Текст книги "Менестрель идёт по свету (СИ)"

Автор книги: Ариана Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Менестрель идёт по свету

Глава 1.

ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА.

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Считаю необходимым предупредить, что, поскольку, этот роман – о менестреле, в тексте будет много песен и стихов, как принадлежащих известным (или не очень) авторам и исполнителям, так и собственного сочинения. Если вам нравятся подобные лирические вставки в романах – значит, вы пришли по адресу, если же нет – вы можете просто их пропускать в тексте.

Некоторые стихи и слова к песням написаны мною специально для этого романа. Все чужие песни и стихи, которые я буду цитировать в романе, обязательно будут подписаны, если подписи с указанием авторства нет, значит, произведение – моё. Теперь остаётся надеяться, что я не забуду как-нибудь подписать автора, и не получу обвинений в плагиате))) Ну, а если серьёзно, увидите такое – срочно пишите мне в комменты, я буду вам очень благодарна.

Спасибо за внимание и за то, что проявили интерес к моему творчеству. Надеюсь, вам понравится.

В путь!

____________________

Менестрель подмигивает хозяину таверны и продолжает его убеждать:

– Господин, поверь, такой музыки ты в своей таверне ещё не слышал. Вот увидишь, сегодня будет так много народу, что моё вознаграждение с лихвой отобьётся заказанным у тебя пивом!

– Ладно, показывай свою музычку, – ворчливым тоном соглашается Глесс, владелец придорожной таверны «Три ручья». Если бы кто-нибудь спросил у Глесса, отчего таверна носит такое название, то он бы пояснил следующее: первый ручей – это тот, что исходит из реки Кальмы и течёт неподалёку от самой таверны, второй ручей – это тот, что журчит при наливе пива из бочки в кружку, ну а третий – тот, что журчит, когда это пиво выходит из организма. Однако те, кто не в курсе истории названия, могут вполне посчитать, что оно довольно красивое и поэтичное.

Ксан расчехляет свой струнный музыкальный инструмент – весьма необычной формы и раскраски, кстати. Трогает струны, проверяя настройку, и начинает петь:

Хорошо быть пивоваром,

Толстым, добрым, в меру старым.

Позабросив всех подружек,

Быть в кругу пивных лишь кружек.

Чтобы глупость вроде мыслей

О прекрасноликих девах,

Не мешала основному

Пивоваренному делу.

Я признаюсь: пивоваром

Стать решил не без причин.

Всем известно – в пивовары

Берут истинных мужчин.

Поголовно уважают

Все тебя – и млад, и стар,

Если гордо носишь титул

Ты «Кальминский пивовар»

(Слова песни «Хорошо быть пивоваром» группы «Тролль гнёт ель». Последняя строка в оригинале звучит «Скандинавский пивовар»)

Глесс ухмыляется в усы, довольно поглаживает бороду. Приятно, что даже пришлые менестрели в курсе, что пиво Глесс варит сам. Видать, слава народная далеко распространилась.

– Хорошая песня у тебя, малец! – басит довольный Глесс, – Коли остальные не хуже, приходи вечером выступать.

– А нет ли у тебя, почтенный Глесс, комнатки какой отдохнуть с дороги, да сил перед концертом набраться? Отмыться от дорожной пыли, опять же, не помешает. Да и подкрепиться тоже.

Глесс тяжело вздохнул, но выложил на стойку массивный железный ключ, при этом всё же не удержался и проворчал:

– Вот за что я вашего брата не люблю, что дай вам палец – вы руку по локоть откусите.

Мальчишка-менестрель снова подмигнул, задорно рассмеялся и взлетел по ступенькам на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев. Вообще-то, у Глесса была таверна, а не постоялый двор, но несколько комнат он всё же держал для припозднившихся гостей.

Нужная комната нашлась в самом конце коридора, была она маленькой и пустой: одна кровать и таз для умывания. Молоденькая девчонка – видать, дочка трактирщика – принесла несколько кувшинов исходящей паром воды и вылила в таз. Затем сбегала на кухню за простеньким обедом, состоявшим из овощного рагу с редкими кусками мяса, ломтя хлеба и кружки компота. Сгрузив поднос прямо на кровать – а куда ещё-то, раз стола нет? – она стрельнула глазками в молоденького менестреля и покинула комнату.

Ксан первым делом запер за ней дверь, оставив ключ в замочной скважине, как делал всегда, а потом начал раздеваться, намереваясь освежиться. Конечно, большой деревянный таз не заменит ванны и, тем более, бани, но зато и не в реке всё же. Всё-таки Кальма уже достаточно холодна – в ней особо не помоешься. Вдобавок у реки Ксана могут увидеть, а это для него нежелательно, ведь этот некто может заметить, что Ксан – не совсем мальчик. Точнее, совсем не мальчик. Девочка, то есть.

Не так давно мальчик-менестрель по имени Ксан был девушкой Александрой, которая жила в нашем мире, училась в Политехе, сочиняла смешные песенки и вела видеоблог. Саша играла на гавайской гитаре, даже выступала со своими песнями в жанре стендап, правда, уровень её популярности был скорее местечковым, чем общероссийским – да и то, в определённых кругах. Вот и в тот вечер она шла по городским улицам, спеша на выступление в один из клубов. В руке – чехол с любимым укулеле синего цвета, за спиной – рюкзак с термосом и бутербродами, а также всякими необходимыми мелочами. Шла, глубоко задумавшись над своим номером, проговаривала про себя шутки, размышляла над тем, в какой последовательности лучше исполнять песни. А когда оглянулась, поняла, что находится посреди поля. Только две колеи примятой травы – вот и всё подобие дороги.

Сначала Александра никак не могла сообразить, что именно не так: она всё ещё витала в своих мыслях и не сразу отреагировала на изменение пейзажа. Постепенно до неё начало доходить, что чисто полюшко с луговыми цветами – не то, что ожидаешь увидеть в центре Питера. И главное: по всем сторонам до самого горизонта – ни деревца, ни здания, ни даже холма какого-либо. Только поле – и всё. Ну и эта тропинка двухколейная. Александра остановилась – оказывается, до этого она продолжала по инерции идти – и огляделась. Ни души. Только солнце, клонящееся к закату. Красота!

Но что произошло, как она тут оказалась? И что ей теперь делать?

Впрочем, оставаться на месте точно не имело смысла, значит, надо идти вперёд.

Уже в сумерках Саша вышла к деревне и постучалась в первую попавшуюся избу. Там жила вдовица, которая сперва не хотела пускать Александру в дом, приняв её за мальчика. Дело в том, что Сашка была типичная пацанка: коротко стриглась, одевалась в джинсы и толстовки, не использовала косметику. Да и сама она была далека от канонов женской красоты: светло-каштановые короткие волосы обрамляли треугольной формы лицо, на котором можно было различить узкие бледные губы, длинноватый нос, высокий лоб. Разве что глаза были большими и серыми, да брови вразлёт всегда сохраняли форму, что делало ненужным выщипывание. Впрочем, Саша не стала бы ничего выщипывать, будь у неё там даже монобровь. Дополнением ко всему, на носу и щеках была россыпь веснушек, наиболее заметная летом и почти исчезающая к зиме.

Фигура у девушки была стройная, хотя скорее подходит «худощавая». Грудь могла бы неплохо смотреться в пушапе, но Саша носила только спортивные лифчики, в которых её единичку было почти не видно, особенно если сверху надеть безразмерную толстовку. Не удивительно, что почтенная вдова приняла Александру за парня.

Потом уже, когда разобрались, госпожа Тиви – так завали вдову – поила Сашу чаем и расспрашивала, что она делает здесь одна. Девушка честно рассказала, что сама не знает, как сюда попала и где находится. Сердобольная вдовушка, охая и ахая, начала просвещать Александру, и в процессе разговора та поняла, что конкретно попала. Попала в замшелое средневековье, в котором из плюсов, разве что то, что ведьм на кострах не сжигают, а очень уважают и ценят. Но если ты не ведьма, а простая девушка – будь добра, сиди дома, вари супы, и без мужа, брата или отца на глаза добрым людям не показывайся. Ни того ни другого, ни третьего у Сашки не было ни в этом мире, ни в том, который она так внезапно оставила. Да и кушать что-то надо, а на работу женщин не могли взять без согласия родственников. Можно было устроиться на свой страх и риск к таким господам, которые не шибко законы соблюдают, но это для молодой девушки – билет в один конец. Если обычно положение женщины в этом мире является зависимым по отношению к мужчине, то в данном случае всё куда хуже: фактически она становится рабыней, за которую некому заступиться.

Тиви предложила остаться у неё, быть ей названой дочерью. А, так как, мужчин у них в семье нет, то и свободы у Александры будет больше. Правда, предупредила, что по истечении траура, староста деревни сможет снова выдать Тиви замуж, поскольку негоже, чтобы женщина одна оставалась. И неизвестно как себя поведёт по отношению к Александре названый отец. Так что, Сашка подумала-подумала, подхватила свою гитарку, поблагодарила хозяйку за всё, и отправилась восвояси. С тех пор и ходит по городам, да сёлам, развлекает народ – когда песнями собственного сочинения, когда – теми, что успела выучить в своём родном мире. Песен Саша знала много, петь любила и умела, а мальчишеский вид помогал ей маскироваться.

Закончив умывание, Ксан – она уже привыкла так себя называть – потрясла головой, чтобы та быстрее высохла. Заодно и нежданно нагрянувшие воспоминания стряхнула: остывающий обед не будет ждать. Перекусив, Саша переставила поднос на пол – надо бы отнести, но ей было откровенно лень, да и в сон клонило неимоверно. Так что, устроившись на кровати, девушка через минуту уже спала.

Глава 2.

Народу в таверне этим вечером было полно: развлечений в сельской местности немного, так что послушать менестреля пришли даже из соседних деревень. Вдобавок сама таверна «Три ручья» стояла на тракте, так что все проезжающие мимо останавливались пообедать, а то и на ночлег устроиться.

Ксан тронула струны, и все взгляды обратились к ней, а посторонние разговоры стихли. Девушка тряхнула головой, откидывая чёлку, сделала пару проигрышей, и, наконец, запела:

Вечер укроет нас одеялом,

Вечер опустится нам на плечи.

Стало нас много, а было мало.

Ну-ка, хозяйка, зажги-ка свечи!

Ну-ка, хозяйка, зажги-ка свечи,

Ну-ка, хозяин, налей в бокалы,

Буйно и весело кончен вечер,

Было нас много, остало-о-ось ма-а-ало...

Мало!

Создав подходящее для весёлого возлияния настроение, Александра заиграла свои шуточные песенки, временами переходя на русские народные частушки. Подвыпивший народ пустился в пляс, для чего в таверне была предусмотрена отдельная площадка перед камином. Один захмелевший гном не удержался на ногах и повалился головой в камин, вскочил и с воплем стал тушить загоревшуюся бороду. Сидевший ближе всего к гному детина, схватил со стола кружку пива и плеснул гному на бороду, желая тому помочь, видимо. Борода погасла, но умытый гном, почувствовав себя оскорблённым, набросился на спасителя с кулаками. Завязалась драка. Товарищи детины заступились за друга, на помощь гному поспешили его собратья. Более робкие посетители трактира, напротив, поспешили убраться.

Менестрель тоже под шумок подхватил свои пожитки, гитару и, даже не забрав у хозяина таверны причитающегося ему гонорара, выскользнул за дверь. Понятное дело: ведь хозяин мог не только не заплатить, но ещё и взыскать с него убытки за погром таверны.

Справедливый читатель, конечно же, возмутится: при чём тут вообще менестрель? Выпившие посетители устроили драку – обычное явление для таверны.

Так-то оно так, но у Ксан было своё мнение на этот счёт: она давно заметила, что её песни не то чтобы пророческие, но определённым образом влияют на людей. Собственно, сегодняшнее выступление было проверкой. Так что, косвенным образом в разгроме таверны почтенного Глесса она поучаствовала. Вечер действительно закончился «буйно и весело». И всё бы ничего, да только впереди ночь, а ей придётся идти по темноте около двадцати лошадиных пути* до ближайшего города. Хорошо хоть, выспалась.

(*Лошадиный путь – это расстояние, когда человек перестаёт видеть удаляющуюся от него лошадь. Равен примерно 1-1.5 км)

Саша вздохнула, закинула на плечи рюкзак с подвешенной к нему укулеле, и потопала прочь, оставляя за спиной великую Кальму, таверну «Три ручья» и эпичную битву. Мучили ли её угрызения совести? Пожалуй, что нет. А что? Посетители таверны получат неплохое развлечение – за чем они, собственно, и пришли сегодня, а сама она получила очередное подтверждение своей теории, и ей теперь предстояло подумать, что с этим делать.

В своём родном мире, Александре и в голову бы не пришло начать считать, что все эти странности в поведении людей вообще имеют к ней какое-либо отношение. Но в этом мире существовала магия, и, видимо, музыка была одним из её проявлений.

Впервые она заподозрила неладное, когда, выступая на площади в одной деревне (не в каждой деревне есть свой трактир), неожиданно для себя спела песенку из мультика про Мамонтёнка, который маму искал.

А на следующий день, в дом, куда её пустили переночевать, прибежала в слезах женщина и кинулась целовать ей руки. Саша ничего не понимая, пыталась успокоить женщину. Выяснилось, что пять дней назад в лесу заблудился один из её сыновей, семилетний мальчик. Два дня его всей деревней искали, но так и не нашли. Поиски прекратились, и все решили, что ребёнка съели волки.

А к вечеру того дня, как Ксан спела на площади, со стороны реки пришли люди из соседней деревни, что была ниже по течению, и привели мальчонку. Оказывается, тот нашёл в лесу на берегу реки чью-то брошенную лодку и решил покататься, никому ничего не сообщив. Ну и покатался так, что уплыл за десять лошадиных путей от родной деревни. Когда лодка к берегу прибилась, он вылез, блуждал какое-то время по лесу, вышел к чужой деревне. Пока местные его заметили, пока накормили-приютили, пока расспросили, пока пытались решить, что с ним делать дальше – несколько дней и прошло. Мальчик не мог точно сказать, где находится его родная деревня, и названия её не знал – деревня и деревня, всю жизнь в ней жил, зачем её как-то называть?

Хорошо, выяснилось, что туда он на лодке приплыл, и кому-то пришла в голову светлая мысль отправиться вверх по течению с мальчиком и в каждой деревне спрашивать, не их ли это ребёнок. Так мальчик и оказался дома.

Ну а его мать, уже почти уверовавшая в смерть сына, поначалу никак не могла его выпустить из объятий, а потом посчитала, что это менестрель своей волшебной песней, помог её сыну вернуться домой.

Александра подивилась совпадению – но и только. Но подобные случаи возникали почти каждый раз, когда она выступала. Ради интереса она даже обратилась к магу, чтобы тот проверил её на магический потенциал. Но оказалось, что в этом смысле она чиста как белый лист. То есть, на ней вообще не было какого-либо воздействия магии – ни внешнего, ни внутреннего. Маг тогда очень удивился и сказал:

– Я такого никогда не видел. Такое ощущение, что вы не из нашего мира, ведь любой человек, кроме, разве что новорождённого ребёнка, несёт на себе следы магии. Вы, часом, не с Турина* свалились?

(*Турин – спутник планеты этого мира, как у нас – Луна)

Оказывается, почти каждый человек в этом мире, так или иначе, взаимодействует с магией: либо сам являясь магом (ведьмой), либо пользуясь плодами их трудов. Чисты в этом плане только младенцы – и то, до первых колик, а там уже лекарка при заговоре магию применяет. А иногда, если роды трудные, то и тут без магии не обходится, так что ребёнок уже с рождения носит магические следы на ауре.

Теперь-то про Александру никто не скажет, что на ней нет следов магии: немного освоившись в этом мире и подзаработав, Саша купила несколько весьма важных амулетов, которые теперь всегда носила с собой.

Один из них – амулет отвода глаз. Одинокой странствующей девушке, и, тем более, девушке, рискующей выступать перед толпами пьяных мужчин, надо уметь вовремя и незаметно ускользать. Поскольку боец из неё явно никакой, Ксан больше рассчитывала на свои ноги, чем на кулаки.

Второй амулет – маскировал её запах. В этом мире, где, кроме людей, живут и иные разумные, причём некоторые из них обладают весьма чутким обонянием и способны распознать в ней девушку по запаху, такая вещь была просто незаменима – особенно если пытаешься выдать себя за парня. Обычно женщины, да и мужчины тоже, пользовались подобными маскирующими запах амулетами, когда отправлялись в долгую дорогу без возможности регулярно мыться. Так что вопросов о том, почему Ксан использует такой амулет, возникнуть ни у кого не должно.

Кроме этих двух, на Саше был ещё амулет лёгкого магического щита, который предохранял от магического воздействия, а также от прямого удара в сердце. Правда, насчёт последнего девушка не была уверена: вполне возможно, торговец её просто обманул, чтобы она заплатила дороже, чем за обычный щитовой амулет. В общем-то, этот амулет она всё равно со временем рассчитывает заменить на более сильный. Так что, это и неважно.

Вообще, Александра чувствовала себя персонажем какой-то РПГ, где надо прокачивать героя и его снаряжение. И пока что снаряжение Саши тянуло на начальный уровень. Ну, да ничего, начало-то положено.

Стоило Саше отойти на приличное расстояние от таверны, как сзади раздался крик:

– Эй, парень!

Саша привычно свернула с тропы, намереваясь пропустить тех, кто шёл позади неё: так она делала всегда, во избежание ненужных эксцессов. Крик повторился:

– Постой! Это же ты – менестрель?

Вот же!.. Это не просто прохожие, это по её душу. Не успела вовремя слинять. Ну, ладно. Вернувшись обратно на тропинку, разглядела в свете звёзд смутный силуэт. Ну, хоть один, а не толпа. Надо было сразу амулет отвода глаз активировать, а то понадеялась сбежать в суматохе и сэкономить заряд. Амулеты-то не вечны, они нуждаются в «батарейках» для нормального функционирования. А «батарейки» денег стоят. Под «батарейками», понятное дело, имеется в виду магия.

Ксан терпеливо дожидалась окликнувшего её путника, гадая, что ему от неё понадобилось. В руке она держала наготове амулет отвода глаз, чтобы в случае опасности успеть скрыться. Вот путник приблизился, и девушке стало понятно, что он очень молод, совсем ещё мальчишка, младше неё года на четыре точно. Высокий, тощий, тёмные волосы ниже плеч – в темноте не разглядеть оттенок, простая одежда. Меча на поясе не видно – значит, не воин и не наёмник.

– Ты же в Брезген идёшь? – поинтересовался парень, поравнявшись с Сашей, – Пойдём вместе! Мне тоже туда надо, а вдвоём не так страшно.

Ксан хотела бы ответить, что идёт совсем не в Брезген, но парень прав: это единственный ближайший город, и именно туда она и шла. И вдвоём действительно безопаснее. Было бы. Но парень – не воин, и вряд ли у него имеется амулет отвода глаз. Значит, если на них нападут, её попутчик станет скорее обузой, чем подмогой. Одной ускользнуть проще. Немного поколебавшись, Ксан ответила:

– Ладно, идём.

Парень явно обрадовался и, протянув руку для пожатия, сказал:

– Меня зовут Ксан, а тебя?

– И меня, – со вздохом ответила Саша, пожимая протянутую руку. Ксан – весьма распространённое имя здесь, поэтому Александра и выбрала его, а не какое-то другое. Ну и потому что это сочетание букв присутствует в её имени. Она могла бы назваться Сашей, Шуриком или Алексом, но здесь таких имён не было, за исключением последнего. Вот только один нюанс – это было женское имя. Так что, особого выбора и не было.

– Ух ты, тёзки! – снова обрадовался непонятно чему попутчик – видимо, его было достаточно легко порадовать. Ксан снова вздохнула и, поправив рюкзак, зашагала по тропинке. Навязавшийся попутчик двинулся следом, спрашивая:

– А ты сыграешь нам на привале?

Ответом был очередной тяжёлый вздох.

Глава 3.

– Давай остановимся, отдохнём, а утром продолжим путь?

– Отдыхай, я иду дальше.

– Но ведь темно же совсем, я чуть ногу себе не сломал!

– Я тебя с собой не звал.

– Ну, давай остановимся!

– Нет.

– Да что ты за человек такой!

Ксан только – неизвестно в какой по счёту раз – тяжело вздохнула и сжала зубы. Нет, определённо – одной путешествовать лучше. Ни тебе нытья, ни пустых разговоров, а планы не приходится корректировать из-за чужих закидонов. Ведь рассчитывала попасть к утру в город, а теперь придётся ночевать в лесу, а утром продолжать путь. И надо ведь посмотреть, что там у этого придурка с ногой. Он как споткнулся о корягу полчаса назад, так и изводит её своим нытьём и просьбами остановиться. Если вывих – то они и к вечеру до города не дойдут.

На небольшой полянке Ксан остановилась, огляделась и скинула рюкзак.

– Привал. Заночуем здесь.

Парень с облегчённым стоном повалился на землю, а Ксан отправилась за хворостом. Набрав охапку, развела костёр и только потом обратилась к попутчику:

– Показывай ногу.

Тот с готовностью задрал штанину. Саша аккуратно осмотрела его пострадавшую конечность. Небольшая припухлость – возможно, растяжение. Но не вывих точно. Что обычно в таких случаях делают? Прикладывают лёд? Наматывают эластичный бинт? Ничего из этого у Саши не было. Был слабый лечебный амулет, на растяжение как раз должно хватить – его ей вообще на сдачу дали. Однако всё равно жаль было тратить заряд на постороннего человека. С другой стороны, если нога к утру распухнет ещё больше – парень вообще идти не сможет. Не бросать же его здесь? Не по-человечески как-то. Ладно, фиг с ним, деньги – дело наживное. Заработает она и купит себе амулетики помощнее, здоровье важнее – пусть даже чужое. Парень-то совсем ребёнок ещё.

Подумав так, достала из-за пазухи связку амулетов, нашла среди них тот самый, лечебный – и приложила к ноге мальчишки, предварительно активировав. Активировались амулеты очень просто – долгим (в течение 5 секунд) нажатием в центр на рунный рисунок. То есть, надо было нажать, немного подержать и отпустить. Это – страховка от случайного нажатия. Таким же образом амулет и «выключался».

Через несколько минут паренёк выдохнул:

– Спасибо! Так значительно легче.

Ксан просто кивнула и, выключив амулет, убрала всю связку обратно.

Подкинув в костёр толстую ветку, Ксан потёрла лоб. Надо было поужинать и устраиваться на ночлег, и если с первым проблем не будет – в её рюкзаке всегда был запас продуктов на непредвиденный случай, то с ночлегом всё гораздо сложнее. Можно устроиться прямо тут, у костра, но тогда спать придётся по очереди – один должен будет нести вахту. Иначе можно так уснуть и не проснуться: всё-таки лес – тут и дикие звери водятся, да и разбойники промышляют. Либо, можно забраться на дерево, привязать себя к стволу верёвкой (прямо как в «Голодных играх», да-да) и поспать так. Из хищников в этой полосе никто по деревьям не лазает. Но вот выспаться в такой позе вряд ли получится. И вообще – чего она одна должна голову ломать? Пусть виновник остановки тоже что-нибудь предложит.

Её спутник, которого она решила звать Ксанти – во избежание путаницы – подумал над её словами, а потом и сказал:

– Я могу поставить защиту.

Саша аж на месте подпрыгнула:

– Чего?! Так ты – маг? Чего ж ты мне голову морочил, я ж на тебя остатки лечебного амулета потратил!

Ксанти опустил голову и пробормотал себе под нос:

– Я не маг, не обучался. Лечить не умею, только защиту поставить могу. Это мне показывали, как делать.

Ксан только головой покачала: свалился же на её голову волшебник-недоучка. Да сможет ли он защиту поставить как надо?

На её недоверчивый взгляд паренёк вскинулся:

– Защиту я хорошо ставлю! Меня маг при обозе обучал, а туда абы кого не берут. Он же и хвалил меня, что я всё правильно делаю.

– Ладно-ладно! – успокоила мальчишку Ксан, – Поставишь защиту, значит. Мне совсем не улыбается полночи дежурить, да и на птичку я не похож, чтобы на насесте дремать.

Затем ей в голову пришла ещё одна мысль:

– Слышь, не маг, а ты амулет зарядить можешь? Этому учили тебя?

– Могу, вообще-то, – как-то неуверенно ответил Ксанти, – меня учили потоки направлять…

– Только давай без подробностей, мне главное – дело. Вот, держи, – с этими словами Ксан снова извлекла из-за пазухи связку амулетов и кинула парню на колени, – Заряди всё, ну или насколько сил хватит, а я пока ужин нам приготовлю. А то лечебный амулет я на тебя потратил, теперь вот продуктовыми запасами с тобой делюсь, должна же и от тебя быть польза.

– А я защиту буду ставить, – буркнул парень.

– Верно, – согласилась Ксан, – вот только, если бы не ты, она бы нам не понадобилась, т.к. я всю ночь идти планировал, если бы не твоя нога. Так что, не считается.

Паренёк ещё что-то пробурчал по поводу того, что у него с собой горбушка хлеба в мешке, но при этом всё-таки принялся заряжать амулеты – то ли согласился с доводами, то ли и впрямь чувствовал себя обязанным.

Ксан тем временем сгоняла к реке за водой. Ну как, сгоняла: осторожно дошла, чтобы нигде в темноте не запнуться, особенно на обратном пути, с полным-то котелком. Света звёзд было явно недостаточно, чтобы с лёгкостью ориентироваться в темноте. Поначалу Саше было трудно приучить себя пить воду прямо из реки – памятуя о том, какие там могут палочки водиться. Но потом, после того как промучилась как-то от жажды несколько часов, решила – какого чёрта! Мир другой, магический, цивилизацией не загажен. Может, вода тут магией очищена? Как бы то ни было, а пить хотелось всё сильнее, что существенно склоняло мнение девушки в пользу речной воды. А потом она просто забила, как забила на многие вещи, которых е здесь поначалу не хватало. Того же тёплого душа, например. Смысл жалеть о том, чего нет? Александра была прагматиком.

Подвесив котелок над костром, покрошила туда куски вяленого мяса, засыпала макароны. Да, вот такая издёвка судьбы: душ местные ещё не изобрели, а до производства макарон додумались. Конечно, здесь макароны по-другому назывались, но суть была та же. Ну и ладно. Местные макароны делали чаще всего в виде некрупных плоских прямоугольников, этакая квадратообразная лапша. На вкус – обычные макароны, с мясом – так вообще улёт. Только название странное – симы. Саша так и не поняла, почему они так называются. Впрочем, долго на эту тему она не заморачивалась, в конце концов, не всё в мире поддаётся логическому объяснению. В любом мире, не только в её собственном.

К тому времени, когда макароны по-флотски от Александры были готовы, Ксанти как раз закончил заряжать амулеты. Саша приняла работу, довольно хмыкнув: редкая удача – зарядить все амулеты на халяву, а потом разложила варево по тарелкам, благо своя миска у попутчика была.

Некоторое время спустя, сытые и довольные путники сидели и просто смотрели на огонь. Надо было готовиться ко сну, ставить защиту, но двигаться никому из них не хотелось. Разговаривать тоже. Но Ксанти всё-таки нарушил умиротворённое молчание, спросив:

– Сыграешь?

Ксан так зыркнула на него в ответ, что он понял ответ без слов. Но Саша уже успела передумать: всё равно делать нечего, отчего бы и не спеть. Тем более, одна песенка так и просилась на язык. Потянувшись, Ксан достала гитару и запела:

Вычислить путь звезды, и развести сады,

И укротить тайфун – всё может магия.

Есть у меня диплом, только вот дело в том,

Что всемогущий маг лишь на бумаге я.

Припев: Даром преподаватели

Время со мною тратили,

Даром со мною мучился

Самый искусный маг, да, да, да!

Мудрых преподавателей

Слушал я невнимательно,

Всё, что ни задавали мне -

Делал я кое-как.

Сделать хотел грозу, а получил козу,

Розовую козу с жёлтою полосой.

Вместо хвоста нога, а на ноге рога,

Я не хотел бы вновь встретиться с той козой.

Припев: Даром преподаватели

Время со мною тратили,

Даром со мною мучился

Самый искусный маг, да, да, да!

Мудрых преподавателей

Слушал я невнимательно,

Всё, что ни задавали мне -

Делал я кое-как.

Сделать хотел утюг, слон получился вдруг:

Крылья как у пчелы, вместо ушей – цветы.

Ночью мне снится сон: плачут коза и слон,

Плачут и говорят: «Что с нами сделал ты»?!

Что с нами сделал ты?!

Припев: Даром преподаватели

Время со мною тратили,

Даром со мною мучился

Самый искусный маг, да, да, да!

Мудрых преподавателей

Слушал я невнимательно,

Всё, что ни задавали мне -

Делал я кое-как.

(Песня Аллы Пугачёвой «Волшебник-недоучка»)

Пока Саша пела, Ксанти заливался смехом – ну чисто, ребёнок. Но когда песня закончилась, посерьёзнел и сказал:

– Я обязательно выучусь магии! Мне совсем не хочется быть таким, как волшебник из этой песни, – при этих словах Ксанти не выдержал серьёзного тона и снова захихикал.

– Ну всё, концерт по заявкам окончен, давай ставь защиту, и ложимся спать, – оборвала веселье Ксан, – Веток я натаскал – возьми себе половину и постели, они достаточно мягкие, да и не на земле, всё же.

Так они и сделали.

Утром, наскоро позавтракав и умывшись в холодной реке, быстро собрались и вышли. Нога зажила, а при свете солнца дорогу было видно хорошо, так что уже к середине дня путники были в городе. А там уже и прощаться стали: дальше каждый своей дорогой шёл.

– Спасибо тебе, Ксан, – от всей души сказал Ксанти, – за помощь, за ужин, за песню.

– И тебе спасибо – за амулеты, – ухмыльнулась Ксан, пожимая протянутую руку.

Они попрощались и разошлись уже в разные стороны, когда Ксанти вдруг крикнул:

– И не бойся, я сохраню твой секрет!

– Какой секрет? – резко обернулась Саша.

– Я весь вечер видел тебя без амулетов, – напомнил Ксанти, – а ведь я – маг, пусть и не до конца обученный.

Тут парень подмигнул ей и, рассмеявшись, припустил со всех ног. Ксан только головой покачала, глядя ему вслед. Расслабилась, ой расслабилась. Ладно, парнишка неплохой, проболтаться не должен. Да и она в этом городе не задержится. Но на будущее надо быть осмотрительнее.