Текст книги "Я попал в свою же книгу! Том 1 (СИ)"

Автор книги: Аргалий Бледный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 45 страниц)

Нет, как же я глуп, их миллиарды!

Весь этот мир снов был застлан холмами из снегов – моими жертвами.

Когда я брал перо в руки, то думал, что это работа творца, полного бесконечного созидания и самоудовлетворения от проделанной работы. Мне в какой-то мере казалось, что это работа Бога…

Всё оказалось гораздо сложнее.

Моё собственное произведение убивает меня, заставляет стыдится своих поступков и испытывать вину за тех чьи судьбы я загубил. Человек не создан быть Богом.

– Ты предал меня, ты обещал мне месть, Аластор!

Из пения вьюги донёсся искаженный голос.

– Да…

Это всё что я мог ответить своим дрожащим от мороза голосом.

Я мог воспротивится его словам, оправдаться и сказать, что делал это всё ради Апрель, ради блага мира и прочего, но правда всегда для меня будет одна.

Я убил его, потому что привык так поступать, так гораздо легче. Легче убить персонажа, чтобы он не мозолил ни тебе, ни твоим читателям глаза.

Многие считают это смелым шагом для автора, но они не понимают, насколько это легко, когда персонаж кажется тебе ненужным.

– Ты монстр! Монстр!

Холмы вопили от гнева, пурга хлёстко стала бить меня своими морозными кнутами.

– Пускай для вас да… – мой голос терялся среди их невыносимого вопля. – Но пока для других я могу быть любимым мне этого достаточно…

Я давно нашёл для себя ответ и компромисс. Пускай кошмары продолжат мучать меня, но я не сломлюсь пред ними.

– Просыпайся! Мы у академии! – из пут сна меня вырвал насыщенный надменностью женский голос.

Мои слипшиеся глаза долго не могли открыться, из-за тяжести век и яркости солнечного света, который лился из окон воздушного метро.

– Акира?

Со временем я разглядел маленькую фигуру девушки перед собой, что помимо меня одна осталась в пустом вагоне.

– Ага, – вздохнула она. – Апрель попросила приглядеть за тобой, пока она в поликлинике. А то мало ли какие-то идиоты к тебе прицепятся. Ты же ведь слабак.

«Слабак» она произнесла с особым удовольствием, сверкая своими кровавыми глазками.

И почему мне нравится, когда смотрит на меня, как на добычу?

– Ладно…

Я встал, ощущая неловкость в ногах.

Из-за бессонницы я стал засыпать в воздушном метро и моё состояние, мягко говоря, слабое. Голова усердно старается работать, а вот тело часто стало меня подводить.

– Выглядишь хреново, – процедила Акира.

– Ходить могу…

Шаткой походкой я вышел из воздушного метро и его двери наконец закрылись.

Медленным шагом мы с Акирой проскочили ступеньки академии, оказываясь у её порога.

Вокруг меня везде шастали студенты, которые часто оглядывались на Акиру. Парни с лёгким вожделением, а девушки со страхом. Пускай пугающая, но красота Акиры не может не привлекать.

На меня же студенты старались не смотреть, а те, кто пересекался со мной взглядами сразу отводили глаза.

– Какая у меня репутация? – спросил Акиру я.

– Никакая, – удивилась она моему вопросу. – Я, конечно, знаю твою истинную личину, но для большинства ты никто. Если о тебе спросить кого-то, то тебя опишут, как «друг Апрель». Это твоя единственная характеристика.

– Марина говорила, что у меня репутация психа и «любимчика» Азазелло.

– А это только в группе стрелков и нашей.

Быть никем или чудиком? Даже не знаю, что из этого лучше…

Занятия проходили своим чередом. Где-то я был молчаливым, а где-то отвечал за всю группу, если тема занятия мне была интересна. Чаще всего мне помогал в ответах Чаплик, который знал ответы на большинство вопросов, но где-то и я мог блеснуть своим знанием этого мира как автор.

Последним занятием на сегодня для меня была артефакторика.

– Тебе что-то нужно? – обратила на меня внимание Марина, когда все остальные студенты вышли из кабинета. – Азазелло вроде согласился отпустить тебя пораньше, так как у Апрель сегодня операция. Тебе не нужно моя помощь, да и компания, всё же сопровождать Апрель на операцию разрешено только одному человеку.

Какая она проницательная.

– Вы так пристально думали о причине моего к вам обращения. Неужели я занимаю большую часть ваших мыслей?

Я хотел всего лишь невинно пошутить, но вызвал в ней сильную неловкость, которая заставило её лицо отвернуться.

– Нет… – спустя пару долгих секунд молчания наконец ответила она. – Я просто быстро мыслю.

Если бы это было так, то нужды смущаться не было.

Мария всё ещё стояла ко мне спиной. На ней была строгая форма с белыми перчатками. Как только стало холодать она стало одеваться очень целомудренно. Жаль, что даже толстый слой одежд не мог скрыть её опьяняющих других черт.

– Мне нужна небольшая помощь, это не на счёт Апрель.

– Какая? – спросила, не оборачиваясь она.

– Можете ли вы мне достать «Эссенцию Гнева»?

Мария резко развернулась ко мне, хватая меня за плечи и близко приближаясь к лицу. Обеспокоенные глаза преподавательницы впились в мои собственные.

– Зачем тебе эта демоническая отрава? И с чего это ты решил, что я могу её достать?

– Не вы, а Лорд Арбитр, глава вашей ЧГА «Свиты Арбитра».

– Ты не ответил зачем, – недовольно поморщилась она.

– Это моё дело.

– Аластор… – она вздохнула. – Я же только решилась тебе доверять…

– Если я отвечу, что хочу кое-кого убить чужими руками, то будет лучше?

– Нет, я не могу достать тебе «Эссенцию Гнева».

Мария отпустила меня разочарованно отворачиваясь.

– Уходи…

– Хорошо, только не забудьте доложить об этом Лорду Арбитру и то что я неплохо заплачу за «Эссенцию Гнева»…

Я мог также обратится и к Азазелло, но мне хотелось быть честным с Марией, хоть немного. Она бы всё равно узнала, что я буду торговать с демонами.

– Не сильно волнуешься перед операцией?

Апрель сосредоточенно смотрела на свои руки, лежа на своей койке.

– Да, – кивнула она. – Это будет больно и неприятно…

По словам врача эту процедуру могут выдержать лишь герои и те, кто ими желает стать.

Я положил свою руку на её, привлекая взор её трепещущих алых глаз.

– Ты сильная, ты справишься, – улыбнулся ей я.

– Дело не только в этом, – неловко улыбнулась в ответ она. – Мне труднее справится с мыслью, что я исцелюсь от шрамов. Это кажется таким невероятным, что мне не верится…

– Мне такие вещи легче даются.

Всё же я легко поверил, что попал в собственный роман и встретил своих героев. Хотя может мне легко подобное даётся, потому что я искренне желал в это поверить? Тогда почему это не работает с Апрель?

– Ты тоже сильный, Аластор, – в ответ сделала комплимент она.

– А мне кажется, наоборот.

– Ничего не знаю, – помотала головой она. – Аластор, ты сильный, я в это верю.

– Если ты веришь, то мне ничего не остаётся, чтобы стать сильным. Ха-ха-ха!

– Хи-хи.

Мы неловко посмеялись, обращая взор на часы. До начала операции ещё час.

Дверь палаты Апрель отворилась и к нам зашёл мужчина средних лет с чёрными волосами, напоминающие собой гнездо и меланхоличным взглядом. Выглядел он уныло со своей щетиной и потрёпанным видом.

– Кто это? – спросил я.

– А это тот герой, о котором я говорила. Он тренирует меня в свободное время, – похоже Апрель знала его.

Герой застыл, когда его голубой взор прошёлся по мне. Его одолели какие-то сложные эмоции, которых я не мог понять. В его глазах виднелась жалость?

Странно, неужели мы где-то встречались? Почему-то он кажется таким знакомым.

– Его зовут Константин!

– Отвернись! Отвернись от меня!

Меня окутал ледяной ужас. Это мой персонаж, мой герой…

– Я, это… – он неловко заговорил, неспособный что-то вымолвить.

– Отвернись!

Я невольно вытащил из внутреннего кармана револьвер, направив дуло в его голову. Пускай любой мой выстрел для титульного героя лишь лёгкий чих, но мне хотелось делать вид, будто я способен ему угрожать.

Меня всего окутывала дрожь и паника. Это он, он всё видел…

– Убери свой ненавистный взор от меня! – мой крик наверняка привлечёт медсестер.

– Что такое, Аластор? Он тебе что-то сделал?

Апрель обеспокоенно сжала мою левую руку, пока правой я удерживал револьвер. От её теплой руки мне стало легче и дрожь спала.

Константин наконец отвернул от меня взор своих голубых глаз.

Чёртов «Глаз Суда»! Этот ублюдок видел меня…

– Я зайду потом…

Константин неловко кивнул и вышел из палаты.

Я спрятал револьвер во внутренний карман и тяжело вздохнул, пряча свои усталые глаза от Апрель рукой.

Мне не стоило ослаблять бдительность. Нужно было узнать кто тренирует Апрель!

«Король Нищих», я не ожидал, что буду его так сильно ненавидеть. Почему я сразу не догадался, что не стоит попадаться ему на глаза? Я должен был двадцать четыре на семь отслеживать его местоположение!

– Он тебе что-то сделал? Прости, Аластор, я не знала… – несчастный взор Апрель отвлёк меня от панических мыслей.

– Ничего… – убрал руки от лица я. – Ты не виновата, и он на самом деле тоже. Просто у него есть особая способность, которой я немного боюсь.

– Чего ты боишься?

Она взяла мои руки в свои. Мне стало гораздо легче и былой страх полностью покинул меня. Чтобы я делал без Апрель?

– Я не хочу об этом говорить. Прости, Апрель… – натянуто улыбнулся я. – Мне не хочется портить твой день, когда ты избавишься от шрамов.

Перед взором того парня, я словно голый. Один взгляд Константина может опорочить любого.

– Ты рядом, поэтому он уже неплохой…

Апрель приблизилась ко мне и поцеловала в щёку, заставляя меня глупо таращится на неё.

– Почему ты это сделала?

Если мне не изменяет память, то это первый раз, когда она меня целует.

Мы часто обнимаем друг друга и трогаем, так почему меня это так сильно смущает!

Я ощущаю жар по всему телу и особенно в голове. Это приятно, но в тоже время очень и очень странно.

Это отличается от пустого и быстрого поцелуя Акиры и страстного и пышущего эмоциями поцелуя Марии, он такой нежный и невинный, но при этом способный вызвать во мне подростковый ураган.

Это всё тело! Это точно вина гормонов в нём!

– А что нельзя?

Она улыбнулась и отвела взгляд, пока её щёки алели подобно моим собственным. Может её окутывает такой же жар?

– Я не знаю…

Я действительно чёрт возьми не знаю! Какие у нас отношения? Нет, действительно, если мы создатель и творение, то подобное проявление эмоций мне кажется неуместным. А если мы как брат и сестра? Сиблинги часто целуют друг друга в щёку? Даже если целуют, то я уверен, что не испытывают подобный жар!

– Честно сказать, мне просто хотелось тебя отвлечь… – хихикнула она. – Я не ожидала, что это так сильно ударит по нам. Ха-ха-ха! Но это неплохо! Мне даже нравится…

Апрель…

– Так ты поцелуешь меня?

…

Тело этого шестнадцатилетнего парня было готово взорваться в любой момент.

Так много эмоций, как с этим вообще справляться? Быть подростком это худшее, что может быть в жизни!

Жар, страх, смущение, постыдное вожделение, всё это окутывает меня. Я не могу больше смотреть на неё как обычно. В каждом её дыхании, в движении губ и в вздымающейся груди я вижу один большой и жирный намёк.

– Пожалуйста…

Я попытался уйти, но она схватила меня за руку и притянула к себе на кровать. Почему она такая сильная, а я столь слаб?

– Это очень важно для меня…

Апрель была смущена и подвержена жару в груди с такой же силой, как я, если не сильнее.

– Я хочу узнать это до операции…

– Что? – беспомощно ответил я.

Как я вообще способен говорить и мыслить, когда меня окутывает её столь нежный аромат? Когда моё тело соприкасается с её таким тёплым, покрывающимся мурашками при касании?

– Поцелуешь ты меня, потому что я это я или потому что на моём теле нет ненавистных мной шрамов?

Апрель повалила меня на кровать, оседлав моё слабое тело.

– Я много раз говорил, что принимаю тебя любую…

– Так почему не целуешь?

Она подставила к моим губам свою щёку.

Потому что боюсь перейти черту? Потому что до сих пор не определился кто мы? Причин миллиард!

Но почему-то я всё равно сделал это.

Неловко, не до конца контролируя себя я поцеловал её нежную и бархатную щёку. По её телу пробежал разряд дрожи, и она отпустила меня, слезая с моего тела.

Апрель упала лицом в кровать и закрыла голову подушкой. Мне кажется или из-под неё пошёл дым?

– Я убедилась… – приглушённо ответила она. – Можешь идти…

Наконец освободившись от её хватки, я рванул из её палаты.

Я вновь пришёл в себя, когда оказался в парке для прогулок.

Жар немного начинал от меня отставать, но воспоминания о произошедшем подстёгивали его дольше преследовать меня.

– Чёрт!

Мои ноги меня несли вокруг каменной скамейки парка. Во мне было столько энергии, что мне было необходимо её выплёскивать. Иначе я уверен я взорвусь!

– Мне не шестнадцать! Мне не шестнадцать! Мне не шестнадцать!

Я повторял эту глупую фразу и стал неистово избивать ногами мусорный бак рядом со скамейкой.

– Мне не шестнадцать! Мне не шестнадцать! Мне шестнадцать!

Мои руки схватились за голову, и я облокотился об мусорку спиной, падая на землю. Моё буйствующее тело стало успокаиваться, и я стал немного ощущать прохладу осени.

– Мне не шестнадцать, так почему мне столь приятно?

Это стыдно, неловко и даже пугающе, но я чувствую себя живым как никогда. Как будто я только осознал, как чувствовать. Это сильнее любого наркотика.

– Это…

Мой взгляд мгновенно прицепился к сказавшему. Это был Константин, что смотрел сначала на меня, потом на избитую мной мусорку и снова на меня. Всё его естество кричало, что он не желал быть свидетелем этой постыдной сцены.

– Я услышал, как ты кричал…

– Знаешь… – удивительно спокойно даже для себя сказал я. – Я вижу тебя второй раз в жизни, но уже ненавижу до глубины души…

Отпустило меня примерно спустя пару часов, ещё пару часов я бродил по парку, стараясь не думать о произошедшим. Так пришло время встречать Апрель после операции.

Я пришёл к её палате куда её должны будут привести после операции. У двери уже стоял Константин, который увидев меня тут же отвернулся.

Последние сказанные ему слова были лишними с моей стороны, но прошлого уже не исправить.

– Меня зовут Аластор, – вздохнул я.

– И тебе не шестнадцать лет…

Мой недовольный взгляд прошёлся по его лицу, но похоже он не подкалывал меня.

– Мне шестнадцать.

– Тогда почему ты обратное орал в парке?

– Неважно, – закатил глаза я.

Между нами возникло неловко молчание, которое никто не хотел прерывать.

– Откуда ты знаешь о моей способности? – похоже ему было просто необходимо это спросить.

– Какой способности? – попытался включить дурачка я.

– Какой смысл был в твоей истерике при первой нашей встрече, если ты не знаешь о моей способности? – нахмурился он.

Похоже он оскорбился, когда я его выгнал в первый раз.

– О «Глазе Суда» знают в правительстве, – пожал плечами я.

– И это не значит, что о нём должен знать случайный студент из МГА.

– И также это может означать, что тебе в это лучше не влезать.

Константин прошёлся по мне взглядом, доводя меня до неприятной дрожи.

– Прошу не смотри на меня… – процедил я.

– Прости, трудно на это не обращать внимание… – вздохнул он.

– Насколько всё со мной плохо?

Нет, смысла отмахиваться от него и делать вид, что Константина не существует. Мне просто придётся с этим столкнуться.

– Самая большая дыра в душе, которую я видел в жизни. Парень, ты же не думаешь о самоубийстве?

– Нет, я способен справится со своей ношей.

– Но…

– Способен и хватит! – перебил его я. – Просто не ковыряйся в моей ране и всё будет в порядке.

– Попытаюсь… – он тяжко вздохнул.

Дальше мы стояли в тишине.

Комментарий автора: На миллион знаков решил навалить испанского стыда. Юбилей имею право праздновать, как хочу)

Глава 55. Тот ещё пьяница

Апрель плавала между сознательным и бессознательным, накаченная множеством лекарств.

Её глаза были закрыты, но она помнила помещение, в которое зашла. Сейчас она должна была находится в большой капсуле посреди стерильно чистого помещения с белым полом, белым потолком и ярким светом неизвестно откуда.

Вокруг неё должны были сновать врачи в халатах и сверять данные на экране её капсулы.

Миг и она ощутила боль в области груди, такую мимолётную и далёкую. Это вызывало раздражение и зуд, но со временем боль пропадала и на том месте образовывалась приятная прохлада.

Они должно быть вскрывали её шрамы скальпелем и сразу использовали особый артефакт, который позволял контролировать регенерацию. Апрель слабо разбиралась в рынке артефактов, но Аластор перед операцией объяснил ей, что это особый артефакт символ поликлиники, в которой она находится.

Подобные артефакты находились во всех клиниках высокого уровня. Плод науки и магии, а также разработка Матрикс-корп.

Боль была жгучей и тянущейся, но короткой и сопровождающейся прохладой. По всему телу она чувствовала, как распространяется холодок.

Боль переместилась на её обрубки пальцев. Первая волна была такой же как остальные, но вторая заставила взвывать сознание Апрель, ведь прохлада пропала.

Методично боль усиливалась с каждой секундой, создавая адский вихрь в сознании девушки.

Ей хотелось кричать, но она не могла. Она желала выплеснуть боль в виде ударов, но тело не слушалось её. Беспомощность только подстёгивало боль врываться в её сознании глубже и глумится над её беспомощным «я».

«Зачем? Зачем я согласилась на это!?» – взывала она.

Апрель не хотелось ничего в этом мире, кроме прекращения этой боли в области обрубков.

Мысли Апрель стали теряться в её мозгу, уступая своё место потоку импульсов боли и страданий.

С каждой секундой она всё больше теряла себя.

Сознание Апрель попыталось ухватится за что-то, и она вспомнила нежное тепло в щеке, а затем и в груди. Нет, оно не было физическим, это было фантомным теплом, которое слегка успокоило паникующее сознание Апрель.

Ухватившись за тепло, она сохранила себя и боль ушла. Наконец девушка потеряла сознание попрощавшись с болью.

Апрель открыла глаза, видя над собой белый потолок. Пару секунд она просто созерцала его, думая о том, как же приятно иметь сознание, а ещё больше быть способной контролировать своё тело, которое сейчас ей казалось немного непривычным.

Она поднялась, замечая Аластора, который с нежной улыбкой смотрел на неё.

Он ничего не сказал и лишь довольно кивнул.

Апрель посмотрела вниз на свои руки с десятью милыми пальчиками, которые озорно стали двигаться, когда она того пожелала. Без шрамов, белые и нежные, словно у младенца они казались ей чужими.

Её взгляд прошёлся по запястьям без ожогов и шрамов от когтей. Целыми пальцами правой руки она прошлась сначала по левому запястью, потом пальцами левой руки по правому.

Кожа такая бархатная и нежная, какую она сама часто видела у Элизабет.

Она сбросила с себя одеяло, обнажая своё тело в больничном халате.

Десять пальцев на её ногах послушно задвигались, когда она обратила на них внимание.

Апрель встала перед Аластором и стала прыгать, ощущая небывалую лёгкость в движениях.

Она сделала лёгкий реверанс, который видела в аниме про аристократов и у неё он получился грациозно и величественно.

Апрель сделала пару длинных шагов по полу, касаясь своими тёплыми пальчиками его холода, который она со сладостью ощущала. Ей больше не приходилось обволакивать ступни магией, чтобы не ощущать дискомфорта при движении.

Хотя всё же был маленький дискомфорт в её груди, которая часто тянула её вперёд.

Апрель чуть-чуть заглянула под больничный халат. К сожалению, из-за собственной груди она не видела всего своего торса, но по её целостности Апрель догадывалась, что с ним всё в порядке.

– Ха-ха-ха-ха-ха! – она спокойно и мелодично засмеялась.

Апрель ещё немного попрыгала по полу палаты, смеясь как ребёнок. Она присела на корточки, чтобы потрогать свои пальцы ног, но в итоге потеряла равновесие и упала, громко смеясь. Тело всё ещё оставалось для неё непривычно целым.

Аластор смотрел молча за тем, как Апрель дурачится. Его уставший вид как рукой сняло, хотя сонные глаза и мешки под ними всё ещё оставались на месте, но было в них, что-то такое кричащее о жизни.

Когда Апрель встала, то закружилась как юла, слегка неумело переставляя свои ножки. Импровизированный танец Апрель привёл её к Аластору, который чтобы она не врезалась в стену обнял её, позволяя её вихрю движений ненадолго прекратится.

– Ха-ха-ха!

Апрель засмеялась громче прежнего, вырываясь из его объятий и хватая того за руку, которую она стала безудержно щекотать.

– К-хе-хехе! – невольно ему приходилось глупо хихикать.

В ответ он сам приподнял её ногу и стал щекотать девушку за пятки, заставляя её тоже разойтись хохотом и упасть на кровать, в которую Аластор также последовал за Апрель.

Они не произнесли ни слова, пока дурачились, ведь то, что они чувствовали глупо было облекать в какую-либо конкретную форму, тем более такую непостоянную и неточную.

Впервые в жизни я возвращался домой до неприличия счастливым. Меня буквально окутывал жар счастья, что постоянно усиливался в груди, когда я вспоминал яркое лицо Апрель и то, как мы игрались, словно малые дети.

– Ха-ха-ха! – невольно я засмеялся.

Стоящие рядом пассажиры метро искоса на меня посмотрели.

Простите, просто я очень счастлив!

Спрятав улыбку, я облокотился об окно воздушного метра. Мы ещё не достигли района муравейников, поэтому в окне я видел яркие огни общественного района. Парки, торговые центры, тематические выставки и прочие точки сверкали во тьме начавшегося вечера.

Обычно такая картина наводит на меня тоску, так как я представляю себе счастливые семьи, которые там сейчас проводят своё время, но сейчас у меня это вызывает лишь улыбку. Нужно как-нибудь сходить туда с Апрель.

Мы могли бы посетить аквапарк, цирк или зоопарк. Оказывается, в городах столько мест куда с кем-то можно сходить. Раньше я такого не замечал.

– Не представляю для чего такому счастливому человеку необходима «Эссенция Гнева»…

От мыслей меня отвлёк подсевший ко мне мужчина в строгом чёрном костюме и с глазами дьявольского спокойствия.

– Лорд Арбитр, какая неожиданная встреча…

Не ожидал, что он ответит мне в тот же день, как я уведомлю Марию. А ведь у меня было такое хорошее настроение, которым я ещё долго планировал наслаждаться, нежась в кровати перед сном.

Хотя даже его появление едва омрачило мой мир.

– Мне было бы стыдно появится, когда ты меня ожидаешь, – его глаза сверкнули интересом. – Надеюсь, что ты меня вызвал не по пустяку, а то впереди этого воздушного метро вполне можешь оказаться ты.

Он мне обворожительно улыбнулся, что в купе с его пристально следящими за всем миром глазами выглядело пугающе, хотя не так сильно, как обычно.

– Смешная шутка, – легко улыбнулся я. – Благородный человек вроде вас же не будет пользоваться столь грубыми способами?

– Конечно.

Лорд Арбитр довольно кивнул, доставая из кармана флакон со сверкающей внутри алой жидкостью, в которой оседали на дне алые кристаллы.

– Ты знаешь, как изготавливается «Эссенция Гнева»? И почему этот товар можно найти только у демонов? – он скучно смотрел на флакон у себя в руках.

– Демоны питаются нашими пороками, они что-то вроде энергетических вампиров. Это жизненно необходимо для них. «Эссенцию Гнева» создают могущественные демоны, собирая из людских душ пороки с помощью особого ритуалы. И этот ритуал возможен только при условии особых обстоятельств, вроде убийства кого-то в неудержимом гневе или других подобных случаев. Я могу час расписывать вам способы его добычи и нюансы, но остановлюсь на этом. Думаю, объяснять почему эссенцию можно достать только у демонов глупо. Всё же кто кроме них решится на подобное зверство, а ещё важнее обладает подобным знанием?

– Если ты чернокнижник, то очень высокого ранга, – улыбнулся Лорд Арбитр. – Тогда зачем просишь «Эссенцию Гнева» у меня? Разве ты сам не способен устроить особые условия для ритуала и не провести его?

– Ритуалы – это всегда опасно, да и не хочется портить свои руки подобным, – честно ответил я.

Главное быть с ним честным, не оскорблять Бога и скорее всего Лорд Арбитр тебя не тронет.

– Понятно, но как ты планируешь с её помощью убить конкретного человека? Она неплохо подходит для вызова резни, ведь выпившей её перестанет себя контролировать и будет бросаться на всех подряд, но вот для точечных убийств эссенция крайне неэффективна. Демоны же просто любят её пить, особенно падкие до таких низших грехов, которые мне, к счастью, не по вкусу…

– Есть ритуал, позволяющий направить весь гнев выпившего на определенного человека.

– Ты же говорил, что не хочешь пачкать руки.

Дьявольские глаза Лорда Арбитра с трепетом сверкнули.

– Кто сказал, что буду проводить ритуал я?

– Какой же ты негодяй… – с явным довольством сказал он. – Чужими руками свою работу делаешь? Такой грех мне больше по душе, хотя всё ещё не дотягивает до моей планки. У кого планируешь из демонов просить помощи?

– Граф Ботис.

– Ха-ха-ха! – он холодно рассмеялся. – Этот змей? Я слышал он людям нравится, но как он тебе поможет? Ботис не так хорош в подобных ритуалах. Этот змей скорее простой советчик, хотя и может навести дурной заговор. Я знаю куда более сведущих в подобных делах демонов. Они-то и могут тебе «прекрасно» помочь.

– Мне нравится дружелюбие Ботиса и он не такой опасный, как другие. Тем более в искусстве наваждения он неплох.

– Демоны всегда опасны, – покачал головой Лорд Арбитр. – Но дело твоё юный чернокнижник. Тогда чем же ты мне за это заплатишь?

Он покрутил флаконом перед моим лицом.

Окружающие люди, словно не замечали его, занимаясь своими делами, хотя элегантный мужчина в дорогой одежда легко мог привлечь чужое внимание, тем более он был титульным героем. Какое-то его заклятие? Лорд Арбитр мастер тёмных искусств.

– Информацией.

– Правда? И что же ты такого знаешь, что может меня заинтересовать?

– Шесть демонических печатей, за которыми охотятся Демоны Греха. Три уже сломали, но три также защитили. Эти три будут находится в Московской Академии Героев. Демоны Греха желают освободить своего господина и рано или поздно узнают расположение печатей. Также к ним может присоединится один очень могущественный лич, что заинтересуется принцессой Англии.

Лорд Арбитр отдёрнул флакон от меня, косясь в другую сторону.

– С чего ты взял, что меня это интересует?

– Вы любите наблюдать и оценивать. Думаю, вы не сможете пропустить такое занимательно событие, как союз Демонов Греха с могущественным личом и борьба их с человечеством.

Именно к этому противостоянию мне и нужно приготовится, если Демоны Греха призовут своего хозяина, то вся Новая Москва может превратится в руины, прежде чем президент его остановит в последний момент.

– Откуда ты можешь это знать? – с подозрением посмотрел на меня он.

– Ну… – замялся я. – Демоны способны предсказывать будущее…

– Это ложь! – перебил меня он. – Демоны лгут, когда говорят об будущем и прошлом. Прошлое они искажают, а на будущее сами влияют, подстраивая события под свои нужды. Демон расскажет тебе о твоём страшном будущем и сам же его устроит. Истинную судьбу не контролирует никто лишь он…

Лорд Арбитр романтично взглянул на тёмное небо в окне.

Мне стоило бы испугаться, но шансы того, что Лорд Арбитр увидит во мне автора минимальны, если невозможны. Даже если бы я заявил такое, то он бы просто меня обсмеял, ведь моя сущность слишком жалка для его абстрактного «Бога».

Этот романтик повесится, если в итоге ему придётся признать меня.

Забавно.

– Забирай…

Лорд Арбитр перестал всматриваться в небо и кинул флакон мне. Его тело медленно стала растворятся, словно мираж, пока не испарилось из вагона.

Мне не страшно торговать с ним информацией из будущего. Лорд Арбитр надёжен и точно ни с кем не поделится информацией обо мне. Просто в его голове станет на одну загадку больше.

Пока я думал об этом в моей руке находился флакон с очень опасной жидкостью.

По дороге в синдикат «Золотые Ворота», я заскочил во внутренний двор муравейника «Д-28», который после взрыва синдиката «Королей Ночной Вероны» превратили в мемориал погибшим.

Множество чёрных надгробий с именами погибших при взрыве встретили меня в нём. Даже поздним вечером мемориал освещался ярким светом фонарей. Людей почти не было, я двинулся к центральному надгробию с именами погибших в взрыве детей и их портретами.

Мой принесённый венок из роз присоединился к другим таким же возле картины маленького мальчика с короткими русыми волосами, который только пошёл в первый класс. Его невинные голубые глаза с детским озорством смотрели на меня.

Тошно, мне очень тошно…

Я закрыл глаза, чтобы не видеть его взгляда и сложил руки в молитве.

Даже для меня существование загробной жизни в этом мире наполовину загадка. У меня были концепции отдельных раев для людей разной веры, но они не уходили дальше простых идей.

В моём мире есть демоны и даже ангелов можно найти, но это ещё ничего не значит. Если спросить этих созданий, то они ответят, что и рай, и ад существует, но они сами иногда сомневаются в своём знании.

Греческие Боги будут уверять, что есть Тартар, Скандинавские Боги будут петь вам о славной Валгалле, а Египетские скажут спросить об этом Анубиса, все они будут настаивать на своём.

Я в своей прошлой жизни не определился верую я или нет, но мне всегда искренне хотелось, чтобы нашим концом не была пустота.

Поэтому я искренне молюсь пусть мои неисправимые ошибки будут исправлены в загробной жизни.

– Не ожидал тебя здесь увидеть…

От молитвы меня отвлёк грубый мужской голос.

Ярослав директор шестой секции «Сыновей Перуна» стоял рядом со мной и смотрел на портрет случайного ребёнка, которому я принёс венок.

– Вы преследуете меня? – спросил я.

– Нет, я пару часов назад толкал здесь речь для новостей, – вздохнул он. – Всё же это наша ЧГА спонсировала этот мемориал. Я говорил об опасности синдикатов и что если их не искоренить, то подобные инциденты могут продолжить происходить по всей Новой Москве. Родственники погибших плакали во время моей речи, они видели во мне почти спасителя…

– Понятно…

Я не чувствовал гнева от его лицемерия. Сегодня мне было грустно, в другой момент я испытывал неловкость, а потом я стал невероятно счастливым. Мои эмоции кончились, у всего был предел.

Ярослав также без эмоций посмотрел на моё лицо.

– Зачем ты сюда пришёл? – спросил он.

– Мне снился сон о них, обо всех убитых, из-за меня, – вздохнул я.

– Думаешь, что это загладит нашу вину? Мемориал?

Он с надеждой оглядел это тихое и спокойное место, наполненное атмосферой пустой потери.

– Нет, – покачал головой я. – Я пришёл сюда не загладить вину, а облегчить ношу. Простой эгоизм и не более.

Это будет лицемерием, если я скажу, что пришёл сюда ради них. Мемориалы, могилы и памятники создают для живых.

– Поздравляю вас с десятым местом, кстати. «Сыновья Перуна» теперь одна из самых влиятельных Частных Геройских Ассоциаций в стране.

Я хотел просто развеять тишину возникшую, между нами, но Ярослав принял это за издёвку и его лицо покраснело от гнева.