Текст книги "Шрамы на сердце (СИ)"

Автор книги: Артур Шайдуллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Артур Ханифович Шайдуллин
Шрамы на сердце

Часть первая «Хозяин тайги»

Глава 1. Ночное происшествие

Красноярский край

Сентябрь 2005

1

Волчий вой… Тело пронизывает неконтролируемая, лихорадочная дрожь, в душу закрадывается волнение и тревога, требующая действий. Становится страшно, даже если вокруг тебя четыре стены. Их холод может превратить соседство со зверем в невыносимую и мучительную пытку. Большая удача, если удастся остановиться в шаге от обрыва, который все привыкли называть «безумием».

В этом вое нельзя прочитать настроение зверя. То ли злоба, то ли голодная тоска. Жалящее сознание многоголосье. Опытные охотники могут различить в нем вой самки или бирюка. Дикая песня хищника, которую не хочется слушать. Унылая соната, накрывающая всю тайгу.

Половина огромной волчьей стаи погибло. Оставшаяся часть бродила по тайге в поисках добычи. Новый вожак стремился увести стаю в новые места, богатые живностью, и его сородичи, понурив головы, шли за ним. Волки панически боялись оврагов, которыми изобиловала местность. Они отскакивали от краев и убегали в противоположном направлении. Некоторые, рычали, глядя в обрыв. Пытаясь обойти овраги и ущелья, стая ходила по кругу. Путь был бесконечным.

С тайгой происходило что-то странное. Не было слышно птиц. Только мрачная тишина, по ночам прерываемая воем. Одинокий ветер, словно изнывая от скуки, теребил кроны деревьев и гонял прошлогодние листья.

Стае грозила голодная смерть. Неминуемая гибель среди ущелий.

2

Дождь третий день нещадно поливал тайгу. Он не прекращался ни на минуту, словно огромные небесные пробки разом дали течь. Туман рваным одеялом стелился между деревьями. Стояла та погода, при которой неизменно появлялось чувство апатии. Любой выход за порог дома воспринимался как суровое испытание.

Деревянный дом стоял у подножия Лисьих гор. Несколько лет его заселяли охотники. Но когда в округе хорошая добыча стала редкостью, дом стал пристанищем геологов и натуралистов. Большинство людей считали этих ребят бездумными и сумасшедшими. Обитание в доме, располагавшемся в самом сердце тайги, пусть и кратковременное, было равноценно походу без гида в пустыню.

В камине горел огонь, наполняя углы мелькающими тенями. Они плясали, не попадая в такт тишине. Аромат горящего дерева блуждал под потолком. Осенний сквозняк свистел в щелях и, проникая в дом, обдавал холодком. Беспрерывная барабанная дробь дождя и гул генератора действовали на нервы, и каждый пытался отвлечься по-своему. Кто-то в сотый раз перечитывал журнал «Крестьянка» двухлетней давности, кто-то разгадывал кроссворды. Иногда на стол ложилась шахматная доска.

Интерьер комнаты было весьма скромным: пять кроватей вдоль стен, старый буфет, стол, видавший виды маленький диван и три плетеных кресла-качалки – весь скудный набор мебели. Под потолком висели две лампочки. Стены были украшены рогами оленей и чучелами некоторых лесных обитателей.

Карина извлекла из кейса пластиковый пакет, наполненный оранжевой жидкостью. Выдавив каплю на стеклянную пластинку, она положила пакет обратно. Девушка поправила резиновые перчатки на запястьях, разгладив складки, и посмотрела в микроскоп.

– Ну что, Карина? Что это за дрянь? Новая внеземная жизнь? – с улыбкой спросил Эмиль.

– Ага, посланники с другой вселенной, – отшутилась девушка, не отводя глаз от микроскопа. Она придавила каплю другой стеклянной пластинкой. – Похоже, это гриб… Раздавленный гриб. Если ты хотя бы иногда смотрел под ноги, то думаю, был причастен к открытию нового вида. Таких клеточных соединений я еще не встречала.

– Так, какие проблемы? На болоте их много. – Эмиль взглянул в окно. – После дождя могу сходить. Ради тебя, я аккуратно соберу их ведерко и украшу его ленточкой.

– Я пойду с тобой, – заключила девушка, – новая порция грибного пюре мне не нужна.

– Договорились. Будем целоваться, когда останемся наедине? – геолог забавно вытянул губы трубочкой.

Девушка улыбнулась и легонько ущипнула Эмиля за ягодицу.

– Слушай, Карина, – в разговор вмешался Олег Филатов, – твое руководство действительно полагает, что в здешних болотах есть бактерии пригодные для производства лекарств? За три года, что я здесь работаю, болота обшарили десяток фармацевтических компаний, и нечего не нашли.

– Раньше мы искали улья таежных пчел, из их прополиса делали отличную зубную пасту, затем собирали травы, муравьев. Наш профессор полагал, что они здесь особые. И пару месяцев назад начали находить здесь новые виды растений. Потому я и здесь.

Девушка убрала микроскоп в ящик. Затем сняла перчатки, и, свернув их в комок, ловко метнула в мусорную корзину.

Карина работала в фармацевтической компании «Альминсар» и эти открытия были ее звездным часом. Это была отличная возможность доказать то, что она заслуживает должность старшего научного сотрудника. Появилась возможность разом заткнуть Отто Геринга, престарелого немца, заведовавшего лабораторией, брюзжавшего слюной при каждом упоминании о новых изысканиях, Владислава Марешевского, владельца компании, крайне неохотно выделявшего деньги на экспедиции, а также всю армию недоброжелателей и завистников.

Девушка была в прекрасном расположении духа. Карина собрала достаточное количество материала и раздумывала над словами, которые произнесет, когда поставит на стол руководства кейс-термос с пластиковыми пакетами. Она поставила на электроплиту чайник.

– Ну, я свою работу уже сделала, а вас работы еще непочатый край, – сказала она, взяв из рук стажера Баскакова журнал и села на кресло-качалку.

– Соль на рану? Или хвастаешься? – Эмиль подошел к ней и, взяв за руку, поднял на ноги. Он обнял ее за талию, словно хотел закружить с ней в вальсе. – Мы еще повоюем, вот только дождь закончиться.

Журнал выпал из рук. Девушка засмеялась. Она не сопротивлялась и двигалась в такт. Олег хлопал в ладоши, задавая ритм. Пара грациозно закружилась по комнате, приковав внимание всех. Иногда даже в таежной глуши, среди непробиваемой тоски и напряжения можно развеселить людей.

Карина отстранилась от парня и сняла закипевший чайник. Словно по сигналу у стола собрались все: биолог Лиза и егерь Семен, геологи Эмиль и Олег, их стажер Баскаков. На маленьком столе, установленном посередине комнаты, стояли шесть алюминиевых кружек и заварочный чайник. В деревянной миске лежали печенье и конфеты. В отдельной тарелке лежали леденцы.

Егерь Семен присоединился к группе в самый последний момент. Он хотел выяснить причины странного поведения волчьей стаи и исчезновение лосей. Этот худощавый мужчина с седой головой все время молчал и лишь изредка улыбался, глядя на дурачившегося Эмиля.

– Еды осталось дня на три, надо думать, как отсюда выбраться, – произнес Олег, после первых глотков горячего чая.

– Взять и сорваться не удастся, – нервно проговорил Баскаков, которого за маленький рост называли Хоббитом. – За стеной ливень. Ничего не видно дальше вытянутой руки, колесо пробито, мы сжигаем в генераторе бензин, на котором должны ехать обратно. Я не разделяю вашего спокойствия и завидую вашему хладнокровию.

– Колесо я могу заклеить, – ответил Семен, – а бензин, действительно, стоит экономить. Я выключу генератор. Зажигайте свечи и керосиновую лампу.

Егерь накинул дождевик, взял чемодан с инструментами и скрылся за дверью. В дом успел ворваться холодный ветер. Через минуту замолчал генератор.

– Как-то неудобно, – сказал Олег и посмотрел сначала на Эмиля, затем на Хоббита, – человеку помочь надо, колесо латать – не бублик кушать.

– Так он сам вызвался, – парировал Хоббит, – клеить он будет не под дождем, в этом я уверен. Работать он будет в сарае. Там тепло, комфортно. Можно побыть наедине с мыслями. Нашему ковбою нравится работать в одиночестве. И-и-иха!

– Лодырь, – буркнул под нос Олег и попытался встать кресла.

Пробитая гвоздем стопа отреагировала на это резкой болью и Олег сел обратно.

В это время Лиза расставляла по комнате свечи. Их тусклого света едва хватало, чтобы разглядеть очертания мебели и лица людей. В комнате повисла тишина.

– Приеду домой затоплю баньку, попарюсь, и тайком от жены накачаюсь пивом, – Олег мечтательно закрыл глаза и, положив руки за голову, откинулся на спинку кресла.

– Надо думать, как свалить отсюда, а не о баньке мечтать! – воскликнул Хоббит, – только такой кретин как ты в нашей ситуации может думать о различной ерунде!

– Да пошел ты, Хоббит! – огрызнулся Олег.

– Сам иди, да приплясывай! Тросточку не забудь! Синей дынькой по Ходынке…

– Что ты сказал? Я тебе пойду! – Олег вскочил на здоровую ногу и хотел замахнуться самодельной тростью, как между разгорячившимися мужчинами встала Карина.

– Парни! Парни! Угомонитесь! – она посмотрела на каждого, – успокоимся, вздохнем глубже, все обдумаем, обсудим. Не надо так расстраиваться.

Олег сел на кресло. Он взял со стола ручку и начал нервно вращать ее, перебирая пальцами.

– Что тут обсуждать? Мы третий день не выходим на связь, нас хватятся и начнут искать, – произнес он.

– Отсутствие связи спишут на непогоду. Искать нас начнут минимум дней через десять. Нашим диспетчерам разве есть дело до нас? Сидят, зачитывают друг другу анекдоты из газеты, жрут просроченные сосиски из столовой, и в ус не дуют, – Эмиль стоял у окна, – я думаю валить надо отсюда, чем скорее, тем лучше. Если егерь не заклеит колесо, пойдем пешочком, До поселка сорок километров, часов за девять… – он взглянул на перевязанную ногу Олега – … десять дойдем. Лучше с утра. Выспимся, как следует.

3

После того как провизия и одежда была сложена в рюкзаки, мужчины расселись перед камином. Оборудование решили оставить в доме и приехать за ним после улучшения погодных условий. Теперь оставалось только дождаться наступление нового дня.

Ночь мучительно медленно поглощала тайгу.

Лиза уснула сидя в кресле. Она частенько вздрагивала, из-за того что ее мучил кошмарный сон. Карина сидела на широком подоконнике, укрывшись пледом, и смотрела на плачущее небо. Тайга молчала, словно в ожидании чего – то необъяснимого и ужасного. Не было слышно даже волков, воющих в это время неподалеку от дома.

– Семена давно нет, полтора часа прошло, неужели чтобы заклеить колесо нужно столько времени? – тишину прервала Карина.

– Действительно, что-то егерь молчит, схожу, посмотрю, – Хоббит оделся и вышел из дома. Олег подумал, что парнем движет необходимость справить нужду, а не забота о благополучии их экспедиции.

На ковер вылетали искры – в камине трещали поленья, играя на натянутых нервах.

Хоббит вернулся через минуту. Парень был сильно взволнован. Его губы дрожали, и он с трудом подбирал слова.

– Егерь… Егерь пропал! Колеса все спущены, канистр с бензином нет! Я везде посмотрел! Канистр пять штук было…

Пока Хоббит судорожно рассказывал, Олег вскочил и, прихрамывая, выбежал из дома. Остальные последовали за ним.

Члены экспедиции бродили по округе около получаса, выкрикивая имя егеря.

4

– А может он ушел сам? Канистры и генератор, допустим, спрятал в лесу? – предположила Карина.

– Вряд ли, Семен вроде нормальный мужик. Со своими тараканами в голове, конечно, но такой ерундой заниматься он не будет, – парировал Эмиль. Он ходил из угла в угол, за его ремнем чернела рукоять пневматического пистолета. Парень был готов идти до поселка пешком прямо сейчас.

– Слушай, не маячь, пожалуйста! Присядь, покури, – попросил Олег, перевязывая стопу. Эмиль сел на табуретку и положил пистолет на стол. Он закурил сигарету, но сделав пару затяжек, нервно затушил ее. Покусав несколько секунд губы, взял пистолет снова, и, сжав рукоять, долго смотрел на запотевшее окно. Его челюсти были плотно сжаты. На лбу выступили капельки пота.

– Расцветает в половине пятого. У нас еще шесть часов, – голос Хоббита донесся откуда-то из угла, – когда все это закончится, я буду искать новую работу. В гробу я видал такие экспедиции.

Последняя фраза прозвучала особенно нарочито.

– Все, что ни делается – все к лучшему. Не надо ныть. Тем более жаловаться. Я кое-что вам расскажу. В девяносто шестом я был старшим сержантом и рулил взводом, – Олег сел на край кровати и, вытянув вперед ногу, рассматривал повязку. Мы попали в плен рядом с Шатоем. Мне до демобилизации оставалось две недели. В амбаре с нами полковник сидел. Здоровый как Шварценеггер. Тезка мой, а фамилия интересная была – Колбасенко. На него взглянешь, сразу понятно – головорез страшнее горцев. Говорит он нам: «Будем выбираться. Сопли подберите и сходите в туалет – бежать будем долго, быстро и без перекуров.

Проползли мы на брюхе метров сто. Бородатые в метрах десяти от нас проходили. Потом прошли гуськом еще километр. Мы уже никакие: ноги свинцовые, языки висят вместо галстука. Одежда мокрая. А он рычит: «Вперед, сопляки!»

Вышли мы к деревне. Там «УАЗ» стоит. Рядом у костра четыре бородача сидят. У нас ни автоматов, ни пистолетов. Только вилка у Колбасенко. Приказал он нам спрятаться, и по сигналу набегать. Распределил, кто на кого, разумеется.

Затаились мы у кустов. Минут через пять – свист. Мы выбегаем, а бородачи уже лежат. Колбасенко шепотом матерится. Вилка плохая попалась, мол, сломалась, последнего пришлось руками. Он тогда сказал нам: «Умирать страшно. Молодым, да на войне глупо и обидно. Но иногда просто жить еще страшнее».

Классный был мужик. Умер в прошлом году – не проснулся с похмелья. Так что не трусьте, выберемся! Люди из необитаемых островов выбираются, уж отсюда-то вырвемся, – последнюю фразу он произнес, повернув голову в сторону Хоббита.

– Ты к чему все рассказал? – Хоббит закрыл лицо руками.

– У меня есть волшебная Вилка! – он достал из кармана обломок столового прибора, – сувенир на память.

Хохот накрыл комнату.

– Утешил… – проговорил Эмиль. Он выставил пистолет и произвел воображаемый выстрел. – Сейчас бы настоящего Макарова или Стечкина.

– Такой? – Олег вытащил из-под матраца пистолет.

– Старший сержант Смолов! Старый вояка! А тебе что, самому, без надобности?

– У меня второй есть, – ответил Олег и попробовал встать на туго перевязанную стопу. – Если затянуть посильнее, не так уж и больно.

На лицах ребят появились улыбки. Когда Олег выложил два пистолета, настроение ребят явно улучшилось.

5

Еще на перроне Лиза пообещала себе и, главное, сыну Максиму, что это будет ее последняя экспедиция. Из-за этой работы она потеряла мужа и кучу друзей. Постоянные конференции, симпозиумы и разъезды разобрали брак и терпение мужа по кирпичику. Он ушел за пивом летним утром и не вернулся, оставив ей маленького сына и долги за квартиру. Лиза переехала к матери.

Наверное, тогда ей начали сниться вещие сны. Хотя вряд ли это можно был назвать снами. Обрывочные картины она видела каждую ночь.

Она не любила приключения и никогда не попадала в подобные передряги. Единственным ее желанием сейчас, как и у остальных, было стремление выбраться из тайги и добраться домой. Лиза сидела, укутавшись пледом, не обращая внимания на беседу мужчин. Она всегда чувствовала беду.

Вот и сейчас девушка безуспешно пыталась игнорировать тревогу и неестественное волнение. Вчера ей снился мужчина, стоявший у огромного костра, вытиравший кровь с лезвия топора. Он напевал под нос какой-то старый мотив и выкрикивал чьи-то имена.

Она не была уверена, стоит ли рассказать это ребятам. Одно она знала точно: ее предчувствия никогда ее не подводили.

6

Олег снова разматывал повязку.

– Чересчур туго, – пояснил он присевшей рядом Карине.

– Давай, я попробую, – не дожидаясь ответа, она взяла из рук геолога бинты и принялась накладывать повязку.

Успокоившийся Эмиль курил сигарету, стоя перед зеркалом. Он вытаскивал из кобуры пистолеты, словно ковбой с Дикого Запада, и, повертев на пальцах, засовывал их обратно.

Он улыбался своему отражению и качал головой, словно давая понять воображаемому противнику, что у того нет ни единого шанса. В данный момент парень больше походил на пациента психиатрической клиники, нежели на специалиста по минералам и полезным ископаемым.

– Эмиль, ты ведь не всегда был геологом? – спросила Лиза. – Ты начал работать сразу после института?

– После института я сидел два года, – ответил он и отошел от зеркала. Резко развернувшись, он произвел «выстрел».

Возникла неловкая пауза.

– Я не маньяк, не надо на меня так смотреть, – проговорил он, – застал жену друга с любовником на своей даче и накостылял парню. Думал грабитель. Отметелил, а потом она появилась. Так бы не стал драться. Просто сообщил бы другу, что его жена – неверна ему. Хотя нет. Я бы побил его при любом развитии событий. Не знаю, почему. Но кровь в таких случаях закипает мгновенно.

– Наверное, потому – что этим другом являюсь я? – сказал Олег и, улыбнувшись, посмотрел на Олега.

Воцарилось более тягостное молчание.

– Точно, пожалуй, так и есть, – Эмиль сдул «дымок» и засунул пистолет в кобуру.

– Ладно. Все это прекрасно, крепкая мужская дружба, проверенная годами, и все остальное… У меня есть вопрос, – Хоббит все еще сидел в углу, – по тайге бродит стая волков. Три пистолетика – ничто против голодных зверей.

– Я кстати, разговаривал об этом с Семеном, – парировал Эмиль, – летом и в начале осени, встретив волка, лучше не делать резких движений, он обойдет стороной. Он знает, что еще сможет найти добычу попроще. Волк боится людей, и нападает, если только тот посягнет на его территорию.

– А зимой? – Хоббит вытер платком лицо.

– А зимой, сынок, добычи проще человека нет! – Эмиль начал медленно надвигаться на стажера, сжимая и разжимая пальцы, изображая пасть монстра. – Холодными зимними ночами они бродят по тайге в поисках добычи. За день стая может пройти восемьдесят километров, – Эмиль перешел на шепот. Он опустился на колени и подошел так близко, что слюни, вылетавшие из его рта, настигали физиономию застигнутого врасплох стажера. – Они рыщут по тайге, и воют. Они дерутся за обледеневший труп белки. А если стая встретить маленького зайца, то набрасываются на него всей стаей, разрывают его на части, поедают его в считанные секунду, не оставляя ни единой косточки, – облизнув верхнюю губу, он дико завопил и схватил «монстроподобной» рукой мужское хозяйство Хоббита.

Стажер передернулся, и опрокинул абажур. Комнату накрыл неудержимый смех. Члены экспедиции хохотали, забыв о непростой ситуации в которую угодили.

Густо покрасневший Хоббит оттолкнул Эмиля и вскочил на ноги.

– Придурок! Чертов придурок! – процедил он сквозь зубы, – да заткнитесь вы, ничего смешного!

Эмиль принял поздравление с удачной шуткой, хлопнув по протянутой ладони Олега.

– Заткнитесь, черт Вас подери! – Хоббит был вне себя от бешенства.

– Ну, брось, Игорек, – Карина обняла его за плечи, – Эмиль просто пошутил.

– Идиотская шутка! Кретин!

– Бедный парень, наверное, уже в штанишки наложить успел, – Олег размахивал ладонь перед носом, «разгоняя «зловещую вонь». – Наш большой мальчик испугался!

– Кретины! – буркнул под нос стажер и вышел в сени. Усевшись на перевернутое ведро, он закурил.

Из-за двери все еще доносились сдавленные смешки.

Глава 2. Крах экспедиции

1

Эмилю нравилось дразнить самовлюбленного стажера. Основным объектом шуток были зализанные бриолином волосы Баскакова. Иногда Эмиль изображал Игоря, расчесывая мокрую шевелюру и облизывая гребень. Он продолжал дурачится до тех пор, пока окружающие не переставали обращать на него внимание.

Однажды в пылу дружеского спора Лиза назвала его «инфантильным и бездушным», с чем он полностью согласился. Эмиль просидел на полу еще с минуту, затем поднялся и устроился в кресле – качалке. Достав из чехла трубку, он забил ее табаком.

– У Семена в багажнике я видел ружье. Значит, если в тайге есть кто-то, расправившийся с егерем, значит, он вооружен – двустволки в багажнике не было.

– Черт! Это плохая новость! Если бы его утащили волки, мы обязательно услышали его крики. К тому же вряд ли звери смогут спустить колеса, и утащить канистры, я уверен это-человек, – заключил Олег. Геолог, наконец-то удобно перевязавший стопу, пробовал ходить, наступая на больную ногу. Удовлетворительно хмыкнув, он сел обратно.

Потеснив тишину, в атмосфере дома селилось леденящее напряжение и тревога. Во рту стажера, вернувшегося в дом, доживал свой век внушительных размеров леденец. Рухнув на кровать, Хоббит положил под голову руки и закрыл глаза.

– А может егерь решил пошутить над нами? – спросил он.

– Едва ли, – отвергла предположение Лиза, – слишком глупо для такого серьезного человека.

* * *

Утомительное ожидание и мучительная тишина прервались громким хлопком.

– Что это? – Хоббит первым вскочил на ноги.

Олег снял пистолет с предохранителя и взвел курок. Он отодвинул от окна Лизу. Движением руки геолог попросил выключить свет.

– Это выстрел, – Олег вглядывался в темноту и сделал еще одно движение рукой. На этот раз это была просьба к Эмилю – отойти от соседнего окна.

– Выйдем, посмотрим? – предложил последний.

– Я рекомендую вам не делать этого, – Хоббит присел на кресло и, сжал рукоять пневматического пистолета, так сильно, что в один момент раздался хруст костяшек. Его зубы нервно терзали очередной леденец.

«Все будет хорошо… Все будет хорошо. Я выберусь. Это обязательно закончится. Когда-нибудь, но закончится» – убеждал он себя, слегка покачиваясь туловищем.

– Я с тобой, – Эмиль спешно накинул дождевик, и вышел в сени вслед за Олегом.

– К окнам не подходите. Свечку не зажигайте, полагаю, он ведет прицельный огонь. Задерните занавески, – сказал Эмиль.

На улице моросил дождь, изредка небо освещали ломаные линии молний. Лучи света фонарей выхватывали из темноты силуэты качавшихся на ветру деревьев. Раздался еще один выстрел. Гулкое эхо раскатилось по тайге, провисев в воздухе с четверть минуты.

– Кажется, из ружья палит, – сказал Олег.

– Семен! – Эхо вторило Эмилю, словно передразнивая его.

В метрах тридцати о дома захрустел хворост, словно кто дома пробирался через загромождение высохших веток. Звук приближался. Мужчины стояли, размахивая пистолетами. Эмиль несколько раз нажал на спусковой крючок. Треск стих. Парень сделал глубокий вздох. Дымок ненавязчиво пощекотал нос.

– Попал… – сказал Эмиль и опустил пистолет.

Олег прихрамывая, двинулся к цели.

Несколько минут геологи осматривали местность, из которой доносился звук.

– Смотри, – свет фонаря Эмиля падал на стоптанную траву под необычным деревом.

– Никогда такого дерева не видел, – Олег подошел поближе. – Это не дерево такое. Это коры нет. Как топориком обтесали.

– Это какая же стремянка нужна, чтобы до самого верху кору снять, – изумленно проговорил Эмиль, освещая крону дерева. Ствол, без коры и веток, стоял белым столбом. От лежавших на траве угольков поднимался серый дымок.

– Кору быстро и незаметно сожгли, а сердцевина осталась нетронутой. Сдается мне, что-то тут происходит… необычное…

– Вернемся, там беспокоятся, наверное, уже.

Озираясь, они вернулись в дом.