Текст книги "Фантом. Инженер системы 1 (СИ)"

Автор книги: Артем Сластин

Соавторы: Игорь Ан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19
На полшажка ближе к пониманию

Черт! И на старуху бывает проруха. Неприятно будет рассказывать Тахе, что ей не удалось спасти это бесстрашное животное. Мне этот баджара даже начал нравиться. А то, как он разделался с бандитами – жесть!

Горечь потери напрочь убила радость победы.

Я осмотрелся. Бардак, царивший вокруг, стоило быстро прибрать и отправляться в комплекс. Мне неизвестны мотивы этой троицы кроме того, что им нужна была Таха. Девочке придется рассказать мне всё после того, как очнется. Если она со мной, то секретов быть не должно. Я обязан понимать, кто ещё может прийти по наши души. И исходя из это выстраивать линию обороны… или нападения.

Я перенес Таху в кузов трицикла, аккуратно уложив на груду одежды. Девочка так и не переоделась. Принесённая мной накидка, которую я снял с пирата, чем-то ей не приглянулась – Таха предпочла остаться в своих лохмотьях.

Затем я собрал оружие: три автомата, шесть рожков и пистолет. Маркировка на нем говорила, что это Глок-26 с магазином на 19 патронов. Я проверил – обойма оказалась полной. Главарь берег её для особых случаев? Не важно. Сейчас я был неплохо вооружен. Хвала африканским бандитам! Даже после урегулирования конфликта и ввода миротворческого контингента, эти ушлые товарищи нашли способ хранить оружие.

Патроны в калашах главаря и того бандита, что сдох первым, я извлек и поместил в рожок своего автомата, вышло точно под завязочку.

Таскать с собой четыре калаша смысла не было. Я не могу стрелять с двух рук из четырех стволов разом, а для Тахи автомат пока ещё тяжеловат. Так что два ствола я решил прикопать под деревом. Благо вокруг никого не было. А схрон может рано или поздно пригодиться.

Я выбрал два калаша, которые были в лучшем состоянии. Остальные завернул в рубашку, что принес Тахе. Орудуя нагинатой, я быстро вырыл неглубокую ямку и спрятал оружие.

Магазины сложил в свой рюкзак, сильно потяжелевший за сегодняшний день. Второй ствол я решил оставить на всякий случай. Да – это груз, но после того, как доберусь до скелетоника мне может пригодиться запас оружия. У меня уже были кое-какие мысли о вооружении экзоскелета.

С бандитами я тоже не церемонился – вскрыл и извлек эссенции. Навыков внутри не было, но мои запасы пополнились тремя на выносливость и одной на интеллект. Что было странно, учитывая бесславную кончину ублюдков. Немного поколебавшись, я выдрал золотой зуб у главаря. Какие ценности сейчас будет в ходу сказать сложно, но точно не бумажные деньги. А золото – оно всегда золото. Зуб я сунул в кармашек к часам. Пусть желтый металл лежит вместе.

Тела бандитов оттащил подальше с дороги. Этих хоронить не стал. Рыть яму в пересохшей земле долго – в этом я убедился, пряча автоматы – а ящика поблизости не оказалось. Возвращаться для этого на пирс не хотелось. Время уже поджимало. Я был уверен, что с наступлением ночи безопасней вокруг не станет. Намеками служили раздающиеся всё чаще далекие завывания. Кто мог так выть я не представлял, а знакомиться лично не хотелось тем более.

Осталось понять, что делать с медоедом.

Я склонился над неподвижным телом, прислушался. Сердце, казалось, не бьется. Я слышал, что медоеды способны впадать в спячку, восстанавливаясь после укуса кобры. Но это понятно – надо вывести или нейтрализовать яд. Но от пуль… от пуль анабиоз не спасет.

Мне было жаль баджару. Странно, но я уже привык его так называть. Таха вкладывала в это слово столько любви к зверьку, что мне стало казаться, что это его имя. Хотя сейчас, когда я понимал местное наречие, знал, что это просто одно из названий медоеда – более того, калька с английского – которой с удовольствием пользуются аборигены.

Вздохнув, я приподнял обмякшее тельце и вдруг услышал будто бы слабый вздох. От неожиданности я вздрогнул.

Возможно, при движении вышел воздух из легких, но в тот момент я поверил, что баджара может быть жив. Ни с чего, практически безосновательно, но вера – сильное чувство. Раз Система дала миру магию, кто сказал, что невозможно мыслью воскресить мертвых? Или я придумываю лишние сущности, и медоед действительно впал в спячку? Могла Система улучшить его навык восстановления, расширив возможности не только на яды? Скопировала имеющийся механизм и создала возможность регенерации. Хорошее предположение.

Иногда говорят, что вера может сдвинуть горы. Кто сказал, что с приходом Системы что-то изменилось? Для меня наука тоже своеобразная религия, требующая веры. Если я смог для себя обосновать какое-то утверждение, то легко начинаю в него верить. Так и сейчас. Я понял, что медоед действительно мог выжить. Не просто так, а за счет навыка, который ему дала Система. Она, как обычно, находила сильную сторону в… ну, скажем в организме, и помогала развить это, усилить до возможного предела. Так она поступила со мной. Наверняка что-то подобное случилось и с Тахой. Сейчас я был почти уверен, что девочка с самого детства знакома с практиками местных целителей. Раньше я не верил во всю эту мистику, эзотерику и прочее вуду, но сейчас…

Мысль мне понравилась. Кажется, я стал чуть ближе к пониманию Системы. Вскрыл, так сказать, какую-то её часть, препарировал и что-то осознал. Так и живем. Научный метод познания в действии. Не хватает только проверки на практике. Но и это успеем. Сначала теория – дальше эксперименты.

Я приложил ухо к мохнатой груди медоеда и услышал удар. Словно гулко стукнул крохотный молоточек. Один раз – и тишина.

К черту! Дам ему шанс.

Мне помогла восстановиться эссенция выносливости. Возможно, и у животных тот же механизм взаимодействия с Системой. Я порылся в кармашке пояса и достал красную капельку. Подумал и добавил к ней вторую. Приоткрыл пасть медоеда и сунул туда эссенции. Они растворились почти мгновенно. Это убедило меня, что медоед жив. Система не позволила бы раствориться своим пилюлькам во рту трупа. Оставалось только подождать.

Я уложил медоеда рядом с Тахой. Девочка сквозь сон тихо забормотала, но так и не проснулась – затихла, повернувшись на бок.

Интересно, есть ли у лекаря возможность атаковать? В играх – это норма. Все магические целители могут постоять за себя. Система не могла допустить такой дисбаланс. Какой навык у Тахи? Почему не применяла до сих пор? Ладно, выясним. С девочкой мне предстоял долгий и основательный разговор. Идея найти и передать её родителям у меня пока доминировала, но с учетом того, что её разыскивают бандиты – всё может оказаться не так просто.

Я проверил не забыл ли чего уложить, но бетонная дорога оказалась совершенно пустой, если не считать груженого под завязку трицикла. Словно тут и не было стычки меньше часа назад. Всё, что могло свидетельствовать о ней – размазанная по бетону кровь. Это было плохо, но с кровью я ничего поделать не мог. На всякий случай проверил не налилась ли она под колеса. По кровавому следу нас легко будет найти, а я пока, собирался скрыться. С двумя недееспособными на руках из меня хреновый боец.

Колеса стояли на сухом бетоне. Даже задние. Но одно из сдвоенных оказалось пробито пулей. Резину разорвало и сейчас колесо было бесполезно. Но страшного ничего не случилось. С такой загрузкой я доеду и на одном, но потом надо будет заняться ремонтом.

Повозка потяжелела или это я подустал? Сейчас трицикл катился не так легко, но я подналег.

Солнце скрылось за горизонтом и наконец опустилась легкая прохлада. Крутить педали стало проще. Не задыхаясь от жары, я мог хоть как-то действовать. Зато комплекс накрыло плотными сумерками. Никакого света, ни огонька, ничего. Лишь вдали, над горизонтом разливалось оранжевое зарево. Кисмайо по-прежнему горел. За два дня там могло сгореть всё, что угодно. Сомневаюсь, что там осталось хоть что-то. Но наш путь лежал пока не туда. Эту ночь мы проведем в относительно безопасных коридорах комплекса. Затем буду решать, как быть.

Трицикл я сначала собирался бросил у входа. Сомневаюсь, что зомби решат покататься. Но потом вспомнил про бандитов, и решил, что стоит подстраховаться. Втащить его внутрь не было никакой возможности. Если стеклянные двери я мог попросту разбить, но проблема бы не ушла. Сам проход был узковат. Единственный вариант, разобрать трицикл на две части и втащить по отдельности. Теперь я пожалел, что для крепления кузова применил заклепки, а не болты. Хотя, что это я? Болтов у меня попросту не было.

Прежде, чем разбирать, я решил поискать хоть какое-то подобие укрытия снаружи. Таха еще спала, и медоед не пришел в себя, хотя порой поскуливал и у него появилось дыхание. Это хороший признак, но мне сейчас было не до того.

Укрытия не находилось, а время неумолимо летело. Ночь сгустилась над комплексом, погрузив почти в полную темноту окрестности. Стало проблематично видеть, не то, что искать.

Интересно, есть ли у Системы чертежи машинки для уменьшения предметов? Как в кино. Пальнул лучом в трицикл – и он помещается в кармане! Эх, мечты. Пока мне ещё было далеко до такого понимания системных возможностей.

Я принял волевое решение делить трицикл. Оставлять его снаружи глупо. Если на поиски Тахи придет ещё один отряд отморозком, то такую вещь они точно заберут. Даже в холе внутри комплекса оставить трицикл безопасней. Во-первых, он будет разобран. Это я способен его собрать обратно в два счета – у меня есть взрывные заклепки. Для других, если только они не носят дрель и болты в кармане, задача восстановить целостность конструкции не такая тривиальная. А во-вторых, те кто знают о твари в вентиляции попросту не сунутся в комплекс.

Я подогнал трицикл к самому входу и попытался разбудить Таху. Она спала уже около часа. Много больше, чем в прошлый раз. Видимо, выложилась по полной, когда лечила своего баджару.

Девочка заворочалась, принялась что-то бормотать сквозь сон, но не просыпалась. Зато медоед открыл глаза.

Зверь посмотрел на меня одним глазом, поднял морду и моргнул.

– Поднимайся, лежебока. Пора искать ночлег. Да и твою хозяйку стоило бы привести в чувства.

Медоед ничего не ответил, но этого я и не ожидал. Зато он встал на лапы, отряхнулся, чихнул и потянулся мордой к Тахе. Я насторожился, готовый схватить зверя и отбросить в сторону. После того, что он сделал с бандитами, я понимал всю его силу и опасность. Но медоед лишь ткнулся носом девочке в щеку и засопел.

Таха открыла глаза и зевнула.

– Привет, баджара, – пролепетала она спросонья. – Ты поправился?

– Он в порядке, – ответил я за медоеда. – Вставай, надо искать укрытие на ночь.

Таха приподнялась, огляделась, потерла глаза. В темноте её черная, почти антрацитовая кожа давала неплохое преимущество в маскировке. Я видел её, но отойди девочка на десяток метров и замри, не уверен, что смогу разглядеть её.

– Хорошо, – вздохнула она. – Куда нам?

– Идем внутрь. Там есть места, где, как мне кажется, мы сможем более-менее безопасно переночевать. А завтра у нас будет разговор.

– Серьёзный?

– Очень.

Таха кивнула и вылезла из кузова.

– Идем, – позвала она медоеда, и тот тут же спрыгнул на бетон.

Таха прихватила шопер, накинув его через плечо, попыталась поднять рюкзак, но это ей не удалось.

– Нужно забирать всё? – спросила она.

– Да. Тут оставить ничего не выйдет. Я и велосипед разберу на части и занесу внутрь.

Девочка удивленно приподняла бровь.

– Не бери в голову. Так надо.

Вдаваться прямо сейчас в объяснения я не собирался.

Сгрузив весь скарб, я вытащил нагинату из креплений и в два приема срезал заклепки. Трицикл переломился пополам. Вот тебе и функциональный дизайн от итальянского ателье.

Я затащил обе части трицикла в холл. С кузовом пришлось немного повозиться, но всё получилось. Таха придерживала двери, а медоед носился по холлу, обнюхивая углы. Ему явно что-то не нравилось. В его поведении прослеживалась тревога. Но если подумать, что в том странного? В здании засела тварь, убившая тысячи людей. То, что она сейчас ослаблена и перерублена надвое не делает её менее опасной. Но я знаю коридоры, где вентиляция чиста. Конечно, я ещё раз проверю, чтобы убедиться в этом, но думаю, что прав.

Я взвалил весь груз на себя, включая автоматы, щит и арбалет. Таха кроме шопера прихватила вновь нанизанный на проволоку чеснок. Медоед семенил следом, время от времени недовольно фыркая.

До нужного коридора мы дошли минут за десять. Я неплохо ориентировался в комплексе, тем более хорошо помнил, что осматривал с утра. В тупиковом коридорчике мы и решили обосноваться.

Аварийное освещение здесь работало, но доходило только до последних дверей в кабинеты по разные стороны коридора. Дальше – пять метров закутка, где ничего не было. Только три прохладных бетонных стены. Отличное укрытие. Я проверил кабинеты. В одном из них нашлось узкое горизонтальное окно. Если вдруг придется сбегать, через него можно будет выбраться на улицу. Высота метра два, может чуть выше. Залезть с улицы проблематично, а спрыгнуть можно.

Я забрался по щиту наверх, раздвинул ломиком и проверил вентиляцию – чисто. Таха наблюдала за мной с удивлением, но ничего не спросила.

Дальше стоило оборудовать ночлег. Рисковать и спать без «сигнализации» я больше не хотел. То, что твари нет в трубе не значит, что она не приползет откуда-нибудь еще. Да и зомби могут пожаловать. Но мертвяки слишком громкие, их мы легко услышим, если решат приблизиться. Тем более, что у нас теперь есть медоед. У животных, и слух, и нюх, и остальные чувства гораздо острее, чем у человека. А то, что зверь не даст Таху в обиду, я уже не сомневался.

Щитом я перегородил коридор. Так что между стеной и металлическим краем остался проход не больше полуметра. Болты вбил в дверные коробки по обе стороны коридора. В дальние углы поставил автоматы и подпёр их другими вещами. Сверху растянул накидку, снятую с пирата. Хорошо, что сомалийцы носят большие накидки – так они спасаются от беспощадного солнца.

В нескольких местах продырявил накидку проволокой и на неё же подвесил по три болта, так чтобы, задень кто растянутую сверху накидку, арматура начнет брякать, как ловец снов. Только вместо колокольчиков арбалетные болты. Получилось что-то типа шалаша высотой сантиметров восемьдесят, длиной чуть больше двух и шириной с коридор.

Ткань еще приглушила свет от аварийного освещения, создав приятный полумрак – самое оно для сна.

На пол я расстелил остатки вещей и содранную со офисного стула в одном из кабинетов обивку. Получилось неплохо. Пока я всё это делал, Таха тихонько сидела в сторонке, зевала и гладила медоеда. Тот не сопротивлялся, напоминая сейчас не дикое животное, а верного пса. Было видно, что девочка измученная и готова снова отрубиться прямо сейчас.

– Готово! Можно спать.

– Я думала мы поговорим, – пробормотала Таха, забираясь внутрь.

– Завтра. Утро вечера мудренее, как говорят у меня на родине. Ты попробуй заснуть, а я немного покараулю. И попроси своего баджару лечь у самого входа.

Таха сонно кивнула, и не скажешь, что спала до этого больше часа. Хотя там, наверное, был другой сон – восстановительный.

Медоед, выслушав наказ Тахи, словно поняв всё, подошел и лег поперек узкого прохода. Между стеной и краем щита, но под накидкой. Теперь мне стало еще спокойней. Вряд ли кто-то, хоть зомби, хоть отвратительные щупальца, проскользнут мимо него.

Таха устроилась у стенки, а я лег на спину, сцепил пальцы на затылке, уперев голову в стену. Теперь полулёжа я мог наблюдать за коридором поверх спины медоеда. Не знаю, долго ли смогу не уснуть – день выдался тяжелым – но я попробую быть начеку.

– Сладких снов, – прошептал я.

– Спокойной ночи, – уже едва слышно пробормотала Таха.

Похоже, она почти спала.

Отчего-то мне вспомнилось, как мы ездили на Байкал с Ленкой. Стояли там с палаткой, ловили хариуса в крохотном ручейке. Дочь жарила его на палочке над костром, готовила из рыбы уху, запекала в фольге на углях. У неё талант к готовке. Правда сама она его отрицает всеми силами. В двенадцать лет дети редко признают, что-то что не совпадает с их желаниями. Ленка лет с девяти хотела стать солдатом, как её папа. Дочь гордилась мной, особенно сильно, после ухода матери. Она даже в военно-патриотические лагеря каждое лето ездила уже несколько лет. Там и сейчас должна была быть, когда всё случилось. Я отправился на «Новую реальность», а Ленка уехала в Белокуриху, на сборы.

Это меня немного успокаивало. Шанс выжить, находясь рядом с профессиональными военными, пусть и отставными, выше. В этом я не сомневался.

С этими мыслями и под тихое сопение Тахи я и уснул.

* * *

Он лежал, свернувшись клубком, прикрыв нос задней лапой. Так ему бело легче прятаться от запахов, доносящихся от тех двоих, которые спасли его, которых он сейчас берег. Пахли они, конечно, получше гиен, но нос всё равно забивало.

Маленькая спасительница дышала ровно, чуть вздрагивая во сне. Это он чувствовал телом, прижимался к ней, пытался согреть. Большой и суровый, тоже заснул, долго пролежав с открытыми глазами. Наверное, хотел сторожить, но не смог справиться с навалившимся сном.

Он пошевелился, перелег поудобней.

Откуда-то издалека послышались тяжелые шаги. Он встрепенулся, поднял морду, навострил уши.

Так и есть: бух-бух-бух. Кто-то громко топал – сначала быстро, затем медленней.

Он превратился в слух.

Шаги замерли. Миг, и послышался скрежет, словно кто-то рвал металлическую кору стальными зубами. Не так близко, чтобы поднимать тревогу. Может быть, на другом конце норы. Или там, где они вошли, в том противно воняющем страхом и смертью зале. Эти двое ничего даже не услышат, но не он. Его слух совершенней, зрение острее, нюх на несколько порядков лучше.

Он втянул носом воздух. Слабые колебания несли новые запахи: чего-то неестественного, острого, неприятного. Он знал похожие. Так пахли машины.

Глава 20
Елена Матвеевна

Ленка стояла на камне посреди речки, замерев. Выжидала.

Бурный, но мелкий поток под ногами белел барашками, сверкал ледяными искрами в лучах солнца. Самодельная острога – вилка, прикрученная проволокой к прямой толстой ветке – оттягивала руку. Вилка была мельхиоровая, найденная в одном из деревенских домов. Алюминиевые из лагеря не годились. Попадись рыба чуть побольше, и зубья гнулись, не пробивая спину, а рыбина уходила на глубину, где её уже не достать.

Ленка охотилась с самого утра. Она называла это охотой, потому что рыбалка – совсем другое. Пацаны постарше – их осталось всего двое – пошли ставить силки. Сергей Александрович научил, и сейчас был шанс поймать зайца. В округе их водилось много.

Другие девчонки, постарше, больше туристки, чем солдаты, ничего кроме разжигания костра и установки палатки делать не умели. Их Ленка не особо жаловала – капризы и задаваки. Да ещё эти вечные разговоры про мальчиков – фу! Впрочем, девочки тоже не слишком стремились завести дружбу с чуть отстранённой, колючей мелюзгой.

Всего их в отряде было семеро. Все, кто сумел выжить через сутки после катастрофы. До того, на фестивале в урочище Щеки, народу было несколько сотен. Все погибли либо обратились.

Сергей Александрович вывел, кого успел. Можно сказать, жизни им спас. Оттого парочка старших девочек смотрели на него с восхищением, от этого Ленке становилось особенно мерзко. Она даже как-то им суп пересолила. Специально. Но они лишь поблагодарили её за вкусную еду. Не заметили – дуры! Еще бы тут заметить… Сергей Александрович был высоким, светловолосым, мощным, как скандинавские боги из сказок, которые частенько читал ей отец. Да ещё возился с ними, как с маленькими.

Вообще, с командиром отряда им повезло. Другие вожатые погибли почти сразу. А он действовал жестко. Монстры, появившиеся в лагере, никого не жалели. Другие вожатые попытались с ними поговорить, думали это возможно. А Сергей Александрович всё понял сразу. Пацаны говорят, он несколько десятков этих тварей завалил в одиночку. Не зря отец говорил ей держаться этого человека.

Ещё он говорил, что удивлен, как Сергей Александрович вообще попал в вожатые, что, наверное, он смог скрыть свое прошлое. Что за прошлое скрывал командир, Ленка не знала, но отец сказал, раз он из Инквизиторов, то за детей горло перегрызет кому угодно, если придется – зубами. Такого Ленка не замечала, но что он за них голыми руками оторвал голову одной из тварей – такое было.

Сейчас, когда Система выдала всем оружие – Сергею Александровичу достался здоровенные меч – пацаны за глаза стали называть его Пал Палыч. Но командир требовал субординации и просил называть «командир» или по имени отчеству. Правда, сам называл всех подопечных строго уменьшительно-ласкательными именами: Светочка, Максимка, Леночка. Как же это бесило!

Ленка фыркнула, когда стайка серебристой мелочи выскочила из воды. Одна рыбешка стукнулась ей в лодыжку, обрызгав ледяными каплями. Нет. На такую мелочь и охотиться не интересно. Пусть её малыши сачком ловят. Ленка ждала рыбу покрупнее. Ей из неё ещё обед готовить.

Настроение вмиг испортилось, едва она вспомнила, что теперь почти вся готовка на ней. Дурацкая Система поиздевалась, выдав класс «Повар» прирожденному солдату, а в качестве системного оружия кухонный нож. Да, точную копию сантоку от Тодзиро.

Такой нож был у нее дома. Отец подарил на одиннадцать лет, когда понял, что дочка любит готовить. Родители в таком возрасте дарят девочкам кукол, в крайнем случае, книжки, а ей достался нож. Может быть, если бы мама была с ними…

Вот только тогда восторгам Ленки не было предела. За первый месяц владения диковинным ножом она перекромсала всё, что могла. Купленная в магазине морковка тут же превращалась к аккуратно нарезанные кубики и отправлялась в морозилку. Туда же следовала картошка, огурцы, колбаса и даже рыба. Пока отец не запретил резать всё, что не попадя.

Ленка улыбнулась воспоминаниям и едва не прокараулила здоровенного хариуса.

Точным ударом она всадила острогу в черную спину и извлекла из воды серебристую бьющуюся на вилке рыбину. На полкило – не меньше! Сняла хариуса с остроги, аккуратно, стараясь не поскользнуться, проскакала по камням до берега и положила улов в пакет к другим, уже поджидающим там, его собратьям.

Прикинув на глаз добычу, Ленка решила, что рыбы хватит. Вытерла ноги своей же рубашкой, которую сбросила на берегу, оставив на теле только майку – так удобней, ничто не стесняет движений. Затем надела носки, кроссовки и рванула к лагерю.

Под предводительством Сергея Александровича они шли в Солонешное. Там жил бывший сослуживец. Командир обещал, что если они доберутся до Сабатона, то их шансы на выживание резко возрастут. Верить в то, что его товарищ мог обратиться или погибнуть в первые дни, Сергей Александрович напрочь отказывался.

До Солонешного от урочища по прямой было двадцать километров, но там не пройти, пришлось петлять. К тому же, у командира были сильные опасения, что путь им преградит стена. Но надежды отряд не терял. В конце концов стены осколка могут быть открыты, как сказала Система.

Еще подходя к лагерю Ленка почуяла неладное. На поляне, где они разбили палатки, никого не было видно. Ладно мальчишки – ушли ставить силки – хотя уже должны бы вернуться, но командир в окружении «туристок» должен был быть на месте. А его, да и никого вообще, там не было. Мирно исходил тонким дымком костерок, разведенный специально к обеду. Сохли выстиранные туристками вещи. Но вот…

Ленка задрала голову, ей почудилось движение на скале, совсем недалеко от лагеря. Нет, так и есть. Весь их отряд в полном составе куковал на вершине. Что могло случиться?

Ленка плотно завернула пакет с рыбой и бросила его в вырытую под деревом яму-холодильник. Они стояли лагерем с самого утра, пока командир решал, куда двигаться дальше, так что лагерь обустраивали по полной. Ленка убедилась, что огонь, оставленный без присмотра, не причинит вреда палаткам, и отправилась на скалу, выяснять, что случилось.

Оказалось, что горе-туристка, поперлась собирать ягоду на солнечной, поросшей травой и зарослями клубники вершину, и уронила в расщелину нож. Не просто нож, а свой системный нож. Дура!

Сергей Александрович пробовал спуститься, но щель в скалистой породе была слишком узкой. Оба парня не отличались худобой, а туристкам недостало бы силенок для внутреннего лазанья. Ситуация была патовая.

– Дашенька, ты в следующий раз лучше сама туда вниз головой бросайся, – увещевал Сергей Александрович. – Нож – твой шанс на выживание. Ты его как зеницу ока беречь должна.

Ленка уже привыкла к манере речи командира, так что её не смутили ни ласковые обращения, ни жесткие высказывания командира. Он не желал своим подопечным смерти, наоборот, всеми силами старался научить их выжить.

– Это ведь не просто нож, – продолжил Сергей Александрович, – это твой билет в новую жизнь. Без него ты не сможешь получать опыт. А опыт это что? Верно! Самое главное, что теперь у нас есть, после, мать его, прихода грёбаной системы. Так что, соберись с силами, спустить вниз, и достань его. Это важно.

– Я спущусь, – предложила Ленка. – Я маленькая и сильная. Смогу протиснуться туда и спокойно выберусь.

– Ага, – в унисон ей поддакнул Сергей Александрович. – Как ёжик, сильный, но лёгкий. Нет уж! Она сама должна научиться отвечать за свои действия и проступки.

Хотел сказать что-то ещё, но не успел.

Ленка подошла к краю, присела на него, дотянулась ногой до противоположной стены, повисла на руках, а затем уперлась спиной в камень и принялась спускаться. Через пять секунд её макушка уже исчезла в расщелине.

– Леночка, – укоризненно произнес сверху Сергей Александрович. – Будь осторожней. Нож лежит правее, но там…

– Так точно, Сергей Александрович, я вижу.

Произнесла это Ленка уже пыхтя от натуги. Щель неожиданно чуть расширилась и упираться в стенки стало сложнее.

Кажется, Сергея Александровича не слишком расстроил её поступок. Зато позволил ей снова, хоть немного, но уесть туристок, которые теперь вместе с мальчишками смотрели на неё, заглядывая за край пропасти.

Нож упал на самое дно. Внизу уже не получалось спускаться в распорке, пришлось цепляться за выступы и проверять каждый камень ногой – выдержит ли.

Наконец Ленка добралась. С трудом втиснув себя в узкую щель между холодными камнями, она дотянулась до ножа и коснулась его рукояти.

[Внимание!

Вы завладели системным оружием, не относящимся к вашему классу. Вы можете использовать его, для получения опыта, но классовые навыки, требующие специфичный вид экипировки, будут не доступны в этот момент.

Удачи, игрок!]

Ленка уже привыкла к этим малопонятным сообщениям. Иногда они её даже веселили.

Она заткнула Дашин нож за пояс, и коснулась рукояти своего, спрятанного в ножны. Ощутила приятное тепло, словно вернулась к чему-то родному, уютному.

Выбираться из расщелины было легче, чем спускаться. А в самом конце Сергей Александрович схватил её за руку и втащил наверх, избавив от необходимости раскорячиваться, чтобы «отлипнуть» от противоположной стены пропасти, куда упиралась ногами.

– Держи, – коротко произнесла Ленка, протянув нож Даше.

Та только хмыкнула в ответ, забирая кинжал. Все выражение лица туристки говорило: «Нечего тут выпендриваться!» Отчего-то это задело Ленку. А кого бы не задело? Если тебе даже спасибо не сказали.

– Спасибо, Леночка, – произнес Сергей Александрович. – Ты молодец! Вот только…

– Я не Леночка! – резко перебила его Ленка.

Сергей Александрович приподнял бровь, с интересом взглянул на неё.

– И кто же ты?

– Елена Матвеевна, можно – Ленка. Никак иначе.

Ей так хотелось на ком-то сорваться, хотя ведь сама бросилась лезть за чужим ножом. Может быть это всё из-за Повара? Хотелось же стать бойцом, а тут…

– Не рановато в двенадцать-то лет по имени отчеству?

Сергей Александрович всё ещё смотрел на неё. Глаза были серьезными и чуть-чуть улыбались, он словно добился чего-то, о чем давно мечтал.

– Мне тринадцать. Скоро.

– Хорошо, – медленно протянул Сергей Александрович и сделал паузу. – А теперь… ты приготовишь нам обед, согласно своей специальности и способностям.

Туристки захихикали, а пацаны довольно заулыбались.

Ленка не сдвинулась с места.

– Это приказ… Елена Матвеевна.

Голос был строгим, но глаза Сергея Александровича улыбались.

– Так точно! – отчеканила Ленка, исподтишка наблюдая, как отвисли челюсти туристок. – Рада стараться!

Она достала из ножен сантоку, крутнула его между указательным и средним пальцем, сунула обратно. Довольная произведенный эффектом, зашагала к спуску.

* * *

Я проснулся от возни в ногах. Медоед беспокойно перекладывался с боку на бок. Было заметно, что он никак не может улечься, возился, пыхтел, то и дело настороженно смотрел в коридор.

Прислушавшись, я ничего не услышал. Может быть, тварь из вентиляции двигается? Я такого звука не услышу, а медоед, возможно.

Я протянул руку и попытался погладить зверя. Первый раз за всё время. Шерстка у него была жесткая, а шкура… будто бы природа выдала ему с запасом. Медоед недовольно увернулся от моей руки, снова принялся возиться.

По ощущениям я выспался, но сколько реально прошло времени не представлял. Система перестала снабжать меня квестами из набора: «вы молодец, пережили еще один день» Но я был уверен, что с последнего такого задания прошло больше суток. Быть может, требуется выполнения квеста «День второй» прежде, чем цепочка продолжится. Не знаю.

Таха тихонько спала, отвернувшись к стене.

Я аккуратно отодвинул медоеда и выбрался из шалаша.

Приоткрыл дверь кабинета, где было окно и убедился, что снаружи рассветает. Значит поспали мы не меньше шести часов. Отлично! А на нас даже никто не напал. Поведение медоеда меня немного смущало, но, если бы опасность была близко, он бы дал знать. Уверен, он понимает больше, чем может показаться на первый взгляд. Пусть и сказать ничего не может. Всё-таки, он не разумный.

Пока я разминал затекшие ноги и шею, проснулась Таха. Тоже вылезла из укрытия и стала потягиваться, молча делать какой-то комплекс упражнений.

Я не мешал. Разговор, который я хотел провести с девочкой еще не созрел в голове. Я не хотел что-нибудь упустить, а потому мысленно готовился, продумывал разные вопросы.

Так же в тишине поели. Я приготовил два доширака на пропановой горелке, потратил остатки воды. Теперь еще была задача пополнить запасы. Закусили халвой. Медоед всеяден, но я сомневался, что он станет есть доширак. А вот халвой, которой кстати, тоже осталось чуть больше половины брикета, он с удовольствием полакомился. Это, конечно, так себе еда, но я что-нибудь придумаю. В конце концов в здании есть столовая. Какая-то часть припасов должна была сохраниться.

Наверное, хорошо, что мы молчали. Потому что в какой-то момент, я уловил едва слышный звук.