Текст книги "Неуловимая Констанция Данлап"

Автор книги: Артур Бенджамин Рив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Записка заканчивалась самой душераздирающей мольбой о помощи.

Констанция уже надевала шляпку.

– Вы собираетесь отправиться в то ужасное место? – спросила миссис Палмер.

– Если смогу его отыскать, – ответила Констанция.

– И вы не боитесь?

Констанция демонстративно сунула в сумочку маленький револьвер с рукояткой из слоновой кости.

– Это новая модель, – объяснила она. – Вряд ли вы про такую слышали. Я купила его только вчера, после того как мне рассказал о нем один знакомый.

Миссис Палмер внимательно наблюдала за ней.

– Вы… Вы изумительная женщина! – в конце концов выпалила она. – Но бизнес так не делается. И здравый смысл подводит вас.

Констанция на миг прервала свои сборы.

– Какой бизнес и какой здравый смысл могут быть важнее жизни?..

Она вовремя замолчала, чуть было не выдав настоящее имя девушки.

– Вы правы, – ответила миссис Палмер. – Забудьте о том, что я сказала. Я отправляюсь с вами… Если позволите.

В эту минуту они поняли друг друга лучше, чем поняли бы после нескольких лет шапочного знакомства.

Две женщины долго странствовали по лабиринту улиц по другую сторону реки, задавая вопросы каждому встреченному человеку в форме, пока наконец не нашли место, описанное в записке Флоренс.

Это заведение было поистине процветающим центром порока. Пока реформаторы пытались бороться с язвами общества в Нью-Йорке, они буйным цветом распускались тут. Выкорчеванный в одном месте, порок давал крепкие ростки в другом.

Даже при беглом взгляде на неоновую вывеску «Люстгартен» было ясно, что на первом этаже здесь имеется салун с танцзалом и второсортным кабаре. Выше размещался отель, и там все окна были темными из-за плотно опущенных штор.

– Что ж, я вхожу. Вы со мной? – спросила свою спутницу Констанция.

– Я бы не отправилась с вами, если бы не предвидела таких событий, – слегка укоризненно ответила миссис Палмер.

Не сказав больше ни слова, Констанция вошла, ее спутница – за ней.

Чернокожий мужчина в маленьком закутке толкнул к ним регистрационную книгу. Констанция написала первые попавшиеся имена, и мгновение спустя вслед за другим негром, почти мальчиком, они уже шли к большому двойному номеру на третьем этаже.

– Вы не пришлете коридорного? – попросила Констанция, когда они вошли в комнату.

– Так я и есть коридорный, мэм, – последовал обескураживающий ответ.

– Я имела в виду другого коридорного, – рискнула ответить Констанция, – того, который работает здесь в дневное время…

– А тут нету другого коридорного. Только я, потому как…

– Вы не могли бы отнести от меня завтра записку в одну из чайных Нью-Йорка? – перебила Констанция, решив ковать железо, пока горячо.

Мальчик, доставивший их в комнату и все это время прибиравший какой-то воображаемый беспорядок, как это обычно делают коридорные, напрашиваясь на чаевые, вдруг тихо притворил дверь и повернулся, держа одну руку на ручке.

– Хотите знать, в какой она комнате? – негромко спросил он.

Констанция открыла свою сумочку, и миссис Палмер подавила вскрик. Она испугалась, что сейчас на свет божий появится тот жуткий предмет с рукоятью из слоновой кости. Вместо этого появился казначейский билет на такую сумму, от которой белки глаз паренька увеличились вопреки всем оптическим законам.

– Да, хочу, – сказала Констанция, вложив деньги в его руку.

– Сорок первая комната дальше по коридору на противоположной стороне, – прошептал парень. – И ради бога, мэм, не говорите никому, что я вам это рассказал.

Едва его шаги в коридоре стихли, как две женщины крадучись двинулись в противоположном направлении, жадно вглядываясь в номера комнат.

Констанция завернула за угол и резко остановилась. За одной из дверей раздавались голоса, хотя через верхнюю застекленную часть не видно было света.

– Давай, возвращайся к ним! – прорычал грубый насмешливый голос. – Родные никогда не поверят твоей истории, никогда не поверят, что ты опять явилась в «Люстгартен» против своей воли. А если бы даже они узнали правду, то дали бы тебе от ворот поворот, вместо того чтобы обещать вознаграждение тому, кто тебя разыщет! – Мужчина издевательски захохотал.

Последовало недолгое молчание, потом раздался знакомый женский голос.

– Правду? – горько воскликнула женщина. – Правда в том, что я любила его! А он хорошо знал, что мне нравится весело проводить время, нравится красиво одеваться, нравится кататься в автомобиле, нравится ходить в театры, нравятся яркие огни и ночная жизнь… Знал, что у меня романтический склад ума, а дома все подобные мои склонности сурово подавлялись. Он отлично все это знал, – она почти истерически повысила голос, – и завлек меня, вскружил мне голову, не отказывал мне ни в чем! Но когда я начала артачиться – девушки быстрее устают от такой жизни, чем мужчины, – он просто выбросил меня, как выжатый лимон!

Теперь Констанция все поняла. Расчет заключался в том, чтобы превратить Флоренс Гиббонс в свою собственность, в вещь, которую можно на что-то обменять, пустить в оборот. Сперва ее швырнули в жизнь, в которую она никогда бы не погрузилась сама, а потом, чтобы сберечь драгоценную репутацию одного мужчины, пытались превратить в падшую женщину – ведь кто тогда поверил бы ее рассказу?

– Ну что ж! – угрожающе гаркнул мужчина. – Хочешь знать правду? Правду, которая не попала в газеты? Твоя семья не надеется, что ты вернешься! Наоборот, она молится, чтобы ты оказалась мертва! – Последние слова он почти прошипел. – Твои родные предпочитают считать, что ты мертва, проклятье! Эта мысль приносит им утешение!

Констанция схватила за руку миссис Палмер, и вдвоем они всем весом кинулись на дверь.

Дверь с треском подалась.

В комнате было темно. Констанция смутно разглядела два силуэта: мужчина стоял, женщина сидела в глубоком кресле-качалке. Раздалось сдавленное удивленное восклицание, а потом стоявший человек ринулся к Констанции.

В мгновение ока она сунула руку в сумочку и вытащила маленький револьвер с рукоятью из слоновой кости.

Вам!

Револьвер выпалил нападавшему прямо в лицо.

Давясь, брызгая слюной, мужчина с минуту слепо шарил руками, потом упал, отчаянно попытался подняться и закричать, но слова как будто застряли у него в горле.

– Вы… Вы его подстрелили? – с ужасом спросила женщина.

Констанция узнала голос Флоренс.

– Я пустила в ход новый пистолет германской секретной службы, – тихо ответила Констанция, не опуская револьвера и готовясь отпугнуть любого, кто придет мужчине на помощь. – Он ослепляет, ошеломляет, но не убивает. Этот револьвер без пуль предназначен для того, чтобы сдержать и обезвредить преступника, но он не может покалечить. В пулях несколько химических веществ, они взрываются при соединении, и их испарения ослепляют и лишают возможности сопротивляться. Убивать я никого не собиралась.

Она повернула выключатель.

Человек, лежащий на полу, был детектив Драммонд.

– Скажите своему настоящему хозяину, мистеру Лансингу Престону, – презрительно бросила ему Констанция, – что, если он не согласится с нашей историей его тайного бегства с Флоренс, не женится на ней и не позволит начать процедуру развода, мы пустим в дело новый федеральный закон Манна [5]5
  Федеральный закон Манна – закон о тайной торговле белыми рабынями, направленный на борьбу с проституцией. Запретил перевозку через границы штатов женщин в аморальных целях. Назван по имени основного разработчика – конгрессмена от штата Иллинойс Дж. Манна.


[Закрыть]и добьемся того, что вас обоих посадят в тюрьму.

Драммонд мрачно глядел на нее, все еще моргая и давясь.

– И ни слова об этом, пока не закончится сватовство. А потом мы сами повидаемся с репортерами, а не Лансинг Престон. Вам все ясно?

– Да, – прохрипел Драммонд, держась за горло.

Спустя час Констанция говорила по телефону в своей квартире:

– Мистер Гиббонс? Я должна извиниться за то, что беспокою вас в столь поздний час… Или, скорее, в столь ранний. Но я хочу сказать, что выполнила свое обещание. Да, это миссис Данлап, я недавно заходила к вам с известием о вашей дочери Флоренс. Я ее нашла… Да-да… Флоренс работает официанткой в чайной комнате «Бетси Росс». Нет… Пока никому ни слова, даже ее матери. Ни единого слова. Вы сможете повидаться с ней завтра, в моей квартире. Она собирается пожить со мной несколько дней, до тех пор, пока… ну… пока мы не приведем в порядок кое-какие дела.

Констанция торопливо повесила трубку.

Флоренс Гиббонс, дрожа, обвила руками ее шею.

– Нет, нет, нет! – плакала она. – Я не могу! Я не буду!

С почти мужской силой Констанция взяла девушку за плечи.

– Награда в тысячу долларов, которая мне достанется, – решительно сказала она, – поможет нам утрясти все дела с Престоном. Миссис Палмер может сказать, что вы работали у нее дольше, чем было на самом деле.

Сила убеждения Констанции подействовала на Флоренс Гиббонс. Она больше не плакала, взгляд ее перестал быть диким, в нем засветилась надежда.

– И помните, – властно добавила Констанция Данлап, – вы не помните ничего, что было с вами после бегства с возлюбленным. У вас амнезия, амнезия, амнезия!

Глава 9
Воровство

– Мадам, не могли бы вы подняться со мной на минуточку в офис на третьем этаже?

Констанция Данлап удивилась, услышав это неожиданное предложение. Отправившись по магазинам, она остановилась у ювелирного прилавка в универсаме «Стаей», чтобы починить кольцо. Потом она собиралась зайти в отдел кожаных изделий, заказать себе кое-что – как вдруг к ней обратились с такой странной просьбой.

Женщина, заговорившая с ней, была молодой, неброско одетой, как будто ничем не примечательной, если не считать острых глаз. Похоже, от этих глаз ничто не могло укрыться.

Не успела Констанция задать недоуменный вопрос, как незнакомка подалась к ней и шепнула:

– Загляните в свою сумочку.

Констанция торопливо заглянула. Кольцо исчезло!

Она была потрясена, потому что кольцо с прекрасным бриллиантом ей подарил муж. Это была одна из немногих ее драгоценностей, и Констанция берегла кольцо не только из-за его стоимости, но и в знак памяти о Карлтоне и о том высшем самопожертвовании, которое он совершил ради нее.

Констанция оглядела толпу вокруг, но не заметила ничего такого, чего не видела бы раньше десятки раз. Проследив за ее озадаченным взглядом, женщина сказала:

– Я шла за вами. Охрана универсама уже поймала магазинную воровку, сумевшую залезть в вашу сумочку. Видите ли, мы не арестовываем никого в магазине, если можно этого избежать, потому что здесь не место для сцен. Публичные скандалы вредят бизнесу. Кроме того, дело вернее дойдет до суда, если мы поймаем воровку в тот момент, когда она будет покидать магазин с ворованным добром. Конечно, потом мы приводим воришку обратно, но для этого есть служебный лифт в дальней части универсама.

Констанция послушно последовала за молодой женщиной, радуясь, что появился реальный шанс вернуть свое кольцо.

– Она стояла рядом с вами у ювелирного прилавка, – продолжала женщина-детектив. – Если вы поможете ее опознать, руководство магазина это оценит… И возместит вам потраченное время. Кроме того, мадам, все добропорядочные люди должны помогать наказанию таких негодяек, не правда ли?

Теперь Констанция припомнила, что рядом с ней у прилавка стояла хорошо одетая девушка, рассматривавшая одно из множества украшений. Девушка запомнилась ей потому, что Констанция со своей любовью к красоте сама не отказалась бы от подобной покупки. Ей тогда даже подумалось, что на месте этой покупательницы она тоже выбирала и решалась бы очень долго.

Следуя за женщиной-детективом в лифт, Констанция чувствовала уже не только негодование, но и любопытство.

В тесной маленькой комнате с бесчисленными фотографиями на стенах, с картотеками и шкафами с выдвижными ящичками сидела молодая женщина лет двадцати шести – двадцати семи. На столе перед ней лежала небольшая горка кружевных платочков и маленьких безделушек, а еще красивое алмазное кольцо, при виде которого у Констанции отлегло от сердца.

Девушка, ссутулив плечи, горько плакала. Судя по виду, она не была закоренелой и опытной преступницей. В ее облике многое говорило об утонченности, а длинные тонкие пальцы намекали на нервный, артистический темперамент. Это было тяжело – видеть такую красивую и изысканную девушку при столь ужасных обстоятельствах.

– В последнее время мы понесли такие большие убытки, что должны примерно наказать вас, чтоб другим неповадно было, – говорил маленький человек с хитрыми глазами хорька. – Для нас, детективов, это не просто вопрос чести. Мы потеряем работу, если не сможем бороться с людьми, вам подобным.

– О, я не хотела воровать! Я… Я просто не смогла удержаться, – всхлипывала девушка снова и снова.

– Да-а, – протянул мужчина, – все так говорят. Но на этот раз вас поймали с поличным, юная леди.

Потом он повернулся к только что вошедшей женщине:

– Ну как, Китти Карр есть в нашей картотеке?

– Нет, сэр, – ответила та. – Мы просмотрели все записи и фотографии, но ничего не нашли. И все-таки вряд ли она назвалась чужим именем… По крайней мере, даже если ее зовут не Китти Карр, у нас в картотеке нет никого с таким лицом. У меня хорошая память на лица, подобных красоток у нас еще не бывало.

В ее голосе прозвучала грустная нотка – то ли она сожалела о собственной неприметной внешности, то ли печалилась, что такая красивая девушка встала на неверный путь.

– Вот женщина, у которой украли кольцо, – вставила детектив, сопровождавшая Констанцию.

Мужчина взял кольцо и показал Констанции, которая молча наблюдала за происходящим.

– Ваше? – спросил он.

Как ни странно, Констанция на мгновение заколебалась. Если бы кольцо не было так дорого ее сердцу, она наверняка ответила бы «нет». Но, с другой стороны, кроме кольца, у девушки изъяли и всякое другое добро, так какой смысл утаивать, кому принадлежит украденная драгоценность?

– Да, мое, – пробормотала Констанция.

– Подождите минутку, – отрывисто велел детектив. – Я должен послать вниз за продавщицей. Она ждет, чтобы опознали вас и ее чек… Простая формальность, знаете ли, но необходимо делать все по правилам. Присядьте пока, пожалуйста.

Констанция села.

– Полагаю, вы вряд ли в курсе, – продолжал полицейский, – что магазинные воры в этом городе каждый год выносят добра на пару миллионов долларов. Такова цена, которую приходится платить за то, что товары свободно лежат на витринах. И цена эта слишком высока. Случаи магазинного воровства составляют самый большой процент нераскрытых дел департамента. Теперь большинство универсамов объединили свои усилия в целях искоренения таких преступлений; уже составляется общая картотека фотографий пойманных мошенников. Но, похоже, на эту девушку у нас ничего нет, как нет и в других магазинах, с которыми мы обмениваемся фотографиями и информацией.

– Наверное, это ее первое правонарушение, – заметила Констанция, словно думая вслух.

Как ни странно, она испытывала к девушке скорее симпатию, чем неприязнь.

– Вы имеете в виду, что она попаласьв первый раз, – поправил здешний детектив.

– Я ничего не могла с собой поделать, – всхлипнула девушка. – Иногда меня охватывает непреодолимое желание украсть. Я просто не могу удержаться!

Она продолжала конвульсивно всхлипывать, как будто могла вот-вот потерять самообладание. А потом расплакалась так, словно у нее разрывалось сердце.

– Ох, да ладно вам! – с досадой воскликнул мужчина. – Хватит реветь!

– И все-таки, – задумчиво сказала Констанция, пристально наблюдая за девушкой и обращаясь скорее к самой себе, – когда кто-то приходит в магазин и видит товары ценой в тысячи долларов, как тут не испытать искушение? А если товары открыто лежат на прилавках, стоит ли удивляться, что какая-нибудь девушка или женщина поддается этому искушению? Прямо перед ее глазами и чуть подальше, но там, куда тоже можно дотянуться, лежат всевозможные вещи, а их так хочется иметь. Никто на нее не смотрит. Продавщица занята другим покупателем. Остальное – легко. А потом появляется охранник магазина… и ее хватают.

Девушка почти перестала плакать, прислушиваясь к словам Констанции.

– Ох, вы не понимаете! – всхлипнула она. – Никто не понимает! Дело не в том, что мне что-то очень хочется иметь! Я просто… не могу удержаться… А потом… Думаете, мне нравится так поступать? Я ненавижу, когда такое случается! И я ужасно боюсь. Я не хотела воровать, просто торопилась домой… Что же мне теперь делать? Что делать?

Констанции было очень ее жаль. Она перевела взгляд с залитого слезами лица на кучку товаров на столе, потом посмотрела на бдительного стража порядка. Да, девушка украла очень ценное кольцо с бриллиантом, к тому же у самой Констанции. Но кружевные платочки, всякие безделушки, лежащие на столе, были отвратительно дешевыми и не стоили того, чтобы ради них рисковать.

Вернулся человек, ходивший за продавщицей, и Констанцию отозвали в сторону для беседы.

– Вы видели эту леди у прилавка? – спросил детектив продавщицу.

Та кивнула.

– А эту женщину? – он показал на воровку.

– Да, я ее помню.

На этом формальности опознания были почти завершены.

– Вы можете рассказать еще что-нибудь о случившемся? – спросил детектив Констанцию, когда они повернулись к столу и Констанции вернули кольцо. – Будете подписывать заявление?

Мгновение Констанция смотрела ему в глаза.

– Я получила обратно свое кольцо. Вы получили обратно все украденные товары. Кроме того, ее нет в вашей картотеке. Она вовсе не выглядит профессиональной преступницей. Нет… Я не буду выдвигать против нее обвинения! – решительно заключила Констанция.

Девушка посмотрела на нее с благодарностью. Детектив приготовился спорить, но Констанция не пожелала это обсуждать.

– Я не буду выдвигать обвинения! – решительно повторила она. – Но я скажу вам, что сделаю. Если вы отпустите Китти Карр, я за ней присмотрю. Освободите ее под мою ответственность.

Констанция извлекла из своей сумочки карточку покупателя и протянула детективу. Тот внимательно прочел все от корки до корки и задумчиво посмотрел на нее.

– Открытый кредит… Хорошая покупательница… Быстро оплачивает кредиты, – наконец пробормотал он себе под нос. Минуту он колебался, потом сел за стол. – Миссис Данлап, я выполню вашу просьбу.

Детектив вынул из ящика стола бланк, заполнил и протянул Китти Карр вместе с автоматической ручкой.

– Подпишите здесь! – отрывисто велел он.

Констанция наклонилась и прочитала бумагу поверх плеча неудачливой воровки. Это был бланк об освобождении: «Я, Китти Карр, проживающая на Ист-стрит, незамужняя, возраст двадцать семь лет, компенсирую сумму в один доллар, тем самым признавая, что завладела следующей собственностью, не уплатив за оную и не имея намерений уплатить впоследствии… И несмотря на то что я виновна в воровстве, по причине отказа потерпевшей заводить дело я обязуюсь навечно освободить компанию «Стаей» или ее представителей от любых жалоб и претензий, которые я смогла бы выдвинуть против означенной компании или против ее представителей и агентов».

– Подпишите.

– А теперь, Китти, – утешила Констанция, когда несмелый росчерк закрепили промокашкой и приобщили к бумаге только что сделанную фотографию, – вам позволят уйти… Вместе со мной. Ну же, поправьте шляпку, вытрите глаза. Вы должны отвести меня в свой дом – и там мы сможем обстоятельно поговорить. Помните, я ваш друг.

Пока они шли через город, девушка успела рассказать большую часть своей истории. Она родилась в другом городе в богатой семье. Ее отец умер, но мать и брат были живы. Она, имея небольшую ренту, хватавшую на скромную жизнь, приехала в Нью-Йорк, стремясь сделать карьеру на театральных подмостках. Ее история, ее мечты не оставили Констанцию равнодушной, потому что она сама была отчасти актрисой и даже по короткому разговору с девушкой поняла, что у той есть кое-какие способности.

Потом выяснилось, что Китти живет в уютной небольшой квартирке со своими друзьями – семейной парой. Когда Констанция и Китти пришли домой, муж и жена отсутствовали. Осмотрев обстановку, Констанция увидела, что у ее новой знакомой и вправду нет ни одной видимой причины для мелкого воровства.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Констанция, когда девушка устало опустилась на диван в гостиной.

– Ох, я так нервничаю, – ответила та, обхватывая ладонями затылок, – и у меня ужасно болит голова, хотя теперь стало немного лучше.

Констанция некоторое время ласково разговаривала с ней, пока не раздался звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Вошла молодая женщина в черном, хорошо и элегантно одетая, немного старше Китти, хотя далеко не такая красивая.

– Ой, здравствуй, Китти, ты уже дома? – воскликнула она. – Что-то случилось?

– Энни, я так ужасно себя чувствую, – начала Китти, потом вспомнила про Констанцию и добавила: – Позволь представить мою новую знакомую, миссис Данлап. А это миссис Энни Грейсон, которая позволила мне с нею жить и вообще очень ко мне добра.

Констанция кивнула, и подруга Китти протянула ей руку.

– Очень рада познакомиться. Моего мужа, Джима, сейчас нет дома, но мы живем здесь одной счастливой маленькой семьей. Так что же все-таки произошло, Китти?

Девушка понурилась и, глядя на подушки на диване, снова начала всхлипывать. Между всхлипываниями она поведала всю злосчастную историю. Пытаясь уложить услышанное в голове, Энни быстро посмотрела на Констанцию, как будто в поисках подтверждения. Та кивнула.

Энни подошла к ней и протянула руку.

– Миссис Данлап, как мне благодарить вас за то, что вы сделали для Китти? Она мне почти как сестра. Вы были… так милосердны.

У женщины пресекся голос. Но Констанция так и не смогла решить, говорит она искренне или притворяется.

– Раньше Китти делала что-либо подобное? – спросила она.

– Только один раз, – ответила Энни Грейсон. – И тогда я так с ней поговорила, что надеялась – она сможет сдержаться, когда на нее снова такое накатит.

Становилось поздно. Констанция вспомнила, что на вечер у нее назначена встреча. Когда она встала, чтобы уйти, Китти чуть не задушила ее в объятиях.

– Я буду держать тебя в поле зрения, Китти, – прошептала Констанция у дверей. – А если с тобой случится что-нибудь, в чем я смогу помочь, пожалуйста, дай мне знать.

– Положитесь на меня, – ответила миссис Грейсон. – И позвольте присоединить свои благодарности к благодарностям Китти. Я за ней присмотрю, не беспокойтесь!

Ощупью находя путь на неосвещенной лестнице, Констанция услышала, как в вестибюле разговаривают двое мужчин. Когда она проходила мимо них, ей показалось, что она узнала один из голосов. Констанция наклонила голову, и, к счастью, тонкая вуаль и полумрак сделали остальное: ей удалось проскользнуть мимо незамеченной и добраться до входных дверей.

Открыв дверь, Констанция услышала, как мужчины повернулись и начали подниматься по лестнице. Обернувшись, она узнала не только голос, но и знакомый силуэт. Один из мужчин был ее старый враг, детектив Драммонд.

Мгновение Констанция стояла, держа руку на ручке двери и пытаясь привести мысли в порядок. Потом крадучись пошла обратно и бесшумно поднялась по лестнице. Голоса в квартире подсказали, что она не ошиблась: мужчины вошли в обиталище супругов Грейсон и Китти.

Поскольку дверь в коридор была из тонкого дерева, Констанция легко могла слышать, что происходит в квартире.

– Значит, Китти больна? – услышала она вопрос незнакомого мужчины.

– Да, – ответила миссис Грейсон, потом что-то добавила неразборчивым полушепотом.

– Как вы себя чувствуете, Китти? – спросил мужчина.

– О, у меня ужасно болит голова, Джим. Болела весь день. Просто хочется встать и… завизжать!

– Сочувствую. Надеюсь, тебе скоро станет лучше.

– Наверное. Боли часто проходят так же внезапно, как и начинаются. Ты же знаешь, со мной такое уже бывало.

Подал голос Драммонд:

– Вы видели сегодняшнюю рекламу «Тримбла»? – по-видимому, он обращался к Энни. – У них продается столько алмазов из Арканзаса!

В рекламе говорится, что один из них очень большой, «Арканзасская Королева».

– Нет, сегодня я не читала газет, – ответила Энни.

Послышался шорох бумаги.

– Вот его фотография. Похоже, огромный. Я о нем много слышал.

– А сами вы видели этот алмаз? – спросила Энни.

– Нет, но собираюсь сходить посмотреть.

Они подошли к двери, и Констанция, боясь, что ее обнаружат, решила отправиться домой.

На следующий день рано утром она отправилась навестить Китти, но квартира Грейсонов оказалась закрыта, а сосед сообщил, что две женщины ушли примерно полтора часа назад.

Констанция не могла избавиться от чувства тревоги. Ей казалось, что с ее подопечной вот-вот должно случиться что-то плохое. И она почти не удивилась, когда на улице ее вдруг догнал слонявшийся рядом с домом Китти человек.

– Итак, – протянул он, – теперь вы якшаетесь с магазинными ворами.

Констанция быстро подняла глаза. Конечно, Драммонд, кто же еще! Вот и надейся остаться незамеченной. Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули от негодования, но ничего не ответила.

– Ха! – презрительно воскликнул Драммонд. – Молоденькую девчонку я не знаю, но та, постарше, – вы в курсе, кто она такая?

Констанция прикусила губу.

– Нет? Тогда смотрите.

Он вытащил из кармана стопку карточек. Констанция краешком глаза заметила, что на одной стороне каждой карточки имеется фотография анфас и в профиль, а на другой – надписи.

Драммонд выбрал одну из карточек и протянул Констанции. Она моментально узнала женщину на фотографии – это была Энни Грейсон… И не только, потому что на карточке значилось с полдюжины других ее имен.

– Вот! – фыркнул Драммонд. – Вот с какими людьми общается ваша маленькая подружка! Между прочим, Энни Грейсон называют королевой магазинных воров. Она знает о магазинных кражах больше, чем все остальные воровки, вместе взятые.

Констанции ужасно хотелось спросить, что привело его прошлым вечером в квартиру Грейсонов, но она удержалась. Не стоило заводить Драммонда еще больше. Пусть лучше думает, что ему удалось испугать Констанцию Данлап и заставить ее отвернуться от Китти.

Итак, Констанция вернулась домой – ей оставалось только ждать и беспокоиться.

Очевидно, Драммонд был порядком уверен в себе, иначе не раскрылся бы перед ней, даже частично… Но почему он сел на хвост Энни и Китти? Потом в голову Констанции пришла весьма правдоподобная догадка. Наверное, Драммонд сотрудничает с администрацией универсама, вот почему его так интересуют магазинные воровки.

Констанция чувствовала, что должна повидаться с Китти, прежде чем станет слишком поздно. У нее имелись кое-какие идеи, объясняющие странное поведение и головные боли девушки, и она лишь ждала случая проверить их на практике.

Констанция только что оформила страховку, и ее очень заинтересовали различные проверки, которые проводила доктор страховой компании. На одном из осмотров ей приглянулся миниатюрный, с виду простой прибор, закреплявшийся на предплечье. Констанция завела беседу с доктором об этом приспособлении, и во время разговора ее посетила мысль, что такую штуку можно было бы использовать не только с врачебными целями. Чтобы проверить свою идею, она купила себе такой же приборчик и теперь решила заняться им вплотную.

Констанция вытащила вновь приобретенную вещицу и осмотрела ее. Одна часть прибора крепилась к предплечью, другая имела вид трубки с циферблатом, регистрирующим давление в миллиметрах ртутного столба. Вот только сможет ли он помочь в данном конкретном случае?

Не успела Констанция приступить к практической проверке, как зазвонил телефон. Она сняла трубку; ее рука слегка дрожала. В Китти Карр было нечто, вызывающее симпатию и сочувствие, воровка она или не нет.

Когда Констанция поняла, что на проводе не Китти, а Драммонд, голос ее стал жестче – ни за что на свете ей не хотелось бы показать, насколько она встревожена.

– Ваша подруга, мисс Карр, снова попалась! – с жестокой прямотой выпалил Драммонд. – Она взялась за дело так аккуратно, что на этот раз и вправду могла бы довести его до конца. Вчера, знаете ли, «Тримбл» поместил объявление, что у них выставлен новый алмаз, «Арканзасская Королева». Ну, вообще-то это оказался страз, но имитация была превосходной. Никто не отличил бы подделку от настоящего алмаза. Мы поймали Китти, когда она пыталась им завладеть. Жаль, что той, второй, с ней не было. Но лучше мелкая рыбешка, чем никакой. Ничего, вторую воровку мы тоже возьмем. Кроме того, я выяснил, что Китти уже есть в картотеке универсама «Стаей».

Последние слова Драммонд добавил с откровенной издевкой. Констанция внезапно поняла всю подоплеку дела. Замену алмаза на страз спланировал сам Драммонд!

– Вы сейчас в «Тримбле»? – быстро спросила она. – Вы можете подождать там всего несколько минут? Мне бы хотелось повидаться с мисс Карр.

– Отчего ж не подождать? Подожду. Теперь мне спешить некуда!

Такая уступчивость не сулила ничего хорошего, и все-таки Констанция решила поехать. Перед тем как торопливо выйти из дома, она схватила маленький медицинский прибор и сунула в сумку.

– Видите ли, ваше заступничество бесполезно, – почти прохихикал Драммонд, когда Констанция вышла из лифта и открыла дверь маленькой комнатки в универсаме «Тримбл». Комнатка очень смахивала на такой же офис детективов «Стаей». – После двадцати пяти лет воровство в магазине входит в привычку. Воры начинают общаться с себе подобными, и из этого болота уже нет шансов выбраться.

Китти неподвижно сидела в кресле, глядя прямо перед собой. Увидев Констанцию, она вздрогнула, встала и пошатнулась. Она упала бы, если бы Констанция ее не подхватила. В девушке как будто что-то надломилось, а потом пришли слезы. Констанция мягко потрепала ее по руке.

Китти Карр оставалась для нее загадкой. Была ли она умной актрисой – только что мисс Закаленная Искушенность, а в следующий момент – мисс Умоляющая Невинность? Или с ней и вправду было что-то не так? Эти повторяющиеся головные боли… Но чем она может быть больна?

– Как вы ее поймали? – спросила Констанция минуту спустя, когда представился случай отвести Драммонда в сторону.

– О, она пыталась заменить поддельную «Арканзасскую Королеву» на другую стекляшку. Сотрудник вовремя заметил копию, увидел на ней небольшое пятнышко… И тогда за вашей подружкой стали следить и арестовали, как только она покинула универсам. Кстати, при ней нашли еще одно украшение со стразами. В общем, поймали с поличным.

– Копию? – переспросила Констанция, думая о фотографии «Арканзасской Королевы», которая появилась в газетах только прошлым вечером. – Как она сумела снять копию с алмаза, да еще так быстро?

– Откуда я знаю, – холодно ответил Драммонд.

Констанция посмотрела на него в упор.

– А как насчет Энни Грейсон? – напрямик спросила она.

– Я об этом уже позаботился, – грубо отрезал он. – Она под арестом, и вполне возможно, из нее удастся что-нибудь выудить. У нас есть компромат на девчонку Карр, его можно будет пустить в ход против ее подруги. Мы как раз собирались отвести задержанную в квартиру, чтобы опознать Грейсон. Хотите проехаться с нами? – Драммонд скрестил руки на груди и важно добавил: – Думаю, после того случая в «Стаей» вы важный свидетель.