Текст книги "Я попал в свою же книгу! Том 1 (СИ)"

Автор книги: Аргалий Бледный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 45 страниц)

– И я один из немногих кто способен спасти этого парнишку. В этом парне не должно быть маны. Я в первый раз вижу человека без маны. Он нормально живёт в нашем мире только благодаря, какому-то неизвестному мне благословлению, но даже оно имеет пределы. Благословение выдержало действие лекарств первой помощи, но не тех мощных, которые вкололи ему врачи.

– Все лекарства содержат ману, – подозрительно не спускала с него глаз Апрель.

– Поэтому я просто высосу её из него, – улыбнулся Данталион. – Не бойся он не умрёт, так как лекарства не только навредили ему, но и вылечили его тело.

– Тогда излечи его!

На лице демона появилась злобная усмешка.

– Что нужно дать демону, чтобы получить его услугу?

Апрель сорвалась с места, оставляя Аластора на кровати и прибивая тело Данталиона к стене.

– Излечи его! – сжала ему горло Апрель.

– Это всего лишь временное тело, оно даже ценности мне не предоставляет. Как думаешь почему я вообще появился перед тобой?

– Почему? – сжала зубы она.

– Твоё тело представляет для меня огромную ценность, – жадно заблестели глаза демона. – Я излечу парня, если ты отдашь его мне. Конечно, не сразу, я дам тебе около года, чтобы ещё пожить.

Она крепче сжала горло Данталиона, прижимая его ближе к стене.

– Ты убьёшь меня и тогда тебе никто не поможет! – прокричал демон.

Апрель отпустила его горло, заставляя тело демона опуститься на белый пол.

– Мне нужно время подумать…

– У тебя его не так много, – хмыкнул демон. – Я ещё поддержу его состояние между жизнью и смертью, но не смогу делать это вечно.

– Мне нужно подумать в тишине.

– Иди в коридор, я не могу отойти от тела твоего друга, иначе он умрёт.

Апрель стояла на балконе больницы, смотря как на горизонте восходит яркое Солнце. Она уже должна была собираться в академию, если бы не ранение Аластора.

Девушка не сомневалась в словах демона, ведь слышала о гордыни этих существ и их любви к сделкам. Преподаватель Азазелло очень любил на монстрологии говорить о демонах и подробно описывал их, будто хорошо знал как старых друзей.

В ней боролись противоречивые чувства. Её пугала смерть Аластора и она боялась жить без него, но в тоже время девушка волновалась за собственную жизнь.

Апрель выросла эгоисткой и первый человек, которого она хотела назвать близким в итоге лишь использовал её. Она не хотела верить, что Аластор такой, но в тоже время понимала, что он другой.

Она не дура и понимала, что «охрана» лишь надуманный для него предлог заботится о ней. Апрель никак не могла понять почему так?

В первый день академии был первой их встречей, они никак не могли успеть сблизится, чтобы Аластор к ней привязался, но почему-то он всё равно впустил её в свой дом и показал лучшую из сторон города.

– Кто ты для меня? А кто я для тебя? – вздохнула Апрель.

Сомневаясь, она коснулась умных часов, которые ей подарил Аластор и набрала номер своей единственной подружки.

– Зачем ты мне так рано звонишь? – из часов послышался сонный голос Элизабет. – Мне скоро в академию собираться.

Утренний ветер растрепал волосы Апрель, что с усмешкой слышала зевание принцессы.

– Просто хочу поговорить и предупредить, что меня с Аластором не будет в академии.

– Что? – воскликнула в часах Элизабет. – Что-то случилось?

– Это…

«Не стоит её беспокоить…» – засомневалась Апрель.

– Всё в порядке, у нас просто дела с документами появились.

– А-а-а! Дела с документами? – понимающе сказала Элизабет. – Да, это та ещё мокита.

– Морока.

– Чего?

– Правильно будет морока, а не мокита, – усмехнулась Апрель.

– Запомнила.

Апрель не видела лица принцессы, но была уверена, что та дуется.

«Наверняка её красивое лицо выглядит сейчас невероятно мило!» – немного завидовала её чистоте она.

– Так зачем ты мне позвонила? Обычно ты мне звонишь, когда хочешь поиграть, – прервала её мысли Элизабет.

– Что ты думаешь об этом городе?

Апрель оглянула с лёгкой тоской, окружающие вокруг муравейники и летящие туда-сюда дроны, но больше её привлекали люди, что копошились внизу постоянно куда-то спеша. Серые, чужие и косо смотрящие на неё, только из-за неприятного запаха и неопрятного вида.

«Это время уже прошло…» – сжала свою грудь Апрель.

– Новая Москва большой город чьи грани я ещё не успела изучить, – начала Элизабет. – Он был построен с нуля, из-за падения старой Москвы. Этот город будто подчёркивает неравенство людей, они постоянно собачатся друг с другом, из-за разных мнений. Богатые презирают бедных, а бедные ненавидят богатых. Я в шоке, что существуют четыре уровня паспорта, раздел на три района, один из которых просто непригоден для жизни.

На миг голос Элизабет замолк.

– Но даже несмотря на это, если пробиться сквозь броню людей, которую они воздвигли, противясь жестокому миру, то можно увидеть то прекрасное, что они скрывают, чтобы не показаться слабыми. Это трудно, вы русские трудные люди, – хмыкнула принцесса. – Например, ты Апрель. Ты при первом своём появлении мне напомнила хулиганов из американских сериалов, которые издеваются над другими людьми лишь ради собственного удовольствия. Но мы случайно пересеклись, вместе заигрались и я поняла, что это лишь скорлупа, которой ты защищаешься от мира. И вы все здесь такие, люди в скорлупе, боящиеся доверится друг другу и признаться в своих слабостях.

– Слабые умирают, – улыбнулась Апрель.

– В трезвом обществе слабых защищают! – твёрдо сказала Элизабет. – Это одна из добродетелей Англии.

– Разве не Великобритании?

– Дура, я из Англии. Мы делимся на Уэльс, Шотландию и Англию, – фыркнула Элизабет. – Могу говорить только за себя и Англию.

– Ты видела территорию России? – закатала глаза Апрель. – Почему вы столь сильно цепляетесь за свою национальную идентичность?

– Откуда ты вообще такие слова знаешь?

– В России такие слова принято знать, у нас народностей… – прервалась Апрель. – Не помню сколько, это мне Аластор рассказывал.

– Мы цепляемся за неё, потому что мы ценим нашу историю и достояние наших предков. Поэтому мне не нравится, когда вы всех нас называете здесь англосаксами. Мы англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы, не считая множества других национальностей.

«Откуда в ней столько патриотизма?» – вздохнула Апрель.

– А наши национальности ты знаешь?

– Эм… – замялась Элизабет. – Якуты? Вас слишком много…

– Я и сама не знаю, – усмехнулась Апрель. – И многие другие уверена тоже.

Апрель потянулась, встречая бьющий её ветер с лёгкой улыбкой.

– Когда я попала в город, то поняла, что он мало чем отличается от третьего района. Люди здесь даже менее свободны, чем в третьем районе. Хотя люди оттуда и не думают о свободе. Здесь ты постоянно кому-то обязан и каждое твоё действие сопровождается подозрительной слежкой от других, при этом здесь всё ещё властвуют синдикаты. Как же выразился Аластор… – почесала затылок Апрель. – А точно! Он сказал, что система перестала служить людям и мы сами стали её рабами. Он говорил, что это неплохо, просто мы зациклились на этом и не пытаемся создать нечто лучшее, ведь всегда есть место прогрессу.

– Что ты этим хочешь сказать?

– В мире есть нечто важнее места, где ты живёшь. Важны люди, которые тебя окружают. Те, кто действительно будут дорожить тобой. Они не зависят от мира, от предрассудков твоего общества и…

Апрель замялась, понимая, что не может словами выразить свою мысль, что хранит в своей душе.

– Без Аластора этот город обречён для меня… – голос Апрель потух. – Поэтому с ним всё будет хорошо.

– Точно что-то не случилось? – подозрительно спросила Элизабет.

– Нет, всё хорошо… – неуверенно ответила Апрель. – Теперь всё будет хорошо. Пока, тебе уже в академию пора!

– Но…

Элизабет не успела возразить, как Апрель повесила трубку.

Апрель вошла в палату Аластора. Данталион стоял над Аластором, окутывая того своей белой маной.

– Он отходит от наркоза, – усмехнулся демон. – Подойди, ему есть, что тебе сказать.

Любопытно Апрель подошла к койке. Аластор смотрел на неё своим слабым взглядом и глупо улыбался.

– Апрель… – тихо сказал он.

– Он сейчас в бреду можно сказать. Может говорить всякую фигню и ничего не вспомнит, когда вновь проснётся.

– Вы в него и наркоз пихали? – подняла бровь Апрель.

– Врачи, что только в него не «пихали», когда он стал кашлять кровью, – вздохнул Данталион. – Парень, которому я дал знаний ни разу не применил их по назначению, вот и хромает уровень образованности среди врачей.

– Ты так красива, Апрель, – с лица Аластора не сползала глупая улыбка.

Апрель опустилась к койке, ближе приближаясь к лицу Аластора. Сейчас он чем-то походил на ребёнка и Апрель впервые почувствовала себя взрослой с ним.

– Прости, Апрель, прости…

По щекам Аластора внезапно потекли прозрачные слёзы.

– За что? – удивилась Апрель, хватая его руку.

– Всё из-за меня, – несчастно посмотрел на неё Аластор. – Вся та боль, все те муки, которые ты испытала. Всё это из-за меня. Прости, что убил тебя, Апрель…

Девушка переместила красный взгляд на демона.

– Это не я, – пожал плечами он.

– Я действительно хотел, чтобы ты жила дольше, чтобы тебе кто-то смог сочувствовать, но я оказался бездарен… – Аластор глупо хихикнул. – Я знал, что бездарен, но не хотел, чтобы это коснулось тебя. Если бы я только обладал талантом, чтобы тебя раскрыть…

– Но ты ничего не сделал, – крепче сжала его руку Апрель. – Ты только помог мне.

– Ты не знаешь, так ведь? – слабый взгляд его померк. – Мы все в…

Голос его тут же прервался.

– А мне запрещено это говорить, – глаза Аластора стали чётче. – Апрель я всегда любил тебя. Ты была милым персонажем, который не мог никому доверится и потому путался в своих эмоциях. Мне всегда хотелось защитить тебя от этого, но я не мог противится их воли. Я был слаб, потому ты умерла. Прости меня, прости…

Извинения без конца сыпались из рта Аластора, ошеломляя Апрель. Она совершенно не понимала, что происходит.

– Всё хорошо, Аластор, – улыбнулась его плачущему лицу Апрель. – Я тебя прощаю.

– Правда? Я так рад… – сознание Аластора потухло. – Ведь я твой созд…

В палате наступила тишина.

– Что это было? – прервала её Апрель.

– Бред, горячка, шизофрения, – вздохнул Данталион. – Я сам не знаю, но похоже его чувства к тебе были искренне. Так ты согласна отдать жизнь за него? Он к тебе так привязан…

– Без него мне нет места в этом городе, даже в этом мире.

Красные глаза прошлись по бессознательному телу человека, который приютил её.

Впервые она видела его таким беспомощным и слабым. Апрель искренне желала защитить Аластора.

– Я согласна.

Глава 29. Прерванный праздник

Меня на миг, будто не стало существовать. Я потерял контроль над телом и сомневался в реальности своего сознания. Эта мысль за миг свела меня с ума. Разъедающий страх эхом отражался от бесконечного пространства, поглощая меня и уничтожая.

Я помнил боль и пустоту, столь огромную, что это вытеснило все мои воспоминания и саму мою личность.

На короткий миг я умер не физически, но вполне ментально.

Всё это произошло за миг, хотя я знал, что чувства тянулись вечность.

Дальше шла тьма, пока мои глаза не открылись.

На белом потолке светились белые лампы. В воздухе витал запах антисептика и пространство чувствовалось до тошноты стерильным. Эта атмосфера мне никогда не нравилось, попасть под неё значило иметь проблемы.

Что-то тёплое удерживало мою руку, и я увидел маленький комок чёрных волос, облепляющих их. Апрель спала, держа мою руку у своего лица. Это выглядело мило, и я непроизвольно хихикнул.

Мне захотелось погладить мою маленькую Апрель.

С каких пор она моя?

– Аластор… – во сне пробормотала она.

Теперь точна моя миленькая злодейка.

– Вижу вы проснулись…

Слева от меня стоял врач в халате и с чёрной рубашкой. Он довольно улыбался, оглядывая меня.

– Аластор Кромвель? – спросил он.

– Да, – слегка глухим голосом ответил я.

– Я Дамир Измирский, – врач протянул мне руку. – Я ответственный за ваше выздоровление и главврач этой больницы.

– Спасибо, что вылечили меня, – принял её я. – Какой счёт? Как всегда заоблачный?

– Ну что вы! – весёлым голосом продолжил Дамир. – Ваша девушка стольким пожертвовала, чтобы вы сюда попали! Мы не можем взять с вас денег!

Мои скептичные глаза были яснее любых слов. Врач, не требующий денег? Это не врач, а святой, в которых я не верю, тем более в собственном мире.

– Твоя подруга убила восемь младших офицеров синдиката и двоих обычных. Твоё бесплатное лечение это меньшее за что мы можем ей отплатить.

Я пригляделся к одежде Апрель и увидел множество дыр и пятен от крови. Похоже, чтобы доставить меня в больницу она прошла через огонь и воду.

– Синдикат, если что ушёл из нашего муравейника. Коридоры тоже уже убраны, будто никакой потасовки и не было. Директор Ярослав внёс свою лепту в победу под самый конец.

– Как моё состояние?

Моё тело сейчас удивительно лёгкое и бодрое, что несвойственно ему. Особенно после моей бессонницы и курения.

– Идеальное! Мы хорошо постарались, хотя и обнаружили у вас отторжение к нашим лекарствам.

– Ваши лекарства требуют ману. Мне нужны лекарства, которые уже её содержат в больших объёмах, так называемые лекарства с благословлениям.

– Тогда бы не хватило бюджета всей нашей больницы для вашего лечения, – хихикнул Дамир.

– Это тоже правда. Как вы меня вылечили?

– Сила любви? – посмотрел врач на Апрель.

– Врачебный юмор, как всегда специфичен, – вздохнул я.

– Ничего особенного, – улыбнулся Дамир. – Я обладаю целительными способностями по манипуляции с маной. Мне удалось вылечить вас.

Удивительно, управление маной для лечения требуют запредельной концентрации и такие специалисты везде на расхват. Ими обладают либо государства, либо мощнейшие из ЧГА.

– Можете выписаться? – фальшиво кашлянул Дамир. – Как бы вы уже выздоровели, а эта палата вполне пригодится другим пациентам.

– А мне не нужна реабилитация? У меня был вспорот живот и мне прострелили спину двумя пулями.

– Ты жив, здоров, а теперь иди травись, пей и занимайся содомией, чтобы вновь к нам попасть и мы тебя за круглую сумму вылечили.

– Всегда знал, что больницы заинтересованы в болячках у населения.

– Без больных мы разоримся! Нам нужно балансировать на том, чтобы лечить людей и оставлять их в лёгком неведении.

Лицо врача изображало противно насмешливый вид, будто для него это не шутка.

– Ладно, как только Апрель проснётся мы уйдём.

– Славненько!

Врач без церемоний вышел из моей палаты. Мы перекинулись парой слов, но его надменный вид, хотя он и пытался со мной быть вежливым раздражает. Он явно фальшивил, когда говорил со мной.

– Аластор…

Апрель встала, сонно потирая глаза. Красный взгляд девушки с шоком переместился на меня.

– Аластор!

Она накинулась на меня, сжимая в объятиях. Я неловко принял её, обнимая девушку в ответ.

– Ты жив, это стоило того, – кричала мне ухо она. – Это было не зря! Ха-ха-ха!

Апрель счастливо смеялась.

– Ты жив и это главное!

От неё пахло кровью и потом, но даже такой запах мне казался сладким, когда она сжимала меня, боясь потерять. Быть кому-то ценным это действительно делает тепло в душе.

– Спасибо, Апрель, за беспокойство! Ты вообще мылась? И сколько я был без сознания?

– Нет и ты был без сознания два дня. Сегодня день рождение у Маши с Пашей.

– И ты всё это время была рядом со мной?

– Ну… – смутилась Апрель. – Я отходила в туалет только.

– Это, наверное, было тяжело.

– Да, ты, кстати, говорил, когда отошёл от наркоза. Ты это помнишь?

– Нет.

Я же не мог проболтаться, что являюсь автором романа, где мы сейчас находимся? Мне не хочется, чтобы хоть кто-то это знал. Это смущает и фактически все проблемы мира будут моей виной.

– Что я сказал?

– Ты извинялся передо мной и сказал, что любишь меня, а также сожалеешь о моём убийстве, – легко сказала Апрель. – Но это же бред? Мы с тобой познакомились только месяц назад, тем более я же жива.

– Скорее всего это потому, что я не приютил тебя в первый же день, поэтому я так говорил. А люблю тебя я как сестру. Про убийство сказать мне нечего.

Она же не воспримет это всерьёз? В следующий раз нужно быть аккуратнее с наркозом.

Апрель разорвала наши объятия и пересела на кровать, хватая мою правую руку. Она смотрела в сторону, но я понимал, что всё её внимание сфокусировано на мне.

– Не сожалей и хватит думать только о мне, – надула щёки она. – Береги себя, пожалуйста, Аластор! Ты чуть не умер! Чтобы я без тебя делала?

– Жила на улице?

– Убила бы себя, – буркнула она. – Кому я кроме тебя здесь нужна?

– А как же Элизабет?

– Ну, тогда я бы к ней ушла, но всё равно убила бы себя.

– Почему?

Откуда такой интерес к суициду? Вроде в её крови не должно по лору быть японских корней.

– Если бы ты умер, то это значило, что я плохо справилась со своими обязанностями и не имею права жить.

– Не говори так! – возмутился я. – Жить нужно всегда…

Внезапно в мою палату зашёл Женя со своей златокудрой женой и двумя детишками, которые первыми подбежали к моей койке.

– А у нас сегодня день рождение, дядя Аластор! – хором сказали Маша и Паша.

– Какие дети наглые в наши дни, – усмехнулся я. – Даже у раненного юноши клянчат подарки на день рождение.

– Мы не клянчить пришли! – задрал нос Паша.

– Мама сказала, что наша детская компания сделает тебе лучше! – фыркнула Маша.

– Не выдавайте всех карт! – смутилась их мама Лиля.

– Как здоровье, Аластор? – спросил Женя.

От количества персонажей, посетивших меня, начинает болеть голова. Хотя корректно ли называть их так, всё же они мои соседи и живые люди.

– Отлично, я могу прямо сейчас выписаться.

– Правда? Может тогда с нами в ресторан пойдёте? Там будут одноклассники наших детей и их родители, – с улыбкой посмотрела на детей Лиля. – День рождение наших двойняшек отпразднуем.

– Тем более ты же тот, кто скинулся на подарок нашему ребёнку, – подмигнул мне Женя.

– Апрель? – посмотрел я на своего злодея.

– Пойдём, – усмехнулась она. – Тебе нужно развеяться, в последнее время ты только работаешь.

– Тогда отпустишь мою руку?

– Нет! – невозмутимо ответила она.

– Чего?

– Я ни за что не отпущу твою руку!

– Вы такая милая пара!

– Помню в молодости тоже не отпускал своё Солнышко из рук, боялся, что потеряется.

– Молодость пора любви!

– А вы уже в браке?

– Планируете детей?

Среди приглушённого света стояли множества круглых столов, а за ними сидели на деревянных стульях люди средних лет, что с нисхождением на меня смотрели. Где-то на фоне бегали их дети и играли в догонялки со звонким смехом.

Мы сидели в окружении людей на множества лет старше меня, которые смотрели как, Апрель отказывается отпускать мою руку и глупо ест суп одной рукой, будто всё происходящее нормально.

– Кем работаете? – спросила меня случайная мама одного из сорванцов на заднем плане справа.

– Это неприлично молодого студента спрашивать о его доходах, – фальшиво закашлял Женя.

– Ничего, – улыбнулся скромно я. – Моя работа – это осмотр артефактов для одной частной компании, которая предоставляет свои услуги ЧГА. Я всё ещё молодой специалист, поэтому зарабатываю не столь много, как бы мог.

Лучше наглая ложь, чем пугающая неизвестность с извечными подозрениями.

– Артефакторик! – воскликнула одна из женщин. – Какая прелестная работа! Я надеюсь, наш Саша тоже им вырастит! Станет гордостью семьи!

– Это сложная работа, поэтому лучше прививать ему любовь к ней ненавязчиво.

Прости неизвестный мне парень, что из-за меня всю твою жизнь тебя будет преследовать работа, которую ты не выбирал.

– Апрель, может отпустишь мою руку? – шепнул Апрель я.

Она невозмутимо сидела слева от меня, пока наши руки сплелись под столом.

– Нет, – повторила в сотый раз она.

Меня иногда пугает её упорство. К чему это вообще?

– А как вы познакомились? – спросила уже Лиля.

– Он вывел меня из леса, держа также за руку! – мигом ответила Апрель, продолжая кушать супа.

– Аластор спас тебя от монстра? – спросил уже Женя.

– Да!

«Если голод можно назвать монстром…» – наверняка подумала она.

– Не зря студент МГА! – хлопнул по плечу меня Женя. – Не зря мой друг!

– Кстати, кукла, которую вы подарили девочке действительно впечатляет! Это же та, которая приучает детей к другим языкам? – сказала один из отцов детей.

Все за столом обратили внимание на другой столик, где Маша хвасталась большой куклой в белом платье перед другими девочками. Кукла громко говорила: «Я из Англии! Моя любимая часть дня утро, а самый красивый цвет для меня белый! Столица Англии Лондон!».

Автопереводчик опять работает без моего желания, и я слышу русские слова вместо английских.

– Она может поддерживать простую беседу и неплохо помогает ребёнку социализироваться, – гордо говорил Женя. – Мне с ней Аластор помог!

Восхищённые взгляды родителей переместились на меня. Откуда в них это? Их разве не смущает, что мы с Апрель шестнадцатилетние подростки?

– Это нормально, что все ведут себя так, будто нападения на муравейник не было? – шёпотом спросил я Женю.

– Никто не хочет фокусироваться на плохом, тем более все хотят забыться, – также тихо ответил он.

– Типичная черта русского человека, – вздохнул я. – И та, которая не позволяет сойти с ума.

– Ты сам русский, – усмехнулся Женя.

– И это самое пугающее, что я вас понимаю.

Сейчас шестьдесят третий год, а мыслим мы почти одинаково, хотя нас разделяет сорок лет.

Бессмысленные разговоры, постоянные тосты за здоровье детей и не отпускающая мою руку Апрель, всё это мне приходилось терпеть около часа, пока наш покой не нарушил незваный гость.

Смех и веселье взрослых за столом прекратилось, когда к нам заявился лысый мужчина в кожанке, типичный лакей Мидаса.

– Аластор тебя вызывает начальник.

Маленькие глаза мужчины с пренебрежением прошлись по моим соседям и по мне самому.

Даже дети за соседнем столом притихли, а их родители с беспокойством скрестили на мне свои взгляды.

Теперь все знают, что я работаю с бандитами. Какая же досада!

– Тебя не учили приветствовать собеседников?

Я встал, вздыхая. Апрель всё не отпускала мою руку и злобно уставилась на мужчину.

– Это срочно, начальник…

– Давай выйдем и кое-что обсудим.

У меня совершенно нет настроения с ним церемонится. Он испортил праздник моим соседям, мне самому и детям, с которыми играла Апрель. Что ещё сегодня меня взбесит сильнее?

Мы вышли с ним из ресторана в коридор муравейника.

– Апрель отпусти наконец мою руку и приступай к своим обязанностям. Обездвижь этого хама.

Апрель послушно отпустила мою руку и подняла за горло ошеломлённого мужчину в воздух.

– Я водитель Мидаса! – злобно посмотрел на меня мужчина.

– А я его ценная курица, несущая золото, – вздохнул я. – И сейчас ты меня разозлил. Водителя всегда можно заменить, а я единственный в мире. Ты не понимаешь своего места?

– Ты простой…

– Апрель крепче!

Мужчина стал задыхаться от сильной хватки Апрель, на его глазах скопились слёзы.

– Всё.

Он громко закашлял с диким взглядом, смотря на Апрель. Похоже его удивила сила этой девушки.

– Зачем Мидас меня вызывает? У меня больничный и вообще должен был быть выходной. Тем более так нагло? Он хочет, чтобы каждая собака знала, что я работаю с «Золотыми Воротами»? Так он нарушает нашу договорённость по моей анонимности.

Я не боялся, что меня кто-то услышал, так как ресторан находился в тихой части муравейника, где почти не было людей.

– Срочное дело! Мне ничего не сказали! Я просто исполняю приказы! – быстро высказался он.

– Правда? – закатил глаза я. – Это он попросил тебя врываться посреди праздника? Ты мог бы отправить посредника или попросить официанта или просто узнать мой номер у начальника и отправить сообщение! Но нет! Ты ворвался посреди день рождения семилетних двойняшек и испортил всем настроение на празднике своей мордой, которая прямо так и говорит, что мне на всех вас насрать!

– Я не подумал… – заикнулся мужчина.

– Вот именно, потому что Мидас понабирал себе идиотов и думает, что я стану таким же, если платить мне больше денег или угрожать!

Я устал не высыпаться, быть свидетелем казней и работать до полуночи. Ещё этот идиот, который детям праздник испортил.

– Отпусти его Апрель.

Она послушно исполнила приказ, и мужчина стал тяжело дышать.

– Сейчас ты пойдёшь в магазин игрушек, купишь там самую дорогую игрушку для мальчика и извинишься перед всеми на день рождение! Понял?

– Но Мидас…

– Я в это время пойду к себе и заберу свои вещи. Если не справишься за это время, у Мидаса будет другой водитель!

– Молокосос, меня так не…

Апрель без приказа вновь сжала его горло. Ну что за идиотов набирает Мидас?

– Понял? – спросил его красное лицо я.

– Да! – сквозь боль в горле говорил мужчина.

Апрель освободила его горло.

– Что встал? Бегом в магазин игрушек!

Когда Аластор с Апрель ушёл, то за столом начался настоящий переполох.

– Ты не говорил, что он бандит! – упрекнула чья-то мать Женю.

– Аластор неплохой парень! – возразил организатор праздника.

– Вы все видели того амбала! Он же стопроцентный член синдиката!

– Ты его пригласил на праздник наших детей! Евгений, ты с ума сошёл? – упрекнул его чей-то отец.

– Не стоит его упрекать за это… – нахмурилась жена Жени Лиля. – Минуту назад вы все с теплом и дружелюбием относились к нему, но как только узнали, что он связан с бандитами, то, как с цепи сорвались. Мы все с ним говорили, и он хороший человек.

За столом внезапно все затихли, пока не встала одна пара.

– Мы не хотим проводить время рядом с тем бандитом… – сказал отец семейства. – Солнышко, мы уходим!

К ним подбежал маленький рыжий мальчик, что надул недовольно щёки.

– Но мы ещё не наигрались! – сказал он.

– Это не обсуждается!

Они взяли ребёнка за руку и потопали к выходу всей семьёй. Остальные родители переглянулись между собой, думая стоит ли здесь оставаться.

Когда семья почти вышла Аластор с Апрель и неизвестным им мужчиной обратно вошли, встречаясь с ними. Бандит держал в руках огромную запечатанную коробку, а Аластор чёрный пакет.

– Уже уходите? – улыбнулся встреченной семье Аластор. – А мы такой замечательный подарок купили Паше. Не хотите посмотреть?

Отец семейства с лёгким страхом глядел на этого юноши, который, по его мнению, является членом синдиката.

– Паша подойди!

Паша тут же подбежал к Аластору, с яркими глазками, глядя на старшего.

– Вы купили мне подарок? – улыбнулся Паша.

– Да.

Лысый мужчина сделал шаг вперёд и отдал большую коробку. Мальчик тут же её разорвал, доставая водяной пистолет.

– Водяной пистолет! – воскликнул Паша.

– Да, он на магической основе. Говорят, что чем чаще ты им пользуешься, тем больше шанс стать магом воды.

«Какой бред не придумают маркетологи…» – подумал Аластор.

– Спасибо, дядя Аластор!

Мальчик развернулся и побежал к детскому саду.

– Дальше, – посмотрел на мужчину Аластор.

Тот вышел и сделал неловкий поклон.

– Вы извините, что я так внезапно ворвался!

Видеть извиняющимся мужчину столь сурового вида было неловко, и родители с непониманием смотрели на Аластора.

– Мои «коллеги» не очень научены манерам. Вы уж простите их, – улыбнулся Аластор. – И простите, что придётся уйти с праздника по работе. Ты же не против, Женя?

– Нет, конечно, – кивнул отец семейства. – Работа очень важна.

– Тогда я пойду. Апрель, пожалуйста останься здесь.

– Нет!

Апрель схватила Аластора за живот и притянула к себе, словно мягкую игрушку. За столом родителей послышались смешки. Решившая уйти пара тоже улыбнулся и вернулась за стол, наблюдая развернувшуюся сцену.

– Мне нужно на работу, Апрель! – безуспешно пытался её отцепить Аластор.

– Нет! – поджала губки она. – Ты никуда без меня не уйдёшь! Если пойдёшь, то только со мной!

– Но…

– Это не обсуждается!

Апрель подняла голову наверх, случайной ударяя Аластора по подбородку. Аластор зажмурился от лёгкой боли и Апрель приблизилась, смотря ему в глаза своим алым взглядом.

– Я буду тебя охранять!

Глава 30. Начало заговора

Строгий костюм слегка душил мне горло? Или мне казалось?

Вокруг меня были зелёные поля, шастали напыщенные люди в дорогих костюмах с презрением, озиравшиеся на всё что они характеризовали как «бедноту». Они носили с собой наборы для гольфа и клюшки, будто это было их призванием жить богатой и роскошной жизнь, тратя свою жизнь на столь скучную игру.

– Чувствуешь тоже самое? Мы будто с ними из разных миров.

Мидас стоял справа от меня и был одет в непривычный для меня строгий золотой костюм с жёлтой бабочкой. Обычно он всегда оставляет свой торс голым, так как в одежде ему жарко.

– Это единственное место, где мы можем пересечься с этими «людьми», – горько усмехнулся Мидас. – Центральный район – это единственное место, где выходцы из второго и первого района могут встретится.

Взгляд толстяка гулял по полям с лёгкой ностальгией.

– Когда я был молод, то думал, что нет ничего выше стены между третьим и вторым районом, но как это бывает, раньше я был глупее. Многие этого не понимают, но разница между первым и вторым районом превосходит разницу между вторым и третьим. Разве это не смехотворно? Третий район буквально же не имеет ничего!

Мидас взмахнул клюшкой с лёгкой и беспомощной злостью, совсем не так, как он взмахивает топором, чтобы лишить ещё одного человека жизни.

– Первый район – это элита, – вздохнул я. – Государственные герои, чиновники, хозяева огромных корпораций, которые связаны с правительством, все они живут там. Государства всегда были невероятно богаты, как и мега корпорации. Люди часто вспоминают прошлое и радуются тому, что они богаче бедных крестьян, забывая, что до нашего времени не было кого-то настолько богатых, как текущая «элита».

– Хорошо сказано, Аластор! – кивнул Мидас. – То, что ты умеешь мыслить мне в тебе нравится и в отличии от моего глупого сына ты знаешь своё место.

– О чём это вы?

– Многие считают, что синдикаты являются самым большим злом в городе. Но даже я один из самых богатых глав синдикатов понимаю, что мы лишь пылинка для правительства. Они могут одним приказом уничтожить меня и весь синдикат. Тягаться с ними бесполезно, когда в их руках ресурсы всей нашей страны и титульные герои.

– Правительство зло? – усмехнулся я.

Конечно, это типичный ответ для бандита, но может он понял нечто большее, чем знают другие? То, что известно мне?

– Самое большое, – засмеялся фальшиво Мидас. – Они могут щелчком пальца уничтожить все синдикаты, заселить всех людей из третьего района во второй, а также разрушить муравейники. Новая Москва вполне способна стать нормальным городом без муравейников, но почему-то мы всё равно живём, как живём.

– Чиновники говорят, что ситуация сложнее, чем кажется простым обывателем. На самом деле все эти проблемы многогранные и имеют…

– Ты-то эту пургу не неси, – злобно посмотрел на меня Мидас. – Они заключают контракты на миллиарды долларов, прощают долги другим страны на триллионы рублей, а их собственные активы насчитывают бюджет целых наших регионов. Им хватит денег, чтобы купить нашу страну три раза. Ты же знаешь королей рынка после рынка артефактов?