Текст книги "Подари мне крылья (СИ)"

Автор книги: Арина Зарянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8 О снах и ночных вылазках

– Ух-ху! – раздалось над ухом.

– А-а-а-а-а! – ответила перепуганная я, потом опомнилась, зажала рот ладонями и воровато огляделась.

Никого. Вот вообще.

Фух.

Летают тут всякие пернатые, пугают.

Постояла еще пару минут, подождала, пока сердечко уймется и перестанет из груди выскакивать.

Так Вася, нужно идти дальше. Иначе один несносный паразит учует, что тебя нет, и полетит искать. И ведь найдет. А мне еще до деревни нужно дотопать.

Одинокая, но очень серьезно настроенная я, перехватила поудобней заплечный мешок и уверенно двинулась дальше через заросли.

Как меня угораздило, спросите вы? Да легко!

Сидела я, дулась на одного дракона и совсем не могла понять, что такого в том, что мы слетаем в деревню. Вроде бы выяснили, что у людей я жить не хочу. Не понравились они мне. То есть как… Люди, как люди, но жизнь в собственном замке, пусть и в глуши, я бы ни за что не променяла на жизнь в деревне. Не столько из-за того, что вокруг было бы много незнакомых людей, а из-за дракона. Привыкла я к Грошику. Мы с ним семья. И у нас есть целый замок. А не какой-то маленький домик и соседи вокруг.

Дракон мой все это прекрасно знал, но почему-то упрямился.

А еще в голову постоянно лезла та несуразица, что сказала ведьма. Вряд ли она была настоящей ведьмой, но очень уж похожа.

Так вот в голове нет-нет, да и звучал глубокий таинственный голос, вещавший о пропавших принцессах и изгнанных драконах. Как раз в эту ночь он мне даже приснился…

…Стою я на крыше нашего замка. Там, где очень удобная взлетная площадка для моего рыжего. Стою, и вдруг появляется та странная женщина и протягивает указующий перст в сторону заходящего солнышка. "Там", – говорит она. "Лети на солнце, светик. Оно не обидит. Там найдешь, что ищешь".

Я киваю, забираюсь на стену между зубцами, раскидываю руки в стороны, уверенная, что стоит ими взмахнуть, и я полечу догонять уходящий день как Грошик. Делаю шаг вперед, взмахиваю руками и… падаю.

Вот такой жуткий сон. Подскочила я на постели с гулко колотящимся сердцем и продрогшая до костей. Разожгла камин, согрелась, привела мысли в порядок и… начала собирать вещи. Ведьма, она ведь верно показала. Лететь на солнышко, и найду, что ищу. А ищу я именно карту и сведения. Это все есть в деревне, а деревня где? Правильно, на западе.

Проведя в уме такие нехитрые вычисления, я, крайне довольная собой, закинула все самое необходимое в небольшую сумку, прокралась на кухню, добыла хлеба с компотом и кусок вяленого мяса, еще раз убедилась, что дракон улетел на охоту, и выскользнула в ночь.

Вот только выглядело это так просто и красиво, на самом же деле было жутко страшно. Пока собиралась, замок будто специально скрипел дверцами, шуршал каменными плитами и шелестел ветром по стенам. Казалось, что в любую секунду вернется дракон и застукает меня за сборами. Но нет, никто не прилетел, а маленькая воинственная я потуже завязала туфельки на ногах, накинула плащ и пошла покорять ночной лес. И очень даже хорошо, что маршрут Гроша я знала наизусть. По ночам он летал в противоположной стороне и возвращался только под утро. Так что к рассвету мне нужно было забраться как можно дальше от замка. А там спрятаться в самых зарослях, а еще лучше в норке или пещере, чтобы рыжий не увидел с воздуха, поспать немного и снова осторожно отправляться в путь.

План был хорош. Вот только я совершенно не учла, что ночью в лесу до одури страшно. И мыши, и совы, и зайцы, и кто только не попался мне на пути. Хорошо еще, что волки обходили стороной. Но Василиса Отважная продолжала продвигаться вперед к своей цели.

Иду. Вздрагиваю от каждого шороха, но иду. А вокруг чернота чернющая. Над головой деревья шумят, и кажется, будто специально цепляются ветвями друг за друга, раскачиваются, смотрят на меня сверху вниз и шепчутся, переговариваются, обсуждают. А, может, вообще смеются над бедной одинокой мной, которая решилась идти ночью по лесу.

Я в очередной раз посмотрела вверх, проверяя, правда ли это, или мое буйное воображение разыгралось от страха и рисует такие страшные картинки, но споткнулась, и чуть было не полетела носом вперед. Словно в насмешку, налетевший из ниоткуда порыв ветра что-то шепнул, и зеленые исполины издевательски захохотали листвой, вызывая озноб по всему телу.

Бр-р-р. Жуть какая.

На миг обхватила плечи руками, вздохнула, упрямо отгоняя от себя все страхи, и продолжила путь.

Нет никаких чудовищ, нет никаких живых деревьев, никто не скалится тебе в спину, не наблюдает своими желтыми страшными глазами с ветвей…

Ой, мамочки… Сердечко снова зашлось в немыслимом ритме, отбивая барабанную дробь о ребра.

Спокойно, Василек!

Деревья стоят на месте, даже корни свои тебе под ноги не подставляют, потому что не умеют, а корни в земле…

– Ай! – я споткнулась и упала, вытянув руки вперед. – Гр-р-р. Ну вот, теперь еще и ладони ободрала, – шипела маленькая обиженная на всех я, поднимаясь и отряхивая такие полезные штаны. А глупые деревяшки шелестели кронами.

– Василиса, возьми себя в лапы! То есть, в руки! – строго отчитала сама себя. – Грошик был бы недоволен, что ты такая размазня и боишься собственной тени! Дракон ты или кто, в конце концов?! – после этого маленькая, но упертая я уже уверенней продолжила путь. Драконом я, конечно, не была. Но когда живешь с чешуйчатым столько лет, нужно соответствовать. Нет, не покрыться чешуей и отрастить крылья. Это вовсе не обязательно. Крыльев Грошика нам вполне хватает на двоих. Нужно быть драконом по духу. Мой любимый нянь всегда меня так учил. Я улыбнулась, вспоминая, как Грош однажды пытался меня успокоить, когда я упала и сильно поранила ногу. Он тогда впервые сказал: "Драконы не плачут".

"Я не драко-о-он", – провыла маленькая Вася.

"Ты – дракон по духу", – важно провозгласил рыжий. "Вот здесь", – длинный коготь ткнулся мне в грудь, – "сердце дракона. Значит, нужно быть храброй, как дракон".

"А кто тебе сказал, что плакать нельзя?" – маленькая я утерла слезы кулачками и забралась в лапы к рыжему.

"Мне так папа говорил", – отчего-то грустно ответил он.

"А где мой папа?"

Дракон ненадолго задумался.

"Не знаю, Василек. У тебя есть я. Хочешь, я буду твоим папой?" – желтые глаза с вертикальными зрачками внимательно наблюдали.

"Нет, ты – мой нянь!" – счастливо улыбнулась я и прижалась к горячей чешуйчатой коже, начисто забыв про царапину на ноге.

– Я – дракон, – повторила и почувствовала себя значительно увереннее. Огляделась по сторонам. Ну деревья, ну корни, ну совы летают, что тут такого? Обычный лес, в котором гуляю каждый день. Одна, между прочим.

«Угу, днем», – возразил страх.

Не важно, лес-то один и тот же.

– Я – дракон! – смелая я расправила плечи, сделала еще шаг и… – Святые крылья! – испуганно прошептала и замерла, едва за спиной послышался шорох. Ме-е-едленно оглянулась через плечо – никого.

– Фух… Василиса, хватит бояться! Этак ты до деревни и через неделю не доберешься, – шепотом отругала себя, сделала еще два шага и… в руку ткнулся чей-то мокрый нос.

«Волк!» – завопил страх.

– А-а-а-а-а! – завопила следом я и припустила со всех ног.

Куда? Да куда эти самые ноги несли, потому что глаза не видели ничего.

Ан-нет. Все-таки увидели. Дерево, когда я чуть было в него не влетела. Такую здоровенную высокую сосну, где ветки были только на макушке. И не важно, что рядом были деревца поудобней, что у меня совсем не было когтей и залезть на такой высоту просто невозможно.

Чхала я на все «но». Василиса Преловкая влезла на самый верх, сама не поняла как, но влезла, уцепилась ногами за ветку, обняла руками ствол.

– Грошик, миленький, прилети, а? Я нагулялась, – прошептала до смерти перепуганная я и, кажется, так и уснула.

***

Мощные кожистые крылья взмахнули еще раз, когти высекли искры из камня, и на крышу старого замка приземлился дракон. Теперь он был сыт и, не изменяя своей натуре, весел. Осталось только проверить как там его маленькая проказница, тихонько пробраться в башню, стараясь не разбудить, усмехнуться, глядя на то, как Василиса ворочается во сне – и тут чертенок, даже поспать спокойно не может, – поправить одеяло и так же бесшумно выйти. А потом уйти к себе, дыхнуть огнем в камин, растянуться прямо на устланном шкурами полу и уснуть. Задабривать свою егозу он будет завтра.

Рыжий дракон проследовал привычным маршрутом, едва касаясь когтями пола, прокрался по лестнице в башню, отворил дверь и, не смотря по сторонам, настороженно приблизился к кровати. Звериное чутье вдруг сообщило, что что-то не так. Слишком ровно лежит одеяло, слишком тихо, слишком… пусто.

Дракон откинул одеяло и обнаружил именно то, что ожидал – скомканные подушки.

Ну и куда его принцесса смылась на ночь глядя?

Настолько сильно обиделась? Неугомонное создание. И как только объяснить, что нельзя ей в деревню, нельзя! Все же хорошо было, пока Василь и знать не знала ни про какие деревни. Сам виноват, проболтался.

Рыжий присмотрелся внимательнее, отмечая мельчайшие детали, которые могли подсказать, где спряталась его непоседа. А минуту спустя шумно выдохнул дым.

Сбежала.

Нет сумки для пикников, нет плаща. Он надеялся, что хоть еды она с собой взяла, потому что над маршрутом гадать не стоило. Если эта девчонка не получает желаемого, значит идет и берет самостоятельно. Нет, сначала она вынет душу, пытаясь кого-то – хотя почему кого-то, именно дракона, – вынудить сделать, что ей нужно, а если он отказывается, то делает сама. Первый этап был пройден: нудение на ухо не помогло, мнимая обида тоже. Поэтому Василь смылась в деревню. Дуреха. Еще и ночью.

Представив все возможные ужасы, что могли случиться с его маленькой девочкой в лесу, дракон буквально подскочил на месте и понесся на выход. Кто-то в голове настойчиво повторял, что в неполные восемнадцать лет девица совсем не маленькая, и прежде чем сунуться в лес, должна была подумать головой, а не тем местом, под которое ей колючек насыпали. Да-да, не хвостом. Но рыжий дракон привык считать свою подопечную неразумным дитем и летел, рассекая крыльями воздух, это дите спасать.

Где искать, он догадывался. Если не встретил во время охоты, то ушла его краса в противоположную сторону. В аккурат по направлению к злополучной Мухоморовке, чтоб им мухоморов объесться!

Желтые с вертикальным зрачком глаза выхватывали каждый листочек, каждую травинку. Черной тенью дракон бесшумно скользил над вершинами деревьев, распугивая ночное зверье. Улетев достаточно далеко, Грошисс развернулся. Не могла Василь так быстро уйти. Где-то рядом, что-то он пропустил. Только бы не поранилась.

Дракон взмыл вверх, чтобы осмотреться. Оглядывался по сторонам, прикидывая, где еще не искал и…

– Васька, – выдохнул Грош, на миг забыв взмахнуть крыльями. Такого он не ожидал. И как только взгромоздилась?

На ветке сосны примостилась его непоседа. А подлетев ближе, дракон и вовсе опешил: она еще и спит? Точно ум отшибла.

Кое-как изловчившись подхватить лапами свою ношу, рыжий направился домой, не обратив внимания на лиса, оставшегося под деревом.

Лишь когда осторожно укладывал так и не открывшую глаза девушку (умаялась бедняжка) в постель, заметил в каком она виде. Грязи на одежде он не удивился, – поразился бы больше, если б той не было, – но штаны и рубашка местами зияли подпалинами. А руки и вовсе все в ожогах.

Оглушенный, Грошисс плюхнулся на задние лапы. Хвост отбивал нервную дробь. Он как никто другой знал, что значат такие раны, знал, что через день от них не останется и следа, но ожоги появятся вновь.

Значит, правду сказали… Особенная.

Дракон посмотрел на свою подопечную. И не известно, чего было больше в этом взгляде: печали от того, что рыжий представлял, через что придется пройти девочке, или же радости от того, что будет после.

Ясно было только одно: теперь их жизнь изменится навсегда.

Глава 9 О болотной жиже и хитрых принцессах

– Василек, – настойчиво сопели в ухо. – Васи-и-иль. Хватит спать, день на дворе! – не выдержав, возмутился один наглый дракон.

– Грош, отстань, я сплю, – промычала маленькая сонная я и перевернулась на другой бок. – Ой! – руку, которую засунула под подушку, защипало.

Села, открыла один глаз и:

– Болотная нечисть! – взвизгнула и осмотрела вторую руку. – Святые драконы!

Я вся была в пятнах! Красных жутких пятнах намазанных какой-то зеленой дурно пахнущей жижей! И все это щипало. От самых плеч до кончиков пальцев. Мамочки!

Схватилась за лицо. Неужели и здесь этот ужас? Но нет, ничего не нащупала.

– Грошик, эт… это что такое?

Дракон, вольготно развалившийся на полу возле моей кровати, вздохнул.

– А это я у тебя хотел спросить. Не я же из дома сбегал, – и та-ак укоризненно посмотрел.

Мне от одного взгляда стыдно стало, а когда вспомнила, что и правда ночью удрала в лес, так вообще. Захотелось под подушку спрятаться и не вылезать никогда. Вот совсем!

А потом… Потом вспомнились совы, волки и дерево…

– Грошик, миленький, – кинулась на шею к дракону, – ты прилетел, ты меня спас! Рыжик мой клыкастенький, – от души чмокнула своего чешуйчатого туда, где по моим понятиям должна была быть щека. – Я больше не буду, честно-честно! – и покивала для убедительности. – Там так страшно было! И волки эти… – свернулась комочком в лапищах моего дракошика и принялась за излюбленное дело. Ага, отколупывание чешуи. Интересно же, как она держится!

– Волки? – нахмурился Грош. – Они же далеко. Сюда не приходят, меня боятся. Ты точно их видела?

– Ну-у-у. Я сначала шла-шла, и вдруг шорох. Повернулась – нет никого. А потом кто-то до руки носом дотронулся, я и испугалась, – для убедительности носом шмыгнула. Жалей меня, жалей бедную-несчастную.

– А на дерево как влезла? – когтистая лапища погладила по волосам.

Дерево?

– Не помню. Я бежала, а потом как-то оказалась на дереве. Только руки так же болели, – надула губы и продемонстрировала Грошу покалеченные конечности. – Они теперь такими и будут? – вдруг испугалась я.

– Нет, все уже почти зажило. Я тебя специальной мазью намазал.

– Угу, а пахнет как болотная жижа, – буркнула. Это ж сколько теперь отмываться надо!

– А нечего было ночью по деревьям лазать. И не ободрала бы свои лапки, – длинный коготь сделал петлю у меня перед глазами и наставительно ткнулся в нос.

Тьфу ты! Аж глаза на переносице съехались. Помотала головой и снова посмотрела на чешуйчатого. Хотела было возмутиться, но поймав укоризненный драконий взгляд, захлопнулась. Подумала, подумала и надулась.

Я же не специально убегала! А потому, что кто-то не захотел со мной в деревню лететь! И до сих пор не хочет. А я всего лишь пытаюсь узнать, где прожила столько лет. Да больше и заняться то нечем. Разве что с драконом молотком по стенам бить. И так целыми днями тружусь как золушка и сказки читаю. Да надоели они мне! Наизусть все знаю. В печонках уже сидят.

От мыслей своих окончательно расстроилась и снова шмыгнула носом.

– Ну не-е-ет. Ты меня утопить решила? – возмутился дракон. Наверное, он пошутить хотел. Вот только мне еще хуже стало. Ну плачу, ну и что? Нельзя уже? Маленькая я обиделась и вопреки логике прижалась к вреднючему дракону еще тесней.

– Васька, ты чего? – растерялся рыжий.

– Ничего, – буркнула я. Настроение свое сама понять не могла. Нет, среди людей жить я все еще не хотела. Вот только нежелание дракона что-либо объяснять озадачивало и несколько настораживало. Еще и после слов той ведьмы наводило на мысли, что не все так просто. Всему должна быть причина.

– Василь, нельзя тебе в деревню, – сдался чешуйчатый. – Там опасно. И время сейчас не лучшее.

– Почему? – сразу вскинулась я. Опять говорит, да не договаривает. – Почему нельзя, Грош? – с надеждой посмотрела в желтые с вертикальными зрачками глаза. Рыжий отвернулся и, кажется, даже поморщился. Не могу сказать точно – что по его вредной моське разберешь?

– Люди спрашивать начнут. Драконов у нас кроме меня нет. Это и так уже подозрительно. А тут еще и ты со мной в заброшенном замке живешь, – пытался втолковать мне Грошисс, но логики я не видела. Ну спросят, ну и что? – А то, – ответил на молчаливый вопрос дракон, – что сначала они спрашивать будут, а потом и посмотреть захотят. Или тебя спасать станут.

– Зачем меня спасать?! – возмутилась я. Вот еще! Мне и так неплохо.

– И я о том! – снова ткнул в меня когтем дракон.

«Этак он во мне дырку проткнет», – подумала и мягко, но настойчиво отстранила от себя огромную лапищу. Грош заметил и даже малость оскорбился, только мне сохранность моей маленькой тушки была дороже.

– Ты пойми, Василек, они же разбираться не станут, нравится ли тебе тут, и по своей ли ты воле со мной живешь. Они же свое выдумают. Вдруг им шкура моя приглянется? Или решат, что ты тоже дракон? А если заберут тебя?

– Но ты же меня не отдашь? – вдруг испугалась я. Очень уж не верилось, что кто-то сможет победить моего дракошика (а ведь без боя он меня никому не отдаст, правда?), но вдруг очень ярко все представилось.

– Конечно, не отдам, – вздохнул Грошисс, но как-то очень тяжко. То есть, он бы с радостью отдал, да поздно уже? Так что ли?

Я мгновенно надулась на свои мысли, фыркнула, попыталась вывернулся из кокона лап, да не тут-то было. Побарахталась, как бабочка в куколке и застыла, потом еще повертелась, покряхтела и поняла, что бесполезно. Не отпустит. Ну и ладно. Мне же лучше. Тепло, удобно, почти мягко. Удовлетворенная выводами не такая маленькая, как мне всегда думалось, я (не маленькая потому, что раньше я умещалась на одной драконьей лапе, а тут в двух держит) расслабилась и затихла.

– Все? Успокоилась? – насмешливо фыркнул дракон. – До чего додумалась? – желтый глаз ехидно прищурился.

Ух, зараза! И все-то он знает! И все-то он видит, паразит. Ведь понимает лучше меня, о чем думаю. Зачем тогда спрашивать?!

Хотела было снова обурундучиться, но не получилось. Мысль, что никому меня Грош не отдаст ни за какие коврижки, приятно грела душу. И что бы там ни говорил этот вредный, иногда противный и невыносимый клыкастый нянь, он без меня жить не может. Вот так то!

– Хорошо, я тебя услышала, – по-деловому заявила до крайности серьезная я. – Людишки могут забрать. Но мне-то все равно заняться здесь уже нечем! Я учиться хочу.

– Так вот же… – Грошисс как ни в чем ни бывало махнул в сторону полки с учебниками, за что мигом удостоился о-о-очень укоризненного взгляда.

– Грош, я сейчас не обращаю внимания на то, как ловко ты мне заговариваешь зубы. С этим разберемся потом, – дракон состроил та-акую оскорбленную в самых лучших чувствах моську, что я… нет, не смогла устыдиться. Сам нагло врет мне в лицо и не краснеет. То есть, не становится еще более рыжим. А я что? За него должна от стыда сгорать? Нетушки. Это тут кое-кто так и не открыл мне истинных мотивов, почему в деревню не хочет пускать. Я не спорю, что людишки – существа странные и могут быть настолько коварны, но это точно не единственная причина. – Ты мне обещал карту! И учебник! По географии и желательно по истории.

– По истории не обещал, – тут же вставил дракон.

– Ничего. Еще не поздно, – успокоила его я, а то вон как напрягся. А нервничать вредно. От этого когти… как там… слоятся вот!.. и ломаются.

– Может, еще чего надумаешь? Раз не поздно? – попытался съехидничать рыжий, но увидев, что я действительно задумалась, быстренько пошел на попятную: – Я вообще-то пошутил! – и глазищи такие круглые-круглые.

Ага! Испугался! А ведь я и правда могу мно-о-ого чего в список добавить.

– Хорошо, – смилостивилась я. – Карту, географию и историю. Учебник по истории! – тут же исправилась. А то знаем мы этого торгаша! Прилетит без книжки и скажет, что буквально понял – историю мне надо рассказать. И ведь расскажет, где был, чего делал… Вон уже как мысли на лбу забегали.

– Ладно, – о-о-очень тяжело и крайне печально вздохнул дракон. Думал, совесть проснется? Ха! А совести у меня что? Пра-а-авильно! Отродясь не валялось. А зачатки и те отмерли, аккурат после того, как рыжий ремонт затеял.

– И полетишь ты в деревню… – начала я, давая шанс чешуйчатому засранцу самому назвать правильный вариант.

– … через месяц? – и глазками так хлоп-хлоп.

– Неа, – одна Василиса Превредная загадочно улыбнулась. Точнее оскалилась, почти как дракон, не так внушительно, но не менее пугающе.

– Через неделю! – снова попытал счастья Грош.

К оскалу добавился весьма проникновенный взгляд. Мой, конечно.

– Завтра? – обреченно вздохнул мой клыкастенький.

– Да! – воскликнула радостно, даже извернулась в когтистых лапищах и чмокнула Грошика в нос. А потом тихонько и искушающе добавила: – Ну-у-у… можно и через недельку…

– Согласен! – выпалил дракон и… попался на собственную же уловку! Василиса Прехитрая ослепительно улыбнулась. Да так, что чешуйчатый мой вздрогнул и быстренько смекнул, что к чему.

Вой раненого медведя разнесся по замку.

Ух, оглушил зараза!

– На что я подписался? – осторожно и с неподдельной скорбью в голосе, словно засовывая лапу в улей, поинтересовался рыжик.

– Только на то, что через неделю ты летишь в деревню! – известила я, моська моя все так же лучезарно светилась улыбкой, пальцы, как и положено, скрещены за спиной, но чешуйчатый почему-то не поверил.

Меня смерили придирчивым взглядом, строго покачали головой и молча уставились, мол, выкладывай давай. Ну, я и выдала, как на духу:

– И летишь со мной.

Крылатик досадливо застонал и закатил глаза.

– И в кого ты такая хитропопая?

– Надо полагать, в тебя, – пожала плечами я, нисколечко не обидевшись. Обвести вокруг пальца самого дракона – многого стоит! И я собой о-очень гордилась. Только наслаждаться победой мне долго не дали. Грошик неожиданно вскочил кое с кем в охапке, и, грозно рыча на мои визги, поскакал по ступеням вниз, через посадочный зал, на улицу и взмыл в небо. Еще целый час страшный и ужасный дракон издевался над маленькой хрупкой мной, подкидывая прямо в воздухе и сразу же подхватывая лапами. Иногда не сразу, а у самой земли. Воспитывал он, видите ли, так! Глупый! Мне-то нипочем, я уже привыкла. Поэтому воспитательные меры оказались исключительно развлекательными. И я только продолжала визжать и гоготать над попытками моего дракона сделать вид, что он очень зол и страшен в гневе. Да смешной он! И добрый, и веселый, и совсем-совсем не такой, как пишут эти глупые сказки.