Текст книги "Ядерная ночь. Эвакуация."

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9
«Когда коту делать нечего…»

Два дня мы сидим, ничего по большому счёту не делая. По разу съездили в Медное и Торжок – и всё. А всё потому, что ветер поменялся, и всю радиоактивную гадость опять понесло в нашу сторону. Мой дозиметр иногда показывал и шестьсот миллирентген «за бортом», и в такие моменты, по совету нашего Химика, все старались держаться подальше от стен и тем более окон.

«Каково же тем, кто сейчас сидит где-нибудь под кустом? Хотя таких в ближайших окрестностях вроде и нет. Почти всех, кто кантовался во времянках у шоссе, удалось разместить в капитальных строениях. В которых защита всяко лучше, тут и говорить не о чем. Стоцкий даже расстроился немного – столько сил вложено, а использовали два дня. И хоть и доказывал ему Витька, что только благодаря этим немудрёным убежищам народ у нас пострадал от радиации по минимуму. Тем более что и с перевозкой его идея с трейлерами нам помогла. Считай, просто прицепили их к тягачам да и перевезли людей, что называется, в упаковке. В той же „Ромашке“, куда часть народа отправили, из них склады и санкабины сделали. Последнее было сейчас очень важно – при лёгких формах „лучёвки“ пострадавших несёт так, что только держись!

И навыки, которые мужики при постройке этих „гробов на колёсиках“ получили, помогли. Вчера сам видел, что ту же столовку, где мы с Головой бились, сейчас не узнать. Там наши „молодые“ во главе с Трубачом так разошлись, что даже „противорадиационный подбой“ придумали сделать. Стены снаружи и изнутри пластиком от тентов обтянули. И хоть я в эффективность подобных мер не очень верю, но всё равно неплохо, что парни у меня изобретательные…»

– Лапа, с ребятами поиграешь? – Жена подошла незаметно, наверное, я слишком сильно задумался, изучая файлы, которые мне Сашка-Клоун скопировал. Пока читал выкладки заокеанских умников, спина покрывалась мурашками не раз и не два. Ну а как ещё реагировать на фразы вроде: «В случае своевременного оповещения и укрытия гражданского населения оценочные потери от радиоактивных осадков ожидаются в диапазоне от 12 до 18 миллионов человек»? Или: «Для воздушных взрывов количество пострадавших и погибших оценивается в диапазоне от 31 до 56 миллионов человек. (Смотри Таблицу 5.6)»? Вот так вот – плюс-минус двадцать миллионов… И множество красочных графиков, всё это описывающих. Одно только светлое место во всём документе попалось – о том, что «предварительно рассчитанные паттерны выпадения радиоактивных осадков, как правило, не совпадают с реальными из-за сложности учёта влияния географических особенностей каждого конкретного места и влияния метеорологических факторов». Судя по картинкам – обычно в меньшую сторону.

– Конечно, дорогая! А то что-то я от всей этой писанины припух уже…

Ирка перегнулась через моё плечо, пытаясь разобрать строчки на мониторе. Знакомить жену, знавшую английский куда лучше меня, со всеми ужасами я не собирался и подло воспользовался расставленной «коварной ловушкой»: сграбастав её в охапку, попытался совершить «насильственные действия сексуального характера» – то есть поцеловать. Один раз удалось.

– Вот как ты можешь, а? Только одно на уме! – Жена ловко увернулась от второго поцелуя, но вырываться не стала, а прижалась ко мне. – Война же!

«Иногда совершенно невозможно понять, шутит моя любимая женщина или говорит серьёзно! А вдруг и вправду она обиделась?»

– А что, война – это повод перестать тебя любить? И желать? – подсластил я пилюлю, легонько ущипнув Иришку за бедро.

– То есть не повод, да? – она прижалась к моему плечу. – Вась, а когда это всё кончится?

– Что именно, лапа?

– Ну, когда на улицу можно будет выйти? Когда мы, наконец, останемся одни? Где еду взять? И вообще, как мы дальше жить будем?

– На улицу? От погоды зависит, но думаю – денька через три… Лучше, конечно, через пять. Как можно будет, я скажу. – Вместо того чтобы объяснять подробно про короткоживущие изотопы и экспотенциальное снижение уровня радиоактивности, проще в данном случае поступить именно так. – Ну а насчёт «одни»… Разве мы сейчас не одни здесь? – Я широким жестом обвел чердачный «кабинет».

– Ой, я не про это говорю! Сколько народу здесь живёт сейчас, а?

– Двадцать три человека! – мысленно позагибав пальцы, ответил я.

– Двадцать пять! Ты Станислава с женой забыл! – Ирка укоризненно покачала головой.

– Про них и забыть не грех. Три дня дома сижу, а видел его один раз, да и то мельком… А по поводу скученности, – я погладил жену по голове, – так погоди немного, жизнь хоть чуть-чуть наладим – и разъедутся все.

– Думаешь, наладится?

– Конечно! Как же по-другому-то? А пока вместе держаться надо. Всем, кто выжил.

– Ну, хоть успокоил меня немного… А еда?

– Ой, ну прям как маленькая! Как думаешь, зачем мы с Виталькой контору эту замутили? Как раз для этого! Чтобы вы не голодали! Ну а с холодом мы другими способами бу… будем бороться! – И я начал тискать жену.

– Немедленно прекрати, старый развратник! – Однако Ирка не отстранилась, а наоборот – прильнула ко мне ещё теснее.

– И вовсе не старый, – прошептал я в промежутке между поцелуями. – И я сейчас это тебе докажу!

* * *

«Усталые, но довольные ребята вернулись домой». Эта дурацкая фраза из школьного учебника русского языка с лёгкой руки моего одноклассника использовалась в нашей компании для обозначения хорошо проведённого времени. Как правило, в компании лица или лиц противоположного пола. И именно в таком состоянии я сейчас пребывал – легкая усталость, глубокое моральное удовлетворение и спокойствие. Ещё немного – и начну напевать что-нибудь этакое… Романтическое…

Бабах! Илюшка с такой силой врезал мечом по щиту Яна, что на грохот обернулись все, находившиеся в комнате.

Ирка, хоть тоже пребывала в состоянии томной расслабленности, погрозила мне кулаком, правда, немедленно исправилась, добавив в посылку воздушный поцелуй.

Но ни малейших угрызений я не чувствовал, несмотря на то что не только предложил «вооружить» мальчишек, но и самолично выстрогал из штакетин мечи и сварганил щиты из обрезков фанеры. Во-первых, пора ребят уже учить биться, а во-вторых, хоть какой-то способ обуздать термоядерную энергию наших с Виталиком отпрысков, вынужденно запертых в четырёх стенах на неопределённо долгий срок. Конечно, пока эту сумбурную возню с деревяшками серьёзно воспринимать нельзя, но начинать с чего-то всё равно надо. Тем более что сынуля уже с год подражает папке, скача по комнате и размахивая руками и ногами. И зарядку перед походом в сад мы делаем. С отжиманиями, качанием пресса и растяжкой.

– Сдавайся, разбойник! – завопил Илюшка и что есть силы ещё раз врезал Яну по щиту.

– Нет, это ты разбойник! Мы же договолились, что не всегда я разбойник! Теперь я тебя победю!

«Эх, где теперь логопеда искать? – прислушался к детским выкрикам. – И дантиста?»

– Я тебя победил! – заявил, приняв горделивую позу, мой сын. – Папоська, ты теперь длакон! Защищайся! – Как видно, идея поменять противника пришла ему только что, но не успел он взмахнуть своим «кладенцом», как я сграбастал его.

– Дракон скушал рыцаря! – И я поцеловал хохочущего Илюху в живот. Обожает мальчишка мой, когда я им «жонглирую». К веселью присоединился и Ян. Ещё бы – куда приятнее кувыркаться и лазать по большому дяде, чем стоять у стенки с надутыми губами! Я по очереди покидал ребят к потолку, потом они залезли ко мне на плечи, и мы отправились трогать люстру…

– Так, мальчишки, прекращайте свою возню – маленьким спать надо! – Когда мама говорит таким тоном – спорить с ней детям бесполезно, а я воздерживаюсь из педагогических соображений.

– Мама, но я уже не маленький! – Илюха топнул ногой, демонстрируя своё недовольство такой постановкой вопроса.

– Конечно, нет! Просто ты, как настоящий воин и рыцарь, должен подавать пример малышам… Так что идите умывайтесь и потом – отдыхать!

Это ещё один из ритуалов нашего семейства – вместо утомительного «командования мелочью» применять хитрые дипломатические заходы. После того как сын однажды заявил, что раз мы считаем его взрослым, а «взрослые днём не спят, то и он не пойдёт», пришлось Ирке объяснить ему, что отдыхать всё равно надо. «Папа же иногда после работы отдыхает!» – и проблема была решена. Парни покладисто направились в сторону ванной комнаты.

– Так не пойдёт! – остановил я их. – А оружие на место убрать? – Бережное и ответственное отношение к оружию – это ещё один из наших ритуалов. Можно не разобрать монументальные сооружения из кубиков, не разложить по коробкам стройные колонны машинок и строительной техники, но оружие, даже деревянный меч или резиновый нож, – святое! Пришлось даже сделать в Илюшкиной комнате специальную стойку для него. Здесь её, конечно, нет, но правила от этого не меняются.

– Папа, а куда его убрать? – «Н-да, недоработочка – специального места для него пока нет… Надо срочно придумать…»

– Пока положите вот сюда, на диван, а так – будете хранить рядом с кроватью. Как я делаю! – «Уф, выкрутился! А Ирке надо объяснить, что нечего на меня так грозно смотреть. Времена сейчас хреновые, и парни должны привыкать держать средства самозащиты под рукой».

Несмотря на перенаселённость дома, нам пока удавалось поддерживать нормальные условия для малышни. Для дневного отдыха им выделили нашу комнату с её безразмерной кроватью, на которой, при наличии желания и некоторого терпения, можно было положить и половину взрослых, обитающих в доме. С ребятами вышло ещё проще – совсем маленьких «парковали» в колясках и люльках в одной из спален, а бузотёров вроде Илюшки и Яна (благо что детей такого возраста у нас в усадьбе было ещё двое) раскладывали ровными рядами на «траходроме», выделив каждому по персональному одеяльцу. Правда, пришлось построить загородку, отгородившую собственно спальные места от окна и стены – опасались проникающей радиации и того, что детки смогут открыть окно. Не знаю, насколько это поможет от радиации, но до окна нашим парням добраться будет действительно сложно – конструкция вышла капитальная.

Почитать про приключения грустного шведа Петсона и его кота предстояло Ярославе, так что я поцеловал сына в белобрысую макушку и отправился по своим делам. Стоило проведать молодёжь, занимавшуюся «рукоделием» в гараже.

– Папа, – окликнул меня Илья, когда я уже открывал дверь в коридор, – а мне йогурта хочется, а у нас нет. Ты в магазин когда поедешь?

– Скоро, сынок. Скоро! – «Ну а что ему сейчас можно ответить?»

* * *

За последние два дня «усадьба» так изменилась, что совсем перестала напоминать о «дачной идиллии» былых дней. От входа в дом до бани и «барбекюшницы» пролегли крытые переходы из плотной полиэтиленовой плёнки. Конечно, нехватка строительного материала сказалась, и «туннели» вышли невысокими. Но я, к примеру, мог пройти по ним лишь немного пригнувшись. Про женщин наших и говорить нечего, а им в основном и предстояло этими переходами пользоваться.

У ворот организовали «станцию дегазации автотранспорта», благо с водой на участке всё нормально, и «Кархер» в хозяйстве имелся.

Так что мы имели полное право собой гордиться – рекомендации наших специалистов-противорадиационников выполнены, по крайней мере на четыре с плюсом!

Ох, не зря я попросил старшего лейтенанта Колмогорова на прощание дать совет, как нам жить дальше.

Иван тогда даже немного расстроился:

– Вот я, садовая голова! Сто раз бы успел рассказать, пока тут ангелов изображали. Если коротко, то слушай, а лучше запиши! Есть такое «правило семи». Не очень, конечно, научное и, если честно, не совсем точное, но простое для запоминания. Через семь дней – активность изотопов будет вдесятеро меньше, чем через сутки после взрыва, а через семью семь – в сто раз. Ну а через, скажем, год, это семь в кубе – в тысячу. Таким образом, – в голосе старлея появились интонации лектора из общества «Знание», – буквально через неделю основную опасность будет представлять только радиоактивная пыль и осадки, и основной проблемой будет борьба с проникновением этой самой пыли в организм человека.

Проблемка многоплановая, но, разбив её на составляющие и решая каждую часть отдельно, можно справиться довольно легко. На ближайшее время главное – не надышаться и не натаскать эту пакость в жилые помещения. Так что без противогазов, респираторов или хотя бы тканевых масок на улицу ни ногой!

– Так выполняем, сам видишь, – я оторвался от блокнота.

– Молодцы, а про тамбуры подумали?

– Как приедем, обязательно сделаем.

– Ну а потом, через недельку или около того – стараться не поднимать осевшую на улице пыль и снова не натаскать в помещения. С водой определиться и постараться сделать запас, ну, или перегонять.

* * *

В гараже, куда я отправился после «обхода владений», царила нормальная рабочая обстановка, более подошедшая какой-нибудь мануфактуре времен царя Гороха. В воздухе стояли клубы пыли, на полу валялись деревянные обрезки, инструмент и (ай-ай-ай!) пара окурков. В скудном освещении (шестидесятиваттка под потолком и пара дохленьких настольных ламп на верстаках – это маловато на тридцать «квадратов») можно было разглядеть, что работа кипела вовсю – трое ребят под руководством Камчатки и Химика колдовали над каким-то странным сооружением, представлявшим собой деревянную раму с подвешенной внутри конструкцией из труб, как раз и подсвеченной одной из настольных ламп, стоявшей на полу…

– … протекает всё равно! Я говорил, на резьбе делать надо! – Андрей, по-хитрому изогнув руку, ковырялся в сплетении железяк.

– А не всё ли равно? Ведь наружу протекает, а не мимо фильтра… – Витька-Химик, чьё лицо было практически незаметно в тени, развалился на стуле чуть поодаль.

– Здорово, кулибины! Над чем пыхтите?

– Фильтр для воды, командир, – морпех отошёл от устройства и достал из кармана сигарету.

– Андрюх, вот от кого не ожидал, так это от тебя! – пришлось попенять ему. – Вы дышать-то чем здесь будете? Я про про пожарную безопасность даже не говорю! А ты, Виктор, куда смотришь?

– Да он говорит, что так ему думается лучше, – виновато пробормотал наш спец.

– В следующий раз увижу, заставлю оборудовать себе курилку по всем правилам. На улице!

– Понял, командир! Больше не буду.

– Ладно, проехали. Про бандуру свою расскажете?

– А чего тут рассказывать? Фильтр нам всё одно нужен… – Витя поднялся со стула и подошёл к агрегату. – Но нам не абы какой подойдёт. Фабричные, конечно, неплохи, но где их взять? Да и есть ещё одна проблема, всё с той же радиоактивностью связанная…

– Какая?

– Элементы должны быть сменными. А то накопится вся эта фигня на фильтре, и он сам фонить будет.

– И как это обошли?

– Многостадийной фильтрацией на подручных средствах. Вот здесь, – он похлопал по самой верхней трубе, торчавшей вверх под углом градусов в сорок пять, – у нас песок. На нём оседают самые грубые фракции. Дальше вода самотёком попадает на фильтр, который мы тряпками забили. Он расположен здесь, – рука его показала куда-то в глубь агрегата. – Последняя стадия – угольный фильтр. Его, конечно, лучше активированным углём заряжать, но и обычный подойдёт. А здесь отвод в резервуар-отстойник. Но я думаю заменить на испаритель – тогда вообще дистиллированную воду получать можно.

– Серьёзная конструкция, – похвалить ребят действительно стоило. – А производительность какая?

– Пока не испытывали, но по прикидкам – литров пятьдесят в час.

– А элементы фильтрующие как заменять будете?

– Очень просто. С песком, самая верхняя, она опирается на воронку, и достаточно сделать так, – Витька подошел к фильтру и просто потянул упомянутую трубу вверх. – Как она снимается! – Он продемонстрировал мне деталь, в которой я опознал отрезок водостока, хрен знает сколько лет валявшийся под верстаком. – С «тряпичными» всё несколько сложнее – их к раме хомутами притянули, – Химик постучал по деревяшке. – Но труба с одного конца открытая, так что выковырять элементы несложно… И вообще, можно перед использованием к тряпке верёвочку привязать, и за неё вытаскивать. А вот с углём до сих пор возимся, протекает крышка, зараза. Её бы на резьбе сделать, но плашки подходящей не нашли.

– Какой диаметр?

– Двухдюймовка.

– Да, такого у нас точно нет. Я запишу – попробуем достать. – Ещё вчера мы с Виталиком и Сашей решили вести своеобразные «путевые записки», дома занося в блокноты то, что необходимо, а во время вылазок – что где видели. А то вдруг отправимся, скажем, за продуктами и случайно на такой вот инструмент наткнёмся, но не возьмём его, потому что и знать не будем, что такая, в обычной жизни совершенно ненужная вещь, кому-то позарез необходима. Сибанов в настоящий момент тем и занимается, что, собрав в детском компьютерном лагере головастых ребятишек, стимулирует их на создание специальной базы данных. Если у них получится – это может нашу жизнь в дальнейшем сильно облегчить. – Ещё чем порадуете?

– Вот этим! – Химик выудил из-за верстака довольно длинную трубу из нержавейки и старое ведро.

– Это что за «чудо враждебной техники»? – я попытался воспроизвести интонации космонавта Зелёного из «Тайны Третьей планеты».

– Куб перегонный, недоделанный! – Виктор оказался человеком с хорошим чувством юмора и ответил, словно робот, – голосом бесцветным и «жестяным», чётко отделяя слоги, так что получилось что-то вроде «пе-ре-го-нный».

– Я так понимаю, что для него тоже каких-то деталей достать нужно?

– Если трубку медную или алюминиевую. То он просто компактнее будет, но мы на шланг садовый больше рассчитываем.

– А куда установить планируете? – Следить за полётом фантазии «головастиков» доставляло удовольствие.

– Тут дело в чём, – Химик положил железки обратно и уселся верхом на стул. – Готовить лучше в печке на улице, и с топливом проблем пока нет, и воздух с радиоактивной пылью в дом от тяги не подсасывается. Так?

– Резонно, – на самом деле о таких тонкостях я даже не думал.

– А зачем халявному теплу пропадать? Трубу эту мы вкрячим в очаг, вода в ней будет испаряться, пар уходить в шланг… Дальше, я думаю, понятно?

– Считай, Сталинскую премию второй степени ты заслужил!

– А почему второй? – надулся Витя.

– Первая будет, если придумаешь, как вообще изотопы убрать!

– Не, это уже на «нобелевку» потянет…

– Придумаешь – лично тебя в Стокгольм отвезу и буду за тебя перед тамошним комитетом пальцы гнуть!

– А зачем гнуть, командир? – с наигранным удивлением спросил Камчатка. – У тебя же автомат есть! Да и мы подтянемся, за Витьку-то!

– Андрей, но мы же цивилизованные люди! – прошамкал я в ответ, имитируя закоренелого интеллигента из какой-нибудь Хельсинкской группы. Была у меня странная привычка – иногда в машине включать вместо музыки «Эхо Москвы» и наслаждаться брызжущими из динамиков потоками феерического идиотизма.

Андрей жизнерадостно заржал, потом захихикал Виктор, а вскоре уже все находившиеся в гараже радостно смеялись, на короткое время забыв о творящемся снаружи.

Глава 10
«Тук-тук-тук – я ваш друг…»

Виталик вернулся на «базу» часам к трём, предварительно сообщив по радио, что у него есть какие-то новости и их нужно обсудить со мной. И когда грязно-белый «Ленд Круизер» появился на гребне холма, я уже ждал друга в гостиной, точнее в той её части, что считалась столовой. Оттуда как раз открывается отличный вид на подъездную дорогу. Можно было и в кабинете, но проходить туда пришлось бы через нашу комнату, в которой отдыхало сейчас подрастающее поколение. Тем более что занимался я сейчас делом крайне не шумным – напрягал серое вещество в попытках вспомнить, где чего для хозяйства побрать можно. А в главной комнате дома сейчас было довольно пустынно, только Марина занималась шитьём – делала маски на лицо. Единственное, что смущало меня, – невозможность нормально попить чаю. Из-за введенного нами же режима жёсткой экономии гастрономические радости временно отменялись. Заварки пока хватало, тем более что Виталик продемонстрировал мне «стратегические запасы», сделанные по извечной русской привычке думать о худшем и запасаться в ожидании «черного дня», но хлебать напиток с сахаром вприглядку мне никогда не нравилось. Люблю сладкое – есть у меня такая беда. А к чаю я пристрастился ещё в детстве – хитрость такую придумал. Просто так лопать конфеты или варенье родители не разрешали, а с чаем как бы и можно. Вот я и чаёвничал. И увлечение восточным мордобоем сказалось, и служба в «очень Средней Азии»… А тут – нате, пожалуйста! Сахара нет! Непорядок!

Но это я так, больше для поддержания собственного тонуса мысленно бухтеть начал… И морального стимулирования, хотя дополнительного ускорения самому себе придавать не надо – голодная семья – тот ещё стимул!

Встречать Витальку я не пошёл – не маленький, сам разденется, а налил ещё одну кружку чая. И знак внимания, и целесообразно – в противогазе в дороге не больно-то попьёшь. А из-за накидок всяких потеем мы – только в путь. Я за три дня килограммов пять сбросил, нажранных за последние пять лет сытой семейной жизни. Ирка теперь не будет похлопывать меня по жировым отложениям, повторяя фразу из анекдота: «А кто тогда тот лысый пузан, что с нами живёт?» Но, честно говоря, лучше быть пузаном в мирное время, чем стройной фотомоделью во время войны.

– Привет, привет! Как у вас тут дела? – Виталик плотно прикрыл за собой дверь, хотя до войны её закрывали только когда гулеванили, уложив детей спать.

– Норма, большой белый хозяин! Чайку?

– Это хорошо, что норма, – Сибанов уселся на стул рядом со мной и взял кружку.

«Ага, не один я страдаю без сладкого!» – без особого, впрочем, злорадства подумал я, заметив, что, отхлебнув, он потянулся к центру стола, где обычно стояла сахарница, но, не найдя, отдёрнул руку.

– Что снаружи?

– Юные Гейтсы запряжены и обещали за неделю управиться, заодно какой-то там Интернет локальный пытаются выдумать.

– ИнтрАнет?

– Может, и так – я не очень понял, чем они отличаются.

– Если у них выйдет – будет здорово! – «Хорошие новости – это всегда приятно, тем более сейчас, когда их в хрен знает сколько раз меньше, чем плохих». – Если даже десяток терминалов забацают и смогут поддерживать – уже хорошо. Мгновенная текстовая связь с Торжком и Волочком будет. Как там в лагерях?

– Тихо. Только в «Ромашке» жрать почти нечего. Чувствую, придётся нам захоронку Головы потрошить.

Захваченный нами вожак банды мародёров во время допроса попытался у меня выкупить свою жизнь, пообещав, что в этом случае покажет, где у него склад заранее заготовленных продуктов. Я его чуть голыми руками не порвал, когда до меня дошло, что он беженцев трясти начал не с голодухи, а по заранее составленному плану. Для моей нежной душевной организации это было уже слишком. Так что повезло гниде, что Андрюха быстро среагировал и меня оттащил. Правда, потом морпех, взяв с меня слово, что до самосуда я не опущусь, разбойника «законсервировал» в том же подвале, где тот сидел до допроса. «На свободу захочет – сам всё расскажет. Или на пару горбушек через неделю весь его склад выменяю!» Остыв, я согласился с хозяйственным «камчадалом». С гадиной мы при случае разберёмся, а прибыток может выйти солидный. Но до момента, когда он начнёт «колоться», ещё пара-тройка дней пройдёт. Мы даже поспорили с Борматенко. Он поставил три патрона, что Голова заговорит через три дня, я – пять, но на то, что бандит из чистой вредности продержится на два дня дольше. Так сказать, схема «пять-пять».

– И распотрошим, или ты за то, чтобы ускорить процесс с помощью паяльника?

– Темный ты и грубый… – Виталик допил чай и поставил кружку на стол. – Явно с азиятами переобщался…

– Ну да, нам «сыворотку правды» не выдавали.

– Попробую к нему подход найти, тем более что «кнут» в твоём лице у меня есть.

– Ну-ну, попробуй, психолог ты наш! – Краем глаза я заметил, что Марина, заслышав, о чём мы говорим, подобралась и даже шить перестала, и переключился на другую тему: – До бани дойти не хочешь?

Проследив за моим взглядом, друг мгновенно «въехал»:

– Пойдём, посмотрим! Может, помывку сегодня вечером замутим? Нормальную такую, с вениками и пивом?

– Только жильцов предупредить надо, – и словно по команде мы синхронно встали из-за стола.

– Ещё новости есть? – Этот вопрос я задал уже в прихожей, когда мы одевались.

– Полно. Послезавтра ещё один облёт столицы планируют сделать. Полетишь?

– А что, можно?

– Для тебя, думаю, место зарезервировано всегда.

– Тогда – «да». Что ещё?

– Сашка связался со своими. Они планируют выводить население и вывозить склады.

– Что, «горячо» очень?

– Да, но не только это. Они, считай, на пятачке ещё поменьше нашего зависли. А у них, сам помнишь, около ста тысяч на руках. Ни прокормить, ни к делу пристроить.

– Подожди, а как эвакуацию проводить будут? Воздухом? Так тогда никаких ресурсов не хватит.

– Не, летунов дергать будут только для экстренных мероприятий. Там вроде многоходовка получается – землёй до Волги, там водой, потом опять по земле.

– В обход Твери?

– Да. Уж очень там «грязный» взрыв получился. Я, когда в Торжок ездил, там приятель твой доклад делал.

– Ваня Колмогоров?

– Да. Так он прямо и сказал, что в городе ещё лет двадцать делать нечего. Что-то там с изотопами не так.

– Наземные взрывы, я слышал, самые поганые в этом смысле. Интересно, что там, в Москве?

– Слетаешь и сам посмотришь, чего сейчас гадать? Так про эвакуацию дальше рассказывать?

– Конечно! Извини, что перебил.

– Значит, везти их по воде будут до Алексино – это где Головня на трассе. Высадят уже на наш берег, и вперёд.

– Если я правильно помню, в том районе с дорогами не очень…

– Совершенно верно, так что у генерала для нас ещё одна работёнка есть – местность разведать и маршруты проложить. Клоун, естественно, с нами будет ходить.

– Виталь, слушай, а где они столько судов найдут? Там же километров двадцать-тридцать по воде будет. И сто тысяч народу, и склады, и прочее…

– А ты не переживай так – есть плавсредства, есть. Они по твоей наводке в Завидово уже группу высадили, и на яхт-клуб тамошний лапу наложили, ну и по реке прошлись, с реквизициями…

– Хренасе! Что значит «с реквизициями»? Отбирали?

– Я не в курсе, Сашку увидишь – сам спросишь. Но идея, как я понимаю, родилась у них после того, как они яхты нашли.

– Понятно… Чуть что – я виноват, да?

– Ну, не без этого… – рассмеялся Виталик.

– Кстати, ты не знаешь, что за шишек тогда из санатория вывозили?

– Точно – нет. Слышал только, что семья кого-то из министерства, но подробностей не знаю. Да и неинтересно это мне.

– Тогда – проехали! В баню?

Сибанов замялся:

– Вась, слушай… – он понизил голос почти до шёпота. – Пошли к бункеру сходим, а? Потом дел столько будет, а сейчас время есть.

Чем-то друг мне сейчас напомнил мальчишку, уговаривающего приятеля пойти на стройку, побегать по плитам или залезть на подъёмный кран.

– Что, одному страшно? – подколка вышла не менее детская.

– Да при чём тут это?! Там двери, возможно, взрывать придётся, а я не умею.

– Странно, я думал – джеймсов бондов учат… – с наигранным удивлением снова подколол я друга. Правда, немедленно пришлось уворачиваться от оплеухи. Мы ещё немного покружили по прихожей, награждая друг друга несильными тычками, но потом Виталик чуть не своротил висевшую на стене полку, и пришлось остановиться.

– Так ты идёшь?

– А куда ж я денусь? Надо только собраться.

* * *

На сборы ушло едва ли больше двадцати минут – да и чего рассусоливать, если до бункера рукой подать – и двух километров не будет. Рюкзаки с «тревожным комплектом» всегда стоят наготове, оружие под рукой, а взрывчатку с прибамбасами для Виталика Сашка отобрал. Упаковка, правда, странная – школьный ранец, но будем считать, что мы идём на слёт шахидов младшего школьного возраста…

«Интересно, а что это Виталька так на эту тему завёлся? Укрытие у нас гораздо лучше и, что уж там скрывать, комфортнее. Понятно, если бы мы ждали ядерную атаку, но сейчас-то зачем? Спросить, что ли, или пускай в Индиану Джонса наиграется?»

Маски на лицо, плащи на плечи, рюкзаки за спину, автоматы в руки – и мы выходим. Пока Сибанов грузит наше барахло в машину, я заглянул в гараж и предупредил Камчатку, что мы на пару часов отъедем по делам, но будем на связи. Оторвавшись от очередной инженерной кракозябры, Андрей понятливо мотает головой и машет руками – ответить голосом он не может, во рту зажаты шурупы.

Проехав по лесной дорожке, знакомой нам до сантиметра – как-никак по ней уже сколько лет ходим на местный пляж, мы выбрались на берег Тверцы. Сейчас середина лета и река обмелела, так что все мини-островки появились над водой. Обычно в это время на берегу всегда можно кого-нибудь встретить – дачников, пришедших искупаться, или местных пацанов, затеявших рыбалку или сплав на плоту, но сейчас тут никого нет. У каменного мостика через ручей я останавливаю машину:

– Ну, куда дальше?

– Вдоль берега давай! Вход вон в том косогоре, – Виталик показывает на обрывистый берег реки, что возвышается метрах в пятистах.

– А через деревню не лучше? Сверху зайдём…

– Там основная шахта завалена, – поясняет он. – А на берег отвод от неё выходит. Я уже лазил – там решётка.

– Как скажешь, большой белый хозяин!

Через пять минут мы уже карабкались по глинистому косогору.

– Вон там, где коряга кривая, – тяжело дыша, сообщил Виталик, показывая на большой куст лещины, прилепившийся на крохотной горизонтальной площадке. Рядом с кустом из земли действительно торчал причудливо изогнутый ствол дерева без коры и веток. Но никакого туннеля или другого искусственного входа я не заметил.

– А труба где?

– Я её спрятал! Картоном закрыл и глиной сверху обмазал. Она прямо за кустом.

– Ну, ты и Чингачгук! – Респираторы заглушали голоса, и приходилось почти орать.

– А то! – Сибанов попробовал принять картинную стойку, но чуть не потерял равновесие и торопливо ухватился за ветки ближайшего куста, чтобы не свалиться.

В пару прыжков перебравшись к указанному другом месту, я сильно стукнул по земляному откосу, и он подался под кулаком. Подцепив лист картона, я аккуратно отвалил его в сторону – не хватало ещё, чтобы вниз свалился, тащить его назад у меня не было ни малейшего желания – от подножия до этого места было метров пятнадцать. Передо мной открылся довольно широкий, диаметром метра в полтора, проём, выложенный кирпичом.

– Решётка метрах в двух отсюда, – сообщил добравшийся до площадки Виталик. – Крепкая. Я монтировкой пытался своротить – не получилось. А домкрат я в одно лицо сюда бы не затащил.

Присев на корточки, я пролез в трубу. В свете налобного фонаря я действительно увидел ржавую решётку. Оставив автомат Сибанову, взял «шахидский рюкзачок» и пополз к преграде.