Текст книги "Мой дикий (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

9. Рэм

Рано меня сорвало. Не нужно было сегодня ее целовать, но не удержался.

– Не бузи, – отстраняюсь и сразу выхожу из машины, пресекая возможные вопли. Выкидываю сигарету в мусорку. Пытаюсь придержать докторшу, пока та вылезает, но она брыкается и шипит. Реально, как кошка.

Позволяю ей выбраться самой, достаю с заднего ряда пакет с обувью и еще один, ставлю на тротуар.

– Заберите обратно все, я не пойду с вами никуда! – громким шепотом ругается Алиса.

– Пойдешь, лапуль. Ты сама согласилась. Я тебя за язык не тянул. – Рыжуля задыхается от возмущения. – Что такое? До двери проводить или сама дойдешь?

Алиса подхватывает пакеты и быстрым шагом удаляется прочь. Смотрю на ее стройные ноги в лакированных туфельках и прикусываю губу. В мыслях одна пошлятина.

Вдруг рыжик останавливается и направляется обратно, тянет мне пакет из магазина.

– Это не мое.

– Это молоко, – усмехаюсь, пряча руки в карманы. – И гостинцы для дочери.

– Вы… – Алиса опускает глаза и подбирает слова, а я облокачиваюсь об машину. – Переигрываете.

– Вот как? – вскидываю брови, когда она поднимает на меня взгляд. – Интересно. Вроде в филармонию не звал. Замуж тоже.

– А что так? – усмехается зараза. – Жена не разрешит?

Закатываю глаза.

– Ммм, какая же ты сложная, Алиса Олеговна. Может, поэтому одна?

Снова вижу этот взгляд, полный ярости и затаенной обиды.

– Давайте так, – выдыхает она. – Я от своих слов не отказываюсь. И правда благодарна за помощь. Но в следующий раз мы с вами пообщаемся, когда у вас свидетельство о разводе будет на руках.

Хмыкнув, ничего не отвечаю и сажусь в машину.

Выруливаю со стоянки, чувствуя, что бешусь. Что так сложно-то, блин? Вроде обычная баба. Да, красивая. Да, с характером. Но где щенячий восторг-то? Че шугается, как от огня? Подарки вообще принимать не умеет.

Когда это у нас наличие жены так сильно стало смущать? Обычно, посвети деньгами – и все, никаких проблем нет. И такие нюансы, как жена, сразу становятся незначительными. А тут где-то сбой. Телефон вибрирует.

Перевожу взгляд на экран и рычу, потому что вижу входящий перевод он Алисы Олеговны В. Хватаю его в руки и смотрю на сумму. Она оставила себе свои восемьдесят тысяч, а оставшиеся сто двадцать перевела мне.

Остановившись на светофоре, открываю онлайн банк и, как и обещал, перевожу обратно двести сорок. Выдает ошибку. Звоню ей – не отвечает. Пишу – сообщение не доставлено.

– Вот ты сучка вредная, Алиса Олеговна! – хмурюсь и откидываю смартфон на сидение. – Ну, ничего, это поправимо. Плохо ты меня знаешь.

Пусть пару дней передохнет и свою победу отпразднует. А я пока подготовлюсь. Да и с Леркой надо вопросы порешать.

Заворачиваю к сталинке в центре, паркуюсь в маленьком дворе. Из машины неподалеку выскакивает Артем и торопливо идет ко мне, сжимая в руках папку.

Вытаскиваю телефон и на ходу ищу фотографию.

– Рэм Алиевич, – тянет он руку. Не отвечая, пихаю ему в лицо гаджет. – Эмм, это что?

На экране фото трупа, который всплыл со дна водохранилища неподалеку от Москвы. Мне знакомый мент прислал для опознания, мало ли, кто из знакомых.

– Это то, что тебя ждет, цыпленок, если ты еще раз меня петушком назовешь. Ясно?

– Так я же… это же метафора.

– Я понимаю. Поэтому ты еще тут, а не в озере. Но второго раза не будет.

– Понял-принял, осознал.

– Вот и молодец. – хлопаю его по плечу. – Пошли к курочке?

Поднимаемся на второй этаж, нажимаю кнопку звонка. Дверь открывается тут же, будто Лерка нас караулила. Она бросается ко мне с воем, но, напоровшись на предупреждающий взгляд, тут же убавляет пыл и, заткнувшись, молча хлюпает носом, сложив руки на груди.

Не разуваясь, прохожу в квартиру, которая ей досталась от бабки, разглядываю лепнину и высокие потолки. Мы сделали тут ремонт, но эти элементы трогать не стали. Красиво. Паркет поскрипывает под туфлями, пока я иду в комнату. Беру чашку со стола, прикуриваю и стряхиваю в нее пепел. Сажусь на диван.

– Ну, рассказывай, курочка, – смотрю на почти бывшую жену, которая села в кресло напротив и сложила ручки на коленочках, как примерная девочка. Артем ждет на кухне, чтобы не мешать нам разговаривать.

– Прости меня, пожалуйста, – начинает Лера, но я обрываю ее жестом.

– Так, это проматываем. Давай начнем с того, что ты втирала моему помощнику.

– Рэм, я тебя люблю, – всхлипывает непутевая и я со вздохом встаю, а она тоже подскакивает и хватает меня за руку. – Ладно, я поняла! Я хочу свою половину.

Оборачиваюсь к ней, смотрю с усмешкой.

– Половину чего?

– Совместно нажитого.

– Лер, – вздыхаю и заправляю ей выбившуюся прядь за ухо, глажу длинные гладкие волосы, – если честно, то мне все равно, где ты утонешь – в пруду или в ванной.

Она дергается от меня, но тут же вскрикивает и болезненно морщится, потому что ее хвост уже намотан на мой кулак. – Пошли?

– Рэм, стой! – пищит, пока я веду ее к санузлу. – Я передумала!

– Слушай, я тоже передумал. – останавливаюсь. – Я тебя отпущу, если ты эту квартиру на меня отпишешь.

– У меня же тогда совсем ничего не останется, – рыдает непутевая.

– Ну, как “ничего”? Умелые руки, рабочий рот. Не пропадешь. А, ну и телефон тебе оставлю, чтобы в перерывах между работой ты вела свой блог.

– Машину хотя бы, – шепчет она, глядя на меня огромными несчастными глазами.

Усмехаюсь и разжимаю кулак.

– Хуй с тобой. Забирай свою машину. – добродушно киваю. Лера открывает рот. – И если ты еще хоть слово вякнешь, я передумаю.

Она послушно кивает и идет на кухню, где безропотно подписывает все бумаги. А когда Артём выходит, всхлипывает и снова бросает несчастный взгляд на меня.

– А колечки можно приду заберу? – шепчет, обиженно дуя губы.

– Все твое шмотье соберут мои помощники и привезут. Больше чтобы близко тебя со мной и с моей квартирой не видел. Жди уведомление из ЗАГСа и приходи забирай свидетельство о разводе.

Ухожу под очередные всхлипы. Я вообще не видел, чтобы бабы могли столько рыдать. Ей надо было не в блогеры идти, а в актрисы.

– Что дальше? – уточняю у Артёма, когда выходим с ним на улицу.

– Дальше я передам документы нотариусу и уже завтра можно будет отнести их в ЗАГС.

– Отлично. Работай.

Отпускаю помощника и сажусь в машину. Настроение говно. Набираю Юрку.

– Да, Рэм Алиевич. – отзывается он почти сразу.

– Разузнай мне график работы Алисы Олеговны.

– Рыжей?

– Рыжей. И закажи розы из Эквадора.

– Сколько?

Обожаю его деловитость. Задумываюсь. Сколько?

“Миллион, миллион, миллион алых роз” – звучит по радио. Удивленно смотрю на магнитолу и усмехаюсь. Переигрываю, да?

10. Алиса

Выхожу из операционной и устало стягиваю маску. Сегодня все решили мне массово родить, будто сговорились. И два экстренных кесарева вдогонку. Обед прошел, а мы даже не присели ни разу. Ухожу в кабинет, чтобы позвонить домой и узнать, как дела. Пока слушаю гудки, сажусь в кресло и пью остывший утренний чай. Закидываю ноги на пуфик, потому что они гудят от беготни. Разглядываю букет, который все еще радует меня своей красотой. – Алиса Олеговна, там вас требуют. – заглядывает в кабинет Маша, медсестра. – Пусть подождут пять минут, если не срочно. Она корчит несчастную моську и я понимаю, что посетитель ждать не готов. Вздыхаю и встаю. Пока идем по коридору, вижу в холле впереди суету. Какие-то люди снуют туда-сюда с цветами в руках. – Что за праздник? – оборачиваюсь к Маше и хмурюсь. – Сказали, это для вас, – шепчет медсестра. Чувствую, как мои брови ползут вверх. – Что вы делаете? – повышаю голос и эхо разносит его по первому этажу. Мужчины останавливаются. Прибавляю шаг. Вхожу в холл центра и останавливаюсь, как вкопанная. Вдоль стен стоят корзины с огромными красными розами. – Я просила их подождать, но они не послушались, – виновато пищит Маша из-за спины. – Алиса Олеговна? – уточняет мужчина и листает что-то в телефоне. Киваю. – Курьерская доставка. Распишитесь. Продолжаем, ребят. Грузчики тут же выходят на улицу и я вижу прицеп фуры с открытыми дверями, а там бессчетное количество таких же корзин. – Это какая-то ошибка. Я ничего не заказывала! – выдыхаю испуганно и преграждаю дорогу грузчикам. – Не надо! Это не мое. – Все правильно, вы адресат. Заказчиком является Жаров Рэм Алиевич. Закатываю глаза, хлопая себя по лбу. Тогда все ясно! – Кстати, еще письмо. – протягивает мне обычный белый конверт мужчина. Открываю и читаю строчки из всем известной песни про художника и актрису, выведенные красивым ровным почерком. Усмехаюсь, запихивая письмо в карман. В детстве я так любила эту песню! Поступок художника мне казался чем-то волшебным, а сейчас… Идиотизм какой-то. Растерянно развожу руками. – Отправьте эти корзины обратно адресату. – требую, но мужчины продолжают таскать цветы. – Извините, это не в нашей компетенции. Отменить доставку может только заказчик. – Я сейчас полицию вызову! – рычу, сжимая кулаки от бессильной злобы. – Ну, мы же вас не убиваем. Вот вы, вот адрес, вот заказ. Я просто делаю свою работу. – Это государственное учреждение! – захлопываю дверь и держу за ручку, не пуская грузчиков внутрь. – Звоните своему заказчику, пусть он забирает все обратно. – У меня нет его номера, – разводит руками мужчина и я рычу и достаю из кармана смартфон. – Записывайте. – Извините, мне нельзя. – Да чтоб тебя! – шиплю под нос и ищу, как разблокировать контакт. Рэм не берет трубку, а в дверях мелькают встревоженные посетители. Приходится отпустить ручку и грузчики умудряются пронести еще несколько корзин. На первый этаж потихоньку стягиваются медсестры и толпятся возле лестницы с интересом перешептываясь. Боже, какой позор! Женский коллектив – слухов же не оберешься. Снова нажимаю кнопку вызова на телефоне и слушаю гудки. Как только идет сброс, набираю снова. Слышу стук в стекло. Поднимаю глаза и облегченно вздыхаю. Отпускаю ручку. Рэм открывает дверь и заходит внутрь. Ухоженный, сияет как самовар. На лице – победоносное выражение. Буравит меня своими черными глазами и я отступаю, обхватывая себя за плечи, потому что он давит своей энергетикой. – Добрый день, Алиса Олеговна. А мы заждались, пока вы там со своими операциями закончите, – улыбается он широко, обводя взглядом своих рук дело. – Как у вас тут красиво. – Как на похоронах, – отзываюсь. Рэм приподнимает бровь и усмехается. – Что вы за шоу устроили? – шепчу тихо, чтобы наш разговор не было слышно. – Наказываю, – снова вижу усмешку и задыхаюсь от возмущения. – Приглашаю вас на деловой обед, Алиса Олеговна. Прямо сейчас. Тогда, так уж и быть, спасу вас из цветочного плена. – Я не могу, я на работе, – вздыхаю устало. – Ну, значит, и я не могу. Всего доброго.

11. Алиса

– Стойте, – зову, не допуская того, чтобы он ушел. – Я надолго не могу.

– Я все предусмотрел. Ресторан в пяти минутах отсюда. – серьезно отвечает Рэм, но в его глазах пляшут огни. Киваю, обреченно вздыхая. А он обходит меня и останавливается перед медсестрами.

– Уважаемые дамы. От лица команды губернатора, в благодарность за ваш добросовестный труд…

Ресторан оказался реально в пяти минутах езды. Мы заходим в просторный зал. В нем светлые стены, деревянные столы, много разноцветных кресел и зелени. Рэм идет к дальнему от окна столику, галантно отодвигает мне кресло.

– Здесь вкусные стейки. Хочешь попробовать? – он даже не берет меню, видимо, отлично зная его.

– Я не разбираюсь в мясе. Закажите мне на свой вкус. – прошу его, скромно сложив руки перед собой и тоже не трогая меню.

Мой похититель довольно хмыкает и подзывает официанта.

– Два стейка из говядины на гриле средней прожарки с овощами и по бокалу Пино Нуар. Ну и соусы, вот эту всю байду. – колдует он пальцами в воздухе, а официант кивает, будто понимает, о чем речь.

Когда он уходит, Рэм достает из кармана пиджака лист плотной бумаги, сложенный вчетверо и протягивает мне.

– Что это? – беру лист и раскрываю. Смотрю на свидетельство о разводе и поднимаю глаза на мужчину. – Быстро вы.

– А ты надеялась надолго от меня избавиться, да? – хмыкает он, убирая документ обратно.

– Я не собиралась от вас избавляться, – вздыхаю. – Но деньги мне чужие не нужны.

– И поэтому ты заблокировала не только переводы, но и все остальное?

– Вы бы давили, – оправдываюсь и чувствую себя неловко. Я вообще не привыкла оправдываться перед кем-то. Обычно происходит наоборот.

– Ну, если ты по-другому не поддаешься, – усмехается Рэм. – Думала ли ты когда-нибудь, Алиса Олеговна, что увидишь миллион алых роз вживую? Да еще и в свою честь?

– Это выглядело жутковато, – признаюсь честно, даже если он обидится. Возможно, спасу его будущих женщин от такого приключения. – Представляю, каково было несчастной актрисе увидеть что-то подобное под окном.

– Кстати, как я тебе в этот раз? Не переигрываю?

Фыркаю, пожимая плечами. Все припомнил!

– Ну, на бедного художника вы точно не похожи, уж извините.

Рэм ржет, а я смотрю на него, слушаю его заразительный смех и сердце ухает куда-то вниз живота. Он такой… притягательный, когда расслабленный.

Встряхиваю головой, сбрасывая наваждение. Еще не хватало вот этого всего.

– Ну, зато теперь мы с тобой определились, что такое переигрывать. – он подается мне навстречу, навалившись на жалобно скрипнувший стол. – Помощь тебе и презенты ребенку – нормально, фура цветов – перебор. Да?

Киваю со вздохом. Я вообще не понимаю, что происходит и куда катится. Точнее, я могу предположить. Но я бы не стала покупать той, которую хочу отыметь, фуру цветов. Это сбивает с толку.

– А куда же вы денете оставшиеся цветы? – задаю вопрос, чтобы поддержать беседу. Когда мы уходили, Рэм дал команду оставить столько корзин, сколько женщин в отделении, а остальное увезти.

– К тебе домой, конечно же, – усмехается, а у меня по позвоночнику пробегает холодный пот.

– Ты чего побледнела, рыжуль? Шучу я. У меня у друга цветочный бизнес по всей стране. Найдем, как реализовать.

Нам приносят стейки, вино и множество всяких топпингов. Какие-то соусы, водоросли, капуста. Все настолько красивое на вид, что желудок громко урчит.

– Приятного аппетита, Алиса, – усмехается Рэм и втыкает вилку в сочное румяное мясо.

Отрезаю кусок и кладу в рот. Это блаженство. Мясо нежное и ароматное. В меру соли и перца. Прикрываю глаза от удовольствия, а когда открываю вижу, что Рэм пристально смотрит на меня. Краснею.

– Ты очень аппетитно ешь, – улыбается он. – С тобой за компанию есть вкуснее.

Улыбаюсь ему в ответ и вдруг сильно прикусываю мясо больным зубом.

Взвизгиваю от боли, прижав ладонь к щеке. Так и не добралась до больницы, посвятив выходные уборке.

Не замечаю, как Рэм уже оказывается рядом со мной на корточках и прижимает свою ладонь к моей.

– Рыжик, что с тобой? Щеку прикусила?

– Зуб. – выдыхаю, отдышавшись. Рэм качает головой и достает телефон. Испуганно накрываю его руку своей, не давая никому позвонить. – Не стоит. Я сама. Я уже записалась.

– К кому хоть? – Рэм смотрит на наши руки. Я робею и хочу убрать ладонь, но он накрывает ее своей сверху и аккуратно поглаживает.

Чувствую, как становится жарко. Мне не хватает воздуха, чтобы глубоко вдохнуть. Живот сводит спазмом и я охаю, выдергивая руку.

– Да что с тобой, Олеговна? Ты пугаешь меня. – Рэм поднимается на ноги. – Тебя примут прямо сейчас. Один из лучших докторов страны. Поехали.

Качаю головой и делаю пару глотков вина. У него очень нежный фруктовый вкус без резкого привкуса.

– Я не могу сегодня, я дежурю. – отрезаю кусок стейка. Я не готова расстаться с такой вкуснятиной, попробовав лишь один кусок. – Если не жевать на этой стороне, то не болит.

Рэм садится напротив и снова берет приборы.

– И сколько ты уже так терпишь? – хмыкает недоверчиво.

– Да недавно. Может, пару дней.

– Если у тебя сегодня дежурство, то завтра выходной? Правильно?

– Ну, по факту, только вторая половина дня. Потому что пока пересменка, пока дела сделаешь, документы заполнишь.

– Тогда на вторую половину дня ничего не планируй. Я заеду за тобой.

– Рэм, извините, но…

– Миллион, миллион, миллион алых роз, – напевает он, перебивая меня, и я замолкаю. Нет, лучше уж зубной.

У меня звонит телефон. Это перезванивает Злата.

– Да, дочь, – отзываюсь тут же.

– Мааам, – звонко щебечет она. – А Оля в субботу поедет на набережную на роликах кататься с мамой и папой. Я с ними хочу!

– Злата, ну мы же без машины. И с роликами проблема. Давай в парке возле дома погуляем?

– Мы все время там гуляем. – хнычет дочь. Вздыхаю. Так и есть. Но, что поделать, если после работы у меня сил хватает только на это?

– Давай я приду домой и мы подумаем. Хорошо? Не расстраивайся.

– Подкинуть в субботу? – кивает Рэм на телефон, когда я откладываю его. Отрицательно качаю головой.

– Нет, спасибо. Я не могу потакать любому капризу своей дочери. Она каждый день придумывает что-то новое.

– Не можешь или не хочешь? Если не можешь – это дело поправимое. Если не хочешь – тут твое право.

– Не могу и не хочу. Дело не только в деньгах. Не все можно купить, Рэм Алиевич, – вздыхаю.

– Все, – усмехается он, но потом прищуривается. – Ну, почти все. Все, что нельзя купить можно украсть или отнять.

Вздыхаю, склонив голову набок, и разглядываю его ухмыляющуюся физиономию.

– Вы меня пугаете.

– Привыкнешь, лапуль. Ща на дачу тебя свожу, в баньке попарю. Отдохнешь, расслабишься и поймешь, что я не страшный.

Давлюсь куском мяса.

12. Алиса

– Мне кажется, вы немного торопитесь, – откашливаюсь и запиваю водой кусок, вставший поперек горла.

– Я не из тех, кто привык тянуть кота за яйца, Алиса. Если человек мне интересен, я с ним общаюсь. Все. – разводит Рэм руками.

– А об интересах этого человека вы, я так понимаю, не особо заботитесь? – усмехаюсь.

– Ещё скажи, что я тебе не интересен.

Замираю на несколько секунд, глядя перед собой.

– Не настолько, чтобы соглашаться на баню. – дожевываю кусок мяса и складываю приборы. – Большое спасибо за обед. Мне пора. Не провожайте, я прогуляюсь.

Встаю и на негнущихся ногах иду в сторону выхода. Ощущение, что Рэм сейчас снова догонит меня и закинет на плечо, но ничего не происходит. Я беспрепятственно добираюсь до двери.

Уже оказавшись на улице, борюсь со стойким желанием обернуться и посмотреть, что он делает. Я едва сдерживаю себя.

До работы идти совсем недалеко, всего несколько кварталов. И я иду быстрым шагом, погруженная в свои мысли. Не понимаю, почему Рэм не стал останавливать меня и догонять. Я уже привыкла к тому, что он то и дело выводит меня из душевного равновесия. А сейчас меня из него выводит то, что он не делает этого.

Усмехаюсь.

Наверное, так себя чувствуют жертвы морального насилия. Как будто бы моя жизнь без его странного внимания уже не такая правильная и нормальная, как с этим типом рядом.

Ты ли это, Алиса, закалённая неудачами в личной жизни крепче стали? Поплыла от первого встречного, кто смог обратить на себя твое внимание?

Качаю головой в ответ на свои мысли, вздыхаю разочарованно.

Не поплыла. Мне не нужно было обжигаться много раз, чтобы разочароваться в мужчинах. Достаточно парочки болезненных ожогов и я – закоренелая холостячка. Слишком дорогая цена у того опыта.

А общаться ради короткой интрижки – только время впустую тратить. Нет у меня сейчас ресурса на то, чтобы с мужиками по дачам раскатывать. У меня работа, уроки и домашние заботы на первом месте. Лучше пусть сейчас это поймет, чтобы времени своего не тратил понапрасну.

Когда захожу в здание перинатального центра, в воздухе витает аромат цветов. От него тут же кружится голова, как от хорошего шампанского.

Миллион роз припер! Подумать только!

Забираю свою корзину и несу в кабинет.

– Олеговна, ты где нам такого спонсора откопала? – усмехается пожилая санитарка, пропуская меня.

– Это не спонсор, Нина Ивановна. Это так,.. мимо проезжал. Разовая акция. – отзываюсь на ходу.

– Надо было ему колеса проколоть, чтобы далеко не уехал. Жених-то видный, а ты одна. – летит мне в спину.

Оборачиваюсь, укоризненно смотрю на нее.

– Не, ну а что? Бандюган бандюганом на морду, но зато при деньгах и щедрый, сразу видно. И смотрел на тебя, как кот на сметану. – бойко добавляет наш менеджер по чистоте и спешит быстренько убраться подальше.

Сердобольная Нина Ивановна все время меня кому-нибудь сватает, начиная от врачей, заканчивая слесарями и электриками, которые приходят для текущего ремонта. Не дает ей покоя мое одиночество. И каждый раз у нее какие-то присказки. Сажусь в кресло, снова закидываю ноги на пуфик и делаю глоток холодного чая, прикрыв глаза и вспоминая ее характеристики на мужчин.

“Многодетный, зато детей любит” – про своего соседа, отца троих детей, с которым жена развелась, потому что на пособия жить оказалось легче, чем на его зарплату.

“Пьет, конечно, но зато умный, как Эйнштейн” – про друга своего сына, инженера, всю жизнь работающего на одном и том же месте на заводе, хотя перспективный и мог многого добиться.

“Ну, не смотри, что неказистый. Зато руки золотые и пенсия.” – про нашего сантехника Пашку, инвалида по слуху.

“Ну и что, что молодой, зато вон какой живущой, небось в постели ураган!” – про курьера, что забирает биоматериал в лабораторию и моложе меня лет на десять. Который кадрится, кажется, ко всему, что движется.

“Ну, подумаешь, – женат! Зато главврач!” И так далее.

Тяжело вздыхаю.

И каждый претендент из уст Нины Ивановны сразу же получает и кнута, и пряника. Только почему-то это “но зато” у меня вызывает лишь ощущение безнадеги.

Мне бы со своими проблемами справиться.

“Нет, мужик нужен в доме.” – упрямо повторяет она, если вдруг зацепимся с ней языками.

Бандюган, зато щедрый…

Мусолю эту фразу у себя в голове, покачиваясь на кресле. Сразу раскусила Нина Ивановна моего ухажера. С первого взгляда, не то, что я. А ведь я же слышала, как он говорил с помощником о своей жене.

Я не знаю, что должно было произойти, что он так на нее злится. И должно ли было что-то происходить. Может, она просто надоела ему, например? Или стала непривлекательной в его глазах? Есть ли для таких людей граница? Или он постоянно играет в кошки-мышки с окружающими?

Когда он появляется рядом, я кожей чувствую, что он опасный. А у меня семья. Мне вообще с ним рядом не следует находиться. Да и вообще… что мы за пара? Мы из разных слоев. Моя любопытная дочь посмотрела, сколько стоит обувь, что он мне подарил. Оказалось, что три пары туфель стоят как моя зарплата. А я не помню, когда себе последний раз новый лифчик покупала.

Так что, Рэм – тоже не вариант. Хотя, признаться честно, его напор очень впечатляет. Чувствуется – самец. От тестостерона, который просто прет из него, все мое женское начало вибрирует в каком-то животном первобытном предвкушении. И это меня пугает до мурашек.

Стараюсь весь оставшийся день максимально себя занять, чтобы не думать ни о чем, отвлекающем от работы. Но ночью, когда суета в отделении сходит на ноль, я ложусь отдохнуть и разглядываю в темноте своего кабинета огромную корзину цветов на фоне окна, непроизвольно возвращаясь воспоминаниями к образу "небедного художника" и терзая себя вопросом, почему он не стал меня останавливать. Где-то в глубине души, чувствую легкую досаду на произошедшее. Не замечаю, как проваливаюсь в сон, в котором меня продолжают преследовать мысли о нем...

В эту смену дежурство выдалось относительно спокойным. Я даже умудрилась проспать практически всю ночь. Уже под утро у первородящей внезапно отошли воды и медсестра разбудила меня.

В восемь, в пересменку, мне на телефон пришло сообщение с незнакомого номера.

“Алиса Олеговна, доброе утро. Это помощник Рэма Алиевича. Как освободитесь, я отвезу вас к стоматологу. Жду на стоянке.”

В смысле – помощник? А где же Рэм?