Текст книги "Загадка золотого кинжала (сборник)"

Автор книги: Артур Конан Дойл

Соавторы: Джек Лондон,Роберт Льюис Стивенсон,Гилберт Кийт Честертон,Редьярд Джозеф Киплинг,Клапка Джером Джером,Роберт Ирвин Говард,Эдгар Ричард Горацио Уоллес,Фрэнсис Брет Гарт,Эрнест Уильям Хорнунг,Жак Фатрелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

– Надо для начала поймать его, а потом уже думать о линчевании, – пробормотал МакВей. – Питер, я отвезу Солли в столицу округа.

Тот молча кивнул. К Саулу уже вернулось сознание, но взгляд его по-прежнему был взглядом безумца.

Харрисон сказал:

– Я полагаю, самое время навестить кладбище Уилкинсонов и посмотреть, что мы можем там найти. Вполне может быть, что именно там мы сумеем взять след Миддлтона.

– Они пригласили вас сюда, чтобы вы делали работу, для которой, по их мнению, я недостаточно хорош, – сердито сказал МакВей. – Ну ладно. Идите и займитесь этим – но без меня. И без Саула.

Вместе с подчиненными он подхватил связанного безумца, и они вышли. Ни Питер, ни Ричард не захотели ехать с ним. Между тем от группки мужчин отделился один, долговязый, и неловко обратился к Харрисону:

– Что делает маршал – это его забота, но мы все готовы помочь вам чем можем. Вы ведь, наверное, хотите собрать отряд и прочесать местность, чтобы найти Миддлтона?

– Спасибо, нет. – Харрисон невольно сказал это слишком резко. – Ваша помощь будет заключаться в том, чтобы убраться отсюда. Я буду работать один, по-своему, с чем и согласился маршал.

Группка мужчин в оскорбленном молчании разошлась, и Джим Эллисон, слегка поколебавшись, последовал за ними. Когда все, кроме братьев и детектива, покинули дом, Харрисон обратился к Питеру:

– Ну как, пойдем на кладбище?

Тот вздрогнул.

– Но это же страшный риск! Ведь теперь Миддлтон, и это ясно каждому, не остановится ни перед чем.

– И он прав. – Ричард расхохотался. Его рот горько искривился, в глазах сквозила насмешка, а на лице лежала печать страданий. – Мы никогда не прекращали травить Миддлтона. Джон обманул его из-за последнего клочка земли – вот потому Джоэл его и убил. За что мы, по сути, ему благодарны!

– Что за вздор! – воскликнул Питер.

Ричард с горечью усмехнулся:

– Ты гнусный лицемер. Мы просто хищные звери, все мы, Уилкинсоны… как и эта тварь! – Он злобно пнул мертвую крысу. – Мы все терпеть не могли друг друга. Ты рад, что Солли свихнулся. И рад, что умер Джон. Теперь остался разве что я, а у меня неладно с сердцем. Ну что, давай смотри и дальше на меня такими глазами! Я не дурак. Как там у Шекспира в «Тите Андронике»: «Частенько, вырыв из могилы трупы, перед дверьми друзей я ставил их…»

– Да ты и сам, похоже, спятил! – Питер вскочил в ярости.

– Я? – Ричард был почти в исступлении. – А что, если голову Джону отрезал ты? Как докажешь, что это не так? Ты ведь знал, что Солли страдает неврозом, что потрясение сведет его с ума! А вчера ты побывал на кладбище…

Лицо Питера исказилось гневом. Усилием воли овладев собой, он негромко сказал:

– Ты не в себе, братец.

– Саул и Джон тебя ненавидели! – прорычал Ричард. – Знаю почему. Потому что когда та нефтяная компания завела разговор об аренде нашей фермы в Уайлд-Ривер, ты отказался. Если бы ты не упрямился, мы были бы уже богаты!

– Ты прекрасно знаешь, почему я не хочу сдавать ее в аренду, – отрезал Питер. – Они там все разроют, уничтожат ценную посевную землю, возможно, ничего не найдут, но лишат нас стабильной прибыли. А это не то что всякие там авантюры с нефтью!

– Ну да, ты говоришь именно это, – усмехнулся Ричард. – Но что, если это лишь завеса? Допустим, ты желаешь стать единственным наследником этой земли – и нефтяным миллионером, без дележа между братьями…

Харрисон перебил его:

– Мы собираемся заниматься делом? Или будем всю ночь сплетничать?

– Нет, не будем! – Питер повернулся спиной к брату. – Сейчас я отведу вас на кладбище. Уж лучше столкнуться с Джоэлом Миддлтоном ночью, чем слушать бред этого рехнувшегося…

– Зато я не собираюсь туда идти, – прорычал Ричард. – Там, в темноте, ты легко сможешь избавиться от оставшегося наследника. Переночую у Джима Эллисона.

Он открыл дверь и скрылся во мраке.

Питер взял голову Джона и, невольно вздрогнув, завернул ее в ткань.

– Вы заметили, как хорошо сохранилось лицо? – прошептал он. – Казалось бы, за три дня… Я понесу ее и верну в могилу, где ей и место.

– А дохлую крысу я выброшу, – сказал Харрисон и, повернувшись, вдруг замер. – Чертова тварь куда-то делась!

Питер Уилкинсон, устремив взгляд вниз, побледнел.

– Вот это место! – шепотом сказал он. – Она лежала тут мертвой, вы раздавили ее! Ну не могла же она прийти в себя и сбежать?!

– Ну ладно, хватит об этом. – Харрисон счел загадку слишком несущественной, чтобы тратить на нее внимание.

При тусклом свете свечей была явственно видна усталость в глазах Питера.

– Это кладбищенская крыса, – тихо сказал он. – Я никогда их не видел в жилом доме в городе. Среди индейцев о них ходили странные истории! Послушать индейцев, так это вообще не звери, а злые демоны-людоеды: после того как крыса обглодает труп человека, умершего не своей смертью, в нее вселяется его дух!

– Да ну, ерунда!

Харрисон задул свечу. Но подумал при этом: в конце концов, ведь труп крысы действительно исчез. Не могла же она уползти…

Глава III

Пернатый призрак

Звезды виднелись в просветах между облаками. Несмотря на ночное время, было душно. Узкая, прорезанная колеями дорога, ведущая на запад в горы, оказалась скверной. И все же Питер Уилкинсон отлично вел старый «форд» второй модели, так что домов позади вскоре уже не было видно, только густые заросли слева и ограда из колючей проволоки справа.

Внезапно Питер нарушил молчание:

– С чего вдруг эта крыса появилась в нашем доме? Их уйма в лесах вдоль ручьев и на каждом сельском кладбище на холмах. Но я ни разу не видел ни одной в деревне. Наверно, когда Миддлтон нес голову, она увязалась за ним…

Автомобиль накренился, и Харрисон невольно выругался. Раздался визг тормозов, «форд» остановился.

– Прокололись, – буркнул Питер. – Ничего, шину поменять можно быстро. А вы пока следите за лесом: Джоэл Миддлтон может скрываться где угодно…

Да, несомненно, это был хороший совет. В то время как Питер боролся с домкратом, Харрисон замер между машиной и ближайшим участком зарослей, держа пистолет в руке. Ночной ветер раскачивал кроны деревьев. Один раз Харрисону показалось, что он заметил блеск крохотных глаз между стволами.

– Ну вот, наконец-то, – объявил Питер. – Времени у нас ушло немало, но зато теперь…

– Слушайте! – резко сказал Харрисон, напрягшись.

С запада внезапно донесся крик, выражавший не то боль, не то ужас. Затем в нескольких сотнях ярдов от них послышался треск ветвей, будто кто-то ломился сквозь кусты. Харрисон вмиг перескочил через изгородь и помчался навстречу источнику звуков.

– Помогите! Помогите! – раздался вопль ужаса. – Господи! Помогите кто-нибудь!

– Сюда! – крикнул Харрисон, выскочив на открытое место.

Невидимый беглец, услышав его, сменил, очевидно, направление. Шум шагов приблизился… и вдруг раздался страшный крик, силуэт беглеца на противоположной стороне поляны покачнулся и, опрокинувшись, рухнул вниз головой.

В тусклом свете был виден кто-то, слабо корчащийся на земле, а сзади – еще один, совсем темный силуэт. Харрисон заметил отблеск стали, услышал звук удара и вскинул пистолет. Звук выстрела заставил преследователя скользнуть в кусты, и детектив бросился за ним, чувствуя странный холодок при воспоминании о том, что успел увидеть при свете вспышки.

Он присел у кустов и взглянул туда, дальше. Темная фигура появилась и исчезла, не оставив после себя никакого следа, кроме стонущего человека на поляне.

Харрисон склонился над ним и достал фонарик. Перед ним был старик – дикий, неопрятный, с седыми волосами и бородой. Борода его была окрашена кровью. Кровь сочилась и из глубокой раны на спине.

– Кто это сделал? – настойчиво спросил Харрисон, понимая, что бесполезно пытаться остановить кровотечение. Старик умирал. – Джоэл Миддлтон?

– Не может быть! – Питер приблизился к ним. – Это старый Джош Салливан, приятель Джоэла. Он наполовину сумасшедший, но, насколько я знаю, был очень дружен с Джоэлом и давал ему советы.

– Джоэл Миддлтон… – прошептал старик. – Я хотел найти его, чтобы рассказать о смерти Джона…

– Где прячется Джоэл? – задал вопрос детектив все так же требовательно.

Салливан закашлялся, сплюнул кровью – и из последних сил отрицательно мотнул головой.

– Вы ничего не услышите от меня! – Он бросил на Питера взгляд, который был, казалось, уже взглядом мертвеца. – Ты тащишь голову своего брата обратно в могилу, Питер Уилкинсон? Берегись, иначе сам попадешь туда же, прежде чем закончится эта ночь! Будь проклято все ваше семейство! Дьявол присвоит ваши души, а кладбищенские крысы съедят вашу плоть! Призрак мертвецов ходит по ночам!

– Что ты имеешь в виду? – продолжал требовать ответа Харрисон. – Кто нанес тебе рану?

– Мертвый человек! – Салливан заговорил быстрее. – Я возвращался со встречи с Джоэлом – и вдруг столкнулся с ним, Охотником на Волков, вождем племени Токава, которого застрелил давным-давно твой дед, Питер Уилкинсон! Он стал преследовать меня и ударил ножом. Я хорошо видел его в звездном свете – голого, в набедренной повязке, краске и перьях, такого же, как в моем детстве, когда я видел его живым! – Бормотание сменилось страшным шепотом: – Охотник на Волков – вот кто достал голову твоего брата из могилы и принес к вам в дом! Он успел проклясть старого Уилкинсона, вашего деда, когда тот выстрелил ему в спину, чтобы забрать себе земли его племени, – и теперь вернулся из ада, чтобы свершить приговор… Берегитесь! Его призрак ходит ночью! Кладбищенские крысы – его слуги. Кладбищенские…

Кровь потоком хлынула из его рта на седую бороду – и старик не успел договорить.

Харрисон угрюмо поднялся.

– Мы заберем тело, возвращаясь в Лост-Ноб. А сейчас не до него. Едем, куда ехали, – на кладбище.

– Но можем ли мы… – Питер был бледен. – Я не боюсь никого из живых, включая Джоэла Миддлтона. Но призрак…

– Не повторяй чужие глупости! – Харрисон счел себя в праве прикрикнуть на спутника, как на мальчишку. – Ты сам говорил, что старик сумасшедший.

– А если… Если Миддлтон сидит где-нибудь рядом, в засаде?

– Тогда я позабочусь о нем! – ответил Харрисон без тени сомнения.

Но когда они возвращались к машине, он так и не рассказал Питеру о жутком ощущении, которое возникло у него при виде убийцы в свете вспышки выстрела. Он ясно запомнил это мимолетное чувство – и снова ощутил, как волосы на затылке встают дыбом…

Убийца был обнажен, если не считать набедренной повязки, мокасинов и головного убора из перьев.

– Кто он такой – этот Охотник на Волков? – спросил Харрисон, когда они поехали дальше.

– Индеец тонкава. Вождь племени. – Голос Питера был едва слышен. – Он был приятелем моего деда – а позже тот его убил, как рассказывал мне. Все так, как сказал Джош. Ходят слухи, что его кости до сих пор лежат на нашем кладбище.

Питер погрузился в молчание, заполненное, по всей видимости, мучительными переживаниями.

В четырех милях от городка дорога приблизилась к какой-то мрачной местности. Это оказалось кладбище Уилкинсонов. За ржавым металлическим ограждением теснились светлые надгробия, склоняющиеся к земле под самыми необычными углами. Густая трава покрывала низкие холмики могил.

С обеих сторон над дорогой, которая пролегала к старым провисшим воротам, нависали белые дубы. За вершинами деревьев, в полумиле к западу, виднелось бесформенное строение, в котором Харрисон с некоторым трудом угадал крышу дома.

– Старая ферма нашей семьи, – ответил Питер на не заданный вопрос. – Мы все тут родились. Но там давно уже никто не живет: семья переехала в город десять лет назад.

Нервы его были на пределе. Он то и дело, вздрагивая, окидывал взглядом лес; когда зажигал электрический фонарик – его руки буквально плясали; а случайно коснувшись обернутого тканью предмета на заднем сиденье, Питер и вовсе содрогнулся всем телом, словно от электрического удара.

Когда они перелезли через низкие ворота и пошли между могилами, поросшими густой сорной травой, Питер пробормотал:

– Ну мы и болваны! Если Джоэл Миддлтон скрывается в лесу, то сейчас мог бы застрелить нас запросто, точно кроликов.

Харрисон ничего не сказал. Через несколько мгновений Питер остановился и направил луч фонаря на очередной холмик, на котором не было заметно сорняков. Взрыхленная поверхность сохраняла признаки недавнего вскапывания. Питер воскликнул:

– Смотрите! Я был уверен, что найду открытую могилу. С чего бы ему закапывать ее снова?

– Сейчас посмотрим, – проговорил Харрисон. – Готовы ли вы раскопать эту могилу?

– Я уже видел голову брата, – ответил Питер мрачно. – Думаю, у меня хватит мужества увидеть его тело, лишенное головы, и не упасть в обморок. Инструменты в сарае в углу ограждения, я их принесу.

Вскоре он вернулся с мотыгой и лопатой. Положил их на землю около завернутой в полотно головы, а рядом примостил зажженный керосиновый фонарь, потому что электрического света не хватало.

Питер был, как и прежде, бледен, на лбу – крупные капли пота. Длинные искривленные тени его и Харрисона жались к соседним могилам. Воздух, казалось, стал тяжелым и давил почти физически.

Внезапно оба заметили нечто странное: во тьме, за пределами очерченного фонарем круга света, тускло мерцали какие-то огоньки.

– Что это?

Харрисон оставил лопату и приподнялся. Вдруг раздалось тихое, но быстрое шуршание. За пределами освещенного фонарем круга стали видны огоньки глаз, похожие на мелкие красные бусины.

– Это крысы! – Питер швырнул камень, и бусины исчезли, хотя шуршание становилось все громче. – Они кишмя кишат на этом кладбище. Думаю, они съели бы и живого человека, если бы захватили его беспомощного. Кыш, слуги дьявола!

Харрисон снова взял лопату и принялся раскапывать насыпанный холмик.

– Не такая уж и трудная работа, – сказал он. – Если он открыл могилу сегодня или вчера вечером, земля будет…

Он вдруг замер, когда лопата застряла в грунте, и ощутил, как короткие волосы на затылке встали дыбом. В напряженной тишине стало слышно, как бегают в траве кладбищенские крысы.

– Что случилось?

Бледность в очередной раз покрыла лицо Питера.

– Я чувствую под лопатой твердую почву, – медленно сказал Харрисон. – Это глинозем, за три дня он слеживается и затвердевает как кирпич. Но если бы Миддлтон или кто-то другой раскопал эту могилу и снова засыпал ее, земля осталась бы рыхлой. Однако этого не случилось, ниже нескольких дюймов она совсем твердая. Вверху немного разрыхлена, но никто не вскрывал могилу: она такая же, какой была три дня назад.

Питер, пошатнувшись, издал дикий вопль.

– Стало быть, это правда! – вскрикнул он. – Охотник на Волков вернулся из ада и по пути прихватил с собой голову Джона, не раскопав могилы! И это он отправил демона в наш дом, демона-крысу! Призрачную, бессмертную, неубиваемую крысу! Прочь от плоти моей, прочь от духа моего, изыди в Геенну…

– Опомнись, Питер!

Харрисон схватил своего обезумевшего спутника в охапку, но Питер ударил его по руке и высвободился. Повернувшись, он побежал – но не к машине, припаркованной у кладбища, а к противоположной стороне ограды. Не обращая внимания на крики Харрисона, Питер перебрался через ржавое ограждение, оставляя на нем клочья одежды, – и исчез в зарослях.

– Проклятье! – произнес Харрисон, а потом сгоряча добавил несколько слов покрепче. Впрочем, где еще может твориться подобный абсурд, как не в этой дикой местности, среди черных холмов?

В ярости он схватил инструменты и попытался вклиниться в плотный грунт, закаменевший под палящим солнцем едва ли не до плотности железа.

Почувствовав, как пот стекает ручьями, детектив снова выругался. Его крепкие мышцы раз за разом напрягались, он был намерен доказать (или опровергнуть) все крепнущее подозрение. Подозрение, что тело Джона никогда и не было погребено в этой могиле…

Все чаще и чаще, все ближе и ближе сверкали молнии, и низкое грохотание грома раздавалось с западной стороны. Порывы ветра ежеминутно грозили погасить фонарь, и чем быстрее рос холмик вскопанной земли рядом с могилой и глубже погружался копающий, тем яснее раздавался шелест и отчетливее вспыхивали бусинки-огоньки в сорной траве. Слыша вокруг себя скрежетание крошечных зубов, Харрисон невольно вспоминал жуткие легенды о кладбищенских крысах, что рассказывали негры в местности, где он вырос.

Могила оказалась неглубокой. Очевидно, никто из Уилкинсонов не захотел тратить усилий ради покойного брата. И наконец глазам Харрисона открылся грубо сколоченный гроб. С помощью кирки он сумел приподнять крышку, поднес к гробу фонарь и вздрогнул.

С его губ сорвалось проклятье. Гроб не был пуст! В нем лежало обезглавленное тело.

Харрисон вылез из могилы. Его ум пытался собрать фрагменты мозаики воедино. Ее кусочки быстро становились на места, и складывался рисунок, пока что еще тусклый и неполный, но вполне внятный и логичный. Детектив решил взглянуть на лежащую рядом завернутую в ткань голову – и тут-то испытал самый настоящий ужас…

Голова пропала!

Харрисон ощутил, как ладони покрылись холодным, липким по́том. Потом до него донеслись пронзительный писк и скрежетание крохотных резцов.

Он схватил фонарь, направил свет в ту сторону и в траве рядом с кустами на краю поляны увидел что-то белеющее. Кусок материи, в который была завернута голова… А за ним копошилась черная, бесформенная, многотелая груда.

Разразившись проклятиями, Харрисон прыгнул вперед, с силой ударив ногами прямо в центр этой живой отвратительной массы. Кладбищенские крысы, пронзительно визжа и отбрасывая крохотные стремительные тени, брызнули в разные стороны от головы. Харрисон содрогнулся…

Уже не лицо Джона Уилкинсона мертво смотрело на него в свете фонаря, а белый, скалящий зубы череп, на котором остались лишь клочья истерзанной плоти. Пока детектив раскапывал могилу, кладбищенские крысы изгрызли плоть на голове мертвеца.

Харрисон нагнулся и поднял омерзительный предмет – сейчас уже трижды омерзительный. Он обернул его тканью, а когда выпрямился, ожившее вновь чувство тревоги заставило его вздрогнуть.

Со всех сторон на него смотрели горящие в траве красные бусины глаз. Лишь страх удерживал крыс, едва ли не воющих от ненависти.

Демоны – вот как называют их негры, и сейчас детектив вполне мог бы согласиться с этим.

Крысы разбежались. Харрисон вновь повернулся к могиле – и тут из кустов за его спиной метнулась темная фигура. Он не видел ее, но услышал топот позади себя – даже сквозь гром и звучащий со всех сторон яростный крысиный писк.

Харрисон обернулся, пригибаясь и одновременно выхватывая пистолет, но едва только оказался лицом к лицу с нападающим, как подобный раскату грома звук раздался у него в голове – и словно искры посыпались из глаз.

Качнувшись назад и выстрелив вслепую, Харрисон закричал, когда вспышка осветила того, кто нанес ему удар: страшную фигуру, полуобнаженную, в краске и перьях, с томагавком в руке, – и могила оказалась позади Харрисона. Он упал.

Прямо в нее.

Очутившись в могиле и едва не разбив голову об угол гроба, он ощутил мгновенное головокружение и тошноту. Затем мощное тело Харрисона обмякло, и, как тени, со всех сторон, в исступлении от голода и жажды крови, к нему устремились крысы.

Глава IV

Крысы из преисподней

Оглушенному Харрисону чудилось, что он лежит в густой тьме одного из худших кругов ада и что эту тьму не рассеивает даже свет адского огня, полыхающего рядом. Триумфальный визг обитателей преисподней раздавался у него в ушах, пронзая их раскаленными вертелами.

Он явственно видел их – пляшущих вокруг адских демонов с крысиными мордами, кромсающих его плоть.

И вдруг тьма поблекла, стала менее густой. Детектив обнаружил, что лежит не в преисподней, а на крышке гроба в раскопанной могиле, адские огни оказались вспышками молний на темном небе, а демоны приняли облик крыс, которые бегали по телу Харрисона, вгрызаясь в него острыми, точно бритвы, зубами.

Он закричал и тяжело, судорожно дернулся, потревожив крыс. Однако они не стали выбираться из могилы, а посверкивая красными глазами, рассредоточились вдоль стен.

Нетрудно было догадаться, что он был без сознания всего несколько секунд. Иначе серые кровопийцы успели бы обглодать его до костей, как сделали это с черепом человека, в чьей могиле он сейчас лежал.

Острая боль пронзила тело Харрисона – похоже, крысы нанесли раны в нескольких местах, а одежда… должно быть, она мокрая от его собственной крови…

Проклиная все на свете, он попытался приподняться – и озноб ужаса заставил его поежиться. При падении его левая рука оказалась под крышкой гроба, на который он рухнул всем своим весом. Харрисон подавил растущую волну паники.

Он не сможет вытащить руку, если не поднимется с крышки гроба. Но именно защемленная рука и не позволяла ему это сделать.

Харрисон очутился в ловушке!

Он в могиле мертвеца, его рука – в гробу с обезглавленным трупом, и тысяча серых крыс-кровопийц готовы сожрать его заживо!

Словно бы ощутив его беспомощность, крысы зашевелились, забегали по телу. Харрисон, как в кошмаре, тщетно пытался противостоять этим убийцам. Он пинал их, кричал, изрыгал проклятия, дробил крысиные тельца ударами рукоятки пистолета – вторая-то его рука оставалась свободной. Но их резцы вспарывали его одежду, взрезали кожу и плоть.

Едкий запах вызывал тошноту. Тело Харрисона уже покрывала гора извивающихся, корчащихся маленьких чудовищ, а он все наносил удары, крушил и давил их тяжелым шестизарядником.

Но сверху на тела своих мертвых собратьев бросались все новые и новые людоеды. В отчаянии детектив повернулся так, как ранее казалось невозможным, – и просунул ствол пистолета под крышку гроба.

Вспышка. Оглушительный грохот выстрела. Крысы метнулись прочь.

Он давил на спусковой крючок вновь и вновь, пока курок наконец не щелкул вхолостую. Тяжелые пули раздробили крышку, почти полностью отколов крайнюю доску. Только теперь Харрисону удалось вытащить руку.

Испытывая тошноту и головокружение, он вылез из могилы и, шатаясь, встал на ноги. В волосах запеклась кровь. Он был ранен. Получил удар томагавком – от… призрака? А еще кровь сочилась из бесчисленных ран от укусов крыс. В небе то и дело вспыхивала молния, но свет фонаря не становился слаблее.

Вдруг Харрисон понял, что фонарь уже не лежит на земле, а словно бы повис в воздухе. После стало ясно, что его кто-то держит. Кто-то высокий, в черном плаще и широкополой шляпе, поля которой не закрывают яростно горящих глаз.

Черный револьвер в свободной от фонаря руке был направлен прямо в грудь детектива.

– Похоже, что вы, черт побери, именно тот полицейский, которого Пит Уилкинсон привез с равнины, чтобы охотиться за мной, – прорычал незнакомец.

– Значит, вы и есть Джоэл Миддлтон, – пробормотал Харрисон.

– Ну а кто же еще! – огрызнулся изгой. – Где Пит, будь он проклят?

– Струсил. Рванул отсюда со всех ног.

– Должно быть, сбрендил, как Саул, – усмехнулся Миддлтон. – Так или иначе, знайте: я храню для него пулю. И для последнего братца тоже.

– Зачем вы явились сюда? – требовательно спросил Харрисон.

– Слышал, что кто-то стрелял. Когда я пришел, вы как раз выбирались из могилы. Интересно, что с вами стряслось? Кто приложил вас по башке?

– Я не знаю, кто он такой, – ответил Харрисон, ощупывая пострадавшую голову.

– Ну, это не важно. Но я все-таки хочу сказать: голову Джона отрезал не я. Да, я пристрелил его, но он этого заслуживал. – Изгнанник злобно сплюнул. – Но только это. И ничего другого!

– Я знаю, что вы этого не делали, – сказал Харрисон.

– А? – Слова детектива, очевидно, поразили изгнанника.

– Знаете ли вы планировку дома Миддлтонов и в каких комнатах кто спит?

– Ну нет, – фыркнул Миддлтон. – Ноги моей ни разу там не было.

– Я так и предполагал. А тот, кто положил голову Джона на каминную полку, знал. Единственной наружной дверью, которую можно было открыть, не разбудив при этом весь дом, была кухонная. А замок на двери Саула был выведен из строя заранее. Вы не могли всего этого знать. Похоже, и даже почти несомненно, что голову Джона подкинул кто-то из находящихся в доме. Кухонную же дверь взломали, чтобы выглядело так, будто это работа кого-то извне, из чужих.

– Вот как…

– Именно. Ричард невольно дал мне материал для размышления, который позволил прийти к выводу, что подбросил голову именно Питер. Поэтому я решил прийти с Питером на кладбище и посмотреть, выдержит ли он «очную ставку» с открытым гробом обезглавленного брата. Но почти сразу понял, что могилу не раскапывали. Это подтолкнуло меня к иному выводу, и я сразу же догадался, как все было.

– И как же?

– Больше всех хотел избавиться от братьев именно Питер. Когда вы убили Джона, это помогло ему найти способ доконать Саула. Тело Джона сперва находилось в гробу, в доме Уилкинсонов, и только на другой день его похоронили. И никто не смотрел, в каком состоянии мертвец. В результате Питеру легко удалось войти в комнату, когда братья спали, открыть гроб и отрубить Джону голову. Потом он хранил ее где-то в льду. Когда я впоследствии прикоснулся к ней, то сразу обнаружил: она промерзла, как мясо с ледника.

– И никто не знал о случившемся?

– Поскольку гроб больше не открывали – никто. Джон не был усердным прихожанином, так что обошлось без церковной церемонии. Гроб не открывали. Бывает, что родичи и друзья хотят в последний раз проститься, обычно так и делается – но не в этом случае. Ну а затем ночью голову подкинули в спальню Саула…

– И он сошел с ума…

– Да. Чего я не понимаю, так это зачем Питер решил отвезти меня на кладбище. Возможно, он и сам не вполне нормален. Но вряд ли он намеревался убить меня по дороге сюда. А когда мне стало ясно, что могилу не раскапывали, он это заметил и понял: игра окончена. Мне следовало быть умнее и не говорить об этом, но я настолько не сомневался, будто Питер раскопал могилу и взял оттуда голову, что, уверившись в обратном, невольно проговорился, одновременно пытаясь обдумывать другие варианты. В результате Питер сделал вид, будто испугался призраков, и сбежал. А затем подослал своего сообщника, который должен был убить меня.

– И кто он, этот сообщник? – спросил Миддлтон.

– Понятия не имею. Видимо, кто-то, кто выглядит как индеец.

– Вождь племени тонкава… Выходит, эта старая легенда дошла и до вас. – Миддлтон криво усмехнулся.

– Я не утверждаю, будто это действительно призрак – индейского вождя или кого-то там. – Харрисон был уязвлен. – Он вполне реален. Что, кстати, позволило ему убить вашего друга Джоша Салливана.

Миддлтон выругался.

– Я буду не я, если кто-то не заплатит за это жизнью! Оставайтесь на месте, я не хочу стрелять в безоружного. Но только попробуйте помешать мне – и я отправлю вас прямиком в ад. Понятно?! А сейчас я ухожу. Даже не вздумайте следовать за мной!

В следующую секунду Миддлтон швырнул фонарь оземь. Стекло со звоном разбилось.

Харрисон заморгал в сгустившейся тьме – и при следующей вспышке молнии увидел, что остался на кладбище в одиночестве.

Изгнанник ушел.

Глава V

Пиршество крыс

В мыслях проклиная все на свете, Харрисон принялся шарить по земле, освещаемый лишь редкими вспышками молний. Ему удалось найти разбитый фонарь и еще один, совсем уж необычный предмет.

Дождь уже лил как из ведра. Харрисон шел к воротам кладбища, то спотыкаясь в темноте, то видя освещенные молнией белые надгробия явственно, будто в ослепительных лучах солнца. Голова сильно болела. В сущности, лишь случайность да крепкий череп спасли детективу жизнь. Несостоявшийся убийца, видимо, счел, что и в самом деле покончил с Харрисоном и ушел, неясно для чего захватив с собой голову Джона Уилкинсона.

Харрисон вздрогнул, поняв, что ливень затопит отверстую могилу. Но у него уже не оставалось сил засыпать ее землей. Находиться и дальше в этом мрачном месте означало рисковать жизнью. Убийца может прийти вновь.

Харрисон перелез через забор и оглянулся. Дождь растревожил крыс, и сорная трава вдруг словно ожила, испещренная огоньками глаз. Нервно вздрагивая, Харрисон направился к автомобилю, сел за руль и при свете электрического фонарика перезарядил оружие.

Ливень хлестал все сильнее – и грунтовая дорога к городку вскоре должна была раскиснуть. Он осознавал, что не в силах проехать это расстояние по столь скверной дороге, да еще в грозу. Хотя вряд ли дождь продлится до рассвета. Старый фермерский дом неподалеку вполне может стать убежищем на это время.

Харрисон повел машину сквозь пелену дождя. Из-под колес летели брызги, фары почти не развеивали мрак. Порывы ветра были неистовыми, и даже дубрава не служила им помехой. В какой-то момент Харрисон недоверчиво прищурился: ему – и в этом детектив мог бы поклясться! – при свете молнии привиделась скользящая между деревьев голая фигура, размалеванная и украшенная перьями!

Невдалеке показалась густо поросшая лесом возвышенность, которую огибала дорога. Там виднелся приземистый старый дом. Сорняки и низкий кустарник закрывали путь от леса к ветхому крыльцу. Детектив остановил машину насколько возможно ближе к дому и вышел, борясь с ветром и дождем.

Он ожидал, что придется взламывать замок при помощи пистолета, но дверь оказалась не заперта. Харрисон очутился в затхлом помещении, имевшем странный вид в свете молний, проникающем сквозь щели ставен.

Луч фонарика осветил грубо сколоченную койку у стены, столь же грубой работы самодельный стол и кучу тряпья в углу. Вдруг из-под этого тряпья в разные стороны скользнули черные тени.

Крысы! Опять крысы!

Они словно преследуют его.

Харрисон закрыл дверь, зажег большой фонарь и поставил его на стол. Из-за того, что дымоход был сломан, пламя фонаря плясало и мерцало, но все-таки ветер проникал сюда не настолько, чтобы оно погасло. Из центрального помещения вглубь дома вели три двери, все они были закрыты. В полу и дверях виднелось множество дыр, прогрызенных крысами. Крошечные, светящиеся красным глазки смотрели на Харрисона из всех этих отверстий.

Он сел на кровать, положил маленький фонарик и пистолет на колени. Похоже, что придется бороться за свою жизнь до рассвета. Питер Уилкинсон, несмотря на грозу, наверняка где-то недалеко, его душой овладела жажда убийства. И кем бы ни была эта таинственная раскрашенная фигура, сообщником Питера или нет, она тоже враг Харрисона.

И враг этот – олицетворенная Смерть, вне зависимости от того, живой это человек, замаскированный под индейца, или же индейский призрак.

Но все-таки ставни защитят Харрисона от выстрела из мрака. А чтобы нанести ближний удар, враг должен войти в освещенное помещение, где у них будут равные шансы, – это как раз и нужно детективу с учетом его физических возможностей.

Пытаясь отвлечься от мысли об отвратительных крысиных глазках, взирающих из-под пола, Харрисон вынул предмет, найденный рядом с разбитым фонарем, где его, должно быть, выронил убийца.