Текст книги "Я пришёл (СИ)"
Автор книги: Артём Соболь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Глава 17
(Там же. Сенджу Цунаде.)
Вокруг суетится подоспевший народ, слышатся крики, громкий топот и бессвязное бормотание раненых. Которые, демонстрируют отравление тяжёлыми наркотиками. Хихикают, плачут, бормочут непонятные слова и расцарапывая в кровь лица чешутся. Кто-то кричит, меня зовут, обращаются как к Хокаге. Но, разве это важно? Ещё один близкий мне человек ушёл. Осталась одна Шизуне, да и та после моих выходок волком смотрит. А ведь я… Я должна… Мне надо было… Он спас меня. Он сделал всё для того чтобы мы не пострадали. Я видела его глаза. Он, Джирайя, старый дурак плюнул на себя и спасал нас. И я должна была помочь ему. Встать рядом с ним. Но я… Проклятая боязнь крови! Проклятая деревня! Надо уходить отсюда, здесь мне точно делать нечего. Хотя…
Сажусь, осматриваюсь и замечаю одну очень странную деталь. Нет наших Анбу. Есть представители трёх кланов, ирьёнины из госпиталя. Есть даже Инузука с нинкенами. А вот наших Анбу, почему-то нет.
– Какаши, можешь объяснить мне где Анбу?
– Я не знаю, – разводит руками Хатаке. – Сам удивляюсь. У нас был приказ, охранять… Хокаге-сама, а ты…
– Какая к дьяволу я тебе Хокаге?
– Пятая, – бормочет Иноичи, вздыхает и серьёзно глядя на меня продолжает. – Всех Анбу, отозвал Хирузен.
– Что?
– Данзо попросил Третьего и он не смог отказать. Джирайя, Какаши и Наруто, были приговорены. Жабий Саннин мешал. Из Наруто хотели извлечь биджу. От Какаши нужен был шаринган.
– У Какаши есть шаринган? Ладно, допустим. Но зачем им это?
– На клан Учиха с целью забрать шаринган, он бы не попёр, – продолжает Яманака. – Пока, не попёр… А вот за Хатаке, никто бы не спросил. Всё это нужно было для того, чтобы извлечь биджу, запечатать его в себя и с помощью шарингана лучше контролировать. Конечно, это всё должно было произойти не завтра, но своим явлением и поведением, Джирайя нарушил все планы. А планы…
– Конечная цель этих планов?
– Мировое господство, – пожимает плечами Яманака и ещё более задумчиво продолжает. – Только что, мы остановили катастрофу. И даже не одну. Убийство Наруто и Какаши, только самое начало… Я очень рад тому, что Джирайя сейчас пришёл сюда. Иначе… Ох… Дальше…
– Дальше…
Дальше что? Дальше сами? И как я им это скажу? Ну, а какое мне дело? Или… А что скажет Джирайя? Уже ничего. Но… Соберись, Цунаде!
Я наведу здесь порядок. Я уничтожу всех сочувствующих. Коноха обновится. И начну я с тех, кто давно заслуживает повисеть в петле. Я…
Они все смотрят на меня и ждут. И нет, я не уйду. Я остаюсь!
– Иноичи, Шикаку, Чоуза?
– Да, Хокаге-сама, – кивают все трое.
– На Анбу никих надежд у меня нет. Поэтому… Поможете мне разобраться с двумя старыми уродами и одной тряпкой.
– С превеликим удовольствием, – синхронно отвечает троица.
– Тогда за мной. Какаши, останься с Наруто. Утром что-нибудь придумаем. Шизуне, доставь Джирайю в госпиталь и скажи чтобы пока не трогали. Остальные за мной!
Резко разворачиваюсь и тут же замираю. Впереди, двое ирьёнинов, грузят на носилки тело Джирайи.
– Подождите, – останавливаю их, подбегаю к носилкам, аккуратно беру руку Джирайи и сжимаю его пальцы. – Дурак, всё-таки бросил меня. А ведь я… Я люблю тебя. Прости что поздно поняла. Прости что всегда была тварью… Я отомщу за тебя. Спи…
– Хокаге-сама, может…
– Нет Иноичи, мы пойдём сейчас. Они должны ответить! Вперёд!
Они должны и они ответят. Мне плевать что скажут в деревне. Старейшины должны сдохнуть!
(Некоторое время спустя. Резиденция. Взгляд со стороны.)
В кабинете Хокаге, за столом сидят трое. Предвкушающие безупречное выполнение операции Старейшины и едва живой Сарутоби. Снова поникший, измученный, уставший от жизни и всего здесь происходящего. Он, трясущимися руками, с трудом набивает трубку табаком, раскуривает и с ненавистью смотрит на старых друзей уже давно превратившихся в жадных и самоуверенных монстров.
– Хирузен, – надевая очки довольно улыбается Митокадо. – Не стоит так переживать. Это всё на благо деревни.
– Ага…
– Ты нам не доверяешь? – кряхтя поднимаясь спрашивает Кохару. – Зря. Вспомни, сколько раз мы помогали тебе? Сколько раз…
– Дай подумать, – глубоко затягиваясь бормочет Хирузен. – Убийство Минато и Кушины.
– Это не убийство! – возражает Хомура. – Минато был слишком самоуверен и своеволен. Он вёл Коноху в пропасть. Его политика…
– Убийство Минато и Кушины, – упрямо глядя на Старейшин продолжает Хирузен. – Развязывание Третьей Мировой. Издевательства над их сыном. Покушение на меня. Воровство. Проталкивание на высокие посты детей своих друзей и знакомых. Взятки. Поборы. Убийства. Травля и устранение неугодных таких как Хатаке Сакумо. Мне продолжать?
– Всё это ложные обвинения, – гордо поднимает голову Митокадо. – Мы заботимся о деревне. О её процветании и безопасности. Тебе, придётся смириться с потерей учеников и действовать с нами, как обычно.
– Сидеть и выписывать миссии, – кивает Кохару. – Большего от тебя не требуется. С остальным мы сами разберёмся. А если думаешь что-нибудь выкинуть... Ты на крючке. Мы обнародуем документы и тогда кланы Конохи на части разорвут клан Сарутоби. Одно неверное движение, Хирузен, одно лишнее слово и твоему клану конец. Ты всё услышал?
– До чего я дожил? – схватившись за голову мысленно вопит Хирузен.
От осознания того, какие чудовищные ошибки совершил, Третий Хокаге окончательно впадает в уныние. Ненавидя себя за страх и проявления слабости, в бессильной злобе он бьёт кулаками по столу. Ломает несчастный предмет мебели и злобно смотрит на Старейшин.
– Хватит! – скидывая шляпу кричит Сарутоби.
– Бессильная злоба, – качая головой заключает Кохару и обращается к Митокадо. – Смотри, Хамура, наш старый друг решил показать ещё не выпавшие зубы. Сядь, Хирузен, это на нас не подействует.
– А вот это? – кричит Сарутоби, хватает стул и разбивает его о голову Кохару.
Подходит к вставшему Митокадо и ударом в грудь отправляет его в полёт.
Проходя мимо охающей Утатане, хватает её за волосы и грубо поднимает. Смотрит в переполненные страхом глаза и не скрывая презрения говорит: – Вы, два ничтожества, достали меня. Перешли все границы! Охренели до такой степени…
– Ты за это ответишь, – хрипит Кохару. – Данзо наверняка уже идёт сюда. Он…
– А мне плевать! – забыв о страхе кричит Сарутоби. – Сначала я разберусь с вами, а потом избавлю Коноху и от вашего хозяина.
Первым соображает Митокадо, переворачивается и на четвереньках ползёт к двери. Тянет руку, как вдруг… Дверь слетает с петель. На пороге стоит пышущая гневом Цунаде, которая тут же хватает Митокадо за руку, с рычанием раздавливает кисть и откидывает старика обратно.
– Какая неожиданная встреча, – проходя в кабинет и садясь на место Хирузена нагло улыбается Цунаде. Поднимет с пола шляпу, надевает её на голову и закинув ногу на ногу, смотрит на присутствующих: – Вся гниль в сборе.
Глядя на неё, присутствующие сразу понимают, что план Данзо провалился. Поэтому теряют всю уверенность.
– Цунаде, – дрожащим голосом начинает Кохару. – Ты…
– Заткнись, – отрезает Сенджу чем заставляет Старейшину замолчать и поворачивается к Хирузену. – Скажи, учитель… Хотя бы попытайся объяснить, почему ты поступил именно так? По твоему, оно того стоило? Отвечай! Старый урод! Отвечай мне! Ты, ничтожество! Отвечай!
– Нет, – опустив голову мямлит Сарутоби. – Но я…
– Джирайя погиб, – перебивает его Сенджу. – Защищая нас, он погиб. А где был ты, учитель? Где были твои Анбу?
– Меня заставили. Прости…
– Прости… Как же всё просто, – кривится Сенджу. – Допустил смерть близкого человека. Даже не допустил, а зная о том, что его убьют, закрыл глаза и отвернулся. И всё, что ты сейчас можешь сказать это – прости. Знаешь, Сарутоби, я ведь шла сюда убивать тебя. Но…
– Он Хокаге! – возникает Кохару, мгновенно понимает что зря это сделала и опустив голову пытается стать меньше.
На такую выходку, Цунаде встаёт, поправляет шляпу, подходит к старейшине и вместе с кожей вырывает из её головы прядь волос. После чего, щелбаном откидывает визжащую старуху к стене, садится на стул и с презрением смотрит на Сарутоби.
– Цунаде…
– Иноичи, Шикаку, Чоуза, войдите, – не обращая внимания на Сарутоби, властным тоном заявляет Сенджу. – Старейшины изжили себя. Вреда от них больше чем пользы. Поэтому, все они будут устранены. Но после суда. Вас же… Вам я предлагаю стать моими советниками. Конохе больше не нужны старые бесполезные маразматики. Их время вышло. Что скажете?
– Это честь для нас, – с поклоном говорит Яманака.
– Хорошо. Значит начнём. Иноичи, на тебе Старейшины. В отдел дознания их. Ограничений никаких, хочу чтобы к утру они признались во всём. Я хочу знать о всех их преступлениях начиная, с самого детства. Начиная с того, кто кого толкнул в песочнице, заканчивая сегодняшней ночью. Чоуза, проводи Сарутоби в клан. Ему нечего больше здесь делать. Шикаку, надо разобраться с документацией.
– Сделаю, – зевая кивает Нара.
– Цунаде, одну секунду, – выдыхает Хирузен.
Торопливо подходит к разбитому столу, роется в обломках и вытаскивает из них слегка помятый документ. Бережно передаёт его Цунаде, кивает ей и отходит в сторону.
– Нужна только подпись…
– Я вижу, не слепая, – подписывая ворчит Сенджу. – Всё! Теперь я Пятая Хокаге. За работу.
– Идём, Хирузен, – нарочито подчеркнув таким обращением неуважение к Сарутоби, кивнув говорит Чоуза. – Мы проводим тебя домой.
– Лучше бы в отдел дознания, к живодёрам, – бросает ему вслед Сенджу. – Но пока не стоит. Пока не стоит.
От этих слов, Хирузен останавливается, молча смотрит на неё и вдруг широко улыбается. Давая понять что будущее его не пугает, уверенно кивает и быстро выходит.
– Твари, ненавижу! – забросив шляпу в угол кричит Сенджу.
Выскакивает, сурово смотрит на перебирающего в шкафу папки с документами Шикаку. Как вдруг… Её губы дрожат, взгляд становится умоляющим, она мечется по кабинету, резко замирает и шагает к Нара…
– Иди, Хокаге-сама, я тут сам разберусь. Утром будет готов предварительный отчёт.
Кивнув, Сенджу открывает окно и выпрыгивает наружу.
– Нда, – глянув в окно заключает Нара и возвращается к работе.
По его мнению, хоть он и узнал совсем немного, они поступили правильно. Слова Иноичи, только подтвердили старые догадки и выводы.
– Теперь, всё будет по другому, – открывая папку зевает Нара. – Совсем по-другому… Интересно, за сколько секунд она добежит до госпиталя?
(Джирайя.)
Темнота и тишина… Кома? Или я всё же умер? Ну, выхода нет. Сейчас посмотрю, заодно и узнаю, что случается после смерти… Хотя всё же думаю… Надеюсь, что это не смерть. Интересно, чья вера окажется ближе к истине? Рептилоиды, с их Лесом Вечной охоты? Арахноиды с бесконечной паутиной всегда полной добычи. Люди с их адом и раем. Местные поверья о Чистом Мире. Или технократы, с их Чистым Разумом?
Оппаньки… Меня куда-то потянуло… Куда-то вверх. Вот сейчас и узнаю. Узнаю… И…
И нет. Ничего из ожидаемого. Я сижу у статуи гигантской жабы, смотрю на приоткрытую дверь ведущую в библиотеку моей памяти и не знаю что делать. Это моё подсознание. Или как говорят местные – внутренний мир. И как так получилось, что я заперт в этом своём внутреннем мире? Это же в принципе невозможно. Я, если проводить аналогию, всего лишь пилот скафандра и повреждения этого самого скафандра, не должны были так на меня подействовать. А тут… Что вообще происходит? Тело не ощущается. В себя прийти не могу. Всё же, очень похоже на кому, некоторые из тех в ком я побывал испытывали нечто похожее. Кома… Или анабиоз? Как у тех же рептилоидов. Но тем не менее я не могу понять как это всё получилось и не могу, точнее не знаю как выбраться. Как это… Сен чакра, наверное. Из-за неё всё пошло наперекосяк. А если нет? Если вот так и выглядит смерть.
Как же так? А как же маленький человечек? Как он один? Без меня. Как Цунаде? Я слишком рано ушёл… И как ушёл? Некрасиво, по глупости, что неудивительно. Не закончив начатое. Но я же не хочу!
– Я не хочу уходить! – вскакиваю, кричу и понимая что меня никто не слышит смотрю на свои руки.
Я снова в зелёном кимоно поверх которого хаори. На ногах дурацкие деревянные сандалии.
– Если так, то почему я не принял свой настоящий облик?
– Настоящий? – звучит где-то рядом мой же голос. – А что если это и есть твой настоящий облик?
– Ты ещё кто? – спрашиваю и пытаясь определить источник голоса кручусь на месте.
– А-ха-ха! Кто я? Серьёзно? Ты спрашиваешь меня кто я? Я! Великий Извращённый Отшельник с Горы Мьёбоку. Я…
– Как? – отходя назад спрашиваю.
– Не перебивай! – выйдя из статуи рявкает Джирайя. – Дай договорить. Итак! Я! Я это ты! Аха-ха!
– Глюк. Выверт подсознания. Видимо телу совсем плохо. Дыхание остановилось. Из-за кислородного голодания, я вижу и слышу всякую чушь.
– А вот и не чушь! – возражает Джирайя. – Не чушь.
– Извини… Я убил тебя…
– Убил? – возмущается Джирайя. – Что-то незаметно. Никогда себя таким здоровым не чувствовал. Да и вообще у меня всё хорошо. Помолодел, одеваться лучше стал. Внимание женщин получил. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы зайти к Момо. На чай, но только с её булочками.
– О да, булочки у неё… Так и тянет пожамкать. Э-э-э…
– Ага, – часто кивая улыбается Джирайя, садится и жестом приглашает меня присесть рядом.
– А ты…
– Я не умер, – вздыхает Джирайя. – Нет. И я не призрак, как ты сейчас думаешь. Я есть ты, а ты есть я. Я жив. Мы, не знаю как это получилось, но мы слились и теперь представляем одно целое. Ты дал мне знания, я тебе силу. Ты характер, а я слабости. Мы идеально дополнили друг друга. Сила, воля, характер, харизма, всё это уравновешивается моими слабостями и делает нас, фантастическим существом.
– Но как? Я тысячу раз так делал и изменений не видел.
– Всё бывает впервые раз, – разводит руками Джирайя. – Кстати о первом разе. Нравится мне та красотка из магазина одежды.
– Оу, успокойся.
– Почему? Что значит успокойся? Симбионт, ты что?
– Как ты меня назвал? Симбионт? Нет-нет-нет! Паразит! Паразит. Так будет правильнее.
– Спятил? В чём ты паразит?
– Я жру мозги. Банально съедаю всю нервную систему и заменяю её собой. Память усваиваю…
– И-и-и-и? – широко улыбаясь тянет Джирайя.
– И это… Вот. Да как так?
– Очень просто, – обнимает меня Джирайя. – Ты всегда жрал мозги плохих существ. Вот и отторгал их личности. А тут съел мои. Принял и изменился. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому что ты сам, хо-ро-ший. Понимаешь?
– Ну я бы не сказал. На мне столько всего… И всё же я не понимаю.
– Да что ты заладил, – вскакивая кричит Джирайя. – Посмотри на себя. Вот никогда не поверю что тебя создали для убийств. Не похож ты на убийцу.
– Но тем не менее…
– Да что ты такой нудный? – топая ногами и тыча в меня пальцем кричит Джирай. – Подумай. Кто добровольно отпустит на свободу такого как ты? Даже с целью убрать одного особо опасного урода. Это же катастрофа, галактического масштаба. Не смотри так. Я знаю что такое галактика. Знаю из твоей памяти. И следуя твоей памяти, я вижу другое.
– Например? Ну, давай, изливай знания о Всевидящий Извращенец.
– Как ты сам не понимаешь? Тебя создали не для убийств, а для лечения, – глядя на меня как на дурака выдаёт Джирайя. – Сам посмотри. Ты сохраняешь знания человека, лечишь его, модернизируешь. Неужели тебя не посещала мысль, о том что на самом деле ты не оружие, а лекарство. Настоящая панацея. Средство от всех болезней. Да ты любого на ноги поставить сможешь. Любую болезнь и рану излечишь. Просто… Мне, кажется, что в последний момент, всё пошло не так и тебя наспех немного переделали. Дали разум, запрограммировали или ещё что.
– Бред. Я…
– Ну-да ну-да. Ты биооружие. Конечно. А кнопочку с выключателем ты у себя находил? Ну допустим тебя и правда создали для убийств. Тогда почему не обезопасились? Если у них хватило ума создать тебя, то хватило бы и создать способ выключить. А не гоняться за тобой по галактике. Полёты в космосе по всей галактике и найм охотников за головами, дело знаешь ли затратное. И тут в игру вступает жадность. Она, если верить теперь уже нашим воспоминаниям, правит в том мире. Как впрочем и здесь. Так?
Безумие… Тот, кого я убил, успокаивает меня объясняя какой я хороший. Может я просто свихнулся? Или может всё это неправда? Может ничего этого не было, а я просто болтаюсь в банке, в лаборатории, унизанный нейрозондами и подключенный к системе симуляции реальности.
Нет, второе точно бред, никто не станет тратить такие ресурсы на меня, взяли бы биопсию, а остальное спалили от греха подальше. Но, на симуляцию указывают сверхспособности обитателей этого мира. Призывы, фуин, чакра…
– Глупые мысли, – качая головой вздыхает Джирайя.
– Как ты услышал? А… Ну да. Точно. Я есть ты. Что делать будем, призрак в системе?
– Жить, – разводит руками Саннин. – Жить и радоваться. Теперь, когда мы с тобой объединились. Можно… Можно прожить нашу жизнь совсем по другому.
– Как?
– Весело! – кричит Джирайя. – Не так как раньше! Красочно, ярко, красиво. Посмотри на нас. Посмотри. Кем я был раньше и кем стал сейчас? Я живу! Мне ползать крылья мешают. Я люблю, по-настоящему. Я наслаждаюсь каждым глотком воздуха.
– Ты прав...
Он прав. Он чёрт возьми прав. Без информации. Вселившись в тело, я бы ничего не понял. Я стал бы тем в кого вселился. Я жил бы его жизнью. Но...
– Чувствуешь? – хмурится Джирайя.
– Ага, как-то похолодало, – говорю поднимаю руки и выдыхаю пар на озябшие пальцы
– И дождь начинается, – выставив руку кивает Джирай, смотрит на ладонь куда упали крупные капли и растирая локоть, тряся рукой, задумчиво продолжает. – Теперь я ничего не понимаю. Откуда здесь дождь? Почему так холодно? Что у меня с рукой?
Действительно. Это же подсознание. Дождь здесь вызвать могу только я. А если я его не вызывал… Руку как будто током бьёт. Мир мигает. Всё вокруг темнеет, редкие падающие с неба капли превращаются в настоящий ливень. Который от порыва ледяного ветра как плетью хлещет по лицу.
– Джирайя… – начинаю говорить, но видя что собеседник пропал растерянно смотрю по сторонам. – Эй, ты где?
Ответа нет, да он и не нужен. Всё это правда. Мы действительно объединились и представляем единое целое. Это подтверждают всплывающие время от времени посторонние мысли. Ощущения, что в своих мыслях я с кем-то разговариваю, совсем не ощущения. И прошлое, теперь оно кажется мне странным. Джирайя прав, создавали меня совсем для других целей. Но тогда… И правда холодно как-то. Даже слишком холодно. Но как…
– Шум воды? Откуда…
Не успеваю сказать, как шум превращается в рёв бурного потока. Бушующий шквал, высоко поднимается над горизонтом и с огромной скоростью устремляется ко мне. Ничего не повреждая, поток тёплой и приятной воды подхватывает меня и уносит в темноту…
Глава 18
(Коноха. Морг. Като Шизуне.)
Стоя у стола на котором лежит бездыханное тело Саннина, сжимаю в руке конверт и стараюсь не плакать. Потому что… Просто жалко. Он ведь был таким… Хорошим. Да, по отношению к Сенджу, он вёл себя, мягко сказать не очень. Но в остальном… Если сравнить россказни Цунаде и то, что я сама увидела, Джирайя прошлый и настоящий, два разных человека. Извращенец и дурачок, остался где-то там, в прошлом, в Танзаку же пришёл… Эх, ну почему всё так? А я ведь уже размечталась, даже нафантазировать успела. Как мы, ходим на свидания. Как с каждым таким свиданием становимся ближе. И как однажды, провожая меня домой, он остановится, обнимет и поцелует. А я краснея начну возмущаться, выскажу ему и поцеловав убегу домой. Где буду стоять у окна, махать ему рукой и с нетерпением ждать следующей встречи. Дурацкие мечты… Ничего из этого теперь не случится. Я как всегда одна, предмет моей разыгравшейся фантазии лежит на металлическом столе для вскрытий. Всё… Но, я же могу попрощаться.
Подхожу к столу, провожу рукой по слипшимися от крови белым волосам. По щеке…
– Это что такое? – замечая странности выдыхаю и приступаю к осмотру.
Пульса нет, дыхания нет, однако… Он тёплый. Этого быть не может, времени прошло слишком много, а в морге такая холодина, что хочется потеплее одеться. Но…
Окоченения тоже нет. Мышцы мягкие. Кожа без изменений.
Наклоняюсь к его лицу, аккуратно оттягиваю веко и вижу как зрачок медленно сужается. Проверяю второй глаз и убеждаюсь что это не рефлекс. Поворачиваю голову Саннина на бок, быстро пробегаюсь по полкам с инструментами и нахожу то, что мне сейчас нужно. Набираю в пипетку холодной воды, открываю Саннину глаз и капаю воду в ухо…
– Живой! – видя как его глаз повернулся вправо радостно восклицаю.
Ух, живой. Глубокая кома. Но что делать? Как вывести его из такого состояния? Кома, штука непредсказуемая. Она может… Джирайя может очнутся как сейчас, так и через несколько лет. А может и… Отбросим этот вариант.
А как вообще мы не заметили того, что он жив? Потрясение? Да, скорее всего.
Прижимаюсь ухом к его груди, задерживаю дыхание и внимательно вслушиваюсь. Через несколько десятков секунд, слышу слабый, но тем не менее хорошо различимый удар сердца. От радости не могу сдержаться и обнимаю Джирайю.
– Шизуне, ты… – заходя внутрь говорит Цунаде, видит нас и широко распахнув глаза замирает.
– Цунаде…
– Като, ты меня пугаешь. Ты что, над трупом надругаться собралась?
– Нет, Цунаде, послушай. Он…
– Поги-и-и-б, – прижав руки к груди воет Сенджу. – Бросил меня-а-а-а… Я так любила его. Придурок, добился всего чего хотел и ушёл.
– Цунаде…
– Что это у тебя? – выхватывает она письмо. – Это мне. А…
Вскрыв конверт, Сенджу быстро зачитывает, бросает письмо на пол и встаёт над Саннином. Гладит волосы, что-то говорит. По её щекам катятся слёзы и падают на стол и ладонь Джирайи.
Подбираю немного смятый лист бумаги и в слух зачитываю: —
Цунаде, возможно, сегодня случится неприятность и я сдохну. Прям как ты всегда хотела, как бродячая собака. В таком случае, прошу тебя о маленьком одолжении. Позаботься о Наруто. Я не прошу нянькаться с ним. Просто посмотри чтобы в деревне его не трогали. И если можно, найди ему учителя. Деньги я вам оставил, придёшь в банк, там я обо всём договорился. Прощай.
Навсегда твой и только твой, Великий Извращённый Отшельник с горы Мьёбоку. Люблю тебя.
Любит… Её… Даже… Он знал о том, что его могут убить. Знал и глядя смерти в глаза, думал об этой вредной, противной, вечно пьяной истеричке. О ней! А не обо мне! Почему этой старухе под Хенге так везёт? Почему все таскаются за этой двинутой каргой?
– Что имеем не храним, потерявши плачем. Да, Цунаде?
– Ты о чём, Като?
– О том, что с момента смерти дяди, Джирайя всегда поддерживал тебя. Ты же, считала его мусором. Издевалась, смеялась, ненавидела. Так почему ты сейчас стоишь над ним и рыдаешь?
– Шизуне, я люблю его. Я…
– Враньё! Тебе надо продолжать! Ты настолько привыкла отшивать его, что после того как он отстал, из кожи готова была выпрыгнуть, только для того чтобы заставить его таскаться за собой.
– Не правда! Я поняла! Мы с ним…
– Молчать! Ты, Сенджу Цунаде, не бросила меня. Воспитала, научила, за это спасибо. С этого дня… С этого дня, ты идёшь на хрен. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому что ты чёрствая, самовлюблённая и крайне эгоистичная тварь. Ты никого кроме себя не замечаешь. Всё! Я свободна!
– И что ты будешь делать? – понимая что именно произошло, спрашивает Цунаде.
– Строить своё счастье.
– Ха-ха-ха, с кем?
– С ним, – подхожу ближе и глажу Джирайю по щеке, наклоняюсь, целую его в нос и с превосходством смотрю на Цунаде.
От чего она икает, крутит пальцем у виска, как вдруг…
– Он жив!
– Без тебя знаю. Можешь идти. Мы тут сами разберёмся.
– Сама иди! – рычит Сенджу, грубо отталкивает меня и приступает к делу.
Сканирует Саннина, хмурясь задерживается на груди. Складывает ручные печати и прикладывает искрящиеся от разрядов медицинской чакры ладони к его груди и левой руке. На что Джирайя дёргается судорожно вздыхает, садится на столе и вдруг падает.
– Идиот! Так меня напугал! – осматривая его выкрикивает Сенджу.
Прижимает ладони к его животу, закрывает глаза и судя по напряжению вливает в него почти всю свою чакру. И это помогает.
– Акха… – хватая ртом воздух кашляет Джирайя.
Снова садится, ощупывает себя…
– Ложись, – касаясь его головы ласково говорит Цунаде, от чего Саннин закатывает глаза и валится на стол. – Тебе нужно поспать. А нам с Като, нужно поговорить.
Ну сейчас я ей всё выскажу. Всё, до последнего слова. Всё то, что годами копилось. Ты у меня… Ты у меня на километр к нему не подойдёшь.
– Закончишь здесь сама, – встав рядом и опустив голову мрачно говорит Сенджу. – Ночью, ты ничего не видела и не слышала. Никаких признаний и истерик не было. С остальными я договорюсь. Письмо ты не передавала. Если он, хоть что-то узнает, я тебя убью. Всё поняла?
– Всё поняла, всё сделаю. Цунаде-сама. Но…
– Что?
– Не лезь к нему. Не мешай нам. Тебе он не нужен, так отдай его мне.
– Забирай, – ещё более мрачно говорит Сенджу. – Делайте что хотите. Меня это не касается. Где-то через час, он проснётся. Перевези его в палату. Потом отведи домой. Давай больше пить горячего, укутай в одеяло и накорми чем-нибудь лёгким. Про меня ни слова. Не забывай.
Ещё ниже опустив голову, Сенджу выходит в коридор. Шаркая ногами плетётся дальше, как вдруг судя по звуку падает и заходится пронзительным жалобным криком переходящим в горькие рыдания.
Зачем? Что мешает ей? Память о Дане? Или принципы? Или… Ну и дура. А я… И я тоже. Плюнула на… Как всё сложно. Но! Пока она думает, я могу начать действовать. Да! Так и сделаю. А пока пойду проверю состояние Саннина. У меня около часа, надо привести его в порядок. Отмыть, переодеть. Увижу его голым… Ух! Ну и что? Я ирьёнин мне можно.
(Час спустя. Джирайя.)
Пахнет лекарствами, холодно. Где я? Ставлю все свои сбережения, на то что в морге. По крайней мере пахнет здесь так же. Или… Я что-то видел. После того как поток воды унёс меня в темноту, на секунду мелькнуло лицо Цунаде. Или мне показалось? Ладно, надо шевелиться, пока не вскрыли.
Открываю глаза, жмурясь от яркого света сажусь…
– Проснулся! – радостно восклицает Шизуне, подбегает и садится ко мне на койку. – А я уже нервничать начала.
– А что…
– Ты впал в кому, – грустно улыбается Шизуне. – Я кое-как вернула тебя.
– Ты? А где была Великая Медик?
– Ну, она ушла. Взяла глав кланов и ушла. Не волнуйся, прошло всего несколько часов. Лежи, я сейчас поесть принесу. Тебе это необходимо. Кстати. Я нашла кое-какие аномалии. В твоём теле. Определить что это я не смогла, даже приняла их за новообразования…
– А это. Нет, ничего страшного. Немного перебрал с сенчакрой. В такие моменты становлюсь похожим на жабу. Скоро начну квакать и мух языком ловить. Мне идти надо…
– Нельзя! – грубо прижимая меня к кровати восклицает Шизуне.
Краснеет, поправляет на мне ворот больничной пижамы и смущённо улыбаясь отворачивается. Глупо хихикает…
– Что? – натягивая на себя одеяло спрашиваю.
– Нет, ничего, – хихикает она, как вдруг упирается руками мне в грудь и всхлипывая говорит. – Я так испугалась. Подумала что потеряла тебя. А ты… Ну в общем… Я должна сказать. Ты мне нравишься.
– Я? – сажусь и указываю на себя руками, но тут же оказываюсь прижат к груди.
– Всё будет хорошо. Пока ты слаб, я буду ухаживать за тобой. Готовить я умею. Чистоту люблю. Уют в доме поддержать смогу.
– Но я же старый. Шизуне, я тебе в отцы гожусь. Куда мне…
– Ну и что? – прижимая меня к себе спрашивает Като. – Подумаешь возраст. Я стесняться не собираюсь, тем более после того как отмыла тебя от крови и переодела… Кхым… Да и… Ты вызываешь у меня гордость и уважение. Начнём с малого, а потом… Дальше больше.
– Шизуне, перестань.
– Почему? – гладя меня по волосам спрашивает девушка. – Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься, но только как дочь.
– К-к-как дочь? – отскакивает она.
– Да. Прости, но ты для меня ещё ребёнок. Я не могу и не хочу давать тебе ложные надежды. Прости, я не тот человек кто тебе нужен.
– Конечно, – обиженно надувается Като. – Куда мне до Цунаде. Это её ты всегда любил и будешь любить. Навсегда твой…
– Нехорошо чужие письма читать, – понимая откуда она это взяла качаю головой. – Да, люблю. Да, всегда буду любить. Но это мечта, понимаешь, недостижимая мечта. Цунаде есть и будет мечтой которая рядом, до которой легко можно дотянуться. Но, дотягиваться я не стану. Даже если она искренне ответит на мои чувства, я развернусь и уйду.
– Почему?
– Потому что если я прикоснусь к ней, мечта исчезнет. То ради чего я жил столько лет, просто испарится.
– А как же… А я? Джирайя, так никто не поступает. Я для него, а он...
– Мне идти надо. Меня внук ждёт. Извини.
– Ты ей не нужен. Она отказалась от тебя. Совсем, окончательно. У неё никогда не хватит смелости подпустить тебя. А я... Я готова. Джирайя, подумай. Она рыдала над тобой, когда думала что ты мёртвый. А как только поняла что ты живой, то сразу отказалась. Она запретила мне говорить об этом. Она не примет тебя.
– Её проблемы. Мне и правда пора.
Спрыгиваю с кровати, подхожу к окну и выпрыгиваю на улицу. В полёте кувыркаюсь, встаю на ноги и поднимаю голову. Киваю смотрящей в окно Шизуне, разворачиваюсь и шустро иду в сторону дома.
Ну и бред. Да знаю я... Знаю всё это. И про то что не примет, и про то что не подпустит. Она... Если такое событие ничего не поменяло, то я вообще не знаю что должно случиться чтобы она... А по сути, хочу ли я этого? Да, люблю. Тут вопросов нет. Но после такого... Странное ощущение. Как будто... Как будто снял тяжеленный рюкзак, расправил плечи и вздохнул свободно.
Хм.... Мне крылья ползать мешают. И ползать я больше точно не буду. Я полечу. Вперёд, к свету. Со дна своего колодца, я поднимусь к небу и утащу всех за собой. Всех кого можно. Наруто, Какаши, Шизуне, но её другим образом. Найду себе женщину, хорошую. Я буду жить. Цунаде? Тут я умываю руки. Всё, хватит. Надоело.
А вообще, я довольно хорош. Конечно, Шизуне обидел, но...
Это же надо такого ей начесать? Вот сочиняю, вот фантазия работает. Но это к лучшему. Конечно, её прикосновения были более чем приятными. И мне очень хотелось обнять её в ответ. Прикоснуться к её губам, как всегда делают люди. Но стоит ли оно того? Стоит ли ломать девочке жизнь? А если она любит? А если нет? Что если это просто мимолётное увлечение? И что потом? Ну начнём мы, ну будем встречаться. А что дальше? Семья, дети, всё как у всех? Нет, слишком молода. Да, здесь становятся профессиональными убийцами в совсем ещё юном возрасте. Но это…
– Блин! Как же погано! – пиная спокойно лежащий у обочины камень громко выкрикиваю.
Спокойно. Ничего хорошего из этого не выйдет. А то, что я сразу всё обрубил, это даже плюс. Потом меньше заморочек будет. Да и Шизуне, без ложных надежд, быстрее придёт в себя. Но всё равно на душе кошки скребут. Перед глазами стоит образ расстроенной Като, от чего ощущаю себя скотиной. А Цунаде? Нда-а-а… Сколько же у людей проблем. Жадность, жажда власти, зависть, неразделённые чувства. Как же с ними сложно. Вот в прошлом, когда я был на Земле, тот в кого я проник, таким не страдал. Он был серийным убийцей. С возможностями, с властью, а убивал для развлечения. Охотился на молодых светловолосых девушек, красные туфли на жертве были обязательным условием. Душил их проводом, при этом оставлял стражам порядка подсказки и всей душой хотел чтобы его нашли и остановили. Оставлял на каждой жертве бумажный цветок. Какого же было удивление властей, когда бумажные цветы стали появляться на трупах наркоторговцев, сутенёров и прочих неблагонадёжных элементах. Но что-то я не туда пошёл. Мне надо… Первым делом домой, посмотреть как Наруто и узнать у Какаши последние новости. Потому что пока, делать выводы рано. Хотя…
