Текст книги "Хронум Книга I (СИ)"

Автор книги: Арвин Альхаг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Часовой, держась за лицо и обильно истекая кровью, побежал в «штаб». Полагаю, докладывать о моем приходе. Я усмехнулся и двинулся дальше. Мой путь лежал напрямую в детский приют.

Я шагнул в темноту предбанника. Общая комната тускло освещалась догорающим костром. Подкинув пару поленьев, зашел в две другие комнаты, где мирно спали малыши. И там также подкинул хвороста, потому как становилось зябко, а до утра еще далеко.

Ненадолго задержался в комнате девочек, слушая их мирное посапывание.

– По-че-му? – девушка с пепельными волосами, которая приходила сегодня с хлебом, подала голос из дальней лежанки.

Я не сразу ее здесь заприметил, поэтому немного опешил от неожиданности, да и самого вопроса.

– Что значит почему?

– Сложно… По-че-му по-мо-гать?

Интересно, она брала уроки у Астая? Сам факт, что туземка заинтересовалась иностранным языком, говорил о многом. Как минимум, явные проблески интеллекта в ней присутствовали. Еще в ней было что-то чуждое этому месту. Будто судьба занесла девушку с необычными глазами небесного цвета не в ту эпоху.

– Потому что так правильно, – сказал первое, что пришло на ум. Не было у меня готового ответа.

Защищать слабых и обездоленных, разве для этого требуется мотивация? Просто так правильно.

– Мне нужна твоя помощь.

Девушка оторвала голову от подушки и вопросительно на меня посмотрела.

– По-мощь. По-мо-гать. Пойдем со мной.

Проговорил фразу медленно по слогам, но она не добавила ясности. Пришлось сильно жестикулировать руками, чтобы ей стало понятно, чего я добиваюсь.

Наконец до нее дошло, и она фыркнула:

– Кет былайдан!

И жестом показала мне покинуть комнату. Я понял все без перевода.

Повинуясь желанию голубоглазой, вышел на улицу, где стал свидетелем такого диалога:

– Предатель! Адская гончая переметнулась к людишкам!

– Хозяин добр к вам, жалкие выблядки, но если вы не закроете пасти, я вырву ваши сердца и съем прямо сырыми, а еще с удовольствием выпью вашу черную кровь! – задиристо протявкал Стивен.

– Скоро придет наш хозяин и освободит нас. Мы вас всех выпотрошим!

Мерзкое отродье говорило это с таким бахвальством, что меня перекосило от их слов. Запустив ауру хронума и преобразившись, я вмиг оказался за спиной самого говорливого из них уродца.

– Я здесь, твой хозяин!

Хрюкающая морда не успела испугаться, как наши взгляды схлестнулись и я запустил «исповедь».

Бросив на снег иссохшую тушку адского выродка, я вдруг затрясся в дикой лихорадке.

На меня напал какой-то животный страх от внезапно открывшейся мне адской бездны, заполненной людьми. Мужчины и женщины разного возраста, в самом расцвете сил и совсем беспомощные. Бесконечные потоки лавы. Раскаленный воздух плавил легкие грешников и их стоны и вопли раздавались беспрестанно.

Я увидел множество таких же мелких выродков, что и этот. Они хватали очередную жертву. Вначале вырывали глаза, языки и уши, а потом бросали их в котел, где такая же мерзкая тварь готовила из плоти грешников тягучее варево.

Впрочем, все это соответствовало моим хрестоматийным знаниям об Аде. Но воочию это выглядело слишком живо, а потому неимоверно страшно.

Рука непроизвольно потянулась за сигаретой, но вовремя появился Астай и протянул мне свою трубку.

Я закашлялся так, что казалось, начну выплевывать кусочки легкого.

– Что ты увидел в них?

– Ад, – и затянулся сильнее.

Глава 19

На красивом лице девушки, заставшей меня за «исповедью», застыло выражение недоумения и страха. Астай тоже был ошарашен.

Поблагодарив его за курительную трубку, успокоившись, я, наконец, поднялся с земли.

– Кто-нибудь еще это видел?

– Думаю, нет.

– Отлично.

Мне было плевать на то, что подумают местные, но все же не хотелось, чтобы они считали меня угрозой их существования.

– Как ее зовут? – обратился я к Астаю.

– Сана. Девушку зовут Сана.

Услышав свое имя, она встрепетнулась:

– Я – Сана. Ты?

– Лев.

– Л-е-в, – проговорила она мое имя, будто пробуя на вкус. – Лев. Л-е-ев.

– Лев, Лев, – подтвердил я.

Вернулся к добыче и начал делить ее на две части.

– Сана, это наше. Неси мясо в дом.

– Д-о-м, – с интересом посмаковала она новое незнакомое ей слово.

Пришлось жестикулировать. Указал ей рукой на приют.

– Поняла? Это мя-со, – потряс тушкой зайца перед глазами. – Там дом. Неси. Мясо. В дом. Поняла?

– По-ня-ла. Тяжело… – вздохнула девушка, но все же сделала, как я просил.

Я насчитал восемь тушек зайцев. Забрал их все и ещё молодую косулю – решил порадовать детей. Оставшуюся дичь отдал Астаю.

– Это твоим дармоедам. Если буду нужен, ищи меня здесь.

Астай смотрел на меня с интересом. Я не выдержал и спросил:

– Что?

– Ты добрый, Лев. Хоть и хочешь казаться злым.

– Угу, добрый я. Да, вот еще. Завтра с утра соберем твоих бойцов и проведем им инструктаж. Еще одна сука будет спать на посту, сделаю с ней то же, что и с адским отродьем.

Ему явно не понравились мои слова, но «глупый» хакас не стал перечить. Отмахнулся от своего подчиненного с разбитым носом, как от надоедливой мухи, и что-то ему ляпнул на своем. Уверен, тот ему жаловался на меня. Неженка! А Астай послал его нахер. Ну или так хотелось думать.

– Лев, на вот, возьми. Тебе нужнее.

«Проницательный» хакас протянул мне свою курительную трубку и сверток табака. Я прижал подарок к себе, как драгоценность, и от души поблагодарил Астая.

Тот хмыкнул, пригладил сивый ус и впрягся в повозку.

Я зашел в общую комнату. Умиротворяющая тишина. Девушка успела бережно уложить тушки на деревянный поддон и сверху засыпать травой, скрыв от чужих глаз. Я подумал про себя, что если им приходится прятать еду от соплеменников, то кого мы защищаем? Сжечь эту кодлу на корню и не делать скидки на их древнее происхождение и суровые нравы. Посмотрим, что будет дальше.

Это была моя последняя мысль перед тем, как забыться сном праведника.

Кто-то робко трогал мой узор на груди, едва касаясь его пальцами. Не открывая глаз, я сказал:

– Продолжишь это делать – останешься без руки.

– Что это?

Я проигнорировал вопрос Саны, отвернулся к стенке. По ощущениям, спал минут пятнадцать, не больше.

Девушка фыркнула и отошла от меня. Недалеко… Метра на три. Начала нарочито громко затачивать нож.

– О Боги! – взяв шкуру в охапку, я пошел досыпать в комнату мальчиков.

Наутро все тело болело. Я усмехнулся: «Привык ты, Лев, спать на перинке».

Малыши уже проснулись и были тише воды, ниже травы. Из «гостиной» тянуло дурманящим мясным запахом. В животе предательски заурчало, и я пошел на запах.

При моем появлении дети прекратили умываться. Сам факт того, что они чистили зубы, меня порадовал. Здесь явно чувствовалось влияние Саны. Девушка со вчерашнего вечера тоже чудесным образом похорошела: волосы не торчали паклей, а были красиво уложены в косы с вплетенными алыми лентами.

Заметив на себе мой взгляд, она смущенно уложила выбившуюся прядь за ушко, как бы невзначай, оголив красивые золотые серьги, украшенные драгоценными камнями. Женщина и здесь женщина. На чистых личиках детей сияли лукавые улыбки, а я почувствовал себя не в своей тарелке.

Сана протянула мне жесткую палочку и продемонстрировала безупречный ряд зубов. Намек ясен: чисти зубы этим. Она точно не из мира сего.

Когда с гигиеническими процедурами было покончено, мы сели завтракать. Сана сварила мясо зайца, испекла румяный хлеб.

С удивлением обнаружил здесь столовую утварь, которой вчера еще не было: формы для запекания хлеба, котелок, и посуда для приема пищи.

Дети гурьбились возле взрослых. Вначале подходили с опаской и интересом, но уже чуть погодя с двух сторон меня облепили их курносенькие мордашки. Как бы я ни старался выставить ментальный блок и абстрагироваться от своих чувств, что-то внутри меня брало вверх. Что-то теплое, отцовское.

Поблагодарив за завтрак, я вышел на улицу. Бесформенная толпа местных ошивалась у «штаба». На небольшой возвышенности стоял Астай и что-то говорил на хакасском. Его внимательно слушали, не перебивали. Я постоял за их спинами чуть в отдалении, чтобы меня видел Астай, но когда он закончил говорить, все разошлись по своим делам.

– Кажется, ты забыл о моей просьбе?

– А, Лев. Здравствуй. Не видел в этом необходимости. Я передал им твои пожелания. Впредь люди на посту будут более ответственны. Обещаю.

Я покосился на Астая с недоверием. Легкая улыбка на его лице перешла в жёсткую гримасу. Это что еще за новость? Почему он не дал мне слова? Боится за свою репутацию?

– Говори правду, Астай, – надавил я на него с легкой ноткой раздражения в голосе. – Ты ведь сам ее любишь выбивать из окружающих.

Хакас тяжело вздохнул и рассказал причину по которой решил держать меня в тени: оказалось, что местные меня, мягко говоря, недолюбливают. Вовсе и не новость.

Причина в сломанном носе?

И в нем тоже. Основная причина в том, что ты общаешься с ведьмой Саной.

От негодования я сплюнул на землю и заявил Астаю, что принимать участие в грядущей битве я не буду, а посмотрю сегодня со стороны.

На Астая жалко было смотреть. Наверное, зря я так с ним. Он между нами, как буфер, принимает недовольство обеих сторон и сглаживает отношения. Но, как известно, слово не воробей.

Взяв с собой три заготовки для копья, я вернулся в приют.

– Хозяин, а мне можно будет выгрызать глотки адским выблядкам?

Стивен ходил за мною по пятам и слышал наш разговор с хакасом.

– Можешь участвовать, – пожал я плечами, – но если тебя убьют, домой не возвращайся.

На морде умного пса читалось двойственность восприятия полученной информации. Он не понимал, как это: ведь мертвые итак не возвращаются домой. Меня позабавила эта ситуация с ним, и чтобы не разрывать у собакена логические связи, отправил его к Астаю, одобрительно потрепав по холке. Этот жест доброй воли он воспринял с радостью и завилял хвостом.

За созданием копья с наконечником из когтя адской твари я провел не меньше двух часов. Запорол первую заготовку, вторую и только на третьей у меня получилось сделать нечто похожее на копьё.

Оценив свое детище на слабую троечку, провел ряд испытаний, в результате которых был разбит в щепки столб, стоящий неподалёку. Прочный коготь адской твари смог оставить глубокие отметины и на камне, но конструкция не внушала особого доверия, поэтому я прекратил проверку его прочности.

Вернулся в штаб и прихватил еще связку заготовок на копья. Но на обратном пути остановился, услышав душераздирающий человеческий крик, а затем и топот сотен копыт, несущихся к Сые.

Началось.

Мимо меня пронеслось воинство местных с копьями в руках. У кого-то были луки. Но их количество оказалось ничтожно мало.

Я забрался на крышу здания, от которого открывался более-менее приличный обзор и уселся поудобней.

«Наши» бежали нестройным рядом. Одиночные фигуры самых ретивых аборигенов врезались в гущу неприятеля и если и успевали заколоть одного-двух – это было все, на что они способны. Чаще я наблюдал, как мелкие уродцы наваливались толпой и не позволяли вояке сделать и взмаха копьем.

Слышались пронзительные крики боли, затем затухающие вопли отчаяния. Я спокойно сидел и наблюдал, как летели в стороны конечности и потроха павших от рук адских тварей людей.

Другие хакасы, более «умные», сбавляли скорость, прятались за впереди идущими или сбивались в кучки. К таким было сложнее подобраться, и они оказывались более живучими.

Третьи прятались в «норах», с опаской поглядывая вдаль, где шло сражение. Я отметил для себя несколько таких нор на будущее…

Удалось оценить и силы обеих сторон. С нашей – не меньше полутора тысяч человек. Это радовало. Мне казалось, людей здесь живет меньше, а здесь только мужчин было такое количество.

Со стороны неприятеля навскидку набралось сотни две-три. Однако при таком численном перевесе с нашей стороны, число погибших было почти равным с обеих сторон.

Эффективно работали лучники. Стреляли точно, но их было слишком мало.

Впервые я видел в деле Стивена. Пес носился словно на крыльях. Он мчался с такой скоростью, что адские отродья на его фоне казались черепахами. Там, где он проходил, оставалась проторенная дорожка из мертвых тел.

Стивен бил лапой и рогатая голова летела в сторону. Стивен шел на таран и тварь отбрасывало в обратном направлении на несколько метров, а пес уже наваливался сверху, и вонзался в него зубами. Летели лапы, головы, потроха. Но выглядело все это чертовски красиво.

Удивил Астай. Каждый одаренный имел иммунитет к болезням, более прочную кожу и кратно превосходил в силе обычных людей. Но сухонький хакас в боевых условиях оказался очень сильным и ловким. Если бы не внешний вид, то сравнить «пейрама» по силе можно было с гравером пятого-шестого ранга. Он умело орудовал дубиной с металлическим навершием.

Астай шел вслед за Стивом вместе с десятком аборигенов, вооруженных копьями. Под взмахом его дубины лопалась чья-то голова, а если Астай попадал в корпус, адское отродье летело в сторону, словно сломанная кукла. Раненых тварей тут же добивали копьями. Весьма эффективно, но мелко в масштабах всего сражения.

Твари начали рассредотачиваться дугой, и обходить стороной фланги, заходя в тыл обороняющихся. До деревни оставалось меньше километра, а их никто не останавливал. Все были поглощены битвой.

Тяжело вздохнув, я спрыгнул на землю, ухватился поудобней за копье и рванул на левый фланг, где прорыв был более значительным. И когда я приблизился к ним вплотную, а призрачная сталь вонзилась мне в спину, я запустил пелену времени.

Когда время вернуло свой ход, на земле валялись трупы десятков поверженных мною тварей. И, кажется, мой ход не остался незамеченным среди местных.

По словам моих близких, в момент запуска пелены времени, для них я становлюсь размазанной тенью. Со стороны это выглядит очень эффектно.

Внутренние резервы хронума всегда имеют свой лимит. В пассивном режиме я могу находиться в лимбе бесконечно долго, обдумывая, строя планы, ища пути решений. Но в режиме «берсерка» он весьма ограничен. Я насчитал всего пятьдесят две секунды, прежде чем лимб выбросил меня в реальность. Дальше мне требовалось время на восстановление навыка и длилось оно по-разному: от нескольких минут до одного часа. Все зависело от моего состояния: голоден ли я, хорошо ли я спал этой ночью и количестве моих внутренних резервов энергии дара.

Следующая волна тварей, что неслась на меня, остановилась на расстоянии десяти шагов. Их уродские рыла уставились на меня. Все же они не решались сделать шаг вперед. Я ухмыльнулся:

– Желаете исповедаться, адские отродья?

– Кто ты такой, человечишко, чтобы противиться воле императора верхнего мира?

– Да, да! – вторило ему другое свиное рыло. – Отдайте нам Улуг Хуртуях Тас и мы оставим вас в покое.

– Нихера не понял из ваших слов. А своему императору скажите, что Лев Ахматов пришел в этот мир по его душу.

«Пафос – наше все, Лев. Верно?»

– Отдай нам Улуг Хуртуях Тас! Отдай! Отдай!

Захрюкали они в десятки голосов. А мне стало интересно разузнать об этом чуть больше:

– О ком вы?

– Матерь всех Богов – Улуг Хуртуях Тас. Отдай нам ее!

– У-уу, вы ошиблись адресом, бесы. Нет здесь таких по вашему описанию.

Из их нестройного хора я успел выцепить ключевые фразы: «голубые глаза», «небесная красота», «будущая подстилка императора» и что-то про отметину на груди.

Становилось все интересней. А ведь я, кажется, знаю эту самую Матерь Богов…

Кто-то или что-то забросило нас именно в это время, чтобы мы изменили ход истории. Таково было мое мнение после недолгих размышлений.

Могла ли Сана быть тому причиной? Или мне требовалось победить хронума-титана? Или же мои умозаключения в корне неверны, и я ищу логики там, где ее быть не должно.

Отвлекшись на свои рассуждения, я и не заметил, как твари взяли меня в полукруг.

– Вы думаете, что я здесь жертва? – я постепенно обретал облик хронума. – Аха-ха! Нет! Это вы – моя добыча!

Схватив первого попавшегося под руку уродца, установил зрительный контакт. Во второй раз в жизни я видел подземный мир, и он ничуть не отличался от первой исповеди над адским отродьем. К этой исповеди я был морально более подготовлен.

Отбросив от себя иссушенную тушку мертвой твари, огляделся в поисках новой жертвы.

Бесы, окружившие меня, находились в смятении и не решались нападать.

Я схватил вторую мерзкую рожу и проделал с ней то же самое. После второй исповеди я остался стоять в одиночестве. Твари в ужасе разбежались врассыпную. Почувствовав в себе прилив сил, я ринулся в погоню. Сейчас я был движим лишь желанием выпить больше жизней. Высосать их все, без остатка.

Вернув себе человеческий облик, схватил в руки массивную дубину и вновь запустил пелену времени. Находясь во временном лимбе, я принялся обездвиживать мелких уродцев, целясь им по ногам. Когда время вернуло обычный ход, семеро мелких валялось на земле и молило о пощаде своего сородича (то есть меня).

Мне потребовалось не так много времени, чтобы от них остались лишь жалкие мумии. Энергия внутри меня клубилась жарким огнем. Но таким приятным. В любой момент я мог сказать себе: «Стоп, хронум! Хватит! На тебя смотрят!», но сейчас это было к месту. Более того, ощущение удовольствия от поглощения жизни адских отродий не шло ни в какое сравнение с отъемом человеческих жизней. Я делал правое дело и получал от этого неземное наслаждение. Как бы не привыкнуть.

Дальше я чередовал грубую силу хронума и перемещения в лимбе по мере восстановления сил. Догонял и обездвиживал тварей, высасывал их жизни; догонял и обездвиживал – «питался» ими.

Их становилось все меньше, а чувство голода неумолимо гнало меня к огромному кроваво-красному порталу, что периодически продолжал выбрасывать порции все новых тварей.

Мне было мало. Я хотел еще. Возможно со стороны я казался маньяком, потому как местные наставили на меня копья, держась на расстоянии, и не вмешивались в сражение.

Только Стивен разделял со мной безумие этой битвы. Работать с ним в тандеме было одно удовольствие. Теперь мне не нужно было отвлекаться на лимб и перевоплощаться в человека.

Стив с особой жестокостью обездвиживал мелких уродцев. Вырывал им руки, ноги, пробивал животы и выворачивал наружу их потроха. Мне оставалось лишь проводить исповедь, перемещаясь от одного окровавленного куска сатанинского отродья к другому. Я испил десятки, сотни жизней. Внутри меня бушевал ураган энергии. Но организм требовал еще. Я чувствовал, как импульсы чистой энергии били по моей груди изнутри снова и снова. Вместе с тем ныло и чесалось все тело: крылья, голова, ноги, ужасно чесался хвост.

Эти ощущения не были сродни приобретению нового ранга. Что-то другое. Но я не отвлекался на чувства, я был поглощен отъемом никчемных жизней.

Мы делали это снова и снова, пока поток тварей не иссяк. Но портал лишь усиливал свечение, а кровавые потоки начали завихряться.

«Это еще не конец», – подумал я про себя. Уровень пройден, но нас ждёт встреча с боссом. Все, как в игре.

Я окинул взглядом воинов, что глядели на меня ошарашенными глазами, но копья смотрели в землю.

– Астай, уводи их отсюда! Живо!

Призрачная сталь кольнула между лопаток, и в этот момент из портала показалась огромная рогатая голова.

Глава 20

Это был не хронум. Кто угодно, но только не он. Когда существо вышло из портала, я невольно охнул. Люди за спиной закричали в испуге, побросали оружие и бежали в Сыю. Стивену я приказал бежать с остальными.

Массивная туша высотой с пятиэтажный дом впечатляла своими размерами. У существа было три головы, одна из них человеческая, две других принадлежали овце и быку. Человеческое лицо имело острые зубы и уши. Его глаза казались безумны.

Алое пламя вырывалось из трех глоток одновременно при каждом вздохе. На человеческой голове были ещё и ветвистые рога. От шеи и до кончика хвоста демон был покрыт чешуйчатой кожей.

Между лопаток перестала ощущаться сталь, и я понял причину: цепь. Она была на шее монстра, а конец цепи вел в портал преисподней. Видно было застарелую кровоточащую рану от трущейся удавки.

Я неотрывно смотрел на цепь: ее звенья имели необычную форму – каждое звено напоминало амулет Астая.

Титан вопросительно посмотрел на меня поочередно всеми тремя лицами. Лица сменялись сами собой произвольно. Жутковатое зрелище… И что он во мне высматривал?

– Хро-о-ну-ум, – зашелестел он. – Приведи мне девчонку!

А ведь я стоял перед ним в человеческом обличии. Откуда такая осведомленность, а самое главное уверенность, что я выполню его просьбу? Скорее приказ.

Шестое чувство подсказывало мне, что угроза от этого отродья минимальна. Сталь то щекотала мне спину, то исчезала.

Он выжидательно на меня уставился, ежесекундно меняя лица, а я провалился в лимб и стал думать, какую модель поведения мне использовать.

Чувство условной безопасности двигало мною. Очень хотелось сказать ему то же, что я сказал его приспешникам: «Ахматов пришел по твою душу». Но что, если это обернется еще большими потерями для местных аборигенов?

О ком он говорил, я догадывался. Сана. Оставалось только проверить гипотезу, обнажив ее грудь и найдя на ней отметину о которой говорили адские отродья.

Мне нужно было больше информации, чтобы сделать какие-то выводы, поэтому я вернулся в реальность, чтобы завязать разговор.

– Господин, тварей людишек слишком много. Я не могу противостоять им в одиночку, а ваших слуг они убили.

Млять, Лев, что за дешевый театр! Ты же не умеешь врать!

– Хм, – он оторвал от меня взгляд и посмотрел на пустую поляну, где еще минутой ранее стояло хакасское воинство, а сейчас оно было усеяно трупами, – действительно, всех убили. Ты слаб, хронум. Кто твой хозяин? Мой брат Ипос?

Услышав знакомое имя, я сразу сообразил, что он один из девяти князей Ада. И по описаниям похож.

– Ваш брат Аваддон, господин. Он мой хозяин.

Я затаил дыхание, назвав это имя наугад. Какова вероятность того, что он сам есть Аваддон? Одно имя я назвал, оставалось еще восемь имен. Я знал их всех, когда знакомился с древними трактатами об Аде, но что если они ошибочны?

– Аваддон слаб и подданные его слабы, – со злорадством сказал князь преисподней, а я облегченно выдохнул (угадал с именем). – Я помогу тебе, хронум, добиться возвышения. Но и ты сослужишь мне службу. Завтра я отправлю сюда две тысячи своих слуг, и ты должен будешь повести их за собой. Справишься, приведешь мне чертову ведьму, что заточила меня в эти оковы, и я обеспечу твое возвышение. А пока, на вот, возьми.

Как по щелчку появился его слуга. От других бесов он отличался хромотой и отсутствием глаза. Слуга с опаской подошел в своему хозяину и спросил, склонивши голову:

– Ваше темнейшество император Асмодей, что я должен сделать?

Вместо ответа Асмодей наклонился чуть вперед, и черная густая кровь с его шеи полилась на землю. Ловким движением уродливой лапы, хромоногий бес подставил пустую колбу под струю и наполнил ее до краев. Жадно облизнувшись, он протянул колбу мне.

– Испей моей крови, хронум, – повелительно сказал князь Ада.

«Вот ты и доигрался, Лев. И попробуй теперь не сделать этого. Вон как пристально он смотрит на тебя».

Чем дольше я тянул, не решаясь сделать глоток, тем острее становилась сталь между лопаток.

«Бежать отсюда под пеленой времени или сделать, как он велит?», – задавался вопросом.

Будь что будет. Пожал плечами и выпил все до дна. Если он говорит, что я стану сильнее, то почему бы и не воспользоваться этой возможностью. А если Астай снова будет наезжать на меня из-за моего рисунка на груди… Пошлю его нахер. Сегодняшняя битва – просто жалкое зрелище. Если он хочет прожить еще один день, примет меня таким, какой я есть.

От напитка меня тут же скрутила адская боль. Будто моя собственная кровь превратилась в яд. Тысячи мелких игл кололи меня изнутри. Сердце лихорадочно колотилось. Вдобавок ко всему, в спину вонзилась сталь призрачного клинка. Опасность исходила от демона.

– Глупец! Ты пошел по пути света и предал свою суть. Сме-е-ерть! Смерть отступнику! – заревел демон в три глотки. – Аха-ха! Теперь моя кровь убьет тебя, жалкое ты создание!

Превозмогая сильную боль, я запустил пелену времени и ушел в сторону от летящего в меня валуна, что запустил Асмодей.

– Взять предателя! – скомандовал князь тьмы, и из портала вырвались две адские гончие. Я находился в лимбе, но Асмодей мог следить за каждым моим движением. Единственное, что сдерживало его в этот момент – цепь, прочно сжимающая шею.

Вернув естественный ход времени, я обернулся к тому месту, откуда начал бегство. Под пеленой времени сумел пробежать половину пути до Сыи. Асмодей продолжал реветь и призывать своих гончих разорвать предателя.

Все тело неимоверно болело. Меня словно разрывало на части. Неужели это конец? Такой бесславный и глупый. Сродни смерти на унитазе.

Между тем я продолжал бежать в сторону поселения, а чувство опасности только усиливалось. В чем причина? В уродливых собаках, что мчатся по моим стопам? Но ведь я не пальцем деланный – я хронум! Что мне две мелкие псины?

Когда до частокола оставалось каких-то жалких две-три сотни метров, а сталь между лопаток стала совсем невыносимой, я обернулся к гончим и запустил ауру хронума.

Дикая обжигающая боль пронзила меня изнутри, в глазах заискрило, и я потерял сознание, так и не преобразившись в демоническую сущность.

* * *

Интерлюдия – 1

Стивен

Стивен появился из утробы суки Адской Гончей. Отца он не знал. Им мог быть любой кобель, что ошивался на этом уровне Ада, а у матери спрашивать было как-то неудобно. Да и мать его не особо любила. Кормила сначала его братьев и сестер, а Стивена уже по остаточному принципу.

Часто ему не хватало еды, и с самого щенячества он побирался по «разделочным» – так назывались залы, где грешников кромсали на части.

В лучшем случае со «стола» ему доставались потроха, полные дерьма. Парадокс, но, попадая в Ад, души смертников обретали бывшую свою физическую оболочку. Поэтому Стивен практически жрал дерьмо, чтобы как-то выжить в суровой реальности.

В худшем – он просто ходил голодным. Стивена избивали до полусмерти. А ведь Адские Гончии не перерождаются, в отличие от жалких смертных.

Почему окружающие относились к нему так недоброжелательно, он понял немного погодя, когда демон средней руки пришел к его матери и начал отбор щенков на «скотобойню». Стивен очень хотел попасть в это место, ведь там кормили. Но демон забрал всех его братьев и сестер, кроме него самого.

«Брак. Овчар не должен был родиться у Адской Гончей. Лучше избавься от него, пока он щенок, чтобы не зачал подобных ему выродков», – таковы были слова демона перед уходом.

Это был приговор. Мать его конечно же не убила, хотя сомнения в ее глазах пугали малыша Стивена. В голове не укладывалось, как можно убить собственное дитя⁈

Проснувшись на следующий день, Стивен обнаружил, что мать пропала. Он ждал день, два, шли третьи сутки, а мать все не возвращалась. В тот день он потерял семью и обозлился на весь Ад, но лапы не опустил.

«Я стану сильным и покажу вам, кто тут еще брак!», – твердил он себе как мантру, просыпаясь каждый день в новом месте и с пустым желудком.

Год за годом он осваивал необъятные просторы Ада в поисках той самой силы. Обойдя его вдоль и поперек, Стивен заключил для себя, что такого места попросту нет. Везде одно и то же: кровь, боль и ужасные твари нижнего мира, что ежедневно занимались своим рутинным делом – пытали и казнили грешников.

Вернувшись к месту своего рождения, он решил проведать своих братьев и сестер, что работали неподалеку на «скотобойне» у старого демона Берлиоза.

Его конечно же встретили весьма «радушно». Свора Адских Гончих при виде Стива зло ощерилась и, побросав свои дела, бросилась на своего собрата. Стивен не знал, что ему делать. Бежать? Но сколько можно было бегать? Нет, его безрадостная жизнь пусть прекратится здесь и сейчас от зубов его братьев и сестер, если на то воля дьявола.

Но случилось то, чего он от себя никак не ожидал. Обычно Стивен избегал конфликтов и никогда в своей жизни не дрался. Однако при виде опасности в нем проснулось что-то дикое, необузданное, первородное.

Когда он, зажмурив глаза, рефлекторно ударил наотмашь брата, то готов был распрощаться со своей никчемной жизнью. Но, к удивлению, смерть не последовала молниеносно. С удивлением он обнаружил перед собой труп Адской Гончей с вывернутой в неестественном положении головой. Стивен был ошарашен таким поворотом событий.

– Это сделал я?

Он с недоверием осмотрел свою лапу, как в первый раз. Внешне она не шла ни в какое сравнение с лапой Адской Гончей.

Ответ пришел сразу же, когда вторая тварь замертво упала под мощным ударом Стивена.

В нем была сила! Он искал ее с момента потери семьи, а она всегда была с ним.

Демон-старик – «хозяин» местного «производства», что наблюдал за бойней Адских псов со стороны, подозвал к себе единственного оставшегося в живых овчара и предложил ему работу.

Стиву тогда впервые казалось, что он обрел хозяина. Но демон был к нему холоден. А Стиву так хотелось обрести семью.

В тот роковой для него день он как обычно занимался убоем «скота», так они называли грешников. Прямо во время работы он услышал голоса, что взывали к Люциферу. Стивену стало любопытно, ведь такое случилось впервые. Его потянуло с неимоверной силой куда-то вверх.

Вначале он испугался, но услышав голоса обычных людей, подумал, что прогуляться в мир живых будет весело.

И почему магия крови в тот день выбрала именно его? Это было для него загадкой. Впрочем, Стив о таких вещах не думал. Он пес, что ему до познания мирских вещей?

А вот дальше произошло знаменательное для него событие: он нашел хозяина. И пусть его хозяин не был Люцифером, как ему показалось вначале, но он нашел в нем то, чего Стиву не хватало все эти годы: семью. Стивен обрел дом.

Да, хозяин часто ворчал на него и ругал, как казалось хозяину, за дело. Но что для адского пса сделать конструкта из тел животных и людей? Это так, чтобы было чем заняться в свободное время. Тем более, Стивен делал своих конструктов с благой целью: защитить новый дом. А его верный слуга, которого хозяин обозвал котом Васькой, прямо сейчас отбивал нападение от незваных гостей.

Стив это чувствовал, ведь конструкт получил частичку его души. Он видел глазами своего прислужника и руководил процессом. Но сейчас он не мог разорваться между тем, что происходило в их времени, и тем, что происходит сейчас. Оборвав канал связи, он оставил Ваську справляться самому, а сам побежал на подмогу к хозяину, который, кажется, умер или был очень близок к этому.

С каждой секундой ускоряя бег, он молнией влетел в Адскую Гончую, что успела вонзить острые клыки в плоть хозяина. Псина полетела в сторону и уже не поднялась. Другая Гончая, увидев мертвого сородича, спешно вырвала кусок мяса из шеи, посчитав, что хронум – не жилец и рванула к порталу. Но и она стала жертвой Стива, лишившись головы на половине пути к нему.