Текст книги "Увидимся в аду"

Автор книги: Арина Холина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

НАТАША

2 мая, 14.02

– А где все? – спросила Наташа у Иры.

В приемной томился посетитель. Рекламный менеджер из глянцевого журнала приехал торговаться на предмет скидок, которые «Сити-смарт» усиленно выбивала для одного из своих клиентов. Но спустя полчаса общения с Ирой тет-а-тет менеджер начисто забыл, для чего сюда явился. Он ждал теперь, когда Ира освободится, чтобы пригласить ее на ленч. Некогда строгая секретарша, менявшая серый костюм на синий, носившая тугой пучок и очки (фальшивые, для солидности), преобразилась до неузнаваемости. Короткие броские платья, платиновые локоны и яркий макияж изменили не только внешность, но и характер. Ира неожиданно поняла, что стоит ей поднять бровь – мужчины теряют разум. Она больше не ощущала себя живым автоответчиком. Она была хозяйкой салона – шикарной, соблазнительной и недоступной.

– Все на тренинге, – ответила Ира, подмигивая гостю из-за Наташиной спины.

Наташа ухмыльнулась:

– Сама справишься? – Она стрельнула глазами в сторону менеджера.

– О чем речь! – улыбнулась Ира.

– Контракт в нижнем ящике стола, – сообщила Наташа. – Возьми с собой в ресторан, заставь его выпить и, главное, сядь в уголок потемнее. Получишь премию.

– Запросто! – Ира так изогнулась над столом, что грудь почти целиком выбралась из декольте.

Рекламный менеджер разразился бурным кашлем.

– Да, – обеспокоилась Наташа, – что за тренинг?

– Ну как… – удивилась Ира. – Для улучшения отношений внутри коллектива. Для повышения работоспособности…

– Понятно, – нехорошо ухмыльнулась Наташа. – Где они?

В зале для совещаний психотерапевт терзал группу вялых сотрудников. Наташа замерла, приложив ухо к дверям.

«Васильев меня бы убил, если б знал, чем я сейчас занимаюсь!» – вспоминал своего профессора кандидат в доктора наук по психологии. Преподаватель мечтал о том, чтобы самый способный из его учеников к тридцати пяти годам защитился, выпустил собственную книгу и стал если не мировой, то европейской знаменитостью.

Вместо этого самый способный ученик вбивал в головы сонных менеджеров мысли о том, что тупая, нудная работа – еще не повод для самоубийства. Самый способный ученик не верил своим словам. Для него работа давно превратилась в пытку, благодаря которой он мог оплачивать кредит за квартиру.

А сотрудники «Сити-смарт» думали каждый о своем.

«Почему он не звонит?» – мучилась сомнениями девушка из дизайн-бюро, исподтишка разглядывая агента по связям с общественностью.

«Интересно, у нее настоящие сиськи?» – приценивался агент по связям с общественностью к полной шатенке за тридцать с огромной грудью.

«Если у меня сейчас начнутся месячные, где я куплю тампоны?» – беспокоилась шатенка.

Наташа распахнула дверь.

– Я вас прерву, – заявила она с порога.

Наташа вышла на середину комнаты. Прошептала что-то психотерапевту, тот кивнул, собрал вещи и ушел, благодаря ее на ходу.

– Ну что? – Наташа села на стул и положила ногу на ногу. – Как самооценка? Повысилась?

В ответ раздались нестройные возгласы и вялое поддакивание.

– Сейчас, друзья мои, – продолжала Наташа, – я проведу для вас сеанс самой что ни на есть реальной психотерапии. Во-первых, ты. – Она ткнула пальцем в агента по связям с общественностью. – Если заводишь интрижки на работе, то изволь ставить в известность, хочешь ты продолжать отношения или нет.

– Что?! – подскочил тот. – Это не ваше дело!

– Сядь. – Наташа смерила его презрительным взглядом. – Пока у меня в офисе работники вместо того, чтобы работать, думают о том, позвонит им какой-то похотливый козел или нет, это мое дело, понял?

Наташа встала и обошла зал.

– Мне наплевать, во сколько вы приходите и уходите, что пьете, курите, нюхаете… Мне надо, чтобы все было сдано в срок и так, чтобы ни один заказчик не мог от этого отказаться. Какими способами вы этого добиваетесь – меня не колышет. Я отказываюсь слышать «У меня не получилось». И главное, чего я хочу – чтобы вы были смелыми, самостоятельными и сексуальными. Всем все ясно?

Коллектив энергично закивал.

– И больше никаких тренингов. Деньги, которые мы тратили на тренировки, будете получать в виде премии.

Коллектив радостно загудел.

– С завтрашнего дня приступаем к усердной работе над рекламой женских прокладок, – предупредила Наташа, держась за дверную ручку. – Я жду от вас ошеломительных, смелых и запоминающихся идей. Таких, чтобы даже мужчинам захотелось пользоваться этими прокладками.

МАША

2 мая, 23.45

– Ну, как успехи? – Илья ворвался в квартиру, на ходу срывая куртку и выпрыгивая из обуви. – Тренируешься?

– Ужасно! У меня голова раскалывается! – пожаловалась Маша. – Я слышу даже то, что думают телеведущие!

– Бестолочь! – расхохотался Илья. – Ты что, не можешь остановиться?

– Не получается, – простонала Маша.

Илья подошел к ней, положил руку на лоб, подержал. Шум, включавший даже размышления соседки с первого этажа – покакал ее боксер Портос или с ним придется еще разок прогуляться, – прекратился.

– Уф! – благодарно вздохнула Маша.

– Рассказывай, – потребовал Илья, когда они расположились в гостиной.

– Ну, – призналась Маша, – сначала все было хорошо. Она подошла к зеркалу и увидела страшные морщины, отвисшую грудь, дряблую кожу, желтые зубы… А потом… В общем, как-то так получилось, что я не могла себя контролировать и у нее в зеркале появилась не старуха, а просто ведьма из страшной сказки. Я не знаю, как так вышло, а еще все эти мысли…

– И что теперь? – насторожился Илья.

– Ну… э-э-э… – мямлила Маша. Под суровым взглядом Ильи она сжалась и чуть не зарыдала. – Она упала в обморок, а я с ней что-то сделала, и она так до сих пор лежит. Я испугалась, что она с ума сойдет.

Илья выругался и ударил кулаком по столу.

– У меня не выходит! – всхлипывала Маша. – Я бездарность! Я не верю, что у меня получится!

– Ладно, – сжалился Илья, – не горюй. Научишься.

Он встал и пошел в коридор.

– Ты куда? – Маша бросилась за ним.

– Исправлять твои ошибки, – ответил тот. – А ты что, хочешь, чтобы она там до утра валялась?

Как только он ушел, Маша бросилась к телефону.

– Игорь! – воскликнула она. – Как я рада тебя слышать!

– Гм… Да, я тоже, – скованно сказал он.

– Милый, принеси полотенце, – услышала Маша на заднем фоне.

– Игорь, – сдавленным голосом произнесла она, – ты с женщиной?

– Да, – как ей показалось, натужно посмеялся он. – И с мужчиной. Девочка моя, я у друзей. Они супружеская пара. Мы сидим, выпиваем, ничего особенного.

– Ну, ты где? – требовал голос.

– Солнышко мое, я пойду принесу Маринке полотенце, а то Вадик вышел в магазин, пока она в душе торчала, – ласково сказал Игорь. – Я перезвоню чуть позже, ладно?

Он повесил трубку. Маша постояла, так и держась одной рукой за телефон, после чего еще раз решительно набрала Игоря. «Абонент временно недоступен или находится вне зоны…» – услышала Маша, и самые черные подозрения закрались в сердце.

Она подбежала к окну – вдохнуть свежий воздух – и увидела, что возле машины ее соседей копошится подозрительный тип. Маша яростно посмотрела на типа, сверкнула глазами, и руки вора приросли к двери. Маша вволю налюбовалась па старания грабителя, спустилась вниз, вышла на улицу и подошла к машине.

– Ну что, хорошо устроился? – спросила она у подозрительного типа.

Взломщику было не до разговоров: дверь раскалялась, и он чувствовал, как ладоням становится все горячее и противнее – так, словно он голыми руками пытается удержать стакан с кипятком.

– Хочешь совсем без рук остаться? – не отставала Маша.

– Не хочу… – пробормотал вор, взирая полными боли глазами на Машу снизу вверх.

– Прекрасно, – похвалила она. – Ладно, вали отсюда, но учти: еще раз прикоснешься к чужому – сгоришь на работе.

Парень тяжело отвалился, прислоняя ладошки к прохладному асфальту. Посидел чуть-чуть, приходя в себя, а когда понял наконец, что за история с ним приключилась, вскочил и бросился наутек.

– Ха! – выкрикнула Маша ему вслед. – Бездарность?! Я?! Как же!

НАТАША

3 мая, 00.12

Игорь отнес Наташе полотенце, полюбовался на ее пышное, холеное, смуглое тело, намылил ей спину гелем от Шанель, получил в знак признательности несколько мокрых поцелуев, после чего вернулся в гостиную. Налил красного вина и задумался о жизни. Такое с ним бывало редко – он не думал, а просто жил, переходя из одного дня в другой. Но сейчас он неожиданно для себя огорчился тому, что Маша так не вовремя позвонила. А еще больше тому, что она догадалась о другой женщине. О Наташе. Ему было неприятно оттого, что Маша расстроилась. Заревновала. Он почувствовал это через телефонную линию – у нее был такой голос.

Две эти женщины были непохожи на остальных. Игорь чувствовал, что их с ним связывает не только сексуальное возбуждение, но и нечто большее – что, он не мог понять.

Игорь умудрился кое-что выяснить о Наташе – раскопал парочку общих знакомых. Но все, что он узнал, никак не подходило женщине, с которой он встречался.

Та Наташа, о которой рассказывали приятели, была заурядной, скучной девицей из корпорации, с хорошей, но не бог весть какой зарплатой, встречалась с каким-то ботаником из приличной семьи, собиралась вроде замуж и одевалась, как Хиллари Клинтон.

Эта же Наташа – его Наташа – была фурией, вулканом, лавиной… особенно в постели. С ней было забавно. На днях, например, она притащила французский эротический комикс и заявила, что хочет попробовать так, как нарисовано. Полночи они хохотали как сумасшедшие, пытаясь уложить друг друга в нелепые и неудобные позы, а потом устроились в ванне и не выходили, пока вода не остыла. В ванне тоже было плохо – вечно обо все стукаешься и места не хватает, но они так увлеклись, что не могли разлучиться ни на минуту. А сегодня Наташа снова его удивила: она переодевалась то под девушку «Плейбоя» – в искусственный мех, фальшивые жемчуга и кружевное белье, то под госпожу – в черные виниловые шорты и какие-то ремни, то в медсестричку… Было весело, и они занимались этим так, словно снимались в порно – со всеми полагающимися «глубже! о, какой большой! залей меня!»… Это было жутко весело. А сейчас Наташа выйдет из душа, и они посмотрят, как это вышло на видео – ради такого случая она купила камеру и штатив.

Игорь запутался – он не мог понять, кто кого ублажает: он ее или она его?

– Ну что? – Наташа выбралась из душа, замотавшись в махровую простыню. – Приступим к конкурсному просмотру самого отчаянного и безбашенного домашнего порновидео?

– Дамы и господа! – подхватил Игорь. – Разрешите представить, – он взял Наташу за руку и подвел к зеркалу, – номинанта нашей премии – божественную, ошеломительную, непревзойденную… все помнят ее по той знаменательной сцене из «Водительницы мистера Дейзи», в которой она на заднем сиденье «линкольна» развлекалась с баскетбольной командой и пони…

– Ха-ха-ха! – расхохоталась Наташа так, что полотенце упало на пол.

– Но все это слова, слова, слова! – восторженно произнес Игорь. – Достоинства же нашей номинантки, так сказать, – свободной рукой Игорь указал на обнаженную Наташину грудь, – налицо!

МАША

3 мая, 03.56

Маша не спала. Она возбужденно металась по квартире, пробуя свои силы. В кухне ее развеселило то, что плита включается сама собой, что, не вставая с места, можно сварить кашу (каша, правда, все время подгорала) и включить кран. В комнате обнаружила, что отражение в зеркале ей улыбается. Оно показывало более упругую грудь и другой цвет волос – темно-русый. А выйдя на балкон, подслушала мысли своей шестнадцатилетней соседки. Девушка сердилась на поклонников за то, что никто не хочет лишать ее девственности. Один был уже совсем готов, но она не вовремя ляпнула: «А ты на мне женишься?» Как потом ни доказывала, что это была шутка, двадцатисемилетний ухажер потребовал паспорт, увидел, что ей всего шестнадцать, и отправил домой. А с ровесниками неинтересно – они неумелые и слюнявые.

Маша перегнулась через перила и увидела высокую, крупную девицу с прямыми волосами до пояса и большими зелеными глазами. Русский тип. Девица не растерялась, стрельнула сигарету, и они, слово за слово, разговорились. Соседку звали Настя, и она без колебаний высказала вслух свои мысли о девственности. Маша сказала было, что спешить тут некуда, но Настя презрительно фыркнула и заявила, что девственность для нее сейчас как опухшие гланды. После чего сказала, что хочет посмотреть настоящее порно – вдруг там что полезное есть.

– Что значит «настоящее»? – удивилась Маша.

– Что оно не на ручную камеру снято. И что там настоящие порноактеры, а не любители, – снисходительно пояснила соседка.

– А какая разница? – спросила Маша.

– Ты можешь себе представить различие между рекламой «„Тайд“ – мы идем к вам!» и «Каннскими львами»! – язвительно заметила девушка.

– Могу, – задумалась Маша. – А ты можешь принести посмотреть?

– Порнушку? – хмыкнула девица.

– Ее, – подтвердила Маша.

– Только, чур, я с тобой смотреть буду, – потребовала девица.

– Договорились, – неохотно согласилась Маша.

– Лады! – Девица встряхнула волосами. – Связь через балкон. Пока! – И ушла.

Позвонили в дверь. Маша посмотрела в глазок и увидела Илью – усталого, но довольного. Она открыла и, не успел он открыть рот, бросилась ему в объятия.

– Ура! – кричала она.

– Спокойно, детка, спокойно! – Он пытался оттолкнуть ее от себя. – Я не поддаюсь искушениям, я же ангел… не поддаюсь… кажется…

– У меня получается, понимаешь? – квохтала Маша. – Хочешь покажу?

– Что покажешь? – Илья пытался снять куртку, но Маша уже затолкала его в комнату.

– Что хочешь!

– Ну… Гм-м… Ятак сразу и не знаю… – нервничал Илья. – Давай… Шэрон Стоун!

– Не вопрос, – запрыгала от радости Маша. – Пожалуйста!

Она сосредоточилась и мысленно перенеслась на другой континент. Увидела комнату, а в ней – светловолосую женщину в красных спортивных носках и белом махровом халате по колено. На лице у женщины была бледно-желтая маска. Она смотрела на свою фотографию в журнале и кричала в телефонную трубку:

– Какого …уя ты разрешил публиковать эту …б твою мать, фотографию?! У меня на ней жопа шире Миссисипи! Ты ….ля, чё создаешь мне имидж старой калоши? Какой ты, в …изду, агент, на х… Да я тебя…

Маша открыла глаза и увидела на своем собственном диване Шэрон Стоун – точно такую же, в красных носках.

– Круто! – похвалил Илья, хлопнул в ладоши, и осенний лес исчез. – Молодец! Как это ты?

Маша рассказала как.

– Значит, ревность… – едва слышно произнес он.

– Что – ревность? – Маша толкнула его локтем в бок.

– Понимаешь, – сказал Илья, – когда ты раскрываешь в себе дар, большую роль играет, с чего он начался. Должен быть некий выброс энергии. Это может быть состраданием, жаждой справедливости, завистью, алчностью, той же ревностью…

– Ну и что? – не понимала Маша. – На что это влияет-то?

– На то, куда ты направишь свой дар, – серьезно произнес Илья, – по темному пути или светлому. Ладно, не забивай себе пока голову. Кстати, тебе вообще интересно, что там с твоей банкиршей?

– Ах, да-да… – встряхнулась Маша. – Что?

– Все в порядке. – Игорь лениво потянулся. – Она была одна, я привел ее в чувство, принял магический облик…

– Это как? – опешила Маша.

– Ну, – смутился Илья, – пламя, дым… полный шоу-бизнес. Словом, сбил с нее пару сотен тысяч и еще сосватал Марату.

– Марату? – удивилась Маша.

– Да, – хвастливо заявил Илья. – Пусть он ей втюхает «красоту и здоровье», а мы с тобой процент получим.

– А процент – это сколько? – поинтересовалась Маша.

– Ну… – застеснялся Илья. – Двадцать тысяч.

– Чего?

– Щелбанов! – Он почему-то рассердился. – Баксов.

– И это только процент? – воскликнула Маша. – А сколько же… – Она заметила, что Илья смотрит на нее недобро. – Ладно. Чего дуешься? – прикрикнула она на Илью.

– Ангелам… ангелам вроде как не к лицу заниматься торговлей, – признался он. – Тем более посредничеством.

– Да и фиг с ним! – Маша вскочила. – Ура! Мы честно заработали двадцать штук и завтра пойдем за покупками! Ура! Слушай, кстати, а деньги наколдовывать можно?

– Ни в коем случае, – сурово одернул ее Илья. – Так можно запросто разрушить всю местную экономику.

– Ну и фиг с ними! – Маша закружилась по комнате. – У нас куча бабок! Я умею творить чудеса! Живу в отдельной квартире! Илья, давай отметим?!

– Что? – Илья перевернул кружку с соком, которая со звоном разбилась.

– Давай напьемся! А? – Маша рухнула перед ним на колени. – Очень хочется. Отметить.

Спустя двадцать минут они впопыхах запирали квартиру и, минуя лифт, бежали по лестнице. На последнем пролете Маша остановилась и развернулась – так внезапно, что Илья врезался в нее и потерял равновесие.

– Скажи, – возбужденно спросила Маша, поднимая его за локоть, – а летать мы можем?

– Мы, – Илья недовольно отряхивался, – можем. А вы… – он строго осмотрел Машу, – пока еще нет.

– Прямо по воздуху? – прошептала она. – Как в кино?

– Еще лучше, – усмехнулся Илья. – Только со мной.

Маша неровно задышала и приложила руку к груди.

– Илья, милый-любимый…

– Ладно… – Илья махнул рукой. – У тебя спасательный круг есть?

– Круг? – изумилась Маша.

– Ну, – пожал плечами Илья, – можно жилет, но жилет достать труднее и он дороже стоит.

– Круг можно достать в ночном супермаркете… – забеспокоилась Маша. – Поехали, здесь неподалеку, на Сретенке, «Континент», там всю эту муру продают… Ну, поехали же!

– Как круто! – Маша задыхалась от восторга. – Как, мать твою, круто!

Илья улыбнулся и лег на спину. Маша сидела, раскинув руки и болтая ногами, в детском надувном круге, а под ней расстилалась Москва. Легкий освежающий бриз шевелил ленивые ночные облака и ерошил далеко внизу листья на деревьях.

Все это было невероятно. Они купили круг, бехеревку, нашли укромный дворик. Илья сжал ее голову руками, велел закрыть глаза. Спустя пару минут Маша почувствовала эйфорию. Ей было необычайно, фантастически хорошо, а на душе вдруг стало так легко, что она физически ощутила, что готова взлететь от восторга. Илья запихнул ее в круг, подтолкнул, и они воспарили.

Сердце бешено колотилось: там, во дворе, на улице, в городе – все оставалось тем же самым, а она плыла по воздуху, как по волнам. Илья держался за круг и медленно тащил ее прочь – через крышу, в город, туда, где шум, где огни, где людей видно сверху и где можно заглянуть в любое окно…

– Стой! – вскрикнула она.

– Что? – забеспокоился Илья.

– Давай же выпьем! – Маша тряхнула бутылкой бехеревки, которую держала в руке и о которой на время забыла.

Они молча, без предисловий, выпили.

– Нравится? – спросил Илья.

– А мне это не снится? – пробормотала Маша. – Это не иллюзия?

Илья рассмеялся:

– Нет! – Он обнял круг руками. – Самое настоящее чудо прямо от производителя. Я же ангел.

– А я? – оживилась Маша. – Когда я смогу?

– Когда… Ты сама поймешь. Ну что, приступим к воздушной экскурсии?

– Приступим… – промямлила Маша.

Они медленно поплыли – так, чтобы Маша успела насладиться видами, вылетели на проспект Сахарова, а над Садовым кольцом взметнулись ввысь. Маша изумленно и восторженно смотрела на струящуюся лаву – огненную реку машин, которые беспрерывным потоком неслись по дороге. Туда – красно-желтая река, обратно – бело-розовая.

– Слушай, а они там, внизу, нас что, не видят? – удивилась Маша.

– Нет, – ответил Илья.

Они проплывали мимо Гоголевского бульвара – вниз к набережной.

– Мы невидимые? – с восхищением воскликнула Маша.

– Какие же мы невидимые, если ты меня видишь, а я тебя? – хмыкнул Илья. – Мы видимые, просто они нас не замечают.

– Как так? – недоумевала Маша.

– Ну, вот так! – всплеснул руками Илья и отпустил круг, который тут же порхнул влево, по ветру. Илья догнал его, дернул Машу за ногу и сказал примирительно: – Не забивай себе голову. Считай, что это массовый гипноз.

– А-а-а… – все так же ничего не понимая, согласилась Маша, но через секунду отвлеклась.

Ночь укутала город темнотой, черная вода угрюмо текла куда-то, местами играя светом фонарей. Вдали виднелся Дом художника, по левую руку багровел «Красный Октябрь», а прямо перед ними стоял памятник Петру.

– Ух ты! – охнула Маша. – А можно я за него подержусь?

Но, очутившись нос к носу с громадным царем, Маша испугалась – уж слишком он был большой и мрачный.

– Да ну его, – недовольно произнесла она и развернулась.

Маша обнаружила, что уже не боится, когда Илья ее отпускает. Можно крутиться, можно переворачиваться на живот, подложив руки под подбородок, опираться на круг, можно лежать на нем сверху, свесив ручки и ножки… Ей то казалось, что путешествие заняло не больше минуты, то чудилось, что они плывут по воздуху год, а может, два – так все было необыкновенно и поразительно.

По дороге к Манежу Илья устроил «русские горки». Он сначала мчался с безумной скоростью, потом стремительно падал вниз; залихватски набирал высоту, взмывая, как мерещилось Маше, до самой луны. У Кремля, над подземным магазином, они зависли метрах в пяти над Манежной площадью. Устроили передышку и банкет. Илья куда-то делся, а вернулся с горячими пирожками. Для Маши эти полчаса стали особенным блаженством. Она пришла в себя, отдышалась и умиротворенно покачивалась на теплом весеннем воздухе. Маша развалилась в круге, как в большом, мягком кресле, пирожки положила на живот, а Илья неподалеку парил на спине.

Наконец отправились назад, к Чистым прудам. Теперь их несло по ветру, и ангел позволял Маше самостоятельно парить, временами подгребая руками. Так они докатились до Красных Ворот и опустились на крышу высотки. Несмотря на то что Маша всегда боялась высоты, в этот раз ею овладел дикий, непобедимый восторг. Мир выглядел таким маленьким и забавным, он был так далеко, что казалось – кто-то собрал его из детского конструктора.

– Эге-гей! – крикнула она, и в ответ ей рявкнуло эхо. – Как здорово! – Она бросилась к Илье. – Боже мой, как же здорово!

Илья с улыбкой взирал на ее счастье. Он подтянулся, выпрямился, стал строже, а в его глазах появились уверенность и глубина – на смену похмельному беспокойству и расхлябанности.

– Ну а теперь, – заявил он, дождавшись, когда Маша немного угомонится, – коронный номер.

Он отобрал у Маши круг, взял ее за руку и вдруг прыгнул вниз. Маша дико закричала, но неожиданно поняла, что больше не боится. Страх отступил перед необъятным восхищением, перед ощущением власти над природой, ослепительным впечатлением от того, что тело само парит в воздухе. И не парит даже, а несется навстречу ветру, рвется вперед и не падает, не падает, не падает!

Они приземлились на балконе. Маша, не произнося ни слова, вытащила кресло-качалку, накрылась пледом и уставилась на звезды – непонятные, неизведанные, загадочные круглые штуки, к которым она минуту назад была хоть на чуть-чуть, но все-таки ближе.

Илья потрепал ее по плечу, погладил по макушке и ушел, тихо закрыв за собой дверь.

– Я никому это не отдам! – едва слышно сказала Маша. – Я ни за что не стану прежней. Хоть режьте меня.