Текст книги "Франсуаза Саган"

Автор книги: Аркадий Ваксберг

Соавторы: Жан-Клод Лами
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Последняя глава

Реальность и легенда слились воедино в образе Франсуазы Саган. Спустя полвека после появления мирового бестселлера «Здравствуй, грусть!», который вызвал в обществе эффект электрошока, не угасает интерес к личности его автора. Действительно ли восемнадцатилетняя девушка, названная некогда Франсуа Мориаком на первой странице «Фигаро» «очаровательным монстром» французской литературы, явила собой образ-миф? Словно храбрый корсар бурных волн литературной повседневности, она бороздит неверные волны жизни, как истинный пират презирая порой опасность, бередя интерес хроникеров, заставляя пристально следить за своим рискованным путешествием.

В 1998 году появились ее мемуары «Страницы моей жизни» («Derrière l’épaule» – «Через плечо»). Она взглянула на свое прошлое сквозь призму перипетий своего жизненного и творческого пути, представив свою жизнь чередой кинокадров. Но это не автобиография. «У меня никогда не возникало желания написать историю своей жизни», – говорит она вначале. В самом деле, «проказница Лили» – Жан-Поль Сартр шутливо называл ее как героиню комиксов – любила иногда пооткровенничать. Однако деликатность ее сдерживает. Она всегда отказывалась судить что бы то ни было в принципе, она слишком уважает свою собственную свободу, чтобы в какой-либо мере препятствовать проявлению свободы окружающих. Потому биографы и эссеисты оказываются ни в коей мере не стесненными в своих интерпретациях, хотя и ограниченными требованием некоторой моральной элегантности. Пусть каждый обходится как может, убежденный в том, что, как ему кажется, знает. В любом случае они останутся при своих мнениях, даже если мудрость сердца заставит их погрузиться в хаос неуверенности и противоречий. Алан Вирконделе, автор книги «Очаровательный маленький монстр» («Un charmant petit monstre») скажет: «Миф живуч. Настолько живуч, что Франсуаза Саган сама однажды решила не пытаться его разрушить: это залог внутреннего равновесия и комфорта. Раз ее любят и желают видеть под вуалью ее легенды, она будет носить свою легенду, “как носят вуалетку”».

Пол Вандромм в книге «Франсуаза Саган, или Элегантность преодоления» («Françoise Sagan ou l’élegance de survivre») отметил: «Опыт страдания, это постоянное испытание на ее жизненном пути, оказался благотворен для творчества. Нельзя сказать, что это новое слово в литературе, но она привносит чистоту и глубину в душу тех, кто открывает для себя ее мир. Ее звучание тонко, но, преисполненное милосердием, оно обретает значительность».

Сама Франсуаза во вступительном слове к собранию своих произведений в серии «Букэн», издаваемой ее бывшим мужем Ги Шеллером, удостоила меня следующего посвящения: «Жану-Клоду Лами – этот увесистый труд, который он изучил до последней страницы с неизменным вниманием и пониманием, с дружеским расположением и огромной гордостью быть героиней его книг».

Франсуаза Саган в восемнадцатилетнем возрасте попала в жуткий водоворот большого успеха, в котором она рисковала захлебнуться. Несчастные случаи, приступы безумия, алкоголь, наркотики, случайные связи, судебные процессы, приговоры, любовь, смерть, – все это штрихи к портрету отчаянной женщины, избравшей судьбу писателя вне закона, идущего по краю сумрачной бездны.

Филипп Бартеле так закончил предисловие к тому серии «Букэн»: «Франсуаза Саган обладает качеством, которое Мальро ставил превыше всего и называл “милосердием разума”». Отсюда ее неспособность к гримасам, любым – по отношению к другим и по отношению к себе самой. «Когда некого больше целовать и одиночество напоминает работу, в которой больше никто не нуждается…» Она говорила так в двадцать два года, и эта «работа, в которой больше никто не нуждается», – быть может, самое приемлемое определение ремесла писателя, обратившегося в призрачный облик «феномена», «мифа». Не так давно Антуан Блондэн, сказав, что она оставалась вопреки всему «верной своему лирическому призванию», отметил, что ей свойственно «смиренное и страстное чувство преклонения, которое она испытывает по отношению к литературе». Не совсем ясно, при чем тут «очаровательный монстр» и почему некоторые настаивают на этом определении. Быть может, они не умеют читать… Машина времени уносит меня в прошлое, и я обращаюсь к статье, которую она опубликовала в «Экспресс» в октябре 1956 года и которая была перепечатана в «Марбр», сборнике статей Франсуазы Саган, Ги Дюпре и Франсуа Нурисье, собранных Жан-Марком Паризи. В двадцать один год романистка анализировала свое положение с исключительной проницательностью. Это называлось «Советы молодому писателю, добившемуся успеха» и теперь может быть прочитано с не меньшим интересом. Речь идет о правилах поведения, которым автор «Здравствуй, грусть!» следовала всю жизнь.

«Если вы ощущаете со всей очевидностью свой успех и не так наивны, чтобы поверить, что вы действительно окончательно состоялись как писатель, вам должно прийти в голову следующее: вы превратитесь в своего рода объект. Люди будут видеть вас как объект вне зависимости от того, является это их ремеслом или нет. Для начала вас будут приглашать в светские салоны. О вас будут болтать, обсуждать вашу жизнь, ваши приключения. В разговоре с вами используют литературные аллюзии, для вас загадочные. Хорошо. Вы покидаете салоны, вы хотите быть окружены лишь друзьями. И они у вас очень скоро появятся.

Огромное количество людей, которые хотят вас увидеть, поскольку Некто, им знакомый, знает вас, тысячи людей, которые хотят денег, нуждаются в них, которые пишут вам по пять отчаянных писем в день. И телефон, который непрерывно звонит, и вся эта толпа, которая бросается на вас, чудесным образом соблазненная словом “деньги”, словом “успех”, и молодые глупцы, которые поздравляют вас с тем, что у вас хватило цинизма написать роман с расчетом на коммерческий успех, и люди, которые полагают, что вы невыносимы, совсем вас не зная, и те, которые считают, что вы очень сообразительны, и это любопытство, и эта недоброжелательность, и эта настойчивость. И, кроме того, те, кто вас любит, перед кем вы испытываете смутные угрызения совести, кто пишет вам нежные письма, на которые у вас нет времени отвечать, и газеты, которые вы открываете случайно и где вы находите нелепые изречения, которые, оказывается, вы произнесли, и эта ярость, которую вы испытываете, и которая так быстро вас отпускает (…)

Покупайте то, что вы хотите купить, давайте то, что вы хотите дать, не рассчитывайте ни на обстоятельства, ни на людей. Естественности очень мало, очень мало людей, достаточно милосердных, чтобы принять ваш успех или вашу доброту, если вы добры. Или же, если у вас есть время и вкус к этому – будьте злы. Это более привлекательно. Или, наконец, будьте равнодушны, если для вас это возможно, но это очень трудно.

Лучший совет, который я могу вам дать, – развлекайтесь. Если вы живете в Париже. Ходите пешком, бродите, изнуряйте себя, спите возможно меньше. Будьте расточительны, это будет вынуждать вас не стоять на месте. Но, главное, ничего не организуйте. Ни обед у издателя, ни дружеский ужин, ни светскую вечеринку. Скитайтесь (…)

С другой стороны, успех имеет также положительные стороны: поначалу он несколько успокаивает в вас тщеславие. Однако потом он не дает никакого успокоения, в особенности в главном. Но здесь вы, я думаю, никогда не будете спокойны. Никогда не знаешь, стоит ли чего-нибудь то, что ты делаешь, или нет. Никто вам не скажет относительно этого нечто безусловное. И когда вы почувствуете смертельное беспокойство по этому поводу – значит, вы начали работать. Это то, о чем вы спрашиваете себя на протяжении тех нескольких часов в день, которые посвящаете работе. Это и есть самое существенное.

Наконец, если можете, отправляйтесь в деревню».

Стоит добавить, что Франсуаза Саган родилась для успеха. И «приняла его, не моргнув, очень храбро, как маленькая вдова, быстро осушившая слезы. Потом скажут, что удачу вообще легче принять, чем невезение», – заметит Франсуа Нурисье в статье, посвященной Франсуазе Саган и Бернару Бюффе, появившейся в июне 1956 года в ежемесячнике «Паризьен». Но по мере того, как прибывает вера в удачу, человек склонен все сильнее давить на акселератор судьбы. Неотвратимо это движение увлекает вас во враждебные просторы, где вы рискуете оказаться погребенными, словно в зыбучих песках. Франсуаза Саган, ничего не ожидая от этой запредельности, позволила себе подчиниться воле демонов, которые блуждают подле одиночек, побежденных обстоятельствами. Она была не в состоянии больше писать, и ей оставалось лишь недрогнувшим голосом произнести прощальные слова. Она согласилась ответить на вопросы ведущего телевизионной передачи «Кампюс» Гийома Дюрана. Это было в марте 2002 года. Съемка состоялась в парижской квартире ее приятельницы Ингрид, давшей ей приют, как раненой птице, неспособной парить в небесной синеве, потому что ее крылья преждевременно одряхлели. Юная Франсуаза Куарэ из семнадцатого округа обратилась ad vitam aeternam в г-жу Саган, живущую на улице Фош, одной из крупнейших магистралей города. Милый способ пренебречь суетой, когда времена роскоши давно миновали.

Отвечая однажды на вопрос знаменитого опросника «Пруст»: «Что для вас предел несчастья?» – она произнесла: «Болезнь, вынужденное одиночество». А на вопрос: «Какую смерть вы бы предпочли?» – усмехнувшись, обронила: «Быструю». Ответ, который мог бы быть словом автора.

Здравствуй, печаль!

Франция уже начала готовиться к наступающему в этом году 70-летнему юбилею своего «национального достояния» – писательницы Франсуазы Саган, но юбилей придется отмечать уже без нее. Вечером 24 сентября все телеканалы прервали свои передачи, чтобы сообщить о том, что от легочной эмболии в любимом ею нормандском городе-красавце Онфлере умерла Саган. Четыре дня спустя там, на незаметном маленьком кладбище, в присутствии небольшой группы самых близких друзей ее похоронили. А газеты и журналы продолжают посвящать ей не только целые страницы, но и целые номера. Преждевременный и горький ее юбилей уже состоялся.

«Здравствуй, печаль!» – таким заголовком, перефразируя название ее первого и самого знаменитого романа, открыла свой очередной номер газета «Монд». Вот заголовки в других газетах: «Чудо, которое мы потеряли», «Невосполнимая потеря», «Прославлена по достоинству», «Самая знаменитая из всех современных французских писателей». Горе способствует преувеличениям, это известно, но «в случае Саган» такие дефиниции не слишком далеки от истины. На ее смерть откликнулась вся «вертикаль власти»: от политической до культурной. Президент Ширак: «Франция потеряла выдающуюся личность, гордость нашей литературы. Ее духовность, тонкость и чувствительность находили отзвук в человеческой душе, ее книги снискали себе читательскую любовь, не потускневшую на протяжении многих десятилетий». Премьер-министр Жан-Пьер Рафферен: «Горе пришло сегодня в дома миллионов французов. Невозможно смириться с мыслью, что уже не будет новой книги Франсуазы Саган». Взволнованные слова нашла от имени всех коллег другая известная писательница, президент Академии Гонкуров Эдмонда Шарль-Ру: «Ее литературная судьба не имеет себе равных: стать мифом уже в ранней юности, обрести мировую славу в девятнадцать лет и не растерять в течение полувека! Она избавляла людей от душевного одиночества, а сама познала его в полной мере».

Через все десятки и сотни страниц, посвященных ей в эти скорбные для Франции дни, проходит одна мысль: жизнь Франсуазы Саган не менее богата и интересна, чем ее романы, и не случайно она всегда была в фокусе внимания самой серьезной, а вовсе не желтой прессы. Скептики удивлялись ее незатухающей славе, завистники иронизировали над дурным вкусом читающей публики. Но самые крупные писатели (бывает ли что труднее – получить безоговорочное признание у коллег?) с первой же встречи, несмотря на разделявшие их годы, становились ее друзьями и не скупились на самые лестные оценки: Мориак, Сартр, Трумен Капоти, Теннесси Уильямс…

Написав за месяц, в кафе, свой первый роман и отстучав двумя пальцами на раздолбанной машинке, юная Франсуаза Куарэ назвала его строчкой из Поля Элюара и отнесла в одно из крупнейших издательств «Жюйар». Уже через месяц французский тираж никому не известного автора превысил 200 тысяч экземпляров, а на смену подлинному имени пришел псевдоним Саган – так звали одного из героев любимого ею Марселя Пруста. «Здравствуй, грусть!» – принесший ей славу дебют – обошел всю планету, его издали в полусотне стран, счет тиражам пошел на миллионы. В своем последнем интервью журналу «Экспресс», которое увидело свет уже после ее смерти, Саган так объясняла этот феноменальный успех: «Шок, который вызвала моя первая книга, обязан ее откровенности, не перешедшей в цинизм и пошлость. Все было названо своими словами: желания, чувства, потребности, вкусы. Общество еще не было подготовлено к этому, его приучили лицемерить, ханжить, таиться, умалчивать. Этот маскарад уже смертельно всем надоел, потребность в раскрепощении и мыслей, и тела, и слова была вполне очевидной, но как-то не находилось того, кто возьмет на себя бесповоротный разрыв с осточертевшими табу. Бог избрал меня…»

Он избирал ее потом множество раз – чтобы доказать, что первый успех не был случайным. Каждый новый роман становился событием: «Смутная улыбка», «Через месяц, через год», «Любите ли вы Брамса?..», «Немного солнца в холодной воде»… Ее пьесы «Замок в Швеции», «Лошади и фантазии», «Пианино в траве» и другие держались в репертуаре годами (их ставил блистательный Андре Барсак). Ее песни пела Жюльетт Греко. Почти все ее романы получили экранную жизнь – их героев воплотили Мари Белль, Даниэль Дарье, Жан-Лyu Трентиньян, Ингрид Бергман, Моника Витти, Ив Монтан, Энтони Перкинс, Мишель Пикколи, Жан-Клод Бриали… Еще при жизни ей было посвящено шесть монографий. И все они отмечали: самый главный талант Франсуазы Саган – всегда оставаться самой собой. И еще интеллигентность – в романах, рассчитанных на массовую читательскую аудиторию, где это качество никогда не считалось необходимым. Скорее наоборот. И еще ирония, грусть, доброта.

Пресса взахлеб писала о ее друзьях, о порочных и мимолетных связях, о романах, ею написанных и ею прожитых, о вечерах на ипподроме и ночах в казино, о дорогих машинах, на которых она носилась с бешеной скоростью, об автоавариях, в которые она попадала, о ее удачах и огорчениях, о ее любимых собаках и любимых напитках – на этих сюжетах сделал себе карьеру не один журналист. Но ни одно пятнышко грязи к ней не пристало. Даже три судимости не поколебали тот пьедестал, на который ее вознесла молодая слава.

1990 год. При обыске найдены 300 граммов кокаина и столько же героина. Приговор: 6 месяцев тюремного заключения условно, штраф 10 тысяч франков и уплата таможенной пошлины в размере 350 тысяч франков. «Посадите нас вместе с Саган» – с таким воззванием обратились к судьям писатели Маргерит Дюрас, Режин Дефорж, актеры Жюльетт Греко, Мишель Пикколи, Барбара, кутюрье Соня Рикель и еще многие другие знаменитости. «Перед законом все равны», – ответили судьи.

1995 год. Опять кокаин. Теперь уже не только хранение, но и употребление. Приговор: один год условно с испытательным сроком в полтора года плюс штраф – 40 тысяч франков. Саган не спорила с фактами, на суде она просила лишь об одном: «Дайте мне умереть так, как я хочу. Законы создаются для людей, а не против них». Призывала в «свидетели» Монтескье. В ответ – глухое молчание.

2002 год. Обвинение куда более страшное. По просьбе бизнесмена с сомнительной репутацией Андре Гельфи Саган передала своему другу, президенту Миттерану, письмо узбекского президента Ислама Каримова. Речь шла о возможности предоставить компании «Эльф» право на разработку нефтяных месторождений в Северном Узбекистане. Миттеран, вопреки возражениям МИДа, согласие дал, сделка состоялась, а «Эльф» вскоре поменял свои планы, проект рухнул. Рухнул и покой уже тяжелобольной писательницы: расследуя обстоятельства сделки, прокуратура обнаружила неуплату ею налогов – преступление чуть ли не десятилетней давности. Приговор: один год условно и штраф в размере 800 тысяч евро, значительную часть которого уплатил вместо нее Андре Гельфи.

Все судимости теперь напрочь забыты, хотя, оплакивая смерть легендарной Саган, пресса не могла о них не напомнить. Правда, лишь для того, чтобы вновь подчеркнуть: после писателя остаются книги, а не его прегрешения. Впрочем, сама Франсуаза Саган относилась к своему творчеству с максимальной суровостью. Она написала о себе краткую справку для Словаря современной французской литературы – в сущности, эпитафию: «Вошла в литературу в 1954 году пустяковым романом “Здравствуй, грусть!”, вызвавшим международный скандал. Ушла из жизни, оставив после себя много произведений, столь же симпатичных, сколь и легковесных, и это событие стало скандалом лишь для нее самой». Судя по тому, как встретили ее смерть не только Франция, но и весь мир, Франсуаза Саган жестоко ошиблась.

Аркадий Ваксберг

Основные даты жизни Франсуазы Саган

1935, 21 июня – У Пьера и Мари Куарэ родилась дочь Франсуаза.

1954, 6 января – Франсуаза Куарэ принесла рукопись своего первого романа «Здравствуй, грусть!» в издательство «Жюйар».

1957, 14 апреля – Франсуаза Саган попала в серьезную автокатастрофу.

1958, 13 марта – Франсуаза Саган вступила в брак с Ги Шеллером, распавшийся через год.

1962, 10 января – Франсуаза Саган вышла замуж за Боба Вестхофа.

1962, 26 июня – У Франсуазы Саган родился сын Денис Вестхоф.

1978, 2 января – Умер отец Франсуазы.

1985– Во время путешествия по Латинской Америке Саган найдена в состоянии комы в гостиничном номере. Медики установили, что причина комы – передозировка лекарствами.

1988– Франсуаза Саган посетила Советский Союз.

1990– При обыске у Саган найдены 300 граммов кокаина и столько же героина. Приговор: 6 месяцев тюремного заключения условно, штраф 10 тысяч франков и уплата таможенной пошлины в размере 350 тысяч франков.

1995– Саган приговорили к году тюрьмы условно за употребление кокаина.

2002, 26 февраля – Парижский суд заочно («по состоянию здоровья» она четыре раза не явилась на заседание) приговорил писательницу за неуплату налогов к году тюрьмы условно и к возмещению казне около восьмисот тысяч долларов (налоги, которые она задолжала, плюс штраф).

2004, 24 сентября – В больнице городка Онфлер в половине восьмого вечера в возрасте 69 лет скончалась Франсуаза Саган.

Произведения Франсуазы Саган

(фрагменты помеченных (*) переводов включены в текст настоящего издания)

«Bonjour tristesse», 1954, роман («Здравствуй, грусть!» – пер. Ю. Яхниной*; пер. Т. Ворсановой);

«Un certain sourire», 1956, роман («Смутная улыбка» – пер. А. Борисовой*);

«New-York», 1956, заметки (Нью-Йорк);

«Dans un mois, dans un an», 1957, роман («Через месяц, через год» – пер. Н. Комина*; пер. Н. Кожевниковой);

«Aimez-vous Brahms?..» 1959, роман («Любите ли вы Брамса?..» – пер. Н. Жарковой; пер. Н. Ключанской);

«Château en Sudède», 1960, пьеса («Замок в Швеции»);

«Le gigolo», 1960, рассказ («Жиголо»);

«Les Merveilleux Nuages», 1961, роман («Волшебные облака» – пер. Н. Комина);

«Les violons parfois», 1962, пьеса («Иногда скрипки»);

«Landru», 1963, сценарий («Ландрю»);

«La Robe mauve de Valentine», 1963, пьеса («Сиреневое платье Валентины»);

«Bonheur, Impair et passe», 1964, пьеса («Превратности фортуны»)

«Toxique», 1964 («Отрава»);

«La Chamade», 1965 («Сигнал капитуляции» – пер. Н. Комина; «Сигнал к капитуляции» – пер. Е. Залогиной);

«Le Cheval evanoui», 1966, пьеса («Лошади и фантазии»);

«L’Echarde», пьеса («Заноза»);

«Le Garde du coeur», 1968 («Ангел-хранитель» – пер. Е. Залогиной*; пер. А. Новиковой);

«Un peu de soleil dans Геаи froide», 1969 («Немного солнца в холодной воде» – пер. Н. Немчиновой);

«Un piano dans l’herbe», 1970, пьеса («Пианино в траве»);

«Des bleus а Гате», 1972 («Синяки на душе» – пер. А. Борисовой; «Душа, покрытая синяками» – пер. Н. Комина*);

«И est des parfùms», 1973, в сотрудничестве с Ж. Аното («Он – это ароматы»);

«Un profll perdu», 1974 («Неясный профиль» – пер. А. Борисовой);

«Reponses» 1954–1974, 1975 («Ответы»);

«Brigitte Bardot», 1975, с фотографиями Г. Дюссара («Брижит Бардо»);

«Des yeux de soie», 1976, новеллы («Бархатные глаза»);

«Les fougéres bleus», 1976, сценарий по новелле «Бархатные глаза» («Голубой папоротник»);

«Le Lit defait», 1977 («Смятая постель» – пер. А. Борисовой);

«Le sang doré des Borgia», 1977, сценарий: диалоги Ф. Саган, сценарий Ф. Саган и Ж. Куарэ, текст Е. де Монпеза («Золотая кровь Борджиа»);

«II fait beau jour et nuit», 1978, пьеса («Хорошая погода днем и ночью»);

«Le Chien couchant», 1980 («Приблуда» – пер. И. Радченко);

«Musiques de scène», 1981, новеллы («Музыка к сценам» – пер. Хо-тинской);

«La Femme fardée», 1981, роман («Женщина в гриме» – пер.

В. Львова*);

«Un Orage immobile», 1983 («Неподвижная гроза»);

«Avec mon meilleur souvenir», 1984, воспоминания («В память о лучшем» – пер. Л. Завьяловой*);

«De guerre lasse», 1985, роман («И переполнилась чаша» – пер. И. Радченко);

«Sand et Musset», 1985, любовные письма, представленные Ф. Саган («Санд и Мюссе»);

«La Maison de Raquel Vega», 1985 («Дом в Ракель Вега»);

«Un sang d’aquarelle», 1987, роман («Рыбья кровь» – пер. И. Волевич);

«L’Excès contraire», 1987 («Избыток наоборот»);

«Sarah Bernhardt ou le Rire incassable», 1987 («Сара Бернар, или Ненадломленный смех»);

«La sentinelle de Paris» («Парижский часовой»);

«La Laisse», 1989, роман («Поводок» – пер. И. Писаревой);

«Les Faux-Fuyants», 1991, роман («Окольные пути» – пер. А. Щедрова);

«Repliques», 1992 («Реплики»);

«Et toute та sympathie», 1993 («От всей души» – пер. А. Щедрова, стихи И. Кудесова);

«Un Chagrin de passage», 1994 («Прощай, печаль» – пер. В. Львова);

«Le miroir egare», 1996, роман («В туманном зеркале» – пер. Ю. Ях-ниной; пер. М. Кожевниковой);

«Derriere l’epaule», 1998, воспоминания («Страницы моей жизни» – пер. В. Жуковой).

Как сценарист Франсуаза Саган сотрудничала с создателями следующих кинофильмов, снятых по ее произведениям:

«Bonjour tristesse» (real.: Otto Preminger, co-scen.: Arthur Laurents, 1958);

«А Certain Smile» (real.: Jean Negulesco, co-scen.: Frances Goodrich et Albert Hackett, 1958);

«La recréation» (real.: Fabien Collin et Francois Moreuil, co-scen.: Daniel Boulanger et Francois Moreuil, 1960);

«La proie pour l’ombre» (real.: Alexandre Astruc, co-scen.: Alexandre Astruc et Claude Brule, 1960);

«Goodbye Again» (real.: Anatole Litvak, co-scen.: Samuel A. Taylor, 1961);

«Landru» (real.: Claude Chabrol, 1962);

«Château en Suede» (real.: Roger Vadim, co-scen.: Claude Choublier, Roger Vadim, 1963);

«La chamade» (real.: Alain Cavalier, co-scen.: Alain Cavalier, 1968);

«Un peu de soleil dans l’eau froide» (real.: Jacques Deray, 1971);

«De guèrre lasse» (real.: Robert Enrico, co-scen.: Jean Aurenche, Philippe Clevenot, Didier Decoin et Robert Enrico, 1987);

«La femme fardée» (real.: Jose Pinheiro, co-scen.: Jacques Cortal, Frederic Fajardie, Lou Inglebert, Jean-Jacques Pauvert et Jose Pinheiro, 1990);

«Les faux-fuyants» (real.: Pierre Boutron, 2000);

И сняла «Les fougères bleues» (1977).