Текст книги "Хронум Книга I (СИ)"

Автор книги: Арвин Альхаг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Лев Константинович, – окликнул меня боец, – мальчик пришел в себя. Крайне напуган и зовет вас.

– Как его здоровье?

– Я бы порекомендовал провести курс оздоравливающих инъекций, отдых и обильное питание.

– Благодарю. Проследи за его лечением и принеси еду.

– Дядя Лёва, – проникновенно сказал мальчик и заплакал.

Глава 9

Мы ввалились в директорскую втроем: я, Карелина и брат. Вчетвером… еще Стивен, куда же без него. Когда Марине рассказали, куда и зачем я направляюсь, а потом кратко поведали историю Вовы, она тут же сорвалась с задания, оставив вместо себя одного из старичков сквада.

Мальчик категорически отказался возвратиться в приют. Он просил меня лишь об одном: чтобы я забрал его сестру из лап директрисы. По его словам, дети в приюте постоянно подвергались насилию, моральному и физическому.

Тварь директриса, понимая полноту власти над своими подопечными и принимая факт, что они не могут ей ответить ничем, творила что хотела.

Воспитанники приюта находились в разных позициях: одни – старшеклассники, следившие за порядком и получившие привилегии, вторые – работники – пахали не покладая рук на кустарной ткацкой фабрике в подвале здания. Но были и третьи – бунтари – те кто не согласился с таким укладом и выражали протест. Вот такие дети и подвергались гонению старших, а затем уже и сама директриса принимала репрессивные меры в их отношении.

– Я получил информацию из проверенного источника, что вы используете детский труд с целью личного обогащения.

– Лев Константинович, это правдиво отчасти. Да, дети работают, но это для их же пользы, ведь работа – лучший воспитатель, но ни о каком личном обогащении, как вы выразились, речи не идет.

Я достал блокнот и начал зачитывать наспех сформированный отчет:

– Пошив одежды в подвальном помещении приюта только за прошлый месяц принес вам триста двадцать тысяч рублей…

Директриса беспардонно перебила меня:

– Но все деньги идут на приют! Лекарства, питание, одежда, различные экскурсии. Вы же понимаете, что ваших денег на все не хватает.

– Нет, я этого определенно не понимаю. Я успел ознакомиться с отчетом, что вы направили моему казначею, и увидел в нем все те же статьи расходов, о которых вы говорите. И там, помимо экскурсий, есть даже сведения о покупках игрушек. То есть, моих денег вам хватает. Теперь слушайте дальше… Двухкомнатная квартира в Тольятти. Две квартиры-студии в Ростове и шикарный дом на земле на двести квадратов под Питером.

– Это все не мое!

– Да, конечно, не спорю. Недвижимость оформлена на ваших детей. Где деньги, Зин? – отложил я блокнот и пристально на нее посмотрел.

Директриса и бровью не повела. Неужели считала себя настолько неуязвимой?

– Покажите мне приют. Хочу увидеть все своими глазами.

– Дети сейчас спят и…

– Слушай сюда, с-сучка! Хватит юлить задом! Показывай, тебе говорят! – не выдержала Марина, а Стив начал обходить ее со спины.

Из кармана полетела конфета, и тот вмиг забыл про директрису.

Полная праведного гнева, директриса повела нас на экскурсию.

– Здесь у нас игровая. Между прочим, вот этот мишка куплен на деньги от продажи.

– Он стоит пять рублей, конченая ты мразь!

Такая экспрессия. Марина явно ненавидела таких людей. Нужно будет расспросить ее о прошлом. Уверен, многое станет ясно. Еще и дядя подпустил интригу, намекнув на необыкновенные способности девушки и рассказав о месте силы, откуда она была родом.

– Попрошу вас не выражаться в присутствии детей.

И незамедлительно получила от Карелиной тычок в спину.

– Здесь столовая, дети питаются хорошо. В рационе есть и фрукты и соки.

Так она водила нас по верхним этажам еще минут пятнадцать. За все время нам встретилось не больше десяти подростков, беспечно прогуливавшихся по кампусу приюта. Впрочем, так и должны были вести себя дети.

– Хватит терять время. Ведите в подвал.

Директриса спокойно пожала плечами и повела в цех. На удивление, залы были пустыми. Хотя я ожидал увидеть совсем иную картину.

Размеры цеха впечатляли. Здесь было не меньше пяти десятков швейных машин, оверлоков и других приспособлений, назначений которых я не знал.

– Где дети?

– Ушли в поход.

Марина провела ладонью по корпусу швейной машинки. Затем приложилась щекой. И так проверила несколько.

– Станки еще тёплые. Эта сука врет!

– Минут двадцать назад вы говорили мне, что дети спят. Мы прошли в спальни, но они оказались пустыми. Теперь утверждаете, что воспитанники приюта ушли в поход.

Я начинал злиться и непроизвольно трансформироваться в демоническую сущность.

Директриса отпрянула от меня в испуге, начала кричать, звать на помощь.

– Сейчас же говори, где дети! – нечеловеческим голосом зарычал я.

Она будто не слышала меня. Вместо этого попыталась бежать, но получила звонкую оплеуху от Карелиной и поплыла. На мгновение воцарилась тишина, и этого было достаточно, чтобы расслышать детский плач где-то уровнем ниже.

Поиск потайной двери не занял много времени. Отодвинув массивный ткацкий станок, мы увидели металлический люк.

Спустившись под землю, мы были шокированы. Грубо тесаный туннель метра два в ширину слабо освещался тусклыми лампочками, что тянулись куда-то вглубь метров на сто. Ужасная вонь от нечистот резала глаза. И в этом смраде находились дети. Много детей.

Где-то в конце туннеля был слышен плач совсем маленьких детишек, от этих звуков сжималось сердце.

– Дядя Лёва? – девочка в рваной рубахе удивленно смотрела на меня большими глазами.

– Да, милая, это я. Поднимайтесь все наверх и ждите меня там.

– Вот же тварь директриса, – вырвалось едва слышное из уст Марины.

Она подхватила сразу двоих и понесла их к люку. Сверху потянулись руки бойцов. Началась эвакуация. Одни шарахались от меня, не зная лично, другие узнавали, хватались за штанину и не отпускали, пока их не отнимала Марина.

Девушка разволновалась, видно было, что она сдерживает эмоции, но продолжала делать свое дело.

Грязные, оборванные, худые – все выглядели одинаково. В конце коридора мелькнули две высокие тени и сразу же исчезли. Туннель не был тупиковым.

– Это все дети? – задал я вопрос знакомой мордашке, дочери недавно погибшего бойца сквада, что крепко обхватила мою шею обеими руками.

Рыдающая девчушка не могла ничего сказать, лишь отняла одну ручонку и указала в конец тоннеля.

Значит, не показалось. Я осторожно, будто драгоценность, передал девочку Марине, а сам отправился в конец туннеля.

Дождавшись, когда все дети выберутся наружу, я трансформировался в хронума и шагнул в глубину подземелья. Тоннель был пропитан резкими запахами человеческих испражнений. По-видимому, таким образом детей не раз прятали от чужих глаз. Но зачем? И почему мальчик не рассказал мне про это место? Боялся мести?

Погруженный в свои мысли, на свороте подземелья словил две пули в грудь. Прочная кожа хронума погасила смертоносную энергию свинца, и они вошли на глубину пальца.

Моментально среагировав на угрозу, размозжил череп одного из нападавших хвостом, другого ухватил за шею и притянул к себе на «исповедь».

Много, много мерзкого я увидел о его жизни. Но самое интересное – он работал на Златана.

Цыгане – народ таинственный и загадочный. Сколько историй ходит по Земле об их культуре, традициях и жизненном укладе. Я старался обходить их стороной, но сучий Златан сам пришел в мой «дом»…

– Мне нужны ее глаза! – кровожадно заявил я в пустоту.

– Ты хочешь вырвать глаза директрисы? – восхищенно спросила появившаяся внезапно Марина.

– Я хочу посмотреть в них!

Кажется, девушка разочаровалась в моем ответе.

Мы вышли из подземелья, и я приказал связать всех работников приюта.

«Что теперь будет с нами, дядя Лёва?», – спрашивали наперебой детишки. Было очевидно, что здесь они не хотят больше оставаться. Эти стены давят на них. Голод и нечеловеческое обращение «господ» надломили их психику.

– А хотите отправиться на необитаемый остров? Искупаться в водах теплого Средиземного моря или покататься на слонах? – заговорщицки обратился к ним.

Хором заявив, что они согласны, счастливые дети завалили меня на спину. А я и не сопротивлялся. Рядом валялся изнемогающий от детской ласки Стив.

Решено. Дети отправляются на Утопию, пока я здесь со всеми недругами не разберусь.

Следом набрал своего поверенного в этих делах Георгия Гриваса, грека по происхождению, попросил немедленно приехать в приют. Этот мужчина долгие годы честно работал у нас и заслужил доверие моих близких.

Мне предстоял тяжелый разговор со Светланой Борисовной. Не разговор – «исповедь». Слушать оправдания лживой мрази не было желания. Хотелось высушить ее до дна, заглянув в самые отдаленные уголки ее памяти, и понять, в какой момент я облажался, взяв эту алчную суку к себе на работу.

Кроме того, что директриса работала на Златана, поставляя на его рынки готовую продукцию, она также была замешана в продаже выпускниц приюта за границу. Выяснилось, что их вывозили в Османскую Империю. Гребаная Османия с ее любовью к славянкам.

Я сидел в своем кабинете и думал, насколько же я уязвим. У меня под носом творятся такие дела.

Мне нужны были деньги, много денег. Придется вновь обратиться к биржевому трейдингу, заниматься которым не было ни малейшего желания.

– Через полчаса сборы в моем кабинете, – оповестил я своих близких, а сам направится в лазарет, где три лекаря сквада приводили в себя дистрофичных детей.

Для чего я находился здесь, наблюдая из-за ширмы за больными детьми, стараясь не шуметь, чтобы не выдать себя? Скорее, хотел убедить себя, что моя жестокость оправдана. Хоть я являюсь злом во плоти, для сирых и обиденных я защитник.

Но почему я решил, что мое предназначение – «спасать» мир? Ответ я нашел в древнем манускрипте майя.

В нем говорилось, что появление хронума знаменует собой конец цивилизации. Неожиданное доказательство этого – Стив, признавший во мне хозяина.

«Докажем себе, что древние летописцы майя были лжепророками».

Эта мысль заставила меня улыбнуться и я покинул лазарет.

– Итак, я собрал вас, чтобы обсудить текущие проблемы и пути их решения. Как видите, врагов у Ахматовых с каждым днем становится все больше.

– А союзники есть? – перебила студентка, проявляя свой юношеский интерес.

Олег пнул ее под столом.

– Есть и условные союзники. С Вагитом Юнусовичем ты знакома.

– И все? – искренне удивилась Карелина.

– Ещё целая диаспора дагестанских горцев. Да что это я тебе все расписываю?

В это время забежал собакен и сбил меня с мысли.

– Стив, ты чего здесь забыл?

Не говоря ни слова, он просто забился под стол, ближе к Залевской.

– Фу, ну и вонь! – не выдержала Марина.

Я потер бровь. Последнее время совещания в моем кабинете начали походить на какой-то маскарад.

– Ладно, не отвлекаемся. На чем я остановился?

– Врагов становится все больше, а из союзников только старый горец…

Я неодобрительно покачал головой, а Олег еще раза пнул красавицу Карелину в ногу.

– Марина, перед бывшим главой сквада стояла задача довести сквад до трехсот пятидесяти человек. Но с учетом вышесказанного, их число должно возрасти до пяти сотен минимум. Я понимаю, задача сложная, но скажу тебе то же, что говорил недавно другу: сделай упор на туманниках и лекарях.

– Ого, ты хочешь набрать в сквад только одаренных?

Я посмотрел на девушку, прикусив нижнюю губу. Потянулся за сигаретой.

– Олег, займись этим сам. Я тоже поучаствую.

– Нет-нет, я справлюсь! Просто уточнить хотела. А шестой ранг дара нам подходит или брать выше?

Я продолжал сверлить Карелину взглядом так, что она слегка поежилась.

– А если скажу, что одаренные должны быть не ниже седьмого ранга?

– Это будет несколько проблематично, но я справлюсь.

Все же я ошибся в выборе главы сквада. То, что она паясничает сейчас, не было сомнений. Но надо отдать должное: держит хорошую мину при плохой игре!

На рынке труда одаренных седьмого ранга днем с огнем не сыщешь, а если и найдешь, то это будет очередной отморозок с темным прошлым.

Продолжать разговор с бестолковой Карелиной я не стал. Вместо этого обратился к своему казначею:

– Катенька, что с компенсацией от Голицына и виконта Мышкина?

– Мышкин перевел на наш счет шестнадцать миллионов шестьсот семьдесят тысяч рублей. То есть полностью выплатил ущерб. Голицын возместил только половину суммы и на оставшуюся просит рассрочку на два года.

– Хорошо, дайте ему такую возможность. Завтра еще придет транш на семь с половиной миллионов от Аликперова. С компенсацией родственникам погибших нужно будет погодить, а положить все наши деньги на брокерский депозит.

– Ух ты! Давно уже таким не занимались! – брат расцвел в улыбке, потирая ладони.

– Чем? – одновременно спросили девушки.

– Биржевыми спекуляциями, – хищно улыбнулся я.

На этот раз план был прост, а потому красив: взорвать три элеватора с зерном и сделать несколько заявлений на этом фоне. Первый шаг завтра.

По недоумевающим взглядам девчонок было понятно, что они не доверяют словам Ахматова.

– Катя, также тебе следует разобраться с имуществом бывшей директрисы. Иными словами, отжать, переоформить и через договор дарения передать выпускникам приютов. С этим возникнут сложности?

– Думаю, нет. Дети Светланы Борисовны останутся на улице?

– Плевать! Эта тварь должна была осознавать риски. Пусть возвращаются в Ростов или откуда они там.

– Дальше… Кто возьмется за проверку еще двух наших приютов?

Не так давно в столице мы создали кластер приютов. Вначале они были раскиданы по регионам, но после маленькой победоносной войны с наркокартелем, удалось заполучить несколько подходящих зданий. Это было экономически целесообразно. Сокращались затраты по всем статьям расходов и высвободившиеся суммы мы могли тратить на покупку квартир и домов выпускникам.

Впоследствии же дети были обеспечены работой: все желающие могли работать у меня на различных производствах.

– Можно я? – потянула руку Карелина.

– Можно.

Все же это ей было под силу, в отличие от набора одаренных седьмого ранга в сквад.

– Я с ней поеду.

– Хорошо, брат. Стива с собой возьмите.

– Нахрена?

– Чтобы вонь выветрилась.

– Хозя-я-и-ин! – заканючил собак.

– Пиздуй давай со всеми, – не стал я слушать его возражения.

– Всем спасибо, все свободны.

Стива я не зря отправил с Карелиной. Садовник сообщил о странных звуках, доносящихся из берлоги Стива, и я хотел ее осмотреть. Сам он побоялся туда соваться, ведь по словам садовника, внутри происходит чертовщина.

Дождавшись, когда все разъедутся, я надел рабочую одежду и пошел к «мистическому» логову Стива. В голове промелькнула бредовая мысль о нарушении частного пространства. Даже испытал подобие стыда, что поступаю так подло. Но ведь я его хозяин! Верно? А Стив дурно пах, и Катя устала за ним гоняться, чтобы отмыть вонючку.

Сразу возле входа в берлогу я увидел странную конструкцию. Что-то вроде волокуши с плоским дном и веревкой. От нее тянулся след примятой травы к забору. Мне стало интересно, и я пошел по следу, ожидая увидеть кучу земли. Уперся в ограду, но мой путь на этом не закончился. Под оградой был подкоп. Встав на цыпочки, увидел, как след тянется дальше к лесу.

В принципе, меня мало что смущало, ведь Стив не был обычным псом, и ему в голову вполне могла прийти инженерная мысль. Дальше по следу я не пошел, вернулся к логову.

Заглянув внутрь, ничего не увидел в кромешной тьме. Прислушался – тишина. Поймал себя на мысли, что трушу заползать внутрь.

«Лев! Ты же Лев, мать его! Хронум! Хозяин адского пса! А ну, соберись!» – уговаривал я себя.

И я полез, нахлобучив на лоб фонарик. Полз я метров двадцать под уклоном в тридцать-сорок градусов. Чем дальше полз, тем шире становился тоннель. Вонь гниющего мяса была просто невыносима.

В конце туннеля был грот метра три в высоту. Встав на ноги, с любопытством начал осматривать сие грандиозное сооружение, что возвел Стив. Под ногами что-то предательски хрустнуло, и мне показалось, что рядом промелькнула тень.

Пол был усыпан костями разной свежести. Они принадлежали мелкому зверью. Поборов позывы рвоты, я двинулся дальше. И через тридцать метров моему взору открылась настолько сюрреалистичная картина, от вида которой я шумно сглотнул.

Мой пес – гребаный некромант! Искусный художник, и… некромант!

Глава 10

Это нужно было видеть…

На Стива работала целая бригада строителей или лучше будет сказать – копателей. Я насчитал восемь существ, похожих на кротов, только лап у них было шесть. Две пары кошачьих, на которых они ловко передвигались и пара кротовых с длинными когтями.

Они рыли тоннели, загребая под себя землю и нагружая ее в кошачьи шкуры. Увидев меня, они прекратили рыть и склонились в полупоклоне.

Ко мне подошел, по-видимому, их главный, отличавшийся от остальных наличием яркого оперения и больших трогательных глаз и вопросительно мяукнул.

Странно, но я понял его посыл: хозяин, можно продолжать работу?

После такого я выпал в осадок, но крото-кот или птице-кот (не мог определить чего в нем было больше) явно ждал моего решения.

Выйдя из оторопи, кивнул. «Прораб» еще раз поклонился и продолжил командовать остальными. Я провел здесь еще минуты три, после чего потопал обратно, вслед за одним из носильщиков, что волок за собой шкурку, наполненную землей.

Я нервно курил. Одну сигарету за другой. Пока не опустела вся пачка.

– Лев Константинович, вы лазали в берлогу Стива? – кажется, в третий раз спрашивал меня садовник.

– А? Что? Да, оттуда.

Оглядел себя критически со стороны.

– Воняет от меня?

– Ужасно! – не стал кривить душой садовник.

А я все это время думал о том, несут ли эти твари угрозу для моих близких, и во-вторых, для чего это Стиву?

Первый вопрос я задам ему в лоб. На второй не жду правдивого ответа, поэтому установлю скрытую камеру.

В ожидании брата я начал установку скрытой камеры напротив входа в грот. Пока ее монтировал, за мной пристально наблюдал «прораб» крото-птиц. Изредка мяукал, будто спрашивал: «А что это ты делаешь, человечишко?». Хотя нет, в его больших умных глазах читалось не «человечишко», а скорее «хозяин». Они были преисполнены вселенской грустью, покорностью и… интересом. «Прораб» казался мне обремененным интеллектом существом. К тому же, несмотря на внешнее уродство, он был посимпатичней остальных.

После установки камеры, я немного замешкался, и некро-кот (нужно будет узнать название у Стива) мигом притулился своей ужасной башкой к моей ноге. Начал ластиться. Кого-то он мне напоминал. Вспомнил, кого: соседского кошака. Через дорогу жила обеспеченная семья и он точно был оттуда.

– Что? Мясыньку хочешь?

– Мяу.

– Это значит да?

– Мяу, – повторил кот Васька (вспомнил я его кличку).

А ну-ка, поэксперементируем…

– Тебя зовут Зигмунд?

– Мяу-мяу, – дважды мяукнуло существо.

– Барсик?

– Мяу-мяу.

– Васька?

– Мяу.

Я усмехнулся и решил закрепить знания.

– Молоко любишь?

– Мяу, – его глаза заблестели.

– Тухлятиной питаешься?

– Мя-яу.

Богом клянусь, я услышал тяжелый кошачий вздох!

– Нравится тухлятину жрать?

– Мяу-мяу.

Значит, один раз – «да», два раза – «нет». Явные проблески интеллекта.

– Скоро буду. Жди.

Минут через десять я вернулся с пластиковой посудой. Прихватил с собой хлеба, рыбных консервов и два литра молока. С какой прытью копатели накинулись на еду. «Прораб» ожесточенно лакал молоко и одновременно порывался лизнуть мою руку в знак благодарности. Получалось у него плохо – еда победила.

Не мог объяснить себе такой порыв. Но скажу, что животных я любил больше людей. А Стив, кобелина такой, получит от меня нагоняй!

Когда выходил из норы, услышал подозрительный шорох в кустах. Мгновенно запустил «пелену времени» и под ускорением сходу вырубил неизвестного мне мужчину.

Быстрый осмотр его карманов заставил меня скривиться. Гребаные сатанисты! При нем был медальон с перевернутым крестом, во внутреннем кармане брошюрка, которую я, не раскрывая, бросил себе в карман.

Едва он пришел в сознание, я устроил ему допрос:

– Что ты, сучонок, здесь забыл?

– Хозяин, я пришел служить вам! – расплыться он в кровавой улыбке.

Я тяжело вздохнул: что, и этот признал во мне хозяина?

Это был молодой парень, лет восемнадцати-двадцати, не больше. Модно одет, но без вычурности. Ухоженный: на ногтях свежий маникюр. Больше похож на аристократа, нежели на сатаниста.

– Еще раз спрошу, а затем сожгу тебя в крематории. Кто ты такой и что тебе, трахнутый ты кусок идиота, нужно в моей усадьбе?

– Выслушайте меня, господин! Я всего лишь ваш верный слуга и пришел служить вам верой и правдой. Прошу, примите меня в свою паству.

На шум уже успели сбежаться бойцы сквада.

– Чего уставились⁈ Плохо! Очень плохо! А если бы на его месте оказался матерый убийца?

Бойцы стояли, потупив взгляды. И вот кого мне наказывать? Марину? Так она еще не глава сквада. И вряд ли я назначу ее на эту должность. Что бы ни говорил Аликперов про то, какая она уникальная, пусть сначала найдет мне три сотни одаренных седьмого ранга, раз обещала.

Сплошной пиздец меня окружает!

Потянулся за любимой сигаретой, обдумывая, что делать с этим религиозным фанатиком.

– Как тебя зовут?

– Семён.

– Послушай, Семен. Убивать я тебя не стану… наверное. Но ты сейчас должен пообещать мне бросить эту муть из головы. Я не тот, за кого ты меня принимаешь, понял?

Сёма блымкал глазами. Вряд ли он ожидал такого поворота событий.

– Но я же видел…

– Что ты видел, дурья твоя голова⁈ – небрежно ткнул ему пальцем в голову.

– Вот…

Он протянул мне телефон, на заставке которого красовалась моя фотография в образе хронума во всей, мать его, красе! Такое ощущение, что я позировал на камеру. Обстановка позволяла установить и место съемки: камера из вип-ложи Петровского банного комплекса.

– С-с-у-ук-а-а!

Я схватился за голову. Это что же получается? Там были свои камеры⁈ И если запись попала в руки какому-то пацану, наверняка ее видел и Романов!

– Да что же это такое? Фон Таубе, Мышкин, Голицын, балбес Стивен со своими недозверями, суки арбитры, Златан, еще с десяток врагов и к ним… Романов!

Сидя на траве, я со стеклянным взглядом загибал пальцы, подсчитывая весь тот пиздец, что свалился на мою голову.

– Господин, я могу чем-то помочь? – робко поинтересовался Семен.

– Удали это фото, чтобы его никто не видел.

Отрешенно махнул рукой, не ожидая его реакции, встал, отряхнулся и пошел в усадьбу, напрочь забыв про паренька-сатаниста.

– А если сделаю, возьмете меня к себе в услужение?

Погруженный в свои мысли, я остановился не сразу.

– Что ты сказал? Повтори.

– Я не знаю почему вы так отреагировали на эту фотографию. Наверное из-за убийства княжича Романова. Но я вас уверяю, это фото мало кто видел.

Я слушал Семена и не мог поверить своей удаче. Этот бестолковый «начинающий» сатанюга поместил скрытую камеру в вип-комнату по собственной инициативе.

Я спросил его, зачем ему это было нужно. Парень смущенно ответил, что подвернулся случай подсмотреть за жизнью господ и он им воспользовался.

Онанист-инвращенец? Не, просто интересно. У меня не одна такая камера. Еще есть в «Пьяной вишне»… Вуайерист? Возможно. У каждого человека свой фетиш.

Впрочем, я это спрашивал на автомате. На самом деле плевать я хотел на пристрастия Семёна.

Самое главное я услышал: запись видели лишь трое. Он и два его товарища. В процессе разговора отправил своих бойцов на адреса тех двоих.

– Что теперь со мной будет?

– Поздравляю, теперь ты работаешь на меня. Услышь! Не служишь мифическому дьяволу, а именно работаешь на меня. Твои навыки могут пригодиться. Живешь в казарме с бойцами сквада, чуть позже решу жилищный вопрос.

– А с моими товарищами?

– Поедут на Утопию. Райский остров, населенный такими же бестолочами, как вы.

– Правда? Не будете и убивать?

Этот разговор начинал меня утомлять. Я передал парнишку в надежные руки, а сам ответил на входящий вызов.

– Слушаю тебя, Всеволод. Что-то вспомнил? Имя заказчика?

– Да.

Сегодня день хороших вестей.

– Нам нужно встретиться, Лев Константинович. Это срочно!

– Жду в своей усадьбе.

– Дай слово, что не тронешь ни меня, ни моих ребят.

– Тебе от этого легче станет?

На той стороне трубки кажется улыбнулись, хотя голос Всеволода был встревожен.

– Все знают, слово Ахматова не пустой звук.

– Хорошо, обещаю не трогать ни тебя, ни твоих бойцов.

Через пятнадцать минут усадьбу оккупировали бойцы ЧВК Всеволода Римского, опередив мою группу слежения. Около сорока пикапов цвета хаки. Отметил про себя высокую организованность наемников.

Вперед вышел Всеволод с поднятыми руками.

– К чему этот маскарад? Ты приехал поговорить или захватить мою усадьбу?

– Перестраховка лишней не будет. Времена такие, сам знаешь.

– Сам знаю.

– Ну так что, здесь поговорим или мне зайти?

Из головной машины кортежа вышли бойцы Всеволода и начали выгружать знакомый мне железный доспех. Всеволод начал трансформироваться в гравера.

Я закурил сигарету и, облокотившись о стену, спокойно наблюдал.

– А это тоже перестраховка или мне пора напрячься?

– Егор, – обратился я к своему телохранителю, – принеси мне шестоперу. Она в оружейной. И еще… Пусть расчехляют минометы. Покажется, что наемники несут угрозу, ровняйте эту местность с землей.

Всеволод даже ухом не повел, услышав это.

Хм, почему я так спокоен? Где ненависть к Всеволоду из-за смерти друга? Ведь это он, тот самый гравер десятого ранга, что порвал друга пополам и чуть не порешил меня с братом.

А ненависти нет, потому что они всего лишь исполнители, наемники, получившие деньги за нашу ликвидацию. Мне требовалось имя заказчика, и только его смерть сможет заглушить рану утраты. Возможно, еще причина в том, что эмоции «выдохлись» после экскурсии по подземелью Стива и его зверушек.

Мне принесли шестоперу и я принял облик хронума девятого ранга. Только тогда бойцы Всеволода зашевелились и похватались за оружие.

В этом обличии я был практически одного роста с Римским, но выглядел куда более аутентично. К тому же шрамы на моей спине после подрезания крыльев, продолжали обильно сочиться кровью. Но, что сделано… обратно я их не пришью, а белое оперение напоминало мне о смерти друга.

– Я хочу заключить союз, – проревел высокоранговый гравер.

– Неожиданно. Но зачем мне это нужно? – ответил ему голосом хронума.

– Златан. Он заказчик.

А я ведь и сам начал догадываться после рейда в приют, что это он. Цыгане всегда славились гипнотическим даром. Их менталисты не шли на госслужбу (освобождались от такой повинности) и могли взять под контроль моего дворецкого.

Когда-то очень давно был принят закон, наделяющий малые народы некоторыми привилегиями. Они освобождались от налогов, их не призывали в армию, им предоставлялись социальные льготы.

Кто-то в момент принятия закона пролоббировал включения цыган в список малых народов. А дальше случилось то, что случилось: появились «Златаны», «Богданы», «Яковы» и другие. Цыганская диаспора подняла голову, пользуясь преференциями от государства. Они захватили рынки теневых услуг, занялись наркоторговлей.

– Что Златану от меня нужно? Где я перешел ему дорогу? – задал я интересующий меня вопрос.

Всеволод развёл руками.

– Для чего тебе союз и почему ты решил, что я могу на него согласиться?

– Мне он нужен, чтобы сохранить жизни своих людей. Тебе, – он тяжело вздохнул, – тебе может быть и не нужен.

Я сменил облик хронума на человеческий.

– Пройдем в мой кабинет?

Всеволод последовал моему примеру, сбросив наплечники, шлем и так же вернув себе человеческий облик.

Было видно, что он крайне обеспокоен ситуацией и готов рискнуть шкурой ради достижения своей цели. Он действительно переживал за своих людей.

Я разлил по бокалам виски и попросил прислугу накрыть стол. После трансформации ужасно хотелось есть. Уверен, граверу десятого ранга требовалось калорий не меньше моего.

– Давай я начну первым, – начал я. – Ты принял заказ от Златана по мою душу. Успешно подловил на улочках Питера и почти разобрался с нашей троицей на заброшенном заводе. Затем я выяснил твою причастность к этому делу, о чем сразу и сообщил. Ты испугался моего гнева и завилял хвостом – решил запросить союз.

– Да… Нет… Не совсем. Я думал, как будет? Устрою засаду, сделаю залп из пары десятков РПГ по кортежу и все – получу свои денежки. Дальше ты все видел сам. Мы потеряли ударный вертолет и кучу моих ребят, а я в порыве злости убил твоего человека, до которого смог дотянуться.

– Он был моим другом.

– Я тогда не знал этого. Пойми меня тоже! На моих глазах пачками гибнут бойцы! Мои ребята, такие же друзья и боевые товарищи. А я – сильный одаренный, не могу с этим ничего поделать…

– Так я не услышал главного: зачем тебе союз?

– Златан затребовал твою голову. Снова. – Всеволод взял паузу, чтобы опрокинуть виски. – Пару часов назад он позвонил лично и заявил, что если я не принесу ему голову Ахматова, моя голова будет украшать его стену.

– А до этого как было?

– Не так все было. Я заключал договор с человеком Златана и вопрос твоей смерти не стоял так остро. Были прописаны форс-мажорные обстоятельства, по которым контракт можно было разорвать. И в тот злополучный день этот форс-мажор как раз и случился.

– То есть контракт был выполнен?

– Да!

Чем я так мог разозлить цыганского барона два часа назад? Неужели все дело в ткацкой фабрике на территории приюта? Бред же. Уверен, у него таких еще с десяток найдется.

– Пойми, Лев, если я не выполню требование Златана, он убьет меня и моих ребят. А если…

– А если продолжишь охотиться за мной, то результат будет тот же, – продолжил я за него.

– Вот именно! Я уже сотни раз пожалел, что взялся за этот контракт. Недооценил тебя. Думал, все что говорят о тебе – выдумки! А потом сам видел, как ты высасывал жизнь из моих ребят.

Он взывал к моему тщеславию и я самодовольно слушал опус в свою честь, но затем меня осенило:

– Стоп! Вот ты с-сука! Сидишь здесь, пьешь мой виски и рассказываешь слезливую историю о том, как всемогущий цыганский барон пригрозил вырезать всю твою шайку-лейку. А при этом подставил меня под удар, назвав имя заказчика и не оставив мне выбора, кроме как объединить наши силы! Поганая ты трусливая морда! Пшел нахер отсюда!

– Он убьет меня, а потом возьмется за тебя!

– Если ты не покинешь мою усадьбу через пять минут, встретишься с создателем раньше. Вот тебе еще одно слово Ахматова.

– Но зачем отказываться от союза? Вместе у нас может получиться!

– Я сказал уходи немедленного!

Приправил свои слова аурой хронума.

– Тогда ты не оставляешь мне выбора. Я должен принести ему твою голову.

Я рассмеялся в ответ.

– Ты – трус! Не нужно бросаться словами, когда для себя уже все решил. Друзья они тебе, да? Товарищи? Плевать ты на них хотел!

Еще в начале нашего разговора блымкнул телефон, пришло сообщение от Аликперова. Но я не обратил внимания на него. И вот сейчас пришло еще одно уведомление, а я машинально его открыл. И вовремя…