Текст книги "Роботсвиль Роберта Шекли (СИ)"
Автор книги: Артемий Джоча
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Только когда возбуждение от схватки со стихией прошло, сквозь отступивший адреналин в мозг Майкла прорвался отчаянный голос Форсайта:
– Майкл, Рейв, Валери! Ответьте. Вы целы!
– Все нормально, кэп, – хрипло откликнулась Валери. – Майк нас вытащил. Мы целы и невредимы.
– А он сам... Что с ним!?
– Все нормально, сэр. Я в порядке, – поспешил успокоить капитана Майкл.
В эфире послышался вздох облегчения. Потом зазвучал голос Экстона:
– Где вы находитесь, Майк?
– Прямо за вертолетом.
– Оставайтесь там. Капитан сейчас выйдет наружу.
Но когда Форсайт и сопровождавший его Эрроуз вышли в бронекостюмах в полуразрушенный ангар, поток воды уже сошел на нет и лениво переливался через проделанные дыры наружу, постепенно покидая строение. Люди больше не желали испытывать судьбу и скрылись внутри базы, оставив в ангаре все так, как есть. Грязноватая вода непрошеным гостем хлынула было за ними внутрь тамбура, но герметичные створки закрылись вслед за людьми, и ручеек зараженной жидкости иссяк, а затем и вовсе был смыт струями дезактивационного раствора, хлынувшими сверху.
Спустя полчаса, пройдя все процедуры очистки и осмотр Ройла, оба пилота отправились в кабинет Форсайта, а Майкл остался в госпитальной палате на дополнительный осмотр. У капитана уже сидели Экстон и лейтенант Бейли. Форсайт ходил из угла в угол и был явно рассержен. От резких слов в адрес безответственных пилотов его удерживало то, что те и так уже пострадали слишком сильно. Для разноса Форсайт выбрал Экстона и Бейли.
– Лейтенант Бейли, у нас что, вахтенные дежурят круглосуточно в тамбурных отсеках только для видимости? – набросился Форсайт на своего помощника. – Почему неподготовленный человек оказался за пределами базы? Тем более, когда снаружи вовсе не солнечный денек! С этого момента ужесточите порядок на вахтенных постах, лейтенант, и никаких прогулок вне Точки без моего разрешения! Санкционированные выходы близ базы выполнять только со страховкой.
– Да, сэр, – Бейли вытер вспотевший лоб.
Форсайт повернулся к внешне невозмутимому Экстону.
– Мистер Экстон, почему пост в диспетчерской не предупредил о волне заранее? Почти уничтожен ангар и поврежден вертолет, а о грозящей опасности мы узнали лишь тогда, когда предпринимать что-либо было уже поздно!
– Капитан, но буквально за полчаса до произошедшего наблюдения показали, что океан наоборот отступил, и я счел, что пик прилива миновал. Экскурсия в ангар казалась безопасной.
– Значит, вы знали об этой легкомысленной затее? – взорвался Форсайт. – Вы что тут все, на пикнике? База на осадном положении! Мы боремся здесь за каждый механический узел, за каждый литр чистого воздуха, экономим на всем. Вам ли этого не знать, Экстон! – Форсайт с шумом выдохнул воздух, пытаясь успокоиться.
– Вы подвергли опасности жизнь человека, которого мы с таким трудом вытащили из смертельной передряги, – продолжил уже спокойно Форсайт, потом усмехнулся, обращаясь к поникшим пилотам: – А ведь этот сорвиголова умудрился вытащить вас самих из этой переделки!
Капитан поочередно посмотрел на всех присутствующих. Похоже, нагоняй возымел действие. Обычно Экстон старался отстоять свою позицию, Рейв строил из себя несгибаемого офицера, а Валери тихо огрызалась себе под нос. Сейчас все помалкивали, виновато опустив глаза. Форсайт подумал, уж не перегнул ли он палку, и постарался закончить разговор на более конструктивной и нейтральной ноте:
– Экстон, проведите дополнительные наблюдения океана. Попытайтесь спрогнозировать, ожидает ли нас что-то подобное в ближайшее время. А вы, Бейли, посмотрите, что там с ангаром и вертолетом. Только осторожно. Все, все свободны.
Из кабинета капитана расходились в полном молчании. Только оказавшись на порядочном расстоянии от дверей в кабинет Форсайта, Валери прислонилась к стене и сказала:
– Рейв, мы даже не поблагодарили Майка во всей этой кутерьме. А капитан ведь прав! Парень спас наши жизни.
Рейв встал рядом с девушкой, опершись рукой о стену.
– Кто бы мог подумать, что безрассудная храбрость парня, толкнувшая его в одиночку в поход по радиоактивному миру, окажется так кстати. Может быть, он не тот, за кого мы все его принимаем?
– Пойдем к нему? – предложила Валери.
– Вряд ли Ройл теперь нас близко к нему подпустит, – возразил Рейв. – Парня теперь точно замуруют в медицинской палате и будут с него пылинки сдувать. Подождем, пока все устаканится, Вал.
Валери вынуждена была согласиться и побрела в свою каюту. Она валилась с ног после произошедшего, а Форсайт не сказал ничего об отмене ее вахты, которая начиналась через несколько часов. Рейв поплелся за ней следом.
В это самое время доктор Ройл, проводя осмотр Майкла, с удивлением констатировал, что сильно ошибся в своих прогнозах насчет сроков окончательного выздоровления юноши. На груди Майкла не осталось и следа от ожога. Молодой человек был совершенно здоров. Никаких причин держать его дальше в госпитале не было. Впервые Ройл посмотрел на юношу с некоторой опаской и задался вопросом: а человек ли перед ним на самом деле?
* * *
Этой ночью люди на Точке впервые так остро ощутили, что внешний мир враждебен к ним. Враждебен к тем, чьи предки когда-то разрушили его. Океан, остаток недели, казалось, демонстрировавший спокойствие, даже уступил часть земли. На самом деле он собирался с силами, формируя над своей поверхностью заряд электричества и созывая злобные ураганы, закрученные в спирали торнадо, чтобы бросить это могущественное войско на берег. Тот слабый удар волн, что был нанесен по ангарам, был лишь пробой сил. Репетицией к настоящему штурму, готовому начаться грядущей ночью.
Черная стена выстроившихся в ряд смерчей, зацепившихся основаниями за верхушки рокочущих волн, понеслась на берег, постепенно распространяя по долине, где находилась база людей, трубный глас надвигающейся беды. Молнии пронзали колонны вихрей от самых макушек до оснований, высвечивая удивительную полупрозрачную колоннаду, и тогда становилось ясно, что надвигающаяся стена на самом деле представляет собой невообразимый лабиринт, воссозданный силой ветра, взметнувшей тонны воды в воздух. В этом лабиринте терялось все – скалы, суша, развалины, тучи и даже луна, решившаяся взглянуть в этот миг на землю. Впереди стихии двигался тяжелый туман, мягко и незаметно окутывая землю маревом влажной взвеси, как будто маскируя таящуюся позади него силу. Он убаюкивал, застилал взгляд, заставлял нервничать и теряться в догадках, укутывая влажной ватой системы оптического и радио наблюдения.
Все в жизни имеет две стороны. Где-то теряешь, а где-то находишь. То, что в данный момент кажется злом, спустя время и в иных обстоятельствах воспринимается, как благо. Удар стихии, два дня назад обрушившийся на ангар, послужил обитателям Точки наглядным уроком: в этом суровом мире за отсутствием живого неживое приобретало коварство хищника и умело охотилось на тех, кто осмелился вторгнуться в царство смерти. Люди на базе приняли этот вызов и были готовы к приходу стихии. Когда первые языки черной воды под покровом тумана хлынули по складкам рельефа, заключая в клещи Точку, а наэлектрилизованная пелена накрыла ангары, заиграв на прохудившихся стальных каркасах огнями святого Эльма, обитатели базы взирали на эту картину с безопасного расстояния. До возвышенности, где они находились, еще не докатился фронт стихии, но упругий ветер с каждой минутой все больше превращался в ураганный. Он окончательно разметал клочья тумана и открыл грандиозную панораму победоносной атаки океана на побережье. Это зрелище заставило людей поторопиться и двинуться дальше, вглубь материка. В том месте, где находилась Точка, бурлила смесь воды, грязи и песка, скрывшая под своей толщей вертолеты, загерметизированные бараки и многострадальные полураздавленные ангары.
Единственное средство передвижения, которым воспользовались люди – многофункциональный трактор, – бодро тарахтел и недовольно фыркал, когда буксовал на очередной осыпи, выворачивая из-под широких гусениц камни и куски слоистой породы. Иногда неказистая машина в нерешительности замирала, и тогда двигатель, ругаясь, взвывал нехорошим голосом. В этот момент трактор становился похож на смешного неуклюжего тролля, который силится втащить в гору огромное бревно или гигантский сундук с золотом. Люди старались держаться к трактору поближе, так как издаваемые им звуки, пробивающиеся сквозь рев ветра, вселяли уверенность и поднимали настроение. Машина медленно ползла по неспешно возвышающемуся склону, таща за собой грубую волокушу, сооруженную техниками из кусков обшивки разрушенных ангаров. Ангары и так уже не подлежали восстановлению, а в свете надвигающейся стихии их ремонт и вовсе не имел смысла. Командир базы, капитан Форсайт тогда распорядился закрепить шпангоутами из стальных тросов вертолеты, распахнув нараспашку их салоны, чтобы массы воды и грязи не раздавили машины, а обшивку с ангаров пустили на изготовление циклопических волокуш. На них разместился генератор, демонтированный с Точки, дестиляторы воды, резервные костюмы, запасы пищи, воды и кислорода, а также медикаменты и легкий раскладной барак на случай остановки на открытой местности. Туда же бережно погрузили оборудование связи. Все остальное осталось на базе. Возможно, когда люди вернутся, наводнение прекратится, и им удастся привести Точку в порядок. Хотя, как рассуждал Форсайт, если их миссия завершится успехом, в базе отпадет всякая надобность и ее останется только демонтировать.
Трактор вел один из техников. Рядом с ним в тесной кабине сидел лейтенант Бейли, координирующий маршрут продвижения по заранее составленному плану. Всем остальным, в том числе и самому Форсайту, пришлось идти пешком рядом с трактором. Благо бронекостюмы брали на себя львиную долю усилий по преодолению нелегкого пути, и кое-кто даже умудрялся в таких условиях урвать несколько минут тревожной дремы. Форсайт хотел, чтобы Майкл ехал на волокуше, но юноша захотел идти пешком вместе со всеми. Капитан нехотя согласился и на всякий случай отдал приказ Эрроузу следовать за Майклом по пятам и смотреть за ним в оба. Ведь это был не полет на вертолете на безопасной высоте. Это был едва ли не первый случай, когда люди Форсайта предпринимали столь долгий поход по поверхности земли. Мало ли что могло поджидать их в глубине материка да еще в ночное время.
Когда Форсайт на базе вместе с Майклом и Экстоном прокладывали маршрут до места расположения входа в город, которое указал юноша, капитан и не предполагал, как сильно им пригодятся накопленные за время частых облетов территории снимки поверхности. Именно они легли в основу тщательно проработанного главным техником маршрута предстоящего путешествия.
Мало того, что они вынуждены были выступить в ночь, так еще непогода сводила на нет все усилия прожекторов, закрепленных на тракторе. Им удавалось вырвать из темноты лишь несколько метров ожидающей караван дороги. Даже системы ночного видения, встроенные в видеосистемы костюмов, слабо помогали. Приходилось часто останавливаться, чтобы сориентироваться и вновь двигаться вперед. Наверное, поэтому люди не заметили, как ступили в черту разрушенного города. Совершенно неожиданно по сторонам от них встали мрачные великаны из бетона и стали, и вой ветра, до сих пор бывший спутником людей, значительно поутих, как будто затерялся среди этих столпов. За спинами людей в низине шторм терзал побережье, полыхая в пасмурной атмосфере отблесками электрических вспышек, а здесь была поразительная тишина и давящая на психику атмосфера гигантского неухоженного кладбища. Живым был лишь близкий рокот двигателя трактора. Каждая стена здания, как мемориальная плита, врытая над могилой площади или улицы, напоминала о сотнях исчезнувших жизней. Никто из членов экспедиции никогда вот так близко не видел довоенных городов. Выхватываемые прожекторами основания домов и устья уходящих вглубь кварталов улиц представлялись им пейзажем иного, нечеловеческого мира. Люди даже почувствовали внутри собственных костюмов запах выжженной, затхлой земли, хотя, скорее всего, это был лишь психосоматический фантом.
Радиоэфир вдруг наполнился спонтанными переговорами. Люди желали подбодрить друг друга, а может быть, почувствовав себя одиноко внутри бронированной скорлупки костюма, захотели ощутить близость товарища. Бредущий впереди силуэт человека в костюме по сравнению с гигантами зданий, давящих со всех сторон, казался далеким и недосягаемым, и только живой голос, раздающийся из наушников шлема – какая-нибудь глупость, пошлая шутка или анекдот, заставляли людей чувствовать общность друг с другом. В иное время Форсайт прикрикнул бы на подчиненных, чтобы они не засоряли эфир всякой чушью, но на этот раз он и сам прислушивался к звучащим в ночи байкам, ощущая то же самое, что испытывали все остальные.
Колонна людей ощетинилась слабыми лучиками личных прожекторов, укрепленных на плечах костюмов, и со стороны могло показаться, что по коралловому рифу, на который был похож город, ползет необычный моллюск, перебирая своими светящимися ножками. Часто то один, то другой световой лучик разворачивался внутрь построения, и это означало, что человек проверяет, не отошел ли он слишком далеко от трактора, так как оценка расстояния по звуку здесь была обманчива.
Майкл шагал рядом с волокушей и размышлял о своем первом походе, который он предпринял из Города. Он всматривался в давящую со всех сторон темень и тени гигантских развалин, следя изголодавшимися по свету глазами за мутными лучами прожекторов. Внешний мир оказался пугающим и в то же время загадочным и завораживающим. Осознание опасности этого мира со всей отчетливостью дало понять Майклу, что все его воспитание в Городе никогда не готовило его к существованию в подобном мире. Выжить в нем было очень сложно, а уж тем более исполнить что-то задуманное. Тогда ему казалось, что он сможет преодолеть все, сейчас же он признавался сам себе, что тот его отважный поступок был чистейшим безумием. Но теперь он был не одинок. Бок о бок с ним шли такие же, как и он, люди.
Впереди сверкнул луч прожектора, обломившись расплывчатым пятном о стену упавшего поперек дороги небоскреба. Дорога перед трактором оказалась засыпана кучей щебня, расколотыми плитами и искрошенным бетоном. Сквозь переплетение стального каркаса упавшего здания можно было при желании рассмотреть противоположную часть улицы, но людям в громоздких костюмах и трактору с тяжелой волокушей дальше пути не было. Майкл знал, что маршрут разрабатывали тщательно, и на снимках не могли упустить столь значительной детали, как упавшее поперек улицы здание. Причиной того, что теперь экспедиция элементарно зашла в тупик, было либо то, что люди просто во тьме ошиблись дорогой и свернули куда-то не туда в темноте, либо небоскреб рухнул совсем недавно, заблокировав некогда свободную улицу.
Трактор встал и мерно заурчал, отдыхая. В луче носового прожектора замаячили фигуры людей в бронекостюмах, выступивших к преградившему путь препятствию. Два других прожектора зашарили по бокам от каравана, выхватывая из темноты замусоренные тротуары. По общему каналу раздался голос Форсайта, перекрывший начавшееся было бурное обсуждение и упреки в адрес техников, заведших экспедицию черти куда.
– Очистить общую волну! – распорядился капитан. – Кто желает пообщаться – переключайтесь на личный канал.
Говор моментально смолк, оставив в наушниках лишь завывание ветра, просачивающееся через внешние аудиодатчики внутрь шлемов и микрофоны устройств связи. Форсайт быстро распорядился:
– Эрроуз, Трауман – правый фланг колонны, Рейв, Валери – левый, Пико и Эл – наблюдайте с тыла. Смотрите в оба. Обо всем подозрительном докладывать мне. Майкл – оставайся с Эрроузом.
Эфир опять умолк. Майкл видел, как лейтенант Бейли покинул кабину трактора и направился на освещенный участок, где стояла группа из трех человек. Как понял Майкл, там был сам капитан Форсайт и, скорее всего, старший техник Экстон.
Рядом с юношей встал рядовой Эрроуз. Он постучал пальцем по своему шлему, пытаясь этим жестом подать юноше какой-то знак. Майкл, сообразив, чего добивается пехотинец, заставил компьютер костюма, как учил юношу Экстон, настроить личный канал радиосвязи с ближайшим из товарищей. Наушник в шлеме кашлянул и заговорил голосом Эрроуза:
– Слышь, Майк, а ведь какая красотища-то! Посмотри вверх...
Майкл, насколько это было возможно в шлеме, задрал голову вверх и стал вглядываться в небесную тьму. Поначалу он не мог понять, что же такого там увидел Эрроуз. Для Майкла небо было некой абстракцией, изустной данностью, оно всегда представлялось ему просто очень высоким потолком, таким, как в Городе, но намного выше. Теперь же, когда бушевавший вверху ветер на время разогнал дымку, застилавшую небо днем, взгляд Майкла стал тонуть и тонуть в вышине, не находя вещественной опоры, ограничителя, который всегда находится даже в самом просторном помещении. Внизу, на земле остался костюм, осталось само тело, а разум воспарял все выше и выше, пока иголочки звезд не замерцали вокруг, постоянно множась, перемигиваясь, маня, раздражая и щекоча. Небо начало медленно вращаться вокруг юноши.
– Эй, Майк, что с тобой!? – раздался голос Эрроуза. – Поосторожнее!
– Извините, сэр! – опомнился от наваждения Майкл, восстанавливая равновесие.
– Ни разу не видел настоящего звездного неба? – поинтересовался рядовой.
– Я много чего не видел и, наверное, уже никогда не увижу, – признался Майкл.
– Не расстраивайся, – подбодрил его Эрроуз. – Мало кто из нас видел настоящее небо. Голубое, с теплым солнцем, алым закатом и радужным восходом. Только ночью выдается редкая минута увидеть небо таким, каким оно было до войны. Теперь и ты его увидел. Поверь, Земля тогда была прекрасна. Она прекрасна даже сейчас, когда ее раны укрывает ночь.
– Да сэр, я запомню это, – Майкл замолчал. Он вновь осторожно взглянул на небо и на этот раз, не поддаваясь на затягивающий зов небесной мелодии, стал любоваться гроздьями звезд. Те сами собой прямо на глазах складывались в необычные фигуры, и Майкл стал припоминать, что читал что-то про созвездия и их названия. Эх, подумал он, вот бы отыскать те самые созвездия, про которые говорилось в тех книгах! Мир звездного неба был иной, и юноше вдруг подумалось, что это единственная вещь на всей Земле, которая оказалась неподвержена войне и сохранила свой первозданный вид, каким его наблюдали многие поколения людей. Майкл обводил взглядом свои вновь выдуманные созвездия и находил в них фигуры обитателей своего Города, Точки, даже трактор, стоящий неподалеку, и поразивший юношу вертолет. Взгляд Майкла соскользнул за очередным звездным узором на край неба и набрел на особенно яркое и теплое пятнышко. Эта звезда почему-то было иной, чем все остальные. Она пульсировала, и от нее веяло жизнью и лаской в противовес безучастной холодности всех прочих звезд. Майкл пригляделся и тут только сообразил, что огонек висит слишком низко над землей, и со всех сторон его обступают едва различимые черные силуэты зданий. Где-то в глубине города сиял фонарь или... окно!
– Мистер Эрроуз? – возбужденно позвал Майкл.
– Да, Майк, – откликнулся рядовой.
– Посмотрите туда, сэр! – Майкл вытянул руку и указал толстым пальцем костюма на едва теплящийся огонек. – Не похоже на звезду, – пояснил юноша свою заинтересованность этим феноменом.
Майкл еще не до конца был знаком со всеми возможностями костюма, а вот Эрроуз, прежде чем ответить юноше, воспользовался встроенной в костюм оптикой, чтобы лучше рассмотреть то, на что указал ему Майкл. Едва видимое пятнышко стремительно увеличилось перед глазами рядового, постепенно распадаясь на все более отчетливые детали. Компьютер пытался скорректировать картинку, убирая косые струи шедшего вдалеке дождя и клочья все еще нависающего кое-где тумана. Определенно, свет лился из окна одного из высотных зданий. Первое, про что подумал Эрроуз – это отсветы пожара. Свет слабо трепыхался, и все же больше было похоже на то, что это не стихийное пламя, а отсветы смиренного костра, разведенного внутри помещения.
– Что это, сэр? – спросил Майкл.
– Не знаю, Майк, – признался Эрроуз. – Подобраться бы поближе... Надо связаться с капитаном. Он приказал реагировать на все странности.
Эрроуз переключился на общую волну и вызвал капитана.
– Рядовой Эрроуз капитану Форсайту!
– Слушаю тебя, Эрроуз, – немедля отозвался капитан.
– Мы с Майклом заметили кое-что интересное в глубине города. Такое впечатление, что что-то светится в окне одного из зданий. Конечно, непосредственно к нам это никакого отношения не имеет, но мне это показалось странным.
– Может, это пожар? Молния ударила и...
– Не знаю, сэр. Свет достаточно ровный. Похоже на костер, но я не уверен.
– Хорошо, Эрроуз, я сейчас подойду. Приглашу также Эл. Может, это дроплеры балуются с огнем, а они по ее части. Оставайтесь с Майком на месте.
Эрроуз вновь всмотрелся в пятнышко света, живо представив себе, как кто-то вот в такую дрянную погоду, продрогший до костей и вымокший насквозь под дождем, греется около жарко пылающего костра, вслушиваясь в завывания ветра, доносящиеся через выбитое окно старого здания. Все это казалось так правдоподобно, что Эрроуз даже поежился внутри теплого костюма.
Рядом с Эрроузом и Майклом блеснул фонарь, а затем в свете бокового прожектора мелькнула фигура в защитном костюме. Вскоре человек подошел вплотную, и по узору огоньков на его шлеме Эрроуз понял, что это капитан Форсайт. Сзади подошел еще один человек, и на общей волне раздался голос Эл.
– Покажите, что вы там заметили?
Майкл указал девушке направление, и та вместе с капитаном стала всматриваться в замеченный огонек.
– Действительно, очень похоже на обычный костер, горящий где-то в глубине здания, – согласилась после секундного молчания Эл. – Только дроплеры не разводят костров, насколько я знаю. Их организм очень хорошо приспособлен к перепадам температур, а питаются они сырым мясом. Возможно, мы что-то о них не знаем, но вряд ли это они.
– Тогда кто? – спросил Форсайт. – Или это все-таки обычный пожар?
– Может, стоит сходить туда, сэр? – предложил Майкл.
– И правда, капитан, – загорелась Эл, которой вновь представился шанс узнать что-то новое об обитателях разрушенного мира. – Как далеко это место, по-вашему, Эрроуз?
– Пара кварталов, мисс, – отозвался рядовой.
– Что скажете, капитан? – допытывалась Эл. – Это не так уж и далеко. Тем более что здесь мы застряли надолго.
– Да уж, – признался Форсайт. – Развернуться мы не можем. Сдать назад тоже проблематично! Оказались в настоящем каменном мешке. Экстон хочет взорвать этот чертов небоскреб, и как минимум пара часов свободного времени у нас есть.
– Можно я с вами, сэр? – попросил Майкл.
– Ладно, – сдался Форсайт и вызвал Бейли: – Лейтенант, мы кое-что осмотрим в городе недалеко отсюда. Вы остаетесь за старшего. Со мной Эрроуз, Эл и Майкл. Будем поддерживать связь. Обо всех происшествиях докладывайте немедленно.
– Хорошо, сэр, – с готовностью откликнулся Бейли. – Только поосторожнее там. Не нарвитесь на дроплеров.
Предупреждение Бейли было не лишним, но следовало также признать, что человеку, облаченному в мобильную броню, мало что угрожало всерьез. Разве что многотонная бетонная плита упадет сверху и расплющит твердый панцирь и человека внутри. К тому же и Эрроуз, и сам Форсайт были отлично вооружены.
Хотя казалось, что улицы широкие и добраться до нужного дома не составит большого труда, на всем пути приходилось постоянно натыкаться на кучи мусора и куски обвалившихся стен, которые загромождали кратчайший проход к намеченной цели. Эрроуз шел первым, выступая в роли проводника, замыкал группу Форсайт, а Эл и Майкл шли в середине маленького отряда. Иногда путеводный огонек скрывали силуэты других зданий, но каждый раз, когда он выныривал вновь, то оказывался чуть ближе, и люди убеждались, что идут в правильном направлении. Смотреть в темноте, по сути, было не на что. Если уж и днем город представлял собой ужасное зрелище, то в темноте ни у кого не было желания специально любоваться развалинами.
Связь стала немного ухудшаться, по мере того, как они отходили все дальше от места остановки каравана. Форсайт уже забеспокоился, что придется из-за этого отказаться от затеянного предприятия и вернуться назад, когда они оказались у нужного здания. Это был обезглавленный небоскреб, сохранивший полтора десятка своих этажей. Впечатление обезглавленности создавалось от наискосок отодранной верхушки, что предполагало, что некогда здание было намного выше и теперь ему недоставало значительной части вместе с крышей. Огонек горел в окне на девятом этаже. Посовещавшись, решили подняться всем вместе. Оставаться внизу никому не хотелось. Форсайт связался с Бейли и, уточнив обстановку, на этот раз сам лично повел маленький отряд внутрь здания.
Пройдя сквозь обрушенный фасад, похожий на старушечий рот с редкими торчащими по периметру зубами арматуры, люди оказались в довольно просторном холе первого этажа. Никакие подъемники и лифты уже давно не работали, и им пришлось подниматься по лестнице, которая пологими пролетами неспешно вела вверх. Мрачная обстановка и настороженная тишина не располагали к разговору. Каждый понимал, что их шаги гулким эхом разносятся по зданию и если там наверху кто-то есть, то уже наверняка услышал их. Лестница на удивление хорошо сохранилась. Лишь кое-где металлические перилла были погнуты, да некоторые ступеньки сколоты или раскрошены от воздействия влаги, которая постоянно проникала сюда сверху, сочилась по лестницам вдоль стены с этажа на этаж и, в конце концов, скапливалась где-то в подвале зловонной лужей. На площадках, откуда вели темные проходы внутрь здания, встречались кучи крысиного помета, остатки давно сгнившей мебели и бытовой мусор. Иногда лестничный пролет загромождала куча отвалившейся от стены отяжелевшей от влаги штукатурки. Чаще всего Форсайт обходил этот мусор стороной, но однажды куча перегородила весь путь, и капитан попытался убрать с дороги хотя бы ее часть. Едва он пошевелил ботинком своего костюма какие-то лохмотья гнилого тряпья, как в разные стороны сиганули крысы, посверкивая бусинками глаз в лучах фонарей. Эл непроизвольно вскрикнула, а Майкл, признав в крысах давнишних знакомых, успокоил девушку ровно так, как это когда-то сделал Грей, успокаивая его самого:
– Это всего лишь крысы, мэм! У нас в Городе их тоже можно встретить.
– Воистину бессмертные твари, – вздохнула Эл. – Настоящие хозяева планеты!
– Восьмой этаж! – проинформировал Форсайт. – С этого момента давайте потише.
Капитан имел в виду то, чтобы они лишний раз не шумели при движении, но люди прекратили разговоры, как будто боялись, что их речь разносится за пределы герметичных шлемов. Следующую пару лестничных пролетов капитан и все остальные преодолевали предельно осторожно. Каждый поторопился отрегулировать внешние аудиодатчики и теперь напряженно вслушивался в звуки, исходящие снаружи. Пока слышалось лишь приглушенное шарканье их собственных башмаков и сдерживаемое дыхание. Лучи фонарей заметались по лестничной площадке девятого этажа, заглядывая в темные проемы ведущих внутрь здания коридоров. Форсайт совершенно не представлял себе планировку этого здания. Да и откуда ему было знать, ведь ни он, ни Эрроуз, ни Эл никогда не жили в домах, подобных этому. Они вообще не жили в домах. Откуда им было знать, жилое это здание или офисное. Чем-то его коридоры напоминали коридоры Точки, но и только.
– По-моему, нам туда, – указал лучом фонаря Эрроуз в один из коридоров.
– Ты уверен? – спросил Форсайт.
– Если прикинуть относительное расположение окна на фасаде, то комната, которой принадлежит это окно, должна находиться именно там, – объяснил Эрроуз.
– Хорошо, – согласился Форсайт. – Держись правой стены, а я левой. Майкл идет за тобой, а Эл за мной.
Люди окунулись в темный коридор, скупо высвечивая у своих ног выложенный мраморной плиткой пол. Коридор вывел их на развилку, и Эрроуз повернул направо. Форсайт не стал его останавливать, так как выбранное рядовым ответвление вело как раз в нужном направлении. В этот коридорчик выходил ряд дверей. Некоторые из них были выломаны, и свет фонарей высвечивал внутри разгромленную мебель, выбитые окна и загаженные полы. Некоторые двери уцелели, но были не заперты. Открывать их настежь ни у кого не возникло желания. Коридор поворачивал, и как только Эрроуз завернул за угол, то тут же подал знак всем замереть. Форсайт осторожно подошел к Эрроузу, а за ним, помедлив, Майкл и Эл. Всех охватило смешанное чувство тревоги и щекочущего нервы ожидания приключений.
В этом колене коридора все было точно так же, как и в предыдущем за исключением одного дверного проема, который светился тем самым колышущимся теплым отсветом, который люди заметили с улицы. Свет падал на противоположную стену коридора резким пятном, и мрачная обшарпанная стена в этом месте показалась людям какой-то иной. Будто этот кусок стены был не из этого мертвого мира, а из той эпохи, когда здесь еще обитали люди, а солнце вставало из-за горизонта и радовало глаз своим ликом, освещая эту самую стену, прямо как сейчас, теплыми лучами. А еще внешние аудиодатчики уловили необычные звуки. Что-то потрескивало и изредка постреливало.
– Костер. Там горит костер, – убежденно прошептал Форсайт.
– Что такое костер? – спросил Майкл.
– Сейчас увидишь, – сказала Эл. – Ну что, мы так и будем здесь торчать, герои?
Эрроуз крякнул, сдержав усмешку, и пошел по направлению к освещенному проему. От него не отставал Форсайт. Эл и Майкл нагнали их уже тогда, когда капитан и рядовой остановились на пороге комнаты. Все четверо уставились внутрь небольшого помещения, неровно освещенного трепыхающимся пламенем костра, разведенного в центре комнаты. Их фигуры загородили свет и теперь отбрасывали на стену огромные колышущиеся тени. Огонь пылал ярко и почти не давал дыма. Он с охотой пожирал куски старой мебели, смачно хрустел покрытыми угольной корочкой поленьями, постреливал вытопленной смолой и лаками, отфыркивался от пузырей вздувшейся краски и вновь просил пищи. Рядом с костром на остатках прогнившего дивана, из которого кое-где торчали ржавые пружины, сидел согбенный человек. Его голову скрывал глубокий капюшон длиннополой хламиды, а руки терялись в глубине опять же длинных рукавов. Один из рукавов опустился к лежащей в стороне куче поломанной мебели, и из-под мешковины показалась костлявая рука. Вид этой руки был ужасен. Это была человеческая рука, но выглядела она так, будто с нее только что содрали всю кожу и наружу остались видны окровавленные сухожилия и мышцы, через которые кое-где проглядывала желтизной кость. Эта страшная клешня ухватилась за кусок деревянного стола и бросила топливо в костер. Из костра взметнулось облако искр, и человек, удовлетворенно кивнув, спрятал свою руку обратно в рукав, а затем повернул к остолбеневшим людям темный зев капюшона, внутри которого невозможно было разглядеть лица, и сказал тихим надтреснутым голосом:
