Текст книги "Трофей дракона (СИ)"
Автор книги: Арина Теплова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава X. Озеро
Элийское царство, гора Чарующая,
Лазурное озеро
– Я встала на что-то скользкое, – воскликнула испуганно Сияна. – Тут так темно, когда мы уже выйдем?
– Еще немного, Сияна, – ответил Вячеслав, который шел впереди по узкому туннелю, выдолбленному в горной породе. – Я говорил тебе, это небыстрый путь.
– Я не жалуюсь, Вячеслав, – тут же ответила Сияна. – Вы не могли бы дать мне руку?
Он протянул ей руку, и девушка, пытаясь хоть что-то разглядеть в мрачном проходе, быстро ухватилась за его широкую ладонь. Мужчина держал впереди небольшой факел, освещая путь. Но непроглядная тьма была так сильна, что света хватало всего лишь на пару шагов. Сияние стало гораздо спокойнее, и она сильнее сжала его теплую кисть.
Мастер Вячеслав был ее наставником и учителем. Точнее, он был наставником всех ее сестер и раньше, но теперь, когда они оказались запертыми в этом затерянном в горах граде, он стал больше времени уделять обучению ее самой и ее младшей сестры Цветаны. В прежние времена, хотя он и исполнял обязанности главного управителя всего Срединного царства и решал множество вопросов, как мудрый и истинный волшебник по просьбе царицы обучал магии и царевен. Правда, ему удавалось выкроить всего пару часов в день на это, но все же он находил время для всех девяти дочерей Милорады. Постепенно царевны взрослели, и их дар становился совершенным, и они сами могли управлять им без всяких наставлений и проводить медитации. Но иногда все же они нуждались в мудром совете мастера Вячеслава.
За последние месяцы многое изменилось. И в уроках и наставлениях мастера нуждались не все царевны. Одни, например, старшие Церцея и Океана, уже впитали все нужные знания от Вячеслава и самостоятельно совершенствовали свой дар, вторые, двойняшки Ирия и Асия, не желали продолжать обучение, заявляя, что в такие сложные времена не до этого. Трудность заключалась еще и в том, что Вячеслав обладал магическими навыками не во всех областях, его знания более касались животного и растительного мира и вселенских истин. Поэтому последние полгода он усиленно занимался обучением именно Лисии, Цветаны и Сияны.
Сегодняшнюю медитацию по умению входить в резонанс и вибрации растительного мира Сияна попросила провести Вячеслава у заповедного озера, которое находилось здесь, в Элийских горах, про него он много рассказывал ей.
– По моим подсчетам еще пару сотен шагов, – подбодрил он девушку, проворно шагая впереди и подтягивая за собой Сияну, которая почти касалась его теплого хламиса*, зябко кутаясь в свою теплую пицулу*.
Здесь, в Элийских горах, было гораздо прохладнее, чем на равнинном Срединном царстве, и потому сопровождающие их мужчины носили штаны под хитонами. Царевны, чтобы не мерзнуть, надевали длинные теплые тоги и легкие чулки до колен под сандалии.
– Когда я с вами, мне не страшно, – сказала Сияна в спину мастера, зная, что он сможет защитить ее, если потребуется.
Он был старше ее на двадцать лет, чуть младше ее покойного отца, и потому она относилась к нему как к своему дяде или старшему брату. Сияна знала, что она и ее сестры могли доверять мастеру Вячеславу безгранично и смело, ибо ни разу никто не усомнился в его преданности царице и ее семье.
– Мы могли бы остаться в крепости, – сказал он задумчиво.
– Нет, я очень хочу увидеть заповедное озеро.
Именно Сияна настояла на этом походе через Чародей-гору, ведь с окна башни в крепости открывался завораживающий вид на нижнюю гору и необычной формы озеро, похожее на тонкий полукруг. Даже издалека было видно, как вода в озере меняла свой цвет от преломления солнца. На рассвете озеро виделось красным, потом становилось оранжевым, к обеду было уже желтым и так весь день меняло до семи цветов радуги, а на закате имело фиолетовый оттенок. Как объяснил ей Вячеслав, все дело было в мельчайших частичках уникальных озерных водорослей, которые под солнечными лучами меняли свой окрас.
За последний месяц Сияна прямо измучила Вячеслава вопросами об этом озере и настояла на сегодняшней прогулке. Она прекрасно знала, что является любимицей мастера. Ей он отказать точно не мог.
Наконец показался просвет, и через минуту они вышли на небольшое каменистое плато. Озеро было совсем небольшим, и его воды находились словно в каменной чаше, выдолбленной в горе. Другой край озера оканчивался обрывом, и за ним виднелось только желто-голубое небо.
– Оно совсем зеленое, – в восхищении воскликнула Сияна, подбегая к краю, присев на корточки и опуская руку в прохладную воду.
– Сейчас время после полудня, и водоросли поменяли окрас на смарагд*, – кивнул Вячеслав, останавливаясь в трех шагах позади девушки.
– Оно ледяное, но такое прозрачное.
– Мы высоко в горах, Сияна, так и должно быть. Здесь воздух гораздо холоднее, чем у подножья гор.
– Как было бы чудесно искупаться, так жарко, – сказала она, чувствуя, как голубое светило нещадно палит своими синими лучами.
Все океаны планеты, реки, озера и водопады в Срединном царстве, да и других царствах, были теплыми, и в них купались в любое время года. Сияна обожала плавать и плескаться в воде.
– Не думаю, что стоит лезть в ледяную воду, Сияна. Застудишься, – предостерег нравоучительно Вячеслав.
– Знаю, но я так давно не плавала, с самого нашего перемещения сюда, в Элий, – вздохнула она, трогая воду. И тут же лукаво улыбнулась ему. – А что, если применить ту волшебную медитацию, которой вы обучали меня, мастер, на прошлой неделе? И воду немного подогреть?
– Что за глупости, Сияна, – возразил он, с сомнением смотря на нее. – Нельзя греть воду в озере, где живут живые организмы, привычные к холодной воде.
– Но если совсем немного, на несколько градусов? Что с ними будет?
Она тут же прикрыла глаза и начала сонастраиваться и искать в окружающем пространстве нужную энергию, глубже опустив ладони в воду.
Вячеслав стоял рядом и молча наблюдал за ней. У нее начало получаться только спустя пять минут, и он отметил, как вода у края озера стала чуть темнее и явно теплее. Тепло распространялось равномерно струями от ее ладоней, но только на несколько метров до ближайшего камня, а далее вода оставалась холодной. Он тихо приблизился к девушке, сидящей на корточках с закрытыми глазами, и, положив свои ладони ей на плечи, также прикрыл глаза, сосредоточившись.
– Медленнее, Сияна, – протяжно вымолвил он, помогая, осторожно вклиниваясь в ее поток энергии, он добавил свой более сильный. – Ты делаешь очень резко, надо плавнее и мягче, представляй ласкающие лучи.
Она кивнула, так и не открывая глаз, чувствуя его помощь, ведь с его помогающей энергетической силой у нее получалось гораздо лучше. Энергия Вячеслава следовала через изящное тело девушки и опускалась в воду. Через пять минут, так и не убирая рук с хрупких плеч, он отметил, как ближайшая к ним часть озера, где вода поменяла оттенок, стала теплее на несколько градусов. Он довольно улыбнулся, понимая, что у Сияны в этот раз все получилось гораздо лучше, чем в прошлый, ведь он помог ей совсем немного, основную практику по нагреву она сделала сама, и довольно быстро. Для нее это был большой успех, если учесть, что дара взаимодействия с природными стихиями у Сияны не имелось.
Вообще, нагревать воду или остужать ее умели все царевны, как и передвигать небольшие предметы, а также говорить на всех четырех языках планеты. Это являлось азами магии, и подобными навыками владели все немногочисленные волшебники Цетурианы, в основном атурии. Но у Сияны пока не проявилось дара или способностей в какой-то определенной области. Хотя к четырнадцати годам он уже высвечивался у царевен. Именно в это время царица давала имена своим дочерям в зависимости от их дара. Церцея обладала даром управлять земными породами и почвой, Океана – водой и всем, что с ней связано, Ирия – воздушными массами, Цветана – растениями, Лисия – животным миром, Асия – огненным даром.
Но у Сияны до сих пор дар был скрыт. Потому в ее совершеннолетие, в четырнадцать, матушка нарекла ее просто Сияной, обычным именем для русинов. Это очень беспокоило девушку, и мастер Вячеслав постоянно проводил с Сияной различные тактики: воздушные и водные, земные и огненные, пытаясь наконец раскрыть ее дар и понять, в какой области ее магия может достичь наивысшего расцвета. Но до сих пор дар Сияны не был проявлен.
– Все, Сияна, достаточно, – велел тихо Вячеслав, убирая руки.
– Теперь я могу искупаться? – спросила она задорно и довольно.
Он умилился ее детскому восторгу и, улыбнувшись, кивнул.
– Если здесь, у берега. Далеко не заплывай, там холодно и…
Замявшись, он подумал, что не стоит пугать девушку рассказами о том, что в холодных озерных водах могут водиться опасные глубоководные гидры длиной более трех метров. Но они жили на самой глубине, в ледяной толще воды, потому вряд ли бы сейчас всплыли на теплую поверхность, даже если бы жили в этом озере.
– Чудесно! – закивала она и начала быстро стягивать с себя пицулу, а затем и зеленый хитон.
Оставшись в одной короткой тунике, которая едва прикрывала ее ягодицы, и скинув сандалии, она торопливо полезла в воду. Сияна опасалась, что мастер передумает и запретит. Все же он был строгим, властным. Однако он, как-то задумчиво улыбаясь, присел на белый камень у самой воды.
Голубое солнце стояло теперь в зените, как и золотое, и их лучи проникали за вершины гор и хорошо освещали округлое плато с озером, оттого было довольно тепло.
Вячеслав смотрел, как она ныряла, расплескивая воду, как маленький ловкий дельфин, и думал о том, что она еще совершенная девочка, порывистая и беззаботная. Ей было всего семнадцать, но она выглядела гораздо моложе. Ему нравилось смотреть на нее, на то, как вода стекала по ее стройным рукам, белоснежным плечам, русым волосам и небольшим грудям, которые отчетливо обрисовывала мокрая тонкая ткань туники, и его внимательный и завороженный взор следил за каждым ее движением.
В какой-то момент он отметил, что кровь прилила к его голове и отчего-то стучит в висках, а большое тело задрожало, словно в ознобе. Некое возбуждение от созерцания ее соблазнительного юного тела застало его врасплох. В его голове вдруг появилась кощунственная мысль о том, что, если прикоснуться губами к ее обнаженной коже, она будет такой же нежной на ощупь, как и кажется.
Во время медитаций Вячеслав всегда притрагивался к царевнам только через одежду, и то очень кратко, обычно к рукам или плечам, чтобы направить их энергию в нужное русло. Не более того. Но сейчас он понял, что его мысли явно выходят за рамки простого желания научить волшебству. Сейчас он смотрел на купающуюся Сияну именно как мужчина, а не как учитель. Подобных мыслей и чувств никогда раньше у него не возникало, ни с Сияной, ни с другими царевнами.
Окончательно опешив от своих выводов, Вячеслав резко поднялся с камня и отвернулся. Он в ужасе понял, что смотреть далее на девушку недопустимо, ибо мысли его были далеко не невинными. Он не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что надо немедленно успокоить свое тело и мысли в первую очередь. Он глубоко выдохнул несколько раз и прикрыл глаза, начав рисовать в своем существе картины лугов и полей.
Ему удалось успокоиться, и он даже через пару минут обернулся на крик Сияны:
– Может, искупаетесь тоже, мастер Вячеслав?
– Нет, благодарю, – ответил он громко, нахмурившись, и тут же добавил: – Сияна, выходи, нам уже пора.
– Еще чуть-чуть!
Он как-то нервно кивнул, вздохнув, и отошел, делая вид, что рассматривает розовый папоротник и его соцветия. На самом же деле в его мыслях царил хаос. Сияна была так юна, красива и чиста, а ему уже стукнуло тридцать пять. Он годился ей в отцы, и это было просто кощунственно – думать об этой невинной девице в страстном ключе. И это вызывало в его душе негодование и страх. Видимо, оттого что в этой крепости у него было мало дел, его начали посещать эти дурные мысли.
Какое-то предчувствие заставило его вдруг обернуться. И в тот же миг он заметил некое движение в воде за спиной Сияны. Немедля просканировав пространство вокруг девушки, он сосредоточился. Огромная глубоководная рыба – ротария – не представляла опасности. Однако она была раза в два больше Сияны, и девушка могла испугаться. Оттого Вячеслав быстро приподнял руку и немедля послал в сторону водной гадины сигнал тревоги. Ротария, так и не всплывая, а лишь кружа под водой около девушки, проплыла еще один круг и стремительно ушла в глубину, а через минуту поплыла в середину озера.
Словно почувствовав неладное, Сияна наконец вылезла из воды. Быстро отжав тунику, она накинула на себя другой сухой хитон, который предусмотрительно взяла с собой, и далее пицулу. Поправив свой кулон с целебным эликсиром, висевший на ее шее, девушка, захватив сандалии и мокрую одежду, подошла к мастеру.
– Зря вы не пошли купаться, Вячеслав, – сказала она. – Вода была теплой, хотя уже стала немного остывать.
– Через час она станет прежней температуры.
– Вам не кажется, мастер, у меня расположенность к дару воды? У меня быстро получилось согреть воду.
– Не думаю. Ты это сделала чуть лучше Ирии и не хуже Цветаны, а у них другие дары. Я же говорил вам всем, все атурии, помимо основного своего дара, могут немного владеть и другими навыками, но на очень низком уровне.
– Жаль, но когда же я пойму, какой у меня дар?
– Сияна, я же говорил тебе, он пока скрыт. Но придет время.
– Знаю-знаю, тысячу раз это слышала от вас, – закивала она. – Но когда же это время придет? Я так устала ждать.
– У всех он проявляется по-разному.
– Но у всех моих сестер он уже проявился. Даже у Цветаны, а она младше меня на год! А у Океаны вообще с двенадцати лет. Я же какая-то недоразвитая, по-моему. Что со мной не так?
– Сияна, не говори так. Каждая атурия рождается уникальной в своем роде, это самое ценное, что есть у нее, ее индивидуальность, нет единой схемы. Нет единых сроков, когда и как проявится ее дар и как будет развиваться. Ты должна набраться терпения, и твое время придет.
– Но когда?
– Придет.
– Но, Вячеслав, вы же наверняка ведаете, к какому дару у меня есть расположенность. Вы всё знаете.
– Не все, Сияна. И поверь, я правда не могу распознать твой дар, иначе бы рассказал тебе о нем уже давно.
– А если у меня нет никакого дара?
– Что за глупости? Не рождается атурия без дара.
– Хорошо, а может, он у меня такой слабый, что его просто не видно? Как у Ирии.
– У Ирии проявлен дар воздуха, да, она не очень сильна в нем. Если она продолжит заниматься практиками, которые я ей столько раз показывал, то она укрепит и улучшит свою магию.
– Практики? Ирия? Вы насмешили меня, мастер. Не делает она ничего, вчера этим мне хвасталась. У нее на уме другое. Она ищет себе мужа, – фыркнула Сияна. – Говорит, что эти медитации ей ни к чему.
– Правда? Мне говорила, что занимается.
– Врала вам, – хмыкнула девушка. – Вы же знаете эту хитрюгу Ирию, у нее только наряды и прически на уме.
– Что ж, это ее выбор, не хочет развивать дарованный ей уникальный дар, ее дело. Многие жители планеты мечтают об этом, а им не дано.
– А вдруг у меня дар еще слабее, чем у Ирии, и потому его и не видно?
– Не думаю, Сияна. Ты не переживай, время еще есть.
– А я переживаю. Все сестрицы как на подбор, с каждым днем все совершеннее и умелее, а я какое-то слабое звено, ничего не умею. Пойдем обратно?
– Да, надо возвращаться, – кивнул он, подойдя к факелу, и умело поджег его, направляясь к пещере.
Сияна быстро втиснула свою руку в его ладонь, и Вячеслав, ощутив ее тонкую ладошку в своей, чуть напрягся, чувствуя, как его обдало жаром. Он бросил пытливый взор на девушку. Пробежавшись глазами по ее распущенным густым волосам, он отметил, как на них блестят капельки воды. Вновь поняв, что ведет себя глупо и неестественно, он нахмурился и отвернулся, последовав в темный ход и увлекая за собой Сияну.
Шагая по мрачному проходу, Вячеслав нервно размышлял, что с ним происходит сегодня? В его жизни присутствовали женщины, и последняя его возлюбленная, вдова из расы сезаров, сияла красотой и свежестью, хотя была довольно зрелой. Она совсем не тяготила его какими-то обязательствами. Он содержал ее дом, ее детей от умершего мужа, и его все устраивало. Вообще, всю свою взрослую жизнь Вячеслав не жаждал становиться зависимым от женщин, его более занимали не семейные радости, а царская служба, совершенствование своих волшебных умений и управление царствами.
Хотя рука Сияны смущала его, но все же он не отпустил ее, а начал заставлять себя думать о другом.
– Пойдем быстрее, Сияна. Как бы не опоздать к трапезе, а то Океана будет сердиться, что ее отменная стряпня опять остыла.
Она кивнула и сильнее сжала его ладонь, окинув Вячеслава взором. Все же было весьма спокойно в этой темной пещере-ходе, когда он был рядом. Ибо в его поджаром теле чувствовалась потаенная сила и мощь, и она прекрасно знала, что он хоть и не был так искусен в ратном деле, как их сотник Любим, но все же умел довольно виртуозно владеть оружием, получше некоторых ратников. Хотя главными его уникальными способностями были магические знания, управленческие навыки, мудрость и невероятное спокойствие.
Примечание автора:
Хламис – мужской короткий плащ из шерстяной ткани.
Пицула – длинный женский плащ, теплый с капюшоном.
Смарагд – камень изумруд.
Глава XI. Сестры
Прозрачная структура воды сжалась в шар, чуть отстав от стенок керамической большой миски, и начала вращаться вокруг своей оси. Пузырьки внутри нее лопались и появлялись снова. Океана медленно водила ладонью над миской, задумчиво смотря на воду и подперев подбородок рукой. Она чуть раскрыла пальцы, вода плюхнулась обратно и растеклась по миске, приняв обычное свое жидкое состояние.
– Играешься? – спросила, устало вздохнув, Церцея, стоявшая у окна большой каменной залы. Она сосредоточенно рассматривала вершины гор и голубые облака, нависшие над ними. Это успокаивало ее.
– Тренирую дар, как учил мастер Вячеслав, – ответила Океана, пожав плечами, бросив взор на сестру. – Все же лучше, чем тяжко вздыхать, как ты, у окна.
– А я совсем не могу думать о развитии дара, постоянно думаю о нашем положении.
– И что думать? – отозвалась Океана. – Мы живы и здоровы, драконы до нас не добрались.
– Это пока, – вздохнула как-то обреченно Церцея.
– Церцея, если так рассуждать, то и жить будет в тягость, – сказала Океана, она имела более оптимистичный нрав, в отличие от постоянно сомневающейся во всем Церцеи. – Вот тоже бы занялась своим даром и развивала его, это же наша главная обязанность, так всегда говорит Горан.
– И он прав, но на душе так тошно, что и не передать.
– Надо искать во всем хорошее.
– И что же в нашем положении хорошего? Заперты в каменной крепости и боимся.
– Церцея, мы молоды, дышим, мы волшебницы, в конце концов. – с воодушевлением ответила Океана. – Я не боюсь, я готова бороться за свою планету. Это они пришлые, эти проклятые крылатые демоны. Мы на своей земле! И просто так я не сдамся и лапки, как напуганная мышь, не сложу.
Ее аквамариновые глаза в этот миг горели таким негодованием и жизненной энергией, что Церцея по-доброму позавидовала сильному духу младшей сестры.
– Ты говоришь как Фузория, – вздохнула Церцея. – А я не такая смелая, как Фузория и матушка.
– Неправда, ты гораздо сильнее, чем думаешь. И я тоже. Я знаю это точно.
– Ты знаешь, я все думаю, Океана, как там жители Белого града, ратники, наши придворные и прислужники? Что с ними стало? Живы ли они?
– По словам Вячеслава, драконовые многих пощадили, правда, тех, кто не оказал сопротивления и принял их волю, – тихо ответила Океана.
– Да, я помню.
– Или ты думаешь о ком-то определенном?
– Нет, – быстро замотала головой Церцея, и перед ее глазами отчетливо возник образ высокого темно-русого тысячника.
Думы о голубоглазом княжиче Ратмире терзали ее все последние месяцы заточения в горах. Она вспоминала, как он тогда бросился за нее перед этим черным драконом, который пыхал смертоносным огнем, и дал ей возможность убежать. А сам остался там с чудовищем. Что с ним стало? Жив ли он?
– Церцея, я говорила с этим посланцем Живцом.
– Неужели?
– Он рассказал мне, что произошло во дворце после его захвата. Драконы убили тетушку Радимиру, и нашего брата Думана, и многих прислужников, которые не хотели покоряться им.
– Ужас. Вячеслав не говорил мне о том.
– Он никому не говорил, боится нас расстраивать.
– Бедняжки, пусть небо примет их души свободно, – прошептала Церцея, взирая на освещенный голубыми лучами солнца синеющий небосвод.
– Так и будет, я тоже провожаю их души в долгий путь на небо каждый день в своих медитациях.
– Что еще ты узнала от Живца?
– А еще пропала твоя прислужница Оринка и старый повар Трихей. Все шестеро царских советников казнены. Вячеславу повезло, он ушел с нами, иначе бы его постигла та же участь.
– Эти демоны уничтожают всех атурий и волшебников. Их и так можно было по пальцам пересчитать, а сейчас истребят последних.
– Наверняка боятся их магической силы, – сказала Океана. – Сами-то драконовые, со слов Живца, только оборотни, и более ничего. Магия всегда всех пугает.
– Наших жителей она никогда не пугала.
– Потому что атурии творили ее только во благо всех рас. Мы, волшебники, понимаем свою ответственность перед всеми живыми существами планеты.
– Так учил нас всегда Вячеслав, – улыбнулась печально Церцея.
– И еще Живец сказывал, что все царские ратники были жестоко убиты драконами.
– Все? – воскликнула в ужасе Церцея, и ее сердце бешено забилось.
– Да, почти все. Особенно витязи, сотники и тысячники, их уничтожали в первую очередь, ведь они обладают боевой магией, пара сотен ратников только осталось в живых. Говорят, что они томятся в темницах драконов.
Потрясенно вперив взор в красивое лицо сестры, Церцея замерла, и через миг ее сердце забилось в дикой агонии. Она чувствовала, что оно билось траурным перезвоном не только по погибшим родственникам, но и по нему, княжичу Ратмиру. Но почему именно по нему, она не понимала. Ведь он никогда ей не нравился. Она вдруг вспомнила его выходку тогда в саду, когда приняла его за брата, а он сорвал с ее губ дерзкий поцелуй. Как давно все это было и в то же время совсем недавно. Теперь же он погиб.
Перед ее взором пронеслись картины из прошлого, как еще девочкой она подсматривала за тренировками ратников, и именно Ратмир обнаружил ее за сараем и укоризненно заявил, что царевна не должна заниматься подобным делом, но ей-то, Церцее, нравилось наблюдать, как ратники дерутся друг с другом, но бьются как бы шутя. Она вспомнила все их перепалки с княжичем, короткие эмоциональные диалоги и даже яркий взор его горящих глаз. Все эти воспоминания, казавшиеся сейчас такими милыми, вызвали в ее сердце горечь. Все закончилось. Ратмира больше не было на этом свете, как сказала Океана, его убили эти демоны, как и ее сестер, родителей и родных.
Ее ноги подогнулись, и она едва не упала.
– Тебе плохо, сестрица? – всполошилась Океана и бросилась к ней. – Присядь сюда.
Церцея опустилась на лавку, устланную мягкой вечнозеленой травой, и тихо пролепетала:
– Как раньше все было славно… но более этого всего не будет…
Она в ужасе поняла, что все это время была влюблена в Ратмира. Именно из-за него последние три года она отказывала всем молодым парням и мужчинам, не желая связывать свою судьбу ни с кем. Неосознанно, но она жаждала предложения именно от княжича, а он все шутил на эту тему. Как скорбно было осознавать это теперь.
– Ты о чем, Церцея?
– О том, что убиенных уже не вернуть, как и то радостное время, – она прикрыла глаза и сжала виски пальцами.
– Погоди, я распахну окно, а то ты очень бледна.
Океана бросилась к окну и нажала на створку. Та очень туго открывалась.
Здесь, в горах, климат был гораздо прохладнее по ночам, чем в долине, и именно поэтому в Элийской крепости в окна для тепла вставлялась разноцветная прозрачная слюда. Теперь и их одеяния стали другими. Более закрытыми, теплыми. Едва они появились в крепости, Цветана, которая умела превосходно шить и вязать, смастерила всем сестрам длинные хитоны из местной шерстяной элийской ткани и связала длинные чулки. А Сияна, которая отменно вышивала, украсила наряды сестер и свои золотыми и лазоревыми нитями.
Створка наконец распахнулась, и Океана невольно бросила взор на двор и далее на каменную кладку стены крепости. В тот миг из дальнего прохода, увитого лианами, появились мастер Вячеслав и Сияна. Наставник держал девушку за руку, а в другой руке он нес погасший факел. Океана нахмурилась и спросила:
– Куда это ходили Вячеслав с Сияной?
– Какая разница? – обреченно и безразлично промямлила Церцея.
– В смысле, какая? – обернулась к ней на миг Океана и снова перевела взор вниз, на двор крепости, следя за мастером и младшей сестрой. – Церцея, все совсем потеряли боязнь. Ирия с Асией шатаются в соседние городки, теперь вот эти двое откуда-то вернулись, они пришли через дальний крепостной проход. И отчего он держит ее за руку?
– Не знаю, – ответила Церцея, почти не слыша ее слов.
– Ты старшая, ты должна всем сказать еще раз, чтобы они перестали себя вести как глупые девицы. Ибо это подвергает опасности нас всех.
– Я говорила…
– Надо строго еще раз сказать!
– Вот и скажи строго, – буркнула Церцея. – Я совсем не жажду быть властной и строгой старшей сестрой.
– Я скажу, ты не беспокойся. Уж так скажу, что они меня точно послушают.
Океана всего на год была младше Церцеи. К тому же она была погодкой Лисии.
– Попробуй, – вздохнула тихо Церцея.
Проследив глазами за Вячеславом и Сияной, Океана отметила, как они вошли внутрь, но уже не держались за руки. Но предыдущая картина, которую она видела, совсем не понравилась ей.
– И все же как-то странно он держал ее за руку.
– Ты выдумываешь, – отозвалась Церцея. – Да и вообще, что в этом такого?
– Посиди здесь, сестрица, мне надобно переговорить с Вячеславом, я вспомнила кое-что.
Океана вихрем покинула горницу, даже не прикрыв за собой дверь.
Вячеслав невольно вздрогнул, когда перед ним в темном коридоре неожиданно появилась стройная фигурка девушки в синем длинном хитоне, подпоясанном золотым плетеным ремнем, и с вязаной легкой шалью на плечах. Ее золотистая толстая коса лежала на высокой груди, а небольшие пряди, выбившись из прически, красиво обрамляли ее тонкое лицо.
Теперь он следовал один в самый потаенный уголок крепости – южную башню, где обитал старец Горан.
– Мне надо с вами поговорить, мастер, – произнесла Океана, сверкая на него аквамариновыми глазами.
– Сейчас, Океана? Мне надобно переговорить с Гораном, и как можно быстрее, – сказал он по-доброму и улыбнулся ей уголками губ. – Возможно, позже…
– Нет, я хочу поговорить немедля, мастер, – заявила она так категорично, что он удивленно поднял брови.
– Тогда слушаю тебя.
Она же устремила свой строгий взор на его волевое загорелое лицо и чуть подняла голову, так как он был выше нее.
– Я хотела поговорить с вами о Сияне.
– Что с ней? – насторожился он.
– Пока все замечательно, но я хотела узнать у вас, мастер, что вы думаете о ней?
– Не понимаю твоего вопроса, Океана.
– Ну что вы о ней думаете, лично о ней?
Немного смутившись и не понимая, куда клонит девушка, Вячеслав ответил:
– Она юна, очень прилежна в обучении, чудесно вышивает и…
– Вам она нравится? – задала вопрос в лоб Океана. – Как девица она привлекает вас?
Он удивленно повел взором и как-то наставительно заметил:
– Я не понимаю твоих намеков, Океана. Я всегда относился к тебе и твоим сестрицам почтительно и…
– Мне кажется, вы слишком много времени проводите вместе с Сияной.
– Не более, чем, например, с Цветаной.
– Ложь! – возмутилась она. – Сейчас видела, как вы откуда-то вернулись вместе и ходили точно не полчаса.
– Океана, ты неправа. Я провожу с Сияной столько времени, сколько необходимо для ее занятий и совместных медитаций, не более. И твои выводы и намеки не имеют никакого основания. Ты придумала то, чего нет, – сказал он жестко, прекрасно понимая, на что она намекала.
– Вы же ей в отцы годитесь! Неужели вы не понимаете этого?! – не выдержала Океана в возмущении.
– А я тебе заявляю правду – ничего нет, и мое отношение к твоей сестре более чем уважительное.
– Такое же уважительное, какое вы испытывали к моей матушке? – парировала она.
Перед глазами Океаны вдруг всплыло одно неприятное воспоминание из детства. Как-то она застала матушку в саду, и рядом с ней был Вячеслав. Он стоял над Милорадой, и его руки покоились на ее полуобнаженных плечах. В тот миг, когда маленькая Океана случайно из-за деревьев увидела их, мастер склонился к ее матери, и его губы прикоснулись к ее шее. В тот миг Океана так опешила, что невольно присела за куст с цветами, спрятавшись. Она увидела, как матушка быстро скинула руки мужчины со своих плеч, встав со скамьи, отошла от него и осуждающе сказала:
– Не надо снова начинать, Вячеслав, я люблю мужа, и ты всегда это знал.
Эта фраза Милорады врезалась в сознание маленькой Океаны, и тогда она никому ничего не рассказала. Но это видение не давало ей покоя многие годы. Взрослея, она начала понимать, что Вячеслав явно испытывал что-то к их матери, но та безумно любила их отца, синеглазого сезара, потому чувства советника так и остались без ответа.
Но сейчас некое внутренне чутье подсказывало Океане, что их наставник как-то странно относится к Сияне. То, что теперь он занервничал, как она прекрасно видела, и то, с какой горячностью отстаивал это свое «уважительное отношение», наводило девушку на мысль о том, что Вячеслав испытывал некие чувства к ее младшей сестре. Причем далеко не невинные.
К тому же Сияна была очень похожа на мать, более всех сестер: те же прямые русые волосы, те же золотые глаза, те же ямочки на щеках и высокий лоб. Океана прекрасно помнила картину в царском дворце, изображающую Милораду в первый год после заключения союза с их отцом. И Сияна сейчас невероятно походила ликом и станом на ту девушку с портрета.
Но младшую сестру Океана любила беззаветно, как и других сестер, и за них была готова биться с любым недругом. Вообще, Океана имела сильный, решительный нрав, и своими бойцовскими качествами характера ее превосходила только Асия.
После слов Океаны Вячеслав замер, и она отчетливо увидела, как в его глазах появилось болезненное выражение. Он тихо вымолвил:
– Океана, ты забываешься. И переходишь границы дозволенного, я не этому учил тебя. Извини, мне надо идти.
Он быстро обошел ее и, звонко стуча каблуками по каменному полу, последовал далее.
Океана смотрела вслед его широкоплечей подтянутой фигуре в темном коротком хламисе и штанах и хмурилась, тревожно вздыхая.
