Текст книги "Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Короче говоря, Мкртичан не мог успокоиться. Он все думал о Летове. Подозрительным было, как частно этот парень оказывался там, где совершилось очередное преступление.

У Мкртичана не было сомнений – Летов причастен к какой-то из ОПГ города. Спортивный, решительный и дерзкий Виктор вел себя так, будто за его спиной стояла какая-то сила. Но какая? Какая из тех преступных сил, что делили сейчас Армавир?

Дверь в кабинет открылась и внутрь зашла Вика – молодая помощница следователя, девушка не старше двадцати трех лет. Невысокой, худенькой и стройной, ей очень шла форма сотрудника юстиции.

– Викочка, – позвал Мкртичан. – Занята ты там?

– Нет, Максим Аравич, – застыла перед ним по струнке девушка.

Она трудилась в юстиции только первый месяц и работала почти на одном только энтузиазме. Следователь знал, что он, этот энтузиазм, очень скоро закончится. Однако надеялся, что Вика окажется достаточно воспитанной, чтобы не вступить на кривую дорожку и не воспользоваться собственной красотой как товаром на мерзком рынке современной России. А таких девчонок следователь видел не раз и не два. Суровые реалии жизни толкали на глупости даже, казалось бы, самых воспитанных девушек, не обделенных подобной Викиной красотой.

– Очень хорошо. Слушай, Викачка, погляди-ка есть ли у нас что-нибудь на…

Мкртичан порылся в стопке бумаг, достал объяснения Летова.

– На Летова Виктора Ивановича. Возраст: двадцать четыре года, уроженец станицы Красная Новокубанского района.

– Да, конечно, Максим Аравич.

Девушка было кинулась исполнять поручение, но замялась.

– А что конкретно мы ищем? – Спросила она.

– Все: заявления, обращения, отпечатки, приводы. Все, что найдешь.

– А кто он, этот Летов? – Заинтересовалась Вика. Бандит, что ли?

– Конечно, бандит, – убежденно кивнул Мкртичан. – Только очень хитрый. Ну ничего, мы с тобой его сейчас раскалывать будем.

* * *

Утро следующего дня. Где-то под Армавиром.

– Ну, осторожно, мля. Че, руки из жопы растут, что ли⁈ – Гаркнул Михалыч на врачишку-нефора, который, обряженный в черное, кожу и блестящие пуговки, корпел над перевязкой.

Паренек вздрогнул, но ничего не ответил. Принялся и дальше быстро орудовать тонкими пальцами, затягивая очередной узелок.

Михалыч, голый по пояс, сидел на столе в передней комнате все той же хатенки, в которой они со Сливой когда-то уже встречались.

Палец, ждущий своей очереди на перевязку, разлегся на пыльном диване. Двое из киллеров, проверяли свои пистолеты тут же: один приземлился на узенький подоконник, другой на тумбу.

– А ты че, Косой, под пирата косишь? – Спросил Михалыч с неприятной ухмылкой.

Его люди сдержанно рассмеялись. Косой же, невозмутимый, как айсберг, стоял посреди комнаты, у входа. Он не повел и бровью. Подручный Седого все же решился скрыть свой непослушный глаз от посторонних взглядов кожаной повязкой. Знал, что глазной недуг может выдать его эмоции этому злобному псу по кличке Михалыч. Естественно, Косой этого не хотел.

– Шутки шутить будем, или же все-таки вернемся к нашему вопросу? – Сухо спросил Косой.

– А тебя все наркота интересует, – заулыбался Михалыч. – Сдалась тебе она? Еще привезешь с Ближнего Востока. Жалко тебе, что ли?

– Ее нужно вернуть, Михалыч. Мы заплатим тебе взамен деньгами. Добавим к той тридцатке еще пятнадцать сверху.

– Э-э-э-э нет, – усмехнулся Михалыч, – так дела не делаются.

– Она не только наша. Львиная доля из товара принадлежит Хасану, – солгал Косой. – И никому не нужно, чтобы его бойцы приехали к нам из Москвы. Тогда всем будет мало места.

Вдруг в хату ворвался один из людей Михалыча. Косой с охраной обернулись, взглянули на него.

– Босс! Ну че, мы все, закончили!

– Мы тут вообще-то, о делах базарим, – угрожающе протянул Косой. – Покури на улице, пацан.

Боец Михалыча, бросил непонимающий взгляд на Косого и его людей.

– Обожди, Косой. Тут дело важное, – проговорил Михалыч.

– Не важней, чем наше. Пусть выйдет.

– Он не выйдет, – улыбнулся Михалыч.

Парень-докторишка испуганно посмотрел на бандитов.

– Давай, валяй, что там у тебя, – разрешил Михалыч.

– Короче, закинули мы гранату Врачу в хату. Разнесли ее нах.

– Вас кто-нибудь видел?

– Да бабка какая-то. И мужик еще.

– А. Да и похер, – махнул рукой Михалыч. – Ну а труп? Труп этого козла вы видели?

– Труп? – Удивился бандос.

– Да, мля. Труп, – Михалыч помрачнел. – Труп в хате. На куски разорванный, или, там, посеченный осколками. Мне надо знать, что врач точно сдох.

Седой ничего не спрашивал, но внимательно фиксировал в памяти каждое слово, произнесенное легкомысленным Михалычем.

Что еще за Врач? Он никогда еще не слышал этой клички и точно знал, что никаких авторитетов с подобным прозвищем, ни в Армавире, ни даже во всем районе, не было. Хотя, может речь шла о каком-нибудь обычном враче? Да только зачем заморачиваться с гранатой, если врач обычный? Нанял какого-нибудь наркомана, тот подкараулит, кого надо, и прибьет железной арматурой.

– Ну… Нет… Не видели. Мы гранату кидь, и по газам, – растерялся боец. – Да ладно, босс. Мы ж в него гранату кинули! Это ж РГО! Ей спецназовцы духов гоняют. Даже в ущельях от нее спасенья нету. А тут какая-то квартира. Там так просто не уйдешь. Точно сдох этот врач.

– Леша, не свисти давай, – зловеще покачал головой Михалыч. – Если он живой остался, я тебе твою РГО в жопу засуну, понял?

– Ну и че нам, обратно ехать? – Развел руками Леша.

– А ты догадливый. Стартуй давай!

Бандит помрачнел и вышел из хаты.

– Сука! – Дернулся от боли Михалыч и крикнул на врача. – Я тебе сейчас шею сверну! Ты, видать, в учебке своей х#и пинаешь!

– Да я все уже, – поежился панк, втянув голову в плечи.

– Ну и вали! Заплатите ему кто-нибудь!

Затравленного парня, сгорбившегося под взглядом Михалыча, вывели на улицу.

– Ты закончил? – Спросил мрачно Косой.

– Ну, чего ты от меня хочешь-то? – Спрыгнул со стола Михалыч. – Наркоту я вам сейчас не верну. Будет у меня залог, что вы меня не кинете.

Седой замолчал, упер суровый взгляд в лицо молодого главаря банды.

– Не стоит говорить со мной в подобном тоне. Мы договорились, а ты взял наркоту без спроса. Скажи спасибо, что Седой – терпеливый человек.

Михалыч хмыкнул. Он уже давно считал всех черемушкинских не просто «терпеливыми людьми», а настоящими терпилами. Потому такой ответ Косого его повеселил.

– Хочешь говорить о деле? Так давай, я тебе скажу, как все будет, – заулыбался Михалыч. – Налет на Арарат отменяется.

Косой помрачнел еще больше. Люди за его спиной стали переглядываться, занервничали.

– Отказываешься соблюдать договоренности?

– О нет, мое слово не менее твердое, чем слово Седого, – с насмешкой в голосе сказал он. – Все, кому нужно умереть – умрут. Но давай смотреть правде в глаза. Вы хотите использовать меня, чтобы остаться чистенькими после гибели Кулыма. Не нужно вам вступать с ним в открытый бой. На кону ваш авторитет и то обстоятельство, что как только остальные прознают о расколе в Черемушках, то не упустят шанса откусить свой кусок. Но у меня тоже есть интерес. Я хочу заработать, хочу отомстить и не хочу, чтобы мои ребята полегли на ровном месте. Потому планы меняются. Открытого нападения не будет. Свадьба начинается с покатушек по Армавиру: Старая Станица, мост через Кубань, Вечный огонь. Все, как всегда. Мы нападем на кортеж и грохнем вашего Кулыма.

– Сомнительно. Свадебный кортеж тоже будет хорошо охраняться, – ответил Косой.

Дело приобретало нежелательный оборот. То, что нападения не будет, значит, что Михалыч уйдет от симметричного ответа. Его группировка избежит риска быть обескровленной в бою с охраной и людьми Кулыма. Ну и не ослабнет. Кулым и Михалыч не порвут друг друга в клочья. А это уже опасно. Опасно оставлять Михалыча в живых. Пусть его выходки терпят, пока он нужен, но живым Михалыч не должен был выйти из всей этой заварушки.

Косой быстро сложил два и два и понял, что задумал Михалыч. Он хочет свалить вместе с наркотой из города. Этого нельзя было допустить.

– Мы против этого. Не выгорит. Они могут просто увести машину Кулыма подальше. Слишком велик риск неудачи, – покачал головой Косой.

– А какая вам разница? – Хмыкнул Михалыч. – Вам нужно, чтобы Кулым умер. И он умрет. А как я это проверну, уже мое дело.

Михалыч заглянул Косому в глаза, и Косой увидел в его взгляде то, что обеспокоило его особенно сильно. Михалыч догадался, чего на самом деле хотят Комар с Седым.

* * *

Когда, на следующий день, я приехал к зданию городской Юстиции, увидел, как с черного входа выносят вещи и складывают в пятьдесят третий Газон. Должно быть, отдел лицензирования переезжал на новое место.

Войдя в здание, я тут же столкнулся с приставом-охранником, занимавшим свой пост.

– Летов? – Узнал он меня. – К Денису Евгеничу? А че посреди рабочего дня?

– Срочный вопрос, – сказал я. – Нужно кое-что обсудить с ним.

– Извиняй, не могу пропустить, – покачал он головой, сидя в своем застекленном закутке, за прутьями железной решетки. – По твоим вопросам в это время не принимают.

Я оглянулся по сторонам. Приблизился к его окошку. Потом достал спрятанную во внутреннем кармане водку «Распутин», показал охраннику. Водка предназначалась как раз на подобный случай.

– Думаю, договоримся, – подмигнул я.

Охранник хмыкнул, встал из-за своего стола и тоже оглянулся через стекло будки. Потом вышел, принял подарок.

– Только подожди у кабинета. У Сидоренко посетитель важный. Сразу не ломись.

С этими словами он вернулся в будку и открыл мне турникет.

– Да разберусь, спасибо!

Я прошел в холл, быстро поднялся по лестнице и направился к кабинету. Ждать не стал, а решил сразу же сообщить Сидоренко, что я к нему по делу. Тем не менее я вежливо постучал в дверь и заглянул внутрь.

– Кто? Я что, разрешал войти? – Зло спросил Сидоренко.

– Здравствуйте, – сказал я, потом нахмурил брови.

Сидоренко сидел на привычном месте. В опустевшем от стопок с документами кабинете был еще один человек. Худяков, бригадир Алекса, мрачный, словно пенек, холодно посмотрел на меня и отставил поднесенную к лицу рюмку коньяка.

Глава 16

– Кажется, я как раз вовремя зашел, – сказал я и, не стесняясь, вошел в кабинет. Закрыл за собой дверь.

Худяков недобро вздохнул и посмотрел на растерявшегося Сидоренко. Начальник разрешительной системы отставил уже пустую рюмку, тоже тяжело выпустил воздух носом.

– Ладно, Летов. Заходи. Как ты прошел-то? Обычно в это время никого не пускают ко мне по «особенным вопросам».

– Так уж и никого? – Спросил я, намекая на Худякова.

Бригадир Алекса смерил меня ледяным взглядом, но смолчал. Он выглядел мрачно и надменно. Рюмку, однако трогать больше не стал, вернув ее на стол, перед собой.

– Это очень особый случай, – хмуро проговорил Сидоренко.

– Ну вот и я особый. Потому что у нас с Виктором Владимировичем, кажется, один и тот же вопрос, но разный взгляд на него.

Худяков поджал тонкие губы.

– Ты, Летов, больно активный, какой-то, – заметил он. – В каждую бочку затычка.

– Хочешь жить – умей вертеться, – ответил я сухо. А чего вы, кстати, не пьете? – Кивнул я на рюмку коньяка, оставшуюся нетронутой, – не стесняйтесь. Я бы тоже с вами бахнул.

Худяков помрачнел еще сильнее. Глянул сначала на полную рюмку, потом на Сидоренко. Начальник разрешительной системы вздохнул. Достал и наполнил мне стопарик. Поколебавшись пару мгновений, махнул рукой и налил себе второй.

– Ну, будем, – понуро выдал он тост, и все почти разом опрокинули.

Терпкая жидкость быстро проскользнула в желудок, оставила в горле приятный жар.

– Ну, раз пьем вместе, то и поговорить вместе сможем, – я многозначительно посмотрел на Худякова, занюхивающего рукавом.

– А поговорить нам надо, – согласился Сидаренко, – вот я говорю нашему дорогому Виктору Владимировичу, что между вами с ним произошло некоторое недопонимание. Что не надо ему рубить сплеча.

– Недопонимание? Разве? Я думал, что мы поняли друг друга четко. Вот только интересы у нас оказались противоположные, – я пожал плечами.

– А я думаю, не поняли, – настоял Сидоренко, строго взглянув на меня.

– Денис Евгеньевич утверждает, что никакого налета на Арарат непредвитется, – сказал своим хрипловатым голосом Худяков.

Я глянул на Сидоренко, тот ответил строгим взглядом.

– Спросите нашего общего знакомого, того, кто организует свадьбу, если вы ничего не знаете, – сказал я. – Я предоставил ему веские доказательства того, что угроза реальна.

– Наш общий знакомый – честный бизнесмен и добропорядочный гражданин, – ответил Сидоренко. – У него нет врагов. Вы же прекрасно знаете Марата Игоревича, – он обратился к Худякову. – Добрейшей души человек.

– То, в чем вы пытаетесь убедить меня в последние десять минут, Денис Евгеньевич – настоящая чушь, – начал Худяков. – Если вы считаете, что я неместный дурачок, который не понимает положения дел в городе, вы очень ошибаетесь. Я прекрасно знаю контингент, который будет на свадьбе. Знаю также, что Марат Игоревич Кулымов, известный в преступном мире как Кулым – вор в законе и местный авторитет. Алекс осведомлен о большинстве своих клиентов, пусть даже и услуги они заказывают через подставных лиц. Например, через собственников банкетных залов.

– Я не имел ввиду ничего такого, – попытался оправдаться Сидоренко.

– Мой непосредственный начальник тоже прекрасно обо всем осведомлен, – продолжал Худяков. – И потому я сразу поверил словам Виктора Ивановича Летова.

– Очень хорошо, что поверили, – кивнул я.

– Раз уж ты, Виктор, рубишь правду-матку, так почему мне нельзя? – Глянул на меня бригадир Алекса. Я знаю и понимаю все, что тут происходит. Не стоит водить меня за нос.

– Рубить-то можете что хотите. Меня больше волнует участие ваших людей в операции.

– А для меня это просто необходимость, сами понимаете, – растерянно рассмеялся Сидоренко. – Серьезные люди со стороны жениха доверяют мне. И я не могу их подвести.

– Это уже не мои проблемы, – пожал плечами Худяков. – Мои проблемы – вернуть бойцов домой в целости.

– Значит, разрываете контракт? – Спросил я.

– Я уже звонил в главный офис. Как только начальство даст добро, мы едем обратно. И да, контракту конец, – сказал Худяков.

– Может, вы еще подумаете? – Заискивающе спросил Сидоренко.

– Да нет, пусть едет, – я откинулся на стуле. – Только теперь моим людям придется рисковать еще и за Алексовских сотрудников. И они на это готовы.

– Если вам хочется помереть, то это тоже не мои проблемы, – хмыкнул Худяков. – Мне вот не хочется. И моим ребятам тоже.

– Кулым будет не в восторге, – добавил начальник разрешительной системы, но Худяков только пожал плечами.

– Это ваше личное решение? – Спросил я. – Решение уехать.

– Конечно, – с едва уловимой гордостью ответил Худяков. – Я горой за ребят. Им все это не нужно. Лишний риск мешает карьерному росту.

– А как же престиж фирмы? Вы не думали, Виктор Владимирович, что таким шагом нанесете Алексу серьезный урон? Это, не говоря уже о неустойке за разрыв контракта, – сказал я.

– Неустойку мы можем себе позволить. А вот за просто так терять бойцов – нет.

– Что ж, – я хмыкнул. – Мне жаль, что вы не доверяете нашим со Степановичем людям.

– Я не доверяю и тебе Виктор, – холодным тоном проговорил Худяков.

В кабинете повисла тишина. Сидоренко поник и посматривал на меня с неприязнью во взгляде.

– Ну что ж, извините, но убедить вы меня не сможете. Пора и честь знать, – Худяков поднялся. – Мне надо идти. Нужно купить билеты. Обратно мы поездом.

– Ну зачем ты наплел ему про налет⁈ – Взорвался Сидаренко, когда начальник группы Алекса вышел из кабинета.

– Спокойней, Денис Евгеньевич, – холодным тоном ответил я. – Так было надо. Я хотел предостеречь Алексовцев. Иначе они могли бы понести серьезные потери. Я могу понять Худякова. Хоть, на мой взгляд, он сильно нянчится со своими.

На самом деле я хорошо помнил, что в прошлый раз, на той злополучной свадьбе вся охрана, защищавшая Арарат, погибла. Худякова и его ребят застали врасплох и убили на месте. Те, хоть и оказали сопротивление, но устоять не смогли. Да, сейчас я усложнил себе задачу, но раз уж так вышло, то хотя бы спас этих молодых парней.

– Я найду другой способ, как защитить Арарат, – сказал я, а потом вышел из кабинета.

Сегодняшняя смена в Элладе, как обычно, началась в восемь вечера. Когда я пришел, заведение все еще работало как кафе, и народу было предостаточно. Посетители заняли все столики.

Через несколько часов, когда запустят танцплощадку, людей набьется еще больше. Не смотри, что будний день, все торопятся жить и отдыхать, особенно в эти неспокойные времена.

Привычным делом я принял пост на воротах у предыдущего охранника, и стал пропускать посетителей. Некоторых, конечно, отсеивал, однако ничего особенного не происходило.

Около девяти часов вечера в тамбур, где я дежурил, вошла занятная компания: трое молодых людей ближе к тридцати и две девушки. То, что молодые люди были братками, я понял сразу.

Правда, братки это были еще не совсем типичные для России этого времени. Эти, под впечатлением от западных гангстерских фильмов, нарядились как надо.

Высокий и крепкий парень-брюнет, одетый в пальто с алым платком в кармане, костюм и галстук, зачесал прилизанные до блеска волосы назад. Девушка же, в красивом вечернем платье, которую придерживал за талию брюнет, носила короткую меховую шубку.

Другой, невысокий, но коренастый, по стилю оделся как первый, но на коротко стриженную, почти бритую голову, типичную, скорее для гопника, чем для гангстера, нацепил шляпу. Его девушка, полненькая и не очень красивая, тем не менее также щеголяла вечерним платьем, вот только вместо шубки она носила совсем неподходящую образу дутую курточку в цвете блестящий металлик.

Последний парень, который был в одиночестве, и вовсе нацепил стереотипный малиновый пиджак, а сам походил на Ваньку-дурачка. Соломенные волосы его, хоть он явно и старался зачесать их назад, непослушно топорщились на затылке, а челка, плохо сдобренная бриолином, постоянно сваливалась на глаза. Малиновый то и дело поправлял ее, оттого выглядел каким-то нервным и дерганым.

Что ж, повода не пустить их внутрь у меня не было, и я разрешил компании пройти в Элладу. Более того, они без разговоров оплатили вход, а потом быстро исчезли в зале кафе.

Проблемы начались почти сразу же. Не прошло и десяти минут, как сегодняшний управляющий – мужичок по имени Федя, прибежал за мной в проходной тамбур.

– Витя! – Сказал Федя, одетый в недорогой костюм с узковатым, словно бы снятым с ребенка галстуком. – Там у нас посетители ругаются. Ты можешь рядом постоять?

– А че? Кто-то бычит? – Спросил я.

– Ага, еще как, – обеспокоенно ответил Федя. – Боимся, как бы ни закрутилось. Я вот бегаю, охрану подзываю. Мож посмотрят на вас и не станут разгонять ситуацию?

– Лады, – сказал я. Потом кивнул своему сегодняшнему напарнику на воротах, мол приду щас, и вошел в Элладу.

За дальним столиком уже бурлило. На подходе к нему я понял, что тут замешана та самая пестрая группа. Бандиты стояли у столика и ругались с кем-то уже сидящим за ним. Двое охранников с Эллады были тут как тут, рядом, но в перебранку не вступали. Управляющий Федя опередил меня и быстро присоединился к официанткам, заискивающе бегающим вокруг бандосов.

– Я тебе еще раз говорю, это мое место, понял? Жопу свою отсюда убрал!

– На нем написано, что оно твое? – Услышал я знакомый холодноватый и хриплый голос.

– Че, умный самый? Мы тут с пацанами постоянно отдыхаем! В этом самом месте, за этим самым столиком!

Постоянно? Странно, что раньше я не видел этих людей в Элладе. Возможно, они приходили не в мою смену. Я бы запомнил таких фактурных.

Когда я подошел к столу и протиснулся между охранниками, то сразу узнал обладателя знакомого голоса. Это был Худяков. Начальник Алекса в одиночку сидел за столом. Перед ним стояло два пустых пивных бокала и один опустошенный наполовину. На суровом лице Виктора не было ни следа опьянения. Холодным взглядом он уперся в бритоголового парня-бандоса. Тот, распальцованный, сгорбился, вытянул короткую шею.

Мир тесен. Интересно, чего Алексовец тут делает? Неужто пришел развеется перед отъездом? А почему один? Почему сюда, в Элладу?

– Ты вообще кто по жизни⁈ Че, не понимаешь человечий язык⁈

– Стол был зарезервирован? – Спросил Худяков не у компании, а у девочки-официантки.

Та растерялась и умоляюще глянула на Федю.

– Ну, э-э-э, – потянул он неуверенно, – щас, секундочку.

Тут же он прикрикнул на одну из официанток, и та побежала к барной стойке. Схватила планшет для бумаги, стала там что-то высматривать. Вернувшись с планшетиком, сунула его Феде.

– Нет, Федор Егорович. Этот столик свободный. Никто его не заказывал, – пропищала она.

– Ну… Вот, – пожав плечами, Федя протянул планшет бритоголовому, но тот не стал смотреть.

– Че ты мне это говно суешь? Че, не знаете, что за этим столиком нормальные люди отдыхают⁈

– Мы просим прощения, – втянул голову в плечи Федя. – Сегодня у нас нету больше свободных мест. Может, чуть-чуть подождете? Вот-вот какой-нибудь столик освободится.

– Ждать? А что это мы должны ждать? – Пискнула страшненькая девочка бритоголового.

– Слышал, че тебе дама говорит? Не хочет она ждать! А этот наш. Пускай седой выматывается, ни то я его щас сам вынесу.

Худяков почти безэмоционально посмотрел на бритоголового. Кажется, бригадира совершенно не впечатлили распальцовки и выпученные глаза бандюка. Он просто взял свое пиво, отпил. Потом сказал:

– Ну попробуй вынести.

– Ты че, бессмертный? Попутал совсем? – Неожиданно басовитым голосом вклинился прилизанный.

Худяков вообще не обратил на него никакого внимания.

– Встал! И ушел! – Крикнул бритоголовый.

– Так, давайте все ваши проблемы решать на улице, – сказал один из наших охранников, однако все его проигнорировали.

– Встал. И. Ушел. – Повторил бандос отрывисто.

– Заставь меня, – сказал Худяков.

В следующее мгновение будто вспыхнуло: бритоголовый бросился к Алексовцу, схватил его за грудки. Худяков встал из-за стола, да так, что грюкнули пустые стаканы, а тот, что был с пивом, опрокинулся. Пенное полилось по столешнице. Бригадир же схватил бандита в ответ.

Тут уже я не стал стоять на месте. Я просто вклинился между ними, грубо разорвал хватку мужиков и стал на пути бритоголового. Остальные охранники, награжденные испуганными взглядами бандитских дам, блокировали прилизанного и Ваньку-дурачка.

– Покиньте кафе, – сказал я холодно.

– Ты че, пацан⁈ – Удивился моему резкому появлению бритоголовый.

– Буянить у нас нельзя. Покиньте кафе, – повторил я.

– Слышь, не быкуй. Я шутить с тобой не буду.

– А я не буду повторять в третий раз.

– Пацан, смотри, а то мамка будет тебя по кускам искать, – злобно посмотрел мне в глаза бритоголовый. – По всему району придется ей тебя собирать. Как с конструктора.

Взгляда я не отвел, так и сверлил бандоса.

– Валя, звони хозяину, – шепнул Федя одной из официанток.

Я уже приготовился жестко выводить бандоса, как тот все же отвел глаза.

– Клин, давай отсюда. Че тратим время на эту рыгаловку? – Сказал вдруг прилизанный. – Мало, что ли, кабаков в городе?

– Послушайте товарища, – проговорил я холодно.

Лысый отступил. Потом плюнул, но вместо пола, измазал слюной собственные туфли и даже не заметил этого.

– Хер мы придем в вашу говняную помойку. Погнали лучше в Ресторанъ.

С этими словами группа удалилась. Для верности мы проводили их до входа. Девушки бандитов недовольно причитали. А вот лысый подозрительно шептался с прилизанным, через плечо бросал неприятные взгляды то на меня, то на Худякова.

Когда все закончилось, я вернулся к Алексовцу. Тот уже собирался уходить. Одна официантка торопливо протирала стол от пива, другая терпеливо ждала, пока бригадир очистит свою черную водолазку от капель пенного, принесенной девчонкой тряпочкой.

– Зря вмешался, – первым затеял разговор Худяков. – Я уж думал, повеселюсь напоследок.

– Простите, что испортил вам веселье. Но работа не ждет. В мою смену в Элладе морды друг другу никто не бьет.

Худяков хмыкнул, глянул на меня с холодной улыбкой.

– Я вижу. Хорошо сработал. Оперативно.

– А чего вы тут?

– Не видишь? Пиво пил.

– Вижу, что напились, – я скрестил руки на груди. – Захотелось кулаками помахать?

– Немного, – он улыбнулся уже более открыто. – Да вот, решил напоследок сходить, развлечься. Пива выпить. Рисковать не стал и пошел сюда, где мы уже сидели. Тут хоть пиво вкусное. Ну и вот. Нарвался.

– Бывает. А что вы один?

– Отпустил пацанов в увольнительную, – Худяков вернул официантке тряпочку. Взял со стула и надел пальто. – Разбежались по Армавиру кто куда. Завтра вечером отходит наш поезд. Пусть развеется чуть-чуть.

– Главное, что б ни попали в историю, – заметил я.

– Посмотрим завтра. Ладно. Пойду.

Худяков было отправился к выходу, но я остановил его, окликнул.

– Виктор Владимирович, не торопитесь уходить. Эти могут поджидать вас у выхода.

– А… – обернувшись, он махнул рукой и пошел дальше.

Я отправился следом, на свое место в тамбуре. Через стеклянные двери я видел, как Худяков спустился по ступеням. Сунув руки в карманы, пошел через стоянку к дальнему тротуару. Когда у стоявшей тут же, на стоянке старой ауди загорелись фары, я насторожился.

Худяков же, даже ухом не повел, продолжая свой путь. Внезапно машина сдала назад и перерезала ему дорогу. Со спины подбежали двое рослых мужчин. Они, прятались, видать, где-то за Элладой и теперь налетели на Алексовца то ли с трубами, то ли с дубинками в руках.

– Сука! Говорил же! – Крикнул я и помчался наружу.

Глава 17

– Мля! Чего такое⁈ – Видя, как я ломанулся на выход, крикнул мой напарник.

Тем временем на стоянке, двое уже вовсю били Худякова. Один врезал ему железякой по бедру, и Алексовец припал на колено. Второй бабахнул по хребту, и тот совсем осел. Побросав железяки, они принялись втаскивать его на заднее сидение.

Когда я в пару мгновений оказался за их спинами, то не раздумывал долго, тут же, с налета дал ступней одному под задницу. Нагнувшийся и старавшийся загрузить человека в машину бандос, потерял равновесие, ударился лицом о заднее крыло машины. Второй, в суете, кажется этого даже не заметил.

Я подскочил, схватил его за одежду и оттянул от Худякова. Когда бандит выпрямился? на его лице взыграло настоящее удивление. Это был Ванька-дурачок. Широким ударом я впечатал ему кулак в скулу, да так, что бандит повалился на землю.

– Вот мразь… – Прохрипел встающий первый.

Это был прилизанный. Он схватил из-под ног монтировку, которой и бил Худякова и уже хотел, было броситься на меня. Но споткнулся, когда Алексовец подставил ему ногу. Бандит грохнулся. Железяка с лязгом упала на асфальт.

Тогда с водительского выскочил бритоголовый. В его руках чернел пистолет.

– Я вас тут всех щас порешаю, – мрачно проворчал Худяков, поднимаясь.

Когда бритоголовый наставил на нас оружие, я тут же прыгнул, повалил Худякова и упал с ним рядом. Прогремели выстрелы. Пули с хлопками ушли в асфальт.

– Э! Э! тихо, мужик! – Крикнул вдруг застывший с поднятыми руками напарник, когда бандос наставил на него ствол.

Охранник мешкал, пока я разбирался с этими двумя и некстати попался на глаза бритоголовому.

– Я тут просто мимо проходил! Спокойно! – Кричал он, глядя в дульный срез пистолета.

Бандос решительно пошел на него, обошел машину у капота, а потом выстрелил. Охранник завалился на спину и тут же застонал.

Бритоголовый пошел добивать его: быстро зашагал к раненому.

В следующее мгновение я увидел, как в вооруженного прилетела монтировка. Через секунду я понял, что это Худяков кинул в него железяку. Монтировка ударила его по голове и спине. Раздумывать, что произошло, времени у меня не было, я вскочил и метнулся к бандиту. Пока тот не очухался, вцепился ему в руки. Прогремел выстрел, я почувствовал, осколки асфальта, брызнули по ногам.

– М-м-м-м… С-с-сука… – Зашипел бандос.

Я увел его пистолет вниз, а потом отвел свою голову назад так, что хрустнула шея. С размаха я ударил ему лбом в лицо. Ощутил, что ранки на лбу, от прошлого похожего удара вновь открываются и начинают жечь.

Бандит упал, а я грохнулся на него сверху. Тут же взгромоздился ему на живот, отобрал пистолет.

– Беспредельщик, ссаный, – прохрипел я при этом.

– Э! Ну-ка отошел! – Крикнули мне сзади.

Я обернулся.

– Щас порежу! – Заорал прилизанный, держа у горла Худякова складной ножик.

Ничего ему не ответив, я упер ствол ТТ лысому в голову.

– Э-э-э! Ты че, попутал⁈ – Закричал он испуганно. – Я тебя на ремни порежу!

– Заткни хлебальник, – не глядя на него, сказал я.

– Убери ствол, нито кровь ему пущу! – Прилизанный приложил лезвие плотнее к горлу Худякова.

– М-м-м-м… Сука… – корчился на земле охранник, – мне скорая нужна… Мля… Кровь хлещет!

– Сначала его порежем, потом тебя, – задыхаясь от страха, храбрился лысый.

Я просто отставил пистолет и дал выстрел чуть правее головы бритого. Тот заорал, когда осколки асфальта ударили ему в лицо.

– Мля! Мужик! Ты че творишь⁈

Ничего не сказав, я волком посмотрел на растерявшегося прилизанного.

– Если хочешь, чтоб в башке не появилось лишних дырок, – сказал я бритоголовому, – пусть он уберет нож.

– М-м-м-м… Липа… Отпусти этого… Хер с ним! Этот охранник поехавший!

Прилизанный бросил нервный взгляд на Ваньку-дурачка. Тот, все еще поплывший, с разбитым лицом, пытался подняться на ноги, опираясь о кузов их тачки.

– Лучше послушайся, – угрожающе сказал я Липе.

Прилизанный, которого назвали Липой, поднял руки с ножом. Встал, отходя от Худякова. Я тоже встал, держа бритого на мушке.

Когда вдали завыла ментовская сирена, Липа растерянно оглянулся на своих и тут же кинулся было куда-то в сторону. Кажется, он хотел прыгнуть в другую машину – малиновую девятку, из которой уже выглядывали бандитские девки.

– Стоять! – Перевел я ствол на него.

Замешкавшись, тот застыл у заднего бампера ауди.

– Крыса… – пробурчал севший на асфальт бритоголовый.

Остаток ночи прошел в отделении милиции. Там меня долго мурыжили, задавали вопросы о произошедшем и о том, чье оружие было у меня в руках, когда приехал вызванный Федей наряд.

Худякова с подстреленным охранником забрала скорая. Бандиты, все как один, отправились в обезьянник.

Отвертеться оттого, что нелегальный ствол принадлежит именно мне, было непросто, однако я не поддался на давление и подписал только те объяснения, что были написаны моей собственной рукой.

После, пообещав, что меня вызовут, если будет нужно, отпустили. Благо свидетелей произошедшего было достаточно.

Из отделения я вышел в мерзком настроении. Видать, полных денег за смену я могу не получить. Несмотря на то что у меня была немалая сумма, на свои собственные нужды тратить я ее не собирался и жил исключительно на те деньги, что зарабатывал на охране. Потому понимание того обстоятельства, что, скорее всего, большую часть дохода за сегодня я потерял, добавляли раздражительности.