Текст книги "Еда и патроны. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

– Очень интересно. – Максим принял нарочито заинтересованный вид. – Ну, расскажи, потешь старика.

– Охотно. Начнем с того, что ждать гостей в форту смысла нет. Затяжной бой нам явно противопоказан. У нас и оружие хуже, и патронов наверняка меньше. Так что, если хотим победить и здоровье сохранить, нужно организовывать засаду на подступах.

– Уже смешно, давай дальше.

– Значит, так, – продолжил Стас, игнорируя сарказм. – На девятнадцать человек у нас в общей сложности, если верить старосте, шесть АК, одна СВД, один «Печенег», остальное – барахло: дробовики, обрезы.

– Я не понял, ты меня уговариваешь или отговариваешь?

– Разреши, я закончу. Кроме описанного арсенала, у меня имеется четыре «эфки».

– Ишь ты. Где разжился?

– Это неважно. Важно то, как мы их можем использовать.

– Заинтриговал. Ну и как же?

– Извини, можно тебя Максом называть? А то длинно очень.

– Валяй.

– Ну так вот, Макс, я предлагаю следующий вариант…

Лефантьев в своей обычной манере нарезал круги по комнате, грызя карандаш. За столом в комендатуре сидели Макс, Стас и его бывший конвоир – бородач Федор.

– Рискованно это все, ребята, очень рискованно, – качал головой староста.

– Ясен перец, – усмехнулся Макс. – У вас тут сейчас все рискованно, даже в сортир без риска не сходишь.

– Действительно, Сергей Борисович, – подключился Стас. – О чем вы говорите? «Рискованно». Это хоть какой-то выход. Да, я согласен, что может и не выгореть, но уж если выгорит – сразу в дамки. Скорее нужно решать, скорее. Мы тут лясы точим, а время уходит. К приготовлениям еще и не приступали.

– Согласен, – поднялся из-за стола Федор. – План разумный, хоть местами и сумасшедший. Я, по крайней мере, ничего лучшего предложить не смогу.

– Нужно хоть какой-то запасной вариант проработать на случай, если основной провалится, – предложил Лефантьев и вопросительно уставился на Стаса.

– Запасной? – Стас развел руками. – А что тут можно придумать? Все врассыпную, встречаемся в Красном. Годится?

– Нет, не годится, – снова взял слово Федор, почесывая бороду. – В форте остается почти сотня народу, женщины, дети. В лесу их не укроешь. Там зверья разного расплодилось тьма, а все семнадцать стволов у нашей группы остаются. В Красный этакую толпу тоже не приведешь. Выходит, что им-то разбегаться как раз и некуда.

– Что поделать, – глядя в пол, ответил Стас. – Оставим Сергея Борисовича в форту. Если план наш полетит к черту, то он будет от всего открещиваться, валить на залетную банду, на рейдеров. Пропажу двоих из легиона тоже можно на них списать, только трупы снять не забудьте, а то не поверят.

Федор вопросительно посмотрел на Лефантьева. Тот заметно воспрял духом после предложения оставить его в форту.

– Ну что же, – промокая платочком лоб, заговорил староста. – План не самый блестящий, но вполне приемлемый.

– Рация еще одна у вас есть? – поинтересовался Стас.

– Есть, – ответил Федор.

– Отлично. Ну, приступим.

Солнце медленно и лениво тянулось к земле, строго придерживаясь своего ежедневного графика дежурств над этим странным и бессмысленным миром. Северный холодный ветер, дувший совсем недавно, утих, и неподвижные кучевые облака, озаряемые янтарным светом заходящего светила, повисли над лесом, будто только что взбитая пуховая перина.

Два тяжелых грузовика неслись по изрытой дороге, громыхая дощатыми бортами и оставляя позади себя черный шлейф копоти. В кузовах сидели люди, одетые в новый чистый камуфляж. Они ехали молча, лишь изредка матерясь сквозь зубы, когда колесо попадало в очередную колдобину. Блестящие смазкой АК-74М смотрели в потолок стволами, крепко зажатыми в сильных руках, и глухо стучали о пол машины своими полиамидными прикладами. Никто из бойцов не шутил, не смеялся, не курил, не обсуждал приказов.

Человек в черном берете, сидящий рядом с водителем первого грузовика, со скучающим видом вертел в руках АПС, вынимал и загонял обратно в рукоятку двадцатизарядный магазин, прислушиваясь к приятному мягкому щелчку. Неожиданно что-то привлекло его внимание. Человек быстро открыл дверцу, высунулся из кабины и стал напряженно вглядываться в лес позади, но секунд через пять вернулся на место.

– Что-то случилось? – нерешительно поинтересовался водитель.

– Нет, ничего. Показалось, наверное, – ответил человек в берете. – Следи за дорогой.

Ветки деревьев зло хлестали несущиеся грузовики по брезентовым тентам, трещали, с глухим хрустом разлетались в стороны, но не в силах были остановить многотонных железных монстров, которые так дерзко и бесцеремонно вторглись на территорию леса, отвоеванную у людей много десятилетий назад.

Петляющая дорога сделала еще один поворот и вышла на прямую. Вдалеке замаячил железнодорожный переезд и… что-то еще. Водитель резко ударил по тормозам, и машина, на секунду потерявшая управление, едва не пошла юзом. Второй грузовик каким-то чудом остановился в считанных сантиметрах от первого. Перед глазами водителя и пассажира головного автомобиля разворачивалась идиллическая сцена из сельской жизни. Две коровы, погоняемые мужичком в тулупе, мерно волочили через дорогу бревна, сколоченные скобами. Отойдя от легкого шока, человек в берете молча передернул затвор АПС и открыл дверцу. Ничего больше он сделать не успел. Короткая автоматная очередь прошила его грудь по диагонали, раскрасив кабину алыми брызгами. Через мгновение сзади, в кузове, что-то гулко стукнулось о пол, четырнадцать пар кованых подошв разом выдали барабанную дробь и…

Несколько оглушительных хлопков сотрясли машины. Справа от остановившейся колонны черный лес расцвел всполохами раскаленных пороховых газов. Надрывно закашляли автоматы, ухнули дробовики, затрещал «Печенег», превращая в решето брезентовые тенты. Медленно выходя из леса и не переставая вести огонь, девятнадцать человек дугой охватили грузовики от правой двери первого до левого борта второго, простреливая, таким образом, все сектора и не попадая при этом под «дружеский» огонь.

Из машин повалились люди. Они выпрыгивали, выползали с перебитыми ногами на брюхе, пытались перебраться через борта и тут же попадали под жестокий огненный шквал девятнадцати стволов. Багровые облачка, словно маленькие фейерверки, вырывались из человеческих тел, на долю секунды повисая в воздухе, и оседали на землю кровавой пылью. Дымящиеся, разорванные осколками и пулями люди падали из кузовов, принимая самые нелепые позы, бились в конвульсиях. Некоторые, даже с выдранными из тела кусками мяса, пытались спастись, ведомые неистребимым инстинктом самосохранения, старались заползти под машину, спрятаться за колесами, но бездушные горячие комочки свинца рвали их в клочья.

Бойня продолжалась меньше минуты. Потом безумная какофония стрельбы затихла. На смену ей пришли стоны и подвывания, методично заглушаемые одиночными выстрелами и звуками входящей в плоть стали.

– Твою же мать! – зычный бас Макса сотряс воздух, пропитанный порохом и кровью. – Какая падла испоганила мой грузовик?! Нельзя, бля, аккуратнее-то целить?!

Стас усмехнулся, повесил автомат на плечо и вынул из кобуры ПМ. Почему Макс решил, что его грузовик именно второй, Стас не знал, да ему и наплевать было на это. Второй так второй. Тогда его – первый.

Здоровенная трехосная дурища, тонн этак под шестнадцать, если на глазок, представляла собой сборную, но весьма добротную солянку из узлов продукции автопрома, канувшего в лету семьдесят два года назад, и кустарных деталей, удачно их дополняющих. Подобный симбиоз, воплощенный в жизнь руками людей, в этом деле явно не случайных, дал впечатляющий результат. Громадные колеса, обутые в шины с глубоким протектором, поднимали все три оси этого чуда технической мысли на добрых сорок сантиметров выше дороги. Массивная база, унаследованная, видимо, от легендарного «Урала», несла на себе деревянную платформу с тремя откидными бортами, оборудованную съемными дугами и тентом, пришедшим теперь в полную негодность, а также угловатую кабину, сваренную из листов двухмиллиметровой стали, переходящую в длинный капот, сужающийся к хищному передку. Лобовое стекло заменяла решетка из стальных прутьев, перевитых по диагонали так, чтобы между ними без помех проходил автоматный ствол. Боковые окна железного чудовища – узкие прорези, сделанные примерно на уровне глаз человека, сидящего в кабине, – напоминали скорее бойницы.

Стас подошел ближе и потянулся, чтобы открыть дверцу, как вдруг остановился, заметив едва различимое движение среди мертвых тел, лежащих под днищем машины. Там, притаившись за левым передним колесом, что-то шевелилось, дергалось и поскуливало. Он обошел машину спереди, достал из разгрузки фонарик и присел на корточки возле клыкастого бампера, разглядывая возмутителя мертвенного спокойствия. Тусклый желтоватый луч скользнул под колесо и отразился от широко распахнутых влажных глаз. Они смотрели прямо на Стаса, не отрываясь. Зрачки превратились в две мелкие черные точки, окруженные голубой радужкой. Человек лежал на спине, поджав правую ногу, левой видно не было. Разгрузочный жилет на груди превратился в окровавленные лохмотья, из которых торчали искореженные автоматные магазины. Правая рука тянулась вдоль туловища и была неестественно длинной. Стас не сразу заметил, что на плече рукав разорван и пуст. Эти голубые глаза на багровом от крови лице смотрели так пронзительно, так живо…

И тут человек заговорил. Рот его раскрылся, кровяная пена запузырилась на губах, и мокрые, хлюпающие звуки сложились в слова:

– Хозяин узнает. Он пришлет старших братьев. Все вы подохнете еще до рассвета. Слава… – предсмертные хрипы помешали закончить бравурную речь с первой попытки. – Слава Железному Легиону! – Губы, покрытые красными пузырями, медленно растянулись в усмешке.

Стаса передернуло. Он поднял пистолет и выстрелил. Еще раз и еще. Усмешка застыла на мертвом лице, но глаза все так же пристально и пронзительно смотрели, голубые, как ясное небо.

– Эй, мужики, – Макс, увешанный четырьмя автоматами, махал руками, пытаясь привлечь внимание. – Помогите хабар в кабину загрузить.

Удостоверившись в том, что его просьба была услышана, Макс с довольным видом закинул автоматы на правое сиденье и, пританцовывая, подошел к Стасу, все еще сидящему на корточках возле своего грузовика.

– Ну, зема, я тебе скажу – это было нечто! – Он хлопнул Стаса по плечу, отчего тот едва не потерял равновесие. – Ни разу я еще такого не видел, чтобы девятнадцать голожопых колхозников… пардон, семнадцать голожопых колхозников и два профессионала без потерь перебили тридцать круто упакованных головорезов! Сейчас в форт приедем, хабар будем разбирать. Ох и люблю я это дело. Надо еще трупаки обшмонать, они патронами просто под завязку набиты. Ха, ни одного выстрела сделать не успели, прикинь! Как бы эти наниматели наши не потырили там без присмотру. – Макс огляделся по сторонам, недоверчиво щурясь, после чего снова взглянул на озадаченного Стаса. – А ты чего тут сидишь-то, грустный такой?

Тот молча кивнул на труп под машиной.

– Ну, трупак, – равнодушно констатировал Макс. – Ты что, трупаков не видел?

– Он сказал… – начал было Стас и запнулся.

– Что сказал?

– Да ерунда, не важно. Чего, ты говоришь, с трупами делать будем?

– А чё с ними делать-то? Обшмонаем и бросим, зверье само разберется, как их употребить.

Ночью в трактире было многолюдно и шумно. Внутри собралось человек сорок, остальные, кому места не хватило, праздновали победу снаружи.

– Я хочу произнести еще один тост за наших героев, – слегка заплетающимся языком объявил Лефантьев, сегодня гораздо более красный, чем обычно. – За этих без преувеличения выдающихся людей, которые помогли нам на достойном уровне организовать встречу новоявленным «хозяевам мира». – Зал одобрительно загудел под перезвон кружек, Стас с Максом в очередной раз поднялись и вежливо покивали. – Кроме того, я хочу особо отметить Павла. – Указательный палец старосты устремился в сторону залившегося румянцем Пашки. – Нашего храбреца, который не побоялся в одиночку пять часов просидеть в лесной чаще с рацией и заблаговременно предупредил нас о приближении врагов. Ура!

Боевой клич, подхваченный собравшимися, эхом разнесся по округе. Люди радовались. Радовались искренне, легко, непосредственно, как дети. Поздравительные речи закончились, на смену им пришла музыка. Играл аккордеон, чьи-то умелые пальцы виртуозно выводили «Подмосковные вечера». Мужчины на улице приглашали своих жен на танец. Стас сидел за столом с кружкой пива и думал, что это был настоящий праздник, почти такой, как бывали, наверное, раньше, до падения всего и вся, до войны.

– Здравствуйте, молодые люди. – К столику, за которым сидели главные герои празднества, тихонечко подошел маленький худощавый человек лет шестидесяти в потрепанном черном пиджаке и очках с треснутой линзой. – Простите, что беспокою. Вы, наверное, меня не помните, мы виделись с вами днем, здесь. Разрешите представиться – Гринберг Карл Яковлевич.

– Здорово! Присаживайся, – пробасил невероятно любезный Макс и пожал Карлу Яковлевичу руку.

Его примеру последовал и Стас.

– Благодарю, – ответил Карл Яковлевич и уселся на свободное место. – У меня к вам архиважное дело. Я слышал о договоре с Сергеем Борисовичем, ну, и о том, разумеется, как все удачно вышло у вас с засадой.

– Это еще мягко сказано, – вставил Макс и залился весьма недобрым хохотом.

– Да. Примите мои поздравления, – проявил учтивость Карл Яковлевич. – Дело в том, что я являюсь коммивояжером…

– Кем-кем? – удивился Макс.

– Торговцем, – пояснил Стас.

– Верно, молодой человек. – Карл Яковлевич согласно закивал. – Странствующим торговцем. И я, если позволите, с удовольствием взглянул бы на ваши трофеи. Расчет можем произвести серебром.

– Это дело! – Макс, улыбаясь, потер руку об руку.

– Да, возможно, началась белая полоса и в моей жизни, – согласился Стас.

– Ну что же, тогда давайте пройдем к вашим машинам.

Аккуратно проталкиваясь между многочисленными посетителями трактира, все трое вышли на улицу. В лицо Стасу повеяло ночной прохладой, такой свежей и приятной после прокуренного помещения. Было уже около четырех часов утра, но народ в трактире и рядом с ним даже не думал расходиться. Все пребывали в прекрасном расположении духа. Проходя мимо попивающих пиво компаний, Стас то и дело ловил на себе благодарные взгляды и с удовольствием принимал сдержанные, но искренние приветствия. Это было приятно, даже очень. Почувствовать себя героем ему удавалось далеко не каждый день. Разумеется, он и раньше не раз участвовал в подобных вещах, но это было немного другое. Одно дело – припугнуть зарвавшуюся шпану, промышляющую на большой дороге с обрезами, и совсем другое – перебить отряд хорошо вооруженных и, судя по всему, весьма неплохо организованных людей. Вопрос о том, кто же они были такие, не давал Стасу покоя с того самого момента, как он о них услышал. А короткий, слишком короткий разговор с тем умирающим человеком породил еще больше вопросов. «Хозяин», «старшие братья», «Железный Легион» – это сильно тревожило Стаса. Даже хмель не смог полностью заглушить смутных переживаний, порожденных этим странным предсмертным откровением. Слишком уж необычной была вся вчерашняя история.

– Товара много. Как вывозить-то планируешь? – услышал Стас сквозь свои мысли голос Максима. – Мне, конечно, все равно, просто интересно.

– Разумеется, не на себе, – отвечал Карл Яковлевич. – Вон там, видишь, машина стоит? – махнул он рукой в сторону неказистой четырехколесной конструкции с прицепом. – Это моя.

– А что за мордовороты рядом? – продолжал интересоваться Макс.

– Племянники, – ухмыльнулся Гринберг. – У нас семейный бизнес. Я же не солью торгую, чтобы одному ездить. Да если бы и солью, все равно. Сейчас времена такие, молодой человек, что в одиночку только сумасшедший на дорогу выйдет. Сумасшедших, конечно, тоже хватает, только ведь они долго-то не живут. Жадность еще никому жизнь не продлевала. А попутных обозов ждать – это же сплошное разорение. Пока ждешь, больше потратишь, чем наторговал. Так что приходится делиться.

– А не маловато пять человек-то всего для охраны? Может, побольше телохранителей нужно? Готов помочь. О цене договоримся.

– Максим, – с наигранным смущением начал Карл Яковлевич, – вы не обижайтесь, но семейный бизнес – это семейный бизнес. Как бы объяснить? В этом деле посторонний человек, да еще и при оружии, вносит лишнюю нервозность и…

Карл Яковлевич все еще продолжал говорить, разъясняя Максу тонкости построения семейного дела, но Стас уже не слушал. Внимание его отвлек какой-то странный звук. Что-то ухнуло вдалеке, а потом раздался свист, резкий и протяжный. Он усиливался, как будто приближаясь. Еще один хлопок, и вот уже к первому свисту присоединился второй. Стас невольно стал поворачивать голову по направлению этого звука, и тут синевато-черная темнота раннего сентябрьского утра, робко нарушаемая лишь чадящими факелами, разом исчезла. Оглушительный взрыв прогремел буквально в сорока метрах от их троицы, уши заложило, глаза заболели от неимоверно яркой вспышки. Стас упал на землю, через мгновение что-то просвистело у него прямо над головой. И тут же – второй взрыв. Глаза, еще не оправившиеся от шока, наткнулись на Гринберга, лежащего лицом вниз. Старенький пиджак на спине Карла Яковлевича вздыбился клочьями и дымился. Макса рядом не было. Через секунду Стас заметил, как тот отчаянно машет ему руками, показывая в сторону грузовиков и уже направляясь туда. В ушах звенело, вокруг плавали какие-то темные силуэты. Стас обернулся к трактиру, но не нашел его. На том месте, где пару минут назад шумная компания веселилась и праздновала победу, полыхал столб пламени, рядом с которым двигались огоньки поменьше. Они хаотично мельтешили вокруг гигантского костра. Живые факелы бегали, падали, снова поднимались, опять падали, катались по земле. Слух постепенно начинал восстанавливаться, и до Стаса донеслись крики. Сначала приглушенные, как будто под водой, потом все более и более отчетливые, вопли боли и ужаса обезумевших, объятых пламенем людей.

Стас поднялся на ноги и, спотыкаясь, побежал к грузовикам, судорожно нащупывая ключ в нагрудном кармане. Во что бы то ни стало нужно было добраться до машины, открыть кабину, достать автомат, разгрузку. Это было нападение, жестокое, хладнокровное и хорошо спланированное. В этом Стас был уверен. Обещанная месть. Он не сомневался и в том, что атака не закончилась.

Грузовики стояли на углу южной и западной стен форта, метрах в пятидесяти от ворот. До них было уже недалеко. Еще немного, он доберется до кабины, возьмет в руки автомат, и тогда… тогда еще нужно будет посмотреть, кто выйдет живым из боя. Тогда его шансы возрастут. Без автомата во всей этой заварухе Стас чувствовал себя голым, слабым и жалким. Только сейчас он заметил, что сжимает в правой ладони рукоять ПМ, даже не помня, как расстегивал кобуру. Но этой игрушки мало, мало. Левая рука просила цевье, правое плечо ждало приклада, а их не было, и от этого становилось не по себе.

Стас обогнул очередную избу и вышел на финишную прямую. До грузовиков оставалось метров тридцать, когда прогремел третий взрыв. Мощный хлопок, не похожий на два первых, больно ударил по барабанным перепонкам. Позади в бревенчатую стену воткнулся здоровенный искореженный кусок стального листа. Стас, немного замедлив бег, посмотрел на ворота и увидел, как на краю огромной дыры, образовавшейся после взрыва, появился темный силуэт. Он двигался слева направо, перекрывая собой проем диаметром примерно метр на метр. Что-то подозрительно похожее на руки ухватилось за рваный, еще дымящийся край дыры, и ворота, отлетев в сторону, с такой силой ударились об отбойник, что тяжеленная колесная пара подпрыгнула и, приземлившись, едва не сошла с рельс.

Ноги как-то сами собой перешли на шаг, а потом и вовсе остановились как вкопанные. Стас раскрыв рот глядел на то, что стояло сейчас в воротах, и не верил собственным глазам. Не верил до тех пор, пока существо не сделало пару шагов, выйдя на участок, освещенный всполохами пожара. Ростом заметно выше двух метров и, наверное, метра полтора в плечах, нездорово сутулящееся, чудовище все же пугающе сильно напоминало человека. Большая голова на бычьей шее была покрыта коротко стриженными светлыми волосами. Невероятно развитая мускулатура при каждом движении валунами перекатывалась под зеленой тканью одежды, похожей на униформу. Рукава были закатаны выше локтя и открывали мощные жилистые предплечья, каждое толще, чем бедро у взрослого человека. Грудь, живот и плечи существа закрывала странного вида броня. Стас смотрел на него как завороженный, не в силах пошевелиться. Тут чудовище, слегка подавшись вперед, вытянуло шею и заревело, будто медведь. Громадные руки вскинули «Корд», словно легонькую винтовку, и сноп пороховых газов, изрыгнутых крупнокалиберным пулеметом, под аккомпанемент чудовищного грохота осветил его мясистое лицо с разинутой пастью, широкий приплюснутый нос, массивную челюсть, похожую на ковш экскаватора, низкий лоб с толстыми надбровными дугами и глубоко посаженные, звериные, горящие желтым светом глаза.

– Стас! Стас, бля, сюда давай, быстрее! – знакомый раскатистый бас пробился к загипнотизированному невероятной картиной рассудку.

Ноги снова побежали. Стас мчался к машинам и краем глаза видел, как через ворота идут все новые и новые монстры, одетые в зеленую форму.

Макс, уже в полной боевой выкладке, сидел за рулем.

– Где тебя черти носят? – недовольно процедил он сквозь зубы Стасу, запрыгнувшему в кабину, протягивая АК-103 и разгрузку. – Держи, рюкзак в кузове.

– Спасибо, – растерянно поблагодарил тот, набрасывая жилет. – На твоем поедем?

– Я веду, ты стреляешь, – коротко ответил Макс. – Пулемет возьми.

Грузовик зарокотал мощным движком и покатил вдоль западной стены, между бараками и избами. Количество нападавших, судя по всему, росло. Прерывистые поначалу, пулеметные очереди теперь не стихали ни на секунду. В расколотое боковое зеркало Стас видел, как громадные фигуры неспешно вышагивают позади, поливая огнем бараки. То тут, то там на глаза ему попадались люди, прячущиеся под крыльцом, боязливо жмущиеся к стенам. Некоторые держали в трясущихся руках топор или просто кухонный нож, другие же были способны лишь крепче обхватить собственную голову и скулить от ужаса, забившись в темный угол. Двух женщин, бегущих в одном направлении с грузовиком, на глазах у Стаса срезало очередью. Пули вошли им в спину и вышли через грудь, вынося с собой облако кровавых брызг. Мальчугана лет двенадцати, перебегающего от дома к дому, неожиданно оторвало от земли и швырнуло на стену барака. В этот раз кровавое облачко полетело уже в другую сторону.

– Черт! Макс, дело плохо, – громко, пытаясь перекричать пулеметную трескотню и рокот двигателя, проорал Стас. – От северных ворот тоже стреляют.

– Будем прорываться, – проревел Макс в ответ. – У нас нет другого выхода. Попробуем раздавить гадов. Как увидишь – стреляй.

Грузовик свернул вправо, между домами, выходя на прямую для разгона. Что-то мелькнуло перед капотом. Стас крикнул, но было уже поздно. Чье-то тело, пережеванное колесами, катилось позади в клубах пыли.

Машина выскочила на прямую метров за семьдесят до ворот. Те оказались открыты на всю ширину, что было весьма кстати. Справа, уткнувшись в развороченное крыльцо барака, полыхал тягач, принадлежавший, видимо, семейству Гринбергов. Рядом с ним два чудовища увлеченно расстреливали людей, выбегающих из горящих бараков. Стас приложил пулемет поудобнее и дал длинную очередь в спины тварям. Он отчетливо видел, как пули ровной полосой прошлись по гадам, вспоров плечо одному, а второму пробив шею чуть ниже затылка. Раненный в плечо даже не обратил внимания на эту «царапину», а второй стрелять перестал, но лишь для того, чтобы развернуться и дать с двух ПКМ очередь по обидчикам. Развороченная челюсть, расплескивающая во все стороны кровавую слюну, его, похоже, совсем не беспокоила. Тяжелый грузовик уже набрал ходу, и очередь, пущенная вдогонку, лишь изрешетила правый борт, никого не задев.

– На, бля! – неожиданно заорал Максим, и Стаса по инерции качнуло вперед от удара. – Раздавил суку!

Грузовик вылетел из ворот и на полном газу понесся через поле, наобум, без фар. Макс напряженно всматривался в дорогу, пытаясь угадать, где будет следующая колдобина. И вдруг огромная ручища обрушилась спереди на капот. Стас от неожиданности подпрыгнул и ударился головой о потолок кабины. Вслед за рукой показалась и морда – ободранная, разбитая и чертовски злая. Безумные желтые глаза вперились в Макса, а губы растянулись в натуральном зверином оскале, обнажив короткие, но мощные клыки.

– Блядь! До чего же живучая хрень! Стас, сними его!

Стас просунул ствол пулемета через сетку, заменяющую лобовое стекло, и нажал на спуск. Вся очередь ушла точно в голову монстра, размолотив огромный череп на куски. Капот залило кровью с землисто-серыми вкраплениями мозга. Вид крови почему-то успокоил Стаса. Возможно, потому, что она была такая же красная и жидкая, как и у людей.

– Сдохла тварь, – констатировал Макс, глядя в зеркало, и тут же неожиданно резко вывернув руль вправо. – РПГ сзади!!!

Стас назад посмотреть не успел. Грузовик подбросило, перед глазами все пошло кругом и потемнело.

Глава 2

Деревья возникают прямо из мрака и несутся навстречу, прыгая и раскачиваясь из стороны в сторону. Злые черные деревья. Растопырили свои кривые ручищи-ветки, хотят схватить… хотят разорвать, раздавить, расшвырять по лесу кровавые ошметки мяса, намотать кишки на свои гнилые сучья. И только какая-то неведомая сила спасает, вовремя отводит в сторону, не дает этим черным узловатым тварям растерзать, поглотить, впитать…

– Стас, мать твою, шевели ногами!

Голос Максима гулким эхом отзывается в голове, словно там пусто, пусто и стерильно чисто. Лишь безумные лихорадочные образы проносятся в этом темном вакууме пульсирующем горячей болью. Шевелить ногами… Зачем? Куда? От кого? Тени… темные, густые, вязкие тени пляшут среди деревьев, хватают своими липкими пальцами, держат, держат, не пускают… тяжело…

– Стас, очнись!

Плывет… все плывет в мутном грязно-розовом киселе, вращается… тонет, тонет…

Резкое и звонкое дребезжание прокатилось по голове, переходя в звон сотен серебряных колокольчиков. Щеку обожгло. Обволакивающая кисельная муть стала быстро отступать. Стас открыл глаза, и из темной синеватой пелены прямо перед ним возник силуэт высокого крепкого человека на фоне предрассветного неба. С каждой секундой силуэт становился все четче, обретал мелкие детали – складки одежды, приклад пулемета за плечом, уши, плотно прижатые к обритой голове. И вдруг позади первого силуэта возник второй, материализовался из тьмы, вырос и грозно навис сверху. Громадный, чудовищный: бычья шея, плечи-валуны, руки-сваи… Он рос, рос… Первый силуэт растаял в нем, впитался, исчез.

Вспышка. Снова серебряный перезвон в голове. Перед глазами все прыгает, мелькает лицо Макса.

– Ядрена вошь, да очнись же ты! – зло процедил Максим сквозь зубы, тряся Стаса за плечи.

– Все, все, хватит, – захлопал тот глазами, хватая Макса за руки. – Я в норме, в норме…

Стас приподнял голову и огляделся. Черные деревья, которые так настойчиво пытались с ним разделаться в кошмарном бреду, сейчас тихо стояли вокруг небольшой поляны. Небо уже заметно просветлело, последние звезды тускло мерцали, на секунду выглядывая из-за облаков и тут же ныряя обратно в серую неприветливую мглу.

Голова раскалывалась. Стас потрогал рукой затылок, поднес ладонь к глазам и увидел на ней кровь.

– Это тебя щепками от кузова зацепило, когда по нам из РПГ шмальнули, – пояснил Максим, не дожидаясь вопроса. – Я посмотрел – ничего серьезного, царапина.

– Где мы?

– А сам-то как думаешь? – Максим сделал удивленное лицо. – В лесу, разумеется. Я тебя километров десять на себе пер по этим буеракам, да еще и шмотье все тащил, чуть не сдох.

– Спасибо. С меня причитается, – поблагодарил Стас и попытался сесть.

В спину упиралось что-то жесткое, и от этого поясница заныла тупой давящей болью. Отклонившись вперед, он пошарил за спиной и обнаружил там свой рюкзак. Стас сел на корточки, поставил рюкзак перед собой и тупо уставился на него, разглядывая дыры, прожженные в плотной ткани защитного цвета.

Макс уселся рядом, поднял с земли кривую черную ветку и с задумчивым видом принялся вычерчивать на земле одному ему понятные символы.

– Машину жалко, – начал он упавшим голосом. – Столько добра пропало. Так хорошо шло, и на тебе – все коту под хвост. А я-то уже размечтался, думал – сейчас до Мурома доберусь, хабар скину, а потом можно будет отдохнуть недельку-другую. Бухло, бабы, жратва нормальная. А тут вдруг такая лажа. Хорошо, что ты оклемался, а то я уж начал переживать, думал, тебя всерьез контузило.

– Как считаешь, кто они? – Стас взглянул на Максима.

Тот неопределенно пожал плечами:

– Не знаю. Может, мутанты? Хотя… Я за свои тридцать два года мутантов перевидал достаточно, но таких… Таких впервые вижу. Они ведь обычно убогие все, больные да немощные. У кого башка, как арбуз, здоровая, а сам словно щепка, у кого – рука третья где-нибудь за ухом болтается, другого согнет всего, перекособочит… А однажды, слышь, – Максим легонько толкнул Стаса локтем и криво усмехнулся, – я бабенку одну встретил, так у нее сиськи разного размера были. Правая маленькая такая, неприметная, зато левая… – Он широко открыл глаза и изобразил обеими руками в воздухе какую-то объемную фигуру грушевидной формы. – Как здоровенный баклажан, в натуре. И потом – муты ведь разные все, кого чем судьба наделила или… обделила. А эти как на подбор. Здоровенные твари. Не братья-близнецы же они. А то хотел бы я на их мамочку посмотреть.

– Старшие братья, – как-то само собой вырвалось у Стаса.

– Чего?

– А? Ничего, это я так – мысли вслух.

– Интересно, еще кто-то из Кутузовского выбрался?

Стас ничего не ответил. Ему почему-то совсем не хотелось сейчас об этом думать. Вообще ни о чем думать не хотелось. Он лег на землю, подложил руки под голову, стараясь не задевать рану на затылке, и закрыл глаза. Несмотря на все перипетии прошедшего дня и ночи, Стас почти моментально провалился в сон. Организм требовал отдыха, и мысли о сотне человек, цинично расстрелянных в стенах форта Кутузовский, не могли ему в этом помешать.

Разбудил Стаса весьма грубый пинок ботинком в область ребер. Он вскочил и, еще не до конца открыв глаза, стал шарить по сторонам в поисках автомата. Автомат оказался на месте, справа, там, где ему и положено. Рука машинально передернула затвор, и на траву упал патрон, блеснув своей зеленоватой гильзой.