Текст книги "Конец соглашения (ЛП)"

Автор книги: Ари Мармелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Есть сомнения, да. Моя власть епископа – важный фактор, и мне дали больше свободы, учитывая ситуацию между Давиллоном и матушкой-церковью. Но такое, насколько я знаю, не пытались сделать. Но как только прибудут другие священники, и нас соберется нужное количество, должно быть… достаточно законно.

– Ха. Теперь вы звучите, как один из нас, ваше преосвященство.

– Ох, мне придется покаяться.

Шинс опустила ноги на пол и повернулась к нему впервые с начала их беседы.

– Это был сарказм, Сикар? Я не думала, что вы так умеете.

– Не умею. Наверное, это чудо.

Она невольно засмеялась, но ее подозрения росли. И росли дальше, когда она увидела, как епископ, несмотря на перепалку – хоть и мягкую – смотрел вперед, не желая глядеть на нее. Его пальцы теребили ткань его мантии.

– Хорошо, вываливайте.

– Прошу прошения?

– Вы же не пришли рассказать мне о статусе разговора, который еще не завершен?

– Ах, нет. Ты права.

– И вы нервничаете, как школьник. Или кот в грозу.

– Я…

– Может, как нервный школьник, который боится грозы, как кот.

– Виддершинс…

– И кот с медным хвостом.

Сикар хотел посмотреть ей в глаза.

– Ты хочешь ответ на свой вопрос? Или будешь болтать?

– Мы меня знаете. Я не могу не болтать.

– Я хочу, чтобы ты обдумала разрешить Церкви официально включить Ольгуна в Священное соглашение.

Только их паника – Шинс и ее божество не могли понять, куда бежать – удержала ее на месте.

– Ч-что?

– Милая, мы знаем, что ты прожила так долго только из-за удачи и по милости богов. Если ты умрешь как его единственный последователь…

– Я знаю! – скамейка тянула ее к полу, она сжалась в углу, прижав колени к груди, обвив их руками. Большая часовня будто смыкалась на ней, сжимая в каменном кулаке страха.

Она знала годами, что с этим придется столкнуться, и они говорили об этом не раз, но всегда было просто отложить это. Конечно, она должна была согласиться – то, что она была его единственной послушницей, делало его уязвимым. И если она умрет, он умрет.

Потому у них была их связь, их отношения.

Сикар увидел ее сомнения и протянул к ней руку. Шинс смотрела на его руку, не узнавая, не двигаясь.

– Я понимаю, – мягко сказал он, – что прошу тебя отдать.

– Понимаете? Вы?! – она поняла, что кричит, когда все разговоры в комнате притихли, но ей было все равно. – Вы не знаете! Мы не можем… я не могу… нет!

– Но это правильно. Думаю, ты знаешь.

– Нет!

Сикар убрал руку, поняв, как глупо она висела там.

– Я буду, конечно, уважать твое решение, – его плечи напряглись, и он начал вставать, но замер. – Но, Виддершинс, все не всегда зависит от меня.

Она покачивалась, глядя на носки сапогов.

– О чем вы?

– Я не знал, что это было тогда, – мягко сказал он, – но после твоей истории знаю. Когда ты была… Когда Суванье…

– Пытала меня.

– Да. Это. Я ощутил это. В своих снах. Это был будто знак.

– Нет. Это невозможно!

– Последние несколько лет некоторые люди, включая таких, как я, у власти, ощущали Ольгуна. Ты знаешь это.

– Да, но… – она плакала. Когда успела начать? Это случалось часто, и ей уже надоело. Она зло вытерла щеку ладонью.

– Но знания – не поклонение, – закончил он за нее. – Ты права, это так. Ты должна понимать, что, когда люди узнают об Ольгуне, когда начнут понимать, как он приглядывал за ними, как помогал тебе освободить город от Ируока… вся ситуация уникальна, но, думаю, их знания станут верой. Может, не искренним поклонением, но…

Качая головой, раскачиваясь, Шинс чудом не упала со скамейки.

– Я не могу. Нет. Сикар, не сейчас. Это слишком. Может… поговорите со мной после, если мы еще будем тут.

«А лучше никогда не говорите».

– Но не сейчас.

– Конечно. Прости, что побеспокоил тебя.

Она встала раньше, чем он прошел четыре шага. Сжав кулаки и поджав пальцы ног в сапогах, чтобы не дрожать, она пошла, почти как хищник, к собранию в конце часовни. Они впустят ее в разговор и планы, нравится им или нет. А, кто против, пусть заставят ее уйти. Они с Ольгуном хотели броситься к опасности, планировать сражения и убийства, может, умереть, но не думать над словами епископа.

В глубине души, Шинс и Ольгун знали, что Сикар был прав, хоть они не признавались в этом себе и друг другу.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Тяжелый туман и морось перестали просто угрожать им. По крышам и брусчатке стучал миллион крохотных копытец, ливень был занавесом, укрывал весь мир собой, пытаясь задушить.

Виддершинс стояла на краю крыши, вода стекала с ее капюшона. Она едва видела здание напротив, оно было темным силуэтом в каплях. Из-за тьмы ночи и погоды казалось, что оно было в милях от нее.

Но она смотрела.

«Сколько раз я буду это делать? Сколько…?».

– Ты понимаешь, – сказал за ней майор Паскаль Сорель, – что мне нужен этот меч.

– Конечно. Ты ведь одолжил мне клинок стража на время операции, не так ли?

Он издал звук в ответ, что был похож на сдавленный смешок, или он просто набрал в рот дождевой воды.

– Как-то так.

– Нельзя ведь просто забрать оружие из-под носа обученного стража.

– Не начинай.

Она повернулась к нему и с трудом подавила смех.

– Ты завял.

Паскаль хмурился из-под шляпы, которая была такой тяжелой от дождя, что опустилась на его уши. Обычно торчащее перо свисало печально хвостом крысы.

– Надеюсь, свой порох вы сухим хранить умеете, – сказала она.

– Мы уже справлялись с погодой, веришь или нет.

– Паскаль, – она вдруг посерьезнела, – я не могу описать точнее. Идол…

– Знаю, знаю. Ты говорила. И жрица. Много раз.

– Воспринимай это серьезнее. И все вы. Легко фыркать от слов о проклятии, но…

– Ты не шутишь. Я знаю. Ты и остальные приведете нас туда, а там мы сами будем следить за тем, чтобы выжить и остаться без проклятия. Если там лабиринт, как ты описала…

– Хуже. И спасибо, что дал мне перебить, до этого ты сделал это два раза подряд.

– Как неблагородно с моей стороны. Виддершинс, я переживаю за тебя. Ты сможешь? Ламберт и Вернадо? Есть те, кто назвал бы твои действия предательскими.

– Лизетта предательница. Она и те, кто верен ей. Они могут гнить, швы штанов.

– Швы…?

Тук-плеск-шмяк сообщил о прибытии гонца стражей, он прибежал по крыше. Он остановился рядом с Паскалем, сплюнул воду и сказал:

– Последняя команда на месте, сэр.

Шинс ухмыльнулась, задумавшись, блестели ли ее зубы от дождя. Она сказала:

– Не отставай, – и шагнула с края.

* * *

Ливень почти слепил и оглушал, но даже он не мог смыть вонь переулка. Старый мусор впитался в землю, и запах слился с кирпичами. Может, очистить это место можно было только огнем.

Шинс не впервые была тут, так что знала, что справится. Но она подумывала попросить Ольгуна выключить на время ее нос. Она решила с неохотой, что ему хватало усиления ее зрения и слуха, и его не нужно было отвлекать.

И она тут ненадолго.

Она нашла часового там, где и ожидала. Он выглядел как нищий, прятался в дверном проеме, пытаясь укрыться от стихий. Многие прохожие, если и замечали его, отмахивались.

В том и был смысл.

«Если подумать, – она разглядывала мужчину пристальнее, чем позволяли полумрак и дождь, – я его вроде бы знаю, да?».

– Скажи, – сказала она сквозь дождь, выходя из тени, – я не тебя как-то раз заставила провести меня по гильдии, опьянив веществом?

Вор смешно запутался в лохмотьях, чтобы вскочить на ноги и вытащить оружие, потянуться за свистком, а у Шинс было много времени, чтобы отреагировать. Почти беспечно взмахнув рукой, она ударила голову мужчину о кирпичи за ним. Не слишком сильно – она не собиралась его убить – но этого хватило, чтобы оглушить его, она развернула его за плечи, обвила рукой его шею, стала душить, чтобы он не скоро пришел в себя.

– Ты предпочел бы вещество, – отметила она, осторожно опуская его на место, где он сидел. Дождь медленно смывал кровь, сочащуюся из его головы. – Может, в третий раз так и сделаем, да?

Из соседних улиц доносился приглушенный стук и оханье других часовых, с которыми примерно так же обращались люди Паскаля.

Стража била, выводила из строя, а то и хуже товарищей-искателей.

«Это должно быть странным. Я должна хоть немного сомневаться, да?».

Но этого не было. Мысль о сражении против бывших товарищей с ее бывшими врагами и возможность остаться врагом гильдии после того, как Лизетту уберут, едва была замечена. Она должна это сделать. Ради себя и тех, кого она любила.

Лизетта заставила ее так поступить.

Она все еще думала, когда досчитала до пятисот – столько Паскаль дал на то, чтобы заглушить часовых. Она все еще думала, когда что-то тяжелое загремело по брусчатке, встало напротив входа в гильдию Искателей.

Заревела пушка. Усиленная дверь пропала в облаке огня, обломков и дыма. Из всех видимых переулков, углов улицы, дверей бросились солдаты в броне, в черном и серебряном цвете стражи.

Шинс бросилась с ними, и больше времени на мысли не было.

* * *

Не только пушка майора Сореля выстрелила в Давиллоне в ту ночь.

В другой части города, в районе, где не только огонь пушки, но и вообще насилие было мифом, одна из стен поместья Дюкара рухнула от первого выстрела. Луи Риттье, сын покойного Кларенса Риттье, недавно ставший маркизом Дюкаром, вылетел из кровати с криком от внезапного выстрела. Простыни и ковер промокли от дождя. От полога кровати остались только обрывки шелка, и они извивались, как мертвые черви. Он сжался за тяжелым столом, безумно пытался надеть штаны и пояс с мечом, пока капитан солдат его Дома пытался доложить поверх грохота выстрелов и дождя:

– … не просто солдаты! – кричал капитан, тоже скрываясь за столом. – Мои люди докладывают, что там гербы разных семей, включая Лючень!

– Боги! – она знала. Герцогиня откуда-то знала о плане Суванье, как и знала, что он был частью этого. Он не знал, что заставило ее пойти против них с открытой жестокостью, а не политической. – Гонца к страже! Скажи Арчибеку вести людей сюда и восстановить порядок!

– Мой лорд, я… стражи тоже есть среди нападающих.

Кровь покинула щеки Риттье.

– Как это… как мы ничего не слышали об этом?!

– Значит, они собрались быстро, мой лорд. И если они напали на нас первыми… если мы будем примером…

Юный аристократ кивал, медленно беря себя в руки. Хорошо… солдаты его дома были собраны на территории поместья. Они собирались напасть, а не защищаться, но они были вооружены, отдохнувшие и снаряженные. Что бы ни задумала Лючень с крупными домами и стражей, это должно быть на грани закона. Его союзники смогут ответить, пожаловаться в суд, и, даже если они не смогут, многие солдаты снаружи не станут без сомнений стрелять по владениям аристократа.

Дом Риттье мог победить, но им нужно было просто выстоять.

– Капитан, – приказал он, застегнув пряжку на поясе, – отправьте гонца с белым флагом. Скажите гаду, что ведет этот фарс, что я не признаю его законную власть нападать на меня и мои владения. Скажи ему, что я вызываю его на дуэль чести, ведь мою честь он запятнал, и он спасет жизни на обеих сторонах, если согласится. Это должно дать нам время отправить гонцов к союзникам и сообщить, что происходит.

– Сэр! – солдат отсалютовал и поспешил за дверь, неловко пригибаясь.

Через пару минут выстрелы утихли.

Маркиз медленно и подозрением встал, покинул укрытие и прошел к окну, чтобы понять, что происходит. Его капитан пришел к нему, когда он отодвинул штору.

– Луи Риттье! – раздался голос за стеной, громче дождя, слышный всем мужчинам, женщинам и детям на улице. – Выйди и обратись ко мне! – пауза. – Даю слово, что тебе не навредят.

– Мы ему доверяем? – прошептал солдат.

Риттье хмыкнул.

– Он открыто дал слово. У него будут проблемы, если он нарушит его, – он протер глаза, жалея, что не побрился, и встал на подоконник. – Я – Луи Риттье, маркиз Дюкар! – закричал он. – По какому праву вы напали на мой дом? Приказали солдатам стрелять по их согражданам?

– По праву законного указа, подписанного ее светлостью, где заявляется, что Дом Риттье, среди других, предатели города и правительства Давиллона!

– Даже если бы это было правдой, что я отрицаю, это не по правилам! Герцогиня не может издавать такой указ без суда!

– О, может! В присутствии и с согласия трибунала патриарха Домов Беатрис Лючень, герцогиня Давиллона, временно вернула свое право власти над землей и титулами!

Юный аристократ понял, что его рот раскрыт, когда ветер бросил за его губы капли дождя.

– Этого не было поколениями!

– Это не применялось поколениями! – парировал голос. – Это не запрещено законом! И ее светлость решила, что заговорщикам на ее земле нужно преподать урок. Вам, если вы не поняли.

Риттье застрял между гневом и растущим ужасом.

Аристократ вдали продолжал, и Риттье не понимал, как он не охрип от крика:

– Если хотите оспорить законность этого перед судом, у вас будет шанс. Если вы сдадитесь. Если решите перейти к личной дуэли, я согласен, но мне придется требовать дуэли до смерти! Это часть… послания ее светлости.

– Мой лорд… – начал капитан. Риттье отмахнулся. Он был не лучшим дуэлянтом в мире, но все же выше многих мечников. И тот, кто кричал, точно был из аристократов, а не каким-то военным. Убийство его не спасет Дом Риттье, но даст союзникам время на действия. Законно… или нет.

– И как, – крикнул он, выхватив рапиру и взмахнув ею пару раз, – зовут наглеца, которого я буду наказывать за нападения на мои владения и мою персону?

– Эврард Даррас!

Рапира Риттье застыла посреди взмаха, он был бледен до этого, а теперь кровь отступила к пальцам его ног.

– Капитан? – Риттье гордился уверенностью своего голоса.

– Да, мой лорд?

– Прошу, отправь гонца к месье Даррасу и сообщи, что мы хотим оспорить это нарушение в суде, а пока что дом Риттье сдается.

– Да, мой лорд.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Густой от дыма, пыли и крошки камня воздух в верхних коридорах гильдии искателей казался тверже стен, что рушились вокруг них. Все кашляли и отплевывались, кричали вопросы и приказы, просто кричали. Гремели выстрелы, гудели арбалеты, и разные снаряды впивались в плоть и кирпичи.

Пушечные ядра и первая волна пуль из пистолей и мушкетонов открыли здание, как банку консервов, очистили коридоры от защиты, вызвали у воров хаос. Теперь стражи двигались в дымке, стреляли, замечая движение или звуки сопротивления. Но они знали, что искатели собирались за этим дымом в группы, что обе стороны были слепы, пока бой не перейдет глубже в лабиринт. Что, как только элемент неожиданности перестанет действовать, как бы хорошо ни было продумано нападение, стражи тоже понесут потери. Такой была цена рейда.

Виддершинс дым не мешал, ведь у Ольгуна не было глаз, так что ослепить его не вышло.

– Пока не стреляйте! – она надеялась, что крик из рядов сзади донесется до солдат в первых рядах. Скоро она узнает.

Сила Ольгуна окутала ее, она побежала, и движения были как водопад. Она бежала, прыгала, оттолкнулась от стены, сжала руками плечи испуганного стража и взмыла вверх. Ее ноги ударились об пол между солдатами с одной стороны коридора и поваленными ворами с другой, она снова быстро взлетела. Она сжалась в комок, перекатилась три раза подряд, уходя от линии огня обеих сторон. Она взлетела над головами первых искателей, рухнула на ладони в гущу группы, прыгнула на ноги и пригнулась с рапирой в руке.

«Жаль, никто этого не видел».

– Ребята, – позвала она и закружилась.

Она вертелась, бросалась, делала шаги в сторону, пригибалась, но не из-за того, что видела опасность, а потому что Ольгун управлял ее движениями, не сильно, но ощутимо давил на ее конечности, чтобы она реагировала быстрее, чем думала. Она отклонилась в талии и коленях, почти горизонтально, пара клинков пронзила место, где она была до этого. А потом она молниеносно парировала. Крики боли, звон металла на полу, стук тел. Стонущих тел. Ольгун знал, что она не хотела убивать, если позволяла ситуация.

И он знал, что она не будет мешкать, если выбора нет.

Крики отовсюду были дикими, паническими. Искатели не знали, кто или что рухнуло в их группу, они знали лишь, что врагов не была сотня, как их. Шинс танцевала в дыму, и они могли заметить вспышку стали там, серую тень тут, но это пропадало раньше, чем слезящиеся глаза могли разобрать больше.

Стук молоточков слился с предупреждением Ольгуна, Шинс лишь улыбнулась. Искры вспыхнули и зашипели, молоточки отвалились, и три пистоля выстрелили, три искателя упали, крича от боли, подстреленные своими испуганными товарищами.

Шаг, поворот, отбить внизу, отбить сверху. Сталь гремела, напоминая стук дождя, словно гроза снаружи решила присоединиться к ним. Шинс напала, рапира попала по чему-то мягкому и скулящему. Она низко пригнулась, другой вор попытался ударить, и Шинс выбила ноги из-под напавшей женщины. Тяжелый стук сообщил, что враг поднимется не скоро, но Шинс на всякий случай пронзила ее ногу.

Дымка стала рассеиваться от ветра движений Шинс. Стало видно участки каменной стены по сторонам. Кровь блестела на полу в свете лампы, и только тогда Шинс стала слышать хлюпанье с каждым шагом.

«Но, – подумала она, поежившись, – я хотя бы не лежу в этом».

Семеро искателей лежали вокруг нее на полу, в них были разные дыры, которые им дали не природа или боги.

«Может, боги и даровали их им…».

Восьмой вор стоял, потому что был дальше всех, когда разверзлись пучины ада, и он напоминал пугало, которое только набили соломой. Его губа дрожала, слезы текли по лицу, и дрожь в его руках передалась мечу и стала такой сильной, что кончик клинка не было видно.

Шинс улыбнулась. Он пискнул, бросил рапиру и рухнул на колени, убрав руки за голову.

– Молодец, – сказала она. – Ты вырастешь мудрым стариком, – она побежала по коридору глубже в лабиринт, оставляя зачистку стражам, что следовали за ней.

* * *

Лицо вспотело, Ренард ворвался в комнату на низших уровнях гильдии, затормозил за группой искателей. Многие были в обычной одежде, а то и в пижамах, но пистоли и мечи все равно носили с собой.

Они смотрели на другой вход комнаты, собрав столы и стулья, сделав из них укрытие. В этом был смысл, ведь сторона, куда они смотрели, вела в коридоры, откуда мог прийти захватчик, а Ренард, тем временем, появился снизу.

– Сзади! – прохрипел он им, согнувшись и уперев руки в колени. – Не знаю, как, но… они нашли тайные входы! Они в минутах позади меня!

Искатели тут же, ругаясь, подвинули мебель к другой стороне. Они покажут чертовой страже! Люди закона хотели застать их врасплох, но они придут на свою гибель.

Ренард прошел в другую часть комнаты, встал у двери, за которой они следили до этого.

Дверь, откуда придет стража. Да, Ренард провел их по тайному проходу, но не по тому, который назвал.

Рапиры и пистоли в руках. Ренард смотрел на спины людей, которым не стоило столько бросать из-за Лизетты, и ждал начала выстрелов.

* * *

– Придется идти комната за комнатой, – приказал с неохотой Паскаль. Он хмурился из-за того, сколько времени это займет, но им нужно было поступать правильно.

Он не ожидал, что в коридоре будет столько дверей! Они смеялись над ним в трепещущем свете лампы, как зубы усмешки.

– Команды по четыре. Двое в комнате, двое на подхвате в коридоре. Никто ничего не делает один, внимательно нападайте на врага. Найдете кого-то или что-то важное, зовите. Тут же.

Все это было стандартной процедурой для такой операции, но майор не хотел, чтобы его люди расслаблялись. Не тут.

– Кольерс! Дилсэ! Рено! Вы со мной! – он не проверял, а пошел по длинному коридору. Он знал, что они пойдут следом.

Весь проход гремел от топота тяжелых сапог, выбивающих двери, от криков с приказами, от перевернутых столов и шуршащей бумаги. Только порой в эти звуки попадали звуки сражения, но ими были лишь несколько быстрых выстрелов. Большая часть комнат была пустой, и обитатели других чаше всего выбирали сдаться, а не биться.

Пока все шло хорошо, но Паскаль хмурился. Проблема была в том, что они вечно будут идти до конца коридора. Если кто-то ждал их там, они успеют устроить засаду или сбежать в хаосе.

– Мы начнем с другой стороны, – сообщил он трио, что шагало за ним. – Пойдем отсюда и встретимся со всеми посередине.

Оттуда все стало рутиной. Выбить дверь, ворваться внутрь, быстро оглядеться с пистолем в руке, проверить все тени. Минута усиленных поисков, чтобы никто не остался скрытым за мебелью, чтобы опасность или доказательства не остались в комнате. А потом следующая комната. Паскаль и Дилсэ вошли, Кольерс и Рено заменили их в следующей комнате, пока они ждали в коридоре, потому опять Паскаль и Дилсэ. Поведение было знакомым и эффективным, как в часах.

Но от повторения действий даже профессионалы могли стать немного невнимательными.

Паскаль уже прошел в темную комнату, отодвинулся с дверного проема, но в комнате вспыхнул и прогремел выстрел. Констебль Дилсэ закричала за ним, но не было ясно, насколько все плохо. Хотя, раз она ругалась, рана не была смертельной. Остальные ворвались на звук беды, но майор их не видел.

Он смотрел на дуло пистоля и врага, сидящего у двери в дальней стене.

Он ответил на выстрел, и враг уже лежал у двери в дальней стене. И немного плоти его плеча осталось на двери.

Раненый кричал, раненая констебль ругалась еще немного, а потом стала хрипло и с болью дышать. Кольерс опустился рядом с ней, обрабатывал рану, пока Рено направился к пленнику, чтобы тот не смог никуда в ближайшее время уйти.

А Паскаль отправился проверить дальнюю дверь. В этом коридоре им еще такие комнаты не попадались…

Дверь была меньше той, что вела в коридор, но в остальном была такой же. Майор выбил ее и бросился с рапирой в руке…

Большой силуэт появился в тенях, высокая фигура с пистолем.

«Идиот. Вот идиот! Сам же говорил не ходить в одиночку! Я за такое наказывал уборкой в туалете!».

Паскаль отчаянно бросился, вытянув клинок, который большой вор легко обошел, и другой рукой схватил дуло пистоля, что, даже если он выстрелит…

– Ай! Черт возьми!

Боль была резкой, послала покалывание по всей руке. Но это было лучше, чем быть застреленным. Он и крупный искатель посмотрели на пистоль, а потом молоточек опустился не на пистоль, а на плоть между большим и указательным пальцами Паскаля.

Лареми Привотт, мастер заданий гильдии искателей – Паскаль узнал вблизи лысую голову и тело обезьяны, они уже пересекались – что-то хмыкнул, а потом сказал:

– Ты издеваешься.

– Как и ты, – сказал Паскаль, отчаянно искал рапиру свободной рукой. Не рапиру, он был слишком близко, она не спасла бы. Нет, страж бросил меч и потянулся за кинжалом. Но он не нашел его, ведь тиски в виде кулака сдавили его запястье до хруста костей. Он невольно охнул от боли.

Они врезались в стены и мебель в своей дуэли. Паскаль не мог отпустить пистоль, хоть было больно, а Паскаль пострадал бы от кинжала, если бы ослабил свою хватку.

Паскаль был в лучшей форме, чем многие, но все еще был вторым в их дуэли. Привотт, судя по насмешке, тоже это знал.

– Хочешь что-то сказать перед концом?

– Ну… да, – хрипел он. – Вы… арестованы.

Мастер заданий рассмеялся.

– Можете сдаться… сейчас, – выдавил Паскаль, – или можете… убить меня, а потом… вас застрелят мои люди… в другой комнате.

Привотт застыл.

– Ты блефуешь.

– Нет, – прохрипела Дилсэ с порога, голос был твердым, хоть и с болью. – Он прав.

Она и два солдата стояли или пригибались, целясь пистолями в пару дуэлянтов.

– Вы ждали… приглашения? – спросил Паскаль, все еще зажатый в схватке.

– Мы не в таком отчаянии, чтобы стрелять сквозь вас, сэр.

– Это я ценю, – майор посмотрел в глаза искателя, тот озирался, пытался сбежать, но выхода не было. – Ты мог бы взять меня в заложники, конечно, – его дыхание замедлилось, – и это провело бы тебя мимо них. Но в коридоре их еще больше. Куда бы ты ни повернулся, откроешь кому-то спину. Насколько ты верен Суванье, Привотт? Готов страдать из-за нее?

Мужчина выпрямился, отпустил запястье противника и пистоль (и Паскаль убрал пострадавшую ладонь от пистоля).

– Думаю, офицер, – сказал он, – я сдамся.

* * *

– Вы не хотите этого делать.

Мушкеты и пистоли висели на стенах и валялись по комнате. Арбалеты стояли, готовые к использованию, на полках. Мечи и кинжалы, некоторые на тех же полках, некоторые висели, сильно пахли маслом. Из-за укрепленной железом двери, что была приоткрыта, доносился едкий запах пороха.

Группа искателей заняла оружейную гильдии, они собрали оружие и снаряжение, и все они смотрели на Игрейн Вернадо, прошедшую в комнату.

– Еще не поздно, – продолжила она. Жрица замерла, приковывая к себе все внимание, а потом пошла по оружейной. – Вы еще можете вернуться к светлости Скрытого бога.

– Как ты? – рявкнул один из них. – И быть заодно со стражей?! Предательница! Ты…

– Скрытый бог использует нужные инструменты, Пьер. Гильдия искателей нынче под каблуком отступницы, которая прогнала старейшин гильдии и священников. Вы верите в то, что наш бог потерпит такое?

– Мы – не церковь! – рявкнул Пьер. – Суванье сделала наше дело прибыльнее, чем при Скрытом лорде или твоем боге!

Гул согласия был от некоторых, но Игрейн видела сомнения на лицах большинства.

– Опустите оружие, – приказала она. – Быть тут – не преступление. Многие, кого арестовала стража, будут выпущены через пару дней и смогут помочь отстроить гильдию. Или вы можете сражаться и умереть ради настоящей предательницы. Даже если вы чудом победите, как долго вы проживете без одобрения Скрытого бога?

Она пересекла оружейную, миновала полки и кучи оружия, как и нерешительных воров, оказалась у двери в комнату с порохом. Даже те, кого не тронули ее слова, не напали на нее и не станут. Может, они и отвернулись от Скрытого бога, но они все еще не осмелятся убить одну из его жриц в стенах гильдии искателей.

Но они еще могли решиться. Пьер и несколько других подняли оружие.

– Ты заодно со стражей против искателей. Как по мне, в этом предательства больше.

– Тогда докажем это. Если хотите меня выслушать, присядьте на пол.

Они переглянулись в смятении, шептались с тревогой, но некоторые воры сели.

– Так мало? Стыдно.

Пьер усмехнулся.

– Думаю, ты закончила тут, Вернадо.

– Да, пожалуй.

Она вдруг скрылась за бронированной дверью, стражи в коридоре, которые подкрались, пока она задерживала искателей, открыли огонь.

Открыли огонь над головами тех воров, которые послушались предупреждения жрицы.

* * *

– Вы понимаете, что потратили время и зря пролили кровь? – хоть он был на коленях и в оковах, присутствие товарищей – тоже задержанных – вернуло искру Лареми Привотту. – Даже если все это было бы законно без приказа командира Арчибека…

«Откуда он знает об этом?» – но Паскаль не долго думал об этом.

– …Церковь заползет в ваши задницы и отлупит их изнутри за нарушение законов Священного…

Паскаль кашлянул и протянул раскрытую ладонь. Констебль тут же сунул в его руку свиток. Майор рассмотрел его и повернул, чтобы Привотт увидел печати Дома Лючень и Церкви Священного соглашения. Паскаль сломал их большим пальцем, раскрыл свиток с, как он признавал, ненужным размахом, и принялся читать:

– Беатрис Лючень, герцогиня Давиллона, применила свое законное право в экстренной ситуации проявить власть над Давиллоном и его официальными представителями, включая стражу города… – последнее не было написано, но майор хотел, чтобы это было понятно. Не слушая ворчание, он продолжил. – В ответ на действия по изгнанию священников и отказ от поклонения Скрытому богу, его преосвященство Сикар вместе с законным собранием четырнадцати жрецов заявил, что заведение, известное как гильдия искателей уже не попадает под защиту Священного соглашения…

Он не читал дальше, никто не услышал бы его за возмущенным ревом.

– Так нельзя! – Привотт перекричал шум, оглушая. – Даже епископ не может такое заявлять.

Ответил не Паскаль, а Игрейн Вернадо, прошедшая к мастеру заданий. Она присела перед потным и красным мужчиной.

– Это противоречиво, – призналась она и добавила с широкой улыбкой. – Уверена, ты можешь написать церкви, когда сможешь передать послание кому-нибудь свыше. Они даже могут с тобой согласиться, но я очень сомневаюсь. В любом случае, как старший священник и епископ в рядах матушки-церкви, он имеет право издать указ, пока его не опровергли.

– Предательница! – прошипел он, дергаясь в оковах.

– Я? Это ты пошел за узурпатором, Реми. Благодари ее, кстати. Из-за угрозы, которую она представляет, мы смогли собрать церковь и Дома.

Она склонилась сильнее. Зашептала на ухо мастера заданий:

– Защита Скрытого бога никогда не была глупой выдумкой, дурак. Жаль, что тебе пришлось узнать это таким путем.

Она встала и вернулась к страже, оставив бывшего друга и союзника ругаться и плеваться от гнева и страха.

* * *

Шинс снова бежала быстрее, чем могли люди, она упала на колени, отклонилась и проехала по коридору, минуя огонь пистолей. Она юркнула за баррикаду и под руками первого ряда, раня ноги там, где пробегала.

Она вскочила посреди них. Она схватила одного из искателей за пояс и воротник, направила его голову – с помощью Ольгуна, конечно, – в потолок.

Те, кто еще стоял, повернулись к ней, враги наступали и сзади, желая ее крови.

Конечно, в том и была идея. Они сосредоточились на ней, и последняя группа часовых не следила за коридором, откуда она пришла.

Виддершинс улыбнулась, бросила рапиру и прыгнула. Ее правая ладонь и нога прижались к стене, левые – к потолку. Даже с помощью божества это положение было неловким, ей не хватало настоящей поддержки, и она могла продержаться лишь пару секунд.

Но этого хватило, чтобы Ренард и стражи с ним выстрелили без помех по искателям.

Выжившие воры мудро подняли руки.

Шинс спрыгнула на пол, приземлилась, рисуясь, на рукоять меча носком сапога. Она развернулась, подцепила оружие, и оно взлетело в дюймах от ее груди, где она взяла его так ловко, словно его просто протянули ей.

– Не знаю, – отметил Ренард, подходя к ней, – была ли необходимость в последнем.

– Это должно остаться тайной жизни, – она указала на дверь кивком, посмотрела на друга, а потом на отряд солдат, с которыми встретилась до этого. – Все готовы?

Кивки и поднятое оружие были ее ответом.

Она открыла дверь в комнату Скрытого лорда.

Виддершинс привыкла видеть комнату в дыму, и она не сразу поняла, что так уже не должно быть. Что дым был темнее, что воняло горелой плотью, а не благовониями Скрытого лорда.

Дым поднимался из скрытого люка, по которому Ренард сбежал от Лизетты месяцы назад. Стражи ждали внизу с мушкетонами, и место было пропитано маслом. Им приказали, что, если кто-то будет идти из того проема, не крича нужную фразу, нужно поджечь масло и стрелять по всему пространству. Такое даже Лизетта с ее дарами не должна была миновать.

Но позже, внимательно все осмотрев и допросив выживших, Шинс и остальные узнали, что случилось. Безумная женщина использовала тела своих людей, чтобы подавить огонь, прикрыть себя от обстрела. А потом она приблизилась на расстояние клинка, и у солдат не было ни шанса.