Текст книги "Конец соглашения (ЛП)"

Автор книги: Ари Мармелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Словно похороны прошли неделю назад, а не больше года назад.

Осквернение тоже было недавним. Куски камня были относительно чистыми, и вырванные растения не сгнили полностью и не высохли, а медленно разлагались.

Шинс опустилась рядом с могилой, ее колено с хлюпаньем погрузилось в грязь. Она осторожно подняла гнилые останки розы, подержала на ладони и сжала кулак, сминая ее пальцами. Даже гнев угас, оставив пустой парализующий холод.

– Ольгун? Надзиратель?

Она ощутила слабое натяжение, кивнула и пошла за ним.

Найти его было несложно, Шинс справилась бы и без помощи Ольгуна. Напротив главных ворот в дальнем конце кладбище недавно расширили. Земля еще была в открытых ранах там, где убрали стены, было видно ряды свежих могил. Надзиратель, Шинс посчитала, что им был пожилой мужчина с пепельными волосами в шерстяной одежде, утомленно опирался на лопату и смотрел, как группа работников копает еще яму в паре ярдов от него. Шинс им не завидовала, ведь земля была мокрой от погоды и твердой от множества ног, ходивших по ней последние недели. Запах почвы в воздухе был таким сильным, что Шинс поражало, как остальным он не мешал.

Она не скрывала свое приближение, и надзиратель повернулся на звук ее шагов.

– Чем могу помочь, мадемуаз…?

– Могила Маргулис. Что с ней произошло?

– Произошло? Боюсь, я не знаю, что…

Виддершинс вздохнула.

– Серьезно? Женевьева Маргулис была моей подругой. Я была у ее могилы больше раз, чем вы умеете считать. Так что не изображайте неведение, ладно?

Он выпрямился во весь рост и хмуро посмотрел на нее.

– Мы копаем много новых ям, – заявил он, – и решили пройтись и по нескольким старым, где время и погода начали…

– Пытаемся сохранить лицо? У вас и список есть, по которому вы проверяете могилы? Просто говорите правду!

– Хватит перебивать! Мадемуазель, не знаю, где вы учились своим манерам…

– Ее тела нет, верно? Кто-то ее выкопал. И так не только на этом кладбище.

Паника в глазах старика, он лепетал и не сразу смог возмущенно выпалить:

– Я не слышал о таком бреде! – но он уже все доказал.

– Спасибо, – крикнула она и пошла прочь. Она сделала три или четыре шага, и он позвал ее:

– Мадемуазель, стойте! – ей хотелось проигнорировать его, но она остановилась, чтобы он догнал ее. – Прошу, – хрипло и тихо сказал он, – не знаю, как вы узнали, но никому не говорите! Все боятся и расстроены и без этого. Если весть разойдется…

– Насколько все плохо? – спросила она. Он ошеломленно посмотрел на нее. – Я только вернулась в город, – она махнула рукой на расширенную часть кладбища. – Если честно, вашему бизнесу я процветания не желала бы.

Он вздохнул с печалью, как могли только старики, которые могли серьезно говорить о «старых добрых днях».

– Преступлений стало больше, стража не справляется, и солдаты домов помогают хранить мир, но при этом они враждуют с политическими противниками. Я такого еще не видел. И это не считая…

– Не считая чего? – спросила она, когда стало ясно, что он не планирует продолжать.

– О, обычных слухов. Такие возникают каждый раз при беспорядках. Только в этот раз их ужасно много.

Скрипя зубами от нетерпения, она спросила:

– Какие слухи?

– Некоторые говорят, что на улицах что-то сверхъестественное. Как прошлым летом…

Ольгун отреагировал так, что даже Шинс не смогла разобрать.

– Эм, спасибо, – сказала Шинс надзирателю, а потом побежала к вратам. Старик остался позади, кричал ей не говорить никому. – Ага, – пробормотала она. – Так никто не поймет, что у тебя секреты.

Ее божество снова испуганно залепетало.

– О, успокойся! Это просто очередной трюк Лизетты. Пользуется тем, что запугает людей. Подлая жаба, а не женщина. Стоило убить ее в тот раз.

Детская и робкая неуверенность.

– Возможно. Но даже если она смогла что-то призвать, все началось и закончится ею. Это не как с Иру… как раньше.

Ольгун не звучал – точнее ощущался – убежденно, но спорить не стал. Шинс миновала врата, резко повернула, и он поднял вопрос в ее голове.

– Нет! – она затормозила, перевела дыхание, которое вдруг стало резким и быстрым. – Нет, – повторила она, – мы не пойдем к квартирам. Мы уже знаем, что там найдем, и я не могу… нет. Спать негде, да и некогда. Тебе придется поддерживать меня, пока мы не закончим.

Может, это было глупо. Ей стоило поспать после этих дней, и хотя Лизетта не была угрозой один на один – Шинс это уже доказала – никто не знал, как сложно будет до нее добраться.

Но Виддершинс не могла вернуться в убежища. Найти Жен и Джулиена в том же состоянии, что и Александра… нет. Это было слишком. Она устала от смерти.

Кроме одной задуманной смерти…

* * *

Виддершинс сидела на мокрой крыше, болтала ногами, осторожно стирала кровь с рапиры обрывком ткани. Переулок под ней был по лодыжки в застоявшейся воде после дождя, кучи мусора дали «соки», и трое мужчин стонали и скулили. Они выживут – если их раны не заразятся – но вряд ли смогу нормально ходить.

Она не хотела доходить до такого. Ночью она смогла обнаружить банду, в которой узнала Искателей, и Виддершинс хотела проследить за ними, узнать о новом поведении гильдии, надеясь подслушать достаточно, чтобы понять, что происходило в залах под землей.

Печальный план дожил до мига, когда воры нашли первых жертв. Когда стало ясно, что они пришли не за деньгами юной пары, а хотят крови или чего похуже, Шинс не смогла стоять в стороне.

Результатом, благодаря неожиданности и силе Ольгуна, стали три покалеченных искателя и три здоровых человека – пара и четвертый член банды, успевший сбежать.

– Не случайно, – объяснила Шинс своему любопытному напарнику, двигаясь на краю крыши, чтобы видеть раненых, но не сидеть в луже. – Я хотела, чтобы он ушел. О, я так и сделала! Зачем мне выдумывать… что?! Будто я стала бы врать тебе, чтобы ты думал обо мне лучше. Ты уже знаешь, что я часто ошибаюсь, так зачем… не это… о, отстань.

После пары мгновений, когда маленький бог перестал хохотать, Шинс продолжила:

– Как я и говорила, – прорычала она, – вряд ли он успел разглядеть меня. Он знает, что кто-то превратил его друзей в отбивные. Раз эти ребята были не в состоянии говорить со мной, да они ничего и не знали, их друг может вернуться с кем-то более важным и не таким раненым. И даже не пытайся говорить мне, что это бред. Ты не говоришь. Ты не знаешь, как работают слова.

Это продолжалось какое-то время под стоны, доносящиеся снизу. Шинс пыталась объяснить Ольгуну, что такое слово, когда он сообщил ей, что кто-то приближается.

– Хорошо. Будь добр…

Ночь стала ярче, звуки – четче. Она четко слышала топот, стук мечей о бедра.

– Ха, а они подготовились. Неужели он сказал, что его команду одолело несколько человек?

Ольгун хихикал.

Банда добралась до переулка, их вел сбежавший мужчина. Шинс насчитала десять голов, их было больше, чем она хотела сразить, хоть и с помощью Ольгуна. Одну из голов она узнала: лысую, как брюхо змеи, на теле в кожаном костюме, что больше подходило медведю или горилле, а не человеку.

– Так-так. Мастер заданий Реми Привотт собственной персоной. Похоже, я разозлила еще не все богов.

Она шмыгнула, когда ее бог намекнул ей дать им время.

Ей повезло. Второй после Скрытого лорда – или женщины, занявшей его место, если Лизетта не изменила иерархию гильдии – мастер заданий знал обо всем происходящем в гильдии. Ей просто нужно было задать правильные вопросы.

Она широко и опасно улыбнулась.

– Твои уши лучше моих, – прошептала она. – Стражи или патрули домов есть неподалеку?

Учитывая, как много их было вчера, она должна была удивиться, когда он сказал, что их нет.

Она не была удивлена.

– Хорошо. Подожди…

По приказу Реми несколько искателей пошли в ниши между зданий, опустились возле раненых товарищей. Несколько других стояли в начале переулка, сжимая кинжалы, меч и… пистоли.

– Тот, – шепнула она.

Оружие взорвалось, металл изогнулся, части отвалились. Грохот разнесся в ночи Давиллона, как и пронзительный крик – скорее испуганный, чем исполненный боли, но там были обе составляющие – мужчины, что сжимал пистоль.

Все мужчины и женщины в том переулке развернулись или вскочили на ноги, выхватив оружие с колотящимися сердцами. Реми не закончил ругаться, когда без помощи божества стало слышно крики и быстрые шаги приближающегося патруля, привлеченного выстрелом.

Шинс знала, что грядет. Она рассчитывала на это.

– В рассыпную! – прошипел мастер заданий. Искатели послушались, убежали в стороны в одиночку или парами. Во все стороны. Многие остались на улицах, но некоторые полезли на здания или укрылись внутри.

Важен был только один из них.

Реми взбирался на здание рядом с тем, на котором сидела Шинс, с ним был нескладный небритый вор, которому не мешало помыться. Они удивительно тихо бежали по крышам, пригнувшись, перепрыгивая с одной на другую, быстро покидая место происшествия.

Виддершинс было до смешного легко догонять их.

Было бы лучше, если бы мастер заданий бежал один, но ей так сильно не везло. И ей нужно было оставить его одного.

– Хорошо. Подумаешь, еще один раненый вор. Так безопаснее для улиц, да?

Ольгун отметил, что ей не нужно было больше врагов к гильдии, но раз она уже знала об этом, она проигнорировала его. Она сказала:

– Тут нужна скорость и толчок.

Реми и его товарищу нужно было перелететь улицу, хоть и узкую, но не переулок. Прыжок был опасным, но не слишком сложным, особенно для опытных мужчин.

Они добрались до края, и бег Виддершинс стал ужасно быстрым. Она держалась на крыше чудом, волосы и капюшон развевались за ней на ветру от ее движения, она приблизилась за пару мгновений. Когда ее добыча прыгнула, она была в шагах за ними.

Она ощутила Ольгуна под собой, он подтолкнул ее, и она взлетела в воздух выше и быстрее остальных. Она прижала колени к груди, давая себе место, чтобы пролететь над головой товарища Реми.

Она опустила ноги в воздухе.

Мужчина закричал от резкого удара по плечам, затрещали кости, и он полетел вниз. Удар Шинс не изменил его полет вперед, и крик оборвался, когда он врезался в стену ниже места, куда прыгал.

Ни удар, ни падение не были фатальными, но, когда он придет в себя, он будет завидовать друзьям в переулке, которых лишь порезали пару раз.

Учитывая поведение гильдии в последнее время, Шинс не ощущала вину за свой поступок.

Шинс опустилась на крышу из-за толчка Ольгуна на миг раньше Реми. Этого хватило, если учесть, что он еще не осознал, что происходило. Девушка присела и повернулась, вытянув ногу, ударила мужчину по лодыжкам, выбив их из-под него, когда он только приземлялся. Мастер заданий пошатнулся и упал на крышу лицом и грудью, его ноги торчали над краем. Шинс подтолкнула его носком сапога, но не так, чтобы он улетел с края, а лишь чтобы поехал и впился руками в крышу, стараясь удержаться от болезненного падения.

Он мог, конечно, забраться – Реми был сильным – но он поднял голову и увидел кончик рапиры Виддершинс в двух дюймах от его носа.

– Я не собиралась тебя пронзать сегодня, – сказала она. – Но придется нанизать тебя на меч. Так что слушайся.

– Что ж, – прохрипел он, кривясь от боли в ребрах. – Я не хочу тебя злить, да?

– Именно! Хорошо, когда есть понимание.

– Это точно. Когда ты вернулась в город?

Виддершинс охнула от потрясения, почти не преувеличивая.

– Серьезно? Это ты хочешь узнать в таких обстоятельствах?

Реми решил пожать плечами, но застыл, когда съехал на пару дюймов от своего жеста.

– Угрозы тебе мне на пользу не пойдут, хотя ты пожалеешь об этом, так что говори уже, что хочешь знать.

– Ну, да, – Виддершинс присела, не убирая клинок. – Думаю, первый вопрос ты знаешь.

Он не играл.

– Да. Лизетта вернулась. И она во главе.

– Что случилось с прежним Скрытым лордом?

– Боги знают. Я… разговор будет долгим, можно я поднимусь? Руки болят.

– Тогда не говори много.

Мастер заданий зарычал, но они знали, что толку не будет.

– Скрытый лорд? – напомнила она.

– Не знаю. Она говорит, он мертв, но… она не сказала, кто был под маской, и она злится, когда разговор заходит о нем. Может, он не так мертв, как ей хочется. Или мертв. В общем, его нет, и она уже убрала многих искателей, что были верны ему.

– Угу, – рапира дрогнула. – Но ты в их число не пошел.

Реми, не двигаясь, выглядел так, словно снова хотел пожать плечами.

– Я выполняю работу. Я верен гильдии, а не человеку.

– Угу, – повторила Шинс. – И ты не хотел, чтобы она тебя вскрыла и осмотрела внутренности.

– И такое было, – признал он.

– И она теперь Скрытая?

– Нет. Бегает такая, как есть.

Шинс впервые в разговоре опешила.

– Я думала, священники говорили об этом. Это ведь требование? Чтобы почитать Скрытого бога?

– А, это? Лизетта убрала старших священников. Думает, она сможет делать все так, как пожелает.

Она хотела повернуться к Ольгуну, спросить у него, что происходит, но она ощущала его смятение, как свое. Лизетта всегда была фанатичной послушницей Скрытого бога и его учений. Что могло измениться?

Слабый стон, вырвавшийся невольно, привлек ее внимание к Реме.

– Почти закончили, – сказала она, но сочувствия в голосе было мало. – Что вообще происходит?

– Приказы, – он дышал с трудом. – Она хочет… чтобы люди нас боялись… хочет тела на улицах. Пытается… расшевелить стражу и… Дома. Не знаю, зачем.

– Потому что она безумная, – но что-то тревожило Шинс. Лизетта всегда была безумной, но у ее действий была цель. – Хорошо, еще вопрос. Может, последний. Какие у тебя приказы насчет меня?

– Найти… следить. И… все.

«Правильно, ведь на листовках была награда за информацию, а не части тела».

– Думаешь, Лизетта хочет убить меня лично?

– Возможно. Или… она задумала что-то еще. Но ты нужна ей живой… для чего-то.

– Что ж… – Шинс отошла от края, инстинкт и помощь божества окутали ее тенью, и она оставила место, чтобы дрожащий и уставший Реми мог выбраться. – Не стоит заставлять ее ждать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Толстое одеяло тумана развернулось, но, когда Виддершинс подошла к району Рагвэй, оно уже рассеивалось. Остались обрывки тумана, что трепетали у брусчатки. Призраки вчерашних промокших от дождя прохожих.

Магазины и дома становились старее, порой вообще отсутствовали. Она словно шла по рту с плохими зубами. Запах был не лучше. Тут не было канализации. Не чистили улицы. Не было утешения. Не было надежды. Не в Рагвэе.

Виддершинс не замечала. Она была тут слишком много раз.

Здание было старым, кирпичным, когда-то в нем были ростовщики. Почти все в городе знали, что на самом деле было в здании.

Она знала, что за ней следили как минимум трое, хоть она еще не заметила их. Это не помешало ей пройти к входной двери и постучать, будто она собирала налоги.

– Это уверенность! – выдохнула она в ответ Ольгуну. – Не наглость. Потому что я не переживаю.

«Нет. Это не Апостол и его демон, не Ируок и не Пальцекость с его странностями. Это просто Лизетта! – шаги за дверью, засов сдвинули. – Я не переживаю», – и вслух:

– Ох, но будь готов бежать.

Панель отъехала, и Шинс увидела глаза в тени, а они увидели ее.

Судя по тому, как смешно они расширились, воровку узнали.

– Виддершинс, – сообщила она. – К Лизетте Суванье. У меня назначено.

Панель захлопнулась, какое-то время было тихо. Ветер выл и гремел, но вдали, за стенами Давиллона.

– Похоже, завтра будет неприятно, – отметила она. Ее напарник не ответил.

Снова шаги, Шинс, несмотря на браваду, напряглась. За дверью могли оказаться пистоли и арбалеты, ей нужно быть готовой…

Но нет. Дверь открылась, и там было два юных вора, похожих внешне, как брат и сестра. Он был в коричневом и сером, она – в синем и алом, но оба были сильно вооружены, хоть оружие было в ножнах.

– За нами, – сказала женщина. – Мы отведем тебя к ней. Тебе придется отдать меч.

– Только если примешь его острием в себя и очень быстро, – ответила Шинс с милой улыбкой. – Может, не один раз. Ты не неуклюжая, но будет сложно.

После минуты споров двух искателей Шинс выгнали наружу ждать, пока они уточнят у Лизетты решение. Она ждала, засов щелкнул, шаги ушли, и она рассмеялась.

– Вряд ли старая змея любит повторять приказы, – сказала она Ольгуну.

Дверь открылась еще раз через пару минут, и женщина прижимала руку к кровавому носу и губам, а ее напарник или брат был с темным синяком под глазом.

– Похоже, новый босс не такой и добрый, – отметила Шинс. Они хмуро посмотрели на нее и отвернулись, уверенные – или им было все равно – что Виддершинс пойдет за ними. – И ты звал меня наглым! – тихо возмутилась она. – Посмотри на нахальность Лизетты! У нее был бы шанс, если бы нам пришлось резать всю гильдию на пути к ней! А теперь? Ха!

Шинс стало лучше, чем было после того, что она обнаружила в квартире. Она уже один раз одолела Лизетту, они с Ольгуном тогда еще не работали так слажено, как сейчас. Даже если Лизетта тренировалась каждую минуту, у нее нет ни шанса.

Она выглядывала ловушки и засады, хоть была уверена, что этого не будет. Виддершинс следовала за проводниками по туннелям штаб-квартиры гильдии искателей.

Она шла к схватке, которую ждала.

* * *

Вперед, все ниже. По извилистым сложным проходам, похожим на рассыпавшуюся лапшу, мимо открытых и закрытых комнат. Шинс невольно взглянула на темную часовню, странную комнату с тяжелыми порталами и статуей Скрытого лорда в ткани. Она поежилась, вспомнив о жутком проклятии идола.

Всюду воняло дыханием и потом, слышались шепот и смех, искатели смотрели на них. Некоторые отходили, некоторые угрожали, но все равно пропускали ее проводников. Многие узнавали ее лично или по описанию. Многие из них улыбались или скалились. Шинс не была популярной в гильдии. Но некоторые не смотрели ей в глаза или поглядывали с дискомфортом.

«Они боятся. И не меня».

Сомнения стали загораться в разуме Виддершинс. Она быстро затоптала их.

«Это просто Лизетта».

И все же:

– Путь ты запоминаешь? Это место все еще меня путает.

Ольгун сказал ей, что запоминал, значит, его неуверенность была вызвана другим.

– Что тебя тревожит?

Но он не смог четко ответить.

Дверь, к которой два вора привели Виддершинс, не удивила ее. Это была комната аудиенций Скрытого лорда, по крайней мере, раньше. Конечно, узурпатор правила отсюда.

– Думаю, дальше я путь найду, спасибо, – сказала она проводникам. Она опешила, когда они кивнули и отошли. Пожав плечами, Шинс открыла дверь и юркнула туда.

Она теперь могла видеть комнату. Скрытый лорд всегда наполнял ее ароматным дымом, который почти идеально сливался с серой тканью его одежды и в комнате. Эффект был как у призрака, хоть это и раздражало.

А теперь? Это была просто комната, кабинет, как у других высоких рангов гильдии Искателей. Стены были в саже, но большой деревянный стол был произведением искусства, стулья возле него были мягкими, и одинокий стеллаж стонал от стопок бумаг. Жаровни, которые раньше источали густой ароматный дым, теперь были подставками для дорогих масляных ламп, озарявших комнату лучше, чем могли факелы.

И это было всем. А еще там был единственный обитатель кабинета.

– Ты долго, – пожаловалась Лизетта, встав за столом. – Привет, зараза.

Она выглядела подлее, чем Шинс помнила. Ее лицо ожесточилось и осунулось от времени, торчало из густой массы алых волос. Ее губы были тонкими, напряженная улыбка открывала зубы, но не была дружелюбной. Она выглядела обычно в зеленом и черном, жилетка сочеталась с ее волосами, явно была пошита на заказ.

У нее не было видимого оружия, но Шинс не думала, что она не скрывала что-нибудь за столом.

– Я удивлена, Лизетта. Я подозревала, что ты переделаешь это место под себя. Это… – она указала на стол и стеллаж, – даже не подошло близко к безвкусице.

– О, прости, что разочаровала, – ответила Лизетта. – Я думала об украшениях, но это не стоит усилий. Сердце моих владений не долго будет находиться тут.

– И откуда ты собираешься править, Ваше злейшество?

– Откуда захочу. Из центрального здания, например. Или поместья Лючень. Мне всегда нравился вид того места.

Виддершинс ощущала, что разговор ускользает от нее.

– Ты…

– Честно, я думаю о Базилике. Неплохое место, и это передаст всем послание, не думаешь?

– Ты собираешься править всем городом? – она почти пищала от потрясения. Лизетта пожала плечами. – Ты безумнее, чем была! Ради печенья, ты даже не можешь управлять гильдией так, чтобы ее не замечали.

Впервые улыбка Лизетты стала оскалом.

– Да, и чья это вина?

– Похоже, опять моя! – тревога Ольгуна пропала от порыва ярости. Шинс выхватила рапиру, не выбрав это сознательно. – Стоило держаться в стороне, Лизетта. Не стоило. Трогать. Моих. Друзей.

– Живых или мертвых? – сухо спросила бывшая мастерица заданий.

– И не стоило впускать меня сюда, – тон Виддершинс мог заморозить лампы.

– Дело в том, – продолжила Лизетта, – что я думала пытать тебя несколько месяцев. У тебя столько слабостей, зараза. Но у меня все еще много дел. Я решила лишить себя радости от медленной мести. Это не значит, – напряженная и гадкая улыбка вернулась, – что я не позволю себе радость от личной мести. Ты же не думаешь, что я тратила время на гнилые трупы Женевьевы, Александра и Джулиена, чтобы тебя убил кто-то из моих людей? Ты. Моя.

Комната была чище без дыма, но теперь казалась красной перед глазами Шинс.

– У тебя не было шанса выиграть еще до хромоты, змея!

– Чьей хромоты? Моей или Робин?

Шинс бросилась.

Укол силы Ольгуна, и она взлетела, миновала расстояние между собой и врагом одним прыжком. Ее нога опустилась на стол, рапира летела как молния, описывая линию между двумя женщинами быстрее, чем мог уследить человек.

Но не попала.

Лизетта отклонилась так, что клинок пронзил пустое место. Она повернулась, даже не выпрямляясь, и ударила кулаком в лодыжку Виддершинс.

Удар выбил ногу воровки из-под нее. Она рухнула на стол грудью, воздух вылетел из легких. Ей повезло, или помог Ольгун, что кулак все еще сжимал рапиру.

Она не знала, что произошло, но времени на размышления не было. Ее бог кричал ей предупреждения, она ударила кулаками по столу – пустым и с рапирой – подняла себя со стола и отскочила в центр комнаты.

В кулаке Лизетты был кинжал с тяжелым клинком, и он вонзился в дерево там, где только что была спина Шинс, пронзая дерево и затупляя острие.

– Ты хоть знаешь, – завизжала она, бросая испорченное оружие в сторону, – сколько стоит этот стол?!

– Как ты это сделала? – Шинс была потрясена, и она начинала ощущать искры страха.

Лизетта почти урчала:

– В этом мире есть силы, дурочка. Силы, что больше, чем ты можешь представить, и силы, способные скрывать себя от твоего незначительного божка!

Слова были оружием, пошатнули и оглушили Виддершинс – и Ольгуна – сильнее физического удара. Ее рот раскрылся, но она не могла заставить себя говорить внятно.

– Что…? Как…?

Но Лизетта уже двигалась. В этот раз она вскочила на стол, и хоть Шинс была слишком ошеломленной, чтобы быть уверенной, казалось, она просто подняла обе ноги достаточно высоко, чтобы подняться на стол, а не прыгнула. Она сжимала рапиру в одной руке, новый кинжал – в другой, Шинс даже не видела, как она его достала. Лизетта застыл на миг, пригнувшись на столе, а потом ее ноги выпрямились в прыжке.

Она чуть не задела потолок, пролетела над головой Виддершинс невозможной дугой, которую было сложно видеть. Она должна была удариться о каменный потолок или пролететь полкомнаты. Вместо этого она упала у дальней двери, уже повернувшись к противнику.

– Ты начинаешь понимать, – прошипела Лизетта, выдыхая с яростью, – как ошиблась, придя сюда?

– Наверное, – сказала Виддершинс с вялой улыбкой. – Пора сказать, что я выучила урок, и разойтись, да?

– Ах, да, я хорошо помню остроумие Виддершинс. Но нет, насмешливая дрянь, мы не закончили. Мне нужно многому тебя научить! – рапира и кинжал кружились, Лизетта наступала.

– Ольгун…?

Прилив божественной силы, нога женщин зацепилась за приподнятый край ковра. Это должно было отправить ее на пол к стульям, дав Виддершинс пару мгновений, чтобы добраться до двери…

Этого не произошло. Хоть носок Лизетты зацепился за ковер, тот расправился раньше, чем она смогла споткнуться.

Ольгун лепетал, и Шинс хотелось присоединиться. Ладони вспотели, сердце колотилось, она отошла к столу.

– У вас детские трюки, – дразнила Лизетта. – Такие пустяки. Хочешь, покажу тебе… кое-что интереснее?

– Если это… – начала Шинс, они с Ольгуном испуганно закричали.

Оружие Лизетты приближалось, кружась, и теперь оно будто атаковало Шинс со всех сторон. Но Лизетта не сделала ни шагу. Такое было невозможно видеть – сталь кружилась, воровка пыталась уклониться или отбить удары – но она могла поклясться, что руки врага просто потянулись через пространство, удлиняясь. Каждый раз, когда она позволяла себе моргнуть, чтобы посмотреть мимо оружия на руки, она не могла сосредоточиться на них. Словно смотрела на них сквозь слезы и густой туман.

На огромной скорости с помощью силы Ольгуна и с его предупреждением она успевала рапирой ловить почти все атаки, и только это помогало Шинс выжить. Все ее тело пропитал пот, ее руки жалило от мелких порезов, где она не успела отодвинуться от клинков. Она не помнила, чтобы когда-то уставала так сильно, так быстро, и чтобы Ольгун запинался от своей усталости.

«Чем она была? Чем стала Лизетта?».

Клинки застыли, Лизетта оказалась перед ней, словно ее руки вернули себе нормальную длину и подтянули ее вперед, а не притянулись к ней.

Так Шинс подумала потом, когда смогла собраться с мыслями. А сейчас она увидела лишь пятно красок, оскал, а потом боль, когда Лизетта ударилась лбом об лицо Шинс.

Она пыталась отвернуться от грядущего удара. Она добилась лишь того, что ее нос мог быть сломан, а не был сломан точно. Это было уже что-то, но боль и хруст показывали, что особой разницы это не сделало.

Ольгун направлял ее руку, Шинс повернула запястье и ударила неловко, пытаясь ранить рапирой там, где лучше подошел бы кинжал.

Удар был неуклюжим, но должен был попасть. Острие миновало несколько дюймов, но Лизетта бросила рапиру из правой ладони и метнула кинжал из левой. Руки не остались пустыми – кинжал попал в правую ладонь, а левая схватила клинок рапиры Шинс.

Меч просто остановился. Она словно ударила дуб. Хватка была невозможной, и ладонь человека не могла остановить такой удар без раны на руке, но это уже не удивляло. Виддершинс успела подумать: «Конечно», и Лизетта погрузила кинжал в ее тело.

* * *

Ольгун сделал все, что мог. Если бы клинок попал так, как хотела Лизетта, и пронзил печень Виддершинс, юная воровка умерла бы в агонии и ужасно медленно, но не так медленно, чтобы маленькое божество попыталось исцелить ее. И спасти.

Вместо этого он из последних сил отбил сталь, изменив ее угол. И клинок попал в живот.

Виддершинс все еще могла умереть в агонии и медленно, но у Ольгуна могло хватить времени залатать худшее, пока она еще была тут.

Могло. Если бы у него был шанс. Если рыжеволосое чудовище не прикончит их сразу.

Ольгун знал, что его силы на исходе, что он мог сделать лишь столько без воли Виддершинс, соединенной с его. Что он не мог защищать ее и дальше.

Испуганный и горюющий бог рыдал в глубинах разума девушки.

* * *

Пронзительный крик, всхлип, мольба и прочее. Шинс прижалась к столу, сталь покинула ее тело, и она сжалась в комок на полу, прижимая руки к животу. Ее рукава уже были в теплой крови, но она не замечала. Не заметила, что упала, что еще кричала и рыдала.

Ее уже пронзали клинком. Полоски кожи срывал с нее жуткий Ируок. Ее даже ударял в живот молот в руках мужчины, который заставил бы Реми стать похожим на Робин рядом с ним.

Но такого она еще не ощущала.

Ее мир пылал, агония, тошнота и ужас. В тот миг она сделала бы все, дала бы Лизетте все, что она просила, умоляла бы Ольгуна убить ее, только бы это прекратилось. Так было бы, будь у нее силы думать, но она и этого не могла.

Она смутно ощущала покалывание, Ольгун старался помочь ей с раной, но этого не хватало. Ее тело содрогалось, мышцы сжимались, словно их натягивали на рану.

– Прошу… – она не знала, чего просила, у кого это просила. Может, у самой Лизетты, и Шинс не могла даже стыдиться этого. – Прошу…

И, слава богам, боль стала отступать! Она поверила, что это было ее воображение, может, разум отступал от нее. Холодок растекся по ее телу от раны, и там, где он проходил, боль ослабевала… немного. Она не уходила. Просто холод становился стеной, барьером льда и онемения между агонией и Шинс. Боль осталась, бушевала, но худшее не достигало ее.

Виддершинс стошнило с кровью, а потом посмотрела ошеломленно на Лизетту.

Женщина была в лентах теней, похожих на червей, и они извивались вокруг нее.

Одна из теней пробралась между ними, погладила края раны Виддершинс, точно радуясь этому.

– Мы не можем дать тебе сейчас погибнуть, дрянь, – дразнила ее Лизетта. – Пока другие не познакомились с тобой.

– Д-другие?

– О, да. Они хотят этого не меньше меня.

Корчащиеся тени вспыхнули по сторонам от Лизетты, напоминая развевающийся плащ и расправленные крылья. Лампы затрепетали, потускнели, свет словно отпрянул, и воздух заполнили запахи корицы, ванили и прочих сладостей.

Из этих теней появились фигуры.

Первая смутно напоминала человека, мужчину с подтянутыми мышцами с кожей цвета болота и лап жабы. Его голова была лысой, уголки губ доставали до ушей. Даже в своем состоянии Шинс поежилась от мысли, как этот рот широко раскроется, и что будет внутри.

Он – оно? – был с девушкой, что кружилась на длинных тонких ногах. Она была в платье из листьев, ее волосы были красными, но не ближе к рыжему, как у Лизетты, а яркими, как лепестки роз. Ее глаза, когда она замерла, впились взглядом в Шинс, и они были корой дерева, а пальцы на ладонях были прутьями роз с шипами.

И, наконец, последний был со своей свитой. Тощая фигура, жирные волосы, он был не старше Шинс на вид, но было в нем что-то древнее. Его левая ладонь была с длинными тонкими прутьями вместо пальцев, и его глаза были зеркалами, в которых Шинс видела свое отражение, а не Лизетты.

За ним ползли со стонами шестеро детей – существ в виде детей. Их плоть была бледной, как у личинок, их глаза были впадинами в бесконечную тьму, их челюсти растянулись от длинных и острых зубов. Они были в старых лохмотьях, кроме одной – с ее шеи свисал серебряный потертый кулон в форме изящного лебедя.

Ольгун кричал от страха, Шинс не могла ответить на его предупреждения.

– Дорогие друзья, это Виддершинс, – сообщила Лизетта, – которой мы благодарны за встречу. Виддершинс, это мои новые друзья. Мы понимаешь, зачем они тут?

Даже в ее состоянии было несложно понять.

– Ируок… – прошептала она, кровь текла из уголка рта.

Словно в ответ сдали, там, где не нашел бы компас, залепетал хор детей.