Текст книги "Попаданец в подарок для эльфийской принцессы (СИ)"

Автор книги: Анюта Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Пролог

Мэйри

Мой отец был человеком. Как мама им увлеклась? Я не знаю. Впрочем, странно было бы помнить то, что случилось еще до моего рождения.

Говорят, он был красив и непокорен. Говорят, что он ей отказал. Человек – ей, эльфийке, признанной красавице! Надеюсь, что потом отец сумел как-то сбежать, а не был замучен.

О дурном характере моей матери знали все. У меня характер тоже не сахар, поэтому я поссорилась с ней и ушла из дома первой. И, чтобы доказать всей семье, что проживу без них, основала свой дом. А вот сестра лучше выдерживала давление нашей родительницы

Но напоследок мама все же завещала мне небольшую часть имущества. Честно говоря, даже не представляю, что там может быть. Но поеду и заберу из принципа!

И теперь я еду за наследством. Еду в повозке. Спасибо, что не на телеге! Нужно мне это имущество или нет – пока не буду рассуждать, потому что сейчас пригодится все, что поможет выжить. Будь это золотые монеты или просто мясо и мука – сгодится все, лишним не будет.

Но они издеваются! Моя родня просто издевается надо мною! Они отдали мне человека! Еще один лишний рот. Мне хотя бы тех, кто есть, прокормить!

Глава 1

Мэйри

– Вот твой, забирай!

На ринге (а как его еще назвать: помост, загон?) дрались двое. Один – настоящий орк, а второй… эльф, что ли? Странно, вроде бы, эльфы рабами не становятся. Тогда моя доля наследства – орк? Только этого не хватало!

Приближаясь, я против воли рассматривала эльфа. Любоваться на его полудикого противника удовольствия мало. А эльф хорош! Светловолосый, широкоплечий и мускулистый, но гибкий и изящный – убийственное сочетание. Гены моей родительницы влекут меня к сородичам, а наследие отца-человека предупреждает, что красавцы-эльфы – те еще надменные твари. Но сейчас отвлекаться нельзя, потому что стоит расслабиться – и остальные наследницы с удовольствием лишат меня и того немного, что еще можно забрать. Но не задать этого вопроса не могу:

– Зачем мне орк? – спрашиваю я.

– Какой орк? – искренне изумилась в ответ Ризельда. – Вот твоя доля!

– Эльф? А разве он может быть рабом?

– Да приглядись! – так, словно разговаривает с дурочкой, пояснила сестра. – Это пленный. Он человек. Немного на полукровку похож, согласна. Мама не изменяла своим вкусам даже в последнее время, – и она хмыкнула, делая вид, что старается удержаться в рамках приличия.

А я сделала вид, что не заметила этого укола. Ссориться сейчас – плохая идея. Если не смогу сохранить хладнокровие и удержать свой характер в узде, то точно не выживу самостоятельно. Несколько подобных глупых поступков – и меня вообще перестанут уважать, придется возвращаться в родной дом под ехидные смешки и замечания близких и дальних родственниц.

Те, кто думает, что эльфийские девы – это нежные, тонкие и звонкие создания, глубоко ошибаются. Скорее, некоторые эльфы-мужчины могут быть такими. А их «слабый пол» на самом деле – очень даже сильные и властные женщины. И страшные интриганки. Мне как раз недавно пришлось пройти ускоренный курс по выживанию в непростых условиях.

А сейчас, пока я раздумывала, как реагировать на подколы: съязвить в ответ или просто проигнорировать, мой полу-эльфик вдруг с ощутимым грохотом падает на деревянные доски помоста, словив, как я понимаю, особо сильный удар противника. Даже я вздрагиваю от неожиданности и страха за парня: его соперник просто монстр! Но это же тренировочный бой? Тогда серокожий монстр должен сдерживать свои удары! Иначе он убьет мою новую собственность!

К счастью, тот, кто ужасно напоминает мне эльфа, даже несмотря на пояснение сестры, поднимается с пола. Половина лица у него красная – видимо, удар пришелся на скулу, или он приложился об пол при падении. Мужчина выглядит слегка оглушенным, а потом, чуть покачнувшись, подносит руку к лицу – и убирает ее, окрашенную алым! Некрасиво и страшно размазывает яркую кровь по подбородку, потом пытается как-то ее стереть, но под рукой нет ничего подходящего.

Тем временем его монстрообразный противник отходит чуть в сторону и, к счастью, не пытается добить поверженного человека. Надеюсь, это тренировка, и убийства противников нет в правилах.

Хорошо, что победитель остановился, потому что я огромным усилием воли сдержала себя, чтобы не броситься поднимать полукровку, смотреть, насколько серьезны его раны. Кажется, это был бы глупый поступок. Но хотя бы спросить я могу, старательно контролируя голос:

– Кто разрешил портить мое имущество? А если этот монстр его убьет? А если покалечит?! Тогда вы скажете, что все так и было? Что теперь у меня наследства нет?!

– Прости, Мэйри, я не подумала, – вроде бы, искренне извиняется сестра. – Просто мы его для того и держим, я забыла отменить тренировку. Да живой он, живой! Он живучий. Хочешь, его лекарь посмотрит, чтобы в дороге неожиданностей не было?

– Хочу! – заявила я, хотя Рози (это сокращение своего имени она ненавидела, поэтому я обычно называла ее именно так) явно надеялась, что я откажусь от визита лекаря. – Да, пусть он его осмотрит.

Рози скривилась, но ничего не сказала. А я задала следующий важный вопрос:

– А как он попал в плен?

– Оказался вместе со всем этим сбродом: орками, троллями, людьми, которых даже свои к виселице приговорили. И в их числе – этот полукровка, очень похожий на нас – вот что самое отвратительное! Сопротивлялся, как бешеный, при захвате, хотя и без оружия был. Точнее, с какой-то странной палкой. Ну, его, раз живым достался, добивать не стали, а решили использовать как «куклу» для тренировок. Хотя, как по мне, зря вообще деньги на покупку потратили. Но ты же знаешь маму: попробуй с ней поспорить! И она почему-то решила, что ты безумно обрадуешься такому подарку.

Да уж, мне она могла бы это и не рассказывать – характер нашей родительницы мы обе прекрасно знали. Именно поэтому я живу отдельно, и, невзирая на отсутствие элементарных удобств, чувствую себя гораздо лучше, чем раньше.

Но с сестрой тоже надо держать ухо востро. Специально вредить она не будет – по крайней мере, я искренне на это надеюсь! – но напакостить по мелочи или не рассказать нужные вещи вполне может. Стоит принять меры заранее.

– Ты даешь мне опасного пленника. Чтобы никто не сказал, что хочешь избавиться от сестры, придется добавить тот ошейник. Ну, помнишь, тот артефакт? Который улавливает мысли и запрещает причинять вред хозяйке. У мамы он точно был. Кстати, а она не хотела добавить его к своему подарку?

И по тревожно метнувшемуся в сторону взгляду сестры поняла, что угадала. Что же, вовремя я вспомнила: она явно не собиралась отдавать мне лишнее.

Подаренный мужчина почему-то притягивает взгляд все сильнее. Впрочем, ничего удивительного. Кто откажется от того, чтобы владеть эльфом? Да, у нас матриархат, но не настолько серьезный, чтобы все мужчины были рабами без права голоса. У них есть право выбора. И такую, как я, вряд ли кто-то выберет.

А вот этот «подарок» права выбора не имеет. А еще он показывает эмоции, чего мне всегда не хватало в чистокровных эльфийских мужчинах. Эти упрямо сжатые тонкие губы, которые его совершенно не портят, напряженно всматривающиеся в меня внимательные серые глаза – похоже, что в плен взяли не простого крестьянина. «Чистым» человеком он точно быть не может, чистокровным эльфом – тоже, по множеству причин. А красивый и эмоциональный полукровка – то, что нужно, чтобы скрасить мою жизнь и обеспечить развлечения.

Глава 2

Мэйри

Не знаю, почему полукровка получился таким неожиданно привлекательным и по-мужски изящным, совершенно не похожим на неуклюжих человеческих мужчин. И, в то же время, он нравится мне даже больше настоящих эльфов.

Может, все дело в том, что черты лица не такие застывше-замороженные, как у чистокровных представителей «высшей расы»? Но все равно он выглядел красивее иных эльфов, а я рядом с ним казалась себе грубой неуклюжей карлицей.

Вот сейчас его подлечат, и это утонченное чудо поедет в мой дом. Но, если быть честной, оно мне точно надо?! Утонченный, но, похоже, достаточно сильный и умелый в бою, чтобы противостоять орку. Он ведь еще и опасным может быть для хозяйки. Отказаться, что ли, пока не поздно? Впрочем, я обзавелась артефактом, который должен предупреждать его дурные намерения.

А потом подумала: а что я, вообще, теряю? Ну, подумаешь, умру второй раз! Второй раз уже вообще не страшно.

* * *

Смутно помню, как умерла настоящая Мэйри, а в ее теле очнулась я. Можно подумать, что мне очень повезло: стала эльфийской принцессой! Вот только принцесса я такая… погорелого королевства. Ни денег, ни особых владений, только титул, обозначающий принадлежность к знати. Возможно, за это тоже стоит поблагодарить, потому что привилегии под ногами не валяются. А то, что «принцессе» иногда не удавалось досыта поесть – об этом посторонним знать не положено.

С другой стороны, когда справилась с шоком, поняла, что не сошла с ума, а просто произошло что-то фантастическое… когда взглянула в зеркало в старинной оправе и оценила яркую внешность девушки – поняла, что все могла быть и хуже! Кажется, жить здесь можно; хорошо, что я попала не в Средневековье. Хотя быт, и вообще уклад жизни, достаточно странный и непривычный.

Но самое главное, что у меня сохранилась память хозяйки тела!

Девушка была дочерью эльфийки от человека. Явный мезальянс для этих мест. Этих эльфов можно назвать, пожалуй, темными эльфами, хотя бы потому, что они не были привычными нам по фильмам фееподобными блондинами. Но все же они не были и дроу, что очень порадовало – жить в пещерах под землей я бы не смогла.

Семья не любила этого «побочного» ребенка, мать как будто стыдилась и старалась забыть. Чем уж ей так приглянулся мой отец, и почему потом все переменилась? Этого Мэйри не знала. Кажется, девушка казалась слишком доброй, но не такой утонченной, как полагается эльфийке, немного наивной, а еще она старалась не влезать в интриги и поменьше общаться с родственниками, которые ее недолюбливали.

Потом мать заболела, характер стал совсем невыносимым, и Мэйри переселилась в отдаленное поместье. Там собирались такие же непонятные личности: и люди, и полукровки. Когда умерла мать, девушке даже не сразу сообщили об этом, чтобы она не претендовала на наследство.

Узнав о смерти матери, Мэйри очень переживала, невзирая на их плохие отношения. Ну и, на самом деле, она боялась остаться совсем одна, без поддержки. До этого всегда была надежда, что у мамы сменится настроение, и она поможет: деньгами, советами, возможно, пришлет кого-то отремонтировать дом.

Настроение девушки, и так плохое, сменилось на депрессивное, даже не хотелось вставать по утрам. Она заставляла себя подниматься, что-то делать, хотя понимала – все бесполезно, прожить самостоятельно не получится. Люди, которые жили в поселке, не были злыми, но ее побаивались. А она точно так же боялась заводить дружбу с ними.

То ли болезнь, то ли нервное расстройство – почти пропал аппетит. Мэйри ходила, опираясь на стены – голова кружилась, если резко вставать или поворачиваться. И однажды, похоже, она не сумела сохранить равновесие, зацепилась за порог и упала, ударившись напоследок головой.

Вся эта информация постепенно появилась в памяти, после того, как я очнулась именно на том месте, где потеряла сознание Мэйри. Очнулась в ее теле.

Девушка жила одна, что было и хорошо, и плохо. Поскольку после удара она отделалась только шишкой на голове, то помощь врача не понадобилась, все обошлось. Это из хорошего, повезло. Зато никакие лишние и любопытные свидетели не мешали мне осматриваться, пытаясь состыковать воспоминания и реальность.

Мой новый дом – это, к счастью, не бедная деревенская изба, но и не средневековый замок. Пожалуй, я бы сравнила его с коттеджем среднего класса. Самое забавное, что из удобств была даже канализация, несколько примитивная, но обрадовавшая меня невероятно. Был водопровод, была горячая вода! Но получали ее весьма простым и экологичным способом – огромные резервуары, расположенные на крыше дома, нагревались от солнечного света. Поэтому, если на дворе зима – вода нагреется еле-еле. К моему огромному счастью, было еще и что-то вроде русской печи, которой можно было обогреть дом и, соответственно, нагреть воды.

А электричество… похоже, что его здесь не было. По крайней мере, освещение появлялось каким-то таинственным образом, но оно тоже было связано с солнцем. Возможно, все это работало по принципу фонариков в нашем мире, которые днем аккумулировали солнечную энергию, а в темное время ее отдавали. Да уж, эльфы – те еще затейники!

Глава 3

Алексей (Лекс)

С этим фильмом с самого начала возникли проблемы.

Я очень хотел сниматься именно в историях по этой тематике: Гражданская война, Великая Отечественная… Какие сюжеты, какие люди, характеры, поступки! Знал, что, на самом деле, это страшное и кровавое время, но все равно восхищался и не мог пройти мимо. Хорошо снятые картины про эти события запоминались зрителям навсегда, в отличие от проходных современных сериалов, которые и отличить-то друг от друга сложно.

С другой стороны, все зависит от сюжета и его исполнения. Но, в любом случае, вот в такой картине я бы, наверное, снялся и бесплатно, только «за идею», в надежде на грядущий успех. Но озвучивать подобные намерения глупо: сразу решат, что я себя не ценю. А я дешевкой себя никогда не считал.

Кинематографический мир тесен – я вовремя услышал о том, что проводится кастинг, и даже в общих чертах узнал сценарий.

Удивительно, но, в итоге, меня взяли. Правда, за символические деньги, почти бесплатно. Но я же так и хотел! Бойтесь своих желаний… И взяли меня, практически, статистом. Как говорится, «четвертый справа в кепке я лежал».

Обидно, конечно, но пришлось смириться. На главные роли я пока не замахиваюсь, там совсем другие уровни договоренностей. А сценарий обещал великолепный фильм, в котором просто поучаствовать – и то честь.

Но оказалось, что между замыслом и исполнением очень много различий. Продюсер экономил на всем – долетали разговоры об этом, да и сам я не слепой. Режиссер был вечно недоволен, сцены переснимали, сценаристы постоянно что-то переписывали… Я утешал себя, что это все равно бесценный опыт и еще одна роль в мое портфолио.

Но вот одного я представить себе не мог – того, что костюмером окажется моя бывшая девушка. Мы расстались по моей инициативе, и я до сих пор переживал – казалось, что поступил подло. На самом деле, ни я ей не изменял, ни она – мне; наоборот, с ее стороны была какая-то болезненная влюбленность и желание все контролировать.

Вот это и страшило – ей хотелось знать о каждом моем вздохе. Вначале это казалось искренней заботой, радовало и умиляло, потом стало напрягать, а затем – откровенно пугать. Этот контроль просто душил, уже хотелось действительно совершить что-то, в чем меня подозревала Алиса.

Пока не сошел с ума, я собрал чемодан и просто сбежал. Оставил ей оплаченную за два месяца съемную квартиру и все совместные покупки, все подарки. И все равно чувствовал себя виноватым, и потом еще долго нервно вздрагивал при звонках.

И теперь оказалось, что на этих съемках Алиса работала костюмером. Да, этого можно было ожидать – ведь мы познакомились с ней в театре, где она также работала на этой должности.

Когда я об этом узнал, очень захотелось сбежать. Но, к сожалению, в контракте такой пункт точно не был предусмотрен: «встреча с бывшей девушкой, с которой ты не готов общаться и поддерживать отношения». А создавать себе репутацию неблагонадежного истерика я очень не хотел. Решил, что уже прошло достаточно времени, и мы оба изменились.

С Алисой я старался не общаться, только на рабочие темы, только официально, «на вы». Но, когда увидел приготовленную для меня форму, впервые засомневался и решил прояснить ситуацию.

К сожалению, я не большой знаток костюмов той эпохи, хотя изучил несколько статей. Там как раз рассказывалось, что форма у красноармейцев могла быть самой разнообразной, причудливой, потому что поначалу они пользовались попавшими к ним запасами царской армии. Но вот этот мундир, новехонький, с иголочки, прямо со склада, но, кажется, другой исторической эпохи – это уже перебор.

– Алиса, вы уверены, что это именно то, что вы должны мне отдать? – рискнул я задать вопрос.

– Алексей, если вы лучше режиссера знаете, как снимать фильм, то займите его место! – ледяным тоном парировала Алиса. – Впрочем, ваша роль такая «заметная»… – она так выделила тоном это слово, что я почувствовал себя оплеванным. Поделом. Полез спорить. Уверен, теперь еще и Олегу Абрамовичу будет доложено, что малоизвестный актер права качал.

– В принципе, могу найти другой. Хотя, уверена, никто и не заметит, в чем вы отыграете свою сцену.

Да, да, знаю: «Четвертым справа в кепке я лежал…». И надо быть совсем наивным, чтобы не понять, что это мое больное место. Девушка, с которой я долго жил, конечно, знала все больные места. Но сдаваться я не собирался:

– Да, будьте так любезны, поищите, пожалуйста, если вас не затруднит! – выдал я тоном воспитанного в лучшем пансионате наследника знатной фамилии. По крайней мере, я именно так их себе представлял. Проходивший мимо статист, случайно ставший свидетелем нашего обмена любезностями, широко раскрыл глаза и, разве что, только не покрутил пальцем у виска.

Но форму, выглядевшую гораздо более правдоподобной, Алиса мне выдала, достав из груды какого-то хлама. Я так и не понял, что это было: глупая шутка? Подстава? Ну, не мог же Олег не обратить внимания, что в кадре появятся откровенно ряженые персонажи? Или он доверял костюмеру? Или, наоборот, Алиса «по дружески» хотела меня подставить, выставив идиотом?

* * *

Первое, что я увидел – копыта эльфийских жеребцов. Потом поднял глаза и рассмотрел их наездников. Точно, эльфы! Подумал, что каким-то чудом перепутал площадки, и оказался на съемках вариации «Властелина колец». Хотя сложно представить, чтобы такие глобальные декорации по соседству можно было пропустить.

Эльфы были светловолосы, красивы и надменны. На них легкие доспехи, за спинами – луки. Уши я не смог увидеть, но почему-то был абсолютно уверен, что это именно они – сказочно красивый народ. Точнее, актеры, их изображающие.

Я ничего не мог рассмотреть подробно, потому что споткнулся о какое-то переплетение проводов, упал, а затем очнулся, уже лежа ничком на земле. Как только начал подниматься – ко мне приблизились всадники.

А потом услышал это. Очень странные слова, ведь я по роли не должен был здесь находиться? Почему тогда они меня обсуждают?

– Троллий ублюдок! – презрительно выплюнул один из них. – Они стали брать на войну человечков?

– А разве он не из наших? – прозвучал еще один голос. – Похож.

– Нет, кто-то из его родни точно спутался с людьми, – снова сказал первый.

– Тогда добиваем? Или оставим для развлечений?

И при этих словах у меня в голове словно что-то взорвалось, и зрение померкло.

Глава 4

Мэйри

Мужчина худощавый, хотя не хлюпик, достаточно мускулистый, но не гигант. На какого-то великого воина, а, тем более, профессионального наемника, совершенно не похож. Я пытаюсь соотнести рассказ Рози, с тем, что вижу сама – и у меня не стыкуется. Но зачем ей врать? Наверное, я чего-то недопонимаю.

Эльф… или не эльф, черт там разберет его родословную, в общем, полу-эльф достаточно высокий, хотя и несколько ниже чистокровных эльфов. Стройный, гибкий, с грацией танцора, но что-то есть в нем такое, что заставляет отнести к военным, а не к поэтам или менестрелям, к примеру. Оружие в его руках представить проще, чем какую-нибудь лютню. Хотя… я вызвала в памяти греческие статуи – в таком образе, особенно в полуголом виде… ах, простите, в туниках! Так вот, он бы неплохо смотрелся в облике ожившей греческой статуи. По крайней мере, в тунике выглядел бы получше, чем сейчас, одетый во что-то темное, немаркое. Но расстегнутая темная рубашка показывала вполне себе широкую грудь, хотя и без пугающе бугрящихся мускулов, как у его противника – орка.

Ладненький такой – я еще раз оглядела его хозяйским взглядом. Мое «наследство», поймав этот взгляд, как будто даже поежился, запахивая рубашку и застегивая ее почти под ворот.

Стесняшка какой, забавно! Но нежным невинном эльфиком он быть не может. Если Рози права – а тут вариантов нет, потому что в рабство попадают только пленные – этот мужчина участвовал в нападении на одно из наших поселений. Значит, он убийца. Значит, внешность обманчива. Значит, вряд ли он такая нежная невинная ромашка, как пытается представиться. Скажите, пожалуйста, заинтересованный женский взгляд его смущает! Ты, зайчик, вообще-то, полукровка. Тебя воспитывали люди, так что у тебя должны быть более свободные взгляды, чем у чопорных эльфов. Или это я у тебя не вызываю симпатии? Предпочитаешь хозяйкой чистокровную эльфийку? Ладно, с этим разберемся потом.

Но ошейник точно не будет лишним. Он работает по такому принципу, что за ненадлежащие мысли как будто бьет током. На себе я не пробовала, конечно, и тока здесь нет, но, по описанию, воздействие очень похоже. Зато можно не следить за каждым шагом пленника, не сковывать его по рукам и ногам.

* * *

– Привязать? – буднично спросил меня дед Василь.

– Куда? – не поняла я.

– Да вот, к повозке, – показал он.

Дед Василь, высокий сухощавый старик, возраста неопределенного, но, мне кажется, очень и очень почтенного. Тем не менее, энергии и жизнелюбия в нем больше, чем в ином молодом парне. И больше, чем в обычном надменном чистокровном эльфе. Ах, да, дед – как раз чистокровный человек. Он из той разномастной компании, которая прилагалась к моему поместью. По хорошему, всех надо было выгнать, и, уверена, настоящая Мэйри в скором времени так бы и поступила.

В силу своей расы, дед эльфов недолюбливает, и явно считает их сверх… сверхчеловеками? В общем, считает какими-то совершенно фантастическими существами, раз думает, что выданный мне парень способен бежать всю дорогу за повозкой. Кстати, я только сейчас подумала, что полуэльфика, кажется, придется защищать от обитателей моих владений.

Не знаю, что подумал эльфик, но после услышанных слов деда он заметно напрягся.

– Роз, а как его зовут? – вспомнила я. Сестра забыла мне представить «наследство».

– Мы его зовем Лекс. Он что-то бормотал про свое имя, но оно слишком длинное для раба. Так что пусть будет благодарен за это.

– Может, оставишь его здесь? – с сомнением продолжила она, почти искренне беспокоясь. – Зачем тебе лишний рот?

– Нет, заберу! – решительно заявила я. – Буду развлекаться!

Рози понимающе кивнула – у Мэйри тоже была репутация не совсем нежной фиалки, об этом я могла догадаться даже по забавным игрушкам, которые обнаружила в доме. Просто иногда ее посещали приступы человеко– или эльфолюбия, поэтому девушку считали более доброй, чем ее родственниц.

– Так как повезем-то его? – переспросил дед, когда сестра попрощалась и ушла. – Я его просто так с вами в повозке не оставлю!

– Вот есть труба какая-то… – огляделась я. – К ней и привяжем.

– Вот, давайте пристегнем к этому креплению! – обрадовался мой пожилой телохранитель.

– А, ну, давай, Василь Семеныч! – я обрадовалась, что проблема решилась быстро.

– Какой Семеныч! – махнул дед рукой. – Василь я!

И быстро, как-то профессионально, приковал мое новое имущество подобием наручников к металлическому штырю.