Текст книги "Лаки Лючано: последний Великий Дон"

Автор книги: Артем Рудаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

В результате переломов ребер Чарли усвоил привычку ходить очень прямо, слегка наклонив корпус вперед. На его лице навсегда сохранились рубцы и шрамы. Так как у него был поврежден нерв, правое веко наполовину закрывало глаз, придавая всему лицу выражение тревоги. Когда Чарли впервые появился на улице морозным январским днем 1930 года, в Нью-Йорке и во всей стране неистовствовала Великая Депрессия. Страшный, невиданный доселе биржевой крах 25 октября 1929 года пронесся по Америке, как смерч, разрушая и сметая все на своем пути. Миллионы людей одновременно оказались за бортом жизни. Нищета достигла критического уровня. Сотни вчерашних миллионеров прижимали к виску пистолеты и кончали жизнь самоубийством. Кризис косил компании, корпорации и фирмы, как траву. Вся финансово-экономическая деятельность замерла на месте. Естественно, чудовищный кризис не мог не ударить по карману гангстеров. Люди напрочь забывали о каких бы то ни было развлечениях и сосредотачивались исключительно на выживании. Некому стало пить виски в подпольных кабаках, играть в рулетку, посещать публичные дома. Значительно упал даже спрос на наркотики. В условиях кризиса требовались принципиально новые идеи. И Фрэнк Костелло нашел, что предложить: игровые автоматы! Их конструкцию изменили таким образом, чтобы игрок, дернув за ручку, обязательно что-нибудь выигрывал. Опустив в щель десять центов, взамен можно было выиграть пакетик мятных конфет стоимостью три цента или жевательную резинку стоимостью один цент. Таким образом удалось обойти закон, запрещающий азартные игры в штате Нью-Йорк. К тому же мало кто из клиентов соображал, что их безбожно надувают. В считанные дни синдикат установил по всему Нью-Йорку до пяти тысяч автоматов, которые давали совокупный ежегодный доход в сумме восемнадцати миллионов долларов. Американцы быстро прозвали эти автоматы «однорукими бандитами». Полиция, разумеется, держалась в стороне, ибо «однорукие бандиты» находились под защитой мэра Нью-Йорка Джеймса Уолкера и губернатора штата Альберта Смита. Что и говорить: хорошо, когда повсюду друзья!

Тем временем противоречия между семействами Массерия и Маранцано резко нарастали. Преступный мир находился в ожидании большой войны. Полицейские, которые получали информацию от своих осведомителей, радостно потирали руки, прикидывая, сколько нежелательных для закона субъектов в скором времени покинет этот мир. Лаки Лючано, находившийся в эпицентре событий, пытался хоть как-то сдержать Массерию. Он хотел, чтобы война началась, когда это будет выгодно ему. Но на сей раз обстоятельства оказались сильнее. Их роковое стечение спровоцировало невиданной силы взрыв намного раньше, чем ожидалось.

11 января 1930 года в апартаменты Чарли в отеле «Барбизон плаза» ворвался Томми Луччезе, капореджиме, уже давно действовавший заодно с ним в обход Джо Массерии. Часы показывали полвторого ночи. Чарли и Гай безмятежно спали после роскошного ужина в ресторане «Дары моря». Понятно, что сицилиец был крайне недоволен вторжением Луччезе.

– Чарли, я очень сожалею, – извинился Томми, – но тут случай особый. Час назад я встретился в кабаке с Щербатым Петрелли и он рассказал мне, что Том Рейна ведет переговоры с Маранцано!

Услышав это, Лаки подскочил как ужаленный. Том Рейна возглавлял сильную сицилийскую группировку в Бруклине, которая занималась рэкетом в сфере поставщиков и потребителей льда. В те годы население Нью-Йорка использовало для хранения скоропортящихся продуктов так называемые ледники. Автомашины доставляли бруски льда на дом. Лед бросали в коридорах и прихожих домов вместе с бутылками молока. Ни один бар или ресторан не мог обойтись без льда. За сутки город потреблял огромное количество этого товара. Шайка Тома Рейны заколачивала бешеные деньги и крепко держала в руках монополию на поставки льда. Конечно, банда «ледовых рэкетиров» не могла сравниться по могуществу и влиятельности с каким-либо из пяти семейств. Поэтому, чтобы не потерять свой бизнес, Том Рейна решил примкнуть к семье Массерия. Он выплачивал Джо Боссу двадцать процентов прибыли за покровительство. Но в связи с кризисом Массерия потребовал увеличить отчисления процентов в два раза, чем поставил бизнес Тома Рейны на грань краха. Никакие уговоры, никакие доводы не могли заставить Джо Босса изменить решение. Ему не было дела до чужих проблем, он думал только о себе. Скрепя сердце Том Рейна согласился платить, отлично зная, что в случае неповиновения его просто прикончат наемные убийцы, а бизнес приберет к рукам все тот же Массерия. Единственным разумным выходом из создавшейся ситуации, по мнению Рейны, была смена покровителя. Сразу после Нового года он приступил к налаживанию контактов с семейством Маранцано. Капореджиме Гаэтано Гальяно и Щербатый Доминик Петрелли (ему в драке выбили два зуба) были вполне солидарны с боссом. Переход группировки Тома Рейны «под руку Маранцано» означал начало войны, поскольку реакция Массерии сомнений не вызывала.

Взволнованный этим известием, Лаки стал одеваться. Гай вздохнула:

– Знаешь, Чарли, иной раз мне очень не нравится твоя беспокойная жизнь.

– Но именно поэтому тебе со мной интересно, – ответил он, целуя ее на прощание.

– Когда ты вернешься, милый?

– Я позвоню тебе…

Всю ночь Лаки Лючано и Томми Луччезе решали, как быть дальше. Наступившее утро принесло новый сюрприз. Джо Босс вызвал Чарли в свой офис на Второй улице и отдал приказ:

– Ты должен заняться Томом Рейна. Этот кусок дерьма хочет меня наколоть и стать под Маранцано. Пускать его в расход пока что подождем. У тебя хорошо подвешен язык, чеши сейчас в Бруклин и поговори с ним. Рейна должен остаться с нами. Ты отвечаешь за него своей головой.

На следующий день все тот же Томми Луччезе рассказал Чарли, что Массерия вчера вечером собрал всех капо на сходку.

– Меня никто не предупредил, – заволновался Лаки.

– Там были все, кроме тебя, – ответил Томми. – Джо сказал, что тебе верить нельзя.

– Пошел он… О чем там шла речь?

– Массерия составил список, кого надо убрать. Там вся верхушка семьи Маранцано. Первыми пойдут в расход Джо Бонанно и Джо Профачи. Это будет 15 января.

– Послезавтра?! – ахнул Луканиа, но тут же взял себя в руки. – Слушай внимательно. Ты знаешь это место – Уостер-Бэй на Лонг-Айленде?

Томми кивнул.

– Там есть такая старая калоша, называется «Биг баррел полка». Завтра в полночь приходи туда. Соберется Высший Совет синдиката. Будем решать, что делать дальше.

14 января 1930 года в кают-компании заброшенного танкера «Биг баррел полка», стоявшего на приколе в гавани Уостер-Бэй, собрались Фрэнк Костелло, Джо Адонис, Багси Сигел, Вито Дженовезе и Томми Луччезе. Председательствовал Чарли Луканиа.

– Вот что я хочу вам сказать, ребята. Сейчас решается наша судьба. Я первый повис на крючке. Следующим может быть любой из вас. Том Рейна решил переметнуться к Маранцано. Переговоры идут через посредников из семейства Маранцано – Бонанно и Профачи. Массерия скрыл от меня, что хочет убрать их, и одновременно приказал мне только поговорить с Томом Рейна, хотя знает, что Рейна – предатель. Вот и получится: посредники Маранцано сыграют в ящик, а Рейна останется жив. Понятно? Маранцано решит, что я испортил ему обед, и прикажет меня убрать.

– Надо шлепнуть Массерию! – закричал Багси Сигел. – Чарли, доверь это мне.

– Прежде надо предупредить Бонанно и Профачи, – перебил Костелло, – пусть пока залягут на дно.

– Я встречусь с ними сегодня же, – отозвался Вито Дженовезе.

– Вот это правильно, – сказал Чарли, – но главное, что мы должны сделать, это…

Предложение Чарли одобрили единогласно.

26 января 1930 года Том Рейна отправился в Бронкс в гости к своей тетке, которая к тому же отлично готовила. Около восьми часов вечера он вышел из такси возле дома № 35 по Шеридан-авеню. В предвкушении хорошего ужина Рейна заспешил к подъездным воротам.

– Эй, Томми! – окликнули его. Рейна обернулся. Сзади его нагонял Вито Дженовезе. Раньше им несколько раз приходилось работать вместе, поэтому Рейна решил, что Вито пришел по делу. Он зашагал навстречу Дженовезе, на ходу протягивая руку. Вито тоже протянул руку, которая оказалась очень длинной, потому что в ней был зажат обрез 12-го калибра. Том Рейна даже не успел удивиться, а Дженовезе уже нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Грудь Рейны разворотил заряд крупной дроби. Он был уже мертв, но Вито для верности еще раз выстрелил ему в голову.

Дальнейшие события развивались стремительно. Внезапная смерть Тома Рейны привела в замешательство и Маранцано, и Массерию. Первый думал, что Джо Босс узнал о предательстве и приказал убрать его. Второй считал, что излишняя медлительность Рейны в переговорах почему-то вызвала у Маранцано подозрение и дон решил проучить его. Из этих двоих первым ошибся Массерия. Решив, что «кастелламарский ублюдок» оказал ему добрую услугу, ликвидировав Тома Рейну, Джо Босс воспользовался своей иллюзорной удачей, дабы вернуть «ледовых рэкетиров» под свою руку. Гаэтано Гальяно и Доминик Петрелли получили приглашение в офис на Второй улице. Джо Босс объявил им, что группировка Рейны вливается в его семью. Старшим капо он назначил своего человека Джо Пинцоло. Однако Массерия не рассчитал последствий. Во-первых, Сальваторе Маранцано убедился в правильности своей версии насчет убийства Рейны. Во-вторых, Гальяно и Петрелли так же ненавидели Массерию, как и их покойный босс, и возобновили тайные переговоры с семьей Маранцано. В-третьих, Джо Пинцоло вызывал у обоих капо не меньшее раздражение, чем его босс Массерия.

Во время секретной встречи в портовой зоне дон Сальваторе Маранцано торжественно пообещал Гальяно и Петрелли, что никогда не будет вмешиваться в их бизнес, а за покровительство запросил всего лишь пятнадцать процентов. Не долго думая, капореджиме поцеловали руку Маранцано. Старый дон обнял их и назвал своими сыновьями, а они, в свою очередь, почтительно назвали его отцом. Заручившись поддержкой семейства Маранцано, Гальяно и Петрелли приступили к действиям.

Джо Пинцоло важно восседал в кабинете шефа «Фреш Айс компани», которой раньше руководил Том Рейна. К нему без стука вошел Петрелли с двумя револьверами в руках. Щербатый стрелял до тех пор, пока не опустели патронные барабаны. Теперь Джо Пинцоло был больше похож на решето, чем на человека. На пару с Гальяно Доминик Петрелли запаял труп Пинцоло в огромную глыбу льда и в таком виде отправил в офис Джо Массерии. На следующий день двое неизвестных застрелили в Бруклине Кармине Джиганте, капо семейства Маранцано. Пламя междуусобной войны, столь долго тлевшее, наконец вспыхнуло, жадно впитывая в себя человеческую кровь.

Глава 10
Кастелламарская война

Так уж получилось, что оба противоборствующих босса – и Маранцано, и Массерия – были родом из Кастелламаре-дель-Гольфо, горной провинции к юго-востоку от Палермо.

Большая разборка двух земляков-сицилийцев представляла собой уникальный случай. Даже в семейства того и другого дона входили кастелламарцы. Раньше они устраивали совместные кутежи в ресторанах, а теперь смотрели друг на друга сквозь прорезь прицела. Термин «кастелламарская война» возник сам собой. Иного названия просто быть не могло.

Когда Джо Бананно и Джо Профачи внезапно исчезли за несколько часов до их запланированной ликвидации, Массерия понял, что в семье завелась «крыса» – предатель. Был ли это Лаки Лючано? Массерия склонялся к мысли, что нет. Он ничего не знал о готовящейся чистке. Значит, оставались десять «капо», которые присутствовали на сходке. Массерия до боли стиснул зубы. Подонки недоношенные, мрази! Он возвысил их, сделал уважаемыми людьми, без него все эти straccie были бы никем и ничем. И вот их благодарность! За все хорошее, что он для них сделал, они отплатили ему предательством. Война еще не началась, а Массерия подозревал всех и каждого. Сначала Рейна, теперь кто-то из капореджиме, а что же будет потом? Быстро разобраться с Маранцано не получится, при всем своем самомнении Джо Босс не рассчитывал на блицкриг. Однако предпринять меры к поиску «крысы» так и не успел. Убийство Тома Рейны спутало все его планы. Через две недели очередное предательство: капореджиме Рейны застрелили одного из самых надежных людей, Джонни Пинцоло, и перешли на сторону Маранцано. Массерия понял, что теперь остается только одно – война до победного конца, до полного истребления семейства Маранцано. И, уже ни о чем не думая, бросился в драку.

15 февраля 1930 года возле административного небоскреба на Парк-авеню, 230, где располагался принадлежавший Маранцано офис «Игл билдинг корпорейшн», прогремел мощный взрыв. Бомба с часовым механизмом была заложена в легковой «Форд», начиненный динамитом. Неизвестные поставили автомобиль напротив входа в офис. Они знали, что Маранцано регулярно приезжает сюда в полдень. По странному капризу судьбы «Кадиллак» дона Сальваторе попал в пробку возле Бруклинского моста, и Маранцано подъехал к офису пятнадцать минут спустя после взрыва. Вместо старого дона разнесло в клочья с десяток случайных прохожих. Около тридцати человек получили ранения различной степени тяжести. Возмущение общественности, как это бывает в самом начале гангстерской войны, не имело предела. Хотя Массерию тоже можно было понять. Телохранители Маранцано знали в лицо всех его специалистов-ликвидаторов, а посылать на такое важное дело неопытных юнцов не имело смысла. Ни один профессиональный убийца Массерии не смог бы подойти к офису Маранцано на дистанцию прицельного огня. Поэтому Джо Босс решил взорвать врага динамитом, как это часто делают в Сицилии, а заодно нагнать страху на всех его людей. Массерия много слышал о так называемом «Бруклинском объединении», которое возглавлял Лепке Бачелтер. Он также знал, что некий Альберт Анастасиа, один из директоров фирмы киллеров, является крупнейшим в Нью-Йорке специалистом по применению взрывных устройств. Коллеги по ремеслу даже придумали Анастасиа профессиональную кличку – Бам-Бам. Все они были друзьями Лаки Лючано, и через него Массерия передал заказ на ликвидацию Маранцано. Чарли было все равно: или Массерия прикончит Маранцано, или, наоборот, Маранцано шлепнет Массерию. Его одинаково устраивал любой вариант. Но старый дон остался жив и тут же нанес ответный удар.

Примерно через неделю после взрыва на Парк-авеню четверо мужчин, личности которых опять же установить не удалось, с тяжелыми чемоданами в руках поднялись на крышу небоскреба на Второй улице. Как раз напротив находились окна офиса Джо Массерии. Неизвестные раскрыли чемоданы, спокойно, неторопливо собрали четыре ручных пулемета Томпсона 45-го калибра и открыли по офису Джо Босса шквальный огонь. Расстреляв по нескольку магазинов, они бросили оружие и скрылись. Все продолжалось не более полутора минут, так как ручной пулемет Томпсона обладал рекордной по тем временам скорострельностью – 800 выстрелов в минуту. Полицейские, прибывшие на место происшествия, обнаружили четыре еще горячих ствола и внушительные россыпи стреляных гильз.

Эта акция не имела практического значения, так как стрелявшие даже не знали, есть Массерия в офисе или его там нет? Как и в первом случае, пострадали совершенно посторонние люди, служащие торговой фирмы Джо Босса. Дон Сальваторе Маранцано решил таким образом напомнить о себе, показать, что жив, находится в добром здравии и плевать хотел на своего врага Массерию. После первоначального «обмена любезностями» в войне наступила угрожающая пауза. Оба босса ушли в глубокое подполье и не могли достать друг друга. Растрачивать силы на бесполезные удары по мелкой сошке не имело смысла. Маранцано и Массерия не собирались мириться, но каждому было необходимо время для поиска новой тактики, которая позволила бы одержать бесспорную победу в войне. Однако перемирие не входило в планы Чарли Луканиа. Ему была выгодна кровавая бойня с большим количеством жертв с той и другой стороны.

Лаки вызвал к себе Лепке Бачелтера и Альберта Анастасиа.

– Не нравится мне эта тишина, ребята, – сказал он, – совсем не нравится. Если «усатые папаши» сами не хотят бить друг другу морды, их надо столкнуть лбами, да так, чтобы искры посыпались.

Лепке заверил:

– Наша фирма к твоим услугам, Чарли. Кого бы ты хотел заказать?

– Надо подумать. – Чарли приложил палец ко лбу. – Вся штука в том, чтобы как следует разозлить одного старикашку. Дальше все завертится само собой.

Альберт Анастасиа, державшийся скромно и незаметно, вдруг заговорил:

– Чарли, знаешь, у меня есть идея.

Лаки и Лепке повернулись к нему.

– Выкладывай.

– Надо кокнуть Тони Морелло.

Чарли Луканиа некоторое время молчал.

– А что, пожалуй, сработает, – наконец решил он, – действуй, Альберт.

Энтони Морелло имел репутацию сверхосторожного, когда речь шла о безопасности Джо Массерии. На протяжении двенадцати лет он был личным телохранителем, как тень, всюду сопровождая босса. Настоящий сицилиец старого уклада, Морелло не колеблясь подставлял грудь под пули, считая за честь прикрыть дона своим телом. Он был единственным человеком в семье, в чьей преданности Джо Босс никогда не сомневался и кого по-настоящему уважал. По-своему привязавшись к Тони Морелло, Массерия ставил его в пример, как истинного человека чести. Простой «солдат», Морелло был побогаче иного капореджиме, так как босс выделил для своего любимца очень жирный кусок. В Ист-Гарлеме он имел собственную контору и входил в десятку крупнейших ростовщиков. Кроме того, для выбивания долгов Морелло сколотил собственную банду, и Джо Массерия смотрел на это сквозь пальцы. Практически все время, свободное от работы в семье, Морелло проводил в своей конторе. 15 апреля 1930 года он находился там вместе со своим помощником Эдди Париано, занятый раскладыванием долларов в аккуратные плотные пачки. Морелло только мельком взглянул на дверь, открывшуюся, чтобы впустить Фрэнка Скализе и Альберта Анастасиа. Париано вовсе не отрывался от работы.

– Две минуты, ребята, и я все закончу, – сказал Тони Морелло, поплевал на пальцы и стал считать дальше.

Но Скализе и Анастасиа не захотели ждать. Выхватив из-под плащей ружья 12-го калибра, они открыли огонь. Как стая зеленых птичек, внезапно выпущенных из клетки на свободу, деньги разлетелись по всей комнате. Крупная дробь разворотила спину Тони Морелло от плеч до поясницы. С зажатыми в пальцах долларами он боком повалился на пол. Насмерть перепуганный, оглохший от грохота, Эдди Париано забился в угол. Анастасиа не спеша подошел к неподвижному Морелло, лязгнул затвором, упер ствол в затылок мертвеца и нажал на спуск. Заряд дроби вдребезги разнес череп Морелло. Брызги мозга вперемешку с клочьями кожи и мяса разлетелись, что называется, на триста шестьдесят градусов. Расширенными от ужаса глазами Париано наблюдал, как улыбающийся убийца поднес ко рту дымящийся ствол и подул. Эдди надеялся, что все уже кончено, но Скализе и Анастасиа никуда не торопились.

– Эй, сосунок, – позвал Скализе, – принимайся за работу. Собери бабки, разложи и упакуй вон в те чемоданы. Да смотри, считай внимательно и попробуй только ошибиться хотя бы на доллар. Ну!

Париано подчинился. Его руки тряслись так, будто он месяц был в запое. Когда два чемодана наполнились пачками долларов, Скализе спросил:

– Сколько?

– Тридцать одна тысяча двести, – дрожащим голосом пролепетал Париано.

– Точно?

– Да, синьор.

– Ну, спасибо, – с этими словами Скализе выстрелил ему в живот. Секундой позже грохнуло ружье Альберта Анастасиа.

Когда Томми Луччезе принес боссу известие о гибели Морелло, Джо Массерия долго молчал. Он только что потерял единственного друга, который был у него на этом свете. Жестом руки отпустив Луччезе, Массерия заперся в своем кабинете. Он вышел оттуда примерно через два часа сильно пьяным и приказал срочно собрать всех капо. Его глаза горели недобрым огнем. В присутствии съехавшихся капореджиме он дал выход своей ярости.

– Жирная свинья Маранцано убивает моих лучших людей! Я этого не потерплю, мать его! С сегодняшнего дня я приказываю мочить всех ублюдков Маранцано. Всех до единого! И запомните: я не успокоюсь, пока не отправлю в ад последнего выродка во главе с этим сыном шлюхи. Все, идите. За работу, за работу, черт вас всех возьми! Каждый день вы должны приносить мне свежую голову, чтобы я мог плюнуть им в глаза.

«Капореджиме» расходились в мрачном раздумье, бледные и подавленные. То, что затевал Массерия, остановить уже не удастся. Несомненно, в ответ Маранцано отдаст своим людям аналогичный приказ – и кровавый водоворот может увлечь всех. Один лишь Чарли Луканиа пребывал в отличном настроении. События развивались так, как он планировал, и это было самое главное.

Весь остаток весны кровь на улицах лилась ручьями. Отряды Массерии и Маранцано попеременно проникали на вражескую территорию, беспощадно убивая каждого, кого удавалось застать врасплох. Никогда еще Нью-Йорк не видел такого количества жертв. За полтора месяца семьдесят два человека было убито и свыше ста ранено. Подобных масштабов кровавая мясорубка достигала разве что в Чикаго, где властвовал Аль Капоне. Федеральная власть не предпринимала ни малейших попыток установить хоть какое-то подобие порядка в городе. Полиция держалась в стороне от «великой резни». Городские жители постепенно привыкли к уличным перестрелкам и уже автоматически бросались на землю, заслышав выстрелы. Словом, жизнь шла своим чередом. Никто не мешал гангстерам выяснять отношения. Маранцано и Массерия пустили по следу друг друга команды своих лучших специалистов-ликвидаторов. Со всей страны в Нью-Йорк съехались наемные убийцы без роду без племени, которым враждующие боссы обещали за шкуру противника неслыханные гонорары. По крайней мере пятьдесят киллеров рыскали по городу, пытаясь выследить одни – Массерию, другие – Маранцано. Доны, жизнь которых висела на волоске, без конца меняли «норы» и на пушечный выстрел не приближались к своим офисам. Меры безопасности были предельно ужесточены. Каждого дона сопровождали по пятнадцать-двадцать телохранителей. Но все же иногда убийцам удавалось добраться до них.

…В один из жарких июльских дней 1930 года Питер Грилло, профессиональный убийца из Кливленда, крутился на своем «Бьюике» по бруклинским улицам, пытаясь отыскать убежище Сальваторе Маранцано. У него была информация, что серебристый «Кадиллак» дона видели где-то в районе Оушен-авеню. На одном из бесчисленных перекрестков Грилло остановил машину, так как зажегся красный свет. Обычно он плевать хотел на это, но тут дорогу переходили слишком много людей. От нечего делать Грилло стал смотреть по сторонам и вдруг увидел на противоположной полосе черный «Олдсмобиль», за рулем которого сидел мощный, широкоплечий мужчина с бульдожьей мордой. Грилло тотчас узнал его. Это был Джироламо Сантуцци, бывший профессиональный боксер, личный телохранитель Маранцано.

Зажегся зеленый свет. Не обращая внимания на отчаянный рев клаксонов, Грилло развернул «Бьюик» и аккуратно сел на хвост черному «Олдсмобилю». Он надеялся, что Сантуцци приведет его к своему боссу. Так и вышло. Как оказалось, Маранцано стягивал людей для обеспечения безопасности переезда в другую «нору» где-то в Бронксе.

Из подъезда потоком текли вооруженные «Томпсонами» телохранители. Заметив гангстеров, прохожие стали торопливо разбегаться. Питер Грилло закусил губу. При себе у него был только «кольт». Девять шансов из десяти, что «гориллы» Маранцано понаделают в нем дырок. Но оставался один маленький шанс на внезапность. Перед глазами Грилло заплясали цифры обещанного Массерией гонорара – пятьдесят тысяч долларов. За такие деньги стоило рискнуть. Нельзя же бесконечно колесить по улицам в поисках более благоприятного случая, на который все равно надежды нет. Маранцано на тот свет не торопится, поэтому при нем всегда будет такая охрана. И Грилло решился. Когда из подъезда вышел усатый тучный мужчина в дорогом костюме, он до упора выжал педаль газа. Взревев мотором, «Бьюик» в одно мгновение пролетел сто метров, отделявшие убийцу от цели. Чтобы прижать людей Маранцано к земле, Грилло начал стрелять еще по ходу движения. Дон бросился на землю. Телохранители открыли беспорядочный огонь. На столь узкой площади их было слишком много. Пули 45-го калибра тут же уложили двоих наповал. Грилло ударил по тормозам. В азартном исступлении он водил пистолетом из стороны в сторону, пытаясь в мешанине тел отыскать дорогой костюм темно-коричневого цвета. Охрана Маранцано уже очухалась. Автоматная очередь вдребезги разнесла задние боковые стекла. В барабане у Грилло осталось только два патрона. Он выстрелил наугад и в кого-то попал, но не был уверен, достал ли Маранцано. Бросив «кольт» на сиденье, Грилло нажал на газ. Вслед уходящему «Бьюику» яростно лаяли «томпсоны». Вдруг горячая пуля обожгла ему плечо, другая чиркнула по шее, еще одна острым жалом впилась в бок. Выворачивая баранку одной рукой, Грилло сумел уйти. Бледный, окровавленный, скрипящий зубами от боли, он предстал перед Джо Массерией.

– Двадцать минут назад я стрелял в Маранцано. Убил нескольких его людей.

– А Маранцано? Ты попал в него?! – закричал Джо Босс.

– Точно не знаю, – сквозь зубы выдавил Грилло, – там было полтора десятка псов с «томпсонами». Я не видел, что стало с Маранцано. Еле ноги унес.

Хотя «жирный подонок», похоже, уцелел, мужество этого парня произвело впечатление на Джо Массерию.

– Скажи-ка, какой отчаянный! Сунулся на «томпсоны». А ты, мать твою, оказывается крутой парень. Иди к «банкиру», получишь десять кусков. За головы «горилл» Маранцано.

Две недели спустя на зубах наемников затрещали кости самого Массерии. Это случилось в Бронксе. Двое братьев Джентиле – Чарли и Фрэнк – профессиональные убийцы из Детройта, которых прислал своему другу Маранцано дон Джованнино Приццоло, рыскали по городу, выслеживая Джо Босса. На Шеридан-авеню братья столкнулись с кортежем из пяти автомобилей. Находившийся за рулем Чарли Джентиле не успел их как следует рассмотреть, зато сидевший рядом Фрэнк заорал:

– Поворачивай, кретин! За теми пятью тачками, быстро! В третьей с хвоста – наш клиент.

«Форд» с братьями Джентиле устремился в погоню. Яростно ругаясь, Фрэнк вытащил из-под сиденья автомат. План атаки составили на ходу: сначала отсечь огнем две задние машины с охраной, а затем без помех прикончить Массерию.

Высунув ствол «томпсона» из окна, Фрэнк Джентиле короткой очередью снес череп водителю концевой машины. Потерявший управление «Понтиак» вылетел на тротуар и с грохотом врезался в витрину. Из второй машины открыли ответный огонь. Уклоняясь от пуль, Чарли резко вильнул.

– Не мельтеши, придурок! – крикнул Фрэнк. – Сбиваешь с прицела!

На огромной скорости автомобили неслись по Шеридан-авеню, отчаянно взвизгивая тормозами на крутых поворотах. Пули охранников Массерии наконец настигли нападавших. Лобовое стекло мгновенно превратилось в сплошную паутину трещин.

– В бога, в душу, в всех святых! – завопил Чарли.

– Ближе, подойди ближе! – орал Фрэнк.

– Я не вижу ни хрена!

Заряд дроби ударил в стекло, немного расчистив обзор. В глаз Чарли впился осколок. Рукав рубашки на плече Фрэнка почернел от крови, но он вошел в азарт и ничего не замечал.

Длинной очередью Фрэнк Джентиле прошил насквозь вторую машину. «Крайслер» рыскнул в сторону и завертелся волчком.

– Да! Да! Да! Я их сделал! Давай, Чарли, жми. Сорок кусков наши!

У младшего брата мутилось в голове. Глаз разрывала адская боль. Только закалка, полученная в трущобах, позволяла Чарли кое-как держаться. «Форд» поравнялся с «Линкольном» Массерии. Торжествующий Фрэнк Джентиле нажал на спусковой крючок. Но вместо выстрела «томпсон» сухо щелкнул. Магазин был пуст. Отчаянный вопль Фрэнка было слышно на два квартала окрест:

– М-м-ма-а-а-ать т-тво-о-о-ю-у-у-у!!!

В следующий миг телохранитель Джо Босса метким выстрелом разнес ему голову. Брызги мозга залепили Чарли лицо. Уже ни о чем не думая, он выкрутил руль и перевел «Форд» на соседнюю полосу.

В последние месяцы Маранцано и Массерия не раз попадали под пули. Телохранители обоих гибли как мухи, один за другим, но боссы оставались целехоньки. Будто какое-то проклятие довлело над людьми старых донов. Они умирали, число убитых приближалось к ста пятидесяти, а Маранцано и Массерия были целы и невредимы. Казалось, судьба специально хранила их для того, чтобы перед смертью они утопили Нью-Йорк в реках крови, иначе как объяснить, что люди Маранцано, устроившие засаду в Бронксе, прикончили Стивена Ферриньо, сидевшего справа, убили Аль Минео, который был слева, а находившийся между ними Массерия не получил даже царапины? Слушая все эти разговоры, Чарли Луканиа невольно улыбался. Да, он чувствовал, вот оно – vocazione. Все происходящее, как нарочно, было на руку только ему одному. И только он был тем избранником, на чьем плече действительно лежала рука всемогущей Судьбы.

В феврале 1931 года Чарли Луканиа решил, что «усатые папаши» достаточно постреляли друг в друга, пора одного из них убирать. Легче всего было добраться, конечно же, до Массерии. Но сначала требовалось сделать превентивный логический шаг, то есть заручиться поддержкой дона Сальваторе. Как это было год назад, контакт с семьей Маранцанно установил Вито Дженовезе. Посредниками выступили Томми Луччезе и Тони Стролло. Маранцано назначил встречу в зоопарке Бронкса, между клетками тигров и львов. По своему обыкновению он приехал на место первым. Его сопровождали «капореджиме» Джо Боннано и Джо Профачи. В свиту Чарли вошли Джо Адонис, Томми Луччезе и Багси Сигел. Увидев еврея, дон Сальваторе брезгливо поморщился, но что поделать: сейчас не время открыто проявлять свой антисемитизм.

Они не стали обниматься. Даже не протянули друг другу руки. Маранцано провел указательным пальцем по своей щеке от глаза до подбородка:

– Шрамы украшают мужчину.

На миг Чарли перенесся в ту кошмарную ночь и как наяву увидел перед собой Маранцано с ножом в руках.

Но ничем себя не выдал.

– Ты не можешь не признать, что я был прав тогда, – продолжал дон. – Если бы Массерия вовремя исчез, сколько хороших людей сейчас были бы живы. А теперь видишь, что получилось, бамбино?

Не сдержавшись, Чарли вскипел:

– Для тебя я мистер Луканиа!

Маранцано поднял брови:

– Надеюсь, ты позвал меня не для того, чтобы спорить со мной?

– Нет. Я хочу поговорить насчет Массерии.

– А о чем тут можно говорить?

Тигры в клетке злобно зарычали. Этот рык подхватили львы. Маранцано улыбнулся:

– Посмотри на них. Они убивают только когда это необходимо. Поэтому вызывают к себе уважение. В отличие от бешеного пса, который убивает просто так, потому что ему это нравится. Бешеных псов всегда уничтожают, ибо от них один лишь вред. Так вот, Массерия – это бешеный пес.