Текст книги "Попаданец в подарок для эльфийской принцессы (СИ)"
Автор книги: Анюта Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Я тоже думаю, что никакого, – согласилась я. – Так что потерпишь!
И, уже не церемонясь, практически с размаху вставила своей жертве пробку с меховым хвостиком на конце. Вроде, не вывалится, сделана грамотно. Лекс молчал, не дергался и не вырывался, только чуть ли не зубами скрипел. В эмоциях – ужас, отвращение, стыд… но, все же, от этого еще никто не умирал! А, вообще-то, мне попался на редкость интеллигентный пленник – никаких ругательств, ни человеческих, ни заимствованных у других рас – троллей каких-нибудь, орков, или даже эльфов – те тоже могут ввернуть что-то заковыристое. Вопрос – и как этот загадочный парень попал в разбойничью шайку? Мне кажется, там что-то нечисто.
* * *
– Ну, что, иди, гуляй! – резюмировала я, наблюдая, как жертва моего произвола натягивает штаны, старательно контролируя выражение лица. Да, наверняка ощущения еще те! Но, зато, ничего не видно!
– Иди, тебе еще грядку вскопать нужно, и сорняки выбрать! – продолжила, от души хлопнув по упакованной в штаны выпоротой заднице, заодно пощупав, как там себя чувствует пробка-хвостик. Забавно ее она ощущается.
Ответом мне был возмущенный взгляд округлившихся от негодования глаз, словно у кота, которого застали за таким-то непотребством, и незаметно дернули за хвост или хлопнули по наглой мохнатой заднице.
Глава 12
Лекс
Садистка, ненормальная! Хотя, конечно, могло быть еще хуже… О чем я думал, когда сбежал? Да, как и сказал ей, ни о чем не думал. Точно не о тех опасностях, которые могли подстерегать в лесу. Спасибо, «хозяйка» рассказала об орках… теперь я тоже буду просыпаться от кошмаров.
«Ненавижу!» – подумал, стараясь незаметно поерзать, чтобы найти удобное положение. Сесть я все же сел, контролируя выражение лица, хотя при этом почувствовал всю гамму ощущений выпоротой задницей. Это был мой первый опыт телесных наказаний, и не сказать, чтобы приятный…
На самом деле не могу сказать, что возненавижу эту девушку, «хозяйку», Мэй. Вот если бы она действительно наказала при всех, на местной площади, тогда бы сдох от стыда или задохнулся от ненависти. Может, еще спасибо придется ей сказать!
Но не сейчас. Сейчас больше неприличные слова в голову приходят, лучше промолчать. Снова копать заставила, какие-то травинки и корешки выбирать! Непередаваемые ощущения, кому бы рассказать! Радует, что все же никто ничего не видит, только могут догадаться, что я получил по заднице за свои художества.
Конечно, как взрослый человек, понимаю, что сам виноват. Надо привыкать, что это не шутка, это другой мир, здесь все серьезно. Здесь могут и избить, и убить. Я, когда услышал про публичную порку, чуть не поседел. Перспектива быть убитым и то напугала меньше.
А какая мне креативная владелица досталась-то! Со своим заячим хвостиком… точнее, с моим. Никогда бы не подумал, что такие вещи бывают. Сколько открытий принес мне этот мир! Но, главное, мне не хочется ее ненавидеть, хочется что-то доказать… знать бы еще, что и как! Потому что ковырянием в земле мало что докажу, это явно не мое призвание. Телохранителем я хотел бы быть… но вряд ли они здесь нужны, да и уровень своих умений стоит трезво оценить. Воинскому искусству люди учатся с детства, а не так, как я – для роли.
Но сейчас, пока заняты только руки, а голова свободна, появилось слишком много свободного времени для глупых мыслей. Лучше уж подумать о будущем, чем о том, что задница наливается болью, хотя Мэй намазала меня какой-то мазью, которая частично сняла боль сразу после порки. А еще там инородное тело, в заднице. В общем, все мое будущее как-то пока через задницу, и ничего хорошего в нем не вижу. Сбежать еще раз при случае? Просто так, потому что хуже уже не будет? Чтобы уж наверняка? Наверняка либо убиться где-нибудь в лесу, либо сдохнуть там от голода – современный человек как-то не приучен выживать на природе без привычных приспособлений, либо познакомиться с местной монстрообразной фауной. Вот последнего, впрочем, мне совершенно не хочется.
Мимо пробежали местные детишки, разыскивая, как я понял, своего котенка. Мимолетно позавидовал: вот у кого привычная счастливая жизнь! Чтобы выжить здесь, надо здесь же и родиться.
Дожить бы до вечера… Вроде, немного времени осталось, но уже вообще не соображаю, что я делаю.
* * *
Мэйри
– Ну, как дела?
Конечно, я беспокоилась о нем. Как-никак, первая жертва моего воспитания! Да еще и с хвостиком этим развлеклась…
Парень оторвался от грядки, поднял на меня какой-то расфокусированный взгляд. Такое ощущение, что он не очень соображает, что здесь происходит. Потом начал подниматься, и чуть покачнулся.
– Нет, сиди! – остановила его. – То есть, стой и держись за это дерево.
Он машинально оперся на ствол.
Дед, которого я позвала на помощь, бурчал:
– Хлипкий парнишка, невыгодное приобретение. Хорошо хоть, даром достался. Наказание бы точно не пережил.
– Помочь раздеть? – по доброте душевной предложил Василь, когда, крепко держа парня за плечо, довел до дома, и там уже, без любопытных глаз, почти втащил в комнату.
– Нет! – схватился за штаны мгновенно пришедший в себя Лекс. Да, он прав – эту красоту деду видеть не стоит. Исключительно ради его психического здоровья!
* * *
– Помочь раздеться? – предложила уже я, когда все свидетели нас покинули.
– Нет, – отказался Лекс. – А можно помыться? – вдруг спросил он.
– Давай, – разрешила. Парень выгодно отличался от большинства местных жителей, кроме самих эльфов, еще и чистоплотностью, и мне это нравится. – Можешь убрать все лишнее, – добавила, полагая, что намек он поймет. Потом все же спросила: – Ты дойдешь сам?
– Да, дойду! – ответил он, направляясь в сторону ванной. Я хотела крикнуть вслед, что вода там довольно прохладная – солнца еще не так много, поэтому экологичный нагрев не особо справляется, но потом передумала. Вода, все же, не ледяная, а ему явно нужно прийти в себя, смыть грязь, в которой вымазался на грядках, и просто остудить голову.
Через несколько минут вспомнила, что одеться парню будет не во что, грязную одежду не хочется надевать, поэтому прихватила большое полотенце и отправилась в ванную.
Лекс даже не услышал моих шагов и открываемой двери, потому что стоял, запрокинув голову, подставив ее под струи воды. Я правильно угадала, прохладная вода как раз остужала горячую голову. Вообще, все банные приспособления и сантехника в этом мире были довольно похожи на современные, достаточно узнаваемые. Но Лекс тоже быстро освоился и управлялся с техникой очень легко.
«Красивое тело! – снова залюбовалась я. – Правда, следы от порки еще не прошли… и это выглядит тоже пикантно!» Потом усилием воли отвлеклась от непрошеных мыслей:
– Эй, ты живой? Все в порядке?
– В порядке, – машинально ответил он, чуть вздрогнув от неожиданности, ища взглядом свою одежду и стараясь не ежиться под моим взглядом. – Я слишком долго? Простите.
– Нормально, – успокоила его. – Я принесла тебе полотенце.
И быстро удалилась, чтобы снова не увлечься разглядыванием. Дожила – только и делаю, что мужчин смущаю!
Через некоторое время Лекс вернулся из ванной, закутанный в полотенце. Он явно хотел сделать что-то вроде римской тоги, но материала не хватила, поэтому просто обмотал тканью нижнюю часть тела.
– Садись! – показала я на диван в углу. Потом вспомнила:
– Подушку хочешь?
– Нет, – засмеялся он. – Сяду!
Вообще, выглядел он уже намного живее, душ явно оказался живительной процедурой.
– Ешь! – я показала на тарелку с куриным супом и ломти свежего хлеба с маслом на небольшом столике. Прелести натурального хозяйства: хлеб свежевыпеченный, масло натуральное, очень вкусное!
Машинально хотела придвинуть столик чуть ближе, и тут Лекс бросил на меня удивленный взгляд, вскочил, придерживая полотенце, сам подтащил стол. Чуть не спалилась! Вряд ли мне стоит ухаживать за ним, как хозяйке за дорогим гостем.
Сижу, любуюсь на полуобнаженный мускулистый торс моего гостя, смотрю, как он жадно, но аккуратно набрасывается на еду. Да, ужин-то он пропустил.
– Спасибо, – благодарит он. – Очень вкусно.
– Ешь, – говорю. – Как ты себя чувствуешь? Я перестаралась с наказанием? Болит?
– Могло быть и хуже, – необидно усмехнулся он.
– А в обморок чего тогда пытался упасть? – задала риторический вопрос, не особо ожидая ответ. Вообще, задеть и оскорбить его не было ни малейшего желания, поэтому запоздало понадеялась, что мой пленник не начнет пыжиться и утверждать, что он сверхчеловек, который милости от врага не примет. – Что болит? – повторила вопрос.
– Кроме задницы? – хмыкнул он. – Голова почему-то…
Смешно, но я порадовалась, что он доверяет достаточно, чтобы говорить откровенно.
– Сейчас дам тебе лекарство, которое должно помочь: легкое обезболивающее с успокоительным.
Был здесь подобный настой, действие которого я успела проверить на себе, так что смело могу рекомендовать окружающим.
Налив «на закуску» парню настой и выслушав удивленные благодарности, задала самый важный вопрос:
– И как мы будем жить дальше? Ты снова будешь пытаться убежать? Или..? Впрочем, лучше расскажи, кто ты, и как вляпался во все это дело? Как ты попал в разбойничью шайку?
– Вы мне не поверите, – начал он. – Впрочем, я бы и сам себе не поверил. Но я попал в плен случайно. Можно, не буду рассказывать, как я там оказался, и почему это произошло? Все равно это уже случилось, а рассказ у меня не очень правдоподобный. Я могу только поклясться, что не убил ни одного человека… или эльфа. А вы уже решите сами, верите ли вы мне…
– Даром прорицательницы я не обладаю, но я поверю. Впрочем… что бы там ни было в твоей прошлой жизни, но сейчас у тебя есть шанс начать новую и заслужить другое отношение.
– А я могу заслужить свободу? – вдруг заинтересовался он. Ну, неудивительно, я бы тоже первым делом это спросила.
– А тебе есть, куда уйти, получив свободу? – вот теперь и мне стало интересно.
– Нет… – после некоторого раздумья признался он. – Кажется, идти некуда. Но рабом и мишенью я быть не хочу!
– После месяца твоего хорошего поведения могу принять решение, – ответила я. На самом деле, это как раз то, что я сама хотела предложить. Если он захочет уйти… вот тогда и подумаю, что делать. Но еще вопрос, как он себя покажет, потому что слишком мало времени прошло, и за достоверность своих выводов о его характере я головой не поручусь. – А откуда же ты родом, если не хочешь возвращаться? Не крестьянин, я ведь правильно угадала?
– Я… – снова задумался он на мгновение. – Я незаконный сын, но вы правы, я не крестьянин. Там, в доме, мне места больше нет.
Ага, интересно… если не врет, конечно. Но с бастардом как раз все сходится, в принципе. Причем, судя по уверенному пользованию предметами роскоши, бастард какого-нибудь местного царька. А еще поведение у него такое, словно не привык повиноваться приказам и бояться, как кто-то из подневольных крестьян.
– Ладно, пока не буду выяснять, чей же ты родственник! – согласилась я. А про себя подумала – я и не знаю никого из местных, так что имя мне бы не особо помогло. – Но только у нас проблема: ты не привык к крестьянскому труду, а у нас другого нет.
Глава 13
Лекс
Утром я почувствовал себя значительно бодрее. Не знаю, что за настой мне вчера дали, но он подействовал как таблетка от головной боли, к тому же, ужин, душ и сон тоже сделали жизнь значительно лучше.
Проснулся явно не с первыми петухами, судя по яркому солнцу за окном, поэтому меня посетило легкое беспокойство и чувство вины: наверное, нужно уже что-то делать, как-то отрабатывать проживание? Бесплатный сыр и курортные условия мне здесь не обещали.
С огромной радостью обнаружил рядом с постелью новую чистую одежду, оделся, и, повинуясь условным пищевым рефлексам, отправился в сторону столовой, откуда как раз доносились чьи-то голоса.
Около большого деревянного стола обнаружилась моя хозяйка – ладно, я даже не буду иронизировать, она же действительно здесь хозяйка! Впрочем, можно называть ее хозяйкой дома… вот так, пожалуй, будет лучше всего! Рядом с ней стояла какая-то бабушка. Она обернулась, и я моментом определил ее в «суровые старухи», в отличие от румяных сказочных «добрых бабушек» или интеллигентных «театральных старушек» из старых фильмов.
Пожилая женщина взглянула на меня сурово, но потом неожиданно улыбнулась так, что лучики добрых морщин разошлись от глаз, и сказала:
– А, как это ты наш новый жилец? Я его еще не видела, госпожа Мэйри!
Последние слова уже адресовались девушке, и та ответила:
– Не успели вы его еще встретить, Ефросинья Егоровна! Я его сразу к полевым работам приспособила!
Как интересно, значит, Мэй даже не всем рассказала, как я успел отличиться? Неужели, действительно не хотела унижать публичным наказанием? Или не хочет портить мне жизнь, дает шанс заслужить хорошее отношение местных? Я не ожидал, спасибо ей!
– Тогда ведь надо покормить его, да? – спросила бабушка, и я удивился, с чего вообще посчитал ее суровой?
– Надеюсь, я не съем все ваши пирожки, и парню тоже останется, – засмеялась Мэй.
– Ой, деточка, да у меня на всех хватит, вам, молодым, надо хорошо питаться! Ой, госпожа, простите…
– Бабушка Ефросинья, перестаньте меня госпожой называть, хотя бы наедине! – удивила меня Мэй. – Вы уж точно это заслужили! И давайте, сядьте с нами и поешьте! Я вам еще колбасу дам, которую мы в городе покупали, попробуете!
– Нет, нет! – снова начала отказываться старуха. – Я мясо не люблю, я пирожки с молоком!
Тут до меня стало медленно доходить – старуха экономит на еде? Или она просто боится, что съест слишком много, объест «молодых, которым силы нужнее»? Я, честно говоря, ем хорошо, никогда себя не ограничивал, а не толстел, потому что спортом занимался. Даже если это неправда, и никакого голода у них не ожидается, внезапно стало стыдно: меня самого накормили «от пуза», и никто куски не считал. А толку от меня пока что было… маловато толку, больше по лесам бегал. А в этой деревне, или подворье, как бы его попонятнее назвать, я пока что встречал только женщин, стариков и детей. Нет, вру: еще стража на воротах была, периодически сменяющаяся, именно они меня и поймали после побега.
Но остальные… получается, работать как раз и приходится этим женщинам, да еще деду. А я, здоровый мужик, морщу нос при виде земли и лопаты. Пожалуй, мне впервые представился случай сделать что-то полезное в этом мире. Ну и пусть это будет неприятная и непривычная грязная работа. Служить мишенью для ударов точно не лучше, а сбежать отсюда в лес и жить там в шалаше, рискуя быть съеденным зверями – так и вовсе глупо.
Мои мысли прервали слова Мэй:
– Ну, тогда просто чаю попейте! А Лекс нам расскажет, кто он и откуда. Я же знаю, что всем интересно!
Я чуть не поперхнулся: предупреждать же надо! Хотя, конечно, любопытство явно мучает местных, и лучше уж я сам навру складно, чтобы потом не попасться на вранье неожиданно.
– Я уехал из дома, чтобы поискать лучшей доли, потому что не хотел воевать с родней за наследство, – вдохновенно начал я красивую историю. – Но я плохо знал местность, и попался банде, которую давно разыскивали за грабежи. Попал в плен вместе с ними, а потом меня передали госпоже Мэй.
Ну, строго говоря, вторая часть моего рассказа была очень близка к правде. Не зря Мэй взглянула на меня остро, словно пытаясь сопоставить факты. Ну, правдивее уже нельзя, а то меня либо сожгут тут как колдуна, если про перемещение из другого мира расскажу, либо просто в местный дурдом определят.
– Бедняжка! – расчувствовалась бабушка, заставляя меня залиться краской стыда. Но что мне еще делать, не врать не получается! По крайней мере, ничего плохого я им точно не сделал, и никого не убил. Уверен, что и не смог бы убить.
– Ешь пирожки! – пододвинула она большую миску, потом сама достала оттуда румяный масляный пирог и ватрушку, положила мне на тарелку. Вторую порцию выпечки она положила перед Мэй.
Девушка в это время разливала из глиняного расписного чайника ароматный напиток по нашим чашкам.
– Спасибо, деточка! Пусть тебя высшие силы хранят, дадут здоровья! – поблагодарила пожилая женщина. – Только здесь чай и пью, он у тебя какой-то волшебный получается!
Чай, пирожки, этот терем на лесной опушке, участливая бабушка и красивая девушка рядом – мне внезапно показалось, что такой и должна быть счастливая жизнь. И бабушка… моя умерла рано, мне было лет шесть, и ее дом потом продали, потому что ездить туда родителям было некогда. Кажется, пирожки она редко готовила, зато всегда давала нам с собой разное варенье и сушеные яблоки для компота.
Но, увлекшись воспоминаниями, я чуть не потерял бдительность, а любопытство старшего поколения недооценил: пришлось срочно выкручиваться, придумывая, почему мне не досталась наследства, а еще я признался, что эльфы тоже затесались в мою родословную. Никогда не подозревал в себе таких талантов к вранью!
Зато, неожиданно, я их всех повеселил, когда проникся тяготами натурального хозяйства, и вообще нелегкой жизни простых тружеников:
– Вы же не едите лягушек?! – вырвалось у меня.
– Лягушек? Зачем? Почему лягушек? – с искренним изумлением уставились на меня хозяйка и ее собеседница.
– Ну, это первая дрянь, которая пришла мне в голову, – объяснил я, оскорбившись, когда обе залились смехом.
Глава 14
Мэйри
Я планировала после окончания издевательства с хвостиками и прочими вещами наградить парня. Точнее, наградить нас обоих, доставить удовольствие. Все же эти рискованные игры в наказание провоцировали на множество шаловливых мыслей. Возможно, парень имел несколько иное мнение, потому что боль-то была не игрушечная… но наказание есть наказание!
Но его плохое самочувствие в тот день поставило точку на всех планах.
Впрочем, незачем торопить события, ожидание порою бывает более волнующим, чем само событие. Тем более, я все же надеялась увидеть какие-то чувства от Лекса. Да, помню его гримасы от перспективы подобных игр, но время играет на меня. Здесь нет ни одной женщины подходящего возраста, и мой коварный план очень прост: мужчина заскучает в одиночестве. Конечно, это звучит ужасно, но меня не особо тревожила моральная составляющая: в любви каждый сам за себя. Тем более, что Лекс собрал в себе почти все мои требования к идеалу мужчины. Словно кто-то долго изучал мои предпочтения, и подобрал именно такого: не тупой неграмотный крестьянин, но и не ледяной эльфийский сноб; в чем-то непокорный и язвительный, но никогда не опускавшийся до откровенного хамства.
А еще он ни разу не упомянул оставленную на родине невесту, так что здесь моя совесть кристально чиста.
Конечно, в ближайшее время ничего не получится, потому что со своих сельскохозяйственных работ мы с ним каждый раз возвращались упаханными вусмерть. Можно было бы это слово заменить другим, не совсем приличным, и стало бы еще понятнее, что работа нас полностью удовлетворяла, как в известном анекдоте. Я восхищаюсь нашими предками-крестьянами: вот как они успевали после работы еще столько детей наделать? И сил на все хватало! Впрочем, развлечений в те времена было мало, сразу исключаем интернет и телевизор…
Но я пока тоже не могла войти в ритм, и поэтому откладывала какое-то продолжение наших отношений.
И при этом практически всеми хозяйственными делами занимался дед Василь – на все руки мастер, готовила нам Ольгерда, веселая, круглощекая и уютная женщина, смысл жизни которой состоял в том, чтобы посытнее и повкуснее накормить свою семью. У нас она сразу идеально подошла на роль поварихи. Ее муж, тоже круглый, но не толстяк, весельчак и любитель поговорить, обожал что-то строить, и у него это даже получалось. Сын-подросток, Федор, добродушный, но слегка ленивый, а, может, просто неторопливый и обстоятельный, обычно помогал то матери, то отцу.
Так что разделение труда было налицо, но огородные хлопоты все равно съедали большую часть времени и сил.
Я лишний раз убедилась, что Лекс – точно не крестьянин, потому что работал он старательно, но неумело, и сильно уставал, что было заметно, хотя при этом ни разу не пожаловался.
Однако весенние хлопоты потихоньку стали заканчиваться, и я уже начала предвкушать, как познакомлюсь поближе с привлекательным мужчиной. Что-то мне подсказывало, что и Лекс будет не против – на монаха он не похож. А то, что вряд ли он успел воспылать ко мне искренней неземной любовью, уж как-нибудь переживу.
И тут появился гонец, который передал, что меня снова очень ждут в замке. И снова речь о наследстве. Что же это на меня просто какой-то денежный дождь выпал? Словно в сказку попала: раз наследство, два наследство…
Конечно, я не откажусь. Но в этот раз очень надеюсь, что мне полагаются какие-то деньги. Хватит уже наследства натурой! Хотя, честно говоря, от Лекса я бы теперь ни за что не отказалась, ни за какие деньги.
* * *
В замке меня встретили Рози и Гвендолин, старшая сестра. Вообще, отношения у меня с сестрами были довольно хорошими. Точнее, они стали значительно лучше после того, как я (точнее, в тот момент настоящая Мэйри) психанула, хлопнула дверью, и уехала в отдаленное поместье, завещанное лично ей еще бабушкой. И вот с тех пор, прямо как в поговорке, что чем дальше родня, тем отношения лучше, прекратились скандалы и ссоры, попытки доказать, кто умнее и главнее. За твердость характера Мэй зауважали, и именно поэтому ей было смерти подобно вернуться к родным, поджав хвост и доказав, что у нее ничего не получилось. А если не умеешь жить самостоятельно, значит, должна подчиняться местным порядкам.
* * *
Эльф был не красив – прекрасен, и при этом какой-то нетипичный – темноволосый и зеленоглазый. Вот тут и понимаешь разницу между полукровкой и действительно чистокровным красавцем – мой Лекс, все же, на лицо попроще…
– А как мы его делить будем? – первой отмерла я.
Оказывается, у матери Мэйри были какие-то связи, которые она особо не афишировала, и вложения в дела партнеров из дальних домов. Сейчас они честно привезли ее долю. И эльфа, который тоже составлял часть наследства. Там какая-то мутная история, он представитель уничтоженного дома, попавший в рабство.
– Эльф на троих не делится, – рассудительно заметила Гвен. – Придется продать и разделить деньги.
– А сколько он может стоить? – я сделала абсолютно невозмутимое и незаинтересованное лицо.
– Примерно как половина тех денежных средств, которые они привезли, – рассудительно ответила Гвен. В делах она разбиралась отлично. – Но тут такое дело: не на базаре же его продавать! Товар такого ранга первым предлагают королевскому дому, но… есть у меня нехорошие подозрения, что его признают шпионом, и заберут «до выяснения всех обстоятельств». Потом вернут… наверное. Но то, что они вернут, останется только похоронить. Поэтому найти бы другой рынок сбыта, но опасно. Нелегальная торговля – путь самим в темницу.
Так, я узнала все, что хотела: никто на красавца не претендовал, и стоит он дорого, но это номинально, в теории. На практике его показывать никому особо не стоит.
– А если я его заберу в счет наследства? – закинула пробный шар. – И двадцать процентов денег из тех, что привезли!
– Ничего себе, аппетиты! – восхитились и ужаснулись обе сестры. – У тебя прямо деловая хватка появилась после того, как уехала!
– Пять процентов, – озвучила Рози.
– Не смеши! – заявила я. – Гвен же сказала, что не продать его. А мне красивый парень в моей глуши пригодится. Но есть-то нам что-то нужно! Пятнадцать процентов.
– А первый-то еще жив? – поинтересовалась Рози. – Или вы его уже съели в своей глуши? Семь процентов.
– Обижаешь! – возмутилась я. – Жив, здоров, и упитан! Вон, кстати, его кормить тоже надо! Тринадцать процентов.
– Деловая хватка… – вздохнула Гвен, Рози согласно кивнула. – Десять процентов!
В итоге на этой сумме и сошлись.
Дед, который традиционно сопровождал меня в поездке, точно словит инфаркт от нового приобретения, которое я притащу в дом. Впрочем, он что, сам молодым не был? Нет, не в том смысле, что в юности Василь заглядывался на красивых мужиков, а в том, что красивых девушек-то он точно взглядом провожал! Может, и красоту эльфиек тоже отмечал.
Ну, зато я выторговала еще и денежное довольствие, уже плюс!
Но деда хватит инфаркт еще и потому, что наш «новенький» своеобразно одет. Женская часть населения точно упадет в глубокий обморок. Хорошо, что посевная уже завершилась.
