Текст книги "Ёлка Для Вампиров (СИ)"

Автор книги: Антонина Бересклет (Клименкова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

14

Чтобы попусту не стоять у заглохшей машины и не дразнить голодных вампирш с волками, решено было идти к сторожке. Там можно и канистру бензина одолжить. Или, на худой конец, до утра переждать.

Идти ночью по заснеженному лесу при свете проглядывающей сквозь облака луны, да еще на высоченных каблуках, (на которых Соня и средь бела дня ковылять не особо умела) – не сказать, чтобы это было легко и приятно. Увязая в сугробах, рискуя переломать ноги о невидные под настом бревна и коряги, Соня чертыхалась через шаг. И это при том, что Юлий, вампир эдакий, видел в темноте, как кошка, держал ее за руку, предупреждал о препятствиях, а часто просто брал на ручки и переносил через особо непроходимые места.

– Романтика, блин, – ругалась Соня. – Дорвалась до приключений… Размечталась о большой любви! Чтобы как в кино! Вот и попала – в ужастик. На корпоративку к упырям… – и прихлебнула с горя кислой шипучки. Обе бутылки и мандарины они предусмотрительно захватили с собой.

– Это не корпоративка, а семейный праздник! Раз в год собираются все члены нашего маленького клана…

– Маленького?!

– Да, маленького. Ты не видела, как празднуют Рождество в соседнем регионе. У них в клане столько народа! Чтобы погулять на каникулах не таясь, им приходится выкупать уездный город.

– Целый город? – недоверчиво шмыгнула носом Соня. – Куда только власти смотрят! Распустили вообще вампирский синдикат.

– Местная власть, разумеется, в курсе, – пожал плечами Юлий. – Более того, всячески способствуют развлечению, ибо имеют в этом свой интерес.

– Продажные бюрократы, – пропыхтела Соня, перелезая через очередной сугроб. – Нет на них управы, упырям людей заживо скармливают… Представляю, после новогодних праздников в городе всеобщий траур и массовые молебны…

Юлий расхохотался.

– Я бы сказал, что после новогодних каникул в городе все дружно считают купюры. По правде, в том городке уже давно привыкли к такой охоте.

– Вот ужас-то, к чему только людям не приходится привыкать…

– К честным горожанам в дома никто не врывается – мы же вампиры, без приглашения не входим. Ну, а те, кто шатался поздней ночью по улицам и волей случая стал донором, на утро являются в травмпункты, где получают законное вознаграждение за каждую пару дырок на шее и проходят сеанс гипнотерапии.

– Угу, память стираете? Чтобы несчастных граждан кошмары не мучили? Как мило, – проворчала Соня.

– Но у нас-то клан маленький, мы вполне обходимся фамильной усадьбой Ольгерда, – продолжал Юлий, не обращая внимания на ее колючий скепсис. –  Ну, иногда ближайший колхоз арендуем, чтобы пространства побольше, было бы где развернуться свободнее.

– И загрызаете соседнее село?

– Только если предварительно заключили контракт с администрацией, на взаимовыгодных условиях. Но ты не представляешь, как сложно это организовать! Во-первых, сперва необходимо устроить общее медицинское освидетельствование, чтобы самим знать, кого можно кусать, а кого крайне не рекомендуется. Во-вторых, как-то надо удержать местное население от злоупотребления самопальным алкоголем. Тем более в праздничный период. Наши девчонки очень привередливые! Они сивуху на дух не переносят, а деревенские все поголовно самогонкой балуются. Поэтому, когда тетя Дуся наладила клуб рыболовства и охоты, каникулы у нас стали гораздо приятнее.

– Понятно. Вы заманиваете в свое логово ничего не подозревающих людей, вроде тех мужиков…

– Почему «ничего не подозревающих»? Каждый из них подписал договор, согласно которому мы предоставляем экстремальные развлечения плюс особую программу оздоровления.

– Оздоровление кровопусканием, – хмыкнула Соня.

– Ребята также проводят предварительные анализы крови. Тестируют доноров на скрытые заболевания. У нас очень тонкий вкус, поэтому распознать любое заболевание даже на ранних стадиях и предупредить донора для нас не проблема. Особенно ярко мы чувствуем гормональный баланс. Адреналин, тестостерон, эстроген, эндорфины – эти вещества придают крови удивительные оттенки вкуса.

– Нарочно пугаете доноров? – хмыкнула Соня.

– Не только пугаем, – отвел глаза Юлий.

– Угу, еще глупых девочек обольщаете, – буркнула Соня, снова сделав изрядный глоток. – Красавцы, на все руки специалисты! И турагентство, и банковский бизнес, и еще народная медицина.

– Банк достался Герду по наследству. Наш клан хоть и скромный, но очень древний и уважаемый. Предки Ольгерда основали компанию, которая уже несколько столетий управляет финансовыми потоками всех других кланов страны и даже некоторых зарубежных. У Герда прирожденные способности к банковскому делу. Он превосходно разбирается в экономике. Компания под его руководством значительно укрепила свои позиции на фондовом рынке.

– Ты говоришь с такой гордостью, как будто влюблен в него, – хихикнула Соня.

– Я не влюблен! – Юлий чуть мандарином не поперхнулся. – Я же говорил, что…

– Да-да! Ольгерд Оскальдович твой шеф, твой обожаемый хозяин. Ох, верно люди говорят: везет в деньгах – не везет в любви…

Соня многозначительно помахала опустевшей бутылкой, со вздохом сожаления поставила ее на кстати подвернувшийся пенек.

– Маленький, но уважаемый клан… – повторила она, задумчиво очищая мандарин, пока Юлий, согласно ее указующему жесту, откупоривал вторую бутылку. – Но по сути, клан-то ваш из одного Герда? А вы все у него – приемные, не родные.

– Мы его «кровные родственники», – хмыкнул Юлий, сделав ударение на слове «кровные».

– Да, да… Узы крови и «святое» причастие. Я поняла. – Соня ловко заткнула Юлию рот мандарином, забрала бутыль. – Но раз он «прирожденный», то где его родители? Он их загрыз, что ли? – Соня икнула.

– Они живы и здоровы, – с набитым ртом сказал Юлий. Прожевал, проглотил, чуть не подавился. Продолжил: – Прадед ушел на покой. Передал Герду бизнес и уехал в теплые страны. Там у него от смертной женщины родился Кот…

– Кота родил? – снова икнула Соня, не сразу поняв. – А-а… Ваську? И кем он Ольгерду приходится? Дядей? Племянником?

– Кот – бастард, полукровка. Это особый статус, совершенно не то же самое, что «обращенный» или тем более «прирожденный». В других кланах таких детей уничтожают. Но Герд принял Кота как равного. Остальные члены семьи: родители, прабабка и тетка Герда – все они залегли в спячку.

– На зиму? Как медведи? – хрюкнула Соня.

– Нет, на чуть более длительный срок. Они покоятся в фамильном склепе. Это в нижнем подвале усадьбы, под винным погребом.

– А чего это они? – Соню передернуло. Если бы она знала, что где-то внизу под землей спят-посапывают старики-вампиры, то нынче не смогла бы сидеть в погребе под замком так спокойно.

– Они устали от перемен, суеты и шума. Такое случается, если жизнь долгая. Они заснули где-то после семнадцатого года двадцатого века, расстроившись от происходящих тогда в стране перемен. И просили не будить до свадьбы – до той поры, пока Герд не решится завести себе официальную супругу, чтобы обзавестись законным наследником.

– Все родители одинаковые, – пропыхтела Соня. – Юль? А, Юль?..

– Мм?

– А разве вампиры едят мандарины?

– У всех разные особенности, – пожал он плечами, расправляясь с очередным фруктом. – У обращенных часто сохраняются старые привычки. Мы можем питаться сырым мясом, многие любят свежевыжатые соки. Но вообще в подобной еде нет необходимости. Это просто приятное разнообразие, дополнение к крови.

– А как же чеснок?

– Чеснок никто из нас не любит. Он не смертельно ядовит для нас, но расстройство желудка устроит даже одна крошечная долька.

– Юль? А, Юль?..

– Ну что еще?

– Я в кустики хочу…

– Хм. Мы же в лесу. Тут полно кустиков. Выбирай любой, какой нравится.

– Мне вон те нравятся, – Соня робко махнула рукой. И слегка покачнулась.

– Ну так иди.

– Я боюсь…

– Чего?

– А вдруг там оборотни? Сидят и меня ждут. Или вампиры. Ох, я так боюсь, что сейчас от страха описаюсь…

Юлий вздохнул. Пристроив девушку к стволу сосны, сходил и проверил.

– Нет там никого.

– Точно? Ты хорошо поискал? Пасиба… – застенчиво улыбнулась Соня. И нетвердым шагом отправилась за заросли.

В ожидании ее возвращения Юлий успел расправиться еще с парой мандаринов, усыпав растерзанной кожурой снег. И еще набрал и отправил с мобильника эсэмэску.

Вдруг тишину ночи прорезал вопль, вибрирующий на высоких истерических нотах. Юлий бросился к кустам:

– Что такое? На ежа села?

– Откуда тут ёж? Зимой-то? – захлопнув рот, укорила его за глупость Соня. По счастью, она уже справилась с одеждой и стояла перед деревом, глубокомысленно изучая какие-то свисающие с ветвей веревки.

– Что это такое? – строго спросила она, потрясая находкой. Находка забренчала карабинами, зазвенела стальными кольцами и непонятными креплениями.

– Откуда я знаю, – отмахнулся Юлий. – Идем отсюда.

– Нет, погоди! – заупрямилась Соня. – А вот это что?!

Она подбежала к другим кустикам. Смахнула с круглой ровной поверхности шапку снега – обнаружился батут, спрятанный среди зарослей. Вскочила на него, принялась подпрыгивать.

– Это что за рояль в кустах?! – возмутилась она. – Тут у вас вся территория под цирк приспособлена? А я-то гадала, неужто вампирша летать умеет! На крышу так вскочила лихо! А тут у вас, оказывается, шайка каскадеров! Экстремальные представления! Заманиваете на свою базу неповинных зрителей – и издеваетесь?! Головы морочите своими сказками про нечисть?!

– Осторожно! – крикнул Юлий.

Но прыгая, девушка случайно задела леску растяжки. Стрекотнули скрытые в ветвях зажигалки. Ожидавшие своего мига припрятанные арбалеты спустили заряд. Просвистели, рассыпая в ночи искры, бенгальские огни. Проволочные штыри с яркими снопами огненных хвостов с трещанием воткнулись в сосновую кору – в ствол, ровно на том уровне, где была голова девушки. Только Юлий успел сдернуть ее вниз. Подхватил Соню на руки – закружил, словно в танце, чтобы не потерять равновесия.

Она не поняла, что случилось. Просто взглянула в его встревоженные глаза – и вдруг мир вокруг закрутился яркой каруселью…

Он засмотрелся в ее доверчиво распахнутые глаза, в которых отражались искры праздничных огней и лунный свет…

– Поставь меня на землю. Быстро.

Он подчинился. Но не спешил разжимать рук.

Она тоже не порывалась отодвинуться.

– А… –  она не опускала взгляда, испытывающее вглядываясь в его глаза. Реснички ее с налипшими снежинками смотрелись забавно и трогательно. Она решилась наконец-то задать давно мучавший вопрос: – А почему «Салатик»?

– Потому что «Цезарь», – тихо ответил он.

Она нащупала его руки у себя на талии. Взяла ладони в свои, поднесла к лицу. Его пальцы были холодными, в ее горячих руках казались совершенно ледяными. Она тихонько подула, согревая его своим дыханием:

– Совсем окоченел. Вампирёныш…

Он растерянно смотрел на нее. Смотрел, как она улыбается: чуть застенчиво, немножко лукаво, не совсем трезво… Ему показалось, что только теперь он стал понимать, что же такое в ней вскружило голову Герду. Его тоже манил запах ее нежной кожи, влекло тепло ее тела. Он слышал ровный стук ее сердца, и этот звук гипнотизировал…

Нет! Он не может позволить себе завладеть ею! Ее дыханием, ее плотью, горячей, пульсирующей, алой кровью… Нет! Он должен исполнить приказ – всего лишь привести ее в условленное место. Испуганную, уставшую, дрожащую. Жаждущую защиты и утешения, нежной заботливой ласки. Но ее взгляд чуть окосевших от вина глаз звал… Ее приоткрытые губы сводили с ума…

Юлий забыл о долге. Забыл обо всём на свете. Потянулся губами к ее манящим губам…

Соня вскрикнула и дернулась, невзначай ударив лбом ему в нос. Юлий отшатнулся, на глаза невольно навернулись слезы.

Внезапно вспыхнувший свет ослепил и напугал ее.

– Кто тут?! – рыкнул сиплый голос.

Юлий прикрыл ладонью глаза, как козырьком, сощурился, оглянувшись на свет:

– Какого лешего?..

– Не леший, а лесник, сколько людям повторять… – заворчал мужик в ушанке, опуская туристический прожектор.

Столь не вовремя появившийся смотритель лесхоза не нарочно помешал романтическому уединению. Просто он усердно относился к своим обязанностям. Помятуя о фейерверках, он бдительно обходил территорию с огнетушителем. Соня рассмотрела раструб этого огнетушителя под слепящим сиянием фонаря – раструб, уставленный на них. Приняв его за дуло ружья, девушка лишилась чувств, благополучно упав в объятья Юлия. Последней ее мыслью, поразившей ее сознание перед погружением в непроглядный мрак, было: «Меня пристрелят из антикварного мушкета? Какая нелепая смерть.»

__________

В лесную сторожку Юлий принес ее на руках. Неожиданный обморок плавно перетек в глубокий сон. Во сне Соня доверчиво прижималась к нему, обняв за шею. Юлий чувствовал щекой ее теплое дыхание, он держал ее крепко и бережно.

Впустив их в дом, лесник только многозначительно хмыкнул. И отправился обратно со своим огнетушителем в чащу, искать пожароопасные фейерверки.

Юлий оставил Соню в комнате, удобно устроив на диване перед мягко мерцающим камином. А сам вышел в небольшую кухню. Достал мобильник, со вздохом набрал номер. Рассеянно взъерошил пятерней волосы, пока слушал мелодию вызова. Песенка оборвалась на полуслове:

– Да, Юль?

– Мы на месте, – негромко сказал Юлий.

– Наконец-то. Запаздываете.

– Всё согласно плану! Машина заглохла, и пришлось добираться пешком.

– Ах, верно. Извини, я забыл детали твоего плана. Знаешь ли, уже стал подозревать, не сбежали ли вы и вправду в город. Думал: неужели ты меня предал?

В трубке послышался смешок.

– Ты волновался? Ревнуешь? – хмыкнул и Юлий.

– Не дождешься. Это просто жажда, – отговорился собеседник.

Юлий резко обернулся к двери черного хода, ведущего из кухни во двор. С тихим щелчком провернулась ручка замка. Дверь распахнулась, впустив порыв холодного ветра и снежные хлопья.

– Я нашел бы вас по запаху мандаринов, – заметил Герд. И эхо этой фразы Юлий услышал в телефоне.

Переступив порог, Ольгерд улыбнулся другу. Нажав «отбой», спрятал мобильник в карман своей короткой пушистой шубки. Стряхнул с непокрытых волос снежинки. А Юлий и не заметил, когда успел повалить такой густой снегопад.

– Где она? – нетерпеливо спросил Герд, небрежно сбросил шубку на табурет.

Юлий кивнул на закрытую дверь в комнату:

– Спит.

– Спит?! После всех страхов и переживаний? – Герд приоткрыл дверь, заглянул в щелку. Обернувшись, сердитой кошкой зашипел на Юлия: – Ты снова позволил ей напиться? Черт! Ее вкус опять будет испорчен! Хотя… Ладно, переживу. Я так хочу ее, что больше не могу терпеть.

– Подожди! – удержал его Юлий.

Герд удивился. Закрыл дверь.

– Что такое? – спросил он.

Юлий замялся, отвел взгляд.

– Ты собираешься обратить ее?

– Не думаю, что она для этого подходит.

– Значит, ты выпьешь ее полностью…

– Почему бы нет? Могу я сделать себе подарок? – игриво улыбнулся Герд. – Согласись, я ведь так давно не позволял себе увлечься. Могу я хоть иногда забыть о запретах и уголовной ответственности? Или… Ты что-то имеешь против? – улыбка исчезла с его губ, он внимательно посмотрел в его глаза.

– Нет, ничего.

Юлий опустил голову. Присел на угол кухонной тумбочки.

Да, Герд всегда себя контролирует. Он не может, в отличие от них, просто, без раздумий и без угрызений совести, брать то, что приглянулось. Он всегда взвешивает и оценивает свои желания… Но если Герд решил что-то заполучить – он своего добьется. Он всегда твердо знает, чего хочет – и всегда получает это. Он и представить себе не может, что ему вдруг кто-то помешает или откажет. Для него не существует препятствий! И эта девчонка просто очередная прихоть, каприз, мимолетное увлечение. Значит, ее жизнь для него – пустяк, не стоит сожаления. Он уже всё обдумал и всё решил. Он уже решил, будет ли она жить. Или умрет.

– Что случилось? – Герд подошел, встал перед ним. Чтобы заглянуть в глаза, ласково отвел длинную челку набок, заставил поднять голову, тронув за подбородок. – Тебе ее жалко?

– Вовсе нет! Она обычная пустышка, – возразил Юлий.

– Так и знал. Нельзя было оставлять ее с тобой. Ты успел к ней привязаться, – огорченно проговорил Ольгерд. – Но что же делать мне? Я хочу ее. И ты понимаешь, что это значит.

– Знаю. Ты всегда получаешь то, чего хочешь, – кивнул Юлий. Перехватил руку, гладившую его по щеке. – Никто никогда тебе не отказывал, даже если знали, что это будет стоить им жизни. Никто, кроме тети Дуси. В тот раз ты сумел обуздать жажду, отступился от своей избранницы. Единственный раз в жизни ты уступил.

Поглаживая холодные тонкие пальцы, Юлий со скорбью рассматривал шрам на тыльной стороне ладони. Свежий шрам, оставшийся от зубов Ромео. Венчание обошлось дорого…

– С тетей Дусей? – улыбнулся Герд, придвинувшись ближе. – Не понимаю, как я тогда сдержался. Я чуть с ума не сошел…

Покрыв шрам поцелуями, Юлий повернул руку и припал губами к давно зарубцевавшемуся порезу на запястье. Он очень хорошо помнил, как, когда и из-за кого Герд получил этот порез, и это воспоминание до сих пор терзало его совесть.

– Проклятье! Теперь и я называю ее «тетей»? – с горечью вздохнул Герд. Другую руку положил на темный затылок, пропуская прядки сквозь пальцы. – Кажется, она была для меня «малышкой» совсем недавно. Время безжалостно.

Герд тихонько застонал, когда Юлий провел языком по покрасневшей бороздке на коже.

– Если бы она согласилась, ее не коснулась бы старость. И сейчас она оставалась бы красивой и юной.

Под тонкой бледной кожей явственно просвечивали синеватые жилки, манящие, сладкие…

– Она выбрала свою настоящую жизнь.

– Что ты хочешь этим сказать? – отнял руку Герд. – Неужели ты вдруг пожалел, что присоединился ко мне?

– Нет, конечно! – Юлий поднялся с места, но Герд не отошел ни на полшага. Они словно мерились упрямством, почти что лоб в лоб. – Но эта девчонка…

– Софи не откажет мне.

Юлий поднял руку и завел непокорно выбившуюся светлую прядь за ухо. Потерся носом о висок, вдохнув неуловимый аромат волос, тронул губами мочку. Герд невольно задышал чаще и глубже, откликаясь на привычную манеру подластиться. В голосе прибавилось бархатистости, в словах сладкой тягучести:

– Она станет моей. Она упрямится. Но когда она в моих руках, ее тело просто пылает от ответного желания. Она не осознает этого, но на самом деле она просто жаждет меня.

– Ты так думаешь? – пробормотал Юлий, поощряя откровенность друга, которому так надоело быть сдержанным.

– Я уверен. Никто не смог преодолеть вожделения.

– Но… она девственница. – Юлий облизнулся: раз прижался всем телом и прикрыл глаза, значит не против, позволяет…

– Я знаю, – выдохнул Герд. – Странно, да? Редкое явление в эту распущенную эпоху. Такое чопорное воспитание. При этом в ней столько нерастраченной страсти! Едва к ней прикасаюсь, как ее кровь начинает кипеть от возбуждения. Представляю, какой вкус у нее будет, когда я доведу ее до пика наслаждения. Боюсь опьянеть от одного глотка!

– Но…

– Не беспокойся. Я буду с ней нежен.

– Я не о том. Вокруг тебя столько красавиц, их кровь столь же горяча. Стоит тебе пальцем поманить, тебе с восторгом отдадутся сотни девиц, и кровь у них закипит не хуже. Но тебе приспичило завоевать эту. Почему ее? Неужели нет лучше?

– Верно. Вокруг меня слишком много красавиц, которым кажется, будто они меня любят. Но эта – горит в моих руках, и при этом сопротивляется желаниям собственного тела всеми силами.

– В тебе проснулся охотник? – улыбнулся Юлий, обнял за талию, тонкую как у девушки. – Наскучило, что все тебе любят?

– Не смейся, – укорил Герд. – Любить самому и быть любимым – вовсе не одно и то же. Влюбиться, загореться, добиваться ответного пламени… В этом есть азарт, в этом свежесть жизни! Быть любимым – это совсем другое дело. Ненужное чувство сковывает, вызывает досаду. Но приходится терпеть… Ты еще молод, Юлий. Ты еще не знаешь, как это трудно – быть любимым. Как тяжело позволять любить, если тебе это уже не нужно.

– Почему бы тогда не бросить?

Герд печально улыбнулся:

– Почему? Вот заведешь свой собственный гарем, тогда узнаешь.

– Ты слишком добр, слишком многое позволяешь своей свите. Почему ты так мягок? Так распустил нас, избаловал…

– Я же сам этого хотел. Я сам вас совратил, так что же теперь мне с вами делать! – смеясь, покаялся Ольгерд.

– А меня? – шепнул Юлий. – Меня ты тоже только терпишь?

– Тебя? – светлые брови удивленно приподнялись, в уголках губ затеплилась нежность. – Ты другое дело. Ведь ты мой сообщник. Мой помощник в темных делишках. Мой советчик и доверенное лицо во всех преступлениях. Мой преданный друг, который похищает для меня невинных девушек. Я знаю, что всегда могу положиться на тебя. Ты – единственный, кому я полностью доверяю. Теперь ты пустишь меня к ней?

– А разве я тебя удерживаю? – пробормотал Юлий.

Он скользнул губами по виску, по щеке, ниже… Приспустил высокий воротник тонкого свитера… Замер – в удивлении и досаде. Под мягким трикотажем скрывался широкий ошейник. Переплет стальных колец, усыпанный торчащими наружу шипами – тонкими и частыми, как вооружение кактуса.

Герд искоса взглянул на опешившего приятеля.

– О, прости. Я совсем забыл о нем, – соврал он с едва сдерживаемым смехом.

– Зачем это тебе? – с плохо скрываемой досадой спросил Юлий.

– Ну… На всякий случай, – улыбнулся Герд. – Ты же знаешь, девчонки просыпаются раньше меня. А переборщив накануне с адреналином, они становятся совершенно неуправляемыми. Хочешь, сниму? – он закинул руки назад, ища под волосами застежку.

– Да нет, пусть будет. На всякий случай.

Со вздохом разочарования и неудовлетворенности Юлий разжал объятия.

Герд посмотрел на него с непонятной улыбкой. Но ничего не сказал, отстранился. Тихо выскользнул за дверь, в проеме на мгновение оглянувшись. Юлий не поднял уныло опущенной головы – не заметил лукаво блеснувшего огонька в светлых глазах.