Текст книги "Ядерная ночь. Эвакуация."

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Да, ещё по вчерашнему митингу запомнила.

Снаружи послышались громкие голоса, но слов разобрать не получилось.

– О, геморрой ходячий припёрся! – сварливо пробормотала Молчанова.

– Это кто такой?

– Да Дробченко, – и, видя, что фамилия мне ничего не говорит, она пояснила: – Вы ему ещё вчера взбучку задали.

– Префект, что ли? – Виталик сориентировался быстрее меня.

– Он, придурок несчастный! Всё ходит, кусочек власти урвать пытается!

– Ну-ну, – хмыкнул Сибанов. – Как считаешь, капитан, обуздаем мы этого тёмного властелина районного масштаба?

– Отчего же не обуздать, – ответная улыбка, надо полагать, получилась достаточно зловещей, поскольку Валентина Сергеевна перестала недовольно поджимать губы, а радостно и, я бы сказал, лукаво улыбнулась.

Мы с Виталиком разошлись, так, чтобы оказаться по обе стороны от входа, а доцент встала прямо напротив двери.

Не прошло и минуты, как лестница заскрипела под грузным заместителем префекта, и входной полог откинулся.

«Нет, он точно конченый придурок! – Дробченко вошел, даже не дождавшись, когда внешнее полотнище тамбура закроется, так что весь смысл в этих противорадиационных ухищрениях пропадал. – Наверное, он так по своей префектуре рассекал, покрикивая и раздавая „ценные указания“ направо и налево. До сих пор уверен, что он при власти и кому-то тут вообще нужен». Вполне возможно, что со временем беженцы сами бы приструнили охреневшего чинушу, но это когда ещё случится, к тому же отказать себе в удовольствии заняться «куращением и дуракавалянием», как выражался один шведский толстячок с пропеллером на спине, было выше моих сил.

«Мистер Твистер, бывший министр» время на пустые разговоры тратить не стал, а сразу перешёл к делу:

– Мы собираем оборудование и средства для организации органов самоуправления! – выпалил он, едва войдя. Нас с Сибановым он, очутившись в сумраке убежища после дневного света, естественно, разглядеть не мог.

«Вот же хваткий гадёныш! – я искренне восхитился предприимчивостью бывшего чиновника. – Уже органы управления, скотина, создаёт. В то время как все нормальные люди вкалывают ради спасения себя и других!»

Неслышно перекатившись с пятки на мысок, я положил руку на плечо Дробченко.

– Почему не на работах?! Тунеядствуем?! – гаркнул я ему чуть ли не в ухо.

Это надо было видеть! Когда я коснулся его, зампрефекта вначале испуганно вжал голову в плечи, а когда я задал свои вопросы – подпрыгнул почти на полметра вверх!

– Ещё налицо попытка вымогательства и мошенничества! – не менее громогласно заявил Виталик, хватая чинушу за другое плечо.

– Пожалуй, хозяйка, проводим мы этого гражданина в комендатуру. Для выяснения всех обстоятельств!

Шутка более чем удалась, я даже стал опасаться, что Дробченко удар хватит от испуга. С другой стороны – а что нам оставалось делать? Других-то методов воздействия на подобных уродцев не было. Но, как выяснилось, я ошибался.

– Товарищ капитан, – сухости тона Молчановой могли позавидовать столетние дубовые половицы, – а разве ж вы не власть тут?! – она добавила лёгкую нотку удивления. – К тому же вы, наверное, запамятовали – с утра на торфоразработки прошла ваша, военная, колонна. Так они же и объявили, что с радостью примут нарушителей общественного порядка на временные работы.

– Точно, – хлопнул себя по лбу Сибанов, – я совершенно забыл тебе сказать. Это ещё вчера приказом оформили!

– Так это же замечательно! Говорят, труд сделал из обезьяны человека, посмотрим, сможет ли он сделать то же самое с чиновником?

Бывшая преподавательница смотрела на нас с улыбкой, словно на расшалившихся не по возрасту студентов.

– Подержи клиента, подполковник! – И оставив чинушу на попечение друга, я выскочил наружу. По взмаху руки бывший морской пехотинец подогнал «мой» «уазик».

– Выводи!

«Смешно – вроде только повязали болезного, а ведёт себя как опытный арестант. Ручки за спиной сложил, взгляд не поднимает… Неужто доводилось на мир из-за решётки посмотреть?»

Когда Дробченко усаживали на заднее сиденье «Патриота», я покосился на Борматенко – интересно, как бравый «водоплавающий» отреагирует на смену статуса своего бывшего шефа. Нормально отреагировал – хмыкнул, бросив быстрый взгляд в зеркало, и замер, как и положено ревностному служаке «при исполнении».

* * *

Здание бывшего поселкового Совета украшал теперь большой транспарант с надписью «Штаб», у крыльца скучал часовой в нежно-голубом полиэтиленовом плаще-дождевике и респираторе – налицо были изменения к лучшему.

Стоило нам остановиться, как часовой встрепенулся, но, видимо узнав машины, вопросов задавать не стал, как и оглашать окрестности банальщиной вроде: «Стой, кто идёт!» или «Не влезай, убьёт!».

Когда до крыльца оставалась всего пара метров, страж встал по стойке «смирно!», а дверь открылась, и на крыльцо вышел, нет – скорее вылетел, худощавый молодой человек в стареньком хабэ времён афганской войны и, приняв уставную стойку, отрапортовал:

– Здравия желаю, товарищи командиры! Дежурный по штабу, командир отдельного ударного музыкально-свистоплясного взвода сержант Баталов! – по окончании скороговорки боец широко улыбнулся.

– Тьфу ты! Не узнал!

– Какого-какого взвода? – хором сказали я и Виталик.

– И немудрено, товарищ капитан! Музыкально-свистоплясного, товарищ подполковник! – продолжая озорно улыбаться, доложил сержант.

«Да, узнать в этом аккуратном и подтянутом представителе младшего командного состава давешнего „растамана“ очень тяжело! Даже „железки“ из носа и губы вытащил. И форму где-то раздобыл…»

– Ладно, посмеялись – и будя. Вот этого толстячка, – я показал на Дробченко, – в «холодную». Завтра на торф на недельку поедет. А про обстановку внутри доложишь, шутник! – В принципе, парень мягонько так нарывался на выволочку, но и одновременно проверял нас на предмет отношения отцов-командиров к уставщине. Эдакое военно-музыкальное фрондёрство. Не знает только малёк, что нормальный командир на такие подначки редко ведётся… А пистон свой он получит чуть позже… И ни разу не маленький.

Комнату немного «переформатировали» – при входе появился «оружейный шкаф» – металлический распределительный щит, который снабдили замком и нанесли соответствующую надпись; два стола сдвинули к стене, прямо к неизвестно где найденной карте области; на столе рядом с телефоном появилась рация, практически уперевшись головой в которую кемарил в наушниках незнакомый мне парнишка лет двадцати.

– Неплохо, неплохо, – для начала я счёл своим долгом похвалить подчинённых. – А вот скажи-ка мне, сержант трубопроводных войск, ты с чего такой борзый, а также о том, что сподвигло тебя столь радикально сменить имидж?

Поняв, что шутки закончились и начальство гневается, Баталов изобразил смущение и, потупясь, ответил:

– Виноват, Василий Семёнович, настроение с утра просто хорошее, вот и разыгрался.

– «А не рано ли ты, Федя, задембелевал»? – процитировал гоблина Виталий, толчком в плечо разбудив радиста.

Паренёк встрепенулся, попробовал вскочить, но запутавшийся провод наушников не позволил ему этого.

– Сиди спокойно, воин! – Подполковник присел на стул рядом. – Из Торжка сообщений не было?

– Нет, не было!

Я заметил, что сержант украдкой показал своему подчинённому кулак.

– А по второму пункту что скажешь, Баталов?

– Всё просто, тащ капитан. Мне кажется, с водой и шампунями в ближайшее время будет некоторая напряжёнка, так что потому волосы и остриг, а пирсинг мне по большому счёту надоел.

– Опять прикалываешься? – Сурово насупив брови, я повернулся к весельчаку.

– Никак нет! На самом деле надоел, товарищ капитан!

– А форму где добыл?

– Местный один подарил. Он на местных торфоразработках за главного вроде как. В Афгане воевал. Но эта ему мала, вот он мне и накатил с барского, так сказать, плеча.

– Андреич, – окликнул я друга, – а торф вроде уже сколько лет не копают тут, или я что-то путаю?

– Не путаешь, но со вчерашнего вечера на Осиновой Гряде снова копать будут. Кстати, того молодчика, что ты на заправке захомутал, я уже к делу пристроил. Он теперь оператором совковой лопаты пару месяцев поработает.

– Принято, – я снова повернулся к Баталову: – Сержант, теперь поведай нам про славное подразделение, носящее такое громкое, я даже не побоюсь этого слова, кричащее наименование.

* * *

Власть в древнем Торжке военные взяли прочно и быстро. На главной площади, перед зданием районной администрации, мы увидели сразу три «кашээмки» – одна «сто сорок вторая» на базе шестьдесят шестого «газона» – такие обычно используют на полковом уровне; старенькая «сто сорок пятая» [10]10
  Командно-штабная машина Р-145БМ.


[Закрыть]на базе бэтээра-«шестидесятки» и более новая «сто сорок девятая» на шасси «Урала».

Машины, если судить по установленным антеннам, снующим вокруг людям и протянутым в здание кабелям, работали вовсю. Скорее всего, связь с Солнечногорском теперь постоянная, а может, и до кого ещё дотянулись связисты. Если мне память не изменяет, «сто сорок девятая» на коротких волнах дальность в три сотни вёрст имеет. Хотя, как радиация и прочие факторы от «ядрёных бонб» на связи скажутся, я понятия не имел – не специалист.

– Что, загляделся? – толкнул меня в плечо Сибанов. – Это ещё что! Мужики сейчас «Эр-166» [11]11
  Мобильный пункт связи Р-166.


[Закрыть]расконсервируют. Нашлась в закромах.

– Это что за зверь?

– Мобильный пункт связи. Там киловаттные передатчики стоят! Дальность на коротких волнах, если мне память не изменяет, при развёрнутых антеннах до двух тысяч. Может сразу две сети абонентов обслуживать.

– Круто! – Прикинув в уме расстояние, добавил: – Это же до Ростова и Волгограда можно достучаться?

– Там видно будет… Пошли, генералы заждались.

Дежурный пропустил нас, как только сверил наши личности со списком, и мы поднялись на второй этаж. Клубы табачного дыма, люди, снующие туда-сюда – ни дать ни взять Смольный в дни Октябрьской революции!

– Ушаков! Ушаков, твою мать! Машины готовы? – оглушительно кричал пробегающий мимо капитан с эмблемами инженерных войск в петлицах.

– Давно уже, Палыч! – отвечал ему кто-то из дальнего конца коридора. – Только миксера из хозяйства не подошли пока.

– Урою гадов! – удаляясь, пообещал капитан.

– Да, сейчас перебрасываем часть оборудования на Адреанополь, – объяснял один проходивший мимо лётчик другому. – Две «коровы» под погрузкой. Говорят, нефть там искать будут.

– А не гонево? – недоверчиво спросил его собеседник…

– На Бологое два патруля отправили, там буча какая-то намечается… – спорили в небольшой, из трёх замотанных мужиков, компании у открытого окна.

– Я на торвэзэ, они материалы для укрытий обещали! – кричал, выбегая из кабинета с надписью «Отдел архитектуры и строительства», мужчина лет сорока, со сбившимся, что называется, за ухо галстуком и в мятом сером пиджаке.

Понять, что это за «торвэзэ» такое, я даже и не пытался – своих головных болей хватает.

В общем – классический военно-полевой хаос в зоне чрезвычайной ситуации. Правда в данном случае зона была размером со всю страну. Голову можно дать на отсечение, подобное сейчас творится практически во всех уцелевших администрациях и гарнизонах.

Виталик подвёл нас к двери с надписью «Зал заседаний» и, коротко постучав, распахнул её.

– Э, вот и «партизаны» пожаловали!

– Да, это мы, Вячеслав Николаевич, – бодро ответил Виталик и пожал руку вышедшему из-за стола нам навстречу грузному мужчине в новомодном «цифровом» камуфляже. На единственном «погоне», непривычно расположенном в центре груди, виднелась одна крупная звезда.

– Вы, надо полагать, капитан Заславский? – Генерал протянул мне руку. – Генерал-майор Суходольский. Вячеслав Николаевич. Начальник центра боевого применения и по совместительству главнокомандующий местными вооруженными формированиями, – он саркастически усмехнулся.

– Так точно, капитан Заславский, товарищ генерал! Василий Семёнович, – ответил я на рукопожатие.

– Ну, как обстановка в вашем районе, товарищи офицеры? – Генерал вернулся в своё кресло, а я покосился на сидевшего у стола офицера, с непонятным интересом разглядывавшего нас. Наш с Виталькой ровесник, одетый в такой же камуфляж, как и генерал, но без знаков различия и обмятый и потёртый. Лицо его показалось мне смутно знакомым: «Так, если убрать шрам, идущий от левой скулы к виску, чуть удлинить волосы… и сбросить лет пятнадцать не самой спокойной жизни…»

– Клоун?

Офицер широко улыбнулся:

– Узнал-таки, Бесяра!

Мы обнялись.

– Ну, можно считать, что встреча старых друзей состоялась! – сказал Суходольский, выждав немного. – Теперь к делу, товарищи. Майор к нам не просто так приехал. Александр Анатольевич, ваш черёд.

«Ну да, его же Саша зовут, – вспомнил я. – Хотя тогда мы больше по позывным друг друга знали».

– Так точно, – грушник развернул дисплеем к нам стоявший на столе ноутбук.

«Солидная штука, такой в магазине не купишь. Явно „военное исполнение“ – виброустойчивый корпус из металла, экранировка, большие кнопки… Хорошо быть разведчиком!»

После нескольких щелчков мышью, на мониторе высветилась карта Европейской части России.

– По полученным данным, массированной ядерной атаке подверглась вся территория страны, – ещё один клик мышкой, и на карте появились ярко-красные точки. – Основные удары были нанесены по местам базирования наших ядерных сил, узлам инфраструктуры и транспортным узлам. Атаке подвергся также Волжский каскад ГЭС от Ярославля до Самары. Нам удалось наладить связь с некоторыми воинскими частями в радиусе примерно шестисот километров. Отдельные дивизионы ПВО доложили о поражении целей, то есть не все намеченные объекты противнику удалось поразить. И, предвосхищая ваши вопросы, сразу скажу – ответный удар был. Не в полном объёме, конечно, но «Периметр» сработал, моряки и мобильные установки отстрелялись. Да так, что второй волны практически и не было. Точнее – третьей.

Виталий поднял руку, прося слова.

– Как я понял, Москву атаковали внезапно, так? ПРО не сработала? – получив разрешение, спросил он.

– Нет, судя по некоторым деталям, атака была проведена с самолётов, замаскированных под гражданские борты. Полной картины у нас, естественно, нет, но многие моменты восстановили по косвенным… Потом прилетели боеголовки межконтиненталок. Это первая волна атаки. А вторая волна – это крылатые ракеты.

– Вопрос, возможно, дурацкий, – я вклинился в разговор, – но что вообще в мире творится?

– По Китаю и Индии тоже жахнули, есть данные со спутников, на Ближнем Востоке кровавая каша. К сожалению, из-за массированного применения ядерного оружия наши сохранившиеся станции радиоперехвата фактически не работают. Мы даже до Тамбова достучаться не можем. По шахтам, что в районе Козельска и Тейково находились, амеры отстрелялись так плотно, что радиоактивное облако мешает прохождению волн. Кстати, в очередной раз хочу поблагодарить за то, что радиационную разведку на себя взяли, товарищ генерал! Особенно в районе столицы.

Вспомнив рассказы давнего приятеля, офицера РВСН, [12]12
  Ракетные войска стратегического назначения.


[Закрыть]я представил, каково было «ребятам в домашних тапочках» там, на глубине десятков метров под землёй, когда завыли баззеры боевой тревоги, когда земля вздрогнула от многокилотонных взрывов, когда пошли сообщения об отказах систем и единственным оставшимся желанием стало – успеть выстрелить в ответ!

– А Выползово? – внезапно изменившись в лице, спросил Сибанов.

– Да, – негромко ответил вместо майора Суходольский. – Но у них значительная часть ракет была выведена в поля, и им удалось отстреляться. От них выходили на связь. Сейчас они на своих «слонах» пробиваются к нам. Не напрямую, конечно, а через леса. Бологого, соответственно, тоже нет – и железная дорога не действует.

– То есть мы фактически зажаты в «горячем» треугольнике Ржев-Бологое-Тверь? – Мой друг покосился на карту, висевшую на стене. – Со стороной, примерно, в сотню километров?

– Да, – генерал ответил односложно, но, помолчав, добавил: – Можете сюда и Удомлю добавить. Хоть ракеты там были и без спец-бэчэ, но последствия попадания трёх «томагавков» в атомную станцию, я думаю, описывать не надо.

Слово снова взял майор:

– Единственное, что отрадно, это то, что «мобилки» атаковали средневысотными взрывами, и заражение минимальное, но лес в округе горит вовсю.

– Откуда дровишки? – Виталик недоверчиво посмотрел на майора.

– Вы же языками владеете, товарищ подполковник?

Мы с Сибановом синхронно кивнули.

– Тогда, – продолжил грушник, – дам вам файл один. Там один из американских планов ядерной войны с нами с большим количеством выкладок и расчётов. Мы фактически играем сейчас против него. А высотность взрывов под Бологим подтверждена облётом.

Виталий полез за пазуху и, немного покопавшись, выудил блеснувшую металлом флэшку на цепочке.

– Сюда скопируйте.

– Теперь о том, что происходит на севере, – положив флэшку рядом с компьютером, продолжил Клоун. – На связь вышли десантники из семьдесят шестой гвардейской. [13]13
  76-я гвардейская Черниговская Краснознамённая десантно-штурмовая дивизия (76Гв. вдд) – старейшее соединение ВДВ. Сформирована 1 сентября 1939 года. Дислоцирована в г. Псков, один из парашютно-десантных полков расположен в пригородном посёлке Череха.


[Закрыть]Местные пэвэошники отработали на «пять» – около пятнадцати сбитых «томагавков». Но проблема в другом – тамошние вояки сейчас ведут бои на границе. Вчера к вечеру, когда до наших «независимых» соседей наконец дошло, что случилось, они предприняли попытки прорваться в глубь нашей территории. Твои, Вася, коллеги и десантура дали им по рогам, наша 2-я бригада [14]14
  2-я отдельная бригада специального назначения (в/ч 64044, 180023 пос. Черехи, Промежицкий р-н, Псковская обл.).


[Закрыть]подключилась и двадцать пятая гвардейская мотострелковая, [15]15
  25-я отдельная гвардейская Севастопольская Краснознаменная мотострелковая бригада имени Латышских стрелков (в/ч 29760, Псковская обл., Стругокрасненский р-н, дер. Владимирский Лагерь).


[Закрыть]но буча продолжается. С учётом практически полного уничтожения баз и пунктов базирования бывшего Ленинградского округа и Балтфлота ситуация может сложиться аховая. Особенно если подтянутся натовские войска или скандинавы. В первое верится с трудом, как-никак немцам не до наступления сейчас должно быть, а вот финны со всякими шведами вполне могут подсуетиться. Есть непроверенная информация о восстании русских неграждан, что было бы нам на руку.

– А что на юге? – Принцип подачи информации Клоуном я уже понял – вначале он дал общую вводную, потом перешёл к обстановке на оперативных направлениях.

– Полный песец – это если коротко. Москву ты в бинокль и сам видел. Сегодня к утру нам удалось получить кое-какие картинки со спутников. Ничего бодрого и жизнеутверждающего на них нет. Пылевое облако над столицей ещё не осело, да и горит там столько всего, что детали за дымом не разобрать. Атаке спецбоеприпасами подверглись также… – Он снова взялся за мышку, и картинка на мониторе увеличилась, показывая теперь только Московскую область и часть соседних. – Чкаловский с Жуковским, Балашиха, Кубинка, Голицыно с Краснознаменском, Королёв с Мытищами – ну это всё естественно. Хуже другое – через сутки, если верить синоптикам, радиоактивный «хвост» из-под Козельска накроет полосу до Нижнего шириной километров в сто пятьдесят-двести. На западном конце этой полосы интегрированная двухсуточная доза будет около десяти тысяч бэр, а на восточной – до двухсот бэр. Москва и область попадают в «западную зону». – Он снова взялся за мышку, и на карте появился вытянутый через всю европейскую часть страны уродливый узкий овал, раскрашенный в различные оттенки жёлтого.

«Это они радиацию так изобразили», – догадался я.

– Проблема усугубляется тем, что почти все части МЧС и химзащиты в этом районе, вероятно, оказались в зоне непосредственной атаки. Ни двадцать седьмая бригада химзащиты из Курска, ни двухсотый отдельный отряд на связь не выходят. С последним понятно – в Ногинске стояли, а вот с курянами непонятой. Или связь не добивает, или одно из двух… Возможно, удастся договориться с псковскими, в обмен на вертолёты, – он покосился на авиационного генерала. – Такова картина в целом.

– А что на востоке? – Виталик в вопросах, касающихся службы, был ещё тем занудой.

– Если Сибирь и дальше имеете в виду, то связи пока нет, а ближе пока откликнулись несколько мелких частей и гуиновцы. Они в панике – многие зоны взбунтовались и захватили оружие. И непонятно – то ли они к остаткам цивилизации будут прорываться, то ли у себя останутся. Весёлого в любом случае мало. Наши справки навели – в тех краях несколько сот тысяч заключённых, плюс те, кто на поселениях остался. Ещё ходят слухи, что какие-то летние детские лагеря отдыха в этом году на Валдае и дальше на восток организовали.

– Я что-то об этом слышал, – задумчиво проговорил Сибанов. – Питер, Москва, из Новосибирска детей вывозили. Я, правда, думал, что это под выборы накачку электората проводят. Мол, пионерские лагеря как в Союзе, ну и распил бабла, куда же без него. Слухи ходили, что под это денежку нехилую выделили.

– Интересная информация, попробуем по своим каналам её проверить, – Александр сделал пометку в блокноте, лежавшем рядом с ноутбуком. – Вячеслав Николаевич, я закончил.

– Вопросы, товарищи офицеры? – спросил у нас генерал.

– Что с беженцами в ваших краях?

– Решили пока разместить в городе – там условия по созданию укрытий лучше. Потом будем к вам выводить. Неделю или две подержим, пока радиация спадёт, ну, и еда не закончится. Кстати, спасибо, что на консервную фабрику навели.

– Да не за что, – отмахнулся я. – Вы, по «чесноку», её и сами бы разыскали, а то я вас не знаю… Сколько всего гражданских?

– Зарегистрировали порядка ста тысяч пришлых и около сорока – наших, солнечногорских.

Виталик присвистнул, услышав цифры:

– Нехило!

– Терпимо. Гораздо хуже, что в скором времени начнут подтягиваться те, кому досталось, а с медициной у нас не очень.

– Да, херово. Собственно, наше предложение вы уже слышали…

– И не только слышали, но и успели обсудить, – генерал встал из-за стола и принялся ходить по комнате. – «Подсолнухи», – он мотнул головой в сторону Клоуна, – в деле. Надеюсь, вы понимаете, что квалификация у парней ого-го!

– Конечно! – с жаром воскликнул Сибанов. – От такой помощи грех отказываться! Но это не отменяет основную нашу идею, так?

Майор в задумчивости почесал подбородок:

– Вячеслав Николаевич, ничего, если я выслушаю предложение ещё раз? Время терпит?

– Валяйте! – Генерал снова уселся в кресло.

Мой друг откашлялся и, встав, заговорил уверенным тоном опытного докладчика:

– Основной идеей является создание территориальной структуры центрального подчинения, способной интегрироваться в практически любую из возможных схем самоуправления.

«Ух ты, сразу видно „политика“ – говорить о простых вещах так, что не сразу и поймёшь, что имеется в виду, это искусство!»

– На базе территориальных пунктов будут действовать группы, состоящие из добровольцев, задачей которых, помимо сбора и освоения материальных ценностей, будет также разведка.

– А не проще ли, если каждый будет заниматься своим делом? – встрял грушник.

– Есть основания полагать, что в ближайшее время возможно появление кочующих банд, – не моргнув глазом, парировал Виталик. – И что, вы так и будете гоняться за каждой? А через год, когда с бензинчиком херовато станет, – тоже? Не лучше ли сразу заняться профилактикой? И потом, никто вам конкуренцию составлять не собирается – никакой иерархии, никаких званий. Это для вас я подполковник, а он капитан, а дальше вниз, это не пойдёт. Можете считать, что мы, как представители военной власти, контролируем стихийное начинание масс. Всё равно народ в ближайшее время начнет по руинам шариться, хотим мы этого или не хотим. А радиационный контроль добычи осуществлять проще централизованно.

– Свой среди чужих? – хмыкнул Клоун. – Чувствуется рука профессионала. Вы ведь агентурист, верно? А на каком направлении работали?

– Агентурист, – не стал жеманничать Сибанов, – со специализацией по Латинской Америке и Штатам. Да, и не забудьте, эта структура будет выполнять функции пограничной охраны. Структуру и задачи по этому направлению Василий сейчас прорабатывает.

«Однако изящно ты меня подставил, дружок. Только сейчас и узнал, что что-то там я разрабатываю!» – но марку держать надо, тем более перед лицом людей опытных, и потому только и оставалось уверенно подтвердить:

– Да, как только выясним количество личного состава и более-менее определятся границы поселений, так сразу и нарисую всё. Рейсфедером и плакатными перьями.