Текст книги "Как стать контрабандистом (СИ)"

Автор книги: Арест Ант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Варианты помощи следствию с моей стороны: три пункта, хотя я уложился бы и в три коротких слова—маршрутизатора.

Уф-ф! Я закончил и гордо посмотрел на адвоката. Он дослушивал игриво щебечущую Агрипину без всяких эмоций, как преподаватель, которому всё вокруг давно обрыдло, но, невзирая на острые приступы геморроя и подагры, обязательно требуется принять экзамен-обязаловку у нерадивой студентки, которая ещё и азбуку не осилила. Вот так. Обидно, но сейчас мы имеем наглядную иллюстрацию к пособию для детей «Метание бижутерии перед типичными представителями млекопитающих». Мой пыл потихоньку начал угасать. Я мужественно сделал последнюю попытку: – Как срочно вы сможете нанять необходимое количество юристов, которые быстро докажут мою полную невиновность? Лучших. Тех, кого вы считаете нужными. Желательно местных и хорошо знающих специфику работы. Оплата по самым высоким расценкам.

Мой непотребный адвокат пошамкал губами, закатил очи горе. Это у него очень хорошо получилось. Явно отработанно годами тяжёлых тренировок. Даже соизволил толкнуть речугу:

– Вам не надо сейчас платить вообще никаких денег. Всё оплачивает государство. У нас одна из самых старых демократий в Европе. Мы здесь все очень честные люди. А ваши деньги только вызовут лишние подозрения. Наши следователи самые…, – он надолго задумался, пошевелил в воздухе пальцами и, наконец, выдал, – Самые квалифицированные и… очень честные. Здесь не так, как у вас там в России. Там… вы все… абсолютно коррумпированы. Вплоть до самого руководства страны. А у нас… демократия и порядок.

Последнее он особо выделил, что меня страшно вздёрнуло.

– А давно ли вы были в России?

– Я там вообще никогда не был.

– А откуда такие познания о коррупции и беспорядках?

– Это все знают.

– Знайки-такие-финяйки, блин. Агрипина, это что за гнилой наезд на мои деньги и коррупцию?

– Не знаю, но он говорит, что до окончания следствия любые ваши действия могут негативно повлиять на конечный результат.

– Не понял. Это что, типа прозрачного намёка сиди и не рыпайся, а то хуже будет?

Не знаю, что там Агрипина перевела, но ответ был достойным:

– Вы всё правильно поняли. Надо только очень терпеливо ждать. Оказывать следователям любую помощь. У нас хорошие и честные следователи. Самый честный и демократический суд. Все работают в точном соответствии с нашими демократическими законами.

Я громко скрипнул зубами:

– Он издевается или это такие издержки перевода? Всё также верно, как российские слоны самые большие в мире. Можно не переводить. Всё равно этот гриб моей мысли не догонит. Спроси его лучше о следующем. Его демократический… вот уж привязалось, прости Господи… его суд основным основанием… всё, сам уже заговариваться стал… Итак, для моего задержания суд нашёл только одно реальное обоснование, что я являюсь гражданином Российской Федерации. Это что, ненавязчивое преследование по национальному признаку? Или что-то мне пока неведомое новое, но, очевидно, блин, демократическое?

– Нет, суд посчитал, что вы можете спешно покинуть страну и создать трудности следствию.

– А зачем мне бежать? У меня тут семья и бизнес.

– Таково мнение следователей. Вы же русский… имеется в виду иностранец.

– Ага, инорусская иносрань. Но любое мнение должно основываться хоть на каких-то бесспорных фактах!

– Ну… они предполагают это с высокой долей вероятности.

– Но это уже полный беспредел. В Москве говорят, что кур доят. Вот это факт действительно с высокой степенью вероятности. И потом, там действительно продают торты и конфеты «Птичье молоко». Научились у поляков делать ptasie mleczko.

– У нас продают только куриные яйца. Ну и тушки там, ножки, крылышки. Про птичье молоко адвокат ни разу не слышал. Но это не имеет отношения к вашему задержанию.

– Ещё как имеет. Следователь что-то там выдумал и все считают это истиной в последней инстанции. Фактов нет. Документы предъявить мне вообще отказались. Это у них, видите ли, тайна следствия. На допросах пережёвывается полная ерунда. Он сам слышали. Кстати, а кто и что за кляузы на меня тут успели накатать?

– Следствие ведётся по всем правилам. Ваш следователь очень умный и порядочный человек. Нарушений никаких нет. Я подтверждаю. Документы и конкретные обвинения против вас пока мне недоступны.

– Хорошо. А в чём тогда заключается ваша работа?

– Следить за соблюдением законности. У нас очень демократичное государство. Вы должны это знать.

– Так само задержание уже противозаконно. Оно сделано на основании предположения, что если русский, то он имеет генетические криминальные наклонности и теоретически может быть причастен к контрабанде. У вас тут что, школа поСЛЕДОВАТЕЛЕЙ имени Чезаре Ломброзо⁵²?

– Но груз шёл на ваш домашний адрес.

– Да неужто? А откуда это вообще взято? Я что, выгляжу настолько полным идиотом, что избрал такой хитрожо… хитрый анальный… чёрт, не прямой, а извилистый путь и надумал послать себе на домашний адрес несколько тонн сигарет? Решил затовариться на всю оставшуюся жизнь? Самому скуриться в хлам или никотином отравить всех своих знакомых и соседей? Так что ли?

– Просто честно во всём признайтесь следователю.

– Признаться в чём?

– В вашей степени участия в этом преступлении. Я просто информирую, что таможенное управление уже разослали всем вашим финским и европейским партнёрам извещения о том, что вы подозреваетесь в уклонении от налогов в особо крупных размерах и попросило их сообщить все известные факты вашей возможной криминальной активности.

Я несколько мгновений хватал воздух ртом, потом глубоко вдохнул и тихо сказал:

– Повторяю. Я ничего не знал об этом грузе. У меня на него никогда не было заказа. Ни от транспортников, ни от компании, которая изготавливала эти панели. У меня нет точных данных, но ещё пару месяцев назад она вроде как обанкротилась. В Европе начался кризис. Там сейчас не до строительства. И груз просто не может идти на мой домашний адрес, потому, что я… даже по тому старому, уже закрытому контракту никогда не был грузополучателем. Для этих целей существуют экспедиторы. Поэтому я так настойчиво прошу показать мне транспортные и таможенные документы. А вот насчёт рассылки такого письма… это чистое бл… это конкретно подло и, как мне кажется, совершенно незаконно.

– Но в своей информации вашим партнёрам следствие только сообщило о своих подозрениях. Это вполне законно. А если вы так упорствуете, то я мало чем смогу вам сейчас помочь. Будем ждать результатов следствия и тогда попробуем смягчить ваше наказание.

– Значит, хотите только ждать… а наказание за что, если не секрет?

– Это уже решит суд на основании документов следствия. Он может признать вас или простым участником, или руководителем российской мафии.

– Расту прямо на глазах. Как прыщ. Простым крёстным у нескольких детей был, а теперь вот и до Крёстного отца раздуться сподобился. Вы это серьёзно? Я только никак не пойму, вы мой адвокат или добровольный помощник следователя?

– Это очень громкое дело. Мы все оказываем помощь в его раскрытии. Вам лучше сразу признаться во всём. И срок будет сокращён. Я лично поговорю с прокурором.

– Да, уж это я хорошо изучил по книгам. Чистосердечное признание облегчает вашу участь, но увеличивает срок лишения свободы. Это ему можно не переводить. А то ещё законспектирует. Скажи этому… что мне с ним всё ясно. Поползу я лучше нах… на хату, в свою конуру. Думать буду, что делать дальше. И где искать себе нового адвоката. Такого, который меня будет защищать, а не только тратить время впустую. Тем более за казённый счёт. Да, спасибо за перевод. А то у меня до этого такой стрекозёл был… уж больно духовитый… в смысле духовно развитой… до обморока… Ещё раз спасибо, надеюсь, что мы ещё увидимся в другой обстановке. До свидания.

Я встал, кивнул на прощание и повернулся к ним спиной. Со всей силы кулаком шарахнул по металлическому звонку и стал ждать вертухая, с ненавистью глядя на дверь.

А что тут ещё остаётся делать? Сбежать, спереть и нагло выкурить все вещдоки нотощак? Повыть? Пустить в камере слезу чистосердечного раскаяния? Вот хрен вам мхом проросший. Потихоньку пойду, завалюсь на демократические нары и буду думать, откуда появились эти диктаторские сигареты из тоталитарного отечества. Или тоталитарные сигареты из диктаторского отечества. Тотадики или диктатоки, которые тут превратились в какие-то вероятностные демдоки.

В камере я на собственном опыте я убедился, что в пустынные будние дни привыкнуть к окружающим запахам можно легко и даже очень быстро. Просто надо самому соответственно смердеть и забыть про редких окружающих. Тогда уже через 15 секунд вам будет вполне терпимо и почти комфортно. Если, конечно, нет аллергии, и слизистая постоянно не раздражается новизной. Вон, вся Европа с десяток веков по уши в дерьме жила и ничего, до конца не вымерла. Теперь, правда, за чистотой так пристально бдит. Значит и в человеческих отходах есть определённое воспитательное зерно. Может и ещё какой-нибудь полезный прок, просто пока незамеченный.

Труднее бороться со статистическим электричеством. А всё из-за этого спального белья. За ночь так наэлектризуешься, а потом приспичит по малой нужде, зацепишься за металл, а там как шарахнет. Одно слово – эбонит.⁵³ Один раз был такой за… предельный эбонит, что я чуть на сопрано не сорвался. Да и днём я теперь искры испускаю исправно. Здоровые такие. Приходится на бетоне сидеть, чтобы поменьше изображать Зевса-громовержца. А то уже реально боюсь к металлу приближаться.

К постоянно горящему свету также можно приспособиться. Соорудил себе небольшой навес и вроде как чукча в чуме в солнечный полярный день. Хотя могли бы замуровать в потолок лампы значительно слабее, всё же не правительственную ложу освещают.

Реально гнобит принудительная вентиляция. Гадом буду, но эту хрень явно наковыряли из азиатского пыточного арсенала. Особенно это дёргает в ночную пору, когда нерегулярно сменяемая тональность, тупой скрежет и механические всхлипы просто долбят по отупевшему мозгу. Самый сволочизм, что постоянно вслушиваешься в эти вгрызающие звуки. Как в транс сам себя вгоняешь. А после бессонной ночи вообще наступает переход человека на тупиковую ветвь эволюции. Дервиш утренний сильно дёргающийся.

И это так не только на меня одного так действует. На стене я нашёл инструкцию, как заклеить эту проклятую вентиляционную решётку. Что-то вроде временной заглушки из подсобных материалов. И на второй день после её прочтения я сдуру поддался искушению. Полдня провозился, но и полчаса не прошло, как я с проклятиями повыдёргивал все эти затычки. Уж лучше в конец свихнуться, чем загнуться в личной душегубке. Да ещё и от никотина, купленного на свои кровные. Пока я себе ещё дорог, как память о славном боевом прошлом, то обидно так просто сыграть здесь в ящик. Это уж как-нибудь в другой раз и в другом месте. Да и предпочтительно за чужой счёт.

Вот так всего за декаду, проведённую в одиночке, я незаметно превратился в нервную особь с тремором. Тупая лёжка при нерегулярном питании и редких испражнениях. Причём в мучительных потугах. Камерный овощ. А каждому овощу, как всем известно, требуется свой особый фрукт. Чтобы окончательно не зачахнуть в одинокой тоске и бессильной злобе. Да и дверь что-то совсем стала заедать. Вроде бы и не должна так быстро проржаветь. Хотя я до сих пор не могу вспомнить свойств никотиновой кислоты. Интересно, табачный дым, растворяясь в воде, даёт какую-нибудь особо едкую никотиновую кислоту или это только продолжающийся бред моего советского образования?

А вот кран хоть и не до конца, но я терпеливо привёл в более-менее нормальное положение. Теперь обильно забрызгивается только стена и унитаз. Унитазу это по инструкции положено. А я, кроме как орлом, на него и под страхом смертной казни не сяду. Лучше умереть достойно, чем сгнить через … ну через очень жопо-писное место от этих сочащихся миазмов.

Последующая недельная пытка полным отсутствием допросов закончилась приятным сюрпризом. Охранник, негромко ругаясь, с третьей попытки распахнул дверь, внимательно осмотрел косяк и только потом неодобрительно уставился на меня.

– Стучит вертухай. Открывайте ворота. Ждёт за порогом расстрельная рота, — неизвестно от чего лыбясь во весь рот бодро продекламировал я, – Когда русский учить начнём, чмырь коридорный? Пригодится в тайге. А то, глядишь, сосной придавят от незнания как жить по понятиям.

Охранник настороженно вслушался в мой монолог. Но, не уловив угрожающих ноток, расслабился и достал из кармана телефон.

– Следователь разрешил сегодня позвонить вашему юристу. Сейчас я наберу номер, – Он показал мне листок бумаги, – И вы будете с ним говорить.

– Ещё бы не разрешил общуться с этим стукачком заспанным, – буркнул я себе по нос, – И чем только он может сподобиться меня порадовать? В моём домашнем подвале уже нашли неучтённые винные склады? Или сильно фонит полоний из прохудившейся тары?

– Ваш разговор должен продолжаться не более пяти минут, – охраннику надоело моё непонятное брюзжание, и он придал своему голосу полагающуюся твёрдость.

– Мне и минуты хватит на такого адвоката.

Я взял протянутый телефон и приготовился вылить всю накопившуюся желчь на этот подарок от государства.

– Добрый день. Меня тут просили позвонить… – начал я говорить в трубку голосом, не предвещающим ничего хорошего, – Алло…

– Papa? – такой неистребимой привычкой коверкать моё славное погоняло на французский лад, обладал только мой старший сын, – Это ты?

– Ja-ja, naturlich, – от удивления ничего более умного мне в голову не пришло, как пошлую лягушачью мову покрыть киношной колбасной, – А ты чего там делаешь?

– Маму позавчера отпустили. Узнали про финский паспорт и сразу отправили домой. Сейчас сижу у нового адвоката. Тебе надо официально отказаться от государственного. Я нашёл очень серьёзную контору, которая специализируется как раз на таких делах.

– Оставить моего бездельника без прибыльной спячки? Я не ослышался?

– Он нам будет только мешать.

– Да запросто. Есть ли какая-нибудь бюрократическая процедура или я просто могу его послать на… – тут педагогическая составляющая всё же перевесила мои возрастающие тюремные наклонности, и я более миролюбиво закончил, – Э-э-э… на защиту других терпил? По профнепригодности или как?

– Тебе надо просто сказать своему защитнику, что отказываешься от его услуг. Этого вполне достаточно.

– Понял. А как ты догадался, что он халявщик?

– Ну, так это обычная финская практика. Здесь все адвокаты дают присягу, что они вначале отстаивают интересы государства, а только потом интересы своего клиента. За это они от государства и получают свои деньги. Точнее судьи определяют им «правильный» размер оплаты за «правильную» работу. Зато здешняя раскрываемость преступлений составляет 93 процента. Угадай почему? С одного раза.

– Умно. Не знал, но понял. Единое стадо государственных псов легко сомнёт любого чужака?

– Похоже. Мог бы и знать очевидные вещи.

– А честные попадаются?

– Конечно. Но они очень дорого стоят.

– Это ты так шутишь?

– Какая уж тут шутка. Это реальность. Столько лет здесь прожил, а всё в светлые идеалы веришь.

– Так сам пока ни разу под судом и следствием не был. Всему своё время. Как там Муся? – это кодовое имя моей жены. В зависимости от настроения оно может быть как уменьшительно-ласкательным до Мусеньки, так и ругательным в широком диапазоне, начиная с Муськи.

– Отходит. Но процесс долгий. Сейчас уже на работе. Разбирается со своим незапланированным отсутствием. Ночью плакала. Купил ей коньяк и буду заставлять выпивать каждый вечер по рюмке.

– Вы там с ней подушевнее.

– Сами разберёмся. Тебе что-нибудь надо?

– Тазик свободы. Смыть прах тюрьмы с усталых ног.

– Это потом. Мы тебя скоро вытащим. Что-нибудь из еды или вещей?

– Чёрт его знает. Сейчас ничего не соображу. Да и правил не знаю. Что тут можно, а что нет.

– Тогда пока. Сами разберёмся. Адвокат к тебе подъедет в ближайшее время, – из трубки понеслись короткие гудки.

Да уж, кратко и рационально. Иногда до чёрствости. Но в данной ситуации это просто замечательно. Мне сейчас только ещё и сыновней жалости не хватало. Как нет и никаких сил утешать своих ближайших родственников. Зачем порожняк гонять и крутить поганку, когда дело не перетереть и масть не капает? Зато появилась злобная путеводная радость в предвкушении очередного допроса. Жаль, что очередь пока не дошла до следака, но хоть на адвокате отметимся. Мерзость, конечно, но зато как душу греет!

Нет, но какие хитрозадые, эти демократы со своей столетней историей! Создали такую, я бы даже сказал, весьма изящную конструкцию. Следаки, как хотят, так спокойно лепят любое дело, исходя из своих личных подозрений. Судьи закрывают глаза на отсутствие даже минимально требуемых доказательств, и принимают творения следаков за провидческие откровения. Государственные адвокаты тебя самого ещё и притопят, если вдруг станешь рыпаться. Мечта, а не система!

Интересно, а почему у них раскрываемость не все сто процентов? Я, например, не вижу никаких преград для дальнейшего роста. Могли бы взять встречные повышенные обязательства и довести раскрываемость до 150% или даже 200%. Для большего правдоподобия. Или назначать на каждое дело по два-три преступника. По принципу прямой коллективной ответственности. Нет пределов совершенству.

Лось нарисовался ранним утром следующего дня. Его появление предварил весёленький мотивчик из Белоснежки и её семьи мелких спонсоров, но вместо … go home, go home… Лось жизнерадостно выводил… sweet home, sweet home… la-la-la… sweet home… – и на мажорной ноте закончил, ковыряясь ключом уже в двери.

– Доброе утро, – не очень любезно встретил я его, – Я эту песню уже слышал. Если хотите, то готов поменяться. Моя камера вполне приличная. Даже денег с вас не возьму. Dreams come true – just call your wish. (Мечты станут явью – просто произнеси желание).

– Это шутка? – в глазах Лося мелькнула лёгкая растерянность.

– Истинная правда. Иногда полезно сменить обстановку. А для вас это и практический опыт. Потом будет быстрый карьерный рост. Да, заодно и образцовый порядок здесь наведёте.

– Я знаю правила содержания, – Лось подозрительно осмотрел меня.

– Зато почувствуете на своей шкуре (leather), – глядя на озадаченное лицо Лося я понял, что машинально сделал кальку с русского, и вся соль сразу потерялась, – OK, total immersion in prison live (Ок, полное погружение в тюремную жизнь)… пару месяцев в камере и точно станете хорошим следователем. Лучшие сыщики получались из преступников.

– Вы считаете, что моё место в тюрьме? – он весь подобрался, и даже зрачки сузились. Ух ты, прям напугал, бельмастый. Сейчас вот забьюсь в угол и зарыдаю. Даже в штаны наложу, если сильно поднатужусь.

– Никто не знает собственной судьбы, – философски протянул я, сдерживаясь, что бы не прыснуть… ах, Моська, знать она сильна, что лает на слона. И повторил напыщенно, но в более доступном виде, – Create your own destiny, because nobody else will. (Сами вершите свою судьбу, иначе никто не будет.)

У Лося, как и у большинства кабинетных крыс, наиболее активно разработана главная извилина. Без неё нет карьерного роста. Но она лишь в зеркало видна. В сауне со спины. Лицо его начало моментально краснеть, и он прямо-таки натужно выдавил из себя:

– Вы мне угрожаете тюрьмой?

– Да нет, это был только мой дружеский совет. Не поверите, но от всего сердца, – я даже постарался изобразить самую сердечную из своих улыбок.

Лось что-то буркнул и резко развернулся.

– Идём на допрос? – я постарался показать чрезвычайную наивность, а потом, не удержавшись, задал ему в спину риторический вопрос, – Значит, обмен сегодня не состоится?

Лось только дёрнул плечом и ускорил ход. Я неторопливо двинулся за ним к двери, ведущей на верхние этажи. Приходилось подавить в себе прямо-таки эстетическое наслаждение остановиться и понаблюдать за наливающимся уже свекольным цветом Лосём, который с натугой открыл, а теперь удерживал тяжёлую железную дверь.

«А пружина-то там сильная», – позлорадствовал я, – «Как там в наши пионерские годы пели… не торопись-пись-пись, приободрись-дрись-дрись, мы застрахуем… нет, вот это фиг вам, не дождётесь, гражданин следователь. Главное, чтоб не сдулся от натуги, Атлант ты наш, быстроногий».

– Не тяжело?– участливо спросил я.

– Быстрее, нас ждут, – ишь вызверился, даже жилка на лбу вздулась. Не обрел, значит, ещё нужного индекса здоровья. Во всём нужна сноровка, закалка, тренировка.

– Спешу, как могу. Года, знаете ли… – я начал демонстративно шаркать ногами и закатывать глаза, а в голове предательский голос подленько завёл: «А это правда, что в молодости вы были членом суда? Ах, молодость, молодость – членом туда, членом сюда…». Жалко, что непереводимая игра слов. А то облагодетельствовал бы этого сохатого старой одесской мудростью. Тем более, что настроение просто предвкусительное.

Пока я лениво поднимался по ступенькам, то неожиданно разродился интернациональными слоганами: «Влетел в prison – найдут reason» и «Suomen Maa – чухонская тюрьма». Особую гордость доставило то, что Suomen Maa, то бишь финская земля или финская страна, читается как Суомен ма и размерности этого замечательного слогана не нарушает. Просто очередной перл духа. Хоть рекламное агентство открывай для такого талантища, который из меня сейчас неудержимо прёт.

Лось остановился перед дверью и стал дёргать ручку в лёгкой растерянности. Ну и что у него там?

– Проблема? – нейтрально спросил я, – Ключ потеряли?

– Никого нет и дверь заперта. Это очень странно, – он вытащил телефон и принялся названивать.

Через пять минут он обернулся ко мне, и с озабоченным видом сообщил:

– Они перепутали время и будут только через два часа. Я пока отведу вас назад в камеру.

«Ай, молодца», – я чуть не застонал от умиления, – «Они перепутали… сам ошибся, лоб ретивый, а их, значит, бес попутал. Двигать фуфло надо мягко и ненавязчиво, разделяя вину на всех, иногда слегка намекая и на себя, любимого. Молчал бы лучше, раз маяков не просекаешь».

Ну не два, а все, наверное, все четыре часа я развлекался в камере, предавшись совершенно тупому, но весьма увлекательному занятию. У меня явно что-то в чердаке от радости переклинило, оттого так захватило. Как это обычно и бывает, блеснувшая идея была до примитивного проста. Точнее очередной идиотизм, который можно попытаться возвести в ранг особо высокой моды.

В России сегодня сидят почти 900.000 человек. Итого: 630 заключенных на каждые 100.000 российских граждан. А сколько их нагло и беззаботно ещё болтается на свободе? Значит потенциальный рынок изначально большой. Не считая наивных туристов, которые ради экзотики на любой колоритный хлам готовы раскошелиться. Итак. Блатной фольклор у нас есть? Есть. Фильмы соответствующие есть? Есть. Чего нет? Правильно. Товаров повседневного спроса, сувениров и прочих свежих решений, которые должны мозолить глаза на каждом углу и даже между ними.

Зря, что ли мы активно прославлены как «Архипелаг ГУЛаг». Вот и надо этот бренд «ГУЛаг-Архипелаг» вовсю раскручивать. А не бесполезные в западном быту матрёшки-поварёшки. Заодно и родные липы с берёзками цельными лесами сохраним для потомства.

Начнём с компании-монополиста. Тут без этого никак. Рынок надо сразу придавить к ногтю и конкурентов конкретно запугать. Заодно и из общаков можно будет ждать приличных инвестиций. Название должно звучать знаково и агрессивно! Но только для наших. Как там у забытого классика? Как много в этом слове для сердца русского слилось. Во-во… что самое зримое? С чего начинается наша потаённая малая родина? Что затронет нежную струнку в сердце даже самого распоследнего лоха? Правильно. Радость от первой победы за отвоёванное место на нарах. Сижу на нарах, как король на именинах… Но нары никак не прокатят. Это ясно. Слабое уж больно словечко. Без внутренней силы. Так себе. Нары-пары-гитары-шмары-свары и прочие разные комары и ski-пидары. Но что там с синонимами? Правильно. Шконка. Шконка-иконка. Две невероятные российские силы.

Тэк-с, берём за начальную основу компанию ООО «Шконка». Но так пока не очень внушительно звучит, да и затесавшиеся ретрограды не пропустят. Значит, открываем заморский off-shore с ласковым названием Shkon Co Limited. Замаскировались? Стопудово. Умный поймёт, а дураку подскажут. Или дадут газету «Гудок» почитать всем отрядом. Для заглубления самосознания с оттягом.

Что ещё раскручено до безусловного понимания? Конечно, параша. Даже лирическую песню помню. Что-то вроде: белеет ли в поле параша, параша, параша… или нет, это болгарское извращённое произношение. Ладно, потом другую подходящую песню вспомню.

Параша. Даёт доминирующий аромат в камере. Значит, это должен быть терпкий одеколон. Дикалон, ить. И надо обязательно засунуть туда чуточку ферментов, сходных с мескалином.⁵⁴ Нехай будоражат женскую или квази-женскую эротическую фантазию. Чем мы хуже всяких там заокеанских кока-колистов или пепси-коликов? У нас даже дети малые знают, что вино, наркотик и секс, принимаемые в малых дозах, это лекарства одного порядка. Панацея, одним словом. Как американский аспирин с колой. Ни хрена не помогает, но потребляется в устрашающих количествах.

Пузырёк, конечно, должен быть только от лучших наших дизайнеров. Но обязательно из нержавейки. И броская надпись Par-A-Sha. Надо только шрифт заковыристый подобрать. Eau-de-Cologne «Par-A-Sha».

Прямо душа порадуется за людей⁵⁵. Обязательным элементом пустить по дизайнерскому пузырьку тёмные полоски. Вертикально, что очень существенно. И больше трёх, а то Adidas придерётся. Жлобы-с.

Грев, тоже хорошее слово. Надо не забыть, что одеколон на спирту любую заблудшую душу согреет. Пусть будет оформлено простенько, но со вкусом. А последнюю букву надо сделать заглавной. Со значением. Вот так: Eau-de-Russ «GreV». И спирту туда вбухать не менее 50°. Зря, что ли, V на пятёрку смахивает? Хотя и 95° пойдёт за здорово живёшь. Да и пузырь надо сделать солидным, грамм на двести пятьдесят. Этакий мерзавчик под нашу широкую натуру.

Теперь дезодорант, который все стерпят. Неплохой вариант: Deodorant stick «Terpila».

Что там дальше? Бритвенный набор. Тут пусть знатоки поломают голову и вспомнят забытый в хозяйстве инструмент. Я, например, точно помню, что оно бывает однозубое (однолезвийное) и двузубое⁵⁶. Является прародителем ледоруба. Которым, кстати, одного нашего пролетарского клоуна в Мексике уконтрапупили.⁵⁷ А ранее, сделанное из него оружие называется клевец. Это я хорошо запомнил: Клеветал на нас, подлец? Получи клевец в торец! Господи, сколько мусора накопилось в голове. Мне в министры уже пора подаваться, пока питерская волна не схлынула. Итак: Safety razor «Kailo».

Лосьон после бритья. Тут нужно что-нибудь особое: After shave «Barak». О, чёрт! Жаль, но не пропустят. Вокруг политкорректность расплодилась проклятущая. И такое название теперь впустую пропадает из-за неразборчивости америкосов. Может, сделать в белой упаковке или всё равно зарубят как насмешку? Ладно, потом определюсь с достойной заменой, чтобы сейчас с настроя не сойти. Надо бы ещё обдумать «Дух Лубянки» и прочие шалости.

Да, забыл шампунь. И обязательно против перхоти. А кто за этим следит? Правильно: Powerful shampoo «Vertu-Hai». А наши знатоки решат, что это от Vertu да ещё и навороченный Hi-Fi. Прикольно. Все официальные дилеры Vertu с ума посходят. Но ведь не придерёшься. А если что, то мы дефис уберём и всем привет горячий.

Зубная паста. Вещь в хозяйстве нужная. И напишем наперекор правилам: Tooth paste «Fiksa».

Расчёска. Ну, куда ж без неё: Comb «Grabki».

Нужен ли фен? Хороший вопрос. Интересно, а вот так сойдёт: Hairdryer «Shmon». Или это лучше подойдёт для лосьона после бритья? Обдумаем потом.

Ради уважения установившихся дурных традиций надо выпустить ограниченную партию вазелина: Vaseline «Duplo». Но здесь сразу возникает и альтернативный российский вариант: Vaseline «Petu Shock». Но этот сорт пустим только с дорогим подарочным набором: Farewell gift «Kidok».

А постоянным покупателям бесплатный бонус – небольшой дешёвенький наборчик: Farewell gift «Fuflo». А как супер бонус – специальный маникюрный набор с алмазной пилкой. Но это только для тех, кто право имеет: VIP Manicure set «Pa Khan». Не забыть сувенирчик для малолеток: Souvenir «Luzga».

И сразу после первых успехов надо будет удариться в Urka Couture. Полоски, контрастные цвета, нательная вышивка… а это потянет за собой Tattoo Salons, которые надо будет переименовывать в TatUrka’s. Для совсем необразованных иноземцев. Ах, какой классный слоган для прикольной обуви: «Наши Kirzhace круче Versace»! Или для наших просторов: «Где давят наши Кирзачи, там расползутся Версачи». Богатая тема.

А в запасе есть ещё и ватник, валенки, портянки, да и масса иных российских секретов, слабо известных широкой забугорной и не очень публике. А потом пойдут неохваченные модой забегаловки, рестораны, дискотеки. Господи, а как можно раскрутить экстремальный туризм! Такая пустующая ниша для идиотов, желающих похудеть на секретных воркутинских диетах. Это вам не Нью-Васюки, это в натуре круче.

Из розовых грёз меня вырвал взмыленный Лось. Он уже не напевал, а был сух и официален.

– Это снова я.

– А это я.

– Собирайтесь. У меня мало времени. Много другой работы.

– А мне вот спешить некуда. Сижу себе, о жизни думаю. Никому не нужен. Может, дадите разрешение отбыть домой? Я готов там терпеливо ждать ваших вызовов. И даже привозить вам молоко за вредность.

Лось лишь мрачно зыркнул, махнул рукой, развернулся и не оглядываясь затопал по коридору.

«Да, нелёгкая у парня работа. Таможенные массы от моего дела разбегаются как тараканы», – я шёл, внимательно разглядывая пятна пота, проступившие у Лося под мышками, – «Он их что, как натасканный пёс насильно сгонял в одно стадо? Или до него так и не дошло, что только Rexona никогда не подведет? Скандинавы, блин. У них же эту поганку массово штампуют, но на себе они её не пробуют. Как это знакомо. Раздавать советы здесь все мастера, только сами им следовать никак не желают».

В комнате собралась вся старая шайка-лейка. Лось целеустремлённо ринулся к компу и стал изображать невероятную работоспособность. Затомился, бедолага, в поисках коллег. Я опёрся на свой стул и внимательно осмотрел присутствующих. Мой адвокат ожидаемо пребывал в своём сумеречном мире. Пышка преданно смотрела на Лося и чуть слюни не пускала от томления. При этом она медленно и нежно поглаживала рукой свою пухлую коленку. Костик нервно листал папку с документами.