Текст книги "Биография, творчество"

Автор книги: Аппиан Александрийский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)

92. Карбон послал Дамасиппа отвести два других легиона в Пренесте: он чрезвычайно спешил высвободить из осады Мария. Но и эти легионы не могли пройти через охраняемые Суллою узкие проходы. Вся часть Галлии, простирающаяся от Равенны до Альп, передалась целиком на сторону Метелла, а Лукулл одержал около Плаценции победу над другою частью войска Карбона. Узнав об этом, последний, хотя у него стояло еще 30 000 войска под Клузием, были два легиона Дамасиппа и другие два легиона Карины и Марция, хотя самниты сражались, – правда неудачно, – с рвением и с большими силами на его стороне около узких проходов, Карбон, несмотря на все это, потерял всякую надежду и по малодушию убежал с друзьями из Италии в Африку, будучи еще консулом; он намеревался укрепиться теперь вместо Италии в Африке. Оставшаяся часть войска Карбона, стоявшая под Клузием, вступила в битву с Помпеем и потеряла в ней до 20 000 человек. При этой очень чувствительной неудаче и остальная часть этой армии разбрелась по частям по разным городам. Карина, Марций и Дамасипп со всеми бывшими в их распоряжении военными силами отступили к узким проходам, чтобы совместно с самнитами с напряжением всех сил во что бы то ни стало прорваться через проходы. Когда это не удалось, они двинулись против Рима, намереваясь овладеть городом, обезлюдевшим и лишенным продовольствия. В расстоянии ста стадий они раскинули лагерь на территории альбанцев.

93. Сулла, в тревоге за город, быстро отправил вперед конницу, чтобы преградить врагам путь, а сам, сосредоточив свои силы у Коллинских ворот, расположился в полдень лагерем около храма Венеры в то время, когда враги уже раскинули лагерь у города. В происшедшей к вечеру битве Сулла одержал верх на правом фланге, левый же фланг, потерпевший неудачу, бежал к воротам. Старые солдаты, стоявшие на стенах, завидев, что враги вбегают вместе с солдатами левого фланга в ворота, захлопнули ворота при помощи машины; при этом погибло много солдат и много сенаторов, а все остальные от страха и в силу необходимости обратились против неприятеля. Сражение продолжалось всю ночь, и много народа было перебито. В числе убитых были командиры Телесин и Альбин, лагери которых были захвачены. Луканец Лампоний, Марций, Карина и все прочие бывшие с ними командиры из партии Карбона бежали. С обеих сторон в этом деле погибло, кажется, 50 000 человек. Пленных, число которых превышало 8 000 и большинство которых были самниты, Сулла приказал прикончить. Спустя день к нему были доставлены попавшие в плен Марций и Карина. И их обоих, хотя они и были римляне, Сулла не пощадил, а, убив, отослал их головы в Пренесте к Лукрецию, чтобы он пронес их вокруг стен города.

94. Жители его при виде этого и узнав, что вся армия Карбона погибла, что сам Норбан бежал из Италии, что вся прочая Италия и Рим добровольно подчинились Сулле, сдали Пренесте Лукрецию, Марий скрылся в подземный ров, где немного времени спустя и покончил с собою. Лукреций, отрубив его голову, отправил ее Сулле. Говорят, Сулла, положив ее на форуме пред рострами, надсмеялся над молодостью консула и сказал: "Нужно сначала стать гребцом, а потом управлять рулем". Лукреций, одолев Пренесте, немедленно приказал казнить одних подначальных Марию командиров из числа сенаторов, других посадил под арест. Их убил прибывший затем в Пренесте Сулла. Всем жителям Пренесте Сулла приказал выйти вперед, без оружия, на равнину. Когда они вышли, Сулла отделил очень немногих, тех, которые были ему в чем-либо полезны, остальным приказал собраться в три отдельные друг от друга группы, состоявшие из римлян, самнитов и пренестинцев. Когда они так сгруппировались, он объявил римлянам: хотя их поступки и достойны смерти, он их все-таки прощает, зато всех других приказал перебить, но их жен и детей он отпустил, не причинив им никакого вреда. Самый город, бывший среди тогдашних городов очень богатым, Сулла отдал на разграбление. Таким образом, пал и Пренесте. Но другой город, Норба, все еще энергично сопротивлялся, пока Эмилий Лепид не проник в него ночью при содействии измены. Жители Норбы, разгневанные этою изменою, одни сами покончили с собой, другие по взаимному соглашению убивали друг друга, третьи умерщвляли себя через повешение, наконец, были и такие, которые запирали двери своих домов и поджигали их. Поднявшийся сильный ветер так истребил огнем город, что от него не осталось никакой добычи. Так самоотверженно погибли жители Норбы.

95. Когда с войной в Италии было покончено мечом и огнем, полководцы Суллы стали объезжать города и в тех из них, которые возбуждали подозрение, ставили гарнизоны. Помпей был послан в Африку против Карбона и в Сицилию против тамошних его приверженцев. Сам Сулла созвал римлян в собрание, на котором он много и велеречиво говорил о себе, но вместе с тем наговорил и много ужасов для устрашения других. Он заявил, что улучшит положение народа, если его будут слушаться; зато по отношению к своим врагам он не будет знать никакой пощады вплоть до причинения им самых крайних бедствий; точно так же он жестоко расправится со всеми преторами, квесторами, военными трибунами, со всеми прочими, кто помогал его врагам с того дня, когда консул Сципион не сдержал заключенного с Суллою соглашения. Сразу же после этого Сулла присудил к смертной казни до 40 сенаторов и около 1 600 так называемых всадников. Сулла, кажется, первый составил списки приговоренных к смерти и назначил при этом подарки тем, кто их убьет, деньги – кто донесет, наказания – кто приговоренных укроет. Немного спустя он к проскрибированным сенаторам прибавил еще других. Все они, будучи захвачены, неожиданно погибали там, где их настигли, – в домах, в закоулках, в храмах; некоторые в страхе бросались к Сулле и их избивали до смерти у ног его, других оттаскивали от него и топтали. Страх был так велик, что никто из видевших все эти ужасы даже пикнуть не смел. Некоторых постигло изгнание, других – конфискация имущества. Бежавших из города всюду разыскивали сыщики и, кого хотели, предавали смерти.

96. Были убиты, подверглись изгнанию, конфискации имущества, многие из числа тех италийцев, которые повиновались Карбону, Норбану, Марию или их подначальным командирам. По всей Италии учреждены были над этими лицами жестокие суды, причем выдвигались против них разнообразные обвинения. Их обвиняли или в том, что они были командирами, или в том, что служили в войске, или в том, что вносили деньги или оказывали другие услуги, или вообще в том, что они подавали советы, направленные против Суллы. Поводами к обвинению служили гостеприимство, дружба, дача или получение денег в ссуду. К суду привлекали даже за простую оказанную услугу или за компанию во время путешествия. И всего более свирепствовали против лиц богатых. Когда единоличные обвинения были исчерпаны, Сулла обрушился на города и их подвергал наказанию, либо срывая их цитадели, либо разрушая их стены, или налагая на граждан штрафы, или истощая их самыми тяжелыми поборами. В большую часть городов Сулла отправил колонистов из служивших под его командою солдат, чтобы иметь по всей Италии свои гарнизоны; землю, принадлежавшую этим городам, находившиеся в них жилые помещения Сулла делил между колонистами. Это снискало их расположение к нему и после его смерти. Так как они не могли считать свое положение прочным, пока не укрепятся распоряжения Суллы, то они боролись за дело Суллы и после его кончины.

Пока все это происходило в Италии, Карбон со многими знатными убежал из Ливии в Сицилию, а оттуда на остров Корсику, где он был схвачен посланным Помпеем отрядом. И всех прочих Помпей приказал сопровождавшим его лицам убивать, не приводя даже к нему. Карбона же, бывшего три раза консулом, он велел связанным привести к себе, поносил его при всем народе, а затем убил и голову его послал Сулле.

97. Когда Сулла расправился со своими врагами, как хотел, и когда у него оставался один только враг – Серторий, да и тот был далеко, он послал против него в Испанию Метелла. В Риме Сулла устроил все по своему желанию. Не было и речи о каких-либо законах или о голосованиях или о выборах по жребию: все от страха дрожали, попрятались, безмолвствовали. Было постановлено признать прочно закрепленными и не подлежащими контролю все распоряжения Суллы, сделанные им в бытность его консулом и проконсулом. Ему воздвигли позолоченную конную статую перед рострами и сделали подпись: "Статуя Корнелия Суллы, счастливого императора". "Счастливым" называли его льстецы вследствие постоянно сопутствующего ему счастья в борьбе с врагами. И лесть эта закрепилась затем в прозвище, данном Сулле. Я встретил в одном сочинении, что Сулла был провозглашен "Эпафродитом" в этом постановлении, и это сообщение мне показалось не невероятным, так как он носил также прозвище "Фауст"; последнее прозвище по своему значению очень близко к "счастливый" и "изящный". Имеется и подтверждающее это предсказание оракула, данное некогда Сулле, когда он вопрошал о своем будущем:

"Римлянин, мне повинуйся! Киприда великую силу Роду Энея дала. Бессмертным богам ежегодно Первинки не забывай от плодов уделять и подарки Богу Дельфийскому шли! У подножия снежного Тавра Город обширный лежит, – он по имени назван Киприды, В городе том обитают карийцы. Там сложишь секиру, И осенит тебя власть своею широкою тенью".

Какое бы прозвище ни постановили даровать Сулле римляне, воздвигая его статую, мне кажется, они сделали это, либо желая скрыто посмеяться над ним, либо умилостивить его. Сам он послал в Дельфы золотой венок и золотую секиру с такою надписью:

"Сулла владычный дары посвящает тебе, Афродита, Видел тебя он такою во сне, – ты в доспехах Ареса Шла по рядам войсковым, бранной отвагой дыша!"

98. Сулла поистине был царем или тираном не по избранию, а по силе и мощи. Ему, однако, нужна была хотя бы видимость того, что он избран, и он достиг этого следующим образом. Древние римские цари были царями в силу присущей им доблести. И когда кто-либо из них умирал, правили поочередно сенаторы в течение пяти дней, пока народ не ставил на царствование другого царя. Этого пятидневного правителя называли "междуцарем" – он был царем на пять дней. Потом при истечении срока консульства старые консулы всегда назначали выборы новых консулов; но если по какому-либо обстоятельству консула в данный момент не было налицо, то до выбора новых консулов назначался опять-таки междуцарь. Сулла ухватился за этот обычай. Консулов тогда не было: Карбон умер в Сицилии, Марий – в Пренесте. Сулла выехал недалеко от Рима и приказал сенату избрать так называемого междуцаря. Сенат избрал Валерия Флакка в надежде, что он внесет предложение устроить выборы консулов. Тогда Сулла поручил Флакку внести в народное собрание следующее предложение: по мнению его, Суллы, для Рима в настоящее время было бы полезно, чтобы в нем было диктаторское правление, хотя этот обычай прекратился 400 лет тому назад. Тот, кто будет избран, должен править не определенный срок, но до тех пор, пока Рим, Италия, вся римская держава, потрясенная междоусобными распрями и войнами, не укрепится. Это предложение имело в виду самого Суллу – в этом не было никакого сомнения. Сулла и сам не мог скрыть этого и в конце своего послания открыто заявлял, что, по его мнению, именно он в настоящее время будет полезен для Рима.

99. Вот какое послание отправил Сулла. Римляне понимали, что им не приходится уже производить выборы по доброй воле, по закону, что вообще не они являются господами положения. В таком затруднительном положении они готовы были приветствовать хотя бы тень выборов как показную видимость свободы. Поэтому они выбрали Суллу на срок, на какой он хочет, полномочным правителем-тираном. Правда, и диктаторская власть в старину была неограниченной тиранией, но она ограничивалась коротким сроком. Тогда же впервые, не будучи ограничена временем, она становилась вполне тиранией. Тем не менее для красного словца было прибавлено, что Сулла избирается диктатором для проведения законопроектов, которые он составит лично сам для упорядочения государственного строя. Так-то римляне, управлявшиеся царями в течение свыше 60 олимпиад, затем пользовавшиеся демократией и управлявшиеся консулами как годичными представителями государства в течение 100 олимпиад, снова испробовали царскую власть. Греки считали тогда 175-ю олимпиаду; впрочем, в Олимпии тогда не было никаких собраний, за исключением бега на стадии. Дело в том, что Сулла пригласил в Рим всех атлетов и устроил все прочие виды зрелищ во славу его подвигов в войне против Митридата и в Италии. Предлогом для устройства всех этих торжеств было дать передохнуть народу от страданий и поднять его настроение.

100. Чтобы сохранить видимость исконного государственного строя, Сулла допустил и назначение консулов41. Консулами стали Марк Туллий и Корнелий Долабелла. Сам Сулла, как обладающий царской властью и будучи диктатором, стоял выше консулов. Пред ним, как пред диктаторами, носили 24 секиры, столько же, сколько носимо было и пред прежними царями. Многочисленные телохранители окружали Суллу. Существующие законы он начал отменять и вместо них издавал другие. Так, например, он воспретил занимать должность претора ранее отправления должности квестора и должность консула ранее отправления должности претора, он воспретил занимать вновь ту же самую должность до истечения 10 лет. Должность народных трибунов он почти совершенно уничтожил, лишив ее всякого значения и законом воспретив народному трибуну занимать какую-либо другую должность. Следствием этого было то, что все дорожившие своей репутацией или происхождением стали уклоняться в последующее время от должности трибуна. Впрочем, я не могу наверное сказать, был ли Сулла инициатором существующего теперь порядка, по которому назначение народных трибунов было перенесено из народного собрания в сенат. К числу членов сената, совершенно обезлюдевшего из-за междоусобных распрей и войн, Сулла прибавил до 300 новых членов из наиболее знатных всадников, причем голосование каждого из них поручено было трибам. В состав народного собрания Сулла включил, даровав им свободу, свыше 10 000 наиболее молодых и крепких рабов, принадлежавших ранее убитым римлянам. Всех их Сулла объявил римскими гражданами, по своему имени назвав их Корнелиями, чтобы тем самым иметь возможность пользоваться голосами 10 000 таких членов народного собрания, которые готовы были исполнять все его приказания. То же самое он намеревался сделать и в отношении италийцев: он наделил служивших в его армии солдат 23 легионов, как об этом сказано мною ранее, большим количеством земли в городах, частью еще не подвергшейся переделу, частью отнятой в виде штрафа от городов.

101. Вообще Сулла был человек жестокий, крайне вспыльчивый. Квинт Лукреций Офелла, завоевавший для него Пренесте, одолевший путем осады консула Мария и тем самым завершивший победу Суллы, желал быть консулом, хотя он был еще только всадником и не отправлял ни квесторской, ни преторской должности. Лукреций претендовал на консульство, опираясь на старый обычай и основываясь на значительности всего им совершенного; он просил и граждан о поддержке его домогательства. Сулла стал препятствовать этому и старался удержать Лукреция, но не мог его убедить. Тогда он убил Лукреция на форуме. Созвав народ в собрание, Сулла сказал: "Вы, граждане, знаете и услышите это теперь от меня: я убил Лукреция, так как он меня не послушался". И к этим словам присоединил такой рассказ: "Вши кусали земледельца в то время, как он пахал. Два раза он оставлял плуг, снимал свое исподнее платье и очищал его. А когда вши его снова начали кусать, он, чтобы часто не приходилось ему прерывать свою работу, сжег платье. И я советую тем, кто дважды побежден мною, не просить у меня на третий раз огня". Такими речами Сулла запугал римлян и правил ими, как хотел. Он получил триумф за Митридатову войну. По этому поводу некоторые называли его власть в шутку царскою властью, от которой он отрекается, так как он только скрывает имя царя. Другие говорили, что его действия доказывают обратное, и называли власть Суллы общепризнанной тиранией.

102. Такие горькие последствия имела эта война для Рима и для всей Италии. Последствия эти сказались и на всех народах за пределами Италии, которые еще ранее пострадали от войны с пиратами, с Митридатом, с Суллою или изнемогали от больших налогов, так как римская казна из-за междоусобных распрей страдала недостатком денежных средств. Ведь все народы, все союзные с Римом цари, все города, не только обязанные платить дань, но и те, которые присоединились к Риму и связаны были с ним договорами, скрепленными клятвами, все города, которые благодаря союзу с Римом или за какие-либо другие свои добродетели пользовались автономией и были свободны от уплаты податей, – все они получили теперь приказание платить дань и повиноваться. Некоторые города лишились своих территорий и гаваней, предоставленных им по договору с Римом. Александр, сын бывшего египетского царя Александра, воспитывался на Косе, был выдан косцами Митридату, бежал от него к Сулле и стал близким к нему человеком. Его Сулла назначил царем Александрии, руководствуясь тем, что там не было мужского представителя власти, а женщины, происходившие из царского рода, нуждались в родственнике мужчине. На самом деле Сулла рассчитывал хорошо поживиться с богатого царства. Молодой человек, опираясь на Суллу, стал править в Александрии слишком уж нехорошо. Поэтому после 19-дневного его управления александрийцы провели его из царского дворца в гимнасий и там убили. Так-то александрийцы, опираясь на силу своего государства и не испытав еще бедствий от внешнего врага, не боялись других.

103. В следующем году42 Сулла, хотя он был диктатором, притворно желая сохранить вид демократической власти, принял во второй раз консульство вместе с Метеллом Благочестивым. Может быть, поэтому и теперь еще римские императоры, назначая консулов в Риме, иногда объявляют самих себя таковыми, считая за что-то прекрасное соединить с верховною властью также и консульство.

На следующий год43 народ, ублажая Суллу, снова избрал его консулом. Но Сулла не принял этого избрания, назначил консулом Сервилия Исаврика и Клавдия Пульхра, а сам добровольно сложил с себя свою большую власть, хотя никто его к этому не побуждал. И этот его поступок мне также представляется удивительным, именно, что один только Сулла, хотя никто на этом не настаивал, первый передал такую большую власть не своим детям, как это сделали Птолемей в Египте, Ариобарзан в Каппадокии, Селевк в Сирии, а тем, над кем он властвовал. Странно также и то, что Сулла добровольно сложил с себя ту власть, которой он овладел после того, как произвел для получения ее столько насилий, подвергся стольким опасностям. Не менее удивительно также и то, что он не побоялся сделать это после того, как в веденной им войне было истреблено более 100 000 цветущего населения, после того, как он убил и изгнал из числа своих врагов 90 сенаторов, до 15 консулов, 2 600 так называемых всадников (вместе с изгнанными), причем у многих из всех этих лиц имущество было конфисковано, тела многих из них выброшены без погребения. Сулла, не побоявшись ни оставшихся в Риме, ни изгнанников, ни тех городов, которых он лишил цитаделей, стен, укреплений, денег, привилегий, объявил себя частным человеком.

104. Столько было в этом человеке смелости, такое сопутствовало ему счастье! Говорят, когда Сулла сложил с себя власть, он прибавил на форуме, что, если кто-либо потребует, он готов дать ответ во всем происшедшем, что он отменил ликторов для себя, отставил своих телохранителей и в течение долгого времени один, лишь со своими друзьями, появлялся среди толпы, которая и теперь еще смотрела на него со страхом. Когда он возвращался домой, лишь один мальчик стал упрекать Суллу, и так как мальчика никто не сдерживал, он смело дошел с Суллой до его дома и по пути продолжал ругать его. И Сулла, распалявшийся гневом на высокопоставленных людей, на целые города, спокойно выносил ругань мальчика. Только при входе в дом он сознательно или случайно произнес пророческие слова о будущем: "Этот мальчик послужит помехою для всякого другого человека, обладающего такою властью, какою обладал я, слагать ее". И действительно, прошло короткое время, и римляне поняли, как Сулла был прав: Гай Цезарь своей власти не сложил. Причина, почему Сулла пожелал стать из частного человека тираном и из тирана обратиться снова в частного человека и после этого проводить жизнь в сельском уединении, заключается, на мой взгляд, в том, что он за всякое дело брался с пылом и проводил его со всей энергией. Сулла переехал в свое поместье в Кумах, в Италии, и там в тишине развлекался рыбной ловлей и охотой, и не потому, что он остерегался вести жизнь частного человека, проживая в городе, не потому, что он не чувствовал в себе достаточно силы для новых предприятий. Он находился еще в цветущем возрасте и обладал полным здоровьем. В Италии к его услугам были 120 000 человек, недавно служивших под его начальством и теперь получивших от него большие подарки, обильные земельные наделы; в его распоряжении были в Риме 10 000 корнелиев и прочий народ, принадлежавший к числу его сторонников, преданный ему, страшный для других; все они как действовавшие раньше вместе с Суллой видели свою безопасность в том, чтобы он долго жил. Мне кажется, Сулла пресытился войнами, властью, Римом и после всего этого полюбил сельскую жизнь.

105. Лишь только Сулла удалился от дел, а римляне избавились от убийств и произвола, постепенно снова стали возгораться новые волнения44. Назначенные консулы, Квинт Катул, из партии Суллы, и Эмилий Лепид, из противной ему партии, питали один к другому злейшую вражду, и между ними тотчас же началась размолвка. Ясно было, какие из всего этого произойдут беды.

Сулла, проживая в своем поместье, видел сон. Ему приснилось, что его уже зовет к себе его гений. Тотчас же, рассказав своим друзьям виденный им сон, он поспешно стал составлять завещание, окончил его в тот же день, приложил печать и к вечеру заболел лихорадкой, а ночью умер, будучи 60 лет. Это был, по-видимому, как показало и его имя, счастливейший человек во всем до конца своей жизни, если считать счастьем для человека исполнение его желаний. В Риме смерть Суллы вызвала тотчас же междоусобную распрю. Одни требовали, чтобы тело Суллы было провезено торжественно по всей Италии, выставлено в Риме на форуме и погребено за государственный счет. Но Лепид и его сторонники воспротивились этому. Одержали верх, однако, Катул и сулланцы. Тело Суллы провезено было по всей Италии и доставлено в Рим. Оно покоилось в царском облачении на золотом ложе. За ложем следовало много трубачей, всадников и прочая вооруженная толпа пешком. Служившие под начальством Суллы отовсюду стекались на процессию в полном вооружении, и по мере того, как они приходили, они тотчас выстраивались в должном порядке. Сбежались и другие массы народа, свободные от работы. Пред телом Суллы несли знамена и секиры, которыми он был украшен еще при жизни, когда был правителем.

106. Наиболее пышный характер приняла процессия, когда она подошла к городским воротам и когда тело Суллы стали проносить через них. Тут несли больше 2 000 золотых венков, поспешно изготовленных, дары от городов и служивших под командою Суллы легионов, от его друзей. Невозможно исчислить другие роскошные дары, присланные на похороны. Тело Суллы, из страха перед собравшимся войском, сопровождали все жрецы и жрицы по отдельным коллегиям, весь сенат, все должностные лица с отличительными знаками их власти. В пышном убранстве следовала толпа так называемых всадников и отдельными отрядами все войско, служившее под начальством Суллы. Оно все поспешно сбежалось, так как все солдаты торопились принять участие в печальной церемонии, со своими позолоченными знаменами, в посеребренном вооружении, какое и теперь еще обыкновенно употребляется в торжественных процессиях. Бесконечное количество было трубачей, игравших по очереди печальные похоронные песни. Громкие причитания произносили сначала по очереди сенаторы и всадники, далее войско, наконец, народ, одни истинно скорбя по Сулле, другие из страха перед ним – и тогда они не меньше, чем при его жизни, боялись и его войска и его трупа. Ибо при виде всего происходящего, при воспоминании о том, что Сулла сделал, они преисполнялись страхом и должны были согласиться с противниками, что он был действительно счастливейшим из мужей, но и мертвый – самым страшным противником для них. Когда труп Суллы был поставлен на кафедре на форуме, откуда произносятся речи, надгробную речь держал самый лучший из тогдашних ораторов, потому что сын Суллы, Фауст, был еще очень молод. После того наиболее сильные из сенаторов подняли труп на плечи и понесли его к Марсову полю, где хоронили только царей. Траурный костер был окружен всадниками и войском.

107. Таков был конец Суллы. Сразу же, возвращаясь от погребального костра, консулы стали пререкаться и ссориться между собою; горожане же были одни на стороне одного консула, другие – другого. Лепид, желая привлечь и италийцев на свою сторону, говорил, что он отдаст им землю, отнятую у них Суллою. Сенат был в страхе и обязал под присягою обоих консулов не решать дела войною. Лепид, получивший по жребию Трансальпийскую Галлию, не прибыл на выборы, намереваясь на следующий год, невзирая на данную им клятву, без стеснения начать войну против приверженцев Суллы; Лепид думал, что клятва с него взята только на год его консульства. Так как он не скрывал своих планов, то сенат решил отозвать его из Галлии. Лепид, хорошо зная, почему его отзывают, явился со всем своим войском, собираясь войти с ним в город. Когда это сделать Лепиду не дозволили, он через глашатая приказал взяться за оружие. То же самое, в противовес ему, сделал Катул. Недалеко от Марсова поля между ними произошла битва, Лепид потерпел поражение и, не будучи в силах дальше сопротивляться, отплыл в Сардинию, где и умер от чахотки. Его войско разошлось отдельными отрядами; наиболее сильную его часть Перпенна отвел в Испанию к Серторию.

108. Из событий, связанных с эпохою Суллы, остается лишь война против Сертория45. Она продолжалась восемь лет и была нелегкою для римлян, так как ее пришлось вести не только против иберов, но также против римлян и Сертория. Уже раньше он был избран для управления Испанией, был союзником Карбона против Суллы, захватил Суессу во время перемирия, бежал и вернулся в назначенную ему провинцию. С войском из Италии, усиленным кельтиберами, Серторий прогнал из Испании бывших до него там начальников, которые, желая угодить Сулле, не передавали Серторию своих полномочий, и храбро сражался против Метелла, посланного Суллою. Славясь своею смелостью, Серторий собрал вокруг себя совет из 300 находившихся при нем его сторонников и говорил, что это римский совет, названный им в издевательство сенатом.

После смерти Суллы46, а затем и Лепида Серторий с другим войском из италийцев, которое привел к нему полководец Лепида, Перпенна, намеревался, по-видимому, идти походом на Италию. Это и случилось бы, если бы сенат, испуганный этим, не послал другое войско в Испанию, помимо там бывшего, и другого полководца, а именно Помпея, человека еще молодого, но прославившегося своими действиями при Сулле в Африке и в самой Италии.

109. Помпей смело перешел Альпы не по той трудной дороге, по которой шел в свое время Ганнибал. Он проложил другую дорогу около истоков Родана и Эридана, которые вытекают из Альпийских гор в недалеком расстоянии друг от друга. Одна протекает через область трансальпийских галлов и изливается в Тирренское море, другая изливается по ею сторону Альп в Ионийское море и меняет свое название на Пад. Когда Помпей явился в Испанию47, Серторий перебил весь его легион, вышедший за фуражом, со вьючными животными и обозной прислугой, разграбил и разрушил на глазах у самого Помпея город Лаврон. Во время штурма города одна женщина, когда какой-то солдат хотел изнасиловать ее, пальцами выколола себе глаза. Серторий, узнав об этом, приказал истребить всю когорту, которая, хотя бы в лице одного солдата, позволила себе такой дикий поступок.

110. Наступившая зима положила конец военным действиям. Но с началом весны враждующие стороны выступили друг против друга48: Метелл и Помпей с Пиренейских гор, где они зимовали, Серторий и Перпенна – из Лузитании. Стычка произошла около города Сукрона. При ясном небе слышался страшный гром, мелькали невиданные молнии, но враги, как опытные в военном деле, отнеслись к этому без всякого страха, и резня с обеих сторон была жестокая до тех пор, пока Метелл не обратил в бегство Перпенну и не подверг разграблению его лагерь, а Серторий одержал победу над Помпеем, причем последний был опасно ранен в бедро копьем. Это положило конец сражению. У Сертория была белая ручная, гулявшая на свободе лань. Когда она исчезла, Серторий, считая это для себя неблагоприятным предзнаменованием, был в дурном расположении духа и ничего не предпринимал, так что из-за этой лани враги даже стали подсмеиваться над ним. Когда же она показалась и помчалась через густой лес, Серторий выбежал и тотчас же, как бы под ее предводительством, напал на неприятеля. Немного спустя он выдержал большой бой, от полудня до восхода звезд, около Сагунта. Сражаясь сам на коне, он одолел Помпея, убил из его войска до 6 000 человек, потеряв сам 3 000. Метелл и в этой битве истребил около 5 000 из армии Перпенны. На следующий день после этой битвы Серторий, прихватив большое количество туземцев, вечером неожиданно напал на лагерь Метелла, смело намереваясь отрезать его рвом. Но когда на него повел наступление Помпей, Серторий отказался от своего смелого плана. Таковы были военные действия в течение лета. Зима снова разъединила врагов.

111. В следующем году49, в 170-ю олимпиаду, к римлянам по завещанию присоединились две области: Вифиния, которую им оставил Никомед, и Кирена, принадлежавшая царю Птолемею, потомку Лага, носившему прозвище Апион. Военные действия были в полном разгаре. Воина с Серторием в Испании, война с Митридатом на востоке, война с пиратами повсеместно на море, война на Крите против критян, война с гладиаторами в Италии, возникшая внезапно и оказавшаяся для римлян очень тяжелой. Вынужденные разделить на столько частей свои военные силы, римляне все-таки послали в Испанию два новых легиона. С ними и со всем старым войском Метелл и Помпей снова спустились с Пиренейских гор к Иберу. Серторий и Перпенна вышли к ним навстречу из Лузитании. В это время многие из войска Сертория стали перебегать к Метеллу.