виделся с отцом, он предлагает встретиться нам втроем на выходных. – Он говорил это спокойно, без эмоций, одновременно накладывая себе еду. – Ну, что молчишь?

– Просто нет слов. Говоришь так, будто это обычное дело. Будто мы такая дружная семья и постоянно проводим время вместе с папочкой.

– Я часто с ним вижусь, – твердый ответ на мой язвительный тон. – И он очень хочет и с тобой…

– Замолчи. Я не хочу о нем говорить. И… я в шоке. Очень удивлена, что ТЫ можешь так спокойно говорить об этом!

– А почему нет? – Леша посмотрел мне в глаза, и я вдруг почувствовала, что он уже не ребенок.

– Почему нет?! Потому что он нас предал. Он бросил маму и нас с тобой. Он обманывал нас! И после такого… ты общаешься с ним? Видишься с ним? И в принципе можешь звать его отцом?!

На самом деле, мы никогда с Лешей не обсуждали отца. Я всегда меняла тему, если речь заходила о нем. Да и Леша тоже. Раньше, по крайней мере.

– Да, он ушел от нас к другой семье, – сейчас же брат был намерен поднять этот долго откладываемый разговор. – Но он остается нашим отцом, как бы то ни было. И будет им. Да, он не живет с нами, но он помогает нам, делает подарки, старается видеться с нами.

– Мы как будто о двух разных людях говорим.

– Потому что ты и слышать о нем ничего не хочешь, не принимаешь от него ничего…

– И никогда не приму! Я не понимаю, почему ты так спокойно говоришь о нем!

– Потому что прошла уже куча времени. И тебе тоже не помешает относиться к этому спокойнее.

– Время не имеет значения… Может быть, ты был тогда слишком маленьким и не понял предательства? Потому что я… очень хорошо это помню.

Он помолчал несколько секунд, твердо глядя мне в глаза.

– А я как раз и пытаюсь сказать тебе, что спустя столько лет зацикливаться на этом… делает хуже только тебе.

Не знаю, было ли дело в его спокойном размеренном тоне, или в таком твердом взгляде, но я уже не смогла ответить ничего. Он тоже не стал говорить, сел за стол, отвернувшись, и стал есть. Я еще какое-то время молча стояла, переваривая разговор, и ушла к себе. Но и там меня не покидали Лешины слова… Мы ведь, по сути, с ним в одинаковом положении, но почему он смог простить отца? Или это не прощение? Смирение? И почему меня до сих пор трясет от одного его упоминания?

О чем еще Леша говорил до этого? Что у меня проблемы с доверием?

В ту ночь я так и не смогла заснуть, обдумывая сказанное. А когда пыталась отвлечься от этих мыслей, неизменно перед глазами вставала фотография обнимающихся Саши с Дианой.

И все же… в конце концов, я поняла для себя, что лучше никому не доверять.

Иначе будет очень больно.

====== Желание №11. Двойное свидание ======

Последующую неделю было несколько проще, но все же на меня порой нападала грусть. Хорошо, что Новиков редко появлялся на парах и вокруг не судачили о его новых отношениях. Иначе мне было бы, скорее всего, тяжелее. А еще я все никак не могла отделаться от Лешиных слов. Я невольно задумывалась о себе… и об отце. Но старалась отгонять эти мысли.

За эти дни мы еще сильнее сблизились с Лилей. Ей нужна была я, чтобы пережить разлуку с тем парнем, а она нужна была мне, чтобы отвлечься… И просто с ней всегда было хорошо, даже история с тем подонком не поколебала ее доброту. В тот вечер, когда все только раскрылось, она, конечно, много плакала и кричала проклятия, но спустя несколько дней ей было уже заметно легче, словно она выплакала и прокричала всю боль. Мне даже пришла мысль, что, может, мне тоже стоит выговориться? И тогда станет легче? Но в то же время я не понимала, что именно мне нужно выговорить?! Да и как сказать ей, ведь она не поверила, что наши с Попсом отношения – липовые. И я все еще чувствовала стыд, оттого что изначально обманывала подругу.

Но в один вечер я выговорилась… Правда, слов было сказано совсем мало, но я выпустила достаточно эмоций.

Этот вечер сам по себе располагал к откровениям. Мы вновь сидели у Лили. За окном шел последний снег, солнце уходило за горизонт. В квартире Шишкиных было тихо и уютно. Лиля отдалась воспоминаниям, но на этот раз не было проклятий и злости. Напротив, она говорила словно с теплой тоской.

– На самом деле, хорошо, что мы с ним встретились. Пусть закончилось все ужасно, все же я благодарна за то короткое время вместе. Я чувствовала себя как в сказке, я была принцессой, и эти эмоции, эти чувства были волшебными! Я не жалею о том, что случилось, потому что… оно того стоило.

Если честно, я ее не понимала. Как?.. Она ведь так страдала! И он ужасно поступил! Как она еще может быть благодарна?!

– Ты слишком добрая…

– Да нет, доброта тут ни при чем. Я все так же зла на него, и я не прощу его никогда. Я всего лишь рада тем хорошим моментам, что были. А все последующее… будет мне хорошим уроком. Нельзя так просто доверять людям.

– Согласна…

Она посмотрела на меня долгим взглядом, мне стало не по себе.

– Что такое?

– Да нет, ничего, – Лиля отвела взгляд.

– Ну, уж нет, говори.

– Правда, ничего… Просто мне немного грустно, что ты так сказала.

– Не понимаю. Почему тебе из-за этого грустно?!

– Как бы объяснить… – видно было, что ей тяжело подобрать слова, или она сама не до конца понимала, что хочет сказать. – Хоть я и усвоила этот урок, что нельзя так просто доверять людям… Все же, мне кажется, что ты слишком недоверчива.