Текст книги "От неолита до Главлита"
Автор книги: Арлен Блюм
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Под новый 1980 год в Афганистан был введён «ограниченный контингент» советских войск с целью «оказания братской помощи». Информация об этом подвергалась жесточайшему дозированному контролю. Характерен в связи с этим такой эпизод. Через полгода, летом 1980 года, по Москве пронёсся слух о том, что уже снятый многосерийный телефильм по книге Артура Конан Дойля «Записки о Шерлоке Холмсе» запрещён, «положен на полку», создателям его объявлены выговоры за то, что они пытались протащить на экраны идейно-порочное произведение[185]185
Подробнее об этой истории см. очерк Владимира Войновича «Главный цензор» из книги «Антисоветский Советский Союз» (Малое собрание сочинений. В 5 т. Т. 4. М.: Фабула, 1994. С. 159–165).
[Закрыть].
Какую же крамолу обнаружили цензоры в произведении, которое до того беспрепятственно переиздавалось в СССР? Как выяснилось, содержалась она уже в первых кадрах первой серии. «О, – говорит Шерлок Холмс доктору Ватсону, с которым они только что познакомились, – я вижу, что вы были в Афганистане». В ответ на изумлённый вопрос доктора: «Как вы догадались?» – Холмс подробно объясняет суть своего «дедуктивного метода». У Ватсона южный загар, военная выправка, повреждена левая рука и т. п.: «Где в тропиках английский доктор мог получить такую рану? Конечно, в Афганистане». Такой пассаж в глазах контролёров сразу же стал злободневным и «совершенно непроходимым». Создатели фильма тщетно пытались преодолеть вето цензоров. Наконец после долгих переговоров те немного остыли и, пойдя на компромисс, разрешили переозвучить крамольное место. Шерлок Холмс теперь говорит: «Я вижу, что вы приехали из одной восточной страны». Так эта фраза звучит и сегодня при показах фильма по телевидению, хотя Главлита давно уже нет, а в Афганистане гибнут уже не советские солдаты.
Замечу, кстати, что «табуированная» тема войны в Афганистане крайне медленно и неуверенно проникала в печать даже в годы начавшейся через пять лет «гласности» и «перестройки». До 1987 года вообще запрещено было публиковать сведения о гибели советских военнослужащих в Афганистане; более того, на памятниках погибшим запрещалось упоминать об их гибели в этой стране. Лишь в апреле 1987 года решено было слегка приоткрыть завесу, издав такой циркуляр Главлита СССР:
«Указания всем Главкрайобллитам, редакторам районных, городских и многотиражных газет:
Разрешается публиковать:
– При соблюдении требований „Перечня сведений, запрещённых к публикации в открытой печати“ разрешено публиковать сведения о действиях ограниченного контингента Советских войск на территории Демократической Республики Афганистан: об отдельных случаях ранений и героической гибели советских военнослужащих при выполнении ими боевых заданий и о фактах награждения советских воинов за боевые подвиги, героизм и мужество, проявленные при проведении боевых действий, оказании интернациональной помощи Демократической Республике Афганистан; об увековечении памяти погибших (без указания их численности в масштабе от района, города и выше). Начальник Главлита СССР Болдырев»[186]186
ГАРФ.Ф.9425.Оп.2.Д.1006.Л.65
[Закрыть].
Чтобы сохранить спокойствие советского человека и не мешать ему строить светлое будущее, цензурные инстанции оберегали его от известий о стихийных бедствиях (ашхабадском землетрясении, например), ядерных катастрофах (на Южном Урале в 1957 году, преступное замалчивание в первые дни чернобыльского несчастья), испытаниях атомных и водородных бомб, утечке микробиологических и ядовитых отравляющих веществ и т. д. Экологическая тема всегда составляла тайная тайных, и эта дурная традиция, увы, длится до сих пор…
Публикуемые далее документы хранятся под грифом «секретно» или «ДСП» (для служебного пользования) в Государственном архиве Российской Федерации и Санкт-Петербургском архиве литературы и искусства. Они, как заметит читатель, настолько красноречивы сами по себе, что в особых комментариях не нуждаются.
В 1970 году, в связи с «особой важностью предмета», по всем отделениям Главлита было разослано «Распоряжение № 32-рс», согласно которому любая публикация на экологические темы должна была пересылаться в Москву в Главлит СССР. Только он мог дать (или не давать, что было чаще) разрешение на такого рода публикацию в местной печати. Документов, подобных приведённым ниже, в архивном фонде Леноблгорлита – десятки.
«УПРАВЛЕНИЕ ПО ОХРАНЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ТАЙН В ПЕЧАТИ ЛЕНГОРИСПОЛКОМА.
Для служебного пользования. Экз. № 2
9 марта 1971 г.
Заместителю начальника Главлита СССР тов. Зорину Н. П. Представляю для информации: „Охрана водоёмов – дело большой государственной важности“, „За чистоту наших рек“ – для многотиражных газет. Прошу Ваших указаний о возможности опубликования.
Приложение: упомянутое по тексту в двух экземплярах.
Начальник Леноблгорлита Б. А. Марков».
«24 марта 1971 г.
О вёрстке книги „Метеорологические аспекты загрязнения атмосферы. Сборник докладов на Международном симпозиуме в Ленинграде. Июль 1968 г.“. Гидрометеоиздат, 1971.
В сборнике помещены тезисы докладов советских представителей, а также представителей социалистических стран. Упомянутая вёрстка содержит сведения, относящиеся к проблеме сохранения окружающей среды, на публикацию которых требуется согласие руководства Главлита СССР».
«9 июля 1971 г. Главлит СССР
Начальнику Леноблгорлита
Статья Н. И. Алфимова „Некоторые вопросы медицинской географии морей и океанов, омывающих берега Советского Союза“ может быть опубликована в открытой печати. Статью В. Львова „В мастерской космоса“ в представленном виде не разрешать к печати».
«1 июня 1971 г. Леноблгорлит
В Главлит СССР
Направляем информацию „Прекратить загрязнение водоёмов в Ленинграде“ для газеты „За коммунистический труд“ (Карбюраторный завод) и материалы ЛенТАСС „На выручку природе“, которые содержат сведения, касающиеся проблемы сохранения окружающей среды. Прошу Ваших указаний о возможности опубликования».
«7 апреля 1977 г. Леноблгорлит
Директору Всесоюзного института защиты растений
Возвращаем статью группы авторов „О применении эффективной обработки природной популяции вредной черепашки“ и „Влияние совеноидов на подготовку клопов к зиме“ в связи с отсутствием мотивированных заключений указанных статей экспертной комиссии о возможности открытой публикации.
Начальник Леноблгорлита Б. А. Марков».
«1 марта 1978 г.
Агрофизический Начальнику Леноблгорлита
научно-исследовательский институт
Дирекция института просит сохранить в сборнике трудов по агрономической физике „Прогнозирование вредных агрометеорологических явлений“ статью кандидата технических наук А. И. Брежнева, в которой приведены метеорологические сведения. Она не может не быть связана с метеорологическими факторами, поскольку коэффициенты рождаемости и смертности насекомых являются функциями температуры и влажности».
* * *
Покровом особой тайны было окружено первоначально строительство злополучной ленинградской дамбы. Да и позднее любая публикация о ней проходила самую жёсткую многоступенчатую цензуру – как в самом Главлите, так и в «заинтересованных» ведомствах.
Вот лишь один документ такого рода:
«16 ноября 1971 г.
Начальнику Леноблгорлита тов. Маркову Б. А. от начальника 2-го отдела Богоявленской Л. И.
Докладная записка
Довожу до Вашего сведения о нижеследующем:
В дневном выпуске ЛенТАССа от 9 ноября с. г. цензором Черепковой Л. Б. был снят материал о строительстве 27-километровой дамбы, которая возьмёт начало у г. Ломоносова и закончится близ станции Горская, для защиты г. Ленинграда от наводнений. По этому поводу цензором написан вычерк. 14 ноября с. г. этот материал прозвучал в последних известиях Радиокомитета (утренний выпуск).
Материал „Жить городу без наводнений“ был передан ТАСС (Москва) по телетайпу ЛенТАССа и вернулся без поправок лентой».
Резолюция тов. Маркова: «Вопрос выясняется. Направить в Москву». К сожалению, других документов по этому поводу обнаружить не удалось, и мы не знаем, чем кончилась эта история.
«3 февраля 1982 г. Издательство Ленинградского государственного университета
Начальнику Леноблгорлита тов. Маркову Б. А.
Издательство ЛГУ просит в порядке исключения взять на предварительный контроль монографию Л. С. Ивлева „Химический состав и структура атмосферных аэрозолей“, поскольку приведённый материал, возможно, создаёт общий неблагоприятный фон, хотя значения концентраций загрязнения не превышает ПДК (предела допустимых концентраций)».
И последняя, наконец, цензурная история, случившаяся уже после выхода союзного «Закона о печати», когда Главлит, переименованный в ГУОТ, агонизировал и судорожно цеплялся за свои прерогативы:
Начальнику Леноблгорлита тов. Царёву И. Н.
«23 февраля 1990 г. Северо-Западное управление Госкомитета по гидрометеорологии
О внесении изменений в издание Севзапгидромета.
На Ваши замечания по изданию приложения к „Ежегоднику атмосферного загрязнения городов“ – сообщаем, что сведения, не подлежащие опубликованию в открытой печати, указанные на страницах 53, 55 и 56, изъяты. Исправленный экземпляр прилагается.
Начальник Управления А. Г. Дегтярёв».
В 1991 году Главлит был ликвидирован, объявлена свобода печати, политико-идеологическая цензура отменена, хотя попытки её реанимировать наблюдаются постоянно – в связи с регулярно происходящими «путчами» и другими событиями. Однако сохранилась негласная цензура ведомств, касающаяся, в частности, публикаций о захоронении ядерных отходов, местах уничтожения химических отравляющих веществ и их производстве. Достаточно вспомнить тянувшийся почти целый год судебный процесс московского химика Вила Мирзоянова, опубликовавшего в 1992 году в «Московских новостях» статью о производстве нового химического оружия[187]187
Мирзоянов В., Фёдоров Л. Отравленная политика // Московские новости. 1992. № 38 (20 сент.).
[Закрыть]. Несколько лет тянулся процесс капитана первого ранга Александра Никитина, обвинённого не более и не менее как в «измене родине» – за то лишь, что подготовил для норвежской экологической организации «Белуна» материалы о радиоактивной опасности на севере Кольского полуострова в связи с непрофессиональным захоронением ядерных отходов с затонувших кораблей, оснащённых атомными реакторами; такой же процесс вёлся против владивостокского военного журналиста Григория Пасько и так далее. Эксцессы такого рода, несомненно, будут возникать вновь и вновь, поскольку синдром секретности по-прежнему витает над нами. Чего стоит закон о гостайне, по которому сами ведомства объявляют «секретным» то, что им удобно! Такое право предоставлено десяткам министерств, вплоть до Министерства здравоохранения. Публикации, посвящённые острым экологическим проблемам, правда, появляются в печати довольно часто, но, как правило, уже после свершившейся экологической катастрофы, когда «дело сделано».
И на том спасибо…
КОНЕЦ ГЛАВЛИТА?В августе 1921 года Ленин, отвечая одному из «искренних большевиков», потребовавшему от ЦК «восстановить свободу печати» и выполнить обещание, данное в «Декрете о печати» от 27 октября 1917 года, выразился так: «Мы самоубийством кончать не желаем и потому этого не сделаем. (…) Вы хотели лечить коммунистическую партию и стали хвататься за лекарство, несущее верную смерть…»[188]188
Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 44. С. 79–80.
[Закрыть]
Горбачёв в начале «перестройки» совершил роковую ошибку: видимо, при всём своём стремлении восстановить «ленинские нормы» он недостаточно вник в заветы вождя. Провозгласив даже не свободу печати, а дозированную, милостиво дарованную сверху «гласность», он намеревался с её помощью слегка подкрасить фасад, очистить КПСС от «прогнивших элементов», придать ей более благообразный вид. Но сработал эффект «снежного кома». Сказанное слово правды неминуемо должно было (как это и случилось) разрушить империю лжи, создававшуюся в течение семи десятилетий.
Главлит и его органы судорожно цеплялись за своё право контроля, пытались как-то приспособиться, найти своё место. Однако после «первого путча» эти цензурные инстанции были ликвидированы. По «Закону о средствах массовой информации» 1991 года и Конституции 1993-го цензура в России запрещена.
* * *
«31 декабря 1988 г.
Вопрос Главлита СССР
Главное управление по охране государственных тайн в печати при СМ СССР сообщает, что в соответствии с постановлением ЦК КПСС от 13 января 1987 г. межведомственная комиссия в составе представителей Главлита СССР, Министерства культуры СССР и Госкомиздата СССР закончила работу по пересмотру „Сводного списка книг, подлежащих исключению из библиотек и книготорговой сети“ и частично „Списка лиц, все произведения которых подлежат изъятию“. За период с марта 1987 по октябрь 1988 г. возвращено в общие фонды библиотек 7930 изданий, и оставлено в спецфондах 462 издания явно антисоветского характера, содержащих клевету на В. И. Ленина, КПСС, Советское государство и советский народ, белогвардейские, сионистские, националистические издания. Одновременно Главлит СССР предлагает вернуть в общие фонды библиотек произведения, изданные в Советском Союзе, авторов-эмигрантов: Аксенова В. П., Баумволь Р. Л., Белинкова А. В. (умер), Владимова Г. Н., Влэстару Б. М., Войновича В. Н., Галича А. А. (умер), Гладилина А. Т., Демина М. (Трифонова Г. Е.), Зиновьева А. А., Керлера И. Б., Копелева Л. 3., Копытмана М. Р., Кроткова Ю. В., Кузнецова А. В., Львова А. Л., Любимова Ю. П., Максимова В. Е., Мальтинского X. И., Некрасова В. П. (умер), Орловой Р. Д., Руденко Н. Д., Синявского А. Д., Табачника Г. Д., Тарсиса В. Я. (умер), Телесина 3. А., Солженицына А. И., Эткинда Е. Г. Всего 28 авторов. Предложение Главлита СССР согласовано с Союзом писателей СССР (т. Карпов). Список произведений названных авторов и справка с обоснованием принятых по ним решений прилагается. Главлит СССР просит также поручить межведомственной комиссии в прежнем её составе провести работу по переводу из спецфондов в общие фонды библиотек русскоязычных произведений авторов-эмигрантов, выехавших за рубеж в период с 1918 по 1988 год. Это около 600 авторов. В числе их ряд известных писателей, таких как И. А. Бунин, В. Набоков, Н. Гумилёв (как известно, он никуда не выезжал, а был расстрелян в ЧК в августе 1921 года. – А. Б.), Е. Замятин, И. Бродский, философов и публицистов – Н. Бердяев, В. Ходасевич (ещё одно свидетельство образованности одного из главных партийных идеологов, назвавшего выдающегося русского поэта „философом и публицистом“. – А. Б.), Б. Зайцев и другие. Зарубежные издания этих авторов, частично попавшие к нам, подлежали изъятию и направлялись в спецфонды как произведения авторов-эмигрантов, хотя многие из них не носят антисоветского характера. Именно такого рода издания имеется в виду вернуть в библиотеки для общего пользования, руководствуясь при отборе критериями, которые были определены в упомянутом постановлении ЦК КПСС. Идеологический отдел ЦК КПСС полагал бы возможным поддержать предложение Главлита СССР. О результатах работы межведомственной комиссии доложить ЦК КПСС к 1 января 1990 г. Просим согласия.
Зав. Идеологическим отделом ЦК КПСС А. Капто»[189]189
Цензура иностранных книг в Российской империи и Советском Союзе. Каталог выставки (приложение). М., 1993. С. 38.
[Закрыть].
«25 января 1991 г. Для служебного пользования
Заместитель Начальника Главного Управления по охране государственных тайн в печати.
В соответствии с постановлением Коллегии Главного управления от 18.01.90 г. высылаем Ваш проект нового „Положения о Главном управлении по охране государственных тайн в печати при Совете министров СССР (ГУОТП СССР)“…»
Из «Положения о Главном управлении…»:
«Главное управление (…) в пределах своей компетенции осуществляет необходимые мероприятия по защите от разглашения сведений, составляющих государственную тайну, при публикации в средствах массовой информации (печать, теле-и радиовещание, экспозиции музеев и выставок, кино, материалы информационных агентств и др.), а также текстовых и аудиовизуальных материалов, предназначенных к вывозу за границу.
Деятельность по охране государственных тайн осуществляется в условиях гласности, открытости и с учётом обеспечения права граждан СССР на получение через средства массовой информации сведений о всех сферах деятельности Советского государства и жизни советского общества, а также другой общественно значимой информации.
Основными задачами Главного управления по охране государственных тайн в печати являются:
– организация и совершенствование единой в стране системы охраны государственных тайн в публикациях (…);
– предотвращение распространения в стране поступающих по открытым каналам иностранных изданий и аудиовизуальных материалов, содержащих призывы к насильственному свержению или изменению существующего государственного и общественного строя, пропаганду войны, расовой, национальной, религиозной исключительности или нетерпимости, порнографию, подстрекательство к совершению иных уголовно наказуемых деяний. (…)
ГУОТП СССР в соответствии с возложенными на него задачами:
– осуществляет на договорных условиях спецредактирование материалов средств массовой информации в целях выявления в них сведений, составляющих государственную тайну; в случае обнаружения таких сведений информирует об этом руководителей средств массовой информации, которые принимают окончательное решение о возможности их публикации;
– осуществляет выборочную проверку материалов средств массовой информации (после выхода их в свет) и в целях закрытия источников распространения сведений, содержащих государственную тайну, сообщает руководителям министерств, ведомств, организаций, учредителям, издателям, редколлегиям (редакторам) средств массовой информации об установленных фактах нарушений в области охраны государственных тайн; в отдельных случаях о фактах разглашения сведений, составляющих государственную тайну, в соответствии с действующим законодательством информирует правоохранительные органы. (…)
В целях демократизации и гласности, совершенствования органов ГУОТП СССР в области охраны государственных тайн в публикациях при нём образуется на общественных началах Совет по делам государственных тайн в средствах массовой информации. В состав Совета входят представители заинтересованных ведомств, министерств, средств массовой информации, общественных и творческих союзов».
«16 января 1990 г.
Для служебного пользования
Начальнику Главного управления по охране государственных тайн в печати тов. Болдыреву В. А.
(…) В новых условиях, после выборов 4 марта, у исполнительных органов власти, принимающих на себя основные задачи по экономическому и социальному развитию, наши управления становятся вообще лишней административной единицей. Тем более что с принятием закона о печати и отменой политической цензуры у нас утрачиваются управленческие функции по разрешению или запрещению материалов к печати, контролю деятельности полиграфпредприятий. Управления на местах становятся консультационными организациями, оказывающими методическую и другую помощь редакциям, средствам массовой информации, издательствам и издающим организациям.
Начальник Ленинградского Управления Л. Н. Царёв».
«14 февраля 1990 г.
Управление по охране гостайн в печати при Мурманском Облисполкоме.
В Ленинградское управление.
Предлагая альтернативный проект Положения о Главном Управлении, коллектив Мурманского управления исходит из того, что проект Главлита СССР не отражает в должной мере перестроечных процессов, происходящих в стране и в обществе.
Попытка под видом „спецредактирования“ сохранить предварительный контроль противоречит Закону о печати, мнению общественности (…) Встаёт закономерный вопрос: нужна ли государству такая система, в которой, по выражению В. Коротича, кормится огромное количество чиновников, иначе говоря – бездельников? (…) С упразднением предварительного контроля мы не сможем что-либо охранять. Охрана тайн в массовой информации становится делом их держателей – издательств и т. д. Необходимо полностью уйти от дискредитированного наименования системы. (В последнее время ко всему иному негативу достоянием общественности стали ещё и „цензорские трёшки“ за охрану государственных тайн в печати.)».
Поясним: «цензорские трёшки» – это презрительное наименование сумм, выплачиваемых редакциями за просмотр цензорами материалов.
К донесению приложен обширный «альтернативный проект» Положения. Хотя руководитель Мурманского управления настроен и более решительно, об окончательной ликвидации ведомства в нём речи не идёт, что и понятно: целая армия цензоров лишилась бы своей работы. «Замена аббревиатуры „Главлит СССР“ на „ГУОТП СССР“ вряд ли улучшит, на наш взгляд, отношение к нашим органам», – меланхолически добавляют мурманские цензоры.
Серьёзные возражения мурманчан вызвала «Примерная форма договора органа Главного управления (…) с издательствами, редакциями средств массовой информации, другими организациями» (она хранится в этом же деле), где, в частности, говорится: «Издательство (или редакция, выставка и др.) предоставляет право Главному управлению рассматривать (консультировать) предназначенные к опубликованию (или показу) материалы издательства (…) в целях выявления в них сведений, составляющих государственную тайну, и других сведений, подлежащих защите от разглашения». Той же «Примерной формой» предусмотрена такса за полистную оплату работы сотрудников управления «из расчёта 4-х рублей (в гг. Москве и Ленинграде) и 3-х рублей (в других городах страны) за учётно-издательский лист рассмотренного материала» (указываются и соответствия: например, 120 м киноплёнки соответствует один учётно-издательский лист и т. д.).
Альтернативные предложения мурманских цензоров – вполне в духе «перестроечного» времени – дают выход предпринимательской энергии цензоров, превращая их учреждение в своего рода «кооператив»:
«О применении хозрасчёта. Упразднение предварительного контроля, устанавливаемая Законом о печати ответственность редактора за разглашение государственных тайн, за разглашение закрытых сведений позволяет перейти на договорные отношения с издательствами и редакциями. При этом редакция должна решать, какие материалы (статья, передача) или издания (книга, брошюра и т. п.) и какие ограничения требуют нашей консультации и разъяснений. Оплата наших услуг редакциями и издательствами должна производиться не сдельно (за лист), а повремённо (договорная сумма за месяц), поскольку учесть все консультации невозможно. Хозрасчётные доходы могут пополняться за счёт регистрационного сбора и штрафов, взимаемых с издателей (редакций).
Проект обсуждён и одобрен коллективом управления.
Начальник Мурманского управления Егоров»[190]190
ЦГАЛИ СПб. Ф. 359.Оп.2Д.255.Л.5-14,21–27.
[Закрыть].
* * *
«22 ноября 1991 г.
Ликвидационное дело.
Министерство печати и массовой информации РСФСР.
Об упразднении органов ГУОТП СССР и образовании органов Государственной инспекции
Во исполнение постановления Совета министров РСФСР от 25 октября 1991 г. „По вопросу Государственной инспекции по защите свободы печати и массовой информации РСФСР“
ПРИКАЗЫВАЮ:
Упразднить территориальные управления Главного управления по охране государственных тайн в печати и других средствах массовой информации при Совете Министров РСФСР. (…) Образовать на базе упраздняемых территориальных управлений региональные органы Государственной инспекции по защите свободы печати (…) в следующих городах: Москва, Санкт-Петербург, Тверь, Воронеж, Самара, Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Новосибирск, Иркутск, Владивосток, Петропавловск-Камчатский.
Министр М. Полторанин»[191]191
ЦГАЛИ СПб. Ф. 359.Оп.2Д.265.Л.71.
[Закрыть].
В этом же деле (последнем, завершившем деятельность цензуры) имеется «Акт об основных материальных ценностях, числящихся и имеющихся в наличии в Управлении…» и ряд описей документальных материалов, названия которых достаточно красноречивы. Например: «Опись уничтоженных секретных дел за 1941–1991 гг.».
На этом можно было поставить точку в двухсотлетней истории российской цензуры, если бы события последних лет не породили чувства неуверенности и тревоги. Вот история, недавно приключившаяся с автором. Речь в ней пойдёт о так называемой «архивной цензуре», которая по своему характеру и анекдотичности мало чем отличается от «свергнутой» в 1991 году.
