Текст книги "Сорвать Джекпот (СИ)"

Автор книги: Арина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

29

Лика вела машина, а я украдкой за ней наблюдал. Всегда уравновешенная, собранная и спокойная внешне. Она раскрылась для меня за эти пару недель, с другой стороны. Я словно увидел ее настоящую, за выставленными для посторонних глаз декорациями.

Внутри Лика – озорная кошка. Сумасшедшая, отчаянная, независимая и одновременно ручная. Умеющая не только слушать, но и «понимать» без слов. А в сексе просто мечта любого мужика – чувственная, немного застенчивая вначале, и огненная в конце.

Одуряющий коктейль. Наверное, именно поэтому мозг рядом с ней постоянно отказывается трезво соображать.

Я даже представить не мог, что она так кончает. Ярко. Невероятно возбуждающе. С горячей пульсацией и тихими стонами, от которых сносит крышу. И сколько, оказывается, надо терпения, чтоб не сорваться с катушек, не показаться маньяком. Когда в голове долбит животная потребность, двигаться жадно, сильно, жестко. Брать, присваивать, владеть.

Настоящий кайф … входить в нее на остатках самообладания, еще вздрагивающую после оргазма. Снова разгонять волну… чтобы обоих накрыло опустошающим цунами.

Лика на секунду переводит с дороги на меня вопросительный взгляд, и обратно. Отрицательно покачав головой, делаю вид, что не пялился.

– Юлька же не дура, чтобы не понимать, что приглашения «в гости» не поступит. Заметь, ее не парит, что уже вечер, что у ребенка – режим, что у всех вообще-то есть свои дела. Ультимативно требует встречи сегодня. Заботливая мать, да? – перейдя на шепот, оглядываюсь на сына.

Набегавшись на свежем воздухе, он дремлет в кресле, под тихую музыку и мягкий шелест шин.

– Значит, она не к Никите. К тебе. Но только боюсь, что раз с ультиматумом, то не с добром.

– Надеюсь, она не собирается устраивать сцену при всем честном народе.

Лениво валяясь на пляже, мы по очереди играли с Никитой в «откопай руку», и без имен, и нервов обсуждали, что делать дальше. Сошлись во мнении, что препятствовать Юлькиным встречам с сыном не будем. Пусть она попытается наладить с ним контакт. Если хочет присутствовать в его жизни не эпизодически, то лучшее из того, что мы может сделать, – это помочь Никите перестать воспринимать ее не как угрозу. Объяснить, что она не причинит никому вреда, а просто хочет знать, что у нас все хорошо. И что мы всегда будем рядом, чтобы помочь и защитить.

Никита не должен быть свидетелем ссор и вообще наблюдать какой-то негатив между нами. А поскольку притворяться у нас получается плохо, придется садиться за стол переговоров. И приходить к какому-то соглашению.

В глубине души, я надеялся, что Юльке надоест играть «яжмать», ну или муж – взбрыкнет. Только на второе, рассчитывалась слабо, судя по всему, он ей во всем потакал. Дениска, и этот ведь тоже, у меня прям судьба с ними конкурировать, ну заделай ты ей ребенка поскорее!

Навьюченных, как ишаков нас у подъезда уже караулила Юлька, с группой поддержки, в виде спортивного мужика с татухами убегающей под рукав поло. Он стоял рядом с ней, как верный страж, со слегка виноватым видом.

– Вадим! – опустив переноску с завывающим Лимуром, первым протянул ему руку, кивнул бывшей. Против самого мужика я ничего не имел. Коротко стриженные темные волосы, высокий упрямый лоб, твердый подбородок и чуть приподнятые уголки губ – как бы намек на готовность быть дружелюбным. Но в то же время, серые внимательные глаза сигнализировали, что и извиняться за то, что они собираются сделать он вовсе не намерен.

– Денис, Юлин муж, – представился поприветствовав.

– Никита! – сын важно протянул ему ладонь, подражая мне.

– Очень приятно, Никита, – пожал его ручонку, – какой ты оказывается большой.

Похвала попала в цель, Никитос застенчиво заулыбался.

– Здравствуй, сынок, – подала Юлька голос, сделав к нему шаг. Улыбка слетела с его губ, стоило ему перевести на нее взгляд, сменившись растерянностью. Он тут же спрятался за стоявшую рядом со мной Лику. Присев на корточки, она что-то ему прошептала. Поднявшись, взяла за руку и одобрительно кивнула, с опаской косившемуся на Юльку Никитосу.

– Здрасти, – дрожь в тихом детском голоске заставила сердце сжаться. Блять, в угоду взбалмашной кукушке, мы вынуждаем ребенка делать то, что он не хочет.

На Юлькином лице промелькнуло раздражение, хотя она очень старалась сохранять добродушное выражение. Ели сдерживаемое «милочка, ты кем себя возомнила» прорвалось сквозь маску внешнего спокойствия. Но она быстро взяла себя в руки, и переключила внимание на меня.

– Может ты нас познакомишь? – в ее тоне послышалась претензия.

– Лика, моя…

– Кем она тебе приходится, мне не интересно! – перебивает не дослушав. – Но мне не нравится, что твоя… – встретившись глазами с Ликой, шипит, вложив в голос скрытую угрозу, – Лика, указывает моему сыну что делать. Ясно?

– Юля, успокойся, – придержал ее за плечи Денис.

Атмосфера накалялась буквально на глазах. Мы застыли в безмолвном противостоянии взглядов.

– Закончила выступление? – яд, что копился во мне все это время, прорывается. Демонстративно приобняв Лику за талию, насмешливо ухмыляюсь. – Или в домашних заготовках есть еще роль безутешной страдалицы? Ну давай начинай, только по-быстрому. Завтра на работу.

– Ты всегда был циничным, – в ее глазах сверкают молнии. И я понимаю, что перегнул палку и ляпнул лишнего. – Только не много ли на себя берешь? А? Не забывай, я – его мать! – опасно прищуривается. – Я больше не буду выпрашивать подачку, я буду требовать свое! Я имею такие же права, как и ты. Понятно?

– Конечно-конечно. В особенности, когда оставила меня с годовалым ребенком! Права она имеет! Щас!

Я едва сдерживаюсь. Она бьет по больному. Безжалостно. Прицельно.

– С тобой было невыносимо! Ты превратил меня в улитку, запер в четырех стенах, отнял возможность жить!

– Это чем же? – наклоняюсь к ней и шиплю в лицо. – Ребенком? Ребенком, который тебе надоел?

– Ты мне совсем не помогал!

– Так ты от нас в отпуск ушла?!!

Внутри кипит!

Между нами есть важная тема, в которой нужно поставить точку или хотя бы обсудить, и Юлька это знает, но в данный момент ничего не получится. Мы уже скатились в скандал, при ребенке.

30

– Вадим, мы пойдем, – вынув из сумочки ключи, Лика поднимает переноску с котом. – Мне кажется, дальнейший обмен любезностями в таком тоне, может привести к обострению ситуации. Не стоит Никите видеть, как его родители выясняют отношения. Вам нужно спокойно поговорить обо всем. Да, и Лимур с ума сходит.

Кот, действительно, скребся и завывал, пребывая в заточении второй час.

– Лимур – тоже мой! – психует Юлька.

– Юля, уходя Вы забрали из этого дома все что Вам было дорого, то что оставили – теперь только наше с Вадимом. А свое, уж поверьте мне на слово, мы не отдадим.

– Денис!

Юлька призывно бросила на него взгляд, ожидая то ли поддержки, то ли выпада в Ликину сторону. Но он дипломатично промолчал. Я даже зауважал его. Молодец, не поддался на провокацию.

Уставившись куда-то в мировое пространство и спрятав за улыбкой внутреннее напряжение, уже прикладывая таблетку к домофону Лика обернулась, закрыв собой Нитикиту.

– Денис, было приятно познакомиться. Надеюсь, Вашего благоразумия хватит, чтобы убедить Юлю в принятии решения, которое не сделает несчастным маленького мальчика. Я желаю Вашей семье добра и счастья, и хочется верить, что это взаимно. Потому что иначе, конфликт разделит нас на враждующие лагеря. И в этой войне не будет победителя, только проигравшие. При других обстоятельствах, я была бы восхищена тем, как вы поддерживаете жену, это достойно уважения!..но не в это раз… – со свойственной ей безукоризненной вежливостью, распрощалась кивком головы

Мне хотелось ей аплодировать. Она не стушевалась, не осталась в стороне, не промолчала. Она нашла такие слова, не бросая в лицо оскорблений и упреков, при этом сохранив собственное, чтобы стало понятно, что мы не хотим схлестываться в суде. Но если это потребуется, готовы.

– Что ты хочешь, Юль?

Мы молча сверлим друг друга взглядами.

– Я хочу, чтобы Никита жил с нами.

– Нет. Я уже говорил.

– Он не твоя собственность! Я хочу видеть, как он растет. Заботится, баловать, обнимать каждый день. Ты даже представить себе не можешь, как мне его не хватает.

– Давно?

– Представь себе давно!

Ее лицо побледнело, при этом на щеках проступили пятна нервного румянца, губы тряслись, в красивых глазах плескалась затаенная горечь.

– Юль, ты хоть понимаешь, что Никита не игрушка, чтобы шпынять его туда-сюда. Ты слышишь себя? Я. Мне. Хочу. У него есть свои желания, привычки, страхи. Да, Юль, у него есть страхи…и знаешь, какой самый большой?! Что я отдам его тебе, – в сердцах развожу руками. – Он не плюшевый мишка, представляешь, бывает упрямым и непослушным. Его нельзя посадить на полку для красоты. А еще он часто болеет, и тогда от него не отойдешь, потому что капризничает, – проседает мой голос. – Здесь мы все подменяем друг друга, у нас свой врач на телефоне, няня, чемодан лекарств, ингалятор. Плюс ко всему, он привередлив в еде, ходит два раза в неделю к логопеду, и просыпается по ночам.

– Никита болеет, потому что ты его запустил! – желчно выплевывает. – А по ночам просыпается, от недостатка любви и внимания! У тебя то дежурства, то Лика теперь, ты же у нас занятой! – с вызовом дергает бровью.

– Юля! – осаживает ее муж. – Вадим, мы знаем, что ты хороший отец. Просто жена очень болезненно воспринимают разлуку с сыном, и очень хочет, чтобы Никита жил с ней. С нами, – быстро поправляется. – Поверь, у нас для этого есть все возможности. Мы сможем обеспечить ему перспективное будущее. Ты же желаешь ему самого лучшего, правда?

А вот и группа поддержки голос подала. Засовываю руки в карманы, сжимая в кулаки. Медленно перевожу на него глаза. Встречаемся взглядами.

– Денис, тебе зачем все это? Ты же понимаешь, что это блажь. Она ушла к тебе одна. Сама мне Никиту оставила.

Он непоколебимо держит лицо.

Адреналин бьет в голову, туманя взбешенное сознание. Набираю воздуха и нервно сглатываю.

– Каждый день, в твоем доме будет бегать ребенок от другого мужика. Капризничать, ныть, своевольничать, приставать с глупыми вопросами и просьбами, когда ты устал. Везде будут валяться разбросанные игрушки и детские вещи. Что-то где-то будет разлито, испачкано, сломано. Сон до обеда, секс, когда захочется, сорваться в гости или поездку – забудь. Вся твоя жизнь будет подчинена расписанию чужого ребенка. Поверь мне, даже я иногда выдыхаюсь. Но это мое! – бью себя ладонью в грудь, голос подрагивает от напряжения. – А еще Юлька, будет доводить свою «розовую фантазию» до «идеальности», – делаю кавычки пальцами, – изо всех сил стараясь «осчастливить» Никиту, отодвинет тебя, на второй план. Аппетиты придется умерить во всем. Она перестанет быть только твоей… Ты начнешь раздражаться и злиться. Тебе станет сложно его выносить. Рано или поздно, у вас появится свой малыш…вот тут-то…включится иррациональное чувство ревности, что твою кровиночку обделяют вниманием, потому что старшие дети ревнуют к младшим. И боясь остаться ненужными, начинают бунтовать и пакостить, требуя проявлений любви, – убеждающе качаю головой. – Зачем тебе все это, Денис?

– У Юли была замершая беременность пол года назад.

Отводит глаза, невольно морщась, словно вспомнил что-то, такое, о чем не хотел говорить.

– Сочувствую.

– Наше решение осознанное. Мы с Юлей хотим, чтобы Никита жил с нами. И сделаем для этого все! – сухо ставит в известность.

– Да? – начинаю свирепеть. – Ты, что не понимаешь, что она просто хочет заполнить пространство? Заткнуть Никитой дыру?! Я не намерен жертвовать сыном, чтобы доставить твоей жене удовольствие. Пусть ищет себе другое утешение!

– Прекрати настраивать сына против меня! – Юлька истерично припечатывает мне ладонью в плечо.

Мои челюсти и кулаки сжимаются.

– Я сказал все, что хотел, – надо держать себя в руках.

Поднимаю пакеты, разворачиваюсь к подъезду. Слышу, как за спиной Денис что-то успокаивающе говорит Юльке. Про то что завтра понедельник…что они все спеют. Что надо все делать, как говорил адвокат.

Мысль об адвокате выжигает дыру изнутри. Мне хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле.

Твою мать! Неужели все-таки суд?

31

Всю неделю мы существовали в каком-то перманентно тревожном состоянии. Ходили на работу, забирали Никиту из садика, гуляли на школьнике. Всячески баловали, словно пытались восполнить ему дефицит, недополученных положительных эмоций. Или наоборот накачать ими впрок. На будущее. Которое нас с Вадимом пугало.

Стало понятно, откуда растут ноги, Юлиного упорства. Потеря ребенка обострила в ней эгоизм. Заряженная, поддержкой мужа, она решила во чтобы то ни стало, присвоить Никиту. И вмонтировать его в свою новую семью. Независимо от чувств и желаний ребенка.

С манящими изгибами, матовым цветом лица, загнутыми вверх ресницами, небольшим розовым ртом, и пышными каштановыми волосами Юля была ослепительно хороша. Огромные зеленые глаза таили в себе страсть и магнетизм. В ней было что-то от тигрицы, которую почему-то принимали за кошечку.

Выбирали не ее, выбирала она. И приняв решение подарить себя мужчине, она заставляла его проявлять опеку и заботу, вести себя по-мужски. Чтобы иметь возможность быть беззаботной и легкой.

Денис, вел себя по-мужски, потому что хотел видеть, женщину, которая вручила себя ему, счастливой. Только вопреки его правильной логике, нам она казалась неправильной. Не справедливо это – рушить мир маленького мальчика, в угоду личным меркантильным интересам.

Я взяла на себя готовку, чтобы Вадим мог проводить с сыном каждую свободную минуту. Оказалась, что, когда есть люди, к которым тянется сердце, возня на кухне не напрягает. И переходит из необходимости в творческий процесс. Пусть это были простые блюда, но я старалась их превратить в кулинарный шедевр. А уж когда видела, как мои, да мои! мужчины уплетали за обе щеки, – это был просто бальзам на душу! Лучше любой похвалы, неимоверно мотивировало.

Теперь, я понимала Вику, с ее страстью к готовке. Она могла часами колдовать над всякими вкусными штуками. Ее лакомства, так вообще были настоящими чудесами кондитерского искусства. Аппетитные внешне, ароматные до умопомрачения, блаженной сладостью растворяющиеся во рту. Я тоже приобщилась, получалось не очень красиво, но все быстро сметалось. Особенно полюбились творожные пончики.

Никита перебрался в нашу кровать, потому что стал просыпаться и плакать по ночам. Наверное, затаенное беспокойство, которые мы пытались спрятать за улыбками и будничными радостными шалостями, передалось и ему.

После, детского плача, разрывающего тишину третью ночь подряд, я сама принесла Никиту, и положила между нами. Готова была поругаться, если Вадим начнет сопротивляться моему вмешательству в свои воспитательные стратегии. Но увидела в глазах облегчение и искреннюю благодарность.

– Спасибо, Лик, – Вадим нежно коснулся костяшками пальцев моей щеки. Он лежал на боку, оперев голову на кулак. Я точно также напротив, поглаживая Никиту по спинке. – Не представляю, как бы справился со всем этим один.

– Все будет хорошо. Ты замечательный отец. Никита тебя очень любит. Тебе нечего скрывать, не за что оправдываться и не нужно никем притворяться. Твой сын – жизнерадостный, здоровый ребенок, окруженный заботой и вниманием. Защищенный, твоими стараниями от любых невзгод. Надо быть безмозглым, чтобы не увидеть, как сильно ты его любишь.

– Только боюсь, что слепая фемида окажется не на моей стороне. Юлька наняла адвоката… – болезненно вздыхает на всю комнату.

– И что? – возмущенно шепчу. – Мы тоже наймем. У Наташки муж юрист, он нам посоветует самого лучшего. Даже если бы Юля была ангелом во плоти, факт остается фактом, она оставила Никиту тебе.

Я накрыла ладонью его руку и потерлась щекой о ласково скользящие по ней пальцы. Теплое дыхание Никиты щекотало ключицы, нежные прикосновения Вадима дарили ощущение близости друг друга. И это было так потрясающе хорошо… Уютно, надежно, успокаивающе.

– Я так и не спросил, как твои успехи с греческим?

– Уже появилось желание избавиться от меня? – пытаюсь изобразить насмешливое удивление. А у самой подскакивает пульс. Неужели все что происходит между нами, всего лишь иллюзия чувств.

– Дурочка! – тянется ко мне. – Мне будет очень тяжело тебя отпустить, если ты все-таки решишься уехать. Я не стану удерживать. Навязывать себя женщине – это неправильно. Но сделаю все, для того чтобы ты передумала…и осталась с нами.

Тут же его мягкие губы нашли мои, и от кончиков пальцев на ногах до самой макушки по мне разбежались миллионы мурашек. Он целовал нежно, бережно, осторожно… Я наслаждалась этим поцелуем, таяла от ласки, от трепетной близости, что окутала нас, от того, как его пальцы сжимали на затылке волосы.

– А продолжения не будет! – шепчу, мягко отстраняясь.

– Да я знаю… – вздыхает расстроенно.

– Да не из-за Никиты…

– А почему тогда? – настороженно замирает.

– У меня месячные, – стыдливо признаюсь. Как-то обсуждать с мужчиной, пусть и врачом, знатоком женской физиологии, который не смущается ни лобка, ни груди мне все рано неловко.

– Ну я же сказал, что успел, – самодовольно хмыкает. – Может, ну их, эти резинки?

– Я на таблетки села, но неделю все равно нужно предохраняться барьером.

– Между прочим, женщина во время месячных быстрее доходит до «пика» и ярче кончает…Проверим? – играет бровями, выхватывает от меня шлепок по плечу. Откидывается на подушку. Никита во сне начинает возиться. Мы одновременно поглаживаем его успокаивая.

– Ты подруг уже пригласила?

– На смотрины? Да. И брата с невестой. Моих будет десять человек. А у тебя?

– Пять-шесть. Пара одногруппников с женами. И Дубицкий плюс один.

– Я сказала, что устраиваем пикник. С нас – шашлык и вино, от них взамен – хорошее настроение, с поздравлениями и пожеланиями счастливой жизни.

– Не одобрили подружки твой выбор? – поворачивает ко мне лицо.

– Не переварили пока просто, – ерошу его волосы. – Ищут подвох, как нормальный мужик решился жениться на такой «циничной сучке», как я.

– Ты им не сказала?

– Конечно сказала. Что влюбилась в тебя по уши с первого взгляда. Но ты был холодный, как айсберг, и не обращал на меня внимание. А потом с тобой случился приступ внезапного помешательства, и ты воспылал ко мне неистовой страстью. Я, не стала ломаться, как кисейная барышня, и поддалась твоему мужскому обаянию и сокрушительному напору. На нас снизошло озарение, что мы друг без друга не можем …но ты никак не мог собраться с духом, чтобы сделать мне предложение, потому что переживал, что твой очаровательный сынишка, не примет меня или я не смогу с ним ужиться … В конце концов, мы победили все трудности, и решили пожениться.

Повисает пауза. Вадим снова переворачивается на бок, поправляя на нас одеяло, с улыбкой смотрит на меня.

– Значит по уши с первого взгляда, – двигается ближе к Никите, накрывая нас своей рукой.

– Надо было все свести к сексу?

– А хочешь я тебе кое в чем признаюсь? – шагает пальцами по моему бедру.

– Конечно! – ловлю его руку.

– Ты мне казалась высокомерной гордячкой. Такая прям вся из себя идеальная и безукоризненная. Красивая. Недосягаемая. Так что не айсберг, а обломок ледника, упавший к твоим ногам.

– Ну хорошо, не айсберг. Броненосец.

– А что толку стучаться в закрытую дверь, если я был для тебя невидимкой.

– Неправда!

– Да ладно?! Увидев меня, ты всегда спешила уйти. Мы даже ни разу не разговаривали нормально.

– Я думала, что это ты меня избегаешь! С девочками с ресепшена любезничаешь, медсестрам – подмигиваешь, врачихам молодым – комплименты отвешиваешь, а на меня – ноль эмоций. Даже здоровался последнее время кивком! – обиженно закусываю губу.

– Прости… – сжимает мою ладонь. – Я был таким дураком. Если бы ты дала хоть малейший намек…

Встречаемся взглядами. Он похож на виноватого пацана, который попался на поедании варенья пальцем из банки. Сожаление на его лице, заставило мои губы растянуться в непроизвольной улыбке.

– Знаешь, женская половина персонала клиники постоянно перемывает тебе кости?

– Слышал такое.

– Развивала гипотезы кого же ты трахаешь.

– И кого же?

– Меня в этом списке никогда не было, – театрально вздыхаю

– Вот ведь не повезло тебе, – весело хмыкает. – Ну ничего, мы будем бороться с несправедливостью. Давай, загадочно улыбаться. Пусть строят причинно-следственной связи. Отвечаю, все равно придут к выводу, что мы бессовестные развратники, в конец потерявшие стыд, которые у них под носом творили непосребство.

– Дурак! – бью его кулаком в плечо.

– Ты сама начала, – улыбается, поджимая губу. – На самом деле, сейчас обсуждается, мое скорое повышение, ведь я же женюсь на тебе по расчету, – утвердительно кивает на мой вопросительный взгляд. – А ты не знала что ли? Ну ты даешь! Совсем от сплетен отстала! – насмешливо стыдит. – Ты же – наследница – заводов, газет, пароходов…и я, – нищий докторишка с ребенком. Из приданого, ну разве что, бездонный внутренний мир. Мезальянс на лицо. Значит, что?

– Что?

– Я тебя качественно трахаю, а ты меня двигаешь! А ты все о работе, да о работе на работе. Совсем не о том думаешь!

– Каждый думает о других в меру своей испорченности. Предлагаю использовать друг друга на полую катушку. Пусть лопнут от зависти!

– Предлагаю не откладывать на завтра, то что можно сделать сегодня! – многозначительно пытается что-то изобразить мимикой.

– Так, все, давай спать!

Закрываю глаза. Он целует мою ладонь. И оставляя руку на бедре, начинает размеренно дышать. Мои губы снова растягиваются в улыбке.