Текст книги "Хронум Книга I (СИ)"

Автор книги: Арвин Альхаг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Малоподвижная махина начинает движение. Первый взмах булавой проходится над моей головой. Призрачная сталь уже не просто предупреждает меня об опасности, а вопит: «Беги, Лёва! Спасай свой тощий зад хронума!».

Но я усиленно игнорирую инстинкты. За спиной бункер, в нем беспомощный друг, слабый гравер пятого ранга мой брат. Я не могу отступить!

Звучат периодические выстрелы из бункера. Под прицелом кольта падают замертво твари.

Я верчусь, как уж на сковородке. Шаг назад. Ушел. Шаг назад. В сторону. Полоснуть когтями мелкого гравера. Рассечь мечом воздух. Тщетно. Снова мимо. Наконец попадаю и рву артерию на ноге. Завершаю жизнь ублюдка ударом хвоста в голову. Откидываю в сторону еще одного, вонзаю меч в сердце.

Краем взгляда вижу, как на брата наваливаются трое мелких граверов. Раскидываю толпу, вырываю одному из них кадык. Кровь, мясо. Много крови.

Медленный альфа-гравер повелительно шипит своим сородичам: «Убииить, убииить Ахматова!». Подхватывает с земли огромные куски бетона, с силой запускает в нас. Я успешно уворачиваюсь. Олег получает по хребту, рычит от боли, но продолжает стоять на ногах.

Командую брату отступить ближе к бункеру, встать на возвышенность. Но Олег меня не слышит, он занят боем. В порыве ярости продолжает рвать мертвую тварь на куски. В сторону летит плоть гравера, кишки. Фонтан крови заливает землю. Почва под ногами перестает впитывать, образуется скользкая лужа из дерьма и крови. Олег буквально плавает в нем. Падает, поднимается, рвет очередную глотку и снова падает в лужу.

Я делаю серию быстрых ударов по альфе, попутно сбивая с ног мелких граверов. Ровным счетом не наношу никаких увечий, все мои удары приходятся на бронированные участки. Альфа рычит от злости в бессилии. Замахивается и запускает в меня булаву. Чудом уворачиваюсь. Бросаю меч в сторону. Двумя руками обхватываю рукоять грозного оружия. Неимоверно тяжелое, но все же поддается мне.

Делаю разворот корпусом, сметая булавой двух слабых граверов. Прыгаю вперед, помогая себе хвостом оттолкнуться от земли. С размаху впечатываю альфе в голову его же оружием. Острая кромка шлема мнется под его весом, но корпус остается целым.

Ошеломленный альфа припадает на одно колено, начинает мотать головой и рычать от злости. Я замахиваюсь для второго удара, но из-за спины наваливается крупная тварь и колошматит меня по спине. Хвост начинает работать отдельно от меня, как отбойный молоток. Разносит граверу череп вдребезги. Мертвая туша падает замертво.

Раздается душераздирающий крик Олега:

– Брааааат!

Бросаю высокорангового гравера, сам бегу со всех ног на помощь. Картина ужасная. Четверка разномастных граверов навалилась на Олега сверху. Пытаются утопить его в луже крови. Размахиваюсь булавой и бью сверху. Череп самого ретивого из них лопается, как спелый арбуз. Второго беру на удушающий, но скользкая тварь выворачивает голову на сто восемьдесят градусов, вместе с корпусом.

Мой демонический смех становится страшен.

– Ахахаха! Сам напросился, ублюдок!

Запускаю «исповедь». Гравер истошно кричит, но даже не пытается вырваться из моего хвата. Сущность хронума голодна. Чрезвычайно голодна! Так долго в демоническом образе я еще не был и мне нужна подпитка. Видя, что брат встает на ноги, даю волю хронуму.

Первый гравер падает иссушенной мумией через несколько секунд. Хватаю за шею второго. Он сопротивляется мне, пытается вырваться, но его глаза уже успели посмотреть в мои, и ему уже не оторвать взгляда.

Граверы пятятся в испуге. Пользуясь их смятением, поднимаю брата на ноги. С него стекает кровь. Его кровь и кровь врагов. Во многих местах глубокие раны и порезы.

– Как ты, брат?

– Я в строю, Лёва! Я в строю.

Я вижу, что это далеко не так, а нам еще биться… Скольких мы положили? Чуть больше десятка, но сюда стекаются все новые одаренные. Кажется, это конец, но все еще теплится надежда на подмогу.

– К боооююю! – ревет на всю округу альфа, и граверы с новой силой набрасываются на нас. Сам он обходит стороной, намеревается попасть в бункер.

Я бью наотмашь, расчищая себе путь к альфе, но их слишком много. Каждый взмах булавы оставляет после себя труп или наносит серьезные увечья, но твари, как живая гидра: там, где «отрубаешь» одну голову, появляется сразу две.

Альфа тем временем разбивает двери бункера, пытается в него протиснуться. Слышится пальба изнутри. Денис стреляет практически в упор, но пули рикошетят, не нанося твари урона. Гравер продолжает расчищать себе проход.

Я делаю прыжок в сторону бункера, но меня в полете хватают за хвост и притягивают к земле. Силы уже на исходе. Хватаю одну из тварей, запускаю исповедь. Перед глазами проносится вся жизнь ублюдка. Все его самые мрачные дела. На подсознательном уровне уговариваю себя, что он прожил поганую жизнь и должен за это поплатиться. Лежа на земле получается «исповедать» еще троих. Чувствую телом, если еще немного приложить усилий, я получу новый ранг хронума. Но нужно идти на помощь.

Вдалеке чудится лай собаки. Выстрелы. Уверен, это глюк: смесь воспоминаний очередного ублюдка под исповедью и что-то из реальности. Но нет, действительно, лай собаки.

Дальше происходят взрывы, хаотичная стрельба. Спасители все ближе. С трудом встаю на ноги, чтобы оглядеться. Граверы постыдно разбегаются по заброшкам. Очереди из крупнокалиберных стволов выкашивают их пачками.

Разбираться, кто нам пришел на помощь, нет времени. Я сбрасываю трупы граверов с брата, убеждаюсь, что он жив. Олегу тяжело, ноги перебиты во многих местах, рука порвана выше предплечья.

– Денис! Проверь друга! – хрипит Олег.

Я и сам знаю, что нужно торопиться в бункер. Альфа вываливает из бункера и позорно бежит вместе с остальными.

Едва волоча ноги, иду к нему. Издалека начинаю звать друга по имени, но тот молчит или я его просто не слышу.

Застыв в дверях, взрываюсь бурей эмоций. Не могу сдерживать в себе душераздирающий крик.

– Что там? Что? – Олег пытается ползти на одной руке. – Что? Не молчи, брат! Что с Денисом?

– РААААааа! – очередная порция гнева вырывается из уст хронума. Крупные слезы текут по моему лицу.

Олег обессиленный падает лицом в грязь, снова поднимается.

– Что с Денисом? Он мертв⁈

– Лёва, – едва слышно доносится в темном углу.

Я бросаюсь к нему, осторожно переворачиваю кусок изувеченной плоти к себе. Альфа разорвал его на две части. Располовинил по пояс. Ног я не вижу, они где-то в куче трупов граверов.

Денис дал достойный бой, прежде чем получить такие ранения. Следом появляются бойцы сквада, один из них сильный лекарь четвёртого ранга. Он осматривает раны Дениса, а потом в бессилии пожимает плечами: мол, с такими ранами не живут. Я хватаю его за грудки, требую, чтобы он лечил.

– Лёва, оставь его в покое. Кха-кха! Я не жилец. Подойди… подойди, кха-кха мне.

Изо рта течет поток крови, не останавливаясь. Каждое слово Денис произносит, сопровождая кровавым кашлем.

– Проведи ис… Кха, исповедь.

– Нет! О чем ты говоришь, друг?

– Я всегда хотел узнать, что видят… Кха! Враги в твоих глазах.

Олег тем временем доползает до нас. Берет руку Дениса. Беззвучно ревет, слезы оставляют чистые дорожки на окровавленном лице брата.

– Работайте, братья! Кха! Я был рад… Кха-кха! познакомиться с вами. Лёва, – посмотрел он на меня серьезно, – сделай, как я прошу.

– Брат, выполни просьбу!

Душа рвется на тысячи осколков, но я должен это сделать.

Исповедь. Перед глазами проносятся картинки из его жизни, но они другие… Светлые.

Вот жизнерадостный мальчик со светлыми волосами бежит к своей маме, принимает из ее рук кружку молока, благодарит ее и получает горячий поцелуй в щеку. Они счастливы. Что случилось с его матерью? Почему мы не слышали о ней? Почему Денис ничего нам не рассказывал?

Здесь Денис в школе и его хвалят за успешную учебу. Он капитан команды по волейболу. В кадре часто мелькаю я, брат.

Денис передает свои эмоции через исповедь. Они сильные. Он благодарен нам, он счастлив.

На очередном эпизоде жизни, картинка обрывается, и я вываливаюсь в реальность.

Денис мертв, но на его лице счастливая улыбка. Он смотрит в небо.

* * *

В кабинет заходили разные люди. Что-то говорили, чего-то хотели. Я их не слышал.

Изредка заглядывал брат с бутылкой крепкого алкоголя. Мы сидели у камина и молчали. Каждый думал о своем.

После «исповеди» друга я достиг девятого ранга хронума. На груди появился белый узел и небольшой узорчатый рисунок, такого же ослепительно белого цвета. В ночи он светился, напоминая мне в очередной раз о почившем друге.

Эта часть узора резко контрастировала с антрацитовым контуром рисунка, что формировался на моей груди все эти годы. Правильно ли происходило развитие, как оно должно было происходить, я не знал. В манускриптах древних майя не было упоминаний о деталях развития хронума.

На девятом уровне у меня появились небольшие крылья с редким белоснежным оперением. Я выглядел, как ощипанный гусь. В порыве злости, я обрезал эти отростки, испытывая при этом неимоверную боль.

Олег поднял ранг до шестого, действуя на пределе своих возможностей. Стал немного крупнее и сильнее, но радости ему это не добавляло.

К исходу второго дня после гибели Дениса, я взялся за дело. Нужно было проанализировать поток информации, что успела собрать Марина со старожилами сквада. Также за дело взялся Вагит Юнусович Аликперов, близкий друг отца. Он и ввел Карелину в тайные дела Ахматовых. Опрометчиво ли было взваливать такой функционал на хрупкие плечи бывшей студентки? Возможно. Время всё расставит по местам.

Марина всерьез взялась за работу. Возобновила тренировки бойцов сквада, добавила курс обучения по обращению с дронами. Сказала, что за дронами будущее. Я бесстрастно кивал, давая зеленый свет ее проектам

Часто приходила Катя. Ее присутствие было наполнено иным. Она не грузила меня информацией, лишь делила со мной одинокие вечера. Ее теплые руки касались моих. Она не осторожничала. Говорила, что так нужно. Мне с ней было хорошо. Потом она уходила, оставляя после себя нотки цветочных ароматов, и еще некоторое время после ее ухода внутри было спокойствие и умиротворение.

Я пропустил встречу с арбитрами. Она должны была состояться сегодня, пятого августа. Следом пришло письмо такого же содержания, но с небольшой припиской:

'Г. Санкт-Петербург ул. Промышленная д. 12 кв 56. 8 августа в 14:37. Один. А.

P. S. Скорбим. Разделяем вашу утрату!'

Прочитав это письмо, я долго смеялся. Была большая уверенность, что в нападении замешаны сами Арбитры. Точнее, не так. Они были в курсе нападения, но ничего не предприняли.

По мнению уважаемого мною Вагита Юнусовича Аликперова (и я разделял его умозаключения), использовать ударный вертолет на территории Российской Империи могли лишь Романовы, в чьих руках сосредоточилось производство данного типа винтокрылых, батюшка Император (что казалось невозможным), либо третья сторона, находящаяся до сих пор в тени.

За три дня ни одна сволочь не посягнула на имущество Ахматовых. Все наши производства, земли и люди наслаждались установившимся затишьем.

А предателем оказался наш дворецкий. Я приказал бросить его пока в клетку. Не готов был к разговору с сумасшедшим дедом. В том, что у него «поехала» крыша, сомнений не возникало. Петр Юрич вел себя, мягко говоря, неадекватно. Сегодня я планировал его навестить.

Кстати, наш пленник с холеными усиками, которого мы взяли на недостроенной многоэтажке, по дороге отравился цианидом. При детальном осмотре трупа, выяснилось, что капсулу с ядом он держал при себе. Что тоже было странным, ведь мужчина, казалось, вполне был готов к диалогу.

Я находился в кабинете. Задумчиво изучал интерактивную доску, где располагались необходимые для моих умозаключений материалы. Сосредоточиться мне мешали звуки, доносившиеся из-под стола. Стив, падла такая, неистово чесался. Да к тому же жутко вонял.

– Вонючка, а ну вылазь из-под стола!

Показалась наглая морда адского пса. Собакен весь был обсыпан землей, и от него резко несло тухлятиной.

Погруженный в свои мысли, я не сразу обратил внимание на его присутствие. А ведь он от кого-то прятался. И, кажется, я знал от кого.

– Стиив! Стивен, я тебе конфет несу. Шоколадных. Все, как ты любишь.

На знакомый голос он было дернулся, но тут же, что-то вспомнив, забился под стол.

– Стив! Паскуда ты эдакая, а ну иди мыться! – доносилось из коридора.

Дверь моего кабинета резко распахнулась, и появилась раскрасневшаяся Залевская.

– Ой, Лев, извини, не знала, что ты здесь. Я искала Стива. Не видел его?

Я коротко улыбнулся очаровательной девушке и указал глазами его местоположение.

– Он твой.

Услышав, что его сдали, Стив рванул к выходу, едва не сбив Катю с ног.

– Ах ты сволочь! Ну, погоди у меня! Вот придешь вкусняшку просить! – смешно трясла она тонким пальчиком.

– Присаживайся, раз пришла, – галантно отодвинул кресло, приглашая на него присесть.

Некоторое время я обдумывал, стоило ли начинать разговор или свести все в деловое русло и прийти к нему позже. В кабинете повисло неловкое молчание. Наконец, Катя не выдержала:

– Ты что-то хочешь сказать, но боишься.

– Вовсе нет, любуюсь тобой, – попытался свести к шутке наш разговор.

– Говори уже прямо, Лев!

Я тяжело вздохнул, подошел к окну и, закурив сигарету, наконец спросил:

– Где бы ты хотела жить?

Я не видел лица Залевской, но уверен, она была в смятении от такой постановки вопроса. Поспешил уточнить для нее:

– В Питере сейчас небезопасно находиться. Я бы хотел перевести штаб-квартиру в другой город или даже другую страну. Как ты смотришь на это?

Говорить такие вещи Залевской было не очень просто. С виду могло показаться, что я струсил и нахожусь в раздрае после недавних событий, а потому мечусь из крайности в крайность. Но Катя все поняла верно.

– Ты хочешь обезопасить своих близких? Боишься нас потерять, как потерял Дениса? Скажи мне, Лев, я тебе дорога?

Мое молчание было красноречивей любых слов.

– Знаешь, что я скажу? – она положила руку мне на спину. – Найди их всех. Всех, кто причастен к нападению и гибели твоего друга. Сделай так, чтобы столица умылась в крови ублюдков. Повесь истерзанные тела на Дворцовом мосту, чтобы все видели гнев Ахматова, чтоб не смели повторить подобное.

Я развернулся к Залевской, крепко обхватил ее талию и притянул ее к себе.

Глава 8

Денис мечтал встретить старость где-нибудь в горах Сулакского каньона Дагестана. А ещё он хотел бы прожить не менее ста двадцати лет и умереть дома в окружении множества внуков и правнуков. И чтобы они любили бы его просто потому что он их дед.

Ему не суждено было встретить старость. И обзавестись детьми он не успел. Роковая дружба с Ахматовыми не дала ему возможности осуществить свою мечту.

«Верхний» каньон очень красив с разных ракурсов: снизу, с берега лазурной ленты Сулака; потрясающий вид открывается и сверху, с Царской площадки рядом с селом Верхний Каранай. Остроконечная скала возвышалась на много сотен метров ввысь. Здесь мы и похоронили нашего друга, на самой ее вершине. Каждый боец сквада положил на надгробие камень, возлагая дань памяти своему командиру. Так же поступили и мы с братом.

Девчонки посадили на могилке ландыши и незабудки… Как символично. Здесь же мы встретили закат.

Ночью мы улетели обратно в столицу. У меня накопилось множество срочных дел. Вагит Юнусович раздобыл кое-какую информацию о нападении, и мне нужно было с ним встретиться.

Зацепку получили случайно. В тот день я отправился к психически нездоровому дворецкому. Завидев меня в дверях, тот оскалился безумной улыбкой и начал бормотать что-то про демона. Но когда я спросил, зачем он меня предал, он потерял сознание, а когда очнулся, заговорил совершенно чужим искаженным голосом.

Мое появление стало для него триггером. Сработали скрытые закладки в голове. Деда обработали ментально, подселив к нему мыслеконструкцию-паразита.

«Ахматов, если ты слышишь мой голос, значит все еще жив. К моему великому сожалению. Но поверь, это лишь вопрос времени. Тебе понравилось представление в Питере? А фокус с дворецким? Кстати, на деда не греши, он не ведал, что творил. Был пешкой в наших руках. Теперь ты понял наши возможности? Понял, с кем решил потягаться?»

Откуда мне было знать, кому я перешел дорогу? Таких наберется великое множество. От задрипанных провинциальных баронов, до, не дай Бог, князя Романова. Кстати, князь пока не предпринимал никаких действий. Теплилась надежда, что с ним обойдётся.

«У тебя есть два… нет, три варианта дальнейших действий, – продолжил враждебный голос. – Первый. Ты садишься в свою посудину в порту Новороссийска и прячешься на Утопии. Второе. Остаешься в России, но сворачивает в столице все дела, в том числе забываешь про нижнюю палату парламента. Ну и третий: продолжаешь действовать в том же духе и в следующий раз не переживешь нападения. А я, поверь, это сделаю. Все, бывай, Лев! Выбор за тобой!»

Голос пропал, а Петр Юрич лишь пустил слюну, которая тонкой струйкой потекла по подбородку.

Возникало множество вопросов. Какого же уровня должен быть одаренный, чтобы обеспечить такой мощный контроль? Не меньше двенадцатого ранга, точно. Но насколько мне было известно, все сильные менталисты работали на госслужбе. Их принуждали к работе на госорганы.

Второй немаловажный вопрос: откуда он узнал про мой тайный остров, порт в Новороссийске и даже про маленькую шхуну упомянул. Впрочем, эту информацию мог слышать дворецкий, находясь под контролем.

Вначале я позвал к себе Голицына, единственного знакомого мне менталиста. Но тот лишь развел руками: такая сильная обработка мозгов не его уровень. Так же он предложил обезопасить себя дорогостоящими артефактами для защиты от воздействия ментатов (а то я без него не догадался это сделать!).

Вердикт докторов для деда был неутешительным: дворецкий останется таким навсегда.

С тяжелым сердцем, я приказал безболезненно убить деда и похоронить его скромно, но достойно. Юрич был не виноват, что работал на меня. Вторая бессмысленная наша жертва…

Во дворе послышался грозный лай Стива, а затем и возмущенный голос Аликперова:

– Свали нахер, бестолковая псина!

Стивен заливался лаем, и все намеревался ухватить Вагита Юнусовича за штанину. Я наблюдал эту сцену из окна. Пес оправдал мои ожидания: он не проронил при постороннем ни слова. Вот только его поведение все же доставляло неудобства.

Когда Аликперов достал ствол, я поспешил открыть окно.

– Стивен, фу!

Пес покорно положил голову на лапы и заскулил. А все потому, что я подкрепил свои слова аурой хронума. Слегка, чтобы Аликперов этого не заметил.

Стив царской походкой направился к машине дядюшки, демонстративно задрал ногу и окропил колесо головной машины кортежа. После чего с вороватым видом спрятался в свою берлогу. Только нос выдавал его присутствие.

– Здравствуй, дорогой! – крепко пожал мою руку Вагит Юнусович, накрыв сверху второй ладонью. – Веди меня в кабинет. Разговор будет основательный.

– Здравствуйте, Вагит Юнусович! Удалось что-то узнать?

– А чего бы еще я сюда приехал? Олежка, – выкрикнул он моему брату, – неси чего-нибудь крепкого и сам проходи. Давно вас не видел, обалдуи!

В кабинет мы зашли втроем. Олег немного повеселел в присутствии дяди (впервые за эти дни). Вагит Юнусович всю дорогу улыбался. Успел сделать пару комплиментов Нонне Владленовне и ущипнуть горничную за ягодицу. В своем репертуаре дядька. Сколько его помнили с братом, он всегда был таким. А еще Аликперов определенно знал секрет вечной молодости.

Скуластое кавказское лицо, черные, как смоль, волосы, аккуратная густая бородка без намека на седину и ни единой морщинки. Вот как это ему удавалось так выглядеть⁈ Ему было около шестидесяти, нам с братом меньше тридцати, а мы уже начинали седеть.

– А что за пес меня встречал?

– Мопс.

– Стивен.

Сказали мы одновременно с братом.

– Мопс Стивен, значит? Ахаха! Овчарка же!

Стив как раз прошмыгнул под стол, уперся мокрым носом в мое колено. Его наконец отмыли, и он стал пахнуть детским шампунем – карамельками.

Я развернул конфету и сунул ему под стол. Раздалось довольное чавканье.

– А помнишь, Лёва, как ты был маленький, года тебе еще не было, потерялся?

– С чего бы? Сами говорите, года не было.

– Ха! Ну да… Долго мы тогда тебя искали, а нашли через полдня в будке с другими щенками, мирно спящим на груди дворовой суки. Вечно притягивал к себе собак. Кстати, как хронум? Развиваешь дар?

– Девятый ранг, Вагит Юнусович.

– Похвально, похвально. А ты, Олежа?

– Я шестой, – потупился брат.

– На вот, держи, – заговорщицки улыбнулся Аликперов и протянул ему пакет. – Сибирские травки. Утром одну столовую ложку натощак, запиваешь двумястами граммами водки. Можно без водки, это уже мой рецепт, но так лучше усваивается.

– С потенцией у меня все хорошо, дядюшка. Оставьте себе, – попытался отшутиться брат.

– Э-эх, балда! – щелкнул его по лбу. – Ты у Марины спроси, что за травки и каким образом девчонка в свои годы умудрилась достичь восьмого ранга?

– Вы это серьезно? – оживился брат.

– Серьезней некуда. Я двадцать пять лет был гравером восьмого ранга. Уперся в преграду и думал все, это мой предел. А сейчас я одаренный девятого ранга и чувствую, что четверть пути до десятого уже прошел.

– Ну-ка, ну-ка поподробней про Карелину, уважаемый дядюшка.

– А ваша девчонка из тех мест. Уникум! Когда мне позвонила некая Карелина Марина Витальевна и сказала, что временно возглавляет сквад Ахматовых, я вначале не поверил. Думал, розыгрыш. Она сразу взяла деловой тон, и я уж думал, что сольется в разговоре со мной. Ну, вы знаете, со мной непросто. А когда я двадцать минут, открыв рот, слушал эту девчонку, то понял, какого уникального человека вы себе взяли. Пришлось пробить, кто она такая.

– Я пока не знаю, потянет ли она сквад.

– И ты еще сомневаешься? При всем уважении к почившему Колесникову, девчонка смотрится куда лучше него. С дисциплиной у нее конечно хромает, но это пройдёт… со временем.

– Вагит Юнусович, это все интересно, но давайте к делу.

– Нравится мне твоя манера ведения разговоров, Лёва. Костика напоминаешь в молодости, – коснулся воспоминаний о нашем отце Аликперов и сразу перешел на деловой лад.

– Трупы с завода опознали. Ими оказались наемники частной военной компании «Русский легион». Глава – Всеволод Римский.

– Всеволод Римский, Римский. Знакомое имя…

Когда-то давно наши дорожки уже пересекались и тогда он показался мне очень порядочным человеком.

Под пристальным взглядом Аликперова я сгреб с визитницы стопку разноцветных бумажек в поисках искомой. Вот она.

– Подожди, Лёва, не торопись. Мои люди уже пытались выяснить имя заказчика, но у них ничего не вышло. Почему ты думаешь, что у тебя получится?

Проигнорировав Аликперова, набрал номер Всеволода.

– Алло? – спросили на той стороне трубки.

– Здравствуй, Всеволод. Узнаешь?

– Сука, так и знал, что ты выйдешь на меня! – беззлобно выругался Римский. – Лев, пойми, это бизнес! Ничего личного! Я лишь исполнитель. Слышишь меня? Исполнитель! Не я, так другой был бы на моем месте!

– Имя! – взревел я демоническим голосом, не заметив, как преобразился в хронума.

– Лев… Не могу! Меня убьют!

– Готовься на исповедь!

Дальше слушать блеяние перепуганного Всеволода я не стал, бросив трубку. Стал возвращать себе человеческий облик.

Аликперов нервно сглотнул.

– Вот это силища! Не сходи я с утра в туалет, навалил бы кучу дерьма под собой. Да уж… Но ведь не этому я тебя учил… Нужно же быть хитрее, Лёва. Вот что ты сейчас наделал? Каковы последствия твоего звонка?

Не ответив на вопрос дяди, набрал Карелину:

– Марина, будь добра, зайди в мой кабинет.

Буквально через двадцать секунд, запыхавшаяся, она появилась здесь.

– Знакомься, это Вагит Юнусович, – представил ей Аликперова.

Дядя галантно встал из-за стола и усадил девушку в свободное кресло, перед этим поцеловав ее руку.

– Я и представить не мог, что вы такая красавица, Мариночка! Сколько вам здесь платят?

– Тысяча пятьсот, – на автомате ответила смущенная студентка.

– Жмот твой начальник. Я дам тебе двадцать пять тысяч, плюс премии. Переходи ко мне! – нисколько не таясь, переманивал он моего сотрудника.

– Спасибо, но нет! – категорично ответила девушка отказом.

– Но ты все же подумай.

Я подождал, пока любезности закончатся, и обратился к девушке:

– Бери двух наших туманников и отправляйся по этому адресу немедленно. Твоя задача проследить за главой ЧВК Всеволодом Римским.

Пока девушка переписывала адрес, я поспешил пояснить недоумевающему Аликперову:

– Всеволод знает, на что я способен. Его люди видели, как я высасывал жизни их товарищей, и непременно ему доложили обо всем в красках. После моего звонка у Римского два варианта. Покончить со мной раз и навсегда, задействовав для этого все свои силы, которые, уж поверь, дядя, совсем не безграничны, и второй: такой же, но выступить совместно с кем-то еще из моих недругов. Однако, зная алчную натуру Всеволода, я уверен, что в обоих вариантах он выйдет на заказчика, дабы потребовать дополнительную оплату за мою голову. Третьего не дано. Мне нужно имя заказчика!

Присутствующие внимательно меня слушали, впитывая каждое слово. Я вновь обратился к девушке:

– Марина, приступай немедленно.

Для девушки это был первый экзамен. Я мог бы дать ей больше информации: допустим, как выглядит глава ЧВК, или какие средства использовать для слежки, и тому подобное, но я хотел видеть ее в деле, перед тем, как доверить управление сквадом.

Девушка немедленно удалилась. Аликперов задумчиво произнес:

– Я на своем веку повидал много сильных людей. То были настоящие волки. Но ты… ты другой. Расскажу постыдный секрет: когда переговоры заходят в тупик, я упоминаю фамилию Ахматовых, и… мне идут на уступки. Пользуюсь этим приемом достаточно редко, лишь в крайнем случае. – он сделал небольшую паузу и вздохнул. – Лёва, тебе точно нужны услуги старика Вагита или прикажешь мне удалиться вслед за Мариной?

Я непонимающе уставился на дядю, но прокрутив в голове последние минуты нашего диалога, понял причину. Слишком много фарса в моих словах и действиях. Я этого не замечал, ведь мои мысли были об одном: найти ублюдков, причастных к нападению и смерти друга. А вот дядя обиделся.

– Вагит Юнусович, вы меня извините, – попытался оправдаться я. – Сами знаете, события последних дней выбили меня из колеи. Я просто хочу наказать тварей, что посмели поднять руку на Ахматовых. Ваша помощь бесценна, дядя. Без вас я не справлюсь.

Аликперов расцвел в улыбке, услышав о своей полезности.

– Останетесь у нас на обед?

Услышав это, Стивен зарычал.

– Останусь, если ты посадишь на цепь своего мопса.

– Я тебя посажу на цепь, старый мешок с костями!

Не выдержал Стив и, не дожидаясь моего пинка, галопом выбежал наружу. Дядя вскочил из-за стола, хватаясь за нож.

– Гребаная псина! – восхищённо потряс головой Олег.

– Что за чертовщина здесь творится⁈

Пришлось рассказать ему про адского пса Стива. Выражение лица дяди нужно было видеть. Теперь он хотел лично познакомиться с чудо-собакой.

После обеда усадьба вновь опустела. Стив так и не вышел из своей конуры, лая о том, что старый кожаный мешок с костями одержим чумной тварью. Что бы это значило?

В течение дня я безвылазно находился в своем кабинете. Изучал финансовые отчеты, что подготовила мне Катя.

По ее мнению, нам требовалось срочно сократить расходы в некоторых убыточных отраслях, сократить штатную численность работников, снизить зарплаты.

Требовала раскрыть информацию, куда ежемесячно утекают крупные суммы денег под статьей «прочие расходы».

Я пока не готов был делиться с ней сокровенным. Прочие расходы – многомиллионные пожертвования на лечение больных детей. Так получалось в нашей стране, что если ты родился не в знатной семье, государству на тебя плевать. Выкарабкивайся сам или сдохни. Это была суровая реальность, и я хотел ее изменить. Отчасти, поэтому я рвался во власть.

Не получив прямого ответа, Залевская фыркнула, хлопнула дверью, но спустя час вернулась в кабинет и извинилась за свое поведение.

Оказалось, она выпытала все у Олега. А тот не стал от нее что либо скрывать.

Несколько раз звонила Марина с докладом. Всеволод не покидал офиса: к нему приезжали разные люди. Просмотрев их фото, не увидел того, кто был нужен. Я приказал продолжить слежку в ожидании крупной рыбы.

Звонил злой Аликперов и требовал наказать Стива. Якобы из-за его мочи прохудилось колесо его внедорожника и ему пришлось пересаживаться, а эту везти на ремонт.

Верилось слабо, но проверить чудо-мочу собакена я просто был обязан. Перекинувшись парой фраз с садовником, выяснил, что цветочки начали жухнуть, а также деревья и вообще все места, помеченные адским псом.

Я как раз шел проверять одно такое излюбленное место Стива, чтобы удостовериться лично, как услышал тоненький плач ребенка за забором.

Не медля ни секунды, перемахнул через ограду и увидел лежащего на земле босоногого мальчугана.

– Дядя Лёва, – с надрывом произнес он и вырубился у меня на руках.

– Лекаря ко мне, срочно!

Не сразу я узнал в этом худом босоногом мальчонке сына бывшего бойца сквада. Примерно полгода назад его отец погиб, выполняя мое задание, и у него осталось два ребенка. Девочка четырех лет и мальчик семи.

Мальчик был совсем плох. Мало того, что истощен, так еще и сильно избит. Были и свежие синяки, полученные совсем недавно, и застарелые, ядовито-зеленого цвета. Косматые волосы говорили о долгих скитаниях по свету. Но как такое могли допустить? Куда смотрели воспитатели? За что, я плачу такие деньги⁈

Пока наш лекарь занимался его ранами, я набрал директора приюта.

– Светлана Борисовна, приветствую вас!

– Добрый день, Лев Константинович! Очень рада, что слухи о вашей кончине – всего лишь слухи. По какому вопросу звоните? Касательно финансов, я передала отчет вашему сотруднику Залевской Екатерине.

– Я не поэтому звоню. Вы в курсе, что один из ваших подопечных сбежал?

– Эмм… в курсе, – замешкалась она с ответом. – Но вы не переживайте. Мы бросили все силы на поимку паршивцев.

– Паршивцев? Хм, интересно. Значит, сбежал не один ребенок?

– Лев Константинович, я оговорилась. Один, конечно же один ребенок потерялся.

Дальше она поведала «душещипательную» историю, про то, как мальчик отстал от группы, когда те ходили в поход. Как она не спала сутки и самолично разыскивала его. Бедная, бедная Светлана Борисовна.

На вопрос сколько лет мальчику и как выглядел, она описала вовсе другого мальчугана. Произошло это вчера, и про синяки на теле она ничего не знала. «Сам покалечился».

Я не поверил ей. Оставалось дождаться, когда мальчик Вова очнется и расскажет мне свою версию. Да, я вспомнил его имя. Частенько видел их с сестрой на детской площадке возле казармы.