Текст книги "Сорвать Джекпот (СИ)"

Автор книги: Арина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

7

– Вадим! – привлекая внимание посетителей и девушек в розовых костюмчиках на ресепшне окликает меня голос Лики. – У тебя найдется немного времени? Мне хотелось бы обсудить с тобой один вопрос, – ее глаза сверкают, подбородок упрямо вздернут. Собранная, серьезная. Идеальная, мать ее. Заправляет прядку за ухо, а я жадно слежу за каждым движением. Красивая какая. Как испанская байлаора, на пике страстного танца.

Кожа оливковая, безупречная, брови в разлет, взгляд, из-под распахнутых ресниц, гипнотический. Волосы! Копна каштанового шелка! Представляю, как пальцы зарываются в эту роскошь. Прижать. И впиться ей в губы.

– У меня еще два пациента, – сбросив морок тряхнул головой.

Что за паранойя такая?

Вот не должен я об этом думать. Не должен! Но как вспомню, стройное тело под собой, аккуратную, грудь с тугими сосками…Как терлась, чувственный стон, так все…член живет своей жизнью. Только сейчас она картонная что ли какая-то… и уязвимая. Безумно сексуальна это ее уязвимость. Хочется спасать и геройствовать, как тогда…

– Я подожду, – с готовностью согласилась. – Мне надо еще карточки ДМС-ников подредактировать.

Да, по ДМС-никам у нас часто запрашивают выписки из истории болезни. Для уточнения назначенных обследований. И мы, чтобы пациенту их оплатила страховая, иногда идем на хитрости, пририсовывая тяжелые формы недугам. И всем от этого хорошо, и пациенту, и врачу, и клинике прибыль.

Зачем интересно я ей понадобился?

Ухватив себя кистью за шею, она трет ладонью предплечье. Нервничает, хотя прячет волнение за напускной сдержанностью. Ну ведь не о болезни же своей постыдной собирается мне поведать! Да нет…не может быть!

– Хорошо. Тогда встретимся в ординаторской.

Через час, мы вместе выходим из клиники. Она в желтом платье по колено, с застежкой из пуговиц сзади. Они заманчиво струятся по изящной спине вниз, к тонкой талии, упругим ягодицам и стройным ногам…

Так, так…это все отсутствие секса.

С Софьей я все. Завязал. Секс с ней, конечно, горячий…но скатился к банальной механике. Ирония в том, что другой мне не светит, а бездушный прельщать перестал. Хочется с трепетом, предвкушением, наполняющим тело сладкой истомой, волнением. А не только ради разрядки. Эмоций хочется.

– Как насчет кофе? – Лика постаралась безмятежно улыбнуться. Ее неуверенный взгляд искал поддержки. Нервозность, с которой она теребила ремешок маленькой сумочки, выдавала волнение.

Хм, все интереснее и интереснее.

– Ну, если ты настаиваешь, – заинтригованно вздернул бровь, не сводя с нее пристального взгляда. – В ближайшем кафе, или где-то конкретно? – вскинув руку, я отметил время. – У меня час, потом надо лететь за сыном в садик.

– Здесь за углом есть отличное место. Не против?

– Я весь в нетерпении, – подмигиваю ей ободряюще. – Пошли!

Несмотря на будний день, народу в кафе было прилично. Мы огляделись, Лика прошла к дальнему столику, где поблизости никого не было. Заказав по ягодному пирогу и кофе, мы сидели друг напротив друга, как пассажиры в купе. Окно, в которое можно отвернуться, в ожидании заказа не спасало, чувство неловкости нарастало.

– Лик…

– Вадим…

Наши голоса одновременно разорвали затянувшуюся паузу. Я жестом предложил ей начать.

Лика глотнула воздуха, набираясь решимости.

– Вадим, – она смущенно опустила глаза. Тень от длинных пушистых ресниц затрепетала на ее щеках – Если… если тебе нужен фиктивный брак … женись на мне, – договорила почти шепотом.

Я молчал, переваривая услышанное. В принципе, ничего такого, что я усиленно скрывал она не сказала. Мне было отлично известно, что мой семейный статус является предметом постоянного обсуждения. Но все равно неожиданно…

– Зачем тебе это?

Лика натянулась как струна. Упершись длинными пальцами в стол, словно пыталась за него удержаться, подняла глаза.

– Не спросишь, откуда знаю?

– Предполагаю, что в приступе недержания Дубицкий поведал тебе историю моей, – делаю кавычки пальцами, – веселой жизни.

Официант принес заказ, она обняла чашку ладонями будто замерзла, снова опустив глаза.

– Я знаю, что с бывшей женой у вас возникли разногласия…

– Не разногласия, а непримиримые противоречия, – перебиваю хмуро, – грозящие перейти в судебную тяжбу. И я не собираюсь ни отступать, ни проигрывать. Я не намерен отдавать бывшей жене-вертихвостке своего сына. В ебеня, куда не смогу ездить чаще, чем два раза в год, и где его будет растить чужой мужик. Поэтому, да, мне нужна жена. Которая согласится нам помочь. И это будет не фиктивный, а партнерский брак. Я тоже готов быть полезным.

Лика подняла глаза. Губы ее, кажется, чуть подрагивали.

– Я согласна. Меня все устраивает

– У тебя что-то случилось? – теперь я рассматривал ее внимательней. В голове завертелись разные мысли. Беременна? Репутацию подмочила? Насильно замуж выдают? Ну мало ли! Традиции там, то, се…

Хотя сказать, про Лику, что она ограничена рамками навязанных условностей, было никак нельзя. Видно, что человек живет без оглядки по сторонам, значит не страшится ни осуждения, ни наказания.

– Да нет, все как обычно, – она пожала плечами.

– Тогда в чем интерес?

Снова опускает лицо, и мне кажется, что на ее щеках проступает румянец.

– Я хочу перебраться в Грецию. Там море, вкусная еда, мягкий климат. Проще всего это сделать по рабочей визе. А ее охотнее дают семейным. Ну чтоб «понаехали» не было с фиктивными браками…Понимаешь? Потом получу ВМЖ, сдам экзамен на знание языка и квалификацию.

– Ты знаешь греческий?

– Учу…

– О! Да ты полна загадок!

Она немного расслабилась и несмело улыбнулась.

– Мы можем помочь друг другу. Нам обоим это удобно. Не придется вовлекать кого попало в свою историю. К тому же, тебе не нужно будет тратить время на поиски, стараться произвести впечатление, менять образ жизни, – оторвав руку от чашки, показательно загнула большой палец. – Меня не надо уговаривать, обо мне не надо заботится, на меня не надо заморачиваться, – вход пошел указательный. – Я смогу выбить для тебя удобное расписание, – упал средний. – В добавок, у меня есть неоспоримый плюс – ты меня знаешь! – пальчики сложились в кулачок.

– О да! – мне стало смешно, как гордо она задрала нос, будто и правда конкурировала с невидимыми претендентками за мое императорское расположение. – Аргументы принимаются. Предположим, я согласен. А если, мой суд затянется? Или тебе визу дадут раньше. Или ты передумаешь уезжать?

– Я буду рядом сколько нужно.

8

– Почему именно я?

– А почему нет? Ты адекватный мужчина, с интеллигентной профессий, вызывающей уважение. Честный, порядочный, не старый. И ты не будешь требовать от меня невозможного.

– А что позволь узнать, считается невозможным?

– Ну, например, закрыть ипотеку, взять кредит, оплатить стажировку в Англии.

– Какие алчные «хищники»! – я изумленно приподнял бровь

– А твои «пираньи» лучше?

– Тоже с запросами. Одной нужна прописка, второй – нехилое содержание, – развел руками. – Но, как видишь, судьба сама накидывает варианты, – кивнул в ее сторону.

– Вот. А я умная, воспитанная, с хорошим образованием, без материальных и жилищных проблем. Готовить умею, машину есть, не курю, работаю. И… и, мне от тебя ничего не нужно. А еще, я смогу оказать медицинскую помощь, в случае чего… – рекламирует себя, приободрившись. – Тьфу, тьфу… – делает вид, что плюет через плечо.

В ее глазах начинают мелькать азартные искры, а мне опять становится смешно. Что она еще скажет?

– Наш роман можно правдиво преподнести. Ну, что не с бухты барахты женимся… Напустим тумана, будто скрывали отношения, потому что вместе работаем. Не хотели слухов, проверяли чувства. Ждали красивой даты, планировали свадебное путешествие, копили деньги… – вертит в воздухе ладонью, генерируя идеи. – В общем, тут можно поупражняться в фантазии…

– То есть, ты хочешь за меня замуж? – оценивающе прищурившись, отпиваю кофе.

– Ну да! – она быстро отхлебывает свой.

– За мужика, с ребенком?

– Да, за мужика с ребенком.

– А как твоя семья к этому отнесется? – обрисовал пальцем в воздухе круг вокруг своего лица, намекая на разницу. Хотя в Лике, ничего, кроме фамилии, не выдавало ее грузинские корни. Чистая речь, эффектная внешность, не очень скромное поведение. Только, что смуглая кожа и непокорный характер.

– В нашей семье нет предрассудков по этому поводу. У моего брата русская девушка.

– Надеюсь ты понимаешь, что придется жить у меня. У нас с сыном, – поправился быстро. – В одной квартире с мужчиной, где хочешь– не хочешь придется тратить себя на «ненужное». Заниматься ребенком, делить бытовуху, да, еще за котом убирать. У тебя, кстати нет аллергии?

– Нет.

– Это хорошо, – я почему-то одобрительно кивнул, как будто уже все решено, и мы просто обсуждаем вкус разных пакетиков чая, и только. А не острую тему в первом, так сказать, приближении…

– Будет непросто. Никита. Он хороший, добрый мальчишка, но, как воспримет женщину в нашей холостяцкой берлоге, хрен знает.

– Я понимаю…

– Тебе понадобится терпение и выдержка, чтобы ужиться с нами… – продолжил нагнетать. – Для всех, мы должны будем выглядеть счастливой семьей. Ежедневная рутина, повторяемость событий, и никаких приключений. Ты уверена, что этого хочешь? Что справишься? Не сбежишь от нас, как…

– Вадим, – перебила, видимо понимая, с кем я собираюсь ее сравнить. – Мне двадцать семь. Я себя обеспечиваю, ни от кого не завишу, и давно перестала спрашивать разрешение родителей. Мы можем не сходиться во мнениях, иметь разные планы, но они всегда и во всем меня поддержат. Я не жду фейерверков и праздника. Такой ответ тебя устроит?

– А тебя не смущает, что будет такой… ну как бы сказать… мезальянс …Это ведь не потрахаться в гостинице, чтоб никто не видел, – смотрю на нее в упор. Ее щеки заливает румянец.

Помнишь? Да? Ты хотела меня…Хотела, я знаю. И я очень хотел…

– И хвалиться мной вряд ли получиться. Я не тусовщик, Лик. Мне некогда пускать пыль в глаза, притворяться тем, кем не являюсь, улыбаться и расшаркиваться на светских мероприятиям, если может ты это уважаешь…Я даже в кино хожу только на мультики.

– Слушай, ну уж если будет совсем невмоготу, можно и развестись, – она стреляет в меня, быстрым ответным взглядом, и я уловил-таки в нем не только смущение. – В конце концов, за это не сажают.

– Еще один развод, Лик, тем более скоропалительный, это гол в свои же ворота. А я не намерен проигрывать. Если конечно, мне Никитос не скажет сам, что хочет жить с матерью. Тогда, да. Сдам с рук на руки. Обниму, и буду ждать в гости.

– Я не подведу, Вадим.

– А как на счет секса? – снова прожигаю ее взглядом. Теперь и нежную шею заливает красными пятнышками. Вот, значит, как. Тоже об этом думаешь? Я очень даже не против, разделить с тобой свою постель. Ну и не только в кровати можно, конечно…Чувствую, что от этих мыслей у меня встает.

Черт тебя дери, Лика!

– Я…я, – заикается, пряча голову в плечи… – ничего менять не нужно.

– То есть?

– Ну если у тебя кто-то есть…

– А у тебя?

– Я свободна. У меня никого нет, – отворачивает лицо к окну. И становится почему-то еще краснее. Как будто сказала что-то постыдное.

Как? Как такое может быть? Такая роскошная девушка не может скучать одна! Или может? Или она не скучает? Просто берет то, что нравится?

– Так как на счет секса между нами? Что ты об этом думаешь?

– Я как-то не думала об этом…

– Такие вопросы надо решать на берегу, Лик. Каждый из нас должен понимать границы дозволенного. Что говорить, как смотреть, где можно трогать. Иначе совместное нахождение превратится в пытку. Вот, что тебя к примеру, раздражает? В бытовом плане, я имею в виду, – отломив ложкой кусок пирога отправлю в рот.

– Я ненавижу, когда во рту полощат чай. Ну знаешь, так из стороны в сторону быстро-быстро с отвратительным бульканьем гоняют, – смешно изображает поочередное движение надутых щек. – Когда грязную посуду копят… Еще, терпеть не могу, когда поднято сиденье для унитаза. Бесит прям! Что, блять, опустить что ли обратно, нельзя?! – немного понижает голос, и продолжает бодрым тоном. – Со всем остальным я смогу смириться.

Меня разбирает хохот, кусочек пирога, который был практически проглочен, снова подлетает в рот. Я закашливаюсь от смеха.

– Постучать?

– Не надо, – отдышавшись, выдержал паузу. – Ничем подобным мы не грешим. Рот полощем в ванной. И не чаем. Посуду не копим. А на унитазе у нас сверху – детское сиденье. Мы уже большие, все по-взрослому делаем, – я гордо стукнул себя ладонью в грудь. Не каждый в три с половиной владеет этим искусным навыком. Главное не провалиться, при проявлении самостоятельности! – Так что там с сексом?!

– Ну…ну… – сбежавшая было с лица краснота, снова возвращается, только теперь Лика глаз не отводит. – Я думаю, мы сможем решить все, так сказать, в процессе…если ты этого хочешь.

– Значит, принципиальных возражений – нет?

Прежде чем облечь в слова свое решение, она словно берет разбег – шевелит губами, нервно подергивает щеками и наконец выпаливает.

– Нет!

– Думаю, ясности мы достигли, – с легкой издевкой, подвожу итог, бросая взгляд на часы. Елки – палки. Час пролетел! – Я… – делаю паузу, на которой Лика, ей Богу задерживает дыхание, – согласен на твое предложение.

Чуть слышный выдох облегчения. На ее губах отражается неуверенная улыбка, в глазах – удивление. Словно, не верит.

– Поздравляю, девушка, теперь Вы официально, моя невеста. Кольца, правда, нет, но я исправлюсь. С бриллиантом не обещаю. Простите, скромная зарплата врача не позволяет, – улыбаясь, развожу руками

Да, вот такой вот я, с сыном, котом и кучей проблем. Богач! Правда трешка, от бабушки досталась. До зала руки так и не дошли. То денег нет, то желания, а то, хвост отваливается… Стоит пустой…Зато Никитос там на самокате круги наворачивает, и на стенах рисовать можно!

– Спасибо за оказанное доверие! – с нервным смешком Лика дернула подбородком, как белогвардейский офицер.

– Я думаю, для начала тебе нужно познакомиться с Никитой. Сходим куда-нибудь вместе погулять. Посмотрите друг на друга. Надеюсь, понравитесь. И будет нам всем покой и счастье.

9

Сказать, что я волновалась, это не сказать ничего! Я три раза переоделась, накрасилась, умылась и снова накрасилась. Десять раз расчесалась, в конце концов сделала хвост, взяла пакет, обулась и вышла на улицу.

Солнышко-то какое! Погода, после двух дней дождей, разгулялась. Птички щебечут. С каждым вдохом, настроение выравнивалось и появлялся боевой настрой. Все у меня получится, что я с маленьким мальчиком что ли подружиться не смогу?! Дети любят сладкое и игрушки. И то, и другое лежало внутри яркого бумажного пакета.

Вадима я сразу увидела на детской площадке в глубине парке. Он придерживал подмышки мальчика в панаме, карабкающегося вверх по перекладинам металлической загагулины. На вид ему было годика три-четыре. Его лицо сияло румянцем, высунутый язык говорил об усердии, а сосредоточенный взгляд из-под сведенных бровок, подчеркивал внешнее сходство с отцом.

Мне вспомнилось, как нам с Тенгизом нравилось висеть вниз головой, на таких же железных скелетах. До тошноты и упаду, кто кого перевесит. И меня совершенно не смущало, что мама или папа, перед тем, как брату отвалиться, наклонялись к нему и что-то шептали! А потом громко подбадривали:

– Держись, чемпион!

Ха, чемпион!

Слабак!

Увидев меня, Вадим приветственно кивнул, подхватил сына на руки, и изобразив пике самолета, под радостные визг, поставил на землю. Мальчик тут же запрыгал на месте, подняв руки вверх. Отец сделал отрицательный жест, и сжав его ладошку в своей направился ко мне, что-то объясняя.

Мое сердце забилось как сумасшедшее, и не в груди, а где-то у самого горла. Боже мой, я это делаю! Делаю! Еще один безумный шаг!

Первый, мне дался не просто трудно, а адски трудно. Он стоил мне придушенной гордости, и намотанному на кулак самолюбию. Сама не верю, что решилась на такое. Руки тряслись, голос дрожал, что-то, что раньше билось в груди, ухнуло в желудок, но я все-таки это сказала. Такой мучительной паузы, как после своего краткого «соло», что казалось, мир исчез во мраке, я никогда не ощущала. Вокруг совершенно точно были звуки, но я их не слышала, я провалилась в вязкую тишину ожидания.

И как оглушительный выстрел.

– Зачем тебе это?

Не рассмеялся и даже не улыбнулся.

Какая Греция? Какая виза? Какая работа? Бредовая мотивация не выдерживала никакой критики. Но ничего правдоподобнее придумать не получилось. Зачем еще обеспеченной, молодой девушке, может приспичить замуж?

Он прощупывал меня взглядом. Удивленным, оценивающим, с толикой скепсиса …А может, просто не хотел ввязываться в сомнительную авантюру.

Дура! Глупо было надеяться, что из этого что-нибудь выйдет.

И только нервный мандраж, который я пыталась скрыть, не дал мне позорно сбежать …

Какой там покерфейс и невозмутимость…

Его откровенные вопросы, не просто смущали, а выбивали из под ног почву. Мозг отказался выдавать остроумные ответы, всегда сыпавшиеся из меня экспромтом.

Я краснела, как юная выпускница пансиона благородных девиц. Секс…да моя работа вертится вокруг него! А тут…когда себя любимой коснулось, язык в задницу засунула. Скромница эпрст, нашлась! То лапала за все причинные места, а то зарделась, как майская роза.

И ведь не поймешь, серьезно его эта тема заботит, или просто, решил уточнить, что «входит в комплект»? На что я готова? И где мой предел?

Сама не понимаю, когда успела так в него втрескаться. Вроде мужчина, и мужчина…красивый, уверенный, невозмутимый…но после того, как я почувствовала его, пропустила через себя, он перестал быть иллюзией. «В разводе» заиграло для меня новыми красками, вселило какую-то непонятную надежду…что смогу привлечь внимание, понравиться, стать хоть немного его.

Каждый раз мне хотелось его окликнуть, коснуться, увидеть в глазах то, что видела лишь однажды – желание, восторг, предвкушение. Да хоть простую радость от встречи. Что-то живое, теплое, доброе. Но в реальности, каждый раз словно натыкалась на стену. Холодную, неприступную. Сухое безразличие в его глазах сменялось отчужденностью, и наоборот.

А сейчас все перевернулось с ног на голову. Нет, в его глазах не горит огонь, но я вижу там заинтересованность, ловлю на себе его взгляды…и мне от этого очень волнительно и приятно.

Я хочу, да, хочу, секса с ним. Стать близкой, родной. Хочу опять ощутить его тепло, нежность, почувствовать себя желанной! И чтобы наш брак стал настоящим. Но ни за что больше не стану выпрашивать ласку, и проявлять инициативу

– Никит, это Лика. Она сегодня с нами погуляет, ты же не против? – останавливаясь напротив меня, поправляет на сыне панаму. Джинсовую, с подогнутыми как у шляпы полями, всю в каких-то ярких наклейках. Мальчишка, с упрямой настойчивостью отстраняет его руку от своей головы.

– Привет. Это тебе, – присаживаюсь перед ним на корточки, протягиваю бумажный пакет.

Никита вопросительно поднимает лицо на отца.

– Можно. Лика, не чужая. Я вас познакомил. Ты со мной. Со мной, можно разговаривать даже с незнакомцами. Но только со мной.

– А с бабушкой?

– И с бабушкой.

– А с дедом?

– И с дедом.

– А можно с котами разговаривать?

– С котами можно.

– А с собаками?

– Нет. С собаками нельзя, они могут не понять, что ты им говоришь. Расстроиться из-за этого, и укусить.

Утвердительно и очень по-взрослому кивнув, Никита взял пакет. Поставил перед собой, заглянул, вытащил коробку с роботом. Вертел и разглядывал ее с разных сторон, водил пальчиком по прозрачному окну из пластика.

– Как его зовут? – перевел на меня взгляд.

Я, честно говоря, опешила. У них, что есть имена? И тут же вспомнила фильм «Трансформеры», да, там точно были какие-то имена.

– Каспер? – неуверенно улыбаюсь

– Ты что? – мальчик уставился на меня, как на ненормальную. Сразу стало понятно, что проверку я провалила. – Каспер – приведение. Доброе. Оно летает. Пап, она не знает Каспера, – задирает голову к отцу.

– У Лики нет детского канала.

– Сломался?

– Сломался.

– В телефоне можно смотреть, – сочувственно закивал, со знанием дела. В его глазах читалась искреннее желание помочь. Видимо, ему трудно было представить, как я живу без детского канала. Ущербная, не иначе. Элементарных вещей не знаю.

– Это Бамбли. Видишь, он желтый!

Поучительно сообщает мне, как невежде.

– Спасибо, что сказал, – отвечаю, тоном послушной ученицы. – Откроем?

Он одобрительно кивает, передает мне коробку, а сам снова ныряет в пакет, и вынимает оттуда шоколадку. Его глаза загораются радостью.

– Можно? – щенячьим взглядом смотрит на отца.

– Немножко.

Вадим забирает из его рук плитку, скидывает со спины рюкзак, присаживается на корточки рядом со мной. Никита вытягивает перед собой ладошки. Вытерев их влажными салфетками, разламывает, а потом разворачивает шоколад и разрешает взять. Я тоже беру кусочек, из протянутой фольги, и Вадим закидывает один себе в рот. Никита ревностно следит за таящей буквально на глазах плиткой, и отодвигает руку отца от меня, чтобы больше не зарилась.

– Ну что, пойдем в Манки? – спрашивает сына.

– Ура! – Никита довольно сжимает кулачки, и тут же тянется к рюкзаку.

– Пить?

– Да.

Пытается сам открутить крышку на бутылке с водой. У него не получается, и он протягивает ее отцу.

– Помочь?

– Да.

Жадно делает несколько глотков, вытирает тыльной стороной ладошки рот, деловито закручивает, и неумело засовывает бутылку и подарочный пакет в рюкзак.

– Вот молодец, какой! Помощник! – похлопывает его по плечику Вадим. – Писать хочешь?

– Нет.

Вскинув на меня взгляд, Никита осторожно забирает робота, и начинает двигать его ноги-руки.

– Что нужно сказать Лике?

– Спасибо!

– Да пустяки, не за что…

– Никитос, ты же мужчина у меня? – малыш утвердительно кивает, бросая на меня короткие, робкие взгляды. – А мужчины должны помогать женщинам, правда? – в глазах ребенка безусловное доверие и признанный авторитет. – Возьми у Лики коробку, и выброси, пожалуйста, в мусор.

С серьезным видом Никита забирает из моих рук упаковку и вприпрыжку бежит к мусорке. Вадим затягивает крышку на бутылке, встает. Подает мне руку, помогает подняться, неотрывно наблюдая за сыном.