355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Арина Холина » Увидимся в аду » Текст книги (страница 11)
Увидимся в аду
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 05:45

Текст книги "Увидимся в аду"


Автор книги: Арина Холина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

MAШA

14 мая, 21.27

Маша в замешательстве топталась у кухонного стола. Перед ней аккуратными рядами стояли тридцать плошек с ингредиентами будущего зелья. Одни из них следовало варить, вторые – настаивать на спирту, третьи – ошпаривать, четвертые – тщательно разжевать, выплюнуть, залить кислым молоком и настоять в серебряной посуде. Чтобы успеть до закрытия магазинов, Маша носилась так, что кофта на спине и под мышками потемнела от пота. Требовались керамические, фарфоровые, стеклянные мисочки, ступка – непременно из латуни, несколько кастрюль из сверхпрочного металла, медные ковшики разного размера, серебряная кастрюлька – вместо кастрюльки Маша купила сахарницу, хрустальные флаконы…

Но оказалось, что посуда – только половина беды. Три часа, не разгибаясь, она раскладывала корни, веточки, рассыпала пыльцу, обрывала листья, крошила, молола, терла и ровно по граммам, по каплям и по малюсеньким – еще меньше, чем для соли, – ложечкам (без горки!) распределяла все это по разным емкостям.

До того как начать все это смешивать и варить, Маша решила отдохнуть и прогуляться. Грета сказала, что зелье – как фирменное блюдо у хозяйки. Сколько ни давай рецепт – у каждой получится по-своему. Поэтому до того, как начать готовку, нужно как следует сосредоточиться и вложить в зелье душу.

На улице прошел дождь – остро пахло весной. Липкими, маслянистыми тополиными почками, сырой землей, свежей травой, которая, казалось, росла на глазах, древесной корой, влажным асфальтом. С упоением вдыхая свежий майский воздух, Маша прогулялась до бульвара, перешла дорогу и уткнулась в трактир с забавной вывеской «Иваныч». Вспомнив, что весь день ничего не ела, она зашла внутрь, заказала гуляш с макаронами, томатный сок и греческий салат.

Ожидая ужин, Маша от нечего делать присматривалась к соседям. За ближайшим столом разыгрывалась тихая драма. Молодой человек пришел с одной девушкой, которая явно была его постоянной подругой, а флиртовал с другой. Уличить его было трудно – он не заигрывал открыто, а якобы увлекся остроумной беседой, в то время как его девушка мучилась от ревности.

«Сука! Вчера еще рыдала у меня на плече – меня никто не любит, все хотят только трахнуться на скорую руку!» – злилась про себя брошенная подруга.

– Ну-ну, – прошептала Маша и сосредоточилась.

Мимо соседнего столика пробирался официант с подносом, уставленным тарелками, мисками с супом, стаканами и бутылками. Когда он очутился рядом с «сукой», толстый мужчина резко поднялся от ближайшего стола – он сидел спиной к официанту, и вышло так, что его большая спина налетела на поднос, поднос жалобно звякнул бутылками и тарелками, наклонился, официант покачнулся… И обед, приготовленный для пятерых, полетел прямо на «суку».

Его Маша также не могла не наказать – к собственному величайшему удивлению, неудавшийся Казанова начал хохотать как заведенный. Он всхлипывал, тыкал в «суку» пальцем, стонал: «Ой, не могу… ма-ма…» – стучал ногами об пол и сгибался пополам. Окружающие взирали на него в немом шоке. Кто-то крутил пальцем у виска, а кое-кто из мужчин даже подворачивал рукава. А его бывшая девушка, злорадно осмотрев поле боя, взяла сумку и пошла к выходу, во всеуслышание попросив молодого человека больше ей не звонить.

Маша посмотрела на часы, заторопилась – быстро затолкала в себя гуляш, расплатилась и поспешила домой.

НАТАША

15 мая, 00.38

– Уф! – выдохнула Наташа и шлепнулась на стул.

Ладони у нее были в коричневом соку от корней склизкого, непослушного растения. Толстый, липкий корень состоял из жестких, как проволока, волокон. Каждое приходилось резать по отдельности, и из каждого в знак протеста брызгал едкий, как кислота, и вонючий, как скунс, сок.

– Ничего-ничего, – утешала Магда.

Она развалилась на диванчике и следила за тем, чтобы Наташа ничего не перепутала.

– Меня вот что беспокоит… – Наташа оперлась об стол и сдула прилипшую к жирному лбу прядь волос. – Что эта засранка делала в подвале? Не отправилась же она туда за паленой водкой?

– Все мажет быть. – Магда перекинула ногу на ногу. – Хотя в твоем случае… Она могла за тобой следить?

Наташа вытерла лоб тыльной стороной ладони и задумалась.

– Тут что-то другое… – ответила она.

– Хочешь, я поговорю с Розой? Она тебе погадает, – предложила Магда.

– А ты сама не можешь? – поинтересовалась Наташа.

– Я же говорила – у меня с этим неважно. – Магда встала, подошла к плите и включила комбайн.

Сделав из корений пюре, Магда вывалила его в кастрюльку, включила таймер и отправила Наташу в душ. Когда распаренная Наташа вышла из ванной, Магда уже сидела в обуви и держала на коленях сумочку.

– Ты готова? – спросила она.

– К чему? – удивилась Наташа.

– Мы едем к Розе, – заявила Магда так, словно это Наташа настаивала на том, чтобы немедленно отправиться в гости к гадалке. – У нее сегодня свободный вечер. Поверь мне, такое случается не часто, – пресекла она возражения.

Девушки спустились в гараж, прошли по холодным пустым залам, и наконец перед глазами Натальи предстал великолепный, но совсем не волшебный автомобиль – красный спортивный «форд-мустанг».

– Уникальный экземпляр, – похвасталась Магда. – Ути мой красавец! – похлопала она машину по двери.

– Он… обычный? – спросила Наташа.

– Обычный?! – возмутилась ведьма. – Ты что, шутишь? Четырехсотсильный мотор V8 объемом 4, 6 литра с механическим нагнетателем и интеркулером! Это же чудо! Садись давай!

«Мустанг» довольно заурчал, потом взревел и сорвался с места. Магда на заднем ходу доехала до выезда, на ходу же развернулась, пижонски скрипнув колесами, и понеслась так, словно на дороге никого, кроме нее, не было. Машина, казалось, была благодарна хозяйке за то, что та не умаляет ее возможностей – не заставляет мощный автомобиль тащиться шестьдесят километров в час. Авто слушалось Магду так, словно они были единым целым.

Водители соседних машин удивленно, испуганно или возмущенно оборачивались, не понимая, что за красная стрела мчится со свистом и ревом мимо них. А те, кто останавливался рядом на светофоре, пялились, открыв рот, на двух красавиц в шикарной машине, которая с места срывалась на сто километров в час и спустя пару секунд мелькала вдали кровавым пятном.

– Я помню, как люди ездили в каретах, как привыкали к паровозам, как придумали первые автомобили… – Магда перекрикивала ветер. – Но когда появились ТАКИЕ машины, я поняла: летать по воздуху – отстой! Мчаться по земле – ни с чем не сравнимое наслаждение! Это так здорово – чувствовать под колесами асфальт!

Наташа не была с ней согласна – у нее по всему телу неслись мурашки, стоило вспомнить, как они летели сквозь ураган и молнии… К тому же она не могла поверить, что на такой скорости Магда не собирается врезаться в машины или в столбы, переворачиваться, падать с моста…

Наконец добрались до Петровки. Но повернули не в знакомую арку, а в переулок. Со двора подошли к старому дому, рядом с которым находилась одноэтажная кирпичная пристройка. Пристройка выглядела франтовато: персиковый фасад, лепные львиные головы над окнами, новенькие деревянные рамы. Снаружи дом можно было принять за процветающее турагентство. Звонок был в виде мужской головы – Магда нажала голове на глаза, от чего Наташа поморщилась, а внутри дома зычный мужской бас запел арию Каменного гостя.

Роза скоро открыла. Она была в черном шелковом кимоно, вышитом белыми журавлями, а волосы были против обыкновения стянуты в тугой узел на затылке. С вороватым видом она сглотнула.

– Что, опять наедаешься в одиночку? – укорила ее Магда и тут же бросилась Розе на шею.

– Да! – ответила хозяйка, отпихиваясь от Магды.

– Сколько раз тебе предлагала – давай тебя заговорим, аппетит отобьем! – настаивала Магда.

– Я хочу сама, – поморщилась Роза.

Чувствовалось – этот спор длится не первый год.

– Как хочешь, – беззаботно согласилась Магда и швырнула кожаную куртку на вешалку.

Вешалка на лету подхватила куртку.

– Может, покормишь нас? – спросила Магда.

Они шли по коридору, напоминавшему лабиринт – все время приходилось куда-то сворачивать.

– Позже, – ответила через плечо гадалка. – На голодный желудок вы будете энергичнее.

Наконец они добрались до большого зала, в котором ничего не было, кроме круглого стола и стеллажа с разной утварью. Пол был покрыт шахматной плиткой – бело-зеленой, а вокруг стола располагались бархатные коричневые кресла. На всех стенах висели зеркала. Маленькие, большие, круглые, многоугольные. С отбитыми краями, в широких золоченых рамах, в узких фанерных рамках… Но Роза подошла к темному от времени резному трюмо, села на пуф и обернулась к Наташе.

– Зеркала времени, – гордо заявила Роза. – Здесь есть все. Одни показывают будущее, другие – прошлое, третьи отражают тайные помыслы, четвертые – душу. Цены им нет. Но вот оно, – Роза положила руку на трюмо, – самое лучшее. Самое честное и правдивое.

Она открыла створки. В зеркале показалась растрепанная физиономия.

– Привет, – поздоровалась Роза. – Как поживаешь?

– Фолофо, – прошамкало зеркало, выпучило глаза, прикрыло рот рукой и сбежало.

– Забыло надеть вставную челюсть. – Роза пожала плечами. – Оно уже старенькое.

Наконец отражение вернулось. Лохмы оно прилизало, надело зубы и очки.

– Слушаю, – высокомерно произнесло оно.

– Говори громко и четко, – шепнула Магда.

– Мария Лужина. Все, что можно о ней узнать! – прокричала Наташа.

Зеркало пошло рябью. Когда прояснилось, Роза окликнула Наташу:

– Она?

На Наташу смотрела пожилая женщина, видимо, много пьющая – беззубая, лохматая, грязная пропойца.

– Может, такой она станет в старости? – злорадно понадеялась Наташа.

– Не она? – уточнила Роза.

– Она моложе, – сказала Наташа.

Зеркало услужливо показало вторую Машу Лужину – молодую женщину с лицом, вытянутым, как огурец.

– Лет двадцать восемь. Блондинка… – уточнила Наташа.

В зеркале возникали прически, губы, носы, глаза, пока Наташа не воскликнула радостно:

– Вот!

Через пару минут отражение превратилось в ту самую Марию Лужину, которая была нужна. Эта Мария стояла на кухне рядом с большой кастрюлей и плавно мешала что-то похожее на клюкву, а вокруг громоздились бесконечные склянки.

– Что это она делает? – насторожилась Магда.

– То же, что и мы, – хмыкнула Роза. – Девочки, она что, наша?

Наташа изумленно пожала плечами, а Магда возбужденно взвизгнула:

– Вот так так! И мы причем ее не знаем! Значит, она совсем недавно…

– Подождите! – Роза взмахнула рукой. – Идите на кухню, поешьте чего-нибудь.

– Э-э-э… – только и успела промямлить Наташа, а Магда уже тащила ее волоком из комнаты.

На небольшой, но уютной кухне Магда проговорила одними губами:

– За своими подсматривать нельзя. Недавно вышел указ о таинстве частной жизни. Все зарегистрированные зеркала докладывают, что да кто смотрел. Но если Роза нас выгнала, а сама осталась, следовательно, она знает обходной путь. Только цыц! Никому ни слова и не говори громко. Сама у нее ничего не спрашивай, надо будет – расскажет.

И Магда стала шарить по кастрюлям, стоявшим на плите. В одной был обнаружен борщ с курицей, в другой – рыба под ароматным маринадом, а на сковородке румянились креветки в тесте.

– О! – восхитилась Магда. – Сейчас мы все это съедим, и Розе придется чуть-чуть поголодать.

Они действительно почти все съели, выпили компоту, посмотрели адские новости, из которых Наташа узнала, что Сатану закрыл границы Ада для гомосексуалистов и лесбиянок. Лысая ведущая с наглой физиономией и пирсингом везде, где только можно, тараторила:

– Сатана настаивает на скорейшем рассмотрении постановления о Третьем пришествии упрекает Первое управление в косности и медлительности. – Ведущая сделала паузу и налила в хрустальный стакан темного вина из пыльной бутыли. – Достопочтенный Метатрон на это заявил, что необходимая работа ведется, а если чертям в Аду нечем заняться, все желающие бесы могут получить временную работу в Чистилище! Также он добавил, чтобы уважаемый Сатана поумерил свои пламенные речи – от них на земле горят торфяники.

– Тебя могут прижать, – заметила Магда.

– В каком смысле? – нахмурилась Наташа.

– Если у них там, – Магда кивнула на телевизор, – начнутся разборки – кто прав, кто виноват, то Метатрон обязательно скажет, что вот мы работаем, на месте не стоим – агентов послали, все такое… А ты здесь чем занимаешься? Личной жизнью?

– Блин! – расстроилась Наташа. – Ты права. Надо отчет составить, что ли… А… мне может что-нибудь быть? Ну, за все это…

– Может, – подтвердила Магда. – Вилария, конечно, тебе поможет, но если ты сильно нашкодила и если выяснится, что ты пренебрегла обязанностями, он ломать рога и стучать копытами не будет.

Роза явилась часа через три – взмыленная, серая, в расхристанном кимоно. Она жалостливо посмотрела на Магду и запричитала:

– Ну за что мне такое наказание? А? Могу я после этого адского труда съесть хоть… – она задумалась, – две-три тарелки борща с белым французским батоном и сковородку креветок в кляре?

– Ха-ха-ха! – засмеялась Магда. – Если ты еще способна острить, значит, не все так плохо. Ладно, борщ мы тебе оставили. На! – Магда быстро налила борщ в заранее подготовленную миску и поставила по левую руку от Розы тарелку с пышным хлебом.

– Вофем, фо не та посо… – проговорила она сквозь борщ и кусок булки.

– Прожуй сначала, – посоветовала Наташа. – После четырех часов напряженного ожидания мы как-нибудь выдержим лишних пятнадцать минут.

Роза покорно доела, грустно посмотрела в пустую тарелку, бросила на Магду умоляющий взгляд. Но та сурово покачала головой, и Роза решительно убрала грязную посуду, умудрившись на ходу доесть остатки креветок.

– В общем, все не так просто, – повторила она. – Очень странное создание эта ваша Маша Лужина. Судя по всему, она ведьма. Но не особенно давно…

– Откуда ты знаешь? – перебила Наташа.

– Если я начну объяснять, – строго сказала Роза, – то тебе ста лет не хватит. Опыт приходит с веками. Я уже столько этим занимаюсь, что… Около месяца назад с ней произошло нечто загадочное – сначала яркий свет, потом кромешная тьма… Так бывает, когда умирают – только наоборот.

– Что – наоборот? – переспросила Наташа.

– Сначала тьма – потом свет, – раздраженно пояснила Роза. – Когда умирают.

– И что все это значит? – встряла в разговор Магда.

Роза пожала плечами:

– Не знаю. – Воспользовавшись тем, что девушки были в растерянности, она отломила от батона ломоть и быстро его проглотила, запив соком. – Я попробую по своим каналам выяснить. Можно еще этого Илью найти – у нас с ним лет пятьсот назад были неплохие отношения. Но сами понимаете – ничего не обещаю.

Поблагодарив Розу, девушки ушли.

Рассветало. Солнце еще не выглянуло, но уже предупреждало о скором появлении – облака желтели, горизонт рассыпался на розовые полосы, а небо из серого потихоньку превращалось в голубое. Все те, кому рано вставать, уже беспокойно ворочались в кроватях, спешно досматривали последний сон, а те, кто еще не ложился, торопились в постель, чтобы хоть мгновение ночи застать в кровати.

Девушки молча сели в машину, Магда в считанные секунды доставила Наташу к подъезду и предупредила устало:

– Будь осторожней.

Наташа согласно кивнула и поплелась домой.

В двери она нашла записку: «Я соскучился. Без тебя плохо. Давай встретимся? Игорь», – и все трудности вдруг стали прозрачными, почти незаметными.

МАША

15 мая, 03.15

Маша сидела, уставившись стеклянными глазами на кастрюлю с зельем. Оно должно было прокипеть последний раз – тогда его можно будет снять, накрыть крышкой и спрягать в чулан. Маша из последних сил радовалась, что она сняла именно эту, трехкомнатную, квартиру – несмотря на то что три комнаты ей не особенно нужны. Игорь переезжать к ней не собирается – пока! – но зато здесь есть чулан, самый настоящий, глухой, пыльный и темный. То, что надо. Подождав, пока зелье побулькает ровно двадцать секунд, Маша прочитала наговор, накрыла варево и спрятала его рядом со шваброй. Не умываясь и в чем была, она грохнулась на кровать, закрыла глаза, а через секунду уже мечтала о том, как начнет новый день, который еще на двадцать четыре часа приблизит ее к тому, что Игорь будет ее и только ее.

15 мая, 14.00

Рекламу прокладок «Fresh» снимали на Валдае. Выехали в шесть утра, к десяти были на месте. Место Маше понравилось. Сосны, ели, длинное, как река, озеро. Вода непривычно пахла чистотой. Новый деревянный причал, песчаное дно, а пляжа нет – деревья растут по кромке озера, а вдоль берега валяются коряги и сгнившие ветви. Сказка.

Наташа, разглядывая сказку, тоже улыбалась – она точно знала, что вода ледяная, что с первого дубля ничего не получится и что, кроме гонорара, Лужина заработает грипп (лучше ангину).

Съемки длились до пяти вечера. У Маши два раза случалась истерика. Она выла и рыдала в гостиничном номере, куда ее водили гримироваться и пить чай. Ныряние в холодную воду, замечания Наташи: «Когда прыгаешь в воду, у тебя грудь развевается как государственный флаг! Неужели никто не догадался взять купальник „wonderbra“?»

Маша поклялась отомстить, придумала как и успокоилась.

Когда упаковали оборудование, когда все помылись, привели себя в порядок и поняли, что нагуляли дикий аппетит, Наташа предложила зайти в ресторан – подкрепиться и согреться.

Перед ужином все дружно выпили по пятьдесят коньячку. Остальным он лишь приятно обжег желудок, расшевелил кровь, а Наташа с ужасом поняла, что пьяна в лоскуты. Она старалась держаться прямо, собирала в кучу разбегающиеся глаза, но ничего не помогало – она не могла попасть ложкой с жирной ухой в рот. То есть могла, но не с первого раза. Маша злорадно ухмылялась, а потом и вовсе рассмеялась, услышав замечание режиссера:

– Ну, Наташа, тебя и развезло! Тебя покормить или сама справишься?

Наташа, боровшаяся с печенкой, которая никак не желала резаться – то и дело выскальзывала из-под ножа, угрожая выпрыгнуть с тарелки, – отложила приборы (на вилке остался клочок мяса) и возмутилась:

– Я не блин ваще… Чё все вы… Смотри!

Она ткнула пальцем в парочку за соседним столом. Мужчина и женщина невинно поглощали ужин. Он – котлеты с жареной картошкой, она – вареную цветную капусту.

Мужчине было лет сорок. Он был упитанный, с румяным добродушным лицом и насмешливыми глазами. Женщина была его ровесницей, но изо всех сил делала вид, что ей не больше тридцати. Даже самый невнимательный человек без труда определил бы по выражению ее лица, что она вздорная, капризная стерва, смысл жизни для которой – диеты, массаж и передача «Принцип домино».

– Вот у него! – Наташа выскочила из-за стола. Она указала на мужа. – На нее, – она ткнула в жену, – на нее не стоит, ха-ха-ха!

Все в ресторане сразу же замолчали и уставились на скандалистку. Молодая девушка, сидевшая у окна, хихикнула. Наташа повернулась к ней:

– Смешно, да? – Пошатываясь, она приблизилась к девице. – Но самое смешное в том, что по ночам он, – она махнула в сторону мужа, того, у кого не стоит, – шастает к тебе в номер. Это просто комедия! – Наташа обратилась к публике: – Привезти на отдых и жену, и любовницу. Водевиль! – выкрикнула Наташа, споткнулась и упала.

Оператор с режиссером бросились ее поднимать, а Наташа еще и громогласно сопротивлялась, обзывая всех предателями и уверяя, что Маша дает всем подряд. Команда поспешила убраться из ресторана. Они быстро расплатились – просто кинули деньги на стол, собрали свои и Наташины вещи и поспешили на улицу. Во дворе несчастный режиссер и измученный оператор волокли Наташу к коттеджу. Она же упиралась, брыкалась и кусалась – у оператора на руке красовался багровый след от зубов, а у режиссера ныла нога – Наташа изловчилась и врезала ему каблуком по колену.

– Давайте ее окунем, – предложила Маша.

– Куда? – удивилась девушка-гример.

– В озеро, – ответила Маша. – Пусть протрезвеет. Я тебе как специалист говорю: водичка – самое то.

В это время Наташа затянула:

– Настали дни веселые-е-е…

И полезла к искусанному оператору целоваться.

– Н-да… – поморщилась гримерша. – Давайте кунать.

Кое-как дотащив Наташу до берега, они размахнулись и бросили ее в воду. Та захлебнулась, затрепыхалась, но через секунду всплыла, отфыркиваясь, встала на ноги и принялась так честить всех своих подчиненных, что сомнений ни у кого не оставалась – она протрезвела.

Маша на всякий случай бросила в кусты пустую ампулу.

Она одна знала, кто незаметно, протянув руку к тарелке с хлебом, выплеснул Наташе в рюмку замечательное средство, от которого человек пьянеет с первой рюмки. И очень не хотела, чтобы хоть кто-нибудь догадался или заподозрил ее в сопричастности к Наташиному буйству.

Но как она ни старалась, у Наташи сомнений не было – ей просто некого было больше подозревать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю