Текст книги "Еда и патроны. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

– Вон они, суки! – раздалось буквально за спиной, и автоматная очередь размолотила дверь угловой халупы. – Твари Потерянные! Сюда все! Они здесь!

Охотник пробежал еще десяток метров и развернулся, резко затормозив.

– Встретим, – направил он в узкое пространство между домами ствол пистолета с торчавшим из рукояти длинным двадцатисемизарядным магазином.

Стас присел рядом, взяв наизготовку дробовик.

Залп грохнул, как только в проеме между черных стен появились два силуэта. Правый, доставшийся Коллекционеру, кувыркнулся назад со вспухшей на груди кожанкой. Левый поймал две связки пуль и совершил замысловатый пируэт, лишившись крупной части тела. Какой конкретно, Стас рассмотреть не успел.

– Туда, – сказал охотник ровным голосом, и подошвы замелькали, вздымая грязь.

Сделав еще один поворот, он остановился напротив двухэтажной постройки и кивнул на дверь:

– Выноси.

«Мясорубка» отлично справилась и с этой задачей, оставив на месте замка дыру сантиметров пятнадцать в диаметре.

Коллекционер вошел первым и, походя нафаршировав свинцом заспанного хозяина, шагнул к лестнице.

За окном второго этажа простиралась широкая лента крыш, все примерно на одном уровне. Гнилая рама выдержала первый удар ботинком, но со следующим не справилась, вылетев вон.

– Идем тихо, пригнувшись.

Охотник вылез наружу. Стас следом.

Залитые битумом деревянные крыши стонали под ногами, но шум дождя надежно скрывал предательский скрип, делая его неразличимым уже в паре метров.

– Оцепить все! Туда и туда по трое! – разносился над трущобами поставленный командирский бас.

– Фара! Да! И еще пятеро! – орал кто-то, видимо, по рации. – На пересечении Кольцова с Нижегородской! Высылай!

Звуки шлепающих по воде сапог донеслись с параллельного проулка. В непосредственной близости было тихо. Центровые явно потеряли след. Но надолго ли? Думать об этом сейчас не хотелось, да и не получалось. Все мысли были заняты вопросом: куда поставить ногу, чтобы не провалиться на головы «гостеприимных» арзамасских обывателей.

Марш-бросок по верхнему ярусу закончился неожиданным провалом между крышами. Идущий первым Коллекционер остановился и поднял руку. Расстояние было не особо большим, перемахнуть труда не составляло, но охотник замер на месте.

Стас, максимально осторожно переставляя ноги, подошел ближе и прислушался.

– Да хер там, – донеслось сквозь перестук дождя. – Небось уже гостинцы получают от Бульдозериста. Ебаные твари, совсем обнаглели. Давно надо было их порвать. Мразота поганая.

Коллекционер, опираясь на руки, подполз к краю и тут же дал задний ход, вытянул два пальца, сигнализируя о численности неприятеля.

Стас кивнул в ответ, перекинул дробовик за спину и, вооружившись пистолетом, шагнул вперед.

– Точно, – согласился второй. – Не пойму, какого хера Вар все это терпит.

Оба Центровых стояли вполоборота к облюбованной нарушителями спокойствия хибаре и, зябко переминаясь с ноги на ногу, глядели в пустой проулок.

Мушка поравнялась с целиком на фоне укрытой капюшоном головы. Раздался хлопок выстрела, и алая струя брызнула под ноги несостоявшемуся мстителю. Не успело мертвое тело обмякнуть, как ствол ПБ еще раз «чихнул», отсылая свинцовый презент в голову следующего получателя.

– Есть.

– Давай вниз. Обойдем по краю.

Стас спрыгнул и, перешагнув труп, заглянул в соседние ответвления:

– Чисто.

Коллекционер последовал за ним.

Они уже свернули влево, когда позади раздалось невнятное мычание. Охотник обернулся и увидел поднимающегося на ноги Центрового. Закатив глаза и шатаясь, тот обеими рука цеплялся за стену. Сползший с плеча автомат лежал на земле. По вымазанной грязью щеке струилась кровь, а из-под капюшона выглядывал козырек каски.

– Ах ты ж… – охотник в три прыжка подскочил к контуженому бойцу, и клинок вонзился под перехваченный ремнем подбородок. Нож вошел по самую рукоять, уперся гардой чуть выше кадыка и вышел, окрасившись алым.

Центровой дернулся, будто под током, оттолкнулся от стены, сделал пару коротких неуклюжих шажков и упал на колени, глядя остекленевшими глазами сквозь своего убийцу.

До бункера оба добрались мокрыми, грязными и смертельно уставшими, потратив около часа на крюк по отшибам.

В лачуге их опять встретил Красавчик, совершенно непостижимым для Стаса образом проникший внутрь, учитывая, что Коллекционер перед уходом повесил на дверь своей берлоги огромный замок. Внятных объяснений этому феномену охотник не дал, ограничившись пространной фразой: «Жизнь найдет выход».

– За каким хером нужно было валить именно этих четверых? – поинтересовался Стас, зашнуровывая сухие берцы. – Шуму, как в горящем борделе.

Коллекционер вздохнул и, одернув занавеску, скрылся в темных недрах чулана. Вернулся он с литровой банкой тушенки, мешком сухарей, двумя кружками и канистрой. Водрузив все это на стол, отвинтил крышку и плеснул в кружки прозрачную жидкость, моментально наполнившую воздух запахом спирта.

– Не чокаясь, – передал он Стасу порцию горячительного и тут же залпом опустошил свою. – За каким хером… Если ты, мой проницательный друг, не заметил – меня узнали. А я не привык оставлять живых свидетелей на рабочем месте. Согласись, смерть двух патрульных Центра после нашей встречи с Фарой могла бы вызвать ряд ненужных вопросов. Не знаю, как ты, а я на ненужные вопросы отвечать не люблю. Пей.

Стас набрал полную грудь воздуха, выдохнул и залил содержимое кружки в горло.

– Понятно, – ответил он севшим голосом. – Профессиональное кредо.

– Жизненное кредо, – поправил Коллекционер. – А что шума много, так это даже хорошо. Скорее эффект будет. Ладно. – Он хлопнул в ладоши и потер руку об руку. – Жратва на столе, бухло в канистре, вода в бадье. По нужде – знаешь куда. Подстилку с одеялом в сундуке найдешь. Наверх не суйся. А у меня дела еще имеются.

Охотник развернулся и пошел к выходу.

– Погоди, – окликнул Стас.

– Что еще?

– Этот Фара… Ты его хорошо знал?

– С детства.

Глава 7

Спал Стас этой ночью паршиво. Температура в подвале вряд ли превышала градусов восемь. От холода не спасали ни шинель, ни натянутое на голову стеганое одеяло. Сквозь бетонный потолок просачивались жутковатые звуки, издаваемые Красавчиком. Но больше всего беспокоили Стаса раздумья. Они настырно лезли в голову целым скопом, моментально там укоренялись и ни под каким предлогом не желали покидать насиженного места.

На общем фоне особенно выделялись две мысли: первая – о Коллекционере, вторая – о Бульдозеристе. Одна, запуская свои мерзкие щупальца глубоко в мозг, питала его картинами кровавых пузырей, раздувающихся на вскрытом горле. Другая – рисовала фантасмагорический натюрморт из сломанных костей и лопающихся под траками внутренних органов. Оба «художественных полотна» конкурировали за звание главного ночного кошмара, чаще остальных мелькая в череде багровых всполохов, растерзанного мяса, выныривающих из темноты уродов, Старших Братьев и прочей чертовщины, мешающей здоровому сну.

Стас несколько раз за ночь вставал с кровати и мерил шагами подвал в надежде пустить мысль по оптимистичному руслу. Но как только подготовленное сознание окутывал Морфей, вся жизнеутверждающая концепция рушилась и тонула в крови.

Закончился этот кошмар ближе к девяти утра. Люк открылся, и голос охотника донес благую весть:

– Собирайся. Война началась.

– Как я их отыщу? – Стас шагал вслед за Коллекционером, на ходу пристраивая за спину вещмешок. – Доведи хоть поближе, чтоб не плутать.

– Может, еще прямо к Бульдозеристу за ручку отвести? Найдешь, не маленький. Большущий забор с вышками и колючкой. Мимо не проскочишь. В крайнем случае спросишь у кого-нибудь. Как доберешься, охране скажешь, что наниматься пришел. Мол, слыхал, что бойцы требуются. Тебя должны будут проводить к Гематоме – это правая рука Бульдозериста. Станут расспрашивать – держись своей легенды, дескать, занесла лихая в ваши края, на мели, покажите, кого убивать. Особо не завирайся. Мутаций себе никаких не выдумывай. Ну, лац и лац. Им теперь не до чистоты рядов.

– Соображу. Ты лучше скажи, где этот пулемет сраный искать нужно.

– Ну епт! Ясное дело – не в казармах. Скорее всего, в кабинете Бульдозериста. Так что старайся быть ближе к штабу. Мелькай там при любом удобном случае, но так, чтобы лишних подозрений не вызывать. Пусть охрана к тебе привыкнет. Заведи знакомства среди тех, кто вхож к начальству. Расспроси ненавязчиво. Чего, тебя всему учить, что ли?

– Бля, да на это месяц уйдет.

– У нас нет месяца, только пять дней. Жить захочешь – уложишься. Вот не упрямился бы с автоматом, не надо было бы и напрягаться. Кстати, чем он тебе так дорог?

– Я уже рассказывал. По наследству получил его от хорошего человека.

– Где ж ты такого нашел?

– Судьба свела.

– А потом развела, как видно? Дуба дал человек?

– Не знаю, – раздраженно огрызнулся Стас.

– Это как так, «не знаешь»?

– Пропал он. Вышел покурить и пропал с концами. Ясно?

– И давно? Ах да, семь лет назад, ты же говорил. А звать как?

– Леха Москва.

Ухмылка застыла на лице охотника и плавно сошла на нет.

– Слышал о таком? – спросил Стас, не дождавшись от Коллекционера новых инсинуаций.

– Никогда, – покачал тот головой и остановился. – Ну все, дальше один пойдешь. Топай в этом же направлении, никуда не сворачивай и минут через пятнадцать упрешься в забор. Повернешь налево, обойдешь угол и увидишь ворота. Дальше знаешь.

– А ты что будешь делать?

– Хромого навещу. Ну а там видно будет. – Охотник повернул назад, но, сделав несколько шагов, притормозил и оглянулся. – Да, вот еще что: если проколешься, про меня забудь. Так твои шансы будут выше. Начнешь трепаться, и они станут равны нулю. Бывай.

– Бывай, – обронил Стас вслед удаляющейся фигуре и продолжил путь.

Фраза об «этом же направлении» звучала как натуральное издевательство. Через пятнадцать минут ныряния из проулка в проулок Стас ни к какому забору так и не вышел, оказавшись посреди улицы, полной торговых лавок и мастерских.

День выдался погожий, и вокруг царило оживление. Шатались взад-вперед зеваки, проезжали мимо подводы с товаром, зазывали покупателей торгаши. Жизнь города шла своим чередом. Но обыденная в любом другом месте картина здесь виделась совершенно иначе. Стас шагал вдоль торговых рядов и не мог отделаться от ощущения, будто попал в какой-то сумасшедший балаган, в цирк уродов, где скопище омерзительных тварей корчится и гримасничает, стараясь походить на людей. Вот перекошенный лилипут с огромной, напоминающей жабий зоб опухолью, торгует подтухшей кониной. Рядом костлявый дед с жиденькой бородкой, слипшейся от текущего из черных язв гноя, нахваливает шкуры, воняющие мочой. Чуть поодаль рыхлая, похожая на гигантскую картофелину туша вытянула руки-отростки, потрясает, звеня, упряжью. Пошлая, гротескная пародия на жизнь здесь заменила свой прообраз, вытеснив его полностью. И Стас вдруг почувствовал… почувствовал кожей взгляды. Косые, исподлобья, полные неприязни и злобы, они жгли спину, кололи затылок. Кто-то позади смачно сплюнул.

– Лац ебаный.

Стас предпочел не реагировать и, на всякий случай, ускорил шаг, выискивая среди омерзительных харь лицо. Просто лицо. Обычное, человеческое, обладателю которого можно было бы задать вопрос о местонахождения базы Потерянных, без риска нарваться на грубость.

«Твою мать. Ну и зверинец. Ух, е. Этот хоть говорить-то умеет? Да и не больно хотелось. Ага, мудило сопливое, я тебя тоже люблю. Животное, животное, еще одно. Ну-ка, ну-ка… Ой, бля. Пожалуй, не стоит. Вот ведь злоебучая сила атома. Урод на уроде. В бандах-то народ поприличнее, а тут одни калеки. Или нет? Вот этот вроде более-менее на человека похож. Рискнем».

Стас собрался духом и решительно направился к скобяному лотку, за которым хозяйничал тип, чертами лица сильно напоминающий рыбу, но, к счастью, разумную.

– День добрый, – поприветствовал он торговца.

– Как сказать, – хамовато ответил тот и поочередно моргнул сначала левым, а потом и правым глазом.

– Почем термос? – указал Стас на небольшой сосуд, напоминающий гильзу из-под артиллерийского снаряда.

Торговец сразу оживился и заморгал с удвоенной интенсивностью:

– Отличная штука! Колба стальная. Корпус латунный. И самое главное – воздух между ними откачан. Чистый, сука, вакуум! Тепло держит мертвой хваткой! Бери, не прогадаешь. Всего за три монеты отдаю. Считай даром.

Стас повертел в руках рекламируемое изделие, отвинтил крышку, заглянул внутрь, даже понюхал:

– За две возьму.

– Две?! Совесть поимей! Что в наше время две монеты? На полраза поебаться! А тут вещь добротная, годами служить будет! Накинь «маслят» десяток.

– Ладно, уболтал. Две монеты и три «масленка». Больше не дам.

«Рыба» вперился в Стаса выпученными зенками, причмокнул, и толстые губищи поползли вширь.

– Ах, шельма! Повезло тебе! Забирай!

– И еще кое-что, – продолжил Стас, отсчитывая требуемую сумму.

– Слушаю.

– Подскажи, как до базы Потерянных добраться.

– Работу ищешь?

– Да.

– Правильно. Сейчас самое время. Небось, тоже слыхал, какой вчера Центровые тут пропиздон устроили? – спросил «Рыба», приглушив звук.

– Насчет этого не в курсе.

– Да ты что? Прилетели, рыл сорок, а то и больше. И через нас к базе прямо. По дороге патруль расстреляли и двух барыг. Видишь? – Он расстегнул пуговицу на груди и, оттянув куртку, постучал ногтем по кирасе. – О! Жить захочешь – не так еще упакуешься. Чтоб их разорвало. А от забора такая пальба потом началась, хоть в землю зарывайся! Видать, сразу несколькими отрядами ударили с разных сторон. Сегодня ни одного патруля не найдешь. Раны в казармах зализывают. То ли будет еще.

– Угу, интересно. А к базе-то как пройти?

– Налево, – махнул торгаш в конец улицы, – потом направо, мимо водонапорной башни и там уже увидишь.

– Благодарю.

Стас забрал покупку и направился указанным курсом.

Водонапорная башня – кошмарное сооружение, обилием грязи больше похожее на силосный резервуар, – обнаружилась довольно скоро, а дальше из-за крыш уже выглядывали сторожевые вышки. Через пять минут Стас подошел к воротам.

– Чего надо? – ненавязчиво поинтересовался один из постовых, дежуривших возле кирпичной будки, и поправил автомат. Стрелки на двух ближних вышках тоже развернули свои рабочие инструменты в сторону визитера.

– Я по поводу работы. Бойцов нанимаете?

Постовой – крепкий мужик в поношенном бушлате и защитного цвета штанах, заправленных в сапоги, – окинул Стаса придирчивым взглядом и хмыкнул.

– Штык, – позвал он, не оборачиваясь, – проверь.

Из будки вышел тощий субъект в длинном, чуть не до пят, брезентовом плаще и с печатью вселенской скорби на противоестественно вытянутой роже. Выглядел он настолько безобидно, что даже висящая поперек груди «Сайга» не добавляла воинственности. А вот то, что шагало по правую руку, заставило Стаса сделать шаг назад и напрячься.

– Собака? – произнес он едва слышно, не до конца веря собственным глазам.

Огромный, килограмм под шестьдесят, пес был заметно крупнее любого из ранее встреченных Стасом, да и по виду сильно отличался от своих лесных собратьев. Длинные крепкие ноги, широченная грудь, бугры мускулов, перекатывающиеся под лоснящейся черно-коричневой шкурой, вертикально торчащие уши и острая морда с умными злыми глазами.

Тварь дернулась вперед, натянув короткий поводок, и зарычала.

– Мешок на землю, – скомандовал тощий.

Стас без лишних слов стянул рюкзак и опустил перед собой.

– Ищи. – Штык шагнул вперед, позволяя своему четвероногому напарнику ткнуться носом в Стасовы пожитки.

Пес обнюхал рюкзак, сунул морду в приоткрытую горловину и, высунувшись обратно, басовито гавкнул.

– Взрывчатка есть? – поинтересовался Штык.

– Только гранаты.

– Доставай.

Стас присел, осторожно подтянул к себе рюкзак и выудил две РГО.

– Давай сюда, – подключился мужик в бушлате.

– Что значит «давай»? – Стас решил до конца соответствовать образу жадного лаца-наемника. – Они денег стоят, и немалых. Кто мне компенсирует?

– Охренел, что ли? – возмутился мужик. – Сюда, я сказал!

– Хорошо-хорошо, не надо шума, – примирительно поднял руки Стас, и обе РГО перекочевали в карманы бушлата.

– Ищи, – повторил Штык.

Пес снова обнюхал вещмешок, но в этот раз промолчал.

– Чисто.

– Бери вещи, шагай за мной, – распорядился новый обладатель гранат и, не дожидаясь реакции, исчез за дверью КПП.

Стас схватил рюкзак и поспешил следом.

На территории базы кипела жизнь. Жизнь тяжелая. Масса народу носилась из конца в конец громадного, обнесенного железобетонным забором квадрата, таская ящики, тюки, корзины, носилки с ранеными. С противоположной стороны, скрытой рядами длинных бараков и неказистым двухэтажным сооружением, надрывно урчали двигатели. Крепкий мат, производимый несколькими десятками глоток, разносился над пестрой толпой, усиливая эффект общей сумятицы.

Стас шагал за провожатым, стараясь не терять его из виду и одновременно составить представление об устройстве базы. На всякий случай.

Как стало понятно уже при внешнем осмотре, в плане она представляла собой квадрат. В каждом углу располагалось по вышке – солидной, похожей на гриб конструкции метров десяти высотой, с широкой площадкой, накрытой четырехскатной крышей и укрепленной бронепластинами. На каждой вышке дежурила пара стрелков за пулеметами, контролируя все сектора вокруг периметра. Входов-выходов, судя по звуку двигателей на противоположной стороне, было два, но напрямую они не соединялись. Центр базы занимало большое г-образное здание в два этажа высотой. Вдоль левой стены периметра, ближе к углу, располагался ангар со странной полукруглой крышей. Дальше шли одноэтажные бараки. Стас насчитал целых шесть. Справа, перпендикулярно забору, стояли еще четыре точно таких же, выполняющих, судя по всему, роль казарм. А за ними располагался двухэтажный дом из красного кирпича под жестяной крышей. Именно туда и направлялся сейчас провожатый.

– К Гематоме, – коротко поставил он в известность дежурившего у крыльца автоматчика и, кивнув на Стаса, – этот со мной, – проследовал далее.

Внутри здание выглядело, мягко говоря, аскетично – голые неоштукатуренные стены, бетонный пол, испещренный грязными отпечатками подошв, полное отсутствие какой-либо мебели в коридорах и витающий среди этого «убранства» запах сырости. Поначалу Стас даже засомневался в верности предположения, что это и есть штаб, но зашедший следом и поинтересовавшийся «у себя ли шеф» посетитель подтвердил ранее сделанные выводы.

– Не занят? – провожатый приоткрыл одну из дверей и заглянул внутрь. – Я бойца привел.

– Давай, – прогудело оттуда.

Стас откашлялся и шагнул в кабинет потенциального работодателя.

Хотя назвать это кабинетом можно было лишь с большой натяжкой – комната три-на-три, одно окно с треснувшим стеклом в полусгнившей раме и торчащей из форточки трубой печки «буржуйки», приютившейся в углу на ржавом поддоне, единственный стул, умывальник, шинель с разгрузкой на вбитых в закопченную стену гвоздях, тумбочка с двумя кирпичами взамен потерянной ножки, сваленный в кучу прямо на полу разнокалиберный хлам, топчан с драным соломенным матрасом, скрученный бушлат вместо подушки, прислоненный к изголовью РПК-74 и сам хозяин «кабинета», сидящий на койке.

Гематома поднял с пола кружку, отпил и кивнул на стул.

Стас сел.

Судя по виду, «правая рука Бульдозериста» был явно не расположен к беседе и делал сейчас над собой нешуточные усилия, чтобы просто оставаться в вертикальном положении. Мощный торс, обмотанный еще влажными бинтами, склонился вперед. Кулаки уперлись в топчан. С каменного лица, обезображенного огромной лиловой опухолью, смотрели прищуренные, глубоко посаженные глаза, периодически теряющие фокусировку.

– Ну, – заговорил он наконец, – излагай.

– Хочу предложить вашей организации свои услуги за адекватную плату.

– Что умеешь?

– Устранять живую силу противника в основном.

– А не в основном?

– Всего понемногу.

– С каким оружием знаком?

– Из стрелкового – со всем. Единственное, чего пользовать не приходилось, так это крупный калибр.

– Что с собой?

– Вот это, – Стас продемонстрировал дробовик, – «калаш» и ПБ. Еще тот товарищ, что меня привел, отобрал две РГО.

Гематома молча смерил наемника взглядом и, глотнув из кружки, продолжил:

– Лац?

– Насколько мне известно – да.

– Хм. Что забыл в наших краях?

– Работу ищу. Почему бы и не здесь? Слышал, работы сейчас много.

– Что есть, то есть. Грамоте обучен?

– Конечно. А это может понадобиться?

– С РПГ-7 обращаться умеешь? – Гематома игнорировал вопрос.

– Да.

– Сколько хочешь за услуги?

– Сорока монет в день будет достаточно.

Глаза у помощника коменданта под тяжелыми надбровными дугами слегка расширились и взяли фокус.

– Столько не дадим. Двадцать пять – норма.

– Верю, – кивнул Стас. – Я видел ваших бойцов. Дороже они не стоят, при всем уважении.

Глаза расширились еще больше, так что кожа на лбу пошла глубокими косыми морщинами, но скоро вновь разгладилась.

– А ты, лац, не робкого десятка. Хаять Потерянных в их же штабе! Свернул бы я тебе скулу на бок, не повредись здоровьем. – Гематома невесело усмехнулся. – Но твоя правда, чего уж… Кадры – говно. Толковых парней от силы с десяток наберется, да и на тех смотреть тошно. Ладно, накину еще пять монет.

– Поднимите до тридцати пяти, и я в вашем распоряжении. Под началом разумного командира и воевать приятно, а вы, вижу, человек разумный, потому и уступаю.

– Хм. Ну, если воюешь ты так же, как языком чешешь, то сделка и впрямь выгодная. Значит, тридцать пять. Боевых нет. Сумеешь отличиться – премиальные отдельно оговорим. Жратва, крыша, помывка – бесплатно. Патроны в счет гонорара. Если чего нужно, обращайся к каптеру, он в ангаре сидит. Расценки божеские. Получка по вторникам. Заработать хочешь – постарайся еще четыре дня прожить. Твой непосредственный командир – Кирка. Приказы будешь получать от него, от меня и лично от Бульдозериста. Остальных смело шли на хуй, если здоровье позволяет. А сейчас… – Гематома смочил горло. – Срам!

В дверном проеме нарисовался давешний провожатый:

– Слушаю.

– Верни бойцу гранаты и отведи в казарму. Да, кстати, – перевел Гематома взгляд на новобранца, – звать-то тебя как?

– Вдовец.

– Ну что же, Вдовец, поздравляю с зачислением.

– Срам? – уточнил Стас, шагая рядом с провожатым к месту расквартирования.

– Для тебя – Большой Срам, – огрызнулся тот.

– А почему?

– Почему большой или почему для тебя?

– Да все вместе.

– В баню сходим – первый вопрос отпадет. А насчет второго – не терплю фамильярности от низших чинов.

– Ты десятник?

Срам с гордым видом показал красную лычку на рукаве.

– А выше десятников здесь только Гематома с Бульдозеристом? – продолжил допытываться Стас.

– Нет. Еще есть четыре ротных. Мы, десятники, под ними ходим. Один ротный на шесть-семь десятников. Но тебя это не касается.

– Почему?

– Кирка командует группой наемников и подчиняется непосредственно Гематоме. Так контроль жестче. За вами, наймитами, глаз да глаз нужен.

– И много тут нашего брата?

– У Кирки семь было, – начал вспоминать Срам. – Недавно отряд пришел в пять стволов. Плюс ты. Но это только начало. Запах крови все гуще, скоро еще подтянутся.

– Понятно. Слушай, а что это за зверь у вас на КПП?

– Собака, – пожал Срам плечами. – Жором звать.

– Как же вы его приручили?

– Так и не приручал никто. Не дикий же.

– В смысле?

– Ну, чего «в смысле»? По-русски, что ли, не понимаешь? Говорю ж – не дикий. Бульдозерист лет пять назад щенков откуда-то с востока привез. Купил. Теперь сами разводим. Полезные твари. Живучие. А злые – аж пиздец. Жрут вот только до хера. Но ничего, теперь у них с харчами долго проблем не будет. – Срам хохотнул и плотоядно оскалился.

– Они все такие здоровые?

– Разве Жор здоровый? Ему и года еще нет. Вот у Бульдозериста в охране, там другое дело. Цербер с Плугом. Такие, сука, лошади! Ну, вон она, – Срам махнул рукой на третий из шести бараков, выстроившихся шеренгой вдоль левой стены, – наймитская казарма.

– Отдельная?

– Конечно. Чего пауков по всей базе-то распускать? Нет уж, пускай все пауки в одной банке.

– Не любишь наемников?

– А ты не баба, чтоб я тебя любил.

– И то верно.

Стас в сопровождении хмурого недоброжелателя подошел к бараку.

Здание было метров сорок длиной и шесть-семь шириной. Серые стены, издалека напоминающие глинобитные, оказались сложенными из колотого кирпича, настолько щедро политого раствором, что выдавали свое истинное происхождение лишь местами. Узкие длинные окна с мутным от грязи стеклом приютились возле самой крыши.

– Проходи. – Срам распахнул дверь на скрипучих петлях.

За ней оказался «предбанник», разделенный на две части, не считая коридора: слева – помывочная с пятью рукомойниками на стенах и тремя корытами на полу, справа – колоритный сортир, способный одним только видом, через щель в картонной двери, навсегда отбить охоту испражняться.

– Удобства, – заботливо пояснил Срам и прошел дальше вслед за Стасом.

Жилое помещение казармы наполовину пустовало. Деревянные и металлические койки стояли в два ряда с широким проходом посередине. На прибитых к балкам цепях висели керосиновые светильники. Пахло табаком, ружейной смазкой и потом.

– Принимай пополнение, Кирка, – обратился Срам к угрюмому типу в кожанке, с полуразобранной «Сайгой» на коленях и тряпкой в руках.

Тип нехотя оторвался от своего занятия и, уложив оружие на расстеленный поверх одеяла брезент, поднялся с койки. Высокий, поджарый, со странно прямыми, будто у пугала, плечами и не в меру длиннорукий. Стриженная «ежиком» голова, лицо с грубыми рублеными чертами. Низкий, располосованный перекрестными морщинами лоб. Нос тонкий, с горбинкой и, похоже, не раз сломан. Широкая челюсть, оканчивающаяся выпирающим резко очерченным подбородком. И почти черные, с прищуром глаза под густыми бровями.

Кирка подошел к Стасу и, осмотрев его, заговорил низким хрипловатым голосом:

– Как звать?

– Вдовец.

– Ну все, я пошел, что ли? – буркнул оставшийся без внимания Срам.

Кирка, не реагируя на вопрос, продолжал расхаживать влево-вправо, придирчиво меря Стаса взглядом. Занимавшиеся до этого своими делами обитатели казармы также включились в процесс, с интересом наблюдая за командиром и новобранцем.

Не дождавшийся ответа Срам плюнул и, бурча под нос проклятия, удалился.

– У-у-у-гу… – протянул Кирка. – Вдовец, значит?

– Он самый.

– Хороший у тебя дрободан, Вдовец. Обращаться с ним умеешь?

– Пока никто не жаловался.

– Откуда сам?

– Из Владимира.

– Далековато занесло. Что, за рекой уже кущи райские цветут, для тебя работы не осталось? – В голосе собеседника почувствовались неприязненные нотки.

– Нет, не цветут еще. – Стас сделал невозмутимое лицо с легким оттенком затаенной угрозы. – И работа есть. Просто карта так легла. А с этим какие-то проблемы?

– Проблемы? – переспросил Кирка, продолжая бесцеремонно рассматривать амуницию Стаса. – Да какие ж могут быть проблемы? Просто интересуюсь. Хочу побольше знать о вверенных мне бойцах.

– Ясно.

– Угу. Годков-то сколь?

– Двадцать восемь.

– Хм. Выглядишь старше.

– Побреюсь – помолодею.

– Ладно. Ну давай рассказывай о своей полезности для моего отряда. В каких делах силен, а в каких – лучше не рассчитывать. Что в арсенале имеешь.

– Рассчитывать можно во всем, кроме двух вещей – ремонта машин и серьезной медицины. Ни в железных, ни в живых потрохах копаться не обучен. С собой дробовик, ПБ, «калаш» и две РГО. К «калашу» есть оптика и ПБС.

– Хорошо. Патроны, аптечка?

– Все в комплекте.

– Ранения, болезни?

– Ребра пулей зацепило с неделю назад. Но ничего серьезного.

– Покажешься Сиплому. – Кирка указал на тощего субъекта в мешковатом камуфляже. – Он у нас за врача. Вопросы есть?

– Да.

– Задавай.

– Сколько бойцов в отряде?

– С тобой вместе – четырнадцать.

– Какие функции выполняем?

– Затыкаем собой дыры в обороне этих раздолбаев. Но скоро, думаю, бросят в атаку. Не в лобовую, конечно, – уточнил Кирка, прочитав вопрос на лице Стаса. – Так, с краешка потрепать, чтоб не расслаблялись. У Центровых база укреплена не хуже этой. Штурм – дело гиблое. Так что война растянется на долгую череду взаимных тычков и затрещин.

– Ничего нет лучше затяжной грызни, – поделился мнением бородатый мужик, занятый починкой амуниции в дальнем углу. – Стабильный заработок при умеренном риске. И мотаться туда-сюда не нужно. И полный пансион. Красотища.

– Да, – ухмыльнулся Кирка. – Кровопускание для здоровья полезно, а длительный курс лечения и вовсе заебись. Верно, Сиплый?

– Так точно. Особенно пиявкам.

Казарма наполнилась недобрыми смешками.

– Ну? – Кирка снова переключился на Стаса. – Еще вопросы будут?

– Нет, мне все ясно.

– Хорошо. Тогда располагайся и отдыхай. Да, вот еще что – все передвижения по базе строго с моего ведома. Приказ может грянуть в любую минуту, а связью нас не снабдили. И вообще, поодиночке здесь лучше не ходить, особенно таким, как ты.

– Понял.

Стас выбрал себе койку в правом ряду, подальше от ароматной уборной, уложил возле изголовья рюкзак с дробовиком, свернул валиком шинель взамен отсутствующей подушки и без лишних отлагательств направился выполнять распоряжение командира.

– День добрый, – поприветствовал он Сиплого. – Не занят?

Медик обернулся и взглянул на Стаса слегка мутноватыми глазами в обрамлении темных кругов. Резко выделяющиеся на тощем и бледном лице желваки ритмично напрягались, приводя в движение челюсть.

– Доктор Сиплый, – произнес он характерным голосом и сунул в рот небольшой коричневый листок, – соверше-е-енно свободен.

– Да, вижу. Я лучше потом как-нибудь…

– А чего потом-то? – возле «доктора» появилась пухлая брезентовая сумка с ремнем. – Распрягайся давай. Сейчас все оформим.

– Не боись, – подал голос пузатый мужик, развалившийся на соседней койке. – Он, когда листьев своих нажрется, дурак дураком, зато руки не дрожат.

– Иди на хер, – беззлобно обронил Сиплый и достал ножницы. – Ну?

Стас вздохнул и снял рубашку.

– Рану обрабатывал чем-нибудь? – поинтересовался Сиплый, разрезая самодельную перевязь.

– Последний раз – водкой.

– А первый?

– Первый – не знаю, в отключке был. Но человек вроде грамотный занимался.

– Ну, ладно. Надеюсь, этот грамотный человек – приверженец традиционной медицины. А то сейчас, блядь, каждый второй «грамотный». Недавно вот пришлось пацану ногу отрезать. Пулю в бедро поймал. Навылет прошла. И рана-то несложная, даже кость не задета. Как говорится – завяжи да лежи. Так нет, нашлись, сука, добрые люди, продезинфицировать решили. Мочой. И пиздец ноге. Гангрена. По самые бубенцы пришлось оттяпать. Врачеватели херовы. Запустят почки, а потом людей калечат.

Ледяная сталь ножниц поднялась вверх по ребрам, заставив Стаса передернуть плечами.