Текст книги "Биометаллический одуванчик (СИ)"

Автор книги: Ардо вин Акисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Волчья Зима

Варуна прислушался к холодному безмолвию бесконечной снежной равнины, глубоко вдохнул ледяной воздух, неподвижность которого не нарушал даже самый слабый порыв ветра. Поднял к небу свою волчью голову и посмотрел на монотонно-серый небесный свод. Ни единого просвета в облаках, ни одной прорехи, сквозь которую могли пролиться яркие солнечные лучи на этот замороженный мир. Обнажив длинные клыки и глухо зарычав, он выразил свое негодование нагоняющей тоску погоде, и вернулся к поиску следа своей цели.

Неделю назад в этой области бесконечной снежной пустоши исчез отряд молодых г'ата, которых отправили проверить слух о появившихся здесь шикчизо. И раз они не вернулись, слух оказался правдой. Старейшины хотели отправить за ними стаю опытных охотников, но Варуна почуял, что даже ветераны могут столкнуться с серьезным сопротивлением, и снова прольется кровь их народа. И чтобы не допустить этого, он выступил в одиночку, и никто не рискнул ослушаться его приказа оставить это дело только ему. Ведь он был Клыком.

Варуна выпрямился, потянулся всем телом вверх, балансируя на кончиках пальцев, и развел руки в стороны. Покрытое густым белым мехом тело желало дуновения ветра, застывший воздух был недостаточно холоден, чтобы заставить кровь быстрее течь по жилам. Не хватало ощущения свежести. И предчувствие скорой страшной находки угнетало его древний разум. За тысячи лет войны между г'ата и шикчизо он так и не привык к смерти своих братьев и сестер.

Этот мир назывался Волчьей Зимой, но это была не планета, вращавшаяся в пустоте космоса вокруг какой-нибудь звезды, а то, что сам Варуна называл гиперпространством, связывающим пространство и время не какой-то одной вселенной, а их великого множества. Из нее можно было попасть в миллионы миров, она существовала параллельно с ними, обладая бесконечной протяженностью и единообразием формы – заснеженным пространством и небом, затянутым облаками. В чем-то Волчья Зима была похожа на сон, ее реальность была зыбкой – одно и то же направление, выбранное двумя разными г'ата в разное время, вело их по разным ландшафтам, география этого мира была подобна подвижным песчаным дюнам пустыни. Но это не значило, что лес превращается в степь, а равнины становятся горами – нет, просто они меняли свое местоположение, их оттесняли в сторону новые ландшафты.

Волчья Зима расширялась, каждую секунду в ней появлялись новые территории. Степи, по которым, можно было катить шаром планеты. Горы, в чьих пещерах могли укрыться звезды. Этот мир был бесконечен, и создал его Белый Волк Гата, Приносящий Вьюгу, Бегущий Сквозь Бурю Измерений. И его кровь текла в жилах г'ата. Его кровь текла в жилах Варуны.

Миллионы лет назад у Гата была спутница, Таги – мать его детей. Они жили на планете Эйзоя, которая мало чем выделялась среди прочих, и вели обычный волчий образ жизни, соседствуя с другими, обладающими разумом хищниками, и народом трехметровых людей-великанов, еще не открывших меди и железа. Но однажды существо, которое назвали Искателем, убило Таги, и скрылось в ином мире, в который нельзя было попасть ни одним известным людям и богам способом. Но Гата не смирился с этим, он желал отомстить, и проглотив Сердце Мира Эйзои, обрел силу, способную управлять пространством и временем. И стал пробивать дорогу в измерение своего врага – Чертоги Искателей. Волчья Зима, это причудливое гиперпространство – пройденный им путь.

Шикчизо были аборигенами Эйзои, которые съели мертвое тело Таги. Но оно было отравлено Искателем, и они превратились в чудовищ, пожирающих все живое на своем пути. Дети Гата и Таги попытались истребить их, но шикчизо бежали в другие миры, и чтобы найти их, Тагат, самый старший из белых волков, передал кровь своего отца тому племени Эйзои, которое не тронуло тело его матери. Они стали г'ата. И они должны были истреблять шикчизо.

Варуна обнаружил тела убитых собратьев в небольшой ложбинке, затерявшейся среди укрытых снегом холмов. Она была залита их кровью, шикчизо растерзали их тела и унесли с собой головы. Из пасти г'ата вырвался рык, наполненный горем и яростью, но удержался от того, чтобы немедленно броситься в погоню, и совершил то, что обязан сделать в такой ситуации любой человек. Исполнил похоронный обряд.

Г'ата знали, что когда Приносящий Вьюгу достигнет цели, Волчья Зима сменится Волчьей Весной, снег растает и бесконечные просторы будут залиты ярким солнечным светом. И мертвые воскреснут, им будет дана вторая жизнь в прекрасном новом мире. В нем тоже будет смерть, но души умерших больше не будут прикованы к этому пространству, и их круг перерождений будет продолжен уже в высших сферах бытия. Но чтобы мертвая плоть ожила, она должна находиться в подобающем виде, и Варуна собрал тела собратьев и похоронил их под камнями и снегом. Над ними следовало возвести курган, но оставил это шаманам. К тому же следовало еще вернуть на место головы.

Засыпая могилу с последним мертвым г'ата, Варуна почувствовал укол сожаления. Они выглядели как обычные люди, кровь Гата внешне изменяла только цвет волос и глаз. У него же был человеческий торс, покрытый белой шерстью, и волчья голова – такими становились г'ата, пролившие кровь своего собрата. Ярость и ненависть по отношению к себе подобному вызывала необратимые изменения в теле и разуме, они становились чудовищами, истребляющими все живое не хуже шикчизо. И пока только шестеро смогли вернуть себе человеческое сознание, подавили беспощадного зверя. Их назвали Клыками, и Варуна был вторым из них. Другие г'ата страшились их. И уважали, ведь их разум оказался сильнее проклятия Великого Гата.

Они не знали поражений в тысячелетних сражениях с шикчизо.

Но Варуна больше всего на свете желал вернуть себе человеческий облик.

Через несколько часов преследования он понял, что шикчизо близко. Их было пятеро, тяжелый смрад измененных тел выдавал древний возраст чудовищ. Возможно, они даже были ровесниками Варуны, бывшего свидетелем рассвета и упадка многих цивилизаций в мирах вне Волчьей Зимы. Конечно, юные г'ата, самому старшему из которых было не больше трехсот лет, ничего не могли им противопоставить, ведь их сила, как и сила шикчизо, зависит от возраста. Исключением были только Клыки, получившие в борьбе с проклятием Несущего Вьюгу частицу его сущности.

Каким-то образом шикчизо ощутили его приближение, хотя он ничем не выдал себя. Возможно, их насторожило отсутствие самого факта преследования, ведь г'ата никогда не оставляют смерть братьев безнаказанной, и они сделали вывод, что кто-то очень сильный шел по их следу. Что же, они были правы.

Перепрыгнув через гряду холмов, разделявших охотника и его жертв, Варуна увидел несущийся сломя голову отряд убийц. Бегущий последним обернулся, заметил Клыка и диким воем предупредил товарищей. Варуна только довольно оскалился – теперь все они будут знать, кто прервет их бессмысленное существование.

Заметивший Варуну хотел, как и остальные, с еще большим отчаянием броситься прочь, но предводитель шикчизо остановил его безжалостным приказом, и монстр замер на месте, чтобы задержать Клыка. Он был в полтора раза больше Варуны, двухголовый и с четырьмя руками, сжимавшими рукояти огромных топоров с каменными лезвиями. Единственной одеждой была набедренная повязка из шкур зверей, на шеях висели ожерелья из когтей и клыков. Черная кожа шикчизо подтверждала его древность – молодые и новообращенные монстры обычно были зеленого цвета.

Шикчизо взревел, когда Варуна оказался на расстоянии броска, и метнул в него один из топоров, тут же снимая с пояса еще один – к нему крепился целый каменный арсенал. Как и голова одного из убитых г'ата. Длинные белые волосы были испачканы кровью, мертвые фиолетовые глаза безучастно смотрели на мир, и Варуна, встретившись с их взглядом, изгнал из сердца даже намек на гнев. Он свершит не месть – правосудие.

Отбив каменный топор в сторону – Клыки не использовали другого оружия кроме того, что было дано им Проклятие Гата – Варуна приблизился к шикчизо на расстояние удара и пропустил над головой лезвия секир в верхних лапах врага. Шагнул в сторону, чтобы уклониться от удара нижней лапы, и разворачиваясь всем телом, ударил ногой, пальцы которой заканчивались прочными когтями. Они рассекли кожу и мышцы на животе шикчизо, но не успел он взреветь от боли, как Варуна подпрыгнул и нанес мощный удар второй ногой в одну из голов, разрывая морду и выбивая кривые зубы чудовища. Приземлился и провел третий удар ногой по коленям, дробя суставы, а когда шикчизо стал падать, четвертым вонзил ступню в твердое солнечное сплетение, так глубоко, что достал до позвоночника и сломал его. Безумным натиском, белым вихрем он сокрушил врага в одну секунду, и когда ослабевшие пальцы шикчизо разжались на рукоятях топоров, впервые использовал руки. Схватил головы шикчизо и раздавил черепа, словно гнилые орехи.

Варуна бережно снял голову собрата с трупа шикчизо и положил ее на снег. Он вернется за ней, когда последний из убийц будет повержен.

Оставшиеся шикчизо могли разделиться и попытаться по одиночке уйти в иные миры, чтобы затеряться в бесконечной Вселенной, но Варуна лишил их такой возможности – его присутствие делало пространство Волчьей Зимы стабильным, и переместиться в иное измерение без его разрешения было не так просто. Поэтому он не удивился, когда сразу трое монстров объединили усилия, чтобы дать время вожаку разорвать ткань между мирами и спастись. Они больше походили на людей, они были меньше первого и не обладали лишними конечностями и головами. Двое выступили вперед, надеясь сдержать Клыка в рукопашной схватке, а третья – одна из шикчизо была самкой – собиралась прикрывать их стрельбой из лука.

Первый монстр был высоким и тощим, с вытянутым черепом и загнутыми к затылку длинными ушами. Его оружием было копье с граненым каменным наконечником, украшенное орлиными перьями. Второй шикчизо, плотный и мускулистый, держал самый настоящий меч – дубовую палицу со вставленными в нее обсидиановыми лезвиями. Ее удар был страшен и не менее эффективен, чем удар меча из стали.

Воины действовали быстро и слажено, меч и копье рассекали воздух с угрожающим свистом, вынуждая Варуну уворачиваться и подставляться под визжащие стрелы. Он позволил себе потанцевать с противниками немного, оценить их силу и ловкость, и мастерство, которое превосходило умения многих из г'ата. Они убили многих из них за тысячи лет, каждый из них мог быть вожаком огромных стай им подобных, вести десятки и сотни тысяч, предводительствовать при захвате целых миров. Варуна не знал, что могло собрать их в одном месте, но это было большой удачей – понадобятся десятки веков, чтобы среди шикчизо появились еще пять таких монстров.

Копейщик ошибся, Клык схватил древко ниже острия и вырвал его из черных лап. Демонстративно переломил копье об колено и отбросил обломки в сторону. Мечник попытался воспользоваться этой кажущейся самонадеянностью и ударил сверху вниз, но каменные лезвия разрубили лишь снег и смерзшуюся землю. Варуна ударил ногой по рукояти меча и выбил его. И словил стрелу, нацеленную ему прямо в глаз. За ней последовали еще три, выпущенные с излишней торопливостью – лучница хотела дать товарищам шанс уйти, но все было бесполезно: Клык свернул шею мечнику и проломил локтем череп копейщика, когда они повернулись к нему спиной.

Не став дожидаться, когда четвертая шикчизо исчерпает запас стрел, Варуна одним прыжком разорвал дистанцию между ними и резким ударом ладони в челюсть прервал и ее жизнь.

Остался последний. Вожак.

Возглавить таких старых шикчизо, владеющих сложным оружием – девять из десяти чудовищ использовали в бою клыки и когти, остальные – камни и палицы, и лишь немногие – орудия из обработанного камня – мог только шаман. Шикчизо, способный своей злобной волей управлять стихиями Волчьей Зимы. Они были величайшей редкостью – как, собственно, и шаманы г'ата, обладавшие аналогичными способностями. И были теми, кто мог открывать бесчисленным стаям шикчизо дорогу в новые миры. Источником знаний этих шаманов были сами Искатели, они связывали с ними свой разум и получали возможность творить чудовищную по своей сути магию, призывать иных существ и подчинять разумных своей воле. Некоторые из них даже отваживались поднимать тела мертвых г'ата – но только для того, чтобы быть немедленно найденными и уничтоженными после подобного надругательства на погибшими. Для этого все шесть Клыков собирались вместе, и ничто во Вселенной не могло спасти некроманта от их гнева.

Этот шаман-шикчизо оказался одним из них. Когда Варуна настиг его, тщетно пытавшегося уйти в иное пространство, монстр снял с пояса голову пятого г'ата и поднял ее на вытянутой лапе. Он был весь увешан амулетами из перьев, костей и полудрагоценных камней, служивших источником его черного колдовства, и оружием ему служил посох, навершием которого был выбеленный временем большой человеческий череп с крупными надбровными дугами и акульими зубами. Он принадлежал другому шикчизо – вероятно, учителю этого шамана.

Голова г'ата открыла глаза, изо рта мужчины вырвался страшный вой. Варуна знал, как подобное колдовство действует на его обычных собратьев, вызывая отчаяние и лишая силы. Оно использовало страх г'ата причинить вред сородичу, их сердца не выдерживали вида агонизирующих лиц братьев и сестер. И шаман убивал их, используя ветер и землю, забирая воздух из легких или хороня заживо.

Воздушный молот обрушился на Варуну сверху, а земля разверзлась под ногами, чтобы сразу же сомкнуться и сдавить тело тяжелыми камнями. Вес был чудовищным, Клык ощутил на себе давление целой горы. Черная ненависть шикчизо могла бы сломить любого г'ата, не принадлежавшего к числу жителей Эйзои, получивших кровь Гата первыми, и Варуна был одним из них – даже став Клыком, он не дорос до трех метров, а будучи человеком, вообще был среднего роста, ведь он был представителем совсем другой расы и родился на планете, которая не была частью Волчьей Зимы. У него даже было другое имя, потому что Варуна – это имя Клыка, а не человека или даже обычного г'ата.

Да, он был далеко не самым старым из них, но он был Клыком, а значит, одним из сильнейших. Шикчизо должен был понимать это, но даже чудовищу не чужда надежда. Варуна разрушил ее, когда сломил каменные оковы и вырвался из-под земли, чтобы вонзить свои когти прямо в горло шамана. Сжал пальцы вокруг позвоночника и вырвал его, с треском сломав ребра. Черная кровь ударила фонтаном, запятнав белоснежную шерсть Клыка.

Правосудие свершилось.

Варуна собрал головы своих братьев и отнес их к месту погребения, чтобы соединить с телами. Трупы шикчизо он оставил Волчьей Зиме – она похоронит их под своим снегом. Когда придет пора Волчьей Весны, он растает, стечет чистой водой, которая смоет с тел павших изменившее их проклятие, и они воскреснут прежними людьми.

Волчья Весна принесет тепло, радость и покой не только г'ата, но и шикчизо. Это их общий обещанный рай.

Кузница Клыков

Дедал Шервиц оказался в затруднительной ситуации. Заурядный студент-первокурсник Академии Архитекторов не имел доступа к ее секретным архивам, но любопытство оказалось сильнее, и путем сложной комбинации, достойной самого Нарады, он раздобыл копию ключа и проник внутрь – для того, чтобы обнаружить за дверью ровные ряды бронированных шкафов-книгохранилищ. Их восьмиугольный колонны соединяли пол и потолок, и кроме них в зале больше ничего не было. Даже стен.

Дедал повернулся ко входу в архив и обнаружил, что дверь исчезла, позади были точно такие же сейфы-колонны. Он угодил в пространственно-временную ловушку, «защиту от дурака», созданную его преподавателями – Мистическими Архитекторами. Это было не наваждение – обмануть разум Шервица было так же сложно, как доказать кирпичу иллюзорность его бытия. Просто кто-то взял пространство внутри архива и соединил кольцом направления вперед-назад и вправо-влево, создав трехслойную сферу из пола, потолка и книгохранилищ между ними. Идти здесь куда-либо было бесполезно, нет стен – нет дверей. А попасть в секретный архив можно было только через дверь. Мистические Архитекторы знали свое дело.

Оставалось только ждать, пока кто-то придет и освободит нарушителя.

– А чтобы не тратить время зря, попытаться открыть сейф? – Дедал задумчиво рассмотрел ближайшую к нему дверцу бронированного шкафа. Замочная скважина была скрыта круглой металлической пластинкой, и он едва не сдвинул ее в сторону своими длинными тонкими пальцами. Вовремя опомнился: искажение пространства могло быть только первым уровнем внутренней защиты секретного архива.

– Но ведь не станут же преподаватели убивать своих студентов? – предположил он, но прикоснуться к замку все равно поостерегся. Его накажут уже за само проникновение на запретную территорию, следы даже попытки взлома книгохранилища усугубят ситуацию. Каким бы ловким, осторожным и предусмотрительным Дедал не был, в первую ловушку он уже попал, Мистические Архитекторы заняты разгадкой устройства Дворца Бесконечности и применяют полученные знания на практике. Разгадать их замыслы человеку с его уровнем посвящения просто не дано.

Оставив сейф в покое, Дедал решил просто обойти его по кругу. Разумнее всего было просто остаться на месте, чтобы не угодить случайно в какую-нибудь пространственную аномалию, но внутреннее волнение требовало высвободить свою энергию хотя бы в таком незамысловатом движении, иначе она могла выйти из-под контроля. К тому же, если это измерение состоит из множества отражений одного-единственного места – архива, то мистик в каком-то смысле все равно останется на одном месте, даже если пройдет тысячи километров.

Проверить эту гипотезу оказалось легко, и Дедал быстро выяснил, что тридцать семь книгохранилищ, расставленных восьмиугольником, являются базовым кирпичиком этого пространства. С восьми сторон его окружали их отражения – замок на этих сейфах находился с правой стороны. Но пройдя область с правыми замками, мистик оказался уже среди их отражений – точной копии реально существующего пространства, хотя и двигался по прямой. Он словно совершил переход из реального в зазеркалье и обратно, не замечая присутствие самого зеркала, и это приводило разум в смятение.

Чувствуя когти иррационального ужаса под кожей, Дедал спешно повернул обратно и вернулся к начальной точке своего короткого путешествия. Если пространственная ловушка состоит из копий реального пространства и их отражений, то ему лучше избегать последних. Зеркала... опасны.

Пересекая черту между отраженным пространством и настоящим, мистик заметил за одним из сейфов лист пожелтевшего от времени пергамента. Которого там точно раньше не было.

– И что это значит? – спросил он вслух. – Ловушка? Подсказка? Ключ? Дверь наружу? Откуда ты взялся?

Соблюдая все меры предосторожности, Дедал приблизился к листу. Он был похож на вырванную страницу книги. Чистую, только в центре была поставлена чернильная точка. Поставлена намеренно, а не случайно, наметанный черчением глаз Шервица отметил, что так точно ткнуть в лист пером наугад, без линейки, не получится.

Презрев возможную опасность, Дедал поднял лист и рассмотрел точку поближе. И понял, что это не чернила и не тушь. Это вообще не был след пера, а просто нечто очень угольно-черное, без четкой формы и объема. Двумерное, проекция, тень. Только тень чего?

Чем ближе мистик приближал лист с точкой к глазам, тем глубже погружался в бесконечность ее черноты. Ведь точка – это проекция прямой на перпендикулярную к ней плоскость, а прямая – проекция перпендикулярной плоскости на плоскость. Ну а плоскость – сечение трехмерного пространства, которое, в свою очередь, тоже просто проекция пространства четырехмерного.

Пальцы Дедала разжались и выронили лист пергамента. Развернувшаяся перед его сознанием тьма бесконечности, заключенная в точке, была наполнена символами, смысл которых он не мог понять, хотя они и казались ему странно знакомыми. Как-будто они уже были внутри него, являлись частью сознания, и он не прочел странным образом записанный огромный объем информации, а вспомнил ее.

Но это было не так. Символы вызывали в душе бесконечное отчаяние и безнадежность, а Дедал отказывался признать, что в глубинах его разума может храниться подобное. Как и в разуме любого другого человека.

– Это страница из Книги Искателей, – раздался за его спиной нежный мелодичный голос. Дедал обернулся, чтобы увидеть его обладательницу, и замер от удивления – эта девушка не могла существовать в реальности. На голову ниже его, с непропорционально большой головой и длинной тонкой шеей, похожей на стебель цветка, лепестками которого были ниспадающие густые длинные волосы, дотягивающие кончиками до самых щиколоток. Черные, как сама ночь, пряди чередовались с белоснежно-белыми; они должны были быть совершенно невесомыми, чтобы не причинять неудобства своей обладательнице – и были ими, завороженный мистик никак не мог понять, как это возможно.

– Это сон? – догадался он наконец и посмотрел на оброненную страницу. В тот момент, когда из черной точки развернулась наполненная информацией бесконечность, его разум угодил в иллюзию, подчинившую все органы чувств, и в реальности, созданной Мистическими Архитекторами, он продолжает стоять со страницей в руке. В данный момент все вокруг него и он сам было ненастоящим, но понять это ему помог только парадоксальный облик незнакомки. Если Дедал закроет глаза, то все его чувства будут утверждать, что он бодрствует.

– Да, – подтвердила девушка и положила длинные тонкие руки на свою осиную талию, но синяя атласная ткань ее платья даже не смялась под почти прозрачными пальцами. – Очень плохой сон. Ты должен немедленно проснуться.

– Почему? Кто ты? – продолжил задавать свои вопросы мистик. Девушка была чудом, грезой, абстракцией – и в тоже время была настоящей. Реальной. И это сводило его разум с ума, который утверждал, что не должен ее видеть наяву, что она плод воображения и может существовать только в качестве абстракции. Когнитивный диссонанс был настолько силен, что Дедалу захотелось исчезнуть. Перестать быть. Но он преодолел это чувство и заставил себя воспринимать девушку как реально существующий объект, признать существование в одной плоскости человека из плоти и крови и идеального образа. И решил не замечать странных пропорций тела и огромных глаз с черной радужной оболочкой, пронзительных и завораживающих. Девушка обладала абстрактной красотой, чуждой существам из плоти и крови.

– Эми, – представилась незнакомка, не обращая внимания на пристальный взгляд Дедала. И в отличие от него она не придавала никакого значения внешности собеседника, ведь и сам Шервиц ярко выделялся среди обычных людей – у него были длинные, вечно непослушные черные волосы, смуглая кожа и глаза разного цвета, карий и янтарный. И он был красив – бесконечные поклонницы и соперники были тому подтверждением.

– Я – Греза, и ты не должен меня видеть, – продолжила она. – Но реальность стала сном, а сон – реальностью. Это значит, что Черный Искатель близко, и ты – его цель.

– Мое имя – Дедал Шерви...

– Я знаю, как тебя зовут, – Эми перебила его с железной непреклонностью. – Ты обязан проснуться.

– Как?! – воскликнул парень. – Эта реальность ничем не отличается от моей, которая, как утверждают философы, тоже есть иллюзия, но в этой иллюзии люди рождаются, живут и умирают. Если я смогу «проснуться» здесь, то смогу выйти за пределы своего сознания и там, а значит, перейду на новый уровень существования...

– Проблема ясна, – ответила Эми с улыбкой. – Но в твоей реальности я существовать не могу, а значит, между «здесь» и «там» есть фундаментальное различие. Просто найди его.

Дедал попытался вопринять ее такой, какая она есть – и реальность перестала казаться ему такой уже железобетонной. Греза по имени Эми создавала контраст между существующим и несуществующим, и представляла единственную спасительную соломинку для его разума.

– Я могу... дотронуться? – осторожно спросил он.

Греза протянула ему свою руку и мистик, поколебавшись немного, сжал ее пальцы в своей ладони.

– Ты – сон, – ответил он, не веря в то, что это возможно – почувствовать грезу кожей. Он не мог описать словами это ощущение, только последствие этого прикосновения – состояние радости, уверенности и покоя.

– Кто такой Черный Искатель? И зачем я ему нужен?

– Я не знаю, – ответила Греза. – Но он уже здесь.

В ее руке возник изогнутый клинок из странного серого металла. Лезвие на конце было расширено и в нем была сделана прорезь, из-за которой любое движение меча издавало мелодичный свист. Оружие было направлено на пустоту между сейфами.

Дедал сконцентрировался на ней – и содрогнулся. Воздух перед ним сгущался и искажался, образуя темные изломы, сквозь которые во все стороны начали тянуться черные до состояния двумерности щупальца, для которых не было преград даже внутри человеческого разума. Это был не призрак и не демон, не какой-то высший или низший темный дух – это был Искатель. Сущность, которая постигала, оставаясь при этом непостижимой. И меч Грезы не мог его остановить, потому что сущность так же представляла собой абстракцию, но уже иного порядка – тень чего-то, скрытого от глаз, находящегося в ином пространстве. А тень нельзя уничтожить, тыкая в нее острым предметом.

– Бежим! – он схватил Эми за руку и потащил прочь от Искателя. Девушка собиралась сражаться с ним не смотря ни на что и Дедал оценил ее самоотверженность, но победить в этом бою было нельзя. У них не было оружия против подобного врага.

Щупальца мрака сделали внезапный рывок и заключили Дедала и Эми в плотное кольцо, которое стало медленно и неотвратимо сжиматься. Черное тело Искателя закрыло собой все пространство секретного архива, оставив только пятачок пола под их ногами и круг света над головой. Он был бесконечен. И безмолвен.

– Что тебе нужно? – выкрикнул Дедал, пытаясь совершить невозможное – закрыть собой Эми. Греза старалась провернуть аналогичный трюк, и они кружили спина к спине вокруг друг друга, готовые отбиваться от врага чем угодно – и зубами включительно. Если бы только это могло помочь... Что вообще могло сейчас им помочь?

Искатель стянулся к ним еще ближе, накрыл собой, словно куполом, черной плоской медузой – и отпрянул. И словно платок фокусника, открыл их глазам картину совершенно иного пейзажа, не имеющего с библиотекой ничего общего – бесконечную снежную равнину под серым небом. Каменные плиты пола под ногами сменились холодным снегом, который не проваливался под ногами, а только сминался, словно плотный песок. Страшный холод проморозил тело до костей в то время, как сознание сдавила тягостная пустота безжизненного пространства, и если бы не теплое во всех отношениях прикосновение Грезы, Дедал окаменел бы всем своим существом и навеки остался в состоянии пространственно-временного стазиса. Это место не было предназначено для жизни простых смертных вроде него. Скорее, для таких, как Эми – девушка отреагировала на смену декораций вполне спокойно.

Где бы они не оказались, Искателю это место понравилось не больше, чем мистику. Он сжался в едва различимую точку и замер. Но Дедал продолжал ощущать его пристальное внимание к своей персоне.

– Смотри, – Эми указала рукой на едва заметный бугорок на горизонте, и Дедал понял, что видит намек на рукотворное сооружение. Не раздумывая, они выбрали это направление, постоянно оглядываясь на ставшего пассивным Искателя, который просто следовал за ними на почтительном расстоянии. Каким-то образом свойства этой реальности – холод и одиночество – лишили его способности атаковать. В какой-то момент Шервица перестало радовать бездействие живой черноты, он начал подозревать, что Искатель размышляет над тем, как достичь желаемого в новых обстоятельствах, но они уже подошли к свой цели так близко, что смогли рассмотреть ее.

Огромный белый курган был коронован кольцом из черных каменных глыб – кромлехом. На врытые в землю плохо обтесанные колонны сверху были установлены огромные монолиты-перемычки, образовывая п-образные проемы, сквозь которые было видно небо. И странный оранжевый свет.

– Ты слышишь? Пение, – произнесла Эми.

– И удары молота, – подтвердил Дедал. Звуки, которых раньше не было слышно, звучали ясно и отчетливо, словно они проспали переходный момент от намека на звук до его вступления в полную силу. Мистик оглянулся, чтобы посмотреть на цепочку своих следов – под Эми снег не проваливался – и ничего не увидел. Они исчезли. Оставалось только напомнить себе, что это сон, и заняться решением насущных проблем, к которым вопросы пространственно-временного восприятия в данный момент не относились.

Когда они стали подниматься по склону кургана, Искатель отстал от них, оставшись у подножия, и Дедал понял, что их ведут. Они нуждаются в оружии против врага – и вот уже появилось место, которого тот страшится.

– Это не спроста, – произнес он задумчиво.

– Потому что это сон, – пояснила Эми. – Ты хочешь победить Искателя, но тебе неизвестно его уязвимое место. То есть, неизвестно твоему разуму. Но есть еще и подсознание, с которым сны связаны напрямую. Ты поставил перед ним задачу – и оно нашло решение, переместив нас туда, где Искатель не будет иметь силы. А еще это произошло потому, что ты держишь меня за руку. Я – Греза и могу менять ваши сны, ты используешь мою энергию.

Пальцы Дедала машинально разжались, но Эми проявила поразительную реакцию и не позволила телесному контакту прерваться.

– Осторожно! – тихо воскликнула она. – Если ты отпустишь меня, твое тело потеряет свойство абстракции и примет условия этой реальности, в которой нет места смертным, ведь для тебя не имеет значения, сон это или нет. Ты погибнешь.

– Или нас выбросит в пространство, в котором Искатель снова сможет напасть на нас, – предположил мистик, мысленно ужасаюсь своей неосторожности. Уже в который раз за последний час.

Чем выше они поднимались по склону кургана, тем громче становилось пение, и отчетливее – удары молота. Дедал не мог разобрать слов, низкие и могучие голоса тянули глубокие «о», «у» и «а», не акцентируясь на согласных. А когда вошли в каменный круг, остолбенел: в центре круглой площадки находился огромный горн, в котором пылало жаркое желтое пламя, и черная наковальня, по которой бил молотом огромный белый человек-волк. Он был покрыт шерстью с ног до головы, под которой извивались змеи тугих мышц, их ритмичный танец завораживал ощущением заключенной в этом теле мощи. Единственным предметом одежды были длинные черные штаны, подвязанные веревкой, искры раскаленного металла беспрепятственно сыпались на грудь и живот. Дедал едва удержался от того, чтобы не протереть глаза: добела раскаленный прут на наковальне звероподобный кузнец держал незащищенной ничем рукой. И на его вытянутой волчьей морде не было никаких иных эмоций, кроме сосредоточенного умиротворения.