Текст книги "Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Автобусы еще не ходили, и, потому, вздохнув, я тихим ходом пошел к Элладе. Решил, что еще смогу договориться с хозяином об оплате смены. Дома у Степаныча я отоспался и часа в два стал собираться по другим, ждавшим меня сегодня делам.

– Риелторская фирма «Гестия», – прочитал я на бумажке с адресом, которую дал мне Степаныч.

Потом я поднял взгляд, сверился с табличкой, разместившейся на высокой деревянной двери. Табличка, похожая на те, что все обычно привыкли видеть на госучреждениях, несла на себе то же самое название – «Гестия».

– Богиня домашнего очага, значит, – пробурчал я себе под нос. – Оригинально.

Я хотел было уже войти внутрь, как меня окликнули:

– Слышь, мужик. Огня не найдется?

Обернувшись к небольшому стояночному карману, я увидел худощавого лысого парня, одетого в брюки, серый свитер с горлом и кожаный, подранный на плечах жакет. Обратив на меня свое грубое носатое лицо, он оперся задницей о крыло белой семерки Жигулей, припаркованной в кармане.

– Не курю, – буркнул я.

– Спортсмен, что ли? Ну молодец, молодец, – мужик спрятал сигарету за ухо, отвернулся.

Бросив на него последний хмурый взгляд, я вошел в Гестию.

Я не сразу попал в офис риелторской конторы. Тут был небольшой коридор с лестницей на верхний этаж здания, а мне, согласно указателям, пришлось пройти направо, вглубь первого этажа. Там, слева, за деревянной крашенной во много слоев дверью и расположилась богиня домашнего очага.

Вежливо постучавшись, я открыл дверь, заглянул внутрь. Тут же наткнулся на какой-то испуганный взгляд молодой девушки, которая, видимо, была секретарем.

Нарядная, одетая в темную водолазку и клетчатый пиджачок с черными карманами и большими пуговицами, она носила пышную химическую завивку на русых волосах, и потому напомнила мне молодую Пугачеву.

Ее красивое лицо было бледным от страха, глаза расширились.

– Простите, но никто из кабинета еще не выходил, – вдруг сказала она.

– Что? Из какого кабинета?

В глазах девушки заиграло замешательство. Она нахмурила тонкие черные брови.

– Ну, из кабинета Наталии Ивановны и Виталия Викторовича. Ваши еще там, беседуют с ними. Понимаю, долго, но тут я ничего не могу поделать. Если хотите, вы можете пройти внутрь.

– Так, – поджал я губы. – Я могу войти в приемную?

– Да, конечно! – Девушка встала из-за стола, на котором стопкой лежали несколько десятков газет.

Одна из них была раскрыта на страницах с объявлениями о продаже недвижимости.

– Может, вам чаю? У нас, правда, только в пакетиках.

– Мне кажется, мы зашли с какого-то не того бока, – сказал я. – У вас какие-то проблемы? Я не вовремя?

Секретарша, уже засунувшая кипятильник в железный чайник, а пакетик в беленькую кружечку, посмотрела на меня. Ее большие глаза расширились еще сильнее от новой волны удивления.

– А… Что вы хотели? – Спросила она с таким выражением лица, будто бы была чем-то заворожена.

– Мне нужно снять жилье на долгий срок. Может у вас есть какие-нибудь квартиры?

– Так вы не с ними? Просто вы так похожи на… – девушка замялась, сделала вид, что прочищает горло.

Потом она украдкой кивнула на единственную дверь – проход из приемной в кабинет.

– А. Вон оно что. Там очень особенные посетители? – Спросил я, глядя на дверь.

– Угу, – сказала девушка.

– Нет, я не с ними. Но меня часть принимают за кого-то подобного. Я присяду?

– Конечно, – покивала она растерянно.

– И от чая не откажусь.

– Ах да! Конечно-конечно!

Я сел на стулья из дома культуры, которые кто-то целой пятеркой притащил сюда и примостил у стены. Девушка передала мне кружку, забыв вытащить пакетик майского чая. После этого она вернулась за свой стол, сделала вид, что работает – роется в газетах с объявлениями о продаже недвижимости.

Правда, при этом нельзя было не заметить ее нервозность в движениях и пугливость, когда при каждом шорохе, что я издавал, она украдкой бросала на меня взгляды.

– Долго они уже там? – Спросил я.

– Минут двадцать, – ответила девушка.

– Значит, скоро выйдут.

– Не знаю, – она громко сглотнула.

Я отпил обжигающий чай и даже не поморщился. Кипяток я привык пить еще до армии и потом пронес эту привычку через всю жизнь.

– А как вас зовут? – Спросил я.

Девушка снова подняла глаза.

– Екатерина, – пискнула она.

– А я Виктор.

– А вы что, совсем не боитесь?

– А чего мне бояться?

– Ну… Как же, – она снова указала взглядом на дверь, потом прошептала: – Это же бандиты.

– Нет, их не боюсь.

– Вы из милиции? – Снова зашептала девушка.

– Нет. Я охранник.

– Охранник? Это вроде, телохранитель? – Заинтересовалась Екатерина, но ответ дать я ей не успел.

Дверь в кабинет открылась, и наружу вышли несколько фактурных ребят: старший, видать, бригадир, полный короткостриженый лет под сорок. С ним двое молодых спортивных парней. Они прошли, не обращая внимания на меня. Последний из спортиков, одетый в цветастую ветровку на свитер и джинсы, подмигнул девушке. Заговорил с ней.

– Ну так че, краля? Пойдешь со мной вечером погулять?

– Ну… – она растерялась испуганно, спрятала глаза. – У меня… я… у меня жених есть!

– Ну и что? – Он оперся рукой о ее столик, и тот скрипнул. – Его ж здесь нет. А я мож лучше твоего жениха, не?

– Почему нету? Вот он я, – сказал я холодно.

Спортик обернулся. Глядя на меня, прищурил глаза.

– Саня, ты че там застыл? Особое приглашение нужно? – Крикнули ему из-за двери на выход.

Тот, ничего не сказав, сплюнул на пол и вышел. Девушка выдохнула спокойнее.

– Спасибо, – пискнула она.

– Да не за что. Я ничего такого не сделал.

Лицо ее из бледного приобрело приятный розоватый оттенок. На слегла пухленьких щечках и вовсе загорелся румянец.

– На самом деле, у меня нет жениха, – скромно сказала она, когда дверь в приемную закрыли с той стороны.

– Катя, – вышел из кабинета полный и очень потный мужчина под пятьдесят, – чаю мне.

Одетый в рубашку и теплый серый кардиган, он походил больше на государственного чиновника, чем на риелтора.

– Да, Виталий Викторович, – встала из-за стола Катя, засуетилась у маленькой тумбочки с чайником и кипятильником.

Увидев меня, потный мужчина стал чернее тучи.

– Вы кто? – Спросил он.

– Не переживайте, я не из этих. Клиент. Мне квартира нужна.

Мужчина снял небольшие прямоугольные очечки, помассировал глаза.

– Простите, что заставили вас ждать. Проходите.

В небольшом кабинете было два стола, стеллаж с документами и целый компьютер. Серый ящик большого пузатого монитора стоял на системном блоке, на одном из столов. Женщина за сорок, с темным каре волос, сидела за ним и медленно щелкала по клавиатуре.

– Вам предлагали крышу? – Спросил я, присев на стул, по эту сторону стола.

– М-да, – Виталий Викторович тяжело приземлился на свое место, с той стороны, – полгода работали нормально, и вот на тебе. Заявились. За все годы работы государственным нотариусом я и подумать не мог, что такая чушь со мной случится.

– Что сказали?

– Сказали, должен отдавать часть дохода. Рэкетир чертовы. Вот что теперь делать, даже и не знаю. Признаться, – он посмотрел на меня с подозрением. – Вы очень похожи на одного из этих. У вас, случайно, ко мне нет никаких, черт возьми, предложений?

– Конечно, есть, – я кивнул и, казалось, у мужчины на голове зашевелились остатки волос. – Но не такие, как вы могли подумать. Как я уже сказал, квартира мне нужна. Есть у вас варианты?

– Слава богу, – мужчина сделал вид, что облегченно вздохнул, но по его лицу я видел, что он все еще несколько напряжен, и не совсем доверяет мне. – Посмотрим, может, и подберем что-нибудь. Если успеем, конечно. А то черт знает, что они завтра учудят с моим агентством.

– Будет зависеть от того, что вы им сказали.

– Да что я мог им сказать? – Вздохнул он очень тяжко, даже с каким-то хрипом. – Попросил времени подумать. Дали три дня. Пожалуй, пойду в милицию.

– Можно, – я кивнул. – Но это вряд ли вас спасет.

– Почему же?

– Заявление вы напишете, но милиция и так загружена до предела. Да и разные люди там работают. Нередко бывают на подхвате у ОПГ. Особенно если она крупная. Не знаете, чьи были эти?

– Нет, не знаю.

Мужчина, явно расстроенный моими словами, засопел.

– Да и разозлите их просто. Ну и я вам сейчас не могу помочь, к сожалению.

– А кто вы такой? – Удивился он. – Не из милиции, случайно?

– Открываю охранный бизнес. Но он только в процессе становления, так что еще не работаем.

– Вот как, – Виталий Викторович кашлянул. – Ну и что же мне в таком случае делать?

– Единственное, что я могу посоветовать сейчас – согласиться.

– И отдавать им двадцать процентов выручки ежемесячно? – Испугался риелтор. – Да побойтесь бога! Я же не сумасшедший!

– Иначе, вы рискуете остаться вообще без своего бизнеса. А может быть, лишиться и еще чего-нибудь поценнее. Жизни, например.

– Знал, что не надо было идти в свободное плаванье, – посетовал он. – На госслужбе вроде было поспокойнее. Черт тебя дернул заварить всю эту кашу с риелторством! – Крикнул он на женщину за компьютером.

– А что, лучше последний хрен без соли доедать? – Глянула она из-за монитора. – Ты ж, Виталя, больно правильный, чтобы работать сейчас нотариусом на госслужбе. На одном окладе не пожируешь!

– Ой, да ну тебя! – Махнул он рукой. – Ладно. Что вы хотели? Давайте к делу.

Мы поговорили с Виталием Викторовичем, и он пообещал посмотреть что-нибудь подходящее. Решили, что позже позвонит на номер Степаныча, у которого я пока что обосновался.

После этого я поехал домой на маршрутке. Насколько я знал, Степаныч ждал меня в своей квартире и особо никуда не собирался. Мое настроение же улучшилось, когда мне все же заплатили за смену, да еще и небольшую прибавку дали, сказали, «за вредность». Потому даже после всего случившегося ночью, я чувствовал себя неплохо.

Оставалось только обсудить со Степанычем, как мы будем компенсировать потерю мужиков из Алекса. Теперь нам предстояло найти ещё пятерых, а с этим у Степаныча были проблемы. Он сам мне признался, что сейчас еще найти кого-то в такой короткий срок – настоящая морока, хотя он попытается.

Поднявшись на третий этаж девятиэтажки, где жил Степаныч, я отомкнул дверь запасным ключом, который хозяин квартиры любезно мне предоставил.

– Витя? – Вышел он из зала своей двушки. – Вернулся? Ну че там?

– Найдут квартиру. Позвонят тебе, – ответил я, снимая обувь. – Ты куда-нибудь собираешься в ближайшие пару дней? Мне б надо, чтобы кто-нибудь посидел на телефоне, чтоб не пропустить ихний звонок. У меня-то дел по горло. Сам знаешь.

– Знаю, – старик кивнул. – И кстати, про звонки. Тебе сегодня звонили, пока ты был в риелторской конторе.

– Риелторы? Так быстро?

– Не, не они.

– Не они? А кто тогда?

Глава 18

– Алло, Витя? – Услышал я знакомый голос, когда мне перезвонили через, примерно, час, после моего возвращения.

– Да, кто говорит?

Степаныч рассказал мне, что пока я ходил по делам в Гестию, звонили из Алекса. Ребята выходили на связь из гостиницы Армавир, и не застав меня, обещали перезвонить через некоторое время.

– Это Леша Маршин, из Алекса.

– А, привет, Лех, – ответил я. – Что такое? Что-то с Худяковым?

– Да не. С майором все нормально. Живой здоровый. Небольшой сотряс, так ерунда. Я звоню сказать спасибо. Не часто бывает, что он попадает в неприятности. Но че-то вся эта история с Араратом и налетом немного выбила его из колеи. Больно неожиданно все сложилось.

– А уж нас-то как выбило, – сказал я. – Ну ничего, справимся. Остальные ваши че? В передряги не попали?

– Да не, все путем. Илья только с фонарем на роже вернулся, а так нормально.

Я хмыкнул.

– Отдохнул как надо.

– И не говори. В общем, я че звоню, – с едва заметным смущением в голосе продолжал Алексовец. – Поблагодарить хочу от имени всех наших пацанов тебя за помощь. Если бы с Виктор Владимирычем чего не то случилось бы, была бы настоящая беда. А ты, несмотря на то, что мы отказались от работы, заднюю не включил. Помог в неожиданной беде. Он, надо сказать, все еще чутка в ахере со всего произошедшего. Но больше с того, что ты пришел ему на выручку. Не ожидал он такого сроду.

– В любой беде надо оставаться человеком, – сказал я.

– Это верно, – повременить пару мгновений ответил Маршин. – Потому, отчасти, я и звоню. Мы тут с мужиками посовещались и решили, что поедем свадьбу охранять.

– Вот как, – я улыбнулся. – А что Худяков?

– Да что Худяков? Чуть-чуть поерепенился, но согласился. Против коллектива не попрешь. Да и наши, с центра, не в восторге были, что Алекс отказался от охраны. Но все ж согласились. Теперь, правда, когда все переигралось, они снова бухтят. Но ничего, уладим.

– Что ж. Это хорошие новости, – сказал я.

– Ты, наверное, даже не представляешь, что ты сделал, да? – Посерьезнел Маршин. – Владимирыч же один из тех, на ком весь Алекс держится. Столько народу за ним из органов пошло в агентство, что пропади он куда-нибудь, компании бы туго пришлось, шо здец. Худяков он же… он как цемент у нас, вокруг себя народ собирает, держит в узде, скрепляет. Ну, и уберег ты наш цемент, Витя. Очень уберег. Вот мы и решили, что уехать теперь – скотский поступок будет.

– Ну и отлично. Я рад, что все так обернулось, – сказал я со сдержанной улыбкой.

– Ага. Ну, в общем, до встречи. Увидимся еще.

Я попрощался и вернул трубку на корпус настенного телефона.

– Ну че там? Че разулыбался, как мартовский кот? – Спросил Степаныч, куривший все это время за кухонным столом, под форточкой.

– Алекс с нами.

– Да ладно, – Удивился он. – Не уж-то после ночной потасовки Худякова совесть замучила?

– Отчасти замучила, – покивал я. – Отчасти его же парни на него надавили. Убедили остаться.

– Ну и отлично, – улыбнулся старый охранник, откинулся на стуле. – А я уже думал, что придется кого-то искать. Бегать, жопа в мыле.

– Не, Степаныч, – я сложил руки на груди, довольно улыбнулся ему в ответ. – Не придется. Работаем по прежнему плану. Только вот над расстановкой людей еще поколдуем. Думаю, Худяков теперь и на это пойдет, раз уж такое дело.

– Ну, – согласился Степаныч.

* * *

Косой вышел из машины, надел черную шляпу. Сегодня накрапывал неприятный дождь, и на похоронах Сливы все продрогли. Он тоже продрог.

Колено, сломанное когда-то в молодости, ныло. Ныла и старая рана на плече. Косой боялся, что вновь разыграется остеохондроз, и ему придется несколько ночей напролет не спать, мучаясь с болью в шее.

Косой глянул на выцветшую вывеску небольшого кафе, в котором у него была назначена встреча. Потом огляделся по сторонам. Не увидев ничего подозрительного, старый бандит пошел к входу.

Внутри было почти пусто. Он заплатил за вход охраннику, прошел вглубь зала. За прилавком даже не видно было продавца. В кафе было жарко. Скорее всего, от близости кухни к небольшому обеденному залу. Косому даже пришлось расстегнуть пальто и ослабить шарф, чтобы шея не сильно вспотела. Входить в духоту из сырости ему тоже пришлось совсем не по душе.

Он быстро встретился взглядом с нужным человеком. Сняв шляпу, прошел к маленькому кругленькому столику.

– Хорошее место ты выбрал. Тут настоящая дырень, – Сказал он, присаживаясь за столик.

– Ну, – кивнул Палец, протирая тарелку кусочком хлеба, – никто сюда не ходит из наших. Бухло тут – дерьмище, но плов ничего так. Съедобный.

На мгновение Косой обратил внимание на руки Пальца. На правой остался только большой. На левой отсутствовал мизинец, а ладонь была перебинтована. Однако бандит все равно умудрялся ловко управляться с ложкой. Видать, привык за много лет.

– Чего-нибудь будете заказывать? – Спросила некрасивая официантка неопределенного возраста.

Женщине можно было с успехом дать и сорок лет и все пятьдесят. Ее неопрятный вид чуть было не заставил Косого поморщиться, но он сдержался.

– Нет, спасибо, ничего, – буркнул Косой.

– У нас надо что-то заказать, – строго сказала официантка.

– Тогда чай.

Женщина кивнула и ушла.

– Где мои деньги? – Тут же спросил Палец.

– У меня в машине, в багажнике, лежат в пакете, – буднично проговорил Косой. – Как только расскажешь, получишь их.

– А билеты?

– Там же. Поезд сегодня в два часа ночи. Думаешь, люди Михалыча не станут тебя искать?

– Если он сдохнет, – ответил Палец. – Всем будет побоку, куда я делся. А жить вот так, под ним ходить… Нет уж. Надоело. Я еще пожить хочу. Многовато пуль и осколков я поймал за последние несколько дней. Ровно на два больше, чем нужно было бы.

– Ну, дело твое, – пожал плечами Косой. – Рассказывай.

– Бумажка с ручкой есть?

Косой полез во внутренний карман пальто. Достал записную книжку в кожаной обложке и ручку Паркер. Вырвал из книжки листок и положил вместе с ручкой перед Пальцем.

– Ого, – взял Палец ручку. – Дорогая, пади.

– Не отвлекайся.

– Ну да. Я лучше нарисую, чтобы было понятнее.

Палец стал чертить четырехполосную дорогу, разделенную вдоль парковой зоной, которую он обозначил схематичными елочками.

– Это Ефремова, – пояснил он. – К Арарату они поедут по этой улице.

– А может, через Советской Армии? – Заметил Косой.

– Не. Точно знаю, что так. Среди водителей есть наш. По маршруту, сначала кубанский мост, потом Вечный огонь. Дальше по Сенному на Ефремова и к Арарату. Потому решили напасть именно в этом месте. Дорога тут широкая, в две полосы. Можно подъехать близко и расстрелять машину Кулыма прямо в упор. Сам, понимаешь, автомат – это не бомба. Чтобы наверняка укокошить его, нужно бить чуть ли не с полутора метров. Всю машину свинцом нашпиговать придется.

– А дальше?

– Дальше тут, на Каспаровских, они собираются разделиться кто куда, ну и деру из города.

– Сколько будет машин?

Палец задумался.

– Так. Вроде три.

– Вроде?

– Не! Точно три. Три машины.

– Марки, модели?

– Белая девятка, белая Нива, и какие-то Жигули, то ли пятерка, то ли семерка.

– Нужно точно. Пятерка или семерка? – Нажал Косой.

– Пятерка, – ответил Палец, что первое пришло в голову. На самом деле он подзабыл модель машины, но посчитал, что это не очень существенно.

– Известно в какой будет Мехалыч?

– Насколько я понял, он собрался сесть в девятку. В ней трое из пятерых его киллеров собирутся. Хочет сам расстрелять машину Кулыма. Мерседес егошний.

– А зачем остальные машины? – С подозрением спросил Косой. – Ну, ехали бы на одной. На кой черт вам организовывать целый кортеж?

– Ваш чай, – официантка поставила на стол кружку чая, потом тут же ушла.

Пока бандиты провожали ее взглядами, Косой отпил. Чай был несладкий и едва теплый. Потому Косой отставил его и брезгливо поморщился.

– Ну и дерьмо, – сказал он.

– Короче, на свадьбе еще будет несколько человек, на которых у Михалыча зуб. Хочет и их хлопнуть одним разом. Потому остальные должны будут пострелять и их. Одним залпом, а потом по газам.

– Кто? Кого еще он хочет замочить? – Нахмурился Косой.

– Да точно не помню. Какой-то комерс, и еще, вроде, кто-то из юстиции или следак. Короче, чиновник из МВД. Имен я не знаю.

– Ладно, – Выдохнул Косой. – Хорошо. Это все?

– Ну… Да… Больше я ничего не знаю. План простой как три копейки. Чем проще, тем лучше, не?

– Чем проще, тем лучше, – согласился Косой. – Но смотри. Если ты сбрешишь хоть в чем-то, я найду тебя даже в Москве. Найду и кокну. Понял?

– Зуб даю, – Палец поддел ногтем единственного пальца правой руки свой зуб. – Это все, что я знаю. Сам понимаешь, мне тоже надо, чтобы Михалыч сдох. Иначе он же меня первого замочит.

– А пожить еще хочется, м-м-м? – Хмыкнул Косой.

– Конечно. Если б не хотелось, я бы от этого поехавшего не сбегал. Он всех своих на убой ведет.

– Ладно, – хлопнул по столу Косой и встал. – Пойдем к машине. Получишь свои деньги.

Палец тоже встал.

– Э-э! А заплатить⁈ – Прибежала к ним некрасивая официантка.

Когда они расплатились и вышли на улицу, Косой поежился от холода, закурил. Закурил и Палец.

– Ну че, где зелень?

– Хотя знаешь, – Косой пропустил вопрос Пальца мимо ушей. – Есть у меня еще кое-что спросить.

– Ну… Если знаю, то отвечу.

Косой обратил свое полное усатое лицо к Пальцу, пристально посмотрел на него единственным глазом.

– Скажи, Палец, а кто такой этот Врач?

* * *

День свадьбы.

Пока молодые венчались в старом ЗАГСе Армавира, а гости набились полной толпой в небольшой зал бракосочетания, охрана уже заняла свои места.

Каждый охранник должен был явиться в строгом костюме и с газовым либо, если имелось разрешение, боевым оружием.

Мы с Женей, Фимой и Степанычем прикупили костюмы на рынке, и издали они смотрели вполне сносно. Правда, Фиме не повезло с длиной брюк, подшить их времени не было, и потому он выглядел так, будто носил клеш, прячущий обувь почти по самые носки.

– И-то штанины подвернул, – сетовал Фима.

Остальные из наших пришли в своем. Одетые с иголочки Алексовцы несколько контрастировали с нашей охраной, но если не приглядываться, мы вполне смотрелись как одна команда. А я не думаю, что кто-то приглядывался бы.

У дверей ЗАГСа стояли очень дорогие автомобили гостей. Дорогие не только по меркам Армавира, но даже и Москвы.

Мы же ехали на простеньком авто: девятка и старый пассат возил большую часть нашей охраны, а некоторым предстоит кататься на милицейских машинах. Да-да, свадебный кортеж сопровождало два автомобиля ГАИ: Волга и Жигули. Они вели и замыкали свадебную колонну, и очень скоро я понял, почему так было задумано. Алексовцам, к слову, выделили БМВ, вел которую Сом.

Погода была благоприятная. Ночью по городу гуляли сильные ветра, но к утру распогодилось. К трем часам дня, на которые была назначена регистрация, из-за плотных облаков, заполнявших небо, выглянуло солнце. И хоть в тени было еще холодновато, вне ее вполне можно было согреться.

– Ну че, как настрой? – Подошел ко мне Худяков.

– Неплохо, – пожал я плечами, стоя у Волги ГАИ. – Более-менее боевое.

– Это хорошо. Особенно учитывая, что нам предстоит.

– Кулым сказал, поддержит. Но нам тоже нужно не сплоховать, – сказал я.

– Верно. Это… – Худяков замялся. – Я поблагодарить тебя хотел. Спасибо за помощь тогда, в кафе. Даже не знаю, как так получилось. Козлы подкрались сзади. Стыдно мне, что пропустил.

– Ничего, с каждым бывает.

– Ты, кстати, молодой, а смелый, – заметил Худяков.

– Сами знаете, что без смелости в наше время легко пропасть.

– И с нею легко.

– Но чуть посложнее, – хмыкнул я.

Худяков улыбнулся.

– Где ты едешь? – Спросил он вдруг.

– В замыкающей машине. С гаишниками, – сказал я.

– Я еду в первой. С начальником роты ГАИ. Поехали со мной? У нас есть свободные места.

– Ну, почему бы и нет, – пожал я плечами. – А в замыкающую посадим Жеку.

Когда брачующиеся вышли на ступеньки, и оператор с здоровенной камерой на плечах стал бегать вокруг толпы гостей и снимать торжество, мы уже расселись по машинам. Свадебный кортеж обещал быть просто огромным. Пестрые, наряженные в цветные ленточки машины, готовились отчаливать. Молодые ехали в черном мерсе Кулыма. Сам же авторитет скромно занял место в чьем-то Гелендвагине.

К тому времени мы были уже в автомобилях. Глянув на ступеньки, я увидел, что знаком с женихом и невестой. Это была именно та парочка, которую мы с Женей выручили тогда, в Элладе. Их имена я запамятовал, но девушку хотели утащить с собой бандиты, а я вступился.

– Ну че они там? – Спросил полный мужчина в парадном мундире инспектора ГАИ, сидевший на переднем пассажирском. В руках он держал проводную головку рации.

– Да грузятся, – буркнул водитель-гаишник, глядя в окошко.

– Щас поедем, – сказал Худяков, занявший место на заднем, рядом со мной.

До того, как мы погрузились, инспектор провел всей охране инструктаж:

– Знач так. Знаков для вас больше нет. Ехать только за моей машиной. Кортежу всюду будет обеспечен зеленый свет.

Так и вышло. Когда гости весело загрузились в машины, ГАИшник скомандовал по рации:

– Первая точка – старостаничный мост. Едем.

Машина ГАИ тронулась от ЗАГСа и подождала на перекрестке, пока кортеж не отъедет. Горящие аварийками машины, сигналили, вклинивались в общее движение, забыв о поворотниках.

Потом наша Волга повернула и поехала направо, по Розы Люксембург. Едва доехали мы до пединститута, как главный скомандовал по рации:

– Перекресток Розочки-Кирова. Зеленый свет!

Светофор перед Волгой тут же дал зеленый сигнал, и кортеж проехал, не сбавляя скорости.

Все это время я думал о том, какое необычное сейчас в России идет время. Подумать только: целая государственная структура – ГАИ, по сути, работает сейчас на бандитов за их деньги. Государство работает на ОПГ за деньги! В России нулевых, а тем более двадцатых подобное сложно было даже представить. Сейчас же, сопровождение чужой свадьбы гаишниками, я уверен, было лишь вопросом нескольких звонков и нескольких сотен долларов.

Когда светофор за нами зажегся красным, мы уже мчались дальше. На очень сложном перекрестке, ведущем к мосту, стоял специально выставленный сюда регулировщик. Он жестом перекрыл для свадебной колонны движение с двух сторон, а потом просто застыл, отдавая честь кортежу.

Проезжая, я смотрел, как в большой пробке стоят автобусы и простые граждане на своих машинках, а регулировщик держит равнение на мерседес молодоженов.

– Прием, – через помехи вдруг заговорила рация. – Перекресток Комсомольской и Карла Маркса – Авария. Как слышно, авария. Есть пострадавшие.

– Не засорять эфир! – Гаркнул в рацию главный гаишник.

Мы поехали дальше. На мосту, когда кортеж разместился у въезда в Старую Станицу, молодожены бросили в Кубань букеты цветов. После громоздкая колонна поехала в обратном направлении, в центр. Там, перегородив всю Комсомольскую улицу машинами. Процессия направилась к Вечному огню, возложить цветы. Естественно, все это сопровождал оператор, снимающий каждый шаг молодых на пленку.

Наконец, двинулись к Арарату. Путь наш лежал почти через весь город, к самому его концу, где стоял банкетный зал. И весь путь сопровождался зеленым светом. Кортеж почти не замедлившись, домчал до широкой двухполосной Ефремова. Мы поехали по внутренней полосе.

– Вот дебилы, – буркнул вдруг главный гаишник, глядя в боковое зеркальце заднего вида.

– Что такое? – Спросил я.

– Какой-то идиот на девятке пытается догнать кортеж по левой полосе. Дебил, мля. О. Да он не один. Там три машины целых. Каскадеры, мля.

Удивленный, я обернулся, чтобы посмотреть на машины сквозь заднее стекло.

Глава 19

Машины: девятка, Нива и Жигуль быстро нагоняли свадебный кортеж. Через ветровое следовавшей первой девятки я видел нескольких крепких мужчин внутри. Со стороны могло показаться, что это всего лишь участники общего дорожного движения, просто водители, решившие обогнать свадьбу, мешавшую им проехать.

Когда в первой машине началось какое-то нездоровое копошение, я насторожился. Они поравнялись с Мерседесом молодоженов и прекратили обгон. Тогда я понял, что сейчас произойдёт.

– Виктор! – Крикнул я, и все в салоне обернулись. – Это Михалыч! Щас будут стрелять!

* * *

– Кулым в мерсе едет, – Сказал Михалыч, сидящий за рулем, – поравняемся, сразу давай калаш.

– Ага! Понял, – кивнул здоровый браток по кличке Харя.

Харя держал на коленях заряженный автомат и пару запасных рожков под боком. На самом деле, на его месте должен был быть Палец, но эта сука пропала куда-то, и Михалыч твердо решил найти его и спросить, почему он не поехал на дело.

Остальные две машины держались позади. Нива шла сразу за девяткой. Ребята в ней собирались нашпиговать пулями девятьсот сороковую Вольво, следовавшую за Мерседесом. Михалыч знал, что в мерсе, вместе с молодыми должен быть и Кулым. По крайней мере, так ему сказали. В Вольво же гнал отец жениха – московский бизнесмен Олег Петрушин.

Петрушин был крепко связан с пацанами из Краснодара, которые прикончили когда-то Миху – отца Михалыча. Михалыч знал, что враждебная банда во многом существовала на деньги этого человека. Петрушин неплохо поднимался за счет того, что банда краснодарцев кошмарила бизнесы его конкурентов по всему Краснодарскому краю: в Сочи, Новороссийске, Анапе.

Когда Миха «предложил» Петрушину свои услуги, на более выгодных, как Михе казалось, условиях, наглый насос Петрушин только рассмеялся ему в лицо. И потому Михалыч считал, что отца прикончили именно на деньги Петрушина. Именно он был косвенно виноват в смерти Михи старшего. Конечно, не только он, и Михалыч собирался со временем отомстить каждому, кто был причастен. Даже водителю, который вез Миху в гаражи, чтобы замочить. Михалыч считал, что начать с Петрушина – отличный вариант, который нельзя упустить.

Семерка Жигулей же, следовала почти у самого конца свадебного кортежа. Там, в недорогом четвертом Аккорде, ехал Сидоренко – начальник разрешительной системы лицензирования, который, в свое время, не захотел иметь никаких дел с Михалычем, когда тот пытался получить лицензию охранного предприятия, чтобы его люди свободно могли приобретать и носить оружие. Эта сука даже от взятки отказалась, тем самым создав Михалычу дополнительных проблем. Михалыч не любил, когда ему создавали дополнительные проблемы, и привык решать их тем, что убирал человека, создавшего проблему. Нет человека – нет проблемы.

– Ну че, Федя, – крикнул он своему бойцу, сидевшему на заднем, прямо за ним, с автоматом, – щас поравняемся и гасим. Понял?

– Ага! – Отозвался тот.

Михалыч принялся опускать стекло своего окошка. То же самое сделал и Федя. В машине тут же зашумел ветер, стал трепать волосы братков, сидевших внутри.

Мерседес приближался. Кортеж медленно плыл слева, ряженые в ленточки машины, оставались позади. Когда Михалыч поравнялся с Вольво, Харя положил ему на колени автомат.

Михалыч дал газу, и двигатель Девятки зарычал на тон выше. Ветер зашумел сильнее, пробирая всех холодом ранней южной весны. Главарь бандитов включил четвертую скорость.

– Держи руль, Харя! – Сказал он, перекрикивая ветер. – Сейчас начнется мочилово!

Браток схватился за баранку, стал подруливать, удерживая машину на дороге. Михалыч же, взялся за автомат, положил короткий ствол АКС-74у на торец окошка.

* * *

– Сука! – Выругался Алексовец и еще добавил матом.

– Че? Че такое? – Обернулся начальник ГАИ.

Его перепуганный подчиненный заглянул в зеркало заднего вида, попытался хоть что-то рассмотреть. Я увидел его очумевшие от страха глаза.

– Давай в правый ряд! Перекроем им дорогу! – Закричал я.

– Че? Пацан, ты че? – Обернулся ко мне главный гаишник.

– Давай, – холодно сказал Худяков, – они хотят расстрелять кортеж!

– Ну тогда расстреляют нас!

– А ты держи голову ниже, – сказал я гаишнику, потом бросил строгий взгляд на водителя. – В правый! Ни то много кто помрет!

– Прием, – схватил главный рацию, – у нас ЧП. Быстро! Кого-нибудь к перекрестку Ефремова-Калинина!

– У них автоматы! – Закричал Худяков, глядя через заднее стекло.

Не раздумывая, я выхватил из-за пояса наган, приоткрыл дверь прямо на ходу и открыл огонь. Револьвер слабо задергался в моих руках. Слыша выстрелы, главный страшно заматюкался. Перепуганный водитель дал руля в правый ряд, и Волга перестроилась.