Текст книги "Ёлка Для Вампиров (СИ)"
Автор книги: Антонина Бересклет (Клименкова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Соня могла бы посмотреть на парней сверху вниз, как заточенная в башне принцесса на своих рыцарей-избавителей. Могла бы, но не стала. Она вовсе не сияла от радости и не собиралась кидаться спасителям на шею с поцелуями!
– Совсем озверели, вурдалаки! – ругнулся Юлий, заглушив мотор.
– Обнаглели, – согласился Кот.
Он тоже слез с сидения, с таким изяществом, будто это был не снегоход на лыжах, а харлей со всеми понтами. Оглядевшись по сторонам, опустил руку с оружием. Поглядев вверх, сверкнул огромными зеркальными очками на Соню.
– Вроде целая. Крови не чую, – сообщил он, обращаясь явно не к ней.
– Ты чего там, на березе шишки собираешь? – спросил Юлий у Сони, медленно соскальзывающей вниз по стволу. Она не видела его глаз из-за таких же, как у Кота, очков, но готова была поклясться и расписаться хоть на бересте, что прищур был презрительно насмешлив.
Соня справилась со скольжением. Стараясь унять дрожь в руках и ногах, быстренько забралась обратно повыше. Не слезет хоть до вечера, пока они не соизволят объясниться.
– Испугалась? – участливо спросил Кот, подсказывая объяснение ее странным вертикальным передвижениям.
– Нет! – объявила Соня.
– А зачем тогда кошку из себя изображаешь? – уточнил Юлий.
– На всякий случай! – ответила она. – Подумала, вдруг он бешеный. Или вообще у него блохи! Заразиться не хотела. А где лошадь? Она в порядке?
– Была в порядке, когда мы ее встретили около озера, – кивнул Юлий. – Шла домой, греться и обедать. Просила передать тебе, чтобы ты последовала ее примеру.
– У озера? – переспросила Соня, чувствуя, как снова неудержимо сползает вниз, увлекаемая земным притяжением и преданная ослабевшими дрожащими конечностями, утратившими хватательно-цеплятельный рефлекс. – Это там, где убитый труп лежит?
– Труп? – не понял Юлий.
– А, бракованный донор. Я его видел, – кивнул Кот. – Надо будет на обратном пути захватить, а то закоченеет.
– Да как вы можете так спокойно об этом говорить! – возмутилась Соня.
Но прочитать с березы гневную отповедь не успела. За последующие несколько секунд случилось такое, что она и слова-то все позабыла.
За разговором Василий расслабился, утратил бдительность. И коварное нападение сверху стало для него неожиданностью. Подобравшись бесшумной тенью по накренившемуся стволу вывороченного дерева, серый зверь выждал момент – и стрелой рассек сплетение ветвей. Прыгнул прямо на плечи, опрокинув жертву в снег. Под тяжестью хищника, вдвое крупнее, чем он сам, Кот рухнул на четвереньки. Но быстро сгруппировался, перекувырнулся – вскочил на ноги, оставив зверя брыкаться в снегу кверху брюхом. Развернулся и навел пистолет… Но тут вторая мохнатая туша налетела сзади, бросила его лицом в сугроб. Рука дернулась, грянул выстрел – пуля ушла в сторону. А Соня от испуга упала с березы.
Второй волк от грохота выстрела рванул в заросли. Ломанулся не глядя – по пути сбил Юлия с ног, тот как раз только выхватил и навел свой пистолет.
Первый волк прекратил изображать беспомощную черепаху, подхватился из сугроба и, взлетев в прыжке, вгрызся Коту в запястье, заставив выронить пистолет. Снова рычащий клубок покатился по снегу. Юлий опять не смог навести ствол на цель, побоялся задеть Кота: эти двое схватились не в шутку.
Но второй волк, оказывается, не думал удирать. Незаметно обежал вокруг полянки – и возник за спиной Сони. Та как упала, так и сидела, привалившись спиной к березе. Услышав тяжелое дыхание, в недоумении повернула голову – и сглотнула, увидев у себя за плечом узкую злую морду с оскаленными зубами. Соня отодвинулась, уж очень из раззявленной клыкастой пасти несло несвежим дыханием, под ее рукой хрустнула ветка.
На хруст резко обернулся Юлий. Увидев наведенное прямо на нее дуло, Соня охнула, вжала голову в плечи. Но он медленно опустил пистолет, верно расценив угрозу зверя, наметившего себе «заложницу».
Кот рычал не хуже волка, с которым сцепился, катаясь по земле. Еще немного – и, несмотря на удивлявшую Соню тщедушность, у Кота получилось-таки подмять под себя матерого зверя. Он примеривался уже впиться в мохнатое горло клыками. Но его одернул Юлий.
Кот нехотя поднял голову, и Соня поразилась, до чего было искажено бледное лицо жаждой крови: рот приоткрыт, нижняя челюсть выдвинута, губы растянуты в хищном оскале. Очки слетели в пылу короткой схватки, и глаза удивили ее больше всего: убийственный взгляд, радужка вокруг сузившихся в точку зрачков посветлела почти до белизны.
Но Кот моментально пришел в себя, увидев угрожающую позу второго волка. С откровенным сожалением он медленно сполз со своего противника, поднялся, не сводя с оскалившегося на девушку зверя пронзительных глаз. Тот закрыл пасть и так же медленно, задним ходом, отошел от Сони, шаг за шагом. Помятый Котом волк тоже не остался лежать на месте, шустро отполз в заросли.
– Ты в порядке?
– В полном, – буркнула Соня, потирая ушибленную при падении пятую точку. Но взглянув на парней, стушевалась, поняв, что произнесенный заботливым тоном вопрос адресовался вовсе не ей.
– Пустяки, царапины. Мои перчатки сожрал! Только ведь купил, из новой коллекции… – Кот с преувеличенно огорченным видом взирал на свои руки. При этом он сумел прикрыть покусанное запястье другой ладонью, чтобы Юлий ничего не заметил.
Предоставив приятелю горевать о своих перчатках, превратившихся в комплект разодранных на полосочки лоскутков, лишь сочувственно хмыкнув, Юлий обернулся к Соне:
– Ты хоть знала, куда ехала? Еще немного, и угодила бы прямиком в болота! Там лед хрупкий и внизу вода никогда не замерзает. Засосало бы в трясину и тебя, и лошадь! Пискнуть бы не успела. – Юлий произнес это суровым голосом, хмуря брови. Отруганная Соня виновато потупилась.
Юлий скривил губы. Милашка-замарашка. Жалкое зрелище представляла сейчас эта эксцентричная красавица. Ничего, пусть знает, чего могло стоить ее глупое сумасбродство. Ведь они и вправду ей жизнь спасли! Пусть не от зыбучей трясины, это Юлий нарочно пугал. А на самом деле она каким-то неведомым чутьем угадала верное направление и через полчаса добралась бы до трассы, а еще спустя два часа оказалась бы в крупном поселке, где останавливается электричка по пути в город.
Но всё это ей знать ни к чему. Ведь на самом деле она вообще вряд ли смогла бы туда добраться. Судя по тому, как быстро эти серые шкуры напали на ее след, беглянку сторожили всерьез и с самыми очевидными намереньями.
Рука Юлия дернулась к телефону – доложить, предупредить… Но, подумав, мобильник из кармана он не вынул. И правда, какая же это новость? Случилось ровно то, что они ожидали. А раньше времени портить настроение перед праздничным вечером ни к чему. Зачем заранее беспокоиться о проблемах? Вот когда нападут – если всё-таки осмелятся! – тогда и следует волноваться. Хотя и тогда волноваться будет не о чем – Юлий был более чем уверен, что уж все вместе они сумеют защитить усадьбу.
Озабоченное выражение на лице Юлия и его мрачное молчание Соня приняла на свой счет. Весь обратный путь до усадьбы она пристыжено помалкивала. И чувствовала себя очень глупо.
Конечно, она полная дура! Кто бы сомневался? Это же надо – только теперь вспомнила, где же видела Юлия! То ли давно надо было ее с березы уронить, то ли вид его в темных очках освежил зрительную память. Ах, если бы она только не уродилась такой пустоголовой, то не истратила бы столько сил и нервов, воображая себе невесть какие ужасы! Накручивала себя столько времени, саму себя неизвестными маньяками пугала, а маньяки-то эти, оказывается, давно ей известны. Надо же быть такой глупой!
Глупая! Она и для побега-то, оказывается, умудрилась выбрать неверный вектор направления. Угораздило же сыграть в Красную Шапочку! Еще и спасать ее пришлось. Позор-то какой…
Настроение не улучшал и нывший от падения с березы зад.
И до кучи стыдно было за погибшие перчатки Кота и за потерянный термос с пакетом ватрушек…
Соня окончательно впала в самоуничижительную меланхолию, когда своими глазами увидела, как блаженно храпит, раскинувшись на озерном льду, приснопамятный «труп». И не только храпит! Когда Кот, в очередной раз удивив Соню своей мнимой хрупкостью, легко поднял «мертвяка» за шиворот и собрался взгромоздить поперек сидения снегохода, «труп» вдруг взбунтовался, замахал руками и замычал что-то матерное. Ни усаживаться, ни укладываться на снегоход он не желал. Всей душой и алкогольными парами рвался обратно к лунке и мормышкам. Очевидно, и Кот, и Юлий запросто могли бы скрутить ожившего покойничка и завязать кулем в его же тулуп. Но кодекс гостеприимства, привитый тетей Дусей, заставлял Кота проявлять, на взгляд Сони, чудеса терпения и деликатности.
Однако у Юлия имелись и другие заботы. К праздничному вечеру нужно было еще многое успеть сделать. Потому, оставив Коту снегоход, Юлий выбрал лошадь, которая всё это время бродила вокруг да около, с любопытством взирая на них сквозь голый ивняк да жуя сухие веточки. Вскочив в седло, как бывалый ковбой, он подхватил свою подопечную беглянку и усадил впереди себя. Отбитая падением с березы попа воспротивилась верховой поездке, но вслух Соня даже не пикнула, смиренно приняла свое наказание за глупость.
Хотя, это смотря как посмотреть: задница, конечно, ныла, но сердечко тоже ёкнуло. Соня ехала по сказочно красивому зимнему лесу. Стояла тишина. С неба тихонько сыпался большими хлопьями снег. Ехала верхом. Свесив ножки, сидя вполоборота. Кобыла шла неспешным шагом, кивая головой, всхрапывая иногда, выдувая ноздрями облачка пара. А Юлий уверенно направлял лошадь по неприметной под снегом тропке, держал поводья, хмурился, размышляя о чем-то своем. Соня прижималась плечом к его груди, в такт шагу покачиваясь в надежных объятиях… Ну просто похищенная принцесса из вульгарного романа!
Да, ей это нравилось! Да, Соне это очень понравилось. И даже жаль, что путь их до усадьбы оказался столь короток.
Нет, погодите-ка… Соня проглотила безмятежную улыбку, закусила губу, чтобы рот не расплывался сам собой неуместной идиотской улыбкой. Это что же получается? Получается, ей нравится, что ее похитили? Увезли из города, держат непонятно где – против ее воли, между прочим! Не удосужились ни объясниться, ни предупредить хотя бы. И жизнь ее подвергается неожиданным опасностям, вроде сегодняшнего случая. А что, если бы она оказалась совсем уж недогадливой – и совершенно свихнулась бы от страха? Не в лес бы удрала, а, например, в прорубь сиганула, лишь бы не попасть в руки похитителей? Нет, так не годится! Нет, Соне совсем не нравится то, что всё это ей сейчас настолько нравится! Она, как порядочная девушка, сейчас должна возмущаться, ужасаться своим положением, а не наслаждаться. Ее тут, понимаешь ли, похитили, а она и рада? Здрасьте, приехали!..
По возвращении Соня заперлась в библиотеке. Ну, то есть запереться-то конечно не получилось, библиотека всё-таки была местом общественного пользования, да и замок изнутри не закрывался без ключа, а звать тетю Дусю, чтобы заперла дверь снаружи, было просто глупо. В общем, Соня просто хлопнула дверью, обозначив свое недовольство, в смятении и душевном волнении кинулась на диван, мечтая, чтобы спинка оной мебели прикрыла ее, сделав невидимой для посторонних взоров. И уткнулась невидящими глазами в страницы первой попавшейся под руку книжки.
Она даже к обеду не стала выходить. Не до еды ей было! Правда, предусмотрительная тетя Дуся от нервного голода умереть не позволила, прислала горничную с кувшином кваса и полным блюдом тарталеток с паштетом. Только учуяв соблазнительный запах, Соня поняла, насколько успела проголодаться. Сколько же энергии, оказывается, поглощают треволнения и эмоциональные переживания!..
За хрустом она не сразу услышала, как дверь библиотеки отворилась.
Вошли двое, будто крадучись. Точнее, один (из компании рыбаков) имел вид такой, словно смертельно боялся, что его тут кто-то застанет. А второй (из компании «фотомоделей») был тоже слегка насторожен и явно не понимал, чего от него хочет рыбак. Оба огляделись, но Соню не заметили, так как она правильно оценила обстановку и, подсмотрев одним глазком, своевременно спряталась обратно за спинку дивана.
– Зачем вы мне подмигивали? – недовольно спросил парень. – За столом, при всех. Не боитесь, что ваши друзья вас могут неверно понять?
– Да где уж им меня понять! Я сам себя не понимаю, – тяжко, просто душераздирающе печально вздохнул мужчина. – Всю жизнь жил как все, и думал, что живу правильно.
– И что же вдруг изменилось? Потеряли ориентацию?
– Не смейся, Ромка! – смертельно обиделся несчастный. – Это тебе смешно, а мне плакать хочется. У меня дома жена, дети. Тёща меня убьет. Если узнает. После такого на порог не пустит…
– После чего? – не желал понимать его терзаний Роман.
– Этого… – пробормотал тот смущенно. – После вчерашнего.
– И что? – Ромео не сумел сдержаться, зевнул. – В чем проблема-то?
– Да после вчерашнего у меня всё в голове будто перевернуто шиворот-навыворот! – вскричал трагическим шепотом мужчина. – Всё мое душевное состояние вверх тормашками! Как я теперь жене в глаза посмотрю? Как мне теперь ее целовать? Только представлю, а у самого встает… ну, перед глазами встает… как ты вчера… со мной…
– И что? – Ромео снова зевнул, но теперь не от недосыпа, а чтобы скрыть легкое отвращение, нарисовавшееся на его смазливой по-девичьи мордашке.
– Я ведь в городе не последнюю должность занимаю! – к чему-то брякнул мужчина, надувшись. – Ответственное положение, обширные связи, влияние. Если тебе, Рома, что-то нужно, помочь чем-то – обращайся.
– Спасибо, учту, – сухо ответил парень. – Пожалуйста, отпустите мою руку.
– Ах, я… Правда, прости. Знаешь, Ром, наверное, этим вечером…
– Этим вечером сюда приедет много народа, – перебил его Ромео. – В том числе моя невеста, Нина.
– У тебя есть невеста? – опешил мужчина. В голосе его отчетливо прозвучало облегчение, странно смешанное с долей разочарования. – Девушка?
– Мы собираемся пожениться.
– Поздравляю… – промямлил рыбак.
И в совершеннейшее смятение его вверг вдруг ворвавшийся в библиотеку шумный веселый Кот:
– Вот вы где! Чего уединяться вздумали? Любезничаете тут?!
– Нет! – севшим голосом взвизгнул рыбак. И вылетел вон.
– Придурок, – фыркнул Ромео.
– Клеился, да? – хихикнул Кот, пихнул приятеля кулачком. – Какие-то нам нынче дикие мужики попались, право слово! От одних поцелуйчиков им башню сносит. И как только этих олухов жены терпят?
– Угу, – задумчиво отозвался Ромео. И добавил вдруг: – Надо у тети Дуси утюг спросить. А ты свой костюмчик гладить будешь?
– Неа, латекс не гладят.
– Кстати, а ты, Софьюшка, приготовила вечерний наряд?
Похоже, прятаться смысла не было. Соня настороженно опустила книжку, за которой пряталась, вжав голову в плечи.
Васька-Кот улыбался чеширской улыбкой. Облокотившись о мягкую спинку, уткнул подбородок в ладоши и с искреннем интересом взирал сверху вниз на лежащую на диване девушку, которая уже не притворялась, будто поглощена чтением.
Соню обуяли мурашки.
– Н-наряд? – глупо хлопая глазами, переспросила она.
– Ну да! Новый год на носу, – напомнил Ромео, присев на подлокотник. Судя по его невозмутимой мордашке, он заметил девушку еще раньше. Видимо, его не смущало то, что она оказалась свидетельницей щекотливых объяснений. А вот Соня была готова хоть в подпол провалиться.
– Новый год, куранты, шампанское, маскарад, танцы, – певуче растягивая слова, замурлыкал Кот. – Разве не чудесно хотя бы раз в год повеселиться от души, забыв о правилах и приличиях?
– Маскарад? – повторила Соня.
– Угу. Это ведь весело, – кивнул серьезный Ромео.
– Настроение праздника просто так не появится. Чтобы создать атмосферу, должен постараться каждый! – с воодушевлением воскликнул Кот.
– Угу. Нельзя просто ждать, что кто-то будет за тебя развлекаться – надо самому сделать этот вечер особенным, – мечтательно поддакнул Роман.
– Вас ко мне Юлий прислал? – уточнила Соня.
– Нет, Салатику сейчас не до тебя. Он фейерверк заряжает.
– И елку украшает во дворе.
– Нет, елку он уже нарядил, – возразил Кот. – Тетя Дуся его просила вертолетную площадку расчистить, а то днем опять снега намело.
– А, точно, – кивнул Роман.
– Ну так что, Софьюшка? Кем хочешь быть? Снегурочкой, белочкой, снежинкой? Или Бэтменом? У тети Дуси на чердаке целый костюмерный цех в заначке. Выбирай!
– Бэтмена, наверное, уже рыбаки забрали, потому что размер большой и пузо на трико растянутое, – заметил Ромео.
– Зато в Спайдермена фиг влезут, – хихикнул Кот.
– Нет, спасибо, – поежилась Соня. – У меня есть новое вечернее платье.
– Отлично! – воскликнул Василий. – А туфельки есть? Колготки, перчатки, украшения?
– Если хочешь, помогу накрутить локоны, – предложил Ромео. – Я парик надену, так что у меня фен и щипцы припасены.
– Спасибо за заботу, – чопорно поджала она губы, рассмешив этим обоих парней. Столь милое участие к ее особе не могло не показаться Соне подозрительным.
– Ну что ты! Ведь это семейный праздник, веселимся в тесном кругу родных и гостей. Мы здесь все свои – один дружный клан!
– Я… – решила уточнить Соня. – Я не подружка Юлия.
– Мы знаем, – кивнул Кот, будто она ляпнула нечто очевидное.
10
Некоторое время спустя, когда усадьбу окутала зимняя синяя ночь, но часы упорно показывали стрелками, что вечер только начинается, в густой темноте сада ярко заиграли гирлянды иллюминации. Аллеи наполнились светом, и круглая бледная луна засияла в звездной вышине. Всё было готово к праздничному балу.
Юлий закончил со всеми делами и отправился на кухню, на выручку к тете Дусе. Работницы вновь оставили ее управляться одну: накрыв столы, расставив приборы по белоснежным скатертям, они поспешили покинуть усадьбу с наступлением темноты.
Шампанское в ведерках со снегом и водочка в запотевших графинчиках дожидались своего часа на сервировочных столиках. Правда, к некоторым графинчикам оставшиеся без присмотра мужики то и дело подкрадывались, пропускали по одной, для храбрости. Храбрость им была просто необходима, ведь Юлий снова пообещал постояльцам, что без женского общества они на праздник не останутся, но как тут не волноваться, после прошлого-то казуса?
Все рыбаки послушно нарядились в карнавальные костюмы. Кто-то пыхтел в коричневом плюше: в чепчике с круглыми ушами, маленький хвостик мешал сидеть, равно как и набитое синтепоном пузо, а варежки в виде широких лап болтались на резиночках, ибо препятствовали крепко держать рюмку. Кто-то косился на заячьи розовые ушки, свисающие на лоб с залысинами. Кто-то изображал матерого Бэтмена с авторитетным брюшком. Кощей Бессмертный тоже неимоверно растянул вширь нарисованный на трикотаже фосфорицирующий скелет.
Соня не пожалела, что доверилась Ромео, парень оказался замечательным стилистом. Быстро и ловко накрутил ей локоны, уложил в прическу, облил сверкающим блестками лаком. И нарисовал ей такие глазки, что Васька-Кот, притащивший с чердака для нее вместо туфель лаковые ботфорты на невероятных шпильках, при виде ее нового образа не удержался, хохотнул:
– Ну надо же! Из гадкой цыпочки превратилась в прекрасную лебедку!
Соня была польщена. Ей понравилось и как сидит на ней новое платье, и как вызывающе смотрятся в разрезе подола сапожки. И макияж, и прическа! А еще больше по душе пришлись удивленные взгляды, которыми встретили ее мужчины, маявшиеся от безделья в каминном зале наедине с выпивкой и закуской. Соня горделиво процокала к окну (молясь про себя не скопытиться с каблуков) и скромно присела на подоконник, вполоборота, исподтишка любуясь на собственное отражение.
Мужики-то быстро влезли в свои костюмы для детских ёлок. А вот пока нарядятся парни, пришлось еще подождать. Впрочем, до приезда гостей оставалось время – о чем каждые пятнадцать минут сообщала выбегавшая с кухни тетя Дуся. Она облачилась в костюм Бабы Яги, и наряд этот ей безумно шел.
Когда наконец-то ребята спустились в зал, всем подумалось, что они даже скоро управились. Соне точно потребовалось бы полдня, не меньше, чтобы навести такую красоту. Если рыбаки выглядели, как подвыпившие актеры на детском утреннике, то парни в своих нарядах жили – как будто всю жизнь только так и одевались. Хотя, возможно, дело в опыте, ведь это, по-видимому, уже не первый их маскарад в усадьбе.
Словом, они вновь смотрелись, как глянцевые фотомодели. Никаких плюшевых ушек или помятых шляп. Двое выбрали романтический стиль: длинные сюртуки, белоснежные рубашки с пеной кружев на манишках и манжетах, завитые кудри, причем свои собственные вместо полагающихся напудренных париков, скромный бриллиантовый блеск на перстнях и серьгах. Еще один нарядился гусаром, но усы клеить не стал, и оттого стал похож на переодетую кавалергард-девицу. Третий облачился в кимоно, украсил скрученные в высокую прическу волосы длинным хвостом-шиньоном, шелковыми цветами лотоса и тонкими спицами с золотыми кистями и подвесками, а традиционный выбеленный макияж делать не стал, ограничился лишь стрелками на веках. Остальные выбрали проверенную готику-унисекс: черный бархат и кожу, черный лак на ногтях и густую подводку «смоки» вокруг глаз, засверкавших лукавством. И с этим блеском было не сравниться стразам, клёпкам и хромированным шипам.
Но Ромео затмил всех своим розовым платьем Мальвины! Юбка-колокольчик до колена, складки топорщатся, рукавчики фонариком. Жесткая ткань, похожая одновременно на атлас и пластик, такая гладкая и яркая, что, кажется, будет в темноте светиться. Еще на нем был парик с длиннющими сиреневыми кудрями, ободок с бантиком на волосах, белые ажурные гольфы и туфли лодочкой.
Не мудрено, что мужики смотрели на парней теми же ошалелыми квадратными глазами, как и при первой встрече. И на вытянувшихся физиономиях вновь обозначилось глубокое сомнение, что перед ними всё-таки парни, и что именно с ними, с вот этими, они вчера весь вечер глушили водку под гитару.
Ребята этих взглядов в упор не замечали. Со скучающим видом вздыхали, позёвывали, из-под накрашенных ресниц стреляли быстрыми взглядами в циферблат часов на каминной полке. Кто-то неторопливо мерил зал шагами, остальные расселись по креслам-диванам.
Кот и Ромео устроились на угловом диванчике неподалеку от Сони. Причем Васька по своей кошачьей привычке притулился к приятелю, обвив обеими руками его локоть и положив голову на плечо. Ромео не возражал, то ли привык, то ли был занят куда более насущными мыслями.
Кстати, он и вправду выглядел озабоченным. Нашел в складках пышной юбки мобильник и принялся названивать своей невесте:
– Аллё! Нина? Ты где сейчас?.. Блин, ничего не слышно. Нина? Что? Блин, один шум! Нифига не слышу!..
Нажав отбой, в нервной обиде стал выжимать из телефончика эсэмэски. Тот только успевал попискивать – завязалась ожесточенная переписка.
– Милые бранятся – только чешутся, – хихикнул Кот, без зазрения совести подглядывая в сообщения.
Но и сам тут же заелозил: задний карман брюк завибрировал.
– Да? Ждем! – коротко отрапортовал Кот.
Захлопнул раскладушку, за шнурок покрутил на пальце. Обведя хитрым взглядом всё собрание, со смешком объявил:
– Готовность семь минут! Шеф с девчонками на подлёте.
– А почему это он тебе позвонил, а не мне?! – обиженно спросил появившийся в дверях Юлий, торопливо застегивая свой маскарадный костюм.
– Потому что у тебя телефон был занят, – расплылся в улыбке Кот.
– Я ж ему и названиваю! – чертыхнулся Юлий и вновь исчез из виду.
Соня моргнула: яркий костюм Салатика за мгновение буквально впечатался в сетчатку. Куцая курточка из алого плюша с крупными золотыми пуговицами. Проволочный ободок на волосах, украшенный парой миленьких изогнутых рожек, сполз набекрень. Еще на нем были алые латексные шортики, залезть в которые не отказалась бы любая «гоу-гоу» девица, танцующая в ночных клубах. Под мини-шортики (наверное, для тепла, ибо зима же всё-таки) он надел обтягивающие красные лосины «с искрой». А от колена и ниже сияли синтетическим клеенчатым блеском красные же сапожки на высоченной платформе. Массивный каблук и толстая подошва были черного цвета, чем сходство с копытами доводилось до чрезвычайности. Вдобавок, у костюма имелся хвостик – длинная бархатная веревка с пышным помпоном на конце. Дабы хвост не волочился по полу, оный был предусмотрительно завязан «бантиком»… Соня снова поморгала, чтобы отогнать наваждение.
Взгляд ее теперь прилип к телефончику, Кот игрался им от нечего делать, беспечно вертя на пальце за шнурок.
– Простите, а можно… – робко произнесла Соня.
– Конечно! – понятливый Кот протянул ей мобильник. – Поздравь бабушку с наступающим. Потом тебе будет не до нее.
Соня благодарно кивнула. Хотя многообещающий намек несколько встревожил. Она-то рассчитывала, что про нее быстро забудут, если под шумок она не станет особо маячить перед глазами. Компания празднично забурлит в привычном составе, а Соня отсидится до утра где-нибудь в уголочке. Неужели на нее имеются у них какие-то особые планы? Ну да и черт с ним! С ними со всеми! Соня уже устала гадать, что с ней сделают да зачем похищали. Устала бояться и беспокоиться. Надоело! Сколько можно? Пусть потом убивают, как хотят, а сейчас ей всё до фонаря!..
Да, бабушка была дома. Куда ж она пойдет отмечать, если все подруги празднуют со своими детьми и внуками. Да, конечно, она была сердита. Очень сердита на загулявшую невесть где нерадивую девчонку.
Но Соня не хотела слушать ворчание, на это не было времени. Потом еще наслушается. Не позволяя вставить слово, она протараторила, чтобы бабушка не волновалась, что она сейчас на даче у друзей, за городом. Что поехать согласилась совершенно спонтанно, что здесь нисколько не холодно. Нет, она не замерзнет и не простудится. Что здесь, напротив, очень весело и много красивых мальчиков.
Услышав это, Кот снова расплылся в ухмылке. А бабушка на другом конце эфира потеряла дар речи. Чем Соня и воспользовалась – бодро прощебетав поздравления и пожелания, быстро отключилась.
Никто, ни бабушка, ни кто-то другой, не испортит ей праздник! Да, блин! Нынче Новый год! И никакие обстоятельства не помешают ей встретить праздник с отличным настроением. И пусть все идут к черту! А она не желает потом последующие триста шестьдесят пять дней ходить с кислой миной. И потому она намерена веселиться сегодня до упаду! И напиться до потери сознания – в первый раз в жизни! («В первый» – потому что прошлая ее попытка закончилась чертовски обидно…)
– Спасибо!
Соня протянула мобильник Коту. Но тот, улыбаясь, взял не телефон, а ее руку. Притянул к себе, повернул ладонью вверх и вкрадчиво поцеловал голубеющие на запястье венки. Соня опешила.
– Кот, фу! – скомандовал оскорбленный неподобающим выпадом Юлий, очень кстати заглянувший в зал.
Василий нехотя отпустил Сонину руку, одарив долгим и, кажется, не вполне уже трезвым взглядом. В больших выразительных глазах сверкнуло отражение полной луны, заглядывающей в окно сквозь тонкие занавески. И когда он успел спьяниться, от лунного света, что ли? Соня даже не видела, чтобы он что-то пил.
– Брысь на улицу! И вы все! – раскомандовался Юлий, подгоняя ребят. – Пора проветриться! Заодно хозяина встретим.
Парней будто ветром сдуло.
Заинтригованные мужчины поплелись следом.
Снаружи вправду поднялся ветер. Он-то и разогнал снежные облака с неба, расчистив простор для луны.
Соня вышла вслед за всеми и, поежившись, сразу пожалела, что не додумалась прихватить с вешалки пальто.
В ушах свистел ветер, и до нее не сразу дошло, что за шум доносится откуда-то из-за леса, нарастая с каждой секундой. Прирожденная горожанка, она давно привыкла не обращать внимания ни на грохот поездов, ни на проносящиеся над головой с ревом самолеты. Но этот шум уже нельзя было игнорировать: из-за леса показался вертолет. Небольшой, хоть и шумный, он немножко смахивал на стрекозу. На борту виднелся фирменный логотип: одна из стилизованных букв напоминала силуэт нетопыря с острыми крылышками.
В конце парадной аллеи вспыхнули яркие огни, очертив круглую площадку для посадки.
– Ну, ни ху… хухры-мухры! – крякнул, вовремя поправившись, впечатленный Кощей Бессмертный, вставший за спиной Сони.
Впечатляющая машина аккуратно подлетела, зависла над площадкой. Оглушающе гремевшие винты вихрями разогнали пургу, с сугробов поднялась туча колючих крупинок, воздух заискрился от ледяной пыли. Вертолет плавно опустился, точно и ровно. Лопасти стали вращаться всё медленней, рокот затих.
И вокруг площадки, фыркнув, полыхнули огни фейерверка. Фонтанами взлетели искры до небес. Чуть поодаль зашипели ракеты, стремительно взвились вверх, принялись наперебой с хлопками взрываться над вертолетом, осыпая лопасти винта дождем сияющего пламени. Ослепительную феерию дополняла загремевшая задорная музыка.
Под этот грохот и вспышки, под канонаду выстрелов, из вертолета высадилась веселая стайка долгожданных гостей: две дюжины разодетых в пух и прах девиц и дамочек. Роскошные вечерние платья и шубки из драгоценных мехов – и накинутые на голые плечи боа из пушистой елочной мишуры. Замысловатые прически, каскады бриллиантов в длинных серьгах, колье и декольте – и смешные маски с рожицами кошечек и хрюшек, мышек и заек, и просто полумаски, осыпанные блестками, с разноцветными колыхающимися перышками.
Дамочки постарше отличались осиными талиями и пышными достоинствами, подчеркнутыми корсетами и изысканным кроем нарядов. Они, похоже, чувствовали себя тут как дома. Приветливо замахали встречающим – полупустыми бутылками шампанского, захваченными из вертолета. А девушки помоложе, кажется, попали сюда впервые, как и Соня. Их неуверенность сквозила в движениях: она неуклюже придерживали подолы непривычно длинных юбок, украдкой подтягивали смелые декольте, и вообще предпочитали робко держаться позади своих старших подруг.
– Оу, каких сытных пупсиков нам девчонки привезли! – довольно облизнулся Кот. – Кровь с молоком, причем со сгущенным!
Ромео не ответил. Он в волнении выглядывал среди прибывших свою суженную.
А девушки и вправду были как на подбор: сдобные и далеко не хрупкие. Только одна, отделившаяся от неторопливо приближающейся шумной компании, выглядела случайно попавшей сюда дюймовочкой. Обогнав всех, она подлетела к Ромео. Но вместо того, чтобы броситься в объятия, с возмущением уставилась на его розовый наряд. Что-то выкрикнув – слова заглотил шум фейерверка, – влепила жениху пощечину. И убежала в дом. Ромео, понятное дело, кинулся следом.
– Ну, вот теперь это точно девочки! – У мужиков от десантировавшихся красоток замаслились глазки.
– Все! – подтвердил ехидный Кот. – Кроме одной.
