Текст книги "Тайна Дамы Дождя"
Автор книги: Артур Сунгуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
А в Энкер-Хауз приехал Чарльз, приехал не один – с женой, актрисой Региной Гайлар, разорвав помолвку с Пруденс Бишоп. К тому времени, отец Джеймса и Чарльза уже умер, мать была тяжело больна.
Джеймс набросился на брата с кулаками. Потом он объяснял свой гнев обидой за обманутую Пруденс, но на самом деле его гнев был вызван тем, что брат снова поступил по-своему, женившись на любимой женщине, которая была красива и умна. У Чарльза – свободная от обязательств, богатая событиями жизнь, у Джеймса – жизнь, подчиненная условностям и правилам, обязанность «держать лицо», заботиться о невменяемой матери, жить со скучной, нелюбимой женщиной. К тому же, Регина сумела завоевать сердце Джеймса, не прилагая к этому никаких усилий, и это ещё больше усилило неприязнь к Чарльзу, которому всё давалось легко и без особых трудов. Братья постоянно ссорились, и в конце концов, обиженный Чарльз вернулся с женой во Францию.
Во время эпидемии гриппа умерли мать и жена Джеймса. Формально он был свободен, но подорванное здоровье, а более того – страх, что он не создан для вольной жизни, не позволили ему отправиться в путешествие или заняться каким-либо авантюрным делом. Он продолжил жить в родовом поместье, всё более обосабливаясь от людей.
Болезнь его прогрессировала, вы не знаете, но лорд Сент-Джонс страдал мучительными приступами бессонницы из-за ранения в голову, и вынужден был постоянно принимать снотворные порошки. Это тоже не располагает к здравости мысли, скажу вам.
Через два года вновь приехали Чарльз с Региной. Чарльз хотел помириться. Джеймс сделал вид, что разногласия забыты, но его миролюбие оказалось лицемерным. Он всё больше увлекался невесткой, которая не желая новых ссор между братьями ничего не говорила мужу. Наверное, Джеймс преследовал её. Иначе не объяснить, что он оказался в саду ночью, когда Регина встречалась с адвокатом? Адвокат прибыл тайно, сообщить, что сын Регины и Чарльза, которого Регина оставила на попечение няньки, побоявшись брать ребенка в Энкер-Хауз (видно, она раньше всех поняла чёрную сущность своего деверя), попал в приют. Требовалось немедленно ехать в Вайдкомб-Мур. После того, как адвокат ушёл, Джеймс попытался добиться благосклонности невестки. Сначала он клялся ей в любви, пытался поцеловать. Вспомните, Форест говорил, что видел Регину целующейся с мужчиной, и это точно не был Чарльз. Думаю, Форесту было известно больше. В мужчине он узнал Джеймса, а вовсе не адвоката, но не стал выдавать хозяина – солгал полиции. Наверное, именно об этом он и хотел сказать вам, Дюран, перед смертью.
– Дядя был заодно с убийцей?! – Роуз оторвалась от Ричарда и слушала с волнением, накручивая на пальцы локоны.
– Нет, мистер Форест ничего не знал об убийстве. Более того, я уверен, что он не догадывался о нём все эти годы – иначе он не позволил бы тебе стать секретарем сэра Джеймса. Но вернёмся к прошлому. Итак, встретив отказ, Джеймс убивает Регину, закапывает тело в саду, а наутро объявляет, что невестка сбежала, прихватив драгоценности. Конечно же, драгоценности не были похищены, но и избавиться от фамильных ценностей Джеймс не смог, а спрятал, это его и погубило. Чарльз не поверил брату и спешно телеграфировал адвокату. Телеграмма, отправленная адвокатом, исчезла, но надо думать, там содержался краткий ответ – миссис Сент-Джонс не появлялась в Торки, не приезжала в Вайдкомб-Мур. Чарльз понимал, что его жена не могла сбежать, бросив сына. Понимал, что произошло что-то страшное, и делился своими подозрениями (не рассказывая о сыне, потому что так просила Регина) с братом. И хотя Чарльз не отличался большой проницательностью, особенно в том, что касалось человеческой подлости, Джеймс испугался, что брат вскоре догадается о его причастности к исчезновению Регины. И Джеймс решил избавиться от брата, тем более, он давно ненавидел его, а совершенное убийство принесло острые ощущения и осознание собственной значимости. Столкнув Чарльза с Вороновой Кручи, он написал предсмертную записку от его имени и очень верно повел себя – умолял инспектора представить всё, как несчастный случай и не порочить древнее имя Сент-Джонсов недостойным поступком брата – хватит, мол, и беспутной невестки. Никто и подумать не мог, что было совершено убийство. На месте, где был спрятан труп Регины, Джеймс высадил розовые кусты, представляясь страстным садоводом, и уволил Фореста, опасаясь, как бы тот не обнаружил труп, копаясь в саду.
Однако вскоре приехал Коулей, адвокат. Он был очень обеспокоен отсутствием Регины, узнал о самоубийстве Чарльза и рассказал Джеймсу о племяннике, который попал в детский приют и которого собираются отдать на усыновление. Адвокат недоумевал, как могло произойти, что Регина и Чарльз – такие любящие родители, бросили ребенка. Джеймс понял, что ошибся, придумывая легенду о бегстве и версию с самоубийством. Теперь требовалось устранить и адвоката, пока он не обратился в полицию. Убедив Коулея, что надо поскорее вернуться, чтобы начать процесс по установлению опеки над мальчиком, а с исчезновением Регины он разберется сам, Джеймс тайно отправился в Торки следом за Коулеем, встретил его на побережье и столкнул со скалы – благо, опыт умерщвления таким способом у него уже был. Смерть Коулея была признана несчастным случаем, а сам убийца вернулся домой никем не замеченный. Теперь его цель – племянник. Немного изменив внешность – борода, очки, он отправился в детский приют. Тут ему стало известно, что мальчика уже усыновили. Узнав данные о новой семье, Джеймс без зазрения совести спустил со скал директрису и устроил пожар в кабинете, уничтожая архив. Ему оставалось лишь расправиться с малолетним Сент-Джонсом. Нет, ребенок не представлял для Джеймса опасности, но он был сыном ненавистного Чарльза и гордячки Регины! Значит, должен умереть. Однако вмешалось провидение – малыш и приёмные родители отправились во Францию, и в пути корабль потерпел крушение. Прочитав заметку и найдя в числе жертв Кристофера, Джеймс успокоился – месть свершилась, небеса были на его стороне, раз сами устранили последнего участника этих событий. Джеймс вернулся домой, начал уединенную жизнь, ограничил число слуг, и вовсю развлекался, изображая немощного старика. Он пересел в инвалидное кресло, и вскоре его стали воспринимать именно так – как старика, сломленного болезнями и личным горем. Вечное лицемерие, игра на публику, и только ночью, когда прислуга удалялась во флигель, Джеймс мог побыть самим собой. Наверное, это была не очень лёгкая жизнь, сэр Джеймс? Один в пустом доме, в окружении призраков... Вам не было страшно? Ведь их кровь требовала возмездия.
– Вы слишком чувствительны, инспектор, – сказал граф, – какое счастье, что у меня не такая тонкая натура.
– Я продолжу, – сказал инспектор. – Наступил 1924 год. Прошло столько лет со времени убийства Регины, и вдруг в одной из газет Джеймс находит статью о модном художнике из Франции – Ричарде Дюране. В газете фото художника, и он удивительно похож на Регину. Выяснив кое-что о молодом человеке и его семье, Джеймс понимает, что Ричард – его племянник, чудом спасшийся во время кораблекрушения. И вот уже задумано новое убийство. Джеймс отправляет Дюрану приглашение, якобы, для крупного заказа, и глупый художник расправляет крылья и летит навстречу смерти.
– Это ужасно, – пробормотала Роуз и невольно бросила взгляд в окно, где в неровном предрассветном свете белели розы над могилой французской артистки.
– Ужасно, – согласился Фокс. – Но верно. Я прав, сэр Джеймс?
– Потрясен вашим разыгравшимся воображением, мой друг, – невозмутимо ответил граф. – Но продолжайте, продолжайте. Очень занимательно вас слушать.
– Конечно, ведь история имеет продолжение, – Фокс раскурил новую сигарету. – Итак, художник приехал, и Джеймс, присматриваясь к нему, всё больше убеждался, что Дюран – сын Регины. Внешность, жесты – все напоминало давно убитых женщину и брата. Джеймс был подготовлен к встрече и убийству – лицо на портрете невестки переписано, чтобы у гостя не возникло лишних вопросов, настойка на поганках приготовлена и всегда под рукой. Предполагалось отравить художника за ужином и принять часть яда самому, чтобы не вызвать подозрений. Оставалось дождаться подходящего момента, но тут Пруденс во время очередного визита с негодованием рассказывает, что мистер Дюран справлялся о драке, имевшей место при появлении Чарльза с женой в родном поместье. Джеймс встревожен: почему Ричард спрашивает об этом? И главное, откуда он узнал? Пруденс рассказывает, что виной всему сумасшедшая Беатрис. Лорд вспоминает, что утром он слышал, как экономка отчитывала Марвина за поведение сестры и спешит поговорить с мисс Миллер. Экономка повторяет слова о розах, которые лишь прикрытие, и лорд начинает подозревать, что в ночь убийства Беатрис могла что-то видеть – недаром она шныряет всюду. Если сумасшедшая и дальше будет болтать – вдруг кто-то заинтересуется его розами? И болтунья Пруденс может наговорить лишнего. А мисс Миллер не местная, она вряд ли что-то поймёт. Джеймс принимает решение быстро. Он приглашает Пруденс на ужин, рассчитывая убить разом двух лишних людей. Согласно распорядку дня, он каждый день дремлет в полдень в саду, никто не мешает ему и не посещает розарий в это время. Вот мимо проходит Беатрис, и наш инвалид отправляется за ней и сталкивает с обрыва, после чего преспокойненько возвращается в своё кресло. Пруденс приходит на ужин, яд добавлен в бокалы, но тут появляется Роуз и уводит главную жертву. Так как Пруденс уже выпила свою порцию, Джеймсу приходится принять немного яда, чтобы создать видимость, что он тоже пострадал. А затем начинается самое интересное. Смерть Пруденс и Беатрис списывают на несчастный случай, но у Беатрис находят изумрудную серьгу – и история о вороватой невестке готова рассыпаться, как карточный домик. Джеймс в ярости – Беатрис обнаружила тайник. Она была не в себе, но любила яркие вещички – вот и прихватила серьгу, как сорока, которая тащит блестящие предметы. Поэтому-то и отдано это странное распоряжение – поставить замок на фамильный склеп. Проще было бы избавиться от драгоценностей, выбросив их в море, но Джеймс не мог с ними расстаться – в некоторых случаях он проявлял чертовскую сентиментальность, к тому же, насчет драгоценностей у него появился новый план. Но тут убийце приходит анонимное письмо, что некто видел его, возвращающегося в сад, знает о переписанном портрете и трупе под розовым кустом и требует пять тысяч фунтов за молчание. Послание составлено из вырезанных букв. В Энкер-Хаузе появился шантажист. Но кто? Джеймс размышляет: это не кухарка – она чуть не потеряла работу из-за отравления и до сих пор пребывает в упадническом состоянии духа; скорее всего, не Роуз и не Дюран – они прогуливались в это время в деревню; конюх глуповат. Остаются экономка или дворецкий. Желая проверить догадку, Джеймс передает экономке чек на предъявителя, и просит поручить Роуз тайно съездить в банк, чтобы получить деньги. В этот же день он получает новое письмо от шантажиста – оставить деньги в семейном склепе. О деньгах знали двое – экономка и Роуз. Если становишься на путь преступления, надо быть умнее – это я о мисс Миллер. Кстати, чек был подписан через стекло – так можно добиться похожей, но не идентичной подписи. Видите ли, когда вы обводите чужую подпись на стекле, то нажимаете на бумагу с одинаковой силой, а в настоящей подписи нажим разный – то сильнее, то слабее. Это-то и встревожило потом банковского клерка.
– Но зачем нужно было подделывать собственную подпись? – спросила Роуз. Она держала Ричарда за руку, словно боялась, что ему ещё что-то угрожает.
– Во-первых, чтобы лишний раз опорочить мисс Миллер. Одно дело – когда свидетелем убийства становится добропорядочная женщина, а другое – мошенница, получившая деньги хозяина по поддельному чеку. Тем более, что у мисс Миллер уже был подобный опыт. Во-вторых, втягивая тебя, Рози, в эту историю (вспомни о своей шляпной булавке, которая стала орудием убийства), сэр Джеймс мстил тебе за предательство. Он знал о твоей мечте заработать достаточную сумму на путешествия по миру, и расставил тебе западню. К тому же, племянник всё еще жив, а ты крутишься вокруг него, словно он намазан медом. Тебя требовалось нейтрализовать, но не посредством убийства. Когда ты приехала с деньгами и передала саквояж экономке, убийца подкараулил экономку в холле и нанес ей удар булавкой, которую заблаговременно выкрал. Булавку он кладет в чемоданчик с деньгами, тело переносит в беседку, рядом ставит чемоданчик и открывает его, чтобы видны были деньги, после чего, никем не замеченный, возвращается к себе в комнату. Он вызывает дворецкого и просит позвать к нему Роуз, которую намеревается отправить на поиски экономки. Он рассчитывал, что она, обнаружив деньги, не сможет устоять перед искушением и прихватит саквояж. Но получилось так, что труп нашел Вилсон. Он видит чемодан с деньгами, хватает его и сбегает, не заметив окровавленной булавки.
План опять не сработал, и Джеймс всё больше теряет выдержку и становится более дерзким. Ведь столько преступлений уже сошли ему с рук, сойдёт и ещё одно.
Однажды Роуз отпрашивается пораньше, объясняя, что хочет съездить в Торки, кое с кем встретиться. Джеймс отпускает её, а когда художник появляется в саду, говорит, что Роуз только что ушла в деревню. Разумеется, мистер Дюран мчится следом, на что, собственно, и был расчет. Джеймс берет плащ конюха, идет к обрыву и поджидает, когда художник будет возвращаться и сталкивает его с обрыва. Что происходит дальше? Мистер художник появляется живой и невредимый. Какое крушение надежд! Как он смог спастись? И не видел ли, кто его столкнул? Но Дюран ведет себя, как обычно, только Рози липнет к нему всё больше и почти никогда не оставляет одного. Прибегать к грубому убийству лорд не хочет, чтобы не вызвать подозрений, поэтому нужен новый хитроумный план. Узнав от Роуз, что её дядюшка отправляется на рыбалку, а она будет ночевать во флигеле, Джеймс проникает в дом садовника, имитирует кражу, прячет в камине изумруды, а похищенные у садовника вещи бросает в море, когда возвращается обратно в усадьбу.
Вызвав к себе садовника на определенное время и загодя отправив Ричарда в сад, Джеймс в ходе беседы вывел садовника из себя. Для этого не много было надо. Например, упомянуть, что всех убила и всё подстроила Роуз, и что он обвинит её в убийствах и мошенничестве. Садовник бросился с кулаками на обидчика, это видел Дюран, но пока он бежал вокруг дома, Джеймс застрелил садовника. Не появись я – появилось бы два трупа. Вроде как художник на пару с бывшим садовником задумали ограбить престарелого аристократа. Тогда Джеймс прибегнул к крайней мере – попросил написать письмо под диктовку. Письмо составлено таким образом, что его можно принять за предсмертную записку мистера художника. Наш злодей ждет удобного момента, чтобы напоить жертву своим смертоносным эликсиром из поганки английской, обыкновенной, – Фокс отвесил лорду Сент-Джонсу комичный поклон, – но тот вдруг отказывается от ужина и говорит, что завтра уезжает. Теперь надо действовать быстро. Джеймс берет пистолет и ночью идет в спальню Дюрана. Он планирует застрелить его, а потом сказать, что художник украл пистолет из ящика стола и покончил жизнь самоубийством. Но в спальне никого нет. Джеймс в ужасе – неужели, ненавистный племянник уже уехал, и его планы опять пошли прахом? Тут он видит свет в окне галереи. Идет туда и находит там Дюрана собственной персоной – он занят тем, что снимает верхний слой с портрета своей матери. Ну, а остальное вы знаете. Мне оставалось только немного полюбоваться сценой и в нужный момент выстрелить.
– За что я вам очень благодарен, инспектор, – Ричард почувствовал дурноту, снова переживая страшные события.
– Но какого чёрта вы поплелись в галерею? – задал вопрос Фокс.
Ричард нервно засмеялся:
– Вообще-то я пошел сначала в склеп и нашел там тряпки, выпачканные маслом и скипидаром, кисти, дождевой плащ мистера Марвина и шкатулку от изумрудов.
– Отличная находка и самое дикое безрассудство, которое я когда-либо видел, – заметил Фокс. – Нет ничего глупее, как шнырять ночью по склепам, когда на тебя открыли охоту. Слышали, сэр Джеймс? Ваш тайник обнаружен.
– Я прочитал дату смерти... младшего брата, – торопливо сказал Ричард, споткнувшись на имени Чарльза Сент-Джонса. Все-таки странно думать о незнакомом и давно умершем человеке – мой отец. – И понял, что граф не так стар, как постоянно подчеркивал. Мне показалось это странным. А потом я увидел на полу отпечаток остроносого ботинка. Такие сейчас не носят. А граф всегда одевался старомодно.
Все невольно посмотрели на ноги Сент-Джонса. Он был обут в остроносые ботинки.
– Вы проиграли, сэр Джеймс, – сказал Фокс.
– Уверены? – вежливо спросил граф. – И что же вы предъявите суду, молодой человек? Свои фантазии? Или слова этих милых детей? – он небрежно указал на Ричарда и Роуз. – Один из них – иностранец, вторая – отъявленная лгунья. Вы считаете, присяжные им поверят? Мои адвокаты в два счета разобьют обвинение, и это дело станет вашим последним делом в полиции, инспектор. Вас уволят, и можете мне поверить – на этом острове никто не примет вас на работу. Но мы можем разрешить коллизию полюбовно. Скажем, я похлопочу кое перед кем, подключу связи, и вы можете стать самым многообещающим инспектором Скотланд-Ярда в Лондоне. Поработаете годик-другой, к вам присмотрятся и, возможно, предложат место в Сикрет Сервис. Как вам такое предложение?
Роуз вскрикнула, переводя округлившиеся глаза с Сент-Джонса на Фокса. Инспектор улыбался, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
– Очень заманчиво, сэр Джеймс, – сказал он. – Но вы забыли об одной маленькой детали. Чемоданчик с деньгами, который вы, якобы, не видели и не прикасались к нему, был самым внимательнейшим образом исследован нашими экспертами. И на одной из купюр очень отчетливо отпечатался след пальца. Видимо, убийца выпачкал руку кровью мисс Миллер, а потом коснулся одной из купюр, когда прятал шпильку, и не заметил этого. Угадайте, чей палец оставил этот отпечаток?
На мгновенье лорд сбросил маску насмешливого благодушия. Глаза его стали холодными, а рот сжался в тонкую полоску.
– На досуге можете подумать, как ваши адвокаты будут объяснять это присяжным, – сказал с издевкой Фокс.
Появились четверо полицейских. Они явно робели и продолжали топтаться на месте, когда инспектор объявил, что лорд Сент-Джонс арестован по подозрению в убийствах и в покушении на убийство.
– Смелее, смелее, ребятки, – подбодрил их сэр Джеймс и пошел к выходу крепкой, упругой походкой. Полицейские испуганно расступились перед ним. – Можно подумать, вы опасаетесь, что я превращусь в морское чудовище.
– Вы и есть чудовище, – сказала Роуз твердо. – Мерзкое, отвратительное чудовище.
Сэр Джеймс задержался на пороге, взглянув на девушку через плечо. По его лицу пробежала едва заметная тень.
– Ах, глупые женщины, – сказал он. – Вы всегда влюбляетесь в нищих художников. А ведь я мог дать вам гораздо больше, чем пустые поцелуи и пустые слова.
Он вышел в сопровождении полицейских, а Роуз пришла в великолепное бешенство.
– О ком это говорилось?! – возопила она, тыча пальцем в сторону двери. – Он... он...
– Он говорил о тебе, Рози, – Фокс сунул пистолет в карман и расположился в освободившемся кресле с комфортом, поставив ноги на каминную решетку. – Если бы судьба не явила себя в лице мистера художника, ты вполне могла бы стать очередной леди Сент-Джонс. Подумай об упущенных возможностях.
– Какая гадость! – Роуз бросилась к Ричарду и спрятала лицо у него на груди. Но потом она с усилием взглянула на инспектора: – Прости, Брайан... я...
– Если ты думаешь, что я хоть на секунду поверил тому фарсу, что ты изобразила передо мной и мистером художником вчера вечером, то не обольщайся. Я сразу понял, что ты пыталась спровадить его из Энкер-Хауза. Так что не беспокойся по поводу моего разбитого сердца.
И он даже принялся что-то фальшиво насвистывать.
– Брайан, спасибо, – с благодарностью сказала Роуз, еще крепче обняла Ричарда и прошептала ему на ухо: – Я так виновата перед ним. И перед тобой.
– Да, – признал Ричард, – ты заставила меня пережить несколько ужасных часов.
– Я сделала это только чтобы спасти тебя! В какой-то момент мне показалось, что вокруг тебя вьются умертвия – как будто смерть стреляла в тебя, но промахивалась. А сегодня ко мне пришла она – Дама Дождя, и я поняла, что с тобой произошло что-то ужасное...
– И она помчалась в ночь в одном исподнем и натолкнулась на меня, – закончил Фокс. – Я это время следил за графом. Признаюсь, полуголые девицы, в полночь выскакивающие на тебя из темноты и вопящие: скорее! скорее! – это не для слабонервных.
– Ты видела Даму Дождя? – волнуясь спросил Ричард.
Роуз быстро закивала, глаза её затуманились:
– Она постучала в мое окно и указала на усадьбу.
– Опять эти сказки, – проворчал Фокс.
– Но я тоже видел её, – запротестовал Ричард. – Женщину, стоявшую возле куста роз, где... где граф закопал труп. Что же это было, как не душа, которая не может успокоиться?
– Я думал об этом, – сказал Фокс. – Сначала решил, что всему виной ваше воображение человека, занимающегося искусством. Но потом понял, что вы видели мисс Миллер.
– Мисс Миллер?
– Да, скорее всего, она шпионила за хозяином, сложила два и два, и решила покопаться под кустом. Возможно, она даже убедилась, что именно здесь спрятана Регина Гайлар. Возможно, и об этом она намекнула сэру Джеймсу, когда осмелилась на шантаж.
– Но принять мисс Миллер за темноволосую красавицу... – Ричард наморщил лоб, припоминая видение женщины под дождем.
– Мисс Миллер была молодой и привлекательной женщиной, – продолжил инспектор. – Одевалась она всегда в мешковатые костюмы, поэтому вы и не смогли оценить красоты её фигуры. А намокнув под дождем светлые волосы всегда кажутся более темными, тем более ночью. Уверен, что вы не разглядели лица, как следует, а потом домыслили образ Дамы Дождя по детским воспоминаниям, сохранившимся на подкорке, – Фокс постукал пальцем себя по лбу. – Никакой мистики.
– Но получается, что экономка хотела меня спасти? Когда сказала, чтоб я уезжал?
Фокс покачал головой:
– Вряд ли её посетили такие христианские намерения. Судя по вашему разговору, она приняла вас за шантажиста.
– Меня?!
– Угу, – инспектор достал ещё сигарету и раскурил. – Она узнала вас сразу – вспомните разбитую вазу. Просто узнала вас и в меру своей натуры решила, что вы тоже охотитесь за денежками.
– Как странно, – медленно сказала Роуз.
– Что тебе странно, детка? – спросил Фокс.
– Теперь я понимаю, что Энкер-Хауз похож на пещеру чудовищ, как в детском аттракционе. Вилсон – шпион, миссис Пауэлл была замешена в деле о хищении драгоценностей, мисс Миллер – шантажистка, и я... – она замялась, – лгунья, и только...
– Не говори так, – Ричард поцеловал ей руку. – Ты не лгунья, ты – фантазёрка.
Роуз поблагодарила его улыбкой, но с беспокойством посмотрела на Фокса.
– И только Джейкоб ни в чем не виновен, – закончил инспектор. – Ты это хотела сказать?
– Случайность ли это? – прошептала Роуз.
– Нет. Скорее всего, нет, – Фокс потер переносицу, загасил окурок и бросил его в бокал с недопитым ликером, вместо пепельницы. – Сэр Джеймс специально подбирал людей с небезупречным прошлым. Может, в их окружении чувствовал себя не таким законченным негодяем. А может, считал, что зная их прошлые преступления, легче будет ими манипулировать. А Джейкоб... Есть у меня к нему несколько вопросов.
– Мелтон, – сказала Роуз.
– Мелтон, – кивнул Фокс.
– О чем вы? – спросил Ричард, обиженный их туманными фразами.
– Джон Мелтон утонул в ручье, – пояснила Роуз. – Помните, дядюшка рассказывал вам? Сколько домыслов было по поводу его смерти. А ведь так просто повалить пьяного в воду и держать... пока он не захлебнётся... Наверное, сэр Джеймс увидел...
– Вот так тихое местечко, – проворчал Ричард. – Я успокоюсь, только когда увижу берег Англии далеко на горизонте. Лучше объясните, догадливый инспектор, откуда взялось это прозвище – Дама Дождя?
– Да, Фокси, знаешь ли ты об этом? – к Роуз вернулось её обычное любопытство, и даже глаза загорелись.
– Знаю и об этом, – Фокс забрал кепку со стола, приготовившись уходить. – Когда я ездил в Вайкомб-Мур, чтобы узнать, какого чёрты вы туда таскались, то встретил некую леди Квинси. Ей сто лет в обед, и она глуховата на оба уха. Так вот, оказывается, она приезжала к Сент-Джонсам, когда те давали обед в честь жены младшего сына. И когда ей представили Регину Сент-Джонс... Мистер художник, скажите-ка нам, как во Франции называют маленьких девочек, у которых слишком помпезное и громоздкое имя Регина?
– Уменьшительное от Регины будет... – Ричард замер. – Господи, как это оказалось просто!
– Рейн, – закончил за него инспектор. – Вот вам и Дама Дождя.[2]
Кто-то промчался по коридору, топая, как подкованный тяжеловоз. В комнату ворвался полицейский из числа тех, кто должен был сопроводить лорда Сент-Джонса в участок.
– Что случилось? – резко спросил Фокс, вскакивая.
– Мы не смогли его остановить... – еле выговорил полицейский, задыхаясь от быстрого бега. – Когда проезжали мимо Вороновой Кручи... он выпрыгнул из машины... бросился к обрыву и...
– Он жив?
– Разбил голову о прибрежные камни.
– Всё-таки, этот негодяй избежал правосудия, – с негодованием воскликнула Роуз.
– Идите, Говард, я сейчас буду, – велел Фокс полицейскому, и когда тот вышел, сказал: – Это лучший выход. Ведь он правильно говорил насчет доказательств. Умный адвокат разбил бы это дело в два счета.
– Как так?! А отпечаток на купюре?!
– Его не было, – Фокс нахлобучил на голову кепку и криво улыбнулся. – Отпечаток существовал лишь в моём воображении.
Он дошел до порога, но вернулся и встал перед Ричардом, скрестив на груди руки.
– Хочу еще сказать вам, Дюран. Рози – преотличная девушка. Знаете, что в ней самое лучшее? Не носик и не кудряшки, нет. Какой бы паршивости ни был человек, она найдет в нём что-то хорошее. Что-то, о чем сам он не догадывается. Так и со мной было. Я ведь не очень правильный. И если бы не Рози, сейчас находился не по эту сторону, а по ту, – он усмехнулся и сложил пальцы крест-накрест, изобразив решётку. – Талант у меня к этому делу есть, можете не сомневаться. А Рози всегда считала, что я способен на большее, и была в этом так уверена, что и меня убедила. Иначе я мог оказаться в Фелстеме.[3] Только не обольщайтесь. Рози – та еще штучка, с характером. Не могу сказать, что вам повезло, но все равно вам завидую. И если когда-нибудь узнаю, что вы обидели Рози... – он поднес кулак к самому носу Ричарда, – я найду вас даже в Америке и так взгрею, что мало не покажется.
Он отсалютовал на прощанье и вышел.
– Ужасный человек, – сказал Ричард сердито.
– Не обращай внимания, – Роуз прижалась щекой к его щеке. – На самом деле Брайан и бабочку не обидит.
– О чем ты? Сэра Джеймса он убил вернее, чем если бы выстрелил ему в голову с расстояния в фут.
– Я уверена, что Фокси не хотел подталкивать его к самоубийству, – воспротивилась Роуз. – Он просто блефовал – отчаянно, глупо, но так смело.
К Роуз вернулась прежняя деловитость и вместе с тем, в ее голосе стали ясно звучать по-матерински заботливые нотки, когда она обращаясь в Ричарду:
– Уже почти утро, тебе надо поспать. Переночуешь в моей комнате, во флигеле, тут я тебя не оставлю. Завтра мы пригласим священника и позаботимся о твоей маме. Она должна обрести покой.
– Роуз, – Ричард тронул девушку за плечо. – Инспектор сказал, что это мисс Миллер бродила по саду ночью под дождем. Но я уверен... почти уверен... сегодня я видел Даму Дождя снова. И ты говорила... Ты думаешь, она просто почудилась нам?
Роуз с нежностью потрепала его по голове, взъерошив волосы:
– Мне кажется, мать почувствовала, что сыну грозит опасность. И пришла на помощь.
[1] Тхаги-кинжальщики – секта поклонников богини Кали, совершавших ритуальные убийства ударом тонкого в подзатылочную ямку
[2] Тут игра произношения «lady rain» – «lady Reine»
[3] Фелстем – тюрьма для подростков, совершивших серьезные преступления.
