Текст книги "Еда и патроны. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

Пока ванна наполнялась, Стас решил, не теряя времени, приступить к трапезе. Аромат жареной говядины уже расплылся по комнате и, смешавшись с запахом плесени, щекотал ноздри, заставляя желудок вырабатывать обильные порции сока в предвкушении настоящей еды. От картошки, посыпанной зеленым укропчиком, поднимался густой пар, желтые большие клубни, рассыпчатые, душистые, искрились на разломах нежной мякоти кристалликами крахмала. Квашеная капуста в деревянной плошке так и просила запустить в нее пятерню, зачерпнуть побольше сочной хрустящей зелени и отправить ее в рот, чтобы насладиться свежим кисловато-терпким вкусом. Росинки конденсата блестели на боках графина, отражая преломленные солнечные лучи, набухали, сливаясь одна с другой, и чистой сверкающей каплей катились вниз по граненому стеклу, оставляя быстро запотевающие бороздки.

Природные инстинкты возобладали над правилами этикета, и Стас, забыв о ноже и вилке, с немытыми руками набросился на это гастрономическое великолепие, быстро поглощая внушительные куски растительной и животной клетчатки, чередуя их вливанием стограммовых порций ледяной водки. Не прошло и пяти минут, как обед был уничтожен. После яростного штурма уцелели лишь остатки надкусанного хлеба да грамм двести пшеничной в графине, измазанном капустой.

Ванна к этому времени уже наполнилась. Стас сыто рыгнул, вытер руки о штаны, встал и закрутил вентиль. Мыла в номере, разумеется, не оказалось, пришлось лезть в рюкзак за своим куском. Камуфляж отправился на стул, грязное белье – на пол, а бренное тело – в воду. Вода… Теплая, обволакивающая, расслабляющая, погружающая в сладкую негу. Он задержал дыхание и окунулся с головой, полежал на дне с полминуты, медленно поднялся, стер капли с глаз, счастливо вздохнул и взял мыло.

«Чистота – залог здоровья» – вспомнил старую пословицу Стас, обтираясь полотенцем. Однако только чистоты для поддержания здоровья было недостаточно. Срок службы бинтов, наложенных лесным хирургом, уже истек, это было видно и без медицинского образования, а доводить дело до нагноения желания не было никакого. Стас достал нож и, распоров перевязь, снял грязные тряпки, намокшие и слежавшиеся единым пластом.

Рана выглядела не особо симпатично, но уже начала зарубцовываться, да и признаков осложнений заметно не было. Он налил в стакан водки и, прислонив его край к ребрам чуть повыше раны, медленно наклонил. Сорокаградусная жидкость потекла вниз, заливая шов и обжигая не закрывшуюся еще живую плоть. Стас скрипнул зубами и ухватился за край покрывала, скрутив его в тугой комок.

– С-с-с-сука!

Вытер кулаком брызнувшие слезы, поставил стакан, бросил покрывало на стул и, развернув на кровати простыню, аккуратно сложил ее по длине вшестеро. Один конец получившейся широкой многослойной полоски ткани он перекинул через плечо, второй дважды обмотал вокруг груди, затянув поплотнее, и пришил крупными стежками к нижнему слою, пару раз едва не захватив иглой кожу, так, чтобы перевязь не съезжала и не расползалась.

Подвигав плечами и убедившись, что все в порядке, Стас удовлетворенно хмыкнул, надел чистый комплект белья, спустил воду в ванной, набрал свежей, постругал туда ножом мыла, кинул замачиваться грязное исподнее, задернул шторы, упал на койку и практически моментально заснул, провалившись в пустое всепоглощающее забытье без переживаний, без мыслей, без сновидений.

– Обслуживание номеров! – родился в черной пустоте инородный звук, сопровождаемый громким и настойчивым стуком. – Обслуживание номеров!

Стас продрал глаза, сел и посмотрел на часы – семнадцать тридцать две.

– Какого хуя? – пробубнил он себе под нос и уже громче добавил: – Чего надо?

– Мне посуду нужно забрать, – ответили из-за двери.

– Сейчас. – Стас встал, подтянул трусы и открыл.

Бульдозерообразная тетка на пороге подняла брови, смерила его взглядом, и пухлые губы с зажатой промеж них спичкой медленно поползли в стороны.

– Что?

Тетка кокетливо пожала плечами и, крутя на пальце тряпку, вплыла в номер.

– Стирку затеяли? – кивнула она в сторону ванны.

– Да.

– М-м… – Тетка составила посуду на поднос, вытерла стол и опять нескромно воззрилась на Стаса, не торопясь покидать апартаменты.

– Вы закончили? – спросил он.

– Хм… Я заканчиваю в восемь. Если у тебя вечер свободен, могу заглянуть после работы.

Стаса начал всерьез раздражать этот цирк. Чертова баба не дала выспаться, а теперь еще решила, что может домогаться с шансами на успех.

– Простите, – ответил он нарочито вежливо, – но я не имею привычки сношаться с тяжелой строительной техникой.

Эффект был потрясающий. Блядская улыбка сползла с покрасневшей физиономии и трансформировалась в отвратительную гримасу ненависти, смешанной с жалостью к себе. Это было настолько ярко и экспрессивно, что Стас невольно сделал шаг назад от отвергнутой женщины и приготовился защищаться.

– Ах ты тварь помойная! – прошипела тетка, брызжа слюной сквозь зубы, и замахнулась на обидчика грязной, дурно пахнущей тряпкой. – Ты кем себя возомнил?! Отребье! Красавчиком себя считаешь? Да ты… ты…

– Ну-ка пошла вон, пока я этой дерюгой тебе по роже не надавал. И чтоб больше тут не появлялась.

Матрона, оскорбленная в лучших чувствах, фыркнула, развернулась, щелкнув каблуками, и удалилась, так и не выместив неожиданно возникшие чувства. Лишь хлопок двери, сотрясший воздух и осыпавший штукатурку, разнесся по коридору эхом слабого отголоска страстей, бушевавших под необъятными грудями.

– Вот зараза какая!

Стас закрыл дверь на щеколду и бухнулся в кровать, но спать уже не хотелось. Повалявшись немного, взбивая периодически подушку и стараясь устроиться поудобнее, он так и не заснул, встал, оделся, убрал сорок монет с тумбочки в подсумок и вышел на улицу.

Надевать грязный, заляпанный черт знает чем камуфляж на чистое тело было крайне неприятно, разгуливать в нем по городу – так и вовсе небезопасно. Народу на улице в этот час было немного, и все, кого Стас успел заметить, выглядели вполне культурно, а если и не культурно, то, по крайней мере, чисто. И каждый из этих чистых муромских обывателей норовил бросить на Стаса косой и, как тому казалось, презрительный взгляд. Ему сразу пришли на ум слова зализанного типа из проходной о патрулях, проверках, а также пунктик о личной гигиене из свода правил, отпечатанного красивым шрифтом на бланке пропуска. Стас, поморщившись, взглянул на свои рваные штаны с налипшими остатками тюремной похлебки и, сильно пожалев, что не догадался накинуть плащ-палатку, решил прошвырнуться до ближайшего магазина одежды.

– Приветствую вас! – расплылся в отработанной до автоматизма улыбке хозяин «Фасона». – Могу помочь?

Стас подошел ближе, чем незамедлительно спровоцировал ухудшение настроения жизнерадостного мужичка за прилавком. Румяная грушевидная мордочка у того сразу как-то осунулась и погрустнела.

– Здравствуйте, – ответил Стас, пересыпая из руки в руку горсть монет. – Мне бы гардероб обновить.

Настроение торговца колыхнулось и, стимулированное мелодичным звоном, поползло в гору.

– Ну конечно же! Прошу вас, смотрите. – Он обвел рукой вывешенные на стенах рубашки, пиджаки, брюки, плащи, куртки и несколько шерстяных пальто строгого покроя. – Вас что конкретно интересует? Есть прекрасный костюм-тройка как раз вашего размера, теплый, удобный. Очень практичная вещь, сидеть будет отлично. Не желаете примерить?

– Нет, спасибо, – покачал головой Стас, разглядывая сплошь цивильную одежду без малейших признаков функциональности. – Я вообще-то ищу то же самое, что сейчас на мне, только новое.

– О-о, – снова расстроился хозяин. – Боюсь, что не смогу предложить ничего подходящего. Возможно, вам стоит заглянуть в «Рыболов и охотник», там бывают такие… изделия. Но подумайте все же о костюме. Стоит только его примерить, и вы поймете – это как раз то, что нужно, – продолжал увещевать продавец направляющегося к двери клиента.

– Спасибо, – бросил Стас, не оборачиваясь. – Я подумаю.

Витрина «Рыболова и охотника» была украшена чучелами двух зайцев, одного глухаря и тремя удочками, непонятно каким боком относящимися к вышеозначенным трофеям.

Стас открыл дверь с наклеенными вокруг глазка щучьими челюстями и вошел.

– День добрый! – раскатистым басом поприветствовал его высоченный бородатый здоровяк в болотном камуфляже и панаме, утыканной всевозможными блеснами, крючками и крашеными перьями. – Вижу, вы только что с охоты вернулись? – обратился он к Стасу без доли иронии.

– Можно и так сказать.

– Говорят, к северу от пятой автобазы стая волков обосновалась. Здоровенные черти. Не слыхали?

– Да я в основном по другой дичи.

– А-а. Птах бьете? Давеча сам ходил за монастырь, тетерку взял одну, да и так еще по мелочи. Голубей там развелось – тьма. Жена моя их знатно готовит. Вы с чем промышляете-то?

– «Иж» у меня, – соврал Стас, не желая вдаваться в подробности.

– Понятно. А пневматикой не увлекаетесь? Я последнее время все больше из духовухи шмаляю. Толковая штука, триста метров в секунду и точность неплохая. А самое главное – расходов никаких практически. Из Коврова недавно завезли партию. Сталь хорошая, орех, даже крепления под оптику есть, и всего за тридцатку. Вон она висит, красавица. – Бородач указал на изящную пружинно-поршневую винтовку, приютившуюся между четырехзарядным помповиком и дорогой вертикалкой, сверкающей воронеными стволами.

– Интересная вещь, – согласился Стас. – Но меня в данный момент камуфляж больше интересует.

– А-а. Приодеться решили? Это можно. Вон, гляньте, – кивнул бородач на стену слева. – Ивановский демисезонный. Отличная вещь. Ткань прекрасная, дышит, не промокает, не потеешь в нем, не мерзнешь. Расцветка неброская, вам как раз по вкусу прийтись должна. Карманов куча, все на пуговицах, швы проклеены.

– И почем такое счастье?

– Почти задаром – шестьдесят монет всего.

– Сколько?!

– Для вас могу пять монет скинуть, но не больше. Это же не мешковина какая-нибудь, не брезент. Все по технологии, по лекалам. На него закупочная цена немногим ниже, а ведь транспортировка еще, охрана, налоги. Знаете, сколько на налоги отбашлять приходится? Чуть ли не тридцать процентов! Если я дешевле продавать стану, так это легче просто замок на магазин повесить.

– Я у западных ворот такой же за сорок видел.

– Ерунда, – махнул рукой бородач. – Разве ж там материал? Дерюга грубая, да и пошито кое-как. Мне такое и продавать-то стыдно было бы.

– Странно, – прищурился Стас, разглядывая и ощупывая камуфляж. – А на вид так один в один, даже бирки такие же.

– Да как вообще сравнивать можно? – запыхтел бородач, раскрасневшись. – Как можно сравнивать мой товар с залежалым дерьмом этой козы драной?!

– А вот грубить не нужно. Конкуренция, она на то и конкуренция, чтобы баланс поддерживать. А то, понимаешь, пятьдесят пять ни за хуй собачий.

– Вот как, да?! А ну-ка мотай отседова! – заревел вдруг верзила и запустил руку под прилавок. – Ходят тут обормоты всякие засланные, грязными лапами товар марают!

– Спокойно, – отступил назад Стас. – Уже ухожу.

– Давай-давай, проваливай! И передай суке этой, что ей скоро в деталях разъяснят и об конкуренции честной, и об, мать его, балансе!

– Чего ты разошелся?

– Пшел вон!

Стас выскочил на улицу и еще некоторое время даже из-за закрытой двери слышал трехэтажные напутствия, летящие ему вслед.

– Эй! Извозчик! – крикнул он проезжающему мимо вознице. – До западных ворот подбросишь за «семерку»?

– Садись.

Стас вскарабкался на кресло, и запряженная пегой лошаденкой коляска под неизменное «Но, милая, пошла», скрипя рессорами, покатила вперед.

Пропыли мимо управа СС, стальной колос, воспевающий трудовые подвиги прошлого, рубероидный завод. Экипаж свернул направо и поехал вдоль густых сосновых зарослей бывшего парка Пятидесятилетия таинственной советской власти.

– Добрый человек, – вежливо обратился Стас к вознице, – а не подскажешь, где тут можно прибарахлиться, чтоб не особо для кошелька обременительно?

Старикан с длинными, седыми как пепел усами оглядел пассажира и отвернулся.

– Уж точно не там, откуда ты только что вышел.

– А где ж тогда?

– На хрена спрашиваешь, если уже туда едешь?

– Я удостовериться хотел.

– Ну, считай – удостоверился.

– А из-за чего гражданин этот так хозяйку тамошнюю не любит?

– Понятно из-за чего, – хмыкнул старик. – Она же всех клиентов у него отбила. Раньше, когда муж ее покойный в магазине заправлял, у них с Кузьмой договор был, как и с прочими торгашами. Цену держали. А не стало Пети – Катерина-то и плюнула на договоренности ихние. Ушлая девка, молодец, палец в рот не клади. Только вот врагов себе нажила с тех пор немало.

– Хорошо ее знаешь?

– Ну, еще бы. К ней же полгорода ходит.

– В смысле?..

– Отовариваться.

– А.

– Да и вообще я сплетни всякие люблю собирать, – усмехнулся дед. – Ездишь, ездишь целый день, людей разных возишь, с тем поболтаешь, с этим… А у Кузьмы опосля этого дела совсем хреново пошли. Стволы да снарягу не берет уже никто, а на крючках и поплавках много-то не наторгуешь. Вот он и бесится, а цены не снижает. Держится на плаву кое-как, под заказ штуки всякие редкие, бывает, возит, а так… не тот, конечно, у него магазин уже стал. И ассортимент бедноват, и цены кусаются.

– Не боится Катерина за лавку свою при такой конкуренции?

– Не-е, такие ничего не боятся. В прошлом году по весне ей уж магазин чуть было не спалили.

– Кто?

– Да откуда же я знаю? Может, Кузьма, а может, и еще кто. Мало, что ли, уродов-то.

– Этого добра везде хватает, – согласился Стас.

– Тпр-р-у, – крикнул старик, натягивая поводья, и коляска остановилась напротив проходной. – Ну, все, приехали.

– Благодарю за содержательную беседу. – Стас расплатился и спрыгнул на землю.

– Не за что. Бывай.

Небо заметно потемнело, озаряясь снизу красно-оранжевыми всполохами усталого предзакатного солнца. Из открытой двери проходной лился свет керосиновой лампы, ложась на брусчатку желтой трапецией.

– Ваш пропуск, пожалуйста, – требовательно вытянул руку безопасник, едва Стас успел переступить порог.

– Так ведь я же выхожу, – пояснил тот недоуменно.

– Пропуск.

– Ладно, держите.

– Где получали? – поинтересовался блюститель порядка, разглядывая печать.

– На южной проходной.

– Угу. Вот здесь распишитесь, – ткнул он пальцем в лежащий на столике лист бумаги, где крупными буквами было отпечатано: «Образцы подписей».

Стас взял ручку и аккуратно, стараясь не напортачить, максимально точно воспроизвел собственный автограф.

– Годится, – констатировал безопасник, сверив две подписи. – Проходите.

Стас убрал пропуск во внутренний карман и, миновав коридор, покинул пределы Мурома. Едва позади, лязгнув ржавой пружиной, закрылась дверь проходной, легкие расширились, жадно всасывая не слишком свежий воздух, будто дорвались наконец до живительного газа после мучительного кислородного голодания. Странное бодрящее покалывание прокатилось волной из миллионов крошечных иголочек снизу вверх вдоль позвоночника.

– Слишком долго ты по лесам шастал, – сказал он самому себе и твердой походкой направился к «Верному другу».

Глава 13

Стас чуть ли не бегом поднялся на веранду, взялся за дверную ручку и… замер, нерешительно ослабив хватку на железном кольце, так за него и не потянув. Он постоял, глядя рассеянно под ноги, пошаркал ботинком о половик и снова ухватился за ручку.

– Да ладно, херня какая…

Входная дверь открылась и хлопнула за спиной, приведя в движение звонкий колокольчик.

– Добрый вечер, – поздоровался ангел, просияв из-за прилавка ослепительной белизной своей восхитительной улыбки.

– Да… И вам тоже… добрый.

Серо-голубые глаза хитро сузились, обворожительные ямочки на нежных щечках возникли по соседству с милыми морщинками в уголках безупречного рта, и глубокий, бархатный, ангельский голос снова полился Стасу в уши, обволакивая быстро разомлевший мозг сладкой патокой:

– Так вы передумали насчет маузера?

– Маузера… – тихо повторил Стас, смакуя эти ласковые мяукающие звуки. – Э-э… нет, нет, я по другому поводу, то есть делу… я…

Ангел пошевелил плечиками, приподнял брови, очаровательно наморщив лобик, и прекрасные, полные, медовые губы снова раскрылись, позволяя божественному голосу наполнить пространство волнующими душу вибрациями:

– А по какому же делу? Можно узнать?

Стас сглотнул и взял себя в руки, твердо придерживаясь принципа, что гормоны и деньги нужно хранить раздельно.

– Мне новый камуфляж нужен, – произнес он уверенно и почти без запинки. – Вон тот подойдет.

– М-м, отличный выбор. – Катерина вышла из-за прилавка и, грациозно, по-кошачьему вытянувшись на носочках, сняла с прикрепленной к стене вешалки комплект из штанов и куртки болотного цвета с едва заметными мелкими бежевыми пятнами. – Фабричное изделие, сшито в Иваново, и ткань там же изготовлена. Пощупайте.

– Что? – недоуменно спросил Стас, потеряв дыхание.

– Ткань. Пощупайте, какая мягкая. Чувствуете?

Лебединая шея, слегка прикрытая выбившимся локоном, оказалась прямо у него перед лицом, близко-близко, настолько, что ноздри невольно расширились, втягивая воздух и отфильтровывая молекулы ее ангельского запаха, сорвавшиеся с этой золотистой атласной кожи.

– Чувствую, – выдохнул Стас.

– Прекрасная ткань, и подкладка отличная, дышащая. В таком камуфляже ни дождь, ни ветер не страшны. Пропитка водоотталкивающая, все швы проклеены. – Катерина отвернула полу куртки и пробежалась по отвороту своими длинными изящными пальчиками. – Два внутренних кармана, четыре внешних на торсе, по одному на рукавах, все застегивается на пуговицы. И брюки тоже. Посмотрите. – Она повесила куртку на руку, взяла штаны и, ловко расстегнув ширинку, так же быстро ее застегнула. – Видите? Никаких «молний» – очень удобно. Ничего не застрянет, не заклинит в самый ответственный момент. Проранки все обметаны замечательно. Очень качественный пошив. Хотите примерить?

– Да, пожалуй. Примерочная есть у вас?

– Вот сюда проходите. – Ангел кивнул на отгороженный шторкой закуток и слегка коснулся рукой плеча покупателя.

Стас уединился за шторкой, поставил в угол разгрузку, выскреб всю мелочевку из карманов, аккуратно сложив ее на табуретке, скинул на пол грязный камуфляж и облачился в новый, чистый, пахнущий свежим полиэстером.

– Как у вас дела? – поинтересовался ангел.

– Нормально все. Я уже готов. – Стас отодвинул штору и, поправляя ворот, вышел из примерочной. – Ну? – развел он руки. – Что скажете?

Ангел заправил выбившийся локон за ушко, сложил пальчики в замок, склонил набок голову, грациозно изогнув шейку, и кивнул:

– Отлично сидит. Совсем другое дело. Как будто на вас и шили.

Прохор, молча сидящий в своем углу, лениво поднял руку и оттопырил большой палец, поддакивая хозяйке.

– Вы считаете? – Стас подвигал плечами, сунул руки в карманы, присел, встал.

– Безусловно. Чувствуете, как легко в нем? Нигде не жмет, не сбивается, не тянет.

– Да, правда. Удобно. Мне нравится.

– Берете?

– Беру. Одну секунду. – Стас вернулся в примерочную, рассовал вещи по карманам новой куртки, накинул жилет и вышел, зажав между пальцами золотой. – Сдача будет у вас?

– Разумеется. – Ловкие красивые пальчики моментально изъяли монету и поместили ее в сумочку на поясе. – Только вот… – Катерина остановилась на полпути к прилавку, развернулась и окинула Стаса скептическим взглядом.

– Что? – растерянно замер тот, как будто наткнулся на невидимую стену.

– Да нет, ничего, но…

– Но?..

– Этот жилет…

– А что с ним не так? – Стас наклонил голову, разглядывая свою разгрузку.

– Он все портит. – Ангелочек взмахнул рукой и обхватил ладошкой подбородок, озабоченно нахмурившись.

– Как это?

– Ну, во-первых, он совершенно не сочетается со всем остальным, а во-вторых – это бурое пятно на боку, – пальчик укоризненно направился в сторону разводов запекшейся крови вокруг дыры с разлохмаченными краями, – выглядит ужасно.

– Да ладно, – пожал Стас плечами. – Под рукой его не так уж и сильно заметно, а дыру зашить можно.

– И модель неудобная, – продолжила Катерина, разглядывая жилет. – Ну, посмотрите, висит как мешок, карманы расположены совершенно непродуманно, ползать в нем вообще наверняка мучение сплошное.

– Нормально вроде всегда ползал.

– Это вы привыкли просто неудобства испытывать, оттого и не замечаете уже. А стоит другую разгрузку примерить, как сразу все недостатки этого недоразумения своего тряпочного увидите.

– Да? – Стас невольно повел плечами, будто почувствовав дискомфорт.

– Конечно. Вот, взгляните. – Катерина сняла с вешалки темно-бежевый разгрузочный жилет, расстегнула лицевую «молнию» и начала демонстрацию. – Отличная вещь. Четыре кармана под рожки со стальными пластинами в основании. Это на случай, если пуля в патроны угодит. Еще два больших многоцелевых кармана снизу. Все вентилируемые, с отверстиями для водостока. Клапаны на пуговицах. Смотрите, какая компоновка замечательная, и прикладу справа ничего не мешает. Спереди «молния», очень надежная. Вот тут, – она указала на бок разгрузки, – шнуровка для регулировки по объему, можно хоть на бушлат зимний надеть. Два внутренних кармана непромокаемых на «молнии». Здесь крепеж для фонаря или ножен. Внизу шесть креплений на клипсах для подсумков и другого снаряжения. Фурнитура вся металлическая. Ткань плотная, водоотталкивающая и даже огнестойкая. – Катерина сделала паузу и округлила свои бездонные голубые глаза. – Десять секунд в открытом пламени выдерживает… – после чего вопросительно посмотрела на Стаса, ожидая его реакции.

– Ну, вроде ничего, только…

– И всего за двадцать монет. Вообще-то он все двадцать пять стоит, но вам уступлю. Раз решили гардероб обновить, так уж надо, чтобы все в ажуре было. Правда? Давайте примерим.

Она расправила жилет и улыбнулась обезоруживающей ангельской улыбкой.

– Ладно. – Стас вздохнул, скинул свою дырявую разгрузку и облачился в новое модное изделие, что ни в воде не тонет, ни в огне не горит.

– По росту вам подходит замечательно, – отметила Катерина, сделав шаг назад. – Сейчас вот только шнуровочку подтянем. Прекрасно, не правда ли?

– Надо рассовать все сначала, а там уж видно будет, – проворчал Стас, присел и, расстегнув карманы, переложил содержимое старой разгрузки в новую, отстегнул подсумки, прикрепил их спереди на левый бок и сзади на правый, прицепил ножны.

– Ну, берете?

Стас вздохнул, подвигал плечами, руками помахал. Новый жилет сидел действительно отлично, нигде не жал, не давил, как влитой. Казалось, что он был даже легче старого, несмотря на стальные пластины в подкладке. Четыре почти полных магазина ничего никуда не перетягивали, будто и веса не имели, что было непривычно, но приятно. Да и в целом разгрузка выглядела добротно, гораздо лучше той бесформенной и давно потерявшей жесткость тряпки, которая лежала сейчас на полу. Решение Стас уже принял.

– Я даже не знаю, – скривился он, ощупывая карманы. – К старому жилету я привык уже, а в этом мне как-то некомфортно, да и двадцать монет…

Катерина перестала улыбаться и недовольно сжала губки.

– Но!.. – продолжил Стас решительно. – Если вы согласитесь составить мне компанию сегодня вечером и посетить какое-нибудь не слишком грязное питейное заведение, то я, пожалуй, возьму разгрузку. – Он похлопал ладонью по карманам с магазинами и изобразил свою самую невинную улыбку.

– Вот как? – Катерина удивленно подняла брови.

– Да.

– Хм, это… как бы… немного неожиданно. Я не планировала…

– Сходи, сходи, – подал из своего угла голос Прохор. – Я тут присмотрю за всем, а в восемь закрою.

– Вот и замечательно, – поддержал Стас. – Значит, мы прямо сейчас можем отправиться.

– Ну, тогда хорошо. – Катерина смущенно улыбнулась и засмеялась невпопад, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Я скоро, – указала она пальчиком вниз. – Мне там нужно кое-что. Подождите.

– Конечно, – кивнул Стас и заложил руки за спину.

Катерина скрылась за дверью и застучала подошвами по ступенькам, ведущим на цокольный этаж.

– Простите, – обратился Стас к Прохору. – У вас мешка какого-нибудь не найдется, камуфляж старый с разгрузкой сложить?

– А, мешка-то? – поднялся тот со стула. – Был, был где-то тут, сейчас поищем. – Он прошел за прилавок, присел и, порывшись среди коробок и ящиков, выудил небольшой холщовый мешок на завязках. – Сгодится такой?

– То, что нужно. Спасибо. – Стас забрал из примерочной свой старый камуфляж, поднял разгрузку, сложил все в мешок и затянул веревку.

– Слышь, парень. – Прохор облокотился о прилавок и сделал Стасу жест подойти ближе. – Ты это… херню всякую, что в городе болтают, да и здесь тоже, не слушай особо. Народ-то тут завистливый, языки длинные, без костей, мелют себе и мелют. А Катька – девка хорошая, я ее давно знаю. Так что ты плохого не думай.

– И в мыслях не было.

– Ну и ладно. Это ты правильно сделал, что пригласил ее. А то сидит здесь безвылазно, как в монастыре все равно. Хоть развеется немного.

– Да? А я думал… Ну… У Катерины нет никого?

Прохор поджал губу и помотал головой:

– И давно уже. Как Петр Богу душу отдал, так и… Побаиваются ее мужички местные.

– А сам что? – поинтересовался Стас, усмехнувшись.

– Я-то? – махнул рукой Прохор. – Смеешься, что ли? Она же мне в дочери годится. Нет, мне бы попроще чего.

Снизу по лестнице застучали шаги, и в дверях появилась Катерина в высоких черных сапогах с узкими голенищами, волосы распущены, на плечах короткая дубленка с лисьим воротником поверх серо-голубого, под цвет глаз, камуфляжа. С левого боку у ангельского создания из-под дубленки выглядывала кобура.

– Я готова.

Гаснущее багряное солнце уже совсем скрылось за горизонтом, оставив после себя похожую на свежий шрам красную полосу, отмечающую границу земли и неба. Первые звезды робкими белыми точками загорелись высоко над головой. Словно какой-то пьяный кровельщик решил подлатать облачный небосвод лоскутами фиолетовой парчи, кое-как приколачивая ее к небесному куполу маленькими серебряными гвоздиками. Со стороны огромного темного леса дул ветер, неся с собой запах хвои и прелых листьев.

– Куда пойдем? – спросила Катерина, смущенно улыбнувшись, что совсем не вязалось с ее прежним образом сильной, волевой женщины за оружейным прилавком, но нынешний образ Стасу нравился даже больше.

– Да я и не знаю, – пожал он плечами. – Стыдно сказать – пригласил, а куда, и не подумал. Может, подскажешь? Ничего, если на «ты» перейдем?

– Ничего.

– Просто я с окрестностями здешними плохо знаком. Где тут вообще посидеть можно?

– В доках неплохой кабак есть. Правда, я там давно не была уже.

– Вот и отлично, сейчас разведаем.

Они миновали КПП, оставив по автографу в листе для сверки подписей, молча прошли аппендикс Владимирского шоссе, откушенный стеной от длинного извивающегося тела дороги, и свернули по Московской вправо, в сторону Оки.

– А ты не очень разговорчивый, да? – Катерина улыбнулась и мельком взглянула на Стаса, тут же вернувшись к созерцанию покрывающих асфальт трещин. – В магазине даже красноречивее был.

– Разговоры о деньгах, патронах и товаре мне всегда давались легко, – ответил Стас, почесывая подбородок.

– Угу, и мне тоже.

Оба опять замолчали, и по их лицам неудержимо поползли глупые улыбки, в конце концов перешедшие в приступ еще более дурацкого смеха. Стас продержался чуть дольше и, необдуманно повернувшись в сторону Катерины, прыснул прямо ей в лицо.

– Ой, извини, прости, – попытался он вытереть рукавом ее щеку. – Как неловко получилось. Черт.

– Ладно, – отстранилась она, смеясь. – Не переживай, нормально все.

– Правда, извини, случайно вышло.

– Да, надо нам чаще практиковаться в разговорах на отвлеченные темы.

– Не помешает, – одобрил идею Стас и снова расплылся в идиотской улыбке, качая головой и делая вид, что откашливается. – Стыдно-стыдно.

– Такси! – громко крикнула Катерина и махнула рукой, завидев попутный экипаж. Тот остановился, принимая на борт пассажиров. – В доки, – скомандовала она бесцеремонно, на секунду вновь превратившись из застенчивой девушки в деловую уверенную стерву, вынула из запасного магазина патрон и вложила его в протянутую ладонь извозчика. Тот взглянул на оплату, кивнул и пустил свою гнедую вперед.

– Пара?

– Да, – ответила Катерина, убирая магазин. – У меня «Глок». Хочешь взглянуть? – Угловатый пистолет тут же покинул кобуру, извлеченный молниеносным, почти незаметным движением руки, и очутился прямо у Стаса перед лицом рукоятью вперед.

«А насколько быстро он может уткнуться в морду стволом?» – невольно подумал Стас, берясь за шершавый пластик.

– Славная машинка, легкая. Отдача не беспокоит?

– Не больше, чем у ПМ.

– Серьезно? – Стас взял пистолет двуручным хватом и направил чуть правее филейной части возницы.

– Э-э… Это… Я дико извиняюсь, – забеспокоился мужик, краем глаза заметив ствол, – но тут лучше волыны на изготовку не брать. Патруль заметит – хлопот не оберешься.

Стас вернул пистолет и кашлянул, оглядываясь.

– Вот ведь, пара… А я прошлый раз «семерку» отдал и доехал-то всего от гостиницы до ворот западных.

– Щедрый клиент, – усмехнулся извозчик. – Большая редкость. Я бы вам за «семерку» экскурсию по городу организовал. Коротенькую.

– С приезжих здесь здорово дерут, – подтвердила Катерина. – Ты где остановился?

– В «Оке».

– И дорого там взяли?

– За комнату с ванной – три монеты в сутки.

Катерина с возницей молча переглянулись, высоко задрав брови.

– А что, много это? – предчувствуя неладное, поинтересовался Стас.

– Да не сказать, чтоб очень сильно. Раза в два всего, – успокоила она. – Надолго снял-то?

– Два дня, – выдавил Стас, щелкая клапаном кобуры.

– Повезло. Считай – сэкономил, – вставил возница и громко заржал над своей же блистательной шуткой.

Экипаж тем временем как раз миновал гостиницу и покатил дальше по улице, скупо освещенной фонарями.

– Взгляни налево, – дернула Катерина Стаса за рукав, кивая в сторону двухэтажного серого здания с наполовину заложенными кирпичом окнами. – Это УСБ.

– Что?

– Управление Службы Безопасности, – расшифровала она непривычную слуху аббревиатуру. – Исторический, между прочим, объект. Здесь и до войны было… Как его?

– УВД, – подсказал возница. – Милиция то бишь. Здание, кстати, чудом уцелело. Мне дед мой еще рассказывал, что как только пиз… пардон, ебнуло, так милиционеры эти… – Извозчик задумался и замолчал на секунду. – Менты, да, ментами их звали. Они при волынах были все и решили, значит, власть-то в городе к рукам прибрать. Мэра тутошнего шлепнули, еще шушеру всякую по мелочи и, значит, порядки новые стали наводить жестко. Только что-то у них с этим делом не заладилось, не пошел народ новой власти навстречу. То ли перегнули они там с порядками своими, то ли патронов мало оказалось, но возмущение народное за края вышло и выплеснулось прямо им на дурные бошки. Организовали возмущенные муромчане делегацию к воинской части. Она вон там, – возница махнул рукой назад влево, – за воротами западными раньше стояла, по Владимирскому шоссе. Солдатики на приглашение откликнулись, заперли ментов в управе ихней, закидали гранатами и сожгли. Здание крепкое оказалось, выдержало, а вот менты – нет.